Арканум

"Кенсу ворвался в жизнь Чанеля тогда, когда он твёрдо решил с ней покончить. Бывает такое состояние, когда ты больше не чувствуешь себя человеком. Ты – просто тело, сгусток клеток, пылящийся где-то в темном углу квартиры. Болят кости, натянутые нервы, и даже воздух, проникающий в лёгкие, кажется тяжёлым и только эти ощущения напоминают, что ты еще существуешь. Но не живешь. Ты смотришь на свои руки, на дрожащие пальцы, и не веришь, что это вообще часть тебя. Ночь была холодной и безлунной. Улица пустовала, лишь редкие машины проезжали мимо, обрызгивая мокрый асфальт тусклыми отблесками фар. Парк с мостом, простирающимся над рекой, оказался мрачным убежищем для тех, кто хотел сбежать от всего. Чанель стоял, крепко ухватившись за ограждение. Его пальцы дрожали то ли от холода, то ли от внутренней борьбы. Ветер трепал его волосы, унося с собой невысказанные мысли. Котоновая куртка не грела совсем, сырость пробирала до дрожи, и лишь физический дискомфорт все еще напоминал ему что он что-то полуживое. Внутри была тишина, которая казалась громче всего. Перед глазами простиралась тёмная гладь воды, на поверхности которой отражались мутные огни фонарей. Небольшие волны лениво ударялись о пирс. Он прикрыл глаза слушая шум прибоя и ветра, пытаясь решиться на отчаянный шаг. -Сложно, да? - нарушил тишину голос за спиной. Чанель вздрогнул, чуть не сорвавшись, и обернулся. Перед ним стоял невысокий парень в бежевом худи, сунув руки в карманы. Парень медленно подошёл ближе, окинул взглядом фигуру Чанеля и облокотился на ограждение, словно готовясь остаться надолго. Его взгляд, изучающий и цепкий, задержался на большом шраме, пересекающем щеку Чанеля. Чанель почувствовал, как внутри что-то неприятно сжалось, но прежде чем он успел что-то сказать, парень тяжело вздохнул и перевёл взгляд на реку. — Если ты не заметил, я не в настроении, — раздражённо ответил Чанель, голос дрогнул, выдавая внутреннее напряжение. -В том-то и дело что заметил, - обреченно выдохнул Кенсу, - тем самым себя под статью подогнал, - Пак нахмурился, посмотрев на собеседника, и Кенсу заметил в его взгляде немой вопрос, - пособничество в самоубийстве. По закону это до трёх лет тюрьмы или штраф, - пожал плечами юноша, объясняя это как что-то обыденное. -Не бойся, я никому не расскажу, что ты меня видел, - Кенсу фыркнул, проглядывая иронию в отчаянной попытке отшутиться. — Представляешь, у меня тараканы дома завелись, — неожиданно сменил тему он, глядя на реку. — пожаловался арендодателю,он вызвал службу. Сказали часика два погулять. А у меня дедлайн по подготовке к криминологии горит. Чанель покосился на него, едва заметно приподняв бровь. — И зачем ты мне всё это рассказываешь? Кенсу пожал плечами, не отрывая взгляда от воды. — Больше некому особо. А тебе ведь всё равно. Так хоть выговорюсь. — Он выдохнул, и Чанель уловил на его лице неуловимую тень грусти, которой тот даже не пытался скрыть, - а у тебя что? — неожиданно добавил Кенсу, не глядя на собеседника, будто бы его вопрос был брошен в никуда, без ожидания ответа. — Ничего, — сухо бросил он, но тон выдал больше, чем слова. — Слишком убедительно, — хмыкнул Кенсу. — Такое «ничего», которое сжимает горло? Или то, от чего спишь три часа в сутки и забываешь есть? — Чанель вздрогнул, не ожидая столь точного попадания в суть. Он посмотрел на Кенсу, пытаясь понять, что тот пытается сделать — вывести его из себя или просто дотянуться до него сквозь стены молчания, - в любом случае ты еще не прыгнул, а значит есть надежда. -Надежда? - хмыкнул Чанель, и посмотрел вниз, - да что ты знаешь? - Кенсу, проигнорировав его слова, лениво перелез через ограждение и стал рядом. Под ногами оказался узкий край моста, за которым зияла черная пропасть, – Эй, ты что делаешь?! — Ты прав, ничего, — ответил Кенсу, равнодушно пожав плечами. Его пальцы уверенно держались за холодные перила, но в голосе не было ни страха, ни волнения. — Так, может, расскажешь? Давай я начну. — продолжил парень, его тон стал чуть мягче, почти наигранно непринужденным, словно он разговаривал о погоде, — Меня Кенсу зовут. Эти слова прозвучали настолько просто, даже по-детски, что Чанель невольно почувствовал себя глупо. — Ты издеваешься? — раздражённо бросил он, нахмурившись. Кенсу слегка повернул голову, посмотрел на него с лёгким интересом и улыбкой, будто всерьёз задумался над вопросом. — Возможно, — сказал он, явно играя на нервах Чанеля. — Но вообще-то нет. Просто так мы на равных. Чанель нахмурился, снова перевёл взгляд на парня. Его спокойствие раздражало и сбивало с толку. — Кстати, тебе сколько лет? — внезапно спросил Кенсу, как будто они обсуждали что-то совершенно обыденное. — Мне 21. — 30, — коротко ответил Чанель, не сразу понимая, почему вообще отвечает. — Так ты хён, получается, - Кенсу общался так, будто они сейчас не стояли в шаге от смерти. Будто бы это была попытка заговорить его, чтобы он вообще забыл, зачем здесь стоит, - может выпьем сходим? - нахмурившись, предложил До, — А потом можешь закончить то, что начал, только уже без свидетелей в моём лице, — Кенсу вздохнул, опустив взгляд на реку. Его слова звучали обыденно, почти равнодушно, словно это был разговор о чём-то совершенно незначительном. Он на мгновение замолчал, а затем, будто между делом, добавил: — разгрузишь голову, а там, гляди, не будешь так долго думать. Просто подскользнешься по-пьяне и будет типа несчастный случай. Ты же вкурсе, что самоубийцы в рай не попадают, да? — Я так понимаю, тараканы у тебя дома завелись, потому что из твоей головы сбежали, да? — язвительно бросил Чанель, чуть приподняв бровь. Кенсу издал короткий смешок, не обидевшись ни на секунду. — Видишь, — ответил он, слегка наклоняясь к ограждению и глядя на Чанеля с лукавой улыбкой, — ты ещё не так безнадёжен. - Кенсу был расслаблен, но одно неосторожное движение заставило их обоих прийти в себя. Его ноги скользнули по влажной металлической поверхности, и он внезапно потерял равновесие. Всё произошло слишком быстро: он попытался ухватиться за перила, но пальцы сорвались, и тело опасно качнулось в сторону пропасти.— Чёрт! — вырвалось у него, когда ноги уже начали соскальзывать с узкого края. Реакция Чанеля была молниеносной. Одной рукой он крепко вцепился в ограждение, а второй схватил Кенсу за запястье. Тот повис на весу, его ноги беспомощно болтались над тёмной водой. Металл больно впивался в ладонь Чанеля, но он не ослаблял хватку. -Мы знакомы пару минут, а ты уже приносишь мне проблемы! - выкрикнул Чанель, ярость в голосе смешалась с напряжением. Металл под его ботинками скользил, но он старался сохранить равновесие. — Так чё ты за руку меня держишь?! Проблемой больше, проблемой меньше! — выкрикнул Кенсу. Его голос дрожал, но он отчаянно тянулся второй рукой к руке Чанеля. — Отпустить? — рявкнул Чанель, тяжело дыша. Его мышцы горели от напряжения. Он изо всех сил старался удержать равновесие, - мне-то терять нечего. -Ты мне давай тут не исполняй, а тяни! - Пак приложил усилия, подтягивая парня. Кенсу начал подтягиваться, пытаясь найти ногами опору. Наконец, его ботинок зацепился за металлический край. Он подтянулся чуть выше, его пальцы с трудом нашли хватку на ограждении. — Хватайся за ограждение! — прокричал он, чувствуя, что его собственная сила уже на исходе. — Или я передумаю! Кенсу, пыхтя от напряжения, подтянулся чуть выше. Его ботинки отчаянно шарили по поверхности, пока один не зацепился за край. С рывком он ухватился другой рукой за холодные перила, и его тело наконец обретало хоть какую-то опору. Между ними повисло напряжённое молчание. Только шум реки и холодный ветер нарушали тишину. Чанель уставился перед собой, его взгляд был затуманен, словно он пытался осмыслить происходящее. — Чанель, — внезапно произнёс он, его голос был хриплым, но в нём звучала странная твёрдость. Кенсу повернул голову к нему, нахмурившись, будто не сразу понял, что тот сказал. — Меня зовут Пак Чанель, — уточнил он, не глядя на Кенсу, будто говоря это больше себе, чем ему, - что ты там говорил про выпить?" Гулкий звук ударов эхом разносился по тренировочному залу. Капли пота стекали по лицу Кенсу, он тяжело дышал, глядя на Чанеля, который, скрестив руки на груди, спокойно наблюдал за ним с другой стороны боксерской груши. — Ещё раз, — произнёс Чанель ровным, но требовательным голосом, - и дыхалку контролируй. Или курить переставай. Кенсу закатил глаза, но всё же нанёс ещё один удар, а затем следующий. Его кулак в бинтах больно встретился с поверхностью груши. Он выдохнул, чувствуя, как мышцы рук горят от напряжения. — Сила есть, но координация хромает, — бросил Чанель, чуть нахмурившись. — Не размахивайся, как будто собираешься её обнять. Локти ближе к телу, держи удар собранно. — Обнять? — фыркнул Кенсу, останавливаясь и бросая на него быстрый взгляд. — У тебя странные аналогии. Чанель шагнул ближе, его взгляд был настолько проницательным, что Кенсу пришлось отвернуться, снова поднимая кулаки. — Вот так, — одобрительно кивнул Чанель, но, вместо того чтобы отойти, он подошёл ближе. Его рука уверенно легла на плечо Кенсу, направляя его корпус. — Ты весь зажат. Расслабься. Если ты напряжён, твои движения будут медленными. Кенсу вздрогнул от прикосновения, но не отвёл взгляда от груши, будто намеренно избегал встречаться с Чанелем глазами. — Ты всегда так командуешь? — пробормотал он, снова поднимая кулаки. —Я возможно командую своим будущим начальником, дай немного насладиться моментом. Кенсу фыркнул, бросив короткий взгляд в его сторону. — Как будто ты без этого так не делаешь? — прокомментировал он, в его голосе прозвучала лёгкая издёвка. Чанель сложил руки на груди и посмотрел на него с явным удовольствием. -Не без пользы, знаешь ли, - ответил Пак. Он шагнул ближе, снова взял руку Кенсу и выправил угол удара. — Локоть выше. И не забывай про ноги. Ты всё ещё стоишь, как будто боишься упасть. Кенсу не ответил, сосредоточившись на своих движениях. Его взгляд остался прикован к груше, но напряжённые плечи выдавали внутреннее волнение. Чанель наблюдал за ним, словно что-то оценивая. Его взгляд на мгновение стал более пристальным. Затем он резко шагнул вперёд, его кулак метнулся к плечу Кенсу, как молния. Кенсу отреагировал почти мгновенно. Он уклонился, отступив на шаг, и тут же поднял руку, чтобы перехватить удар. Его движение было быстрым, хотя и чуть резким, как у человека, привыкшего к постоянной угрозе. — Неплохо, — сказал Чанель, убирая руку. В его голосе звучало одобрение, смешанное с лёгким удивлением. — Это был тест? — спросил Кенсу, не опуская рук. Его взгляд был острым, словно он всё ещё ждал новой атаки. — Можно и так сказать, — ответил Чанель с лёгкой усмешкой, - противники никогда не церемонятся, - Кенсу отступил на шаг, вытирая пот со лба тыльной стороной руки, - но думаю, не мне тебе объяснять. Судя по реакции ты уже научен, - Кенсу хмыкнул, - только техника хромает. Хорошо что ты можешь уловить момент, но плохо что ты в любой момент можешь потерять контроль. - Он взял его за плечи, становясь напротив и смотря в глаза, - хочешь простое и одновременно сложное наставление? — Удиви меня, — выдохнул Кенсу, тяжело вздыхая. Чанель наклонился чуть ближе, не отпуская его плеч. — Когда ты колотишь грушу, — начал он, его глаза впились в глаза Кенсу, — ты должен видеть в ней врага. А когда ты колотишь врага, ты должен видеть в нём грушу. Кенсу нахмурился, явно пытаясь понять смысл сказанного. — Что за философия? — проворчал он, пытаясь освободиться из его хватки, но Чанель удержал его. — Не философия, — спокойно ответил Чанель, чуть усиливая давление на его плечи, чтобы вернуть фокус. — Это умение видеть цель, не давая эмоциям сбить тебя с толку. — Ладно, в этом есть смысл, — кивнул Кенсу и отошёл в сторону, присаживаясь на скамейку. Он взял в руки бутылку воды, открутил крышку и сделал медленный глоток, будто собираясь с мыслями. — Один мой сокамерник говорил, что никогда не стоит недооценивать врага, — заметил он, слегка прищурившись. Чанель вскинул брови, его взгляд стал пристальным, как будто он старался уловить в этих словах скрытый подтекст. — И переоценивать друга, к слову, тоже, — добавил Кенсу, бросив на него короткий взгляд. — А если вдруг тебе придётся столкнуться с Чонином? — спросил Чанель, медленно приближаясь и присаживаясь рядом. Кенсу напрягся, его плечи стали чуть более жёсткими. Вопрос застал его врасплох, и на мгновение в зале повисла напряжённая тишина. — Он друг тебе или враг? — продолжил Чанель, его голос звучал ровно, но в нём сквозил скрытый вызов. Кенсу отвёл взгляд в сторону, нахмурившись. Его пальцы чуть сильнее сжались на бутылке воды. Вопрос Чанеля задел за живое, выдернув воспоминания, которые он старался похоронить. После того как Чонин исчез из его жизни, всё стало слишком неоднозначным. Этот уход оставил не просто пустоту — он оставил рану, которую Кенсу так и не смог залечить. Он ушёл, считая его виноватым. Обвиняя в чём-то, чего Кенсу не делал. Тогда ему так хотелось доказать обратное, что он пошёл учиться на юриста, надеясь, что когда-нибудь сможет вернуть доверие друга. Мол, смотри, я на стороне закона. Как бы это ни звучало смешно. Забавно, что вышло в итоге. — Если отталкиваться от твоей философии, — наконец ответил он, выдав нервный смешок, — груша. Чанель слегка нахмурился, склонив голову вбок, будто изучал его реакцию. — Забавный ответ, — тихо сказал он. — Но ты ведь понимаешь, что я не о том спрашивал. Кенсу поднял взгляд, его лицо на мгновение стало закрытым, почти равнодушным. — Это всё крайности, нет? — произнёс он после паузы, его голос звучал спокойно, но в нём сквозила доля напряжения. — Тот же сокамерник мне говорил, что вся эта классификация не имеет смысла без ситуации, — добавил Кенсу, глядя куда-то в сторону. — Значит, всё зависит от обстоятельств? — уточнил Чанель, его взгляд оставался цепким, но Кенсу промолчал, - и как зовут этого твоего сокамерника? - Кенсу прочистил горло, тяжело вздыхая. Каждый разговор о Чонине будто выводил его из зоны собственного комфорта. — Чунмен, — коротко ответил он, избегая взгляда Чанеля. — Умный дядька, походу, — хмыкнул Чанель, но его тон не был насмешливым, скорее задумчивым. — Он паханом был, типа местный авторитет, — ответил Кенсу, глядя куда-то в сторону, словно проверяя, стоит ли продолжать. — Ну, в смысле, он и есть. Я имею в виду, когда я там был, - он сделал короткую паузу, будто вспоминая товарища, - а вообще да. Многому меня научил. По началу прессовал правда, говорил, для того чтобы жизнь малиной не казалась. Подставить пытался, — добавил Кенсу, его голос стал чуть ниже. — Проверить, мол, что я за человек. А когда понял, что меня эта фигня не берёт — зауважал. -И что ты делал? -В том-то и дело, что ничего, - пожал плечами Кенсу, - молча наблюдал как он пытался навести смуту. Когда понял, что давить на меня не выходит, угрозы и бойкот не действуют, а на провокации я не ведусь, смягчился, - он нахмурился, - точнее, смягчился он тогда, когда я предложил ему влупить мне по роже, и покончить с этим цирком. Будто он ждал этого момента, - издал смешок Кенсу. — Значит, зря я за тебя волновался, — выдохнул Чанель, в его голосе прозвучало нечто среднее между облегчением и скрытой гордостью за младшего. — Ты за меня волновался? — с улыбкой спросил Кенсу, бросив на него озорной взгляд. Его глаза блеснули, будто он только и ждал возможности зацепить Чанеля за живое. Чанель фыркнул, слегка отвернувшись. — Тебе послышалось, — буркнул он, поднимаясь со скамейки. Кенсу ухмыльнулся, зная, что задел его. Чанель бросил на него мимолётный взгляд, полный скрытого укора, но ничего не сказал. Он потянулся, разминая плечи, и добавил, сменив тему: — И вообще, я проголодался, так что давай, собирайся. А потом снова поедем в клуб, - он уловил во взгляде Кенсу интерес, и вздохнул, прикрывая глаза, - пока ты свободен. Во всех смыслах, - добавил он, вызывая у Кенсу недовольный прищур, - будешь помогать решать некоторые вопросы по документам, нечего без дела сидеть, - До фыркнул. —Я тут, знаешь ли, не на общественных началах. — Нечего мне тут фыркать, — упрекнул его Пак, слегка нахмурившись. — Если ты поможешь уладить некоторые вопросы клана, уверен, остальные тебе это в карму засчитают. Кенсу прищурился, пытаясь уловить подтекст в словах Чанеля, и слегка изогнул бровь. — Хочешь сказать, что если я смогу найти решение проблем, которые создал Крис, это поможет мне выслужиться перед остальными? — уточнил он, в голосе прозвучала доля сарказма. — Именно так! — Чанель щёлкнул пальцами, его лицо озарила лукавая улыбка. — Убивать людей тебе пока доверять нельзя, — добавил он с нарочитой серьёзностью, которая тут же была разрушена его насмешливым взглядом. Кенсу хмыкнул, скрестив руки на груди. -Поверить не могу, что мне это говорят, - с тяжелым вздохом пробормотал он себе под нос оценивая ироничность ситуации. Он поступал в юридический чтобы бороться против этой системы, но сейчас, благодаря этим знаниям он оценивает возможность стать её частью.

****

"Шум класса заполнял пространство, но до Кенсу, сидящий за партой, казалось, не замечал этого. Он обернулся, подперев подбородок рукой, а во рту перекатывал ярко-красный леденец на палочке. Его глаза светились хитрым интересом, пока он увлечённо рассказывал что-то своему соседу сзади — Ким Чонину. — ...и он реально подумал, что я сделаю это за него, — говорил Кенсу, наклонившись ближе, чтобы не перекрикивать общий гул. Леденец переместился в уголок его рта, и он прищурился, — теперь я у Сынхена в немилости за то, что не дал списать. Сказал: "Ты об этом пожалеешь", — передавая манеру одноклассника, наигранно пожаловался Кенсу. — Может, мне его припугнуть? — с интересом спросил Чонин, склонив голову набок. — У тебя методы не меняются, — закатил глаза Кенсу и вытащил леденец изо рта, указывая им на Чонина, — как не припугнуть, так рожу набить. А то всё и сразу. — За это ты меня и любишь, — подался вперёд Ким, ухмыльнувшись и подперев подбородок руками. Кенсу фыркнул, вернув леденец в рот. — Ага, обожаю просто, — парировал Кенсу, вернув леденец в рот и слегка покачав головой. — Особенно когда застаю тебя, бьющим морду кому-нибудь, кто на меня не так посмотрит. Чонин лишь усмехнулся, откинувшись на спинку стула. — Прошу заметить, мне за это не платят, — ответил Чонин с ленивой усмешкой, откинувшись на спинку стула. — Так что я делаю это из чистой, бескорыстной любви к тебе, — Кенсу издал смешок, и снова вытащил леденец, взглянув на него, словно стараясь спрятать взгляд и не смотреть на самого Кима. —Я делаю за тебя домашки и даю списывать, так что не так уж и бескорыстно, - пожал плечами До, будто пытаясь найти причину такой преданности. Чонин снова наклонился вперед. Чонин усмехнулся, наклоняясь чуть ближе. — Хочешь сказать, не делай ты этого, был бы мне не нужен? — спросил Чонин, усмехнувшись и изогнув бровь. Его голос прозвучал мягко, но в нём ощущалась какая-то скрытая подоплёка. Кенсу нахмурился, леденец замер в его пальцах. Он уловил неоднозначность в вопросе, но вместо того, чтобы сразу ответить, посмотрел на Чонина, словно пытаясь понять, что тот имел в виду. — Ну раз ты такой бескорыстный, готовишься к завтрашней контрольной по биологии сам, — ответил Кенсу, захлопав ресницами с наигранной невинностью, — Домашку, кстати, тоже сам делаешь, — добавил он, глядя на Чонина с лёгкой усмешкой. Чонин фыркнул, наклоняясь ближе. — А ты знаешь, что Джинён продаёт ответы? — сказал Чонин, указывая на парня в очках, который сидел на задней парте, нервно склонившись над тетрадью. — Дёшево и сердито. И осечки у него реже, потому что он зубрила. Кенсу нахмурился, прикусив губу, как будто это его задело. — Так что без тебя не пропаду, — добавил Чонин с широкой, довольной улыбкой. — Ну ты и крыса, — шикнул Кенсу, недовольно сверкнув глазами. — Зато с чистой и бескорыстной любовью, — с улыбкой отозвался Чонин, откидываясь на спинку стула. Кенсу закатил глаза, но уголки его губ предательски дрогнули в сдержанной усмешке." Чонин лениво сидел на диване, перекатывая в пальцах ярко-красный клубничный леденец на палочке. Его взгляд был рассеянным, но он улавливал каждое слово, произносимое Тэмином. Тэмин устроился за столом, окружённый двумя ноутбуками и клубком проводов. Его пальцы летали по клавиатуре, то и дело выводя на экраны загадочные символы и схемы. Вид у него был сосредоточенный, но работа сопровождалась привычными жалобами. — Минхо опять всё испортил, — пробурчал он, не отрывая глаз от монитора. — Мы договорились о чётком плане с шифрованием, а он умудрился отправить данные напрямую на сервер, который легавые уже давно пасут. Чонин ухмыльнулся, небрежно крутя леденец между пальцами. — А кому это расхлёбывать? Мне! — с раздражением добавил Тэмин, с силой нажимая на клавиши. — Ну ты же умный, — протянул Чонин, облизнув конфету. — Вроде как, — добавил он с насмешливой ухмылкой, вытаскивая леденец изо рта. Тэмин бросил на него укоризненный взгляд, но не стал отвечать, сосредоточившись на экране.— А вообще, я думаю, Минхо нужно в отпуск, — лениво продолжил Чонин, перекатывая леденец между пальцами. — Но Джиён сейчас нагружает нас работой вдвое больше. — Пока конкуренты в таком положении, он понимает, что случай упускать нельзя, — пробормотал Тэмин, переключая вкладки на экране. — Если Арканум продолжит щёлкать еблом, останется ни с чем, — прокомментировал Чонин, теперь уже целиком увлечённый разговором. Леденец блеснул в его руке, когда он небрежно покачал его. — Слышал, что господин Квон переманил у них крупного партнёра, который занимается инфраструктурой. У этого холдинга почти все элитные постройки в городе под контролем. — Это плохо, — пробормотал Тэмин, его пальцы вновь задвигались по клавишам. — Точнее, это хорошо для клана, но точно не для людей. — Он коротко хмыкнул, переключая ещё одну вкладку. — Ему дай волю, и оружие будут продавать на каждом углу, как корн-доги в уличных палатках. — А минусы будут? — усмехнулся Чонин, с ленивым видом покачивая леденец в руке. — Представь: приходишь в магазин, и говоришь: "Мне, пожалуйста, два Глока девятого калибра, пару обойм с бронебойными патронами, два грамма кокаина и…" — он сделал драматическую паузу, облизнув леденец, — "и чупа-чупс". — Он махнул рукой в воздухе. — И дайте ещё вон ту свинную вырезку? У вас мясо свежее? — Ага. еще с утра хрюкало, — сдержанно подыграл Тэмин, уголки его губ предательски дёрнулись в улыбке, но взгляд оставался сосредоточенным на экране. — Вот, — кивнул Чонин, снова отправляя леденец в рот. — Это я понимаю сервис! — Хорошо, что ты просто убиваешь людей, а не занимаешься предпринимательством, — сухо заметил Тэмин, его голос прозвучал едва ли не устало. — А то, думаю, ты бы продавал оружие с акциями типа "Три обоймы — четвёртая в подарок". — А как же акция: приведи друга и получи бронежилет? — хмыкнул Чонин. — Это, я так понимаю, если ты не уверен в надёжности друга, — подхватил Тэмин, и на его лице впервые за вечер мелькнула слабая улыбка. Чонин замер. Его лицо стало серьёзным, а взгляд — мрачным. Он медленно вынул леденец изо рта и задумчиво уставился на него, и замолчал. — Да ладно, — тихо сказал он, но в голосе звучала непривычная острота. — Если я решу тебя убить, то выберу способ, где бронежилет тебя точно не спасёт. — Спасибо, — буркнул Ким, коротко взглянув на него. — Просто… о своём задумался. — Снова о нём? — спросил Чонин, но взгляд его уже был прикован к тусклому свету лампы. Тэмин откинулся на спинку стула, его голос смягчился, но остался укоризненным. — Как твой друг, скажу, что тебе пора перестать жить прошлым. Как твой коллега, скажу, что твоя обсессия Кенсу может вылезти нам боком. Он сын, сам знаешь, кого. Если драконы прознают, что ты неровно дышишь к нему, они тебя не только за жопу возьмут, но и выставят крысой. — Не в этом дело, — резко ответил Чонин, на этот раз пристально глядя на Тэмина. — Я свой выбор сделал давно. Просто мне интересно, что он будет делать дальше. — Тебе интересно, а он за все эти годы наверняка даже не узнал, кем и на кого ты работаешь, — заметил Тэмин, и его тон стал холоднее. — На твоём месте я бы вообще перестал о нём думать. Для его же безопасности. И для твоей в первую очередь.

****

Вы когда-нибудь думали о том как происходит повседневная рутина выпускника старшей школы? Совершенно обычно: проснулся, умылся, сделал зарядку. Десять минут на пресс, пять минут на отжимания — а потом дорога в школу в сопровождении фантомного патруля. Правда, не у всех так. Только у Чон Чонгука, район которого уже около месяца контролируют легавые, пока его отец “залег на дно”. Чонгук научился не замечать их. Выработал в себе почти абсолютное равнодушие к постоянным вопросам в спину. "Чонгук, твой отец выходил на связь?" " Чонгук, ты знаешь, где он может находиться?" “Он не звонил тебе?” Он просто продолжал идти, не вынимая из ушей наушники, где басы глушили не только голоса полицейских, но и перешёптывания, которые догоняли его уже на школьных коридорах. Но от очередной беседы в учительской наушники его бы не спасли. Он сидел на стуле, уставившись куда-то в сторону. Его руки были скрещены на груди, а челюсть подрагивала от сдерживаемого раздражения. Рядом, покачивая головой, сидела его классный руководитель — женщина лет сорока с натянутой улыбкой и осуждающим взглядом. — Чон Чонгук, это уже ни в какие рамки не лезет, — сказала она, скрестив руки на груди. — твое присутствие всех смущает, а теперь ещё и полиция возле школы. - Чонгук молча смотрел на неё, стараясь не выдать, как внутри всё закипает. — Ты понимаешь, как это выглядит? Уже почти месяц они здесь дежурят. Руководство школы недовольно. Родители учеников жалуются. И что мне делать? — её голос дрожал от эмоций, и она нервно поправила очки. — Мы рассматриваем вопрос о твоём переводе в другую школу. Я подготовлю документы. Он вздохнул. Ничего нового. Даже ожидаемо. Чонгук провёл пальцем по экрану телефона, глядя на пустую ленту сообщений. Никаких ответов, никакого намёка на связь. Глухо, как в вакууме. Он тихо вздохнул, убирая телефон в карман. В классе его настроение только ухудшилось. Шум и смех одноклассников звучали фоном, но, подойдя к своей парте, он замер. Он привык, что его парта стала излюбленным местом для автографов одноклассников виде различных оскорблений, но в этот раз они решили отличиться по особенному. На ней аккуратно были разложены жгут, шприц, зажигалка и ложка. Одноклассники косились на него, перешептываясь, будто ожидая реакции. — Как тебе не стыдно, Чон, — наигранно цокнул Минджун, сидящий на парте. Его голос звучал насмешливо, словно он хотел привлечь внимание всего класса. Он оглянулся назад, переглянувшись со своей компанией, и продолжил: — Ты бы занимался таким хотя бы в туалете, а не посреди класса. — Одноклассники засмеялись, кто-то бросил пару подколов. — Ууу, ребят, идите, зовите легавых, а то научит нас плохому, — продолжал Минджун, повернувшись обратно к своей компании, явно наслаждаясь моментом. Чонгук сидел молча. Его взгляд упал на "реквизит", и внутри всё закипало. Поджав губы, он сжал кулаки, а затем внезапно схватил жгут, направляясь к компании. До того как кто-то успел понять, что происходит, он оказался рядом с Минджуном. Одним резким движением Чонгук перекинул жгут через его шею и сжал. Минджун захрипел, его руки судорожно цеплялись за жгут, пытаясь вырваться, но Чонгук держал его с такой силой, что тот не мог сдвинуться ни на дюйм. Класс мгновенно ожил. Несколько одноклассников, сидевших рядом с Минджуном, вскочили со своих мест и кинулись к Чонгуку. — Ты совсем с ума сошёл?! — выкрикнул один из них, пытаясь оттолкнуть Чона от Минджуна. Но Чонгук, словно ожидая этого, увернулся и резко толкнул нападающего плечом, отправляя его назад. Второй парень бросился на него, но Чонгук схватил его за руку и, выкрутив её, оттолкнул к стене. Ещё двое попытались напасть одновременно. Один рванул сзади, второй — спереди. Чонгук резко развернулся, уворачиваясь от первого, и ударил локтем второго в плечо. От неожиданного движения парень отлетел назад, зацепив стол. Класс наполнился шумом падающих стульев и паническим криком. Чонгук быстро поднял шприц со стола. В его руке этот предмет выглядел как настоящее оружие. Он медленно выпрямился, обведя взглядом всех, кто ещё стоял на ногах. — Один шаг, — произнёс он тихо, но его голос прозвучал громче любого крика. — И кто-нибудь точно останется без глаза, - Шум в классе стих. Никто не двигался. Все лишь смотрели на Чонгука, который теперь стоял в центре этого хаоса, его грудь тяжело поднималась от адреналина, но взгляд оставался холодным. Он небрежно бросил шприц под ноги Минджуна, и окинул остальных презрительным взглядом, - чего вы ожидали от сына бандита? Класс замер, когда Чонгук, не удостоив никого взглядом, направился к выходу, подхватывая с пола рюкзак. Одноклассники расступались перед ним, словно он был ходячей угрозой. Их перешёптывания и полные осуждения взгляды не волновали его — он научился быть глухим к чужим суждениям. На пороге его встретила классный руководитель. Её лицо выражало смесь волнения и строгости, а слова уже рвались с губ: — Чон, это просто… — начала она, но замерла, когда он сорвал с груди бейдж с именем. Его движения были размеренными, словно он уже давно принял решение. — Больше я проблем не принесу, — произнёс он, протягивая бейдж в её руку. Голос звучал холодно, но в глазах мелькнула усталость. Злость и ненависть бурлили внутри, обжигая изнутри, как кипящая смола. Он хотел покинуть территорию школы как можно быстрее, бросить всё и уйти. Но легавые, что дежурили у ворот, подлили масла в огонь. Чонгук сжал ремешки рюкзака так, что пальцы побелели, но сдержаться не смог. Размахнувшись, он метнул рюкзак прямо в лобовое стекло их машины. Звук удара прозвучал как выстрел, заставив одного из полицейских вскочить, а второго подавиться лапшой, которую он с аппетитом уплетал в закусочной коробке. — Эй, ты совсем спятил?! — заорал тот, вытирая рот. Мужчина выбрался из машины, хлопнув дверью. — Придурок! Иди сюда! Чонгук усмехнулся и сделал пару шагов назад, отмеряя расстояние. Затем развернулся и, рванув с места, побежал. — Щенок! — раздалось за спиной. Полицейский с руганью погнался следом, а его напарник, осознав, что не догонит, завёл машину и двинулся вдогонку. Чонгук летел, не оборачиваясь, уши заглушал грохот собственного сердца и их размытые крики. — Остановись, ты ещё хуже себе сделаешь! — кричал полицейский, но Чонгук не слушал. Перед ним выросла улица, на которой плотным потоком стояли машины. Пробка растянулась на несколько кварталов, водители нетерпеливо сигналили. — Чёрт! — выругался Чонгук, прикидывая варианты. Задерживаться нельзя. Он сделал шаг вперёд, прыгая на капот ближайшей машины. Ещё один прыжок — и он уже на следующей. — С ума сошёл, пацан? — кричал водитель, высовываясь из окна. Резина скрипела, водители размахивали руками и сигналили, но Чонгук не обращал внимания. Он перепрыгивал с одной машины на другую, пока не оказался на другой стороне улицы. Взрывы клаксонов и ругань остались позади. Добежав до узкого переулка, Чонгук замедлил шаг. Вдох. Выдох. Его грудь тяжело вздымалась. Он бросил взгляд назад — ни полицейского, ни машины не было видно.

****

Тусклый свет неоновых ламп отражался от хромированных поверхностей и стеклянных столиков. Музыка из главного зала клуба едва доносилась сюда, создавая контраст между хаосом танцпола и напряжённой атмосферой VIP-зала. Кенсу сидел на кожаном диване, одна рука лежала на подлокотнике, другая держала стакан с янтарной жидкостью. Его взгляд был холоден, а тон предельно спокойным, несмотря на накаляющийся спор. Напротив него стоял Ким Минсок, который практически кипел от раздражения. Между ними, словно невозмутимый наблюдатель, сидел Чанель, его взгляд лениво скользил между двумя спорщиками. — Это самоубийство, До, — резко бросил Минсок, его пальцы сжались в кулаки. — Ты думаешь, что договор с "Лансерами" — это такая хорошая идея? Они контролируют половину восточного порта, и никто с ними не связывается, потому что это чёртов капкан. Кенсу выдохнул, отставляя стакан на стол. Его голос звучал спокойно, почти лениво, что только больше злило Минсока. — Лансеры, конечно, токсичны. Но они профессионалы в своём деле. Мы заключим с ними контракт, а значит, у нас будет контроль над маршрутом. — Он обвёл взглядом присутствующих, прежде чем продолжить. — Юридически договор составлен так, что они не смогут выйти из него без значительных потерь. Это не союз, это способ поставить их на место. — Юридически? — Минсок усмехнулся, не скрывая сарказма. — Ты юрист, а не стратег. Это криминал, парень. Здесь законы не работают. — Именно потому, что я юрист, — холодно отрезал Кенсу, его глаза блеснули, — я знаю, как сделать так, чтобы эти законы работали на нас. Это во-первых, - он склонился немного вперед, - а во-вторых, пока кто-то отказывает связываться с ними из-за собственных страхов, боясь рисков они упускают выгоду, которую мы упустить не можем. Мы берёмся за эту сделку, потому что она укрепляет нашу репутацию как партнёра, который держит слово и готов идти до конца. Мы получаем не только финансовую выгоду, но и доступ к новой сети поставок, которая пока остаётся недоступной для конкурентов. Если мы не сделаем это, "Драконы" займут их место. А теперь представь, как быстро они смогут перехватить наши маршруты и перекрыть нам кислород, - он сделал паузу, считывая реакцию Кима, который теперь понимал ход мыслей До, — Более того, — добавил он, слегка отклоняясь назад и упираясь ладонями в стол, — юридическая сторона в таких сделках играет ключевую роль. Если мы грамотно оформим контракты через подставные компании, используя лазейки, которые я предусмотрел, то в случае утечки мы будем прикрыты. Они же — нет. А это возможность скомпрометировать их при любом раскладе. Он бросил быстрый взгляд на Чанеля, который кивнул, поддерживая его позицию. Взгляд Чанеля скользнул к двери, которая тихо приоткрылась. В комнату вошёл О Сехун. Его идеально сидящий чёрный костюм, подчёркнутый длинным пальто, контрастировал с приглушённым светом клуба. Безупречная причёска и лёгкий аромат дорогого одеколона дополняли его образ, а уверенные, неторопливые шаги звучали как вызов. Чанель и Минсок мгновенно поднялись со своих мест, синхронно склонив головы в знак уважения. — Господин О, — прозвучал голос Чанеля, сухой, но почтительный. Кенсу нахмурился, с лёгким удивлением и подозрением наблюдая за происходящим. Кто этот человек, перед которым даже Чанель, известный своей непокорностью, склоняет голову? А Минсок, с его привычкой не подчиняться никому, даже Чанелю. Сехун скользнул взглядом по комнате, задержавшись на Кенсу. Его глаза были цепкими, как у хищника, сканирующего новую добычу. Лёгкое движение брови выдало интерес, который он даже не пытался скрыть. — Мои люди донесли о странной активности, — его голос прозвучал спокойно, но в нём ощущалась скрытая угроза. Глаза Сехуна не отрывались от Кенсу, словно те уже видели в нём что-то подозрительное. — В лице… неопознанного объекта, — он сделал едва заметный жест рукой в сторону До, подчёркивая намеренное замечание. — Я могу объяснить, — подал голос Чанель, прочищая горло. В его тоне ощущалась настороженность, словно он готовился защитить ситуацию. Но Сехун поднял руку, останавливая его. — Зачем? — усмешка промелькнула на его лице, словно он уже знал больше, чем остальные в комнате. Его взгляд скользнул к Паку, а затем вернулся к Кенсу. — Как будто я не в курсе, что на свободу вышел никто иной, как сын очень уважаемого для меня человека. До Кенсу, так ведь? Воздух в комнате словно стал гуще. Присутствие Сехуна действовало так, будто он впитывал всё внимание и заполнял собой пространство. Его уверенная осанка, легкая улыбка — всё это излучало непоколебимую власть. Даже Чанель, стоявший рядом, выглядел напряжённым, а Минсок напрягся так, будто его застали врасплох. Только Кенсу оставался внешне равнодушным. Его взгляд был спокойным, но в глубине глаз мелькал скептицизм. Он медленно откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. — Ну, раз я в представлении не нуждаюсь, — спокойно проговорил он, его тон прозвучал почти насмешливо, — мне бы хотелось узнать, кто вы. Сехун чуть приподнял бровь, его улыбка стала шире, но в ней не было тепла. Он сделал ещё один шаг вперёд, не торопясь, словно наслаждаясь моментом. — Всего лишь мэр города, — ответил он, словно его должность была чем-то незначительным, каким-то банальным фактом, который не заслуживал особого внимания, - возвращаясь на волю, стоило бы узнать политическую ситуацию. — Это что-то вроде: если ты не интересуешься политикой, политика заинтересуется тобой? — хмыкнул До, в его голосе звучала едва уловимая насмешка. Он плавно поднялся на ноги, одёрнув рукава кожаной куртки, и, выдержав паузу, продолжил с лёгким сарказмом: — Но в вашем случае, господин мэр, вам следовало бы не по ночным клубам прохлаждаться, а заняться порядком в городе. Потому что в нынешнем положении, боюсь, долго вы на своём посту не протянете. — Нынешнее положение вещей — это последствия невнимательности твоего отца, — спокойно произнёс Сехун, устраиваясь на диване с неприкрытой уверенностью и делая четкий акцент на слове "твоего". Он достал пачку сигарет из кармана пальто, извлёк одну и, прикурив, сделал долгую затяжку. Серый дым медленно поднялся к потолку, создавая в комнате ещё более напряжённую атмосферу. — Потому что он позволил сесть на своё место не тому человеку, - Кенсу обернулся, изогнув бровь, — Только не порть мне первое впечатление о тебе, и не рассказывай мне басни о том, что я, как мэр, должен первым делом пресекать преступность, а не подыгрывать ей, - Кенсу фыркнул. Чанель, до этого молча наблюдавший за обменом репликами, вдруг сделал шаг вперёд. Его взгляд задержался на Сехуне, а затем перешёл на Минсока. Он поднял руку, делая короткий, но однозначный жест. — Минсок, выйди, — приказал он без эмоций. Минсок, явно неохотно, бросил последний взгляд на Сехуна и Кенсу, а затем вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь в комнате остались только трое. Атмосфера стала ещё напряжённее. Чанель молча встал у стены, его руки скрестились на груди. Он выглядел как человек, готовый вмешаться в любой момент, но пока предпочитал оставаться наблюдателем. Его напряжённый взгляд перемещался между Кенсу и Сехуном, будто пытаясь предугадать, кто сделает следующий ход. — Один умный мне сказал, что преступность — один из столбов экономики, — проговорил Кенсу, его голос звучал спокойно, почти лениво. Он сделал небольшой глоток из стакана, но взгляд остался пристальным, будто оценивал реакцию Сехуна. — Если уж решили использовать данное архитектурное решение в построении экономики, укрепите фундамент, что ли, — добавил он, пожав плечами, словно обсуждал что-то обыденное. Сехун приподнял уголок губ, его взгляд остался цепким, но в глазах мелькнуло что-то вроде забавы. Он откинулся на спинку дивана, не торопясь с ответом, словно изучал Кенсу так же, как тот изучал его. — А вот тут ты совершенно прав, — поддержал его Сехун, делая новую затяжку и на секунду задерживая дым в лёгких. Его тон звучал почти непринуждённо, но в глазах блеснуло что-то опасное. — Учитывая то, что Арканум монополизировал территории Сеула, он и есть фундамент. Вот только трещины даёт, которые я заткнуть пытаюсь, пока господин До в коме, — Сехун бросил быстрый взгляд на Чанеля, словно проверяя его реакцию, а затем перевёл внимание обратно на Кенсу. — Слишком много власти и, соответственно, слишком много убытков, — добавил он, в его голосе прозвучала едва уловимая раздражённость. Кенсу, усмехнувшись, поставил стакан на стол и слегка наклонился вперёд. — Баланс, получается, — хмыкнул он, подбирая тон, словно поддразнивал. — Мне нужен не баланс, — категорично отозвался Сехун, его голос стал твёрже. Он затушил сигарету в пепельнице, не сводя взгляда с Кенсу. — Мне нужно преимущество. Теневой бизнес на то и теневой, мой хороший, потому что в тени остаётся. Мне нужна прибыль в максимально неотсвечивающих условиях, понимаешь, о чём я? — Вы хотите, чтобы Арканум приносил доход, но не привлекал внимания. По сути, вы требуете идеальную машину, которая сама себя смазывает и никогда не ломается. - сложив руки на груди ответил Кенсу. — Как хорошо, что ты меня понимаешь, — улыбнулся Сехун, — Если ты достаточно умен, чтобы понять суть, значит, должен понимать и то, насколько это сложно реализовать, — добавил он, - но не невозможно. -И зачем вы мне это говорите? - спросил Кенсу. — Ладно, про ум я погорячился, — хмыкнул Сехун, глядя на Кенсу с ухмылкой. До в ответ закатил глаза, но молчал, явно давая собеседнику договорить. — Ты — сын Квинсо, — продолжил Сехун, откинувшись на спинку дивана. Его тон оставался лёгким, но в словах звучала скрытая острота. — Юридическое образование, опыт в местах весьма отдалённых. Твой папаша наверняка переписал на тебя кучу активов, которые документально дают тебе больше власти, чем у половины здесь присутствующих. - Он сделал короткую паузу, словно давая словам осесть. — Знаешь ли, с такой биографией люди в некоторых странах даже президентами становятся, — добавил он с насмешкой, но взгляд его оставался пристальным, как у человека, который всё просчитывает. Внезапно в разговор решил вклиниться Чанель. — Так и говори, что ты хочешь поставить на место Криса своего человека, — вздохнул Чанель с ноткой раздражения, оттолкнувшись от стены и приблизившись к столу. Его терпение явно испытывалось хождением вокруг да около. — Как будто ты не хочешь, — усмехнулся Сехун, бросив взгляд на Пака. В его голосе звучала уверенность человека, который точно знает, куда бьёт. — Вы ведь тоже не в восторге от того, как Крис продолжает вас кошмарить, — он сделал жест рукой, как бы обводя невидимый круг, в который включал и остальных наёмников. — Дохнете как мухи, — пренебрежительно добавил он, издав короткий смешок. Чанель резко напрягся, его кулак сжался так, что костяшки побелели. Но он промолчал, лишь уставился на Сехуна, чья усмешка не сходила с лица. — Почему вы решили, что я соглашусь? — холодно произнёс Кенсу, его взгляд был острым, почти вызывающим. Чанель мгновенно бросил на него неодобрительный взгляд, словно опасаясь, что строптивость До может отпугнуть столь важную фигуру в их игре. Однако Кенсу не собирался упускать шанс набить себе цену. Он чувствовал, что Сехуна скорее располагала его дерзость, чем отталкивала. Сехун задержал на нём взгляд, в котором мелькнуло что-то вроде одобрения, и перевёл внимание на бумаги, разбросанные по столу. Он взял один из листов, пробежался глазами по содержимому, а затем небрежно бросил его обратно. — Кенсу… предложил заключить контракт с “Лансерами”, — хрипло произнёс Чанель, присаживаясь рядом с Сехуном. Его тон выдал долю скептицизма, но взгляд был прикован к реакциям мэра. Кенсу, словно ожидая ответа, внимательно наблюдал за О. — Смело, — кивнул Сехун, отложив лист в сторону. Его губы тронула легкая, почти одобрительная усмешка. — Они контролируют половину восточного порта, но редко идут на чьи-то условия. - Он перевёл взгляд на Чанеля, словно оценивая его мнение. — Если сотрудничать с ними, — продолжил Сехун, его тон стал более деловым, — будет меньше осечек с перехватом груза. Больше территорий окажется под контролем, а это значит, что “Лансеры” могут стать хорошей страховкой. Кенсу спокойно слушал, но внутри чувствовал лёгкое напряжение. Его идея была рискованной, но она имела смысл. Он знал, что “Лансеры” — не самые надёжные партнёры, но в ситуации с разрозненными силами Арканума они могли стать ключевым фактором. — А что ты думаешь? — вдруг спросил Сехун, переводя взгляд на Кенсу. Его глаза блеснули, как у человека, который привык читать людей, прежде чем услышать их ответ. Кенсу выдержал паузу, но голос его прозвучал уверенно: — “Лансеры” привыкли диктовать условия, но в переговорах всё решает позиция силы. Если правильно разыграть карты, они согласятся. Мы предоставим им доступ к ряду торговых путей, которые сейчас не используются. Это выгодно и нам, и им. А дальше — будем держать их на коротком поводке. — Интересно, — кивнул он, но его ответ явно касался не только плана Кенсу, но и его самого. — Если ты помогаешь решать такие вопросы, а не отсиживаешься в стороне, значит, ты уже согласился. — Тон мэра оставался непринуждённым, но внезапно он потянулся рукой во внутренний карман пальто. Чанель мгновенно напрягся, его взгляд сузился. Не раздумывая, он резко встал с места и направил на Сехуна пистолет, словно в этом жесте разглядел возможную угрозу. Сехун остановился, его взгляд на мгновение задержался на оружии. Затем уголки его губ дрогнули, и он издал короткий смешок. — Сдаюсь, сдаюсь! — произнёс он, наигранно подняв обе руки, в одной из которых держал небольшую флэшку. Его глаза блеснули, словно вся эта ситуация его забавляла. — У меня тут, знаете ли, не оружие массового поражения, а всего лишь данные, которые, возможно, вас заинтересуют. - Он сделал паузу, слегка наклонив голову, чтобы оценить реакцию. Затем добавил с беззаботным тоном: — Я решил, что выход из тюрьмы — это как второй день рождения. А приходить на день рождения без подарка... некрасиво. С этими словами он небрежно бросил флэшку в сторону Кенсу. До, сохраняя внешнее спокойствие, ловко перехватил её в воздухе. На его лице мелькнула лёгкая тень удивления, но он быстро спрятал её за непроницаемым выражением. Чанель опустил пистолет, выдыхая. — Вопрос есть, — сухо произнёс Чанель, опуская пистолет. Его голос звучал ровно, но в нём ощущалась скрытая напряжённость. Он перевёл взгляд на Сехуна, который, подняв подбородок, смотрел на него с лёгким интересом. — Чон Хи Сун был недавно замечен в Сеуле. Что-то знаете об этом? — прямо спросил Чанель, выдерживая паузу, чтобы изучить реакцию мэра. — Господин Чон? — переспросил Сехун, нахмурив брови, словно прокручивал в голове список вариантов. Затем он слегка пожал плечами, его тон стал почти равнодушным: — Нет, он уже месяц как на связь не выходит. — Плохо, — с тяжёлым вздохом протянул Чанель, его лицо исказилось от раздражения. — Сбежал как крыса с тонущего корабля, — пробормотал он сквозь зубы, больше адресуя слова самому себе. Сехун перевёл взгляд куда-то в сторону, задумчиво прищурившись. На его лице мелькнула тень неодобрения, но он быстро спрятал её за маской привычного хладнокровия. — Он хотя бы первый, кто признал, что корабль тонет, — произнёс он с ноткой сарказма, встав с дивана. Его движения были спокойными, но в них ощущалась скрытая энергия, словно он что-то уже решил для себя. Сехун поправил манжеты рубашки и направился к выходу. На пороге он обернулся, взглянув на троих оставшихся в комнате. Его губы тронула лёгкая, едва заметная улыбка, в которой сквозила смесь пренебрежения и искреннего веселья. — Ну, счастливых вам голодных игр, что ли, — отсалютовал он напоследок, открывая дверь. В помещение ворвались глухие удары музыки из клуба, усиливая напряжение, повисшее в воздухе. Затем дверь закрылась, оставив за собой тишину. — Мутный он какой-то, — буркнул Кенсу, вращая флэшку в руках. Его взгляд был прикован к небольшому устройству, но мысли явно блуждали где-то далеко. — Ты даже не представляешь, насколько, — тяжело вздохнул Чанель, продолжая смотреть на дверь, за которой только что скрылся Сехун. В его глазах отражалось что-то, напоминающее тревогу, смешанную с раздражением. Дверь снова открылась, и в зал зашёл Минсок. Его лицо выражало смесь раздражения и утомления, а тон был таким, будто он просто хотел покончить с очередной проблемой. — Там, это... в общем, — он замялся, как будто не знал, как лучше сформулировать. — Наши отказываются обслуживать одного из посетителей. Говорят, он невыносим. — Что значит "невыносим"? — нахмурился Чанель, убирая руки в карманы. Его голос стал напряжённым, но ровным, как у человека, которому уже надоело решать чужие проблемы. — То и значит, — фыркнул Минсок, скрестив руки на груди, его голос был полон раздражения. — Сынок депутатский какой-то. У нас VIP-зал забронирован на десять, а он ворвался туда, бросив деньги мне как собаке. В официантов швыряется ими, разбил бутылку Château d'Yquem— дорогущего вина, между прочим. Сказал: "Ой", и даже не извинился. А потом взял и вылил шампанское на официантку, потому что она забыла принести лёд. Чанель, стоявший чуть поодаль, поднял бровь. Его взгляд стал цепким, но лицо оставалось невозмутимым. — А лёд почему забыли принести? — спросил он, небрежно сунув руки в карманы. Тон был спокойным, но с легкой иронией, будто он и правда был заинтересован больше в этом, чем в поведении "депутатского сынка". Минсок замер, его глаза расширились от возмущения. — Ты, блять, издеваешься? — вспылил он, и резко развёл руками. Чанель чуть качнул головой, сдерживая усмешку. — Просто спрашиваю. Иногда такие детали решают, насколько сильно надо ввалить клиенту. **** Темнота улицы едва разгонялась светом фонарей, когда Хи Сун медленно вышел из машины, глухо хлопнув дверью. Он наклонился к открытому окну водителя, лицо его было суровым, как у человека, который знал, что каждая ошибка может стать роковой. — Стой здесь, — коротко бросил он. — Если что, заводи и уезжай. Водитель, нервно кивая, прикрыл окно. Хи Сун отступил от машины, его глаза, словно натренированные годы работы в опасном мире, сканировали окружение. Два силуэта маячили неподалёку — легавые, которые уже несколько недель не давали ему покоя. Он нахмурился, попытался укрыться в тени, но один из них всё же заметил его. — Эй! Хи Сун! — раздался голос. Он не ответил. Шаг ускорился, рука уже привычно потянулась к ножу, что всегда был спрятан в кармане куртки. Полицейский бросился следом, но не успел: удар локтем в солнечное сплетение сбил его с ног, а нож мгновенно вошёл в дело, завершив схватку. Второй, остававшийся в машине, распахнул дверцу, нацелив оружие. Хи Сун, не теряя времени, метнулся к нему, выбив стёкла в окне, и одним движением перерезал ему горло. На улице снова стало тихо. Лишь мерный звук шагов Хи Суна нарушал эту мёртвую тишину. Он направился к подъезду. Внутри было ещё мрачнее. Тусклая лампа над входом мигала, как будто собиралась погаснуть. Хи Сун остановился перед дверью квартиры, его дыхание было тяжёлым. Вставив ключ в замок, он повернул его, но дверь не открылась. Замки сменены. — Чонгук, — едва слышно пробормотал он, осознавая, что не сможет войти. Он постучал, но ответа не последовало. Хи Сун попытался снова, но замок не поддавался. Шум ключа разбудил Чонгука. Парень потянулся на диване, зевая, и направился к двери. Он посмотрел в глазок, но увидел только затылок мужчины. Уже собираясь открыть, он услышал выстрел. — Пап! — закричал Чонгук, невольно отступая назад. Ноги предательски задрожали. Хи Сун схватился за бок, кровь начала медленно пропитывать пальто. Он обернулся, но в коридоре никого не было видно. Лишь лёгкое движение воздуха и приглушённый шум обуви выдавали присутствие убийцы. В темноте промелькнул силуэт. Высокий, в тёмном плаще и шляпе, с лицом, скрытым под капюшоном. Тот, кто пришёл за ним. Хи Сун вытащил нож, но его руки дрожали. Его глаза встретились с холодным блеском оружия в руках убийцы. — Не трогай моего сына, — прохрипел он, прижимая руку к двери, чтобы Чонгук не смог её открыть. — Не трогай… — Папа! — Чонгук отчаянно дёргал замок, пытаясь открыть дверь. Он чувствовал, что что-то не так, но не мог увидеть происходящее за дверью. — Тихо! — прохрипел Хи Сун, его голос был слабым, но твёрдым. — Не открывай. За дверью раздался хриплый смешок убийцы. Его шаги звучали глухо, но ровно, как удары метронома, каждым движением приближая неизбежное. Он двигался неспешно, словно это был ритуал, от которого он получал извращённое удовольствие. Второй выстрел прозвучал оглушительно громко, расколов тишину. Чонгук инстинктивно дёрнулся, а его сердце замерло на секунду. Он почувствовал, как мир вокруг стал невыносимо узким, суженным до звуков за дверью. Тело Хи Суна тяжело осело к двери. Его рука, испачканная кровью, соскользнула вниз, оставляя за собой багровую полосу, будто последний штрих на картине, написанной отчаянием. Чонгук стиснул зубы, его пальцы дрожали, скользя по замку. Он толкал, крутил, но ключ, вставленный с другой стороны, не поддавался. Его дыхание стало сбивчивым, на глаза навернулись слёзы. — Прости меня, — прохрипел отец, его голос был надломленным, но в нём звучала глубочайшая боль. — Прости… что принёс тебе столько проблем, щенок, — он хрипло засмеялся, но смех был прерывистым, будто это стоило ему последних сил. Чонгук сжал челюсти, его глаза широко раскрылись. Слово «Щенок» ударило по воспоминаниям, вызывая одновременно ярость и горькую нежность. — Не говори так! — прорычал Чонгук, глядя на капли крови, просачивающиеся под дверью. Его руки с удвоенной яростью заработали над замком. — Ты сильный, сынок… — Хи Сун снова заговорил, его голос стал почти шёпотом. — Я знаю… ты справишься. Я… — его фраза оборвалась. Тишина после этих слов была звенящей, невыносимой. Для Чонгука она длилась вечность. Он не хотел верить, что отец больше не заговорит. — Нет! — сдавленно прошептал он, его голос дрожал. Затем он закричал: — Нет, папа! Пап! Я сейчас вызову помощь! Только держись! Но ответа не последовало. Сбив дыхание, Чонгук снова и снова бил по замку, пока, наконец, не сорвал его. Дверь открылась, ударившись о стену, и он замер. Входная площадка показалась ему нереальной, словно из дурного сна. Хи Сун лежал на полу. Его глаза были полуприкрыты, а лицо — бледное, измождённое. Рука ещё цеплялась за дверную ручку, оставляя на ней кровавые пятна. На полу под ним расплывалась лужа крови, багровые потоки стекали по деревянным планкам. В другой руке он всё ещё сжимал нож, словно этот жест был его последней попыткой защитить сына. — Папа… — голос Чонгука задрожал, превратившись в отчаянный шёпот. Он упал на колени рядом с телом, хватаясь за плечи отца. Его руки тряслись, но он не отпускал его, прижимая к себе, будто этим мог вернуть его к жизни. — Папа, прошу… пожалуйста… очнись… Но Хи Сун больше не дышал. Его грудь была неподвижна, а глаза, полуприкрытые, смотрели в пустоту, словно последние мысли так и застыли в этом взгляде. Чонгук опустил голову, его пальцы дрожали, когда он заметил нож в руке отца. Кровь густыми каплями стекала с лезвия, смешиваясь с багровой лужей на полу. Не задумываясь, Чонгук потянулся, чтобы убрать нож. Его пальцы коснулись холодного металла, и он на мгновение замер. С тихим стоном он выдернул нож из ослабевших пальцев Хи Суна. Металл был липким, тяжёлым в руке. Он поднял его перед собой, на мгновение рассматривая окровавленное лезвие, прежде чем сдержанно, но решительно отбросить его в сторону. Нож звякнул о пол, отлетев к стене. Чонгук резко посмотрел на свои руки, испачканные кровью. Его дыхание стало учащённым, почти хриплым. Он нервно начал вытирать их о рубашку, оставляя на ткани багровые следы. Каждое движение было быстрым и отчаянным, словно он пытался стереть не только кровь, но и всю ситуацию, которая развернулась перед его глазами. — Папа! — прокричал он надрывисто, его голос разорвал гробовую тишину коридора отбиваясь эхом по подъезду. Этот крик был одновременно отчаянным призывом и криком души, словно осознание произошедшего только сейчас накрыло его волной, сметая последние остатки надежды. В голове крутились слова их последнего телефонного разговора. “Можешь больше не возвращаться, если для тебя так лучше. Я буду считать, что ты умер”.