Парадокс: Автократия

Это не могло быть правдой. Этого не было. Какой-то сбой процессора, системные галлюцинации, вирус, в конце концов! Но только не победа Мегатрона! Шлаков десептикон, как он сумел одолеть в поединке?! Почему! Все было рассчитано и подготовлено, сражение не продлилось бы долго, и Мегатрон должен был быстро пасть, и в этот же момент арестовали бы его офицеров и Пакса… Сэнтинел Прайм все еще не мог принять свое поражение. Находясь в тюремной камере — он еще вчера размышлял о том, что триумфально пройдет по коридору, пока его противники будут находиться здесь, — сверженный Прайм анализировал каждое мгновение поединка. Где и в какой момент все пошло не так? Как и планировалось, Сэнтинел сразу начал загонять Мегатрона в угол, отражая его удары, а потом… Броня. Несокрушимая Апекс-броня, рукотворное оружие первых Праймов, оказалась причиной поражения. Знал ли Мегатрон что-то такое, позволившее ему победить? Он не зря уделял достаточно времени не только военной подготовке, но и изучал данные по Золотому веку. И опять же, на его стороне был не только Шоквейв, но и шлаков предатель Старскрим. И стоит все же признать: оба были достаточно компетентными учеными, разбираясь не только в своей области, и если были обнаружены чертежи Солус или данные, кто-то из них мог попытаться распутать то, что она сотворила, раскрыть секреты Апекс-брони. Но это возможно только в том случае, если десептиконам было доподлинно известно о том, что этот артефакт находился у Прайма. Впрочем, и здесь все сходится: Шоквейв водил дружбу со шлаковым фанатиком Дай Атласом, а он и его орден стащили в свое время немало артефактов и реликвий Первых и наверняка же проводили какие-то исследования. Дай Атласу вполне могла прийти в процессор идея повторить, скопировать Апекс-броню, а для этого он позвал своего приятеля. И кто его знает, удалось ли подобное, ведь в процессе изучения они могли найти способ обезвредить Апекс-броню. И потом, когда Шоквейв перебежал на сторону Мегатрона, он мог выложить ему информацию про свои исследования. Тогда становится понятно, почему этот шлаков дес настаивал именно на поединке: он все знал и был готов таким способом победить! Сэнтинел рассмеялся: действительно, как все просто, стоит лишь внимательно вспомнить биографию некоторых личностей. Теперь надо решить, что делать дальше. Искореженные пластины Апекс-брони забрали десептиконы, которые привели его сюда, в тюрьму полицейского участка. Куда их дели, неизвестно, но явно спрятали, чтобы он, Сэнтинел, не мог воспользоваться даже частью брони. Искать же здесь… бесполезно, однако и оставаться, подчиняясь воле десептохлама, Сэнтинел не планировал. Сбежать отсюда, отыскать тех сенаторов и нобилей, кто остался верен — на крайний случай, в одиночку направиться в Праксус! Нужно только добраться туда, и поддержка обеспечена. Праксус давно уже зависит от Прайма, и руководство города это хорошо понимает, взращивая результаты программы по восстановлению численности с той же установкой подчиняться обладателю Матрицы Лидерства. Молодые праксианцы не задают вопросов, они просто повинуются, привыкнув так с самого начала своей жизни. А что касается остальных… О, лояльное отношение в них заложено, пусть и искусственно, но кто об этом сейчас расскажет? Прайм дотронулся манипулятором до нагрудной брони. Они не посмели вытащить Матрицу Лидерства — не хватило наглости, или страх оказался сильнее? Многие кибертронцы отрицают существование Праймаса, считают Матрицу Лидерства всего лишь предметом, служащим для ритуальных целей. Однако у большей части жителей Кибертрона есть какое-то подпрограммное почтение к Праймасу. Да, он сам тогда забрал Матрицу у дезактивировавшегося Номинуса, а в корпусе того оставил лишь подделку. Видимо, шлаков десептикон хочет обнародовать этот факт, но сейчас-то это совершенно бесполезно, да и никто не поверит в это без доказательств. Матрица, настоящая Матрица Лидерства здесь, рядом с Искрой — и это непреложный факт. В доставшихся от Номинуса личных записях Новы Прайма говорилось о том, что Матрица Лидерства забирает прежнюю память, переделывая и перестраивая так, как считает нужным. Номинус добавил свое замечание — с ним такого не было, и артефакт молчал. Хранил он молчание и у Сэнтинела. По правде говоря, сам Сэнтинел считал это добрым знаком: в нем нет ничего, что нужно было бы переделать или изменить. Он остался самим собой, со своей памятью, однако все же не мог использовать знания Матрицы. Что ж, цена оказалась не слишком высока, и Прайм ей довольствовался. Да и какое ему дело до знаний артефакта, если осталась вся необходимая информация? И Нова, и Номинус — они вели как личные, так и рабочие записи, всецело доставшиеся Сэнтинелу. Он и начал свою деятельность в звании Прайма именно с этого — изучения данных его предшественников, обнаружив при этом достаточно много интересного, что затем использовалось в своих целях. Сэнтинел начал пока обдумывать, кого из сенаторов или нобилей он хочет найти в первую очередь, кто настолько предан, что не побоится помочь добраться до Праксуса. Беда в том, что по большей части Сенат состоял как раз-таки из себялюбивых трусов, беспокоящихся только за свой собственный актив. Разумеется, и предатели — Старскрим яркий тому пример, и он ведь точно не единственный! Шлаков Рэтбэт еще так не вовремя пропал… сбежал, или кто-то добрался до сенатора? Врагов он себе нажил очень много; что, если кто-то воспользовался ситуацией и предпочел свести счеты? Толку от его помощницы тоже никакого, она явно не в курсе всех замыслов и проектов. Надо бы добраться до личных данных о «Рикошете»: отряд может пригодиться, они-то точно не смогут подчиняться десам, это не прописано в их процессорах. А если что… уничтожить всегда можно. Протеус — тот еще шарк, его даже Эмпурата не смогла приструнить, а вот Децимусу веры уже нет. Эти трое, когда-то самые близкие подельники, еще до того, как он стал Праймом — разумеется, Сэнтинел не во все свои замыслы и планы их посвящал — сейчас уже бесполезны. С некоторым шумом дверь в коридоре отъехала в сторону, но Сэнтинел не проявил особого интереса к визитеру. Это мог быть кто-то из охраны — его проверяли несколько раз, видимо, по приказу Мегатрона, а мог снова быть медик, тоже присланный по его же приказу. Глупо было ожидать кого-нибудь, кроме десептиконов, остальные слишком трусливы, и никому из посторонних приблизиться к своему пленнику десептохлам просто-напросто не позволит. Это снова был охранник, на его черно-бронзовой броне виднелась фиолетовая инсигния, несмотря на внешний вид, совсем не соответствующий представлениям о типичном десептиконе. Видимо, кто-то из разведчиков или шпионов — их наверняка немало было в городе до начала штурма. Дес пришел проверить в камере пленника и принес несколько кубов энергона. При виде свергнутого Прайма десептикон не стал ничего говорить, лишь протолкнул кубы, которые были куда меньше стандартного размера, через энергетические линии решетки. Не брать их было бы глупостью, ему требовалось топливо, в первую очередь для активной работы систем саморемонта. Разумеется, десы об этом знали и позаботились о том, чтобы Прайм не дезактивировался, но и не смог оказать сопротивление в случае чего. О новостях Сэнтинел не спрашивал, зная, что ему ничего не ответят, и это, честно говоря, раздражало больше всего: он всегда любил получать информацию в первую очередь, великолепно понимая, какая это власть. Оставшись в одиночестве, Сэнтинел Прайм снова принялся ждать; кроме этого и размышлений о том, что нужно сделать в первую очередь после побега отсюда, других занятий у него не было. Впрочем, сегодняшний день отличался от прежних: через какое-то время дверь снова открылась, и в сопровождении нескольких сикеров пожаловал сам Мегатрон. Увидев победителя, Сэнтинел не удержался от ухмылки: — Что, пришел убедиться, не сбежал ли я? Или снова испытать чувство своего триумфа? Мегатрон молчал, лишь только смотрел на побежденного Прайма. Молчание затягивалось, Сэнтинел перевел взгляд на сопровождение лидера десептиконов. Вопреки ожидаемому, это были не Старскрим с сотриадниками, а неизвестные летуны. Видимо, шлаков крылатый интриган был занят чем-то другим. — Итак, какие планы на Кибертрон? — поинтересовался Сэнтинел, удобно устроившись на давно устаревшей перезарядочной платформе. — В любом случае, это уже не твое дело, — ответил ему Мегатрон. — А вот нам придется разбираться с итогами твоей деятельности в качестве Прайма. Сэнтинел не сводил взгляда с мятежника-десептикона и снова ухмыльнулся: — Я ни за что не поверю, будто у тебя нет никакого желания самому занять должность Прайма. Что мешает тебе вырвать Матрицу Лидерства и сказать всем, что это было ниспослано самим Праймасом? — Какой в этом смысл? — спросил Мегатрон, прищурив оптику. — Смысл? — переспросил Сэнтинел. — Шлак, только не делай вид, будто это не было твоей главной целью — первым сделать ход, чтобы получить время до того, как Праксус может начать действовать. Ведь ты и твои крылатые союзнички боитесь именно их, да? Праксианцы великолепно помнят, кто именно виноват в том, что случилось, из-за чего разгорелся конфликт с сикерами. Мегатрон ответил не сразу, он не собирался посвящать Сэнтинела в свои планы: ведь чем больше тот знает, тем опаснее — в том, что этот шарк может еще доставить проблем, десептикон и не сомневался. Что касается всего остального… Вспомнился давний еще разговор с Орионом на ту же тему, но власть никогда не была основной причиной для объединения десептиконов, для всего этого. Просто нельзя было оставаться в стороне и безмолвно наблюдать за тем, в какую Юникронову бездну катится Кибертрон. Он сделал все необходимое для того, чтобы остановить Прайма до того, как станет слишком поздно, но что касается дальнейшего… Пусть либо Праймас и в самом деле явит свою волю, либо же они найдут иной выход, но становиться новым лидером Кибертрона… Мегатрон знал, что даже в таком случае он получит поддержку от Аэролорда Воса, но пока со всем следует разобраться самим. А еще, как бы ни хотелось этого не признавать, но шлаков Сэнтинел прав в одном — Праксус и его правительство уже объявили, что не считают законными результаты поединка и ставят первостепенной задачей освобождение легитимного лидера Кибертрона. Нужно действовать на опережение, пока конфликт еще не вспыхнул. — Ведь этот артефакт — подделка. — Мегатрон внимательно смотрел на своего собеседника. — Ты же это должен понимать. На что еще ты надеешься? — Это ты не понимаешь ничего, — Сэнтинел встал с платформы и приблизился к решетке. — В любом случае, вне зависимости от того, что вы с Паксом и этим подхалимником Старскримом решили, я не собираюсь сдаваться и позволить кому-либо победить. Я — Прайм, и это — мой Кибертрон. — Кибертрон никогда не принадлежал кому-либо, — ответил ему Мегатрон, повернувшись, чтобы уйти. — Это мы принадлежим ему. Старскрим ждал лидера десептиконов на первом этаже: он не пожелал снова лезть в подземные уровни, где была расположена тюрьма для задержания преступников. Все полицейские отделы Айакона имели сходную планировку, только тут вниз еще был перенесен архив, а комната, где он должен был находиться, переделана под еще несколько рабочих кабинетов. — Как я и говорил — бесполезно, — прокомментировал сикер при виде Мегатрона. — Нет, ну на что ты рассчитывал? — Ты прав, — провентилировав, ответил ему Мегатрон. — Ни на что не рассчитывал, и Сэнтинел явно не собирается сдаваться. — От него явно еще будут проблемы, — сикер прищурил оптику. — Еще, чего доброго, сбежит отсюда. — Как сказал Орион, это невозможно, — возразил Мегатрон. — Но ты снова прав. От Сэнтинела точно будут проблемы. — Было бы гораздо проще дезактивировать его. — Старскрим и не скрывал, что столь радикальный вариант будет наиболее подходящим на его взгляд. — Нет, — Мегатрон не поддерживал подобного метода решения проблем. — И я искренне надеюсь, что с Сэнтинелом до суда ничего не случится. Мы поняли друг друга? — Считаешь, будто я способен втихую ликвидировать Сэнтинела? — фыркнул Старскрим. — Да, я мог бы, но, как и ты, способен просчитывать варианты. Ничего с этим шарком не случится. Мегатрон молча кивнул. Закрывая эту тему, Старскрим протянул ему свой личный планшет — его отличал изящный воссианский узор, вещь явно делали на заказ. Сикер очень дорожил им, и, как подозревал Мегатрон, это был подарок летуну от Скайфайра. — Санс попросил показать тебе его письмо, — пояснил Старскрим, отдавая планшет Мегатрону. — Краткий доклад по всему остальному: Айакон наш, было несколько проблем с полицией, но их уладили свои же. Жители города большей частью не спешат покидать убежища. Твое обращение мы уже пустили в СМИ, с этим все в порядке. — Отлично, — Мегатрона это порадовало. — Оставляю на тебя сенаторов, как и договаривались. — Раз Шоквейв решил не иметь дела с Сенатом… — хмыкнул сикер. Нельзя сказать, что его это не порадовало: летуна многие айаконские сенаторы и нобили недолюбливали, а сейчас Старскриму хотелось насладиться местью и своим превосходством. — Зета с своим Патрулем все еще на территории завода. Туда потом придется отправлять отдельно группу, разобраться, что к чему. Мегатрон погрузился в чтение письма Аэролорда Воса. Сансторм самолично не мог явиться в Айакон, поэтому сюда прибудет его создатель — как непосредственный наблюдатель за происходящим. Старскрим со своей триадой по-прежнему командует воздушной поддержкой, отвечая только перед самим Санстормом и Мегатроном. Сансторм приписал, что поддерживает решение суда над Сэнтинелом, и просил содействия нескольким воссианским ученым, отправленным для проверки одной из сфер деятельности Сената и Прайма, касающихся работы Института и айаконской Научной Академии. С этим Мегатрон тоже был согласен: им с Шоквейвом и Орионом и так предстоит зарыться в документацию Сэнтинела, чтобы просмотреть требуемое для обвинения Прайма, потом все это собрать и передать специалисту в своем деле. Этот мех был родом с одной из колоний, и, в отличие от айаконского правительственного обвинителя, не было причин сомневаться в его нейтральном отношении к происходящему. — Спасибо, — Мегз вернул Старскриму планшет, сикер тут же убрал его в субкарман. — Я очень ценю твою поддержку. — Да что бы ты делал без меня, — усмехнулся Стаскрим, задрав крылья выше. Впрочем, летун тут же посерьезнел, получив сообщение по коммлинку. — Увидимся позже. К тому же не я один так жажду твоего общества в данный момент. Он говорил о Хот Роде. Рыжий нионец, усевшись на опустевший стол, спокойно ждал, пока лидер десептиконов и его зам наговорятся. Обернувшемуся Мегатрону Хот Род прокомментировал: — Я не подслушивал. Старскрим беззлобно фыркнул, покидая их. Без того ясно, что сейчас эти двое начнут флиртовать, а сикеру не хотелось терять время, становясь свидетелем подобного. Это Мегзу надо, надо его Искре — ощутить, что он не один, что есть рядом тот, кто разделит возложенную ношу. У самого Старскрима рядом никого больше не было, только его сотриадники. — Праймасом клянусь, я не собирался злодейски подслушивать ваши планы, — улыбнулся Хот Род, когда он и Мегатрон остались наедине. — А я и так верю тебе, без всяких клятв, — Мегатрон подошел к нему, чуть склонился. — И сдержал свое обещание — победить и вернуться. К тебе. — Чтобы я сберег твою Искру, — Хот Род сам подался ближе, его взгляд остановился на нагрудной броне лидера десептиконов. — Хотя признаю, мне было страшно за тебя. Услышав эти слова, Мегатрон улыбнулся: — Тогда позволь мне развеять твои страхи. Несколько мгновений Хот Род смотрел в его оптику и затем, все так же не отрывая взгляда, прошептал: — Да… Мегатрон притянул Хот Рода ближе — они так долго не были рядом. Черные пальцы поглаживали яркие пластинки спинной брони, не касаясь при этом подрагивающего спойлера. Хот Род чаще вентилировал, его поля стали ярче, и он все не решался поднять взгляд на Мегатрона, только дотрагиваясь до десептиконской инсигнии у него на броне. Но поля их сплетались все плотнее, выдавая обоюдное желание. Хот Род, первый обняв за плечи и склоняя к себе, поцеловал — сильно и глубоко, задевая денты дентами. Его не отпугивали ни клыки, ни запах оружия на плече Мегатрона: этот десептикон нужен ему здесь и сейчас, и он, как умел, выражал это. — Я сам, — Хот Род увлек Мегатрона на платформу, благо они находились в бывшей комнате отдыха и место было. — Доверься. Сейчас не время было говорить о том, какой у кого опыт, просто хотелось соединения — ощутить друг друга ближе, сильнее, одним целым, хотя бы механически. Хот Род, сияя оптикой, снимал с десептикона тяжелую, не слишком чувствительную броню. Мегатрон только довольно урчал двигателем, перебирая пальцами мелкие пластины рыжей брони и проводку. Гоночная трансформа — пластичный, не защищенный, открытый… стыки шарниров, проводка, вентиляционные решетки — все это такое чувствительное, и Мегатрон осторожно забирался туда, покалывая статикой, заставляя вздрагивать и тихо взрыкивать. Эта броня не снималась давно, и наверное, за последние ворны только медиками. Хот Род облизнулся, проводя пальцем по выступившей смазке. Вхолостую дернулись приводы, Мегатрон сдерживался, не отводя взгляда алой оптики — их поля уже плотно сплелись, а исходящий жар выдавали вспыхивающие полосы подсветки. Хот Род открыл паховые щитки и приподнялся, бесстыдно красуясь, качнул бедрами, когда по коннектору и краю порта прошлись пальцы, собирая натекшую смазку. Мегатрон тоже раскрылся, давая ловким пальцами ощупать каждый кабель ствола коннектора и кольца порта: у него не было этих автоботских предрассудков. Он видел, как сглотнул Хот Род, явно обдумывая, как им лучше подключиться. — Мы совместимы, — Хот Род сдвинулся, перекидывая бедро через талию Мегатрона. — Ничего со мной не случится, даже если оба не будем сдерживаться. — Не торопись, — снова повторил Мегатрон, поглаживая оранжевые пластины и удерживая от резкого подключения, хотя у самого Искра полыхала за броней так, что казалось, сейчас прожжет все. Септа за септой — Хот Род кусал губы, в его полях не вспыхивало ни страха, ни боли, только желание, и внутренние детали плавно расходились — помогала смазка. Сладкая пытка… им обоим казалось, что они перегорят до того, как все начнется. — Ну, держись! — они соединились полностью, плотно, и топливно, и энергетически. Хот Род поерзал, срывая у Мегатрона иступленный стон и новую вспышку Искры. Он не щадил и не давал перехватить управление коннектом, навалившись на Мегатрона и обхватывая за шею. Соединение на миг прервалось — десептикон содрал с платформы покрытие, а после дрожащими пальцами гладил золотистый спойлер, принимая все, что сейчас ему отдавал Хот Род. Тяжелое танковое топливо смешалось с гоночным, взрывным, и Хот Род словно хлебнул сверхзарядки; он отрывался за все время, зная, что его не сомнут, не сломают. Стоны они глушили поцелуями, но треск статики, влажные тягучие звуки капающей смазки и запах испаряющегося хладагента скрыть было невозможно. Гоночный двигатель ревел уже громче танкового; они обидно быстро добрались до предела. Мегатрон чуть приподнял легкий корпус, снова разрывая часть контактов, и вновь опустил на себя, давая импульс, слишком слабый для перезагрузки, но заставивший Хот Рода выгнуться, слепо заскрести пальцами по серым пластинам. «Еще!» — вокалайзер его подвел, забился статикой, но был услышан Мегатроном. Горячо, тесно, много — выплеснулся смешанный энергон, вызвав цепь мелких замыканий, а толчок бедрами следом все-таки сорвал их в перезагрузку. Мегатрон подключился первым, а теперь, стараясь не ругаться, расцеплял их. В процессоре шумело: смешанное топливо ударило не только по гонщику. Он отсоединился и облизнул пальцы — его плотное, но чистое топливо окрасилось запахами ярких присадок. Это кому из них еще фильтры чистить придется… — М-м-м… — Хот Род потянулся и прижался к груди Мегатрона: он еще не до конца включился. — Отчет по сканированию уверяет, что я в порядке, как и говорил. — А мое топливо? — Мегарон расслаблено притушил оптику и гладил подставленный бок. — И не такое перерабатывал, какое оно у тебя чистое, — хитрая голубая линза зажглась. — Я крепче, чем кажусь. — И я в полной мере в этом убедился. — Мегатрон потер пластины брони над Искрой: они сильно разошлись, но не обнажили камеру и сейчас неохотно закрывались обратно, остывая. Лидер десептиконов наслаждался близостью Хот Рода, пока было можно вот так расслаблено лежать рядом — с еще не рассеявшимся общим фоном, связанными общим топливом и энергией.

***

Каждый из десептиконских офицеров отвечал за поставленные перед ним задачи: проверка города, налаживание контактов с полицией — тут вызвался Джазз, собираясь действовать через своих прежних приятелей, патрулирование отдали сикерам, медики были заняты пострадавшими. Саунд вместе с Дэдлоком тут же взялся за компьютерную сеть: ему тоже было над чем поработать. Казалось, Золотой город почти и не заметил вторжения десептиконов и совершившуюся смену власти. Орион тоже был занят сейчас: вместе с несколькими десами и своей командой он занимался проверкой безопасности, решив все же начать сперва с Цитадели, оставив архив напоследок. Там, в отличие от обители сенаторов, сюрпризов явно будет меньше. Особое беспокойство доставлял нижний этаж Цитадели с его дублированием всех информационно-технических проводов и коммуникаций. Плохо было то, что даже Брейнсторм, с его-то изворотливостью и осведомленностью, не был в курсе того, что там происходит. — Согласно схемам, размеры этого этажа аналогичны залу, где собираются нобили и сенаторы, — Брейн активировал голограмму, рядом с ним стоял Орион, задумавшись над тем же, что и десептиконский шпион. — Не слишком много. Скрим предполагает, что это это может быть еще одна диспетчерская? — Тогда уж третья или четвертая, — Орион сам видел, как обнаружили и открыли резервную диспетчерскую, отыскать ее удалось не только по схеме этажа, но и по энергопотреблению. — Для простого помещения там слишком много компьютерных терминалов или чего-то аналогичного. — Увы, — Брейн оторвался от созерцания голограммы. — Не оправдываю их, однако решение разделить и сделать дублирующие системы весьма неплохое. Ты знаешь, что на прежний Сенат, еще до того, как здание взорвали, однажды уже устраивали нападение? — Нет, — об этом даже Шоквейв не рассказывал, хотя сам он наверняка должен знать. — Это давненько было, в первые ворны правления Номинуса, — начал рассказывать Брейнсторм. — Тогда часть кибертронцев не устроило его отношение к внешним мирам и их формам жизни, поэтому был организован штурм. — И что же случилось потом? — Номинус едва не был убит, многие из поддерживающих его оказались дезактивированы, и все благодаря тому, что в здании была единая сеть, без вот такого дублирования, — Брейн кивнул на голограмму. — Впрочем, для напавших все закончилось не слишком уж хорошо. Однако много ворн ходили упорные слухи, что Номинус всего-навсего чужими манипуляторами устранил тех, кто поддерживал оппозицию против него. — Я не удивлюсь такому варианту, — ответил Орион. Брейнсторм согласно кивнул, и они оба снова вернулись к вопросу о загадочном этаже. Просто проломить стену — не самый лучший выход, там вполне может быть что-то взрывчатое или настроенное на подобное проникновение. Также можно было использовать систему безопасности, благо уже несколько аккаунтов имелось — и, собственно, самого Брейнсторма, и Коверта, не говоря о возможности взломать, тем более что Саундвейв тут, в городе. Кассетикон сразу же оказался занят на сетевых линиях, перепрограммируя и открывая доступ. — Ладно, — решил Брейн. — Пока проведем общую проверку, отключим то, что не получится, а потом уже займемся этим этажом. Рано или поздно доберемся и туда, а пока подам отчет Скриму и Мегатрону. — Хорошо, — согласился Орион. — Что там у нас дальше по плану? — Работы достаточно, — провентилировал Брейнсторм. — Итак, поехали. … Айронхайд с своей новой компанией десептиконов-штурмовиков заканчивал ревизию всего периметра Цитадели. Решено было охранять здание, и Хайд вызвался добровольно, тем более что здешние окрестности были ему хорошо знакомы. Как оказалось, с десами тоже можно было о многом поговорить и обсудить оружие, поэтому Хайд уже оставил свою былую подозрительность. Да и в недавнем столкновении с охраной Цитадели Хайда оперативно прикрыли от ретивых прежних коллег: десептиконы считали его своим, ориентируясь не на заслуги, огневую мощь и способности, а прежде всего на то, каким Хайд показал себя на самом деле. Это, конечно, и удивило, и даже насторожило, жизнь научила Айронхайда во многом искать двойной смысл, но может быть, стоит дать им шанс? Пожалуй, только Бамблби не разделял общее отношение своих соратников к десептиконам. Он совершенно не доверял им, считая, что в планах Мегатрона или Старскрима только использовать их помощь, а потом, словно бы случайно, подставить или сделать еще какую-нибудь пакость. Жаль только, что ни Хайд, ни Орион не хотят прислушиваться к предупреждениям. Хаунд сгинул где-то, хотя он, пожалуй, единственный, кто прислушивался к желтому миниботу. Сильверболт… он, как и все летуны, не слишком надежен: поверхностный и постоянно отвлекается на что-то другое. А вот Проула Бамблби опасался и недолюбливал. Бывший полицейский со своими тайнами и осуждением всего, что не вписывалось бы в рамки, не зря казался таким странным: уж одно только занесение этого поборника законов в списки разыскиваемых чего стоит! Впрочем, даже если Проул и не вернется, потеря невелика: этот вон его приятель-наемник ничуть не лучше. С неохотой проверив свой участок, Бамблби отправил сообщение, отчитавшись, что все в порядке. Да и что вообще может пойти не так? Десептиконов все боятся и явно не станут ничего делать, пока они здесь. Неожиданно ожил коммлинк, это была рабочая линия их группы. «Бамблби! — раздался знакомый голос. — Слава Праймасу, я думал уже, что ни с кем не могу связаться». «Хаунд! — воскликнул желтый минибот, подумав о совпадении: он совсем недавно вспоминал приятеля, и вот, тот выбрался-таки. — Где ты?» «В разрушенном пригороде Ниона, но жив, хоть и сильно помят, — отозвался Хаунд. — Слушай, что вообще происходит?» И Бамблби принялся рассказывать ему о событиях последнего времени. … Сильверболт всегда чувствовал себя чужим в Айаконе. Не совсем сикер, но все же летун, он по закону предывал под воссианской властью, и видимо, это сыграло свою роль в отношении многих к нему. Сильвер изначально находился в небольшом отряде авиации Золотого города, но это была скорее группа поддержки, чем полноценное боевое подразделение. Сильверболта угнетало подобное подвешенное состояние, он терпеть не мог дежурства в Цитадели, на которых обязан был присутствовать: уж куда лучше патрулировать город! Поэтому когда речь зашла о новой оперативной группе, чьей задачей были «особые» преступления, Сильвер подал заявку на свой перевод туда. К его удивлению, это одобрили, хотя сохранили за ним прежние обязанности, но летун и не думал унывать. Он с энтузиазмом подходил к каждому заданию, общался с боевыми товарищами, хотя некоторых, казалось, и расшевелить было нельзя, но Сильвер не сдавался. Нынешняя же ситуация тоже относилась к неопределенности: авиационный отряд, практически целиком, из солидарности, а не только по законам Воса, перешел на сторону родного города, оставляя Айакон без воздушной поддержки. С одной стороны, это было неправильно, но если взглянуть с другой… Сильверболт не знал, что будет правильным в таком случае, но предпочитал молчать: он уже хорошо усвоил, что в Айаконе собственное мнение не приветствуется, особенно если оно идет вразрез с официальной властью. Что касается всего остального… сидеть, сложа крылья, тоже не радовало, но что делать? Да, перемены были необходимы, но не вот так же внезапно… может быть, Сэнтинел прислушался бы при мирных переговорах?

***

Закончив с остальной проверкой систем безопасности и прочих возможных сюпризов от Цитадели, Орион покинул здание. Он, как и остальные, не собирался задерживаться тут или оставаться на перезарядку, хотя жилой комплекс Цитадели был рассчитан не только на сенаторов и нобилей, но и на возможных гостей, так что недостатка свободного места не было, однако этим не захотели воспользоваться. Оставаться на территории противника в достаточно уязвимом состоянии отдыха или перезарядки — очень глупая идея. Шоквейв тоже был занят, но чем конкретно, Орион не знал: партнер это как-то не озвучивал; однако они договорились встретиться чуть позже, в их парке, у их скамейки. А вот с Мегатроном встреча была назначена сразу после завершения работы в Цитадели, лидер десептиконов будет ждать на площади возле Архива, благо что от него и до полицейского участка, ставшего ставкой десептиконов, было совсем близко. Орион хотел обсудить с ним кое-какие моменты грядущих дел, включая реорганизацию сенаторов, назначение новых выборов и скорую встречу с Аэролордом Воса. И заодно обсудить вопрос с тем самым подземным этажом. Врата Цитадели, прежде закрытые, сейчас были распахнуты. Сенаторов или нобилей, за исключением нескольких нейтрально настроенных и Коверта, здесь не было, они предпочли оставаться в своих квартах. И этот вопрос тоже нужно будет решать им с Мегзом. Они уже подготовили предварительный законопроект, осталось вынести его на общее обсуждение — и тех самых сенаторов, и остальных жителей Айакона. Одним словом, дел еще хватало, и спокойнее от того, что самая главная их авантюра удалась, не было. Все еще впереди. Площадь перед раскинувшимся полукругом зданием Архива все еще была в аварийном состоянии: выстрел проломил пластины мостового покрытия, обнажая глубокий провал внутрь. Пока площадь оцепили, не пуская туда кибертронцев, работники Архива пользовались одним из запасных выходов, а не центральным. Хук уже оглядел масштабы проблемы и вместе с другими конструктиконами пришел к выводам, заверив, что все получится сделать не хуже, чем было, но для этого нужно время. В приоритете сейчас были другие вещи, и это все понимали. Что ж, подождать тоже можно. Мегатрон уже был там и ожидал Ориона. По виду лидера десептиконов можно было предположить, что тот задумался над чем-то, и Орион понимал, что поводов для таких мыслей великое множество. «Я почти закончил тут, — по коммлинку сообщил Шоквейв. — Ты еще в Цитадели?» «Нет, — ответил Орион. — Мы с Мегзом возле Архива. А ты далеко отсюда? Приезжай… не хочу ждать долго, до парка». Шоквейв помолчал несколько мгновений, а затем произнес: «Скоро буду, только дождись меня». Удивленный такими словами, Орион ответил: «Конечно, дождусь, не волнуйся». Он чувствовал — Шоки чем-то встревожен, хоть старается подавить это, закрыться. Ориону хотелось от всей Искры помочь любимому, но тот делал вид, что все в порядке. Отчасти Орион хотел поговорить об этом, теперь, когда у них есть немного времени на самих себя, прежде чем снова ввязаться в проблемы Айакона и Кибертрона. Мегатрон наконец-то заметил Ориона и остановился, ожидая друга. Орион подошел к нему, поздоровавшись, и произнес: — Почти все идет по плану. Даже как-то удивительно. — Да, — согласно кивнул Мегатрон. — Я, честно говоря, не ожидал, что настолько все получится. И знаешь, хоть не особо мне верится в Праймаса и Юникрона, но вот такое ощущение, будто нас кто-то вел. — Кто его знает, может, действительно на все воля Праймаса, — Орион пожал плечами. — Но нам бы разобраться сперва с более обычными делами, а потом уже рассуждать о воле высших сил. — Твой отчет я уже прочел, — ответил Мегз. — С этим непонятным этажом разберемся позже, пока я отдал приказ выставить там охрану, и Саунд будет дополнительно следить. — Как думаешь, что там? — Не знаю, и подозреваю, что ничего хорошего. Орион хотел было добавить что-то еще, но его внимание привлекло что-то на противоположной стороне от него. Не было времени ничего сделать, кроме как очевидную глупость — оттолкнуть Мегза в сторону, когда грянул выстрел, а в следующее мгновение Орион Пакс уже падал вниз, в темный провал, ведущий далеко под город. … Шоквейв всей Искрой чуял — это скоро произойдет. Он пытался сдерживать самого себя, уговаривая, что не стоит спорить с судьбой, с тем, что предначертано самим Праймасом. И как бы ему ни хотелось обратного, пришлось специально задержаться, пожертвовав последними мгновениями с Орионом, пока это был еще он, а не Оптимус. За это бывший сенатор уже не единожды укорял себя, но поделать ничего не мог. Он торопился вернуться к архивной площади, надеясь на что-то непонятное. Едва перекинувшись в базовый режим, Шоквейв услышал выстрел, а затем, остановившись, понял — почти совершилось. Его Орион вот-вот станет Праймом.