Легенды Ледяных Земель

      Чонгонан, Сольджикан       — Ну что вы скажете, Ваше Высочество? — поинтересовался Мину, пройдя несколько шагов ближе к столу, громко цокая каблуками ботинок о мраморный пол. Он склонился к Тэхену, чтобы лучше расслышать омегу, ведь, как казалось альфе, говорил тот непростительно тихо для короля.       Юстициару вообще не нравилось, что он знакомил младшего короля с претендентами на роль наставника, он считал, что у него есть куда более важные государственные дела, но Чонгук, обещавший Его Высочеству поддержать его, не мог присутствовать здесь. Он уехал в Лес Туманов по какому-то важному делу, о котором никому не сказал, даже ему, что выводило советника из себя еще сильнее.       Тэхен тяжело вздохнул.       Он честно записывал по несколько слов о каждом наставнике, но сейчас, находясь под их серьезными взглядами, он терялся, задумчиво вертел перо в пальцах и кусал губы.       — Ваше Высочество? — снова спросил Мину, торопя омегу.       Ну что тут думать?.. Все хороши как на подбор, Его Величество уж точно постарался, подбирая каждого из них, только ткни пальцем да занимайся себе, никому не докучая!       — Позвольте мне побеседовать с господином Ханом наедине, — попросил Его Высочество, поднявшись так резко, что едва не врезался плечом в подбородок Мину. Хорошо, что юстициар поспешил выпрямиться и смог избежать неловкой для всех присутствующих ситуации.       «То решить не может, то с места срывается…» — недовольно подумал Мину, нахмурившись, но, словив взгляд младшего короля, склонился и сделал несколько шагов назад, как и все присутствующие.       Стоило только всем эльфам покинуть зал, Тэхен расслабленно выдохнул и опустил плечи.       — Тяжело принять такое решение под столь пристальными взглядами, — неловко улыбнулся омега и указал на место за столом напротив себя. — Присядьте, пожалуйста, поближе. Мне бы хотелось пообщаться с вами лично, прежде чем я приму решение.       Рослый мужчина, он выглядел не сильно старше Чонгука, на вид ему было наверняка не больше трехсот лет. Довольно молод для наставника, особенно по меркам Чонгонана. В их культуре издавна считалось, что только те, кто находится на смертном одре, могут поделиться истинной мудростью своих прожитых лет.       — Сказать честно, Ваше Высочество, я не думал, что ваш выбор падет на меня, — улыбнулся мужчина, пересев поближе к младшему королю.       — Я еще не принял окончательное решение, но если мы с вами пообщаемся наедине, возможно, мне будет легче определиться, господин Хан.       Снисходительно кивнув, мужчина улыбнулся.       — Я отказался от дворянского титула, когда был втрое младше вас, Ваше Высочество, посему вы можете обращаться ко мне по имени, если пожелаете. Зовут меня Донгиль, — представившись, эльф поднялся, чтобы поклониться младшему королю, ведь если он отказался от своего титула, не значит, что перестал уважать все прочие.       — Мне приятно познакомиться с вами, Донгиль. Расскажите мне, какой магией вы владеете, чему сможете меня обучить, откуда вы родом, отчего решили оставить дворянство? Поведайте мне о себе, — попросил Тэхен.       Он на каком-то духовном уровне ощущал исходящее тепло от этого эльфа, мудрость, что была явно ему не по годам и которой он готов поделиться с юным монархом. Был заметен и стержень, внутренняя сила. Тэхену казалось, что это хороший вариант, и он решил узнать о нем побольше, чтобы быть уверенным. Не хотелось совершить ошибку.       — Что же, Ваше Высочество. Я родился в небольшой деревушке близ Змеиного Хребта, аккурат между ним и Рекой Жизни. Там протекало мое детство. Я средний сын в моей семье, потому, в отличие от моего старшего брата, мог себе позволить больше интересоваться делами духовными, чем прикладными и высокими науками и искусствами. Когда мне было едва за пятьдесят, я принял решение отречься от всех моих титулов и отправиться на одну из гор, чтобы изучать духовные практики, энергии, как это некогда сделал мой дед. Отец не одобрял подобных занятий, но папа стал для меня поддержкой, пусть и не желал, чтобы я покидал дом в столь юном возрасте. Он самолично договорился с монахами, обитающими в горах, о том, чтобы меня приняли в духовную школу, там я и обучался до своих двухсот лет. А как закончил обучение как ученик, приступил к изучению наставничества для сильных юных магов. Я владею энергией воды, управляюсь с водной стихией, посему смогу обуздать ваше пламя. Управляться с огнем я не умею, но смогу научить вас чувствовать вашу собственную энергию, подчинять и контролировать ее. Я уверен, Боги будут к вам благосклонны, Ваше Высочество.       — А как же вас нашел мой супруг? — улыбнувшись, поинтересовался Тэхен, сложив перед собой руки, и мужчина неловко усмехнулся.       — Его Величество, знаете вы или же нет, иногда выходит в город как простолюдин, чтобы знать, как живет его народ, что эльфы думают о нем. В тот вечер горел один из торговых домов, я же потушил пожар. Позднее от Его Величества к нам в монастырь пришла личная благодарность для меня и моих духовных наставников и большая сумма золота на восстановление старых школ и обучение молодых юных дарований. Видимо, он узнал обо мне от снующих по торговым гильдиям купцов.       Кивнув, Тэхен решительно разорвал бумагу, на которой делал личные заметки, и поднялся из-за стола.       — Надеюсь, Вы поможете и мне обуздать мое пламя. Я распоряжусь немедленно выделить покои для вас и надеюсь, что в ближайшее время мы с вами приступим к нашим занятиям.       Эльф низко поклонился в знак благодарности и признательности. Выбор был сделан слишком быстро, но он не мог сказать, что не рад этому. Он стоял в поклоне, так и не разогнув спины, до тех пор, пока Тэхен не покинул приемного зала, и лишь после позволил себе выпрямиться.       Мину же, стоило лишь заметить вышедшего к нему младшего короля, поспешил подойти ближе, вскидывая брови.       — Ну что же, Ваше Высочество?       — Распорядитесь дать для господина Хана хорошие покои с видом на королевский сад, — улыбнулся Тэхен, — я буду рад учиться вместе с ним.       Омега больше ничего не сказал, шагнул вперед, осторожно убрав с плеча тонкую черную косу, увитую золотыми нитями. Кажется, некогда кроткий и скромный эльф привыкал к роскошеству настолько, что уже не стеснялся не просто украшениями пользоваться, но и в волосы золото вплетать.       Мину тихо фыркнул. Да чтобы кто-то смел ему давать распоряжения подобного толка? Словно служка какой, а не министр. Поди еще найди того, кто здесь благоустройством занимается. Да и выбор омеги…       Он с сомнением глянул на вышедшего из зала молодого альфу и нахмурился. Старцы Тэхену, значит, не по вкусу.       — Неужто я в самом деле ошибся, — проворчал сам себе под нос мужчина, направляясь прочь по коридору.       Он-то думал, этот скромный омега хорошей партией для короля станет, а что же в итоге? Ни пользы от него, ни толку, сплошная головная боль да с ума от влюбленности сходящий король, спускающий ему все с рук. А ведь и полугода не прошло! Что дальше будет с их славным государством, представить страшно.       И ведь Менсу никак не мог рассказать Мину ничего путного. Только то, что Тэхен изучает огненных магов. Еще один омега, от которого никакого прока не было.       — Советник! — окликнул юстициара король.       Пришлось останавливаться, оборачиваться и кланяться. Все-таки в следовании придворному этикету Мину был лучшим из лучших, он не собирался лишать себя удовольствия следовать столь необходимым в жизни каждого правилам.       — Да, Ваше Высочество? — Мину выпрямился и подошел ближе, чтобы с ужасом отметить раскрасневшееся лицо младшего короля и его тяжелое дыхание, словно тот мчался обратно на всех парах.       Что за взбалмошный мальчишка? Ведь Мину говорил ему, негоже королю бегать по замку!       — Отложим наш с вами урок на час-другой. Я хочу позаниматься с моим наставником.       — Как прикажете, Ваше Высочество, — Мину снова поклонился.       Вслед королю и его новому наставнику он смотрел без тени одобрения, а когда его взгляд упал на поспешившего за Его Высочеством Менсу, старик едва удержался от того, чтобы не сплюнуть на начищенный пол.       Как бы эти двое не объединились…       Тэхен же, в отличие от Мину, был в приятном предвкушении. Он очень много читал про огненных магов их страны, и ему так сильно хотелось стать столь же сильным, но не выходило даже зажигать свечи, что уж говорить о большем… Как контролировать свою энергию, как подчинить ее себе, он не представлял.       — Я предлагаю вам заниматься на свежем воздухе, Ваше Высочество. Несмотря на то, что становится все холоднее, сама природа поможет вам, ведь огонь — один из природных элементов, ее часть, — посоветовал Донгиль.       Лишь совет, не наставление, который Тэхен с радостью принял.       — Подайте нам верхнюю одежду, — омега едва обернулся на слуг через плечо, но наставник поспешил отрицательно качнуть головой, улыбнувшись.       — Она вам не нужна, — его взгляд стал снисходительным, когда на лице Тэхена отразилось недоумение. — Доверьтесь мне. Я обещаю, вы не простудитесь. Однако для уверенности, пусть ваши слуги возьмут теплые вещи с собой.       И все же сама мысль о том, чтобы выходить на улицу без плаща и перчаток, казалась Тэхену довольно сомнительной.       — Подайте верхнюю одежду, Менсу, — окончательно решил он и взглянул на наставника, улыбнувшись ему. — Я сниму его на время нашего занятия, обещаю. Королевские владения огромны, а нам лучше отойти подальше от замка. Когда моя сила вышла из-под контроля в прошлый раз… в общем, мне лучше держаться подальше от деревьев и строений. Его Величество не простит меня, если по его возвращению от королевского замка останется лишь пепел.       Донгиль согласно поклонился со снисходительной улыбкой на губах и принял от рук низкорослого и, кажется, немого омеги, свои плащ и перчатки. Он их тоже снимет позже из солидарности к королю.       Увы, выйти из самого замка не получилось. Буквально у конюшен Менсу все же подал голос и несмело напомнил Тэхену о том, что покидать королевские владения, не уведомив об этом Его Величество, Тэхену запрещено. Благо, нашлись добрые люди в лице проходящих мимо стражников, которые предложили Его Высочеству занять площадь для тренировок военнослужащих при короле. Там Тэхен и обосновался.       На хорошем отдалении от замка и достаточно открытая местность. Спалить он смог бы разве что уснувший и бережно укрытый садовниками куст роз, но он крайне постарается не навредить ничему живому в округе.       — Что же мы будем делать? — нетерпеливо начал Тэхен, поспешно стягивая с рук перчатки и топчась на месте от обнимающего мороза. — Подожжем пару поленьев или пожухлую листву? Быть может, Вы научите меня создавать огонь на ладони?       От младшего короля так и разило любопытством и нетерпением, однако Донгиль неловко улыбнулся, так же освобождая себя от теплого плаща, и огляделся.       — Мы будем учиться дышать, Ваше Высочество.       — А?       Это нелепое «А» растворилось в неловкой тишине. Тэхен захлопал глазами, неспешно выпустив из ладоней свой плащ, переданный в руки Менсу.       Что же за глупости такие? Разве же он дышать не может? Как бы он тогда жил, если бы не умел дышать? Неужели, он оплошал с выбором наставника и перед ним никто иной, как шарлатан?       Тэхен сам себе качнул головой, отгоняя эти мысли. Нет, быть такого не может, его же лично Чонгук сюда пригласил, а значит, всецело доверял умениям этого эльфа.       — Встаньте ровно, Ваше Высочество, закройте глаза и опустите руки вдоль тела. Доверьтесь мне, и я все вам расскажу.       Омега коротко глянул на Менсу, в волнении поджимавшего губы и сжимающего плащ, на всякий случай нашел взглядом стоящую неподалеку стражу и все же встал посреди голой площадки, усыпанной промерзшим песком.       Он чувствовал, как от холода краснеет нос, как изо рта при дыхании валит пар, но послушно закрыл глаза, вслушиваясь в слова эльфа, что стоял недалеко от него, кажется, в той же позе.       — На три счета глубоко вдохните и ненадолго задержите дыхание, а после так же на три счета выдохните. Сейчас для нас с вами главная задача — найти вашу силу внутри вас, чтобы вы смогли чувствовать ее. Пока не почувствуете, что она у вас есть, управиться с ней будет невозможно. Для этого вам нужно успокоиться, полностью отречься от происходящего вокруг.       Тэхен поджал губы и закивал. Он вдохнул, мысленно медленно досчитав до трех, и так же плавно выдохнул. И как же искать эту силу, если он стоит посреди тренировочной площади, в одном лишь теплом кафтане, да дрожит как осиновый лист? Теплолюбивый омега с севера даже летом просил слуг укладывать грелки под его одеяло, посему это было похоже скорее на испытание, нежели на урок.       — Вы мерзнете сейчас, но не должны. Все маги огня, о которых мне доводилось слышать, могли согревать себя и без одеяний, и вы сможете. Это ваша цель на сегодня — найти силу внутри и не позволить себе замерзнуть слишком сильно. Если же не получится, мы вернемся сюда и завтра, Ваше Высочество. Но я полон уверенности в том, что вам все удастся.       Тэхен в этом уверен не был. Он нахмурился, шумно и недовольно вздохнув, когда из сосредоточенного состояния его вывела глупая птица, громко хлопнувшая крыльями и слетевшая со столба деревянной ограды тренировочной площадки.

***

      Невозможно сказать, что Тэхен сделал хоть малейшие успехи. Вообще его энтузиазм после провала на первом же занятии заметно поубавился, но Донгиль заверил короля, что все в порядке и с первого раза практически ни у кого не получается. На все нужна практика, омега это понимал, но все равно чувствовал разочарование, ведь в прошлый раз он едва не спалил Лес Вечных Туманов, а сегодня не смог даже себя самого обогреть.       Не огненный маг, а посмешище…       Скучные занятия с Мину сменились увлекательной игрой на арфе, и это было единственным хорошим событием за весь день, ведь омеге ввиду отсутствия Чонгука в замке пришлось и обедать, и завтракать, в одиночестве, заперевшись в своих покоях, словно он где-то провинился. Определенно, некоторых правил он не поймет никогда.       Супруга все еще не было. Его Величество не торопился вернуться домой, и Тэхен надеялся, что ничего серьезного не произошло, а чтобы хоть как-то себя отвлечь, он твердо решил привести в порядок отношения с младшим братом короля.       Как бы там ни было, они одна семья, с этим придется считаться. Никто не заставит их дружить и любить друг друга, но они могут, по крайней мере, просто уважать друг друга. И если для этого Тэхену необходимо поумерить свою гордость, он с удовольствием сделает это.       — Менсу, — позвал омега, уже приближаясь к нужным покоям.       Слуга прибавил шаг, чтобы быть ближе к младшему королю.       — Я слушаю, Ваше Высочество.       — Хочу написать письмо родным. Просто отправить весточку семье. Сегодня вечером. Передашь гонцу?       Вполне нормальная просьба от того, кто вынужден жить вдали от дома. Однако Менсу ранее слышал, что семья омеги достаточно любящая и сплоченная, потому ему было удивительно, что родители все еще не написали ему хотя бы несколько строк.       Омега с грустью подумал, что ему придется передать это письмо сначала Мину, а уже после гонцу.       — Конечно, Ваше Высочество. Я все сделаю, вы можете на меня положиться.       Уверенный в верности своего слуги, Тэхен кивнул. Менсу ему искренне нравился, оттого и подвоха он не замечал, не ожидал.       Менвон и Йенсен переглянулись между собой, но ничего не сказали. Не время сейчас сплетничать, да и они уже остановились у дверей в покои принца Чонгонана.       — Передайте Его Высочеству о моем визите. Скажите, что я зову его прогуляться по оранжерее, — Тэхен с каждым днем все больше и больше привыкал раздавать приказы, вживался в роль правителя и с предвкушением ожидал дня, когда Его Величество будет готов провозгласить его регентом Чонгонана, доверит ему часть его королевских обязанностей.       Страж поклонился. Пока рослый эльф, облаченный в доспехи и длинный черный плащ, выполнял приказ младшего короля, Тэхен отошел к окну и взглянул вдаль.       Листва облетела, осталась лежать под чернотой голых стволов и острых ветвей. Сейчас казалось, будто все деревья стали такими же черными, как в Туманном лесу. Небо тоже чернело, приближалась туча, обещающая бурю и стук окон, завывание в каминной трубе. Быть может, этой ночью выпадет первый снег? Возможно, будет теплее, если так случится, замок натопят крепче, чем прежде. Интересно, легка ли дорога Чонгука в такую непогоду?       — Вы хотели меня видеть, Ваше Высочество, — голос Джиуна вырвал омегу из его раздумий о погоде.       Повернувшись к принцу, Тэхен улыбнулся ему и поприветствовал легким кивком головы.       — Мы не очень хорошо расстались в прошлый раз, Джиун, и все же я предлагаю вам составить мне компанию. Мне крайне любопытно прогуляться по оранжерее королевского замка, Его Величество рассказывал, что у вас там есть некоторые редкие птицы. Я был бы очень признателен, если бы вы составили мне компанию в этой прогулке и согласились на короткую беседу.       Юный эльф несколько секунд недоверчиво оглядывал Тэхена, прежде чем коротко махнуть ладонью стражнику, который скрылся в его покоях. Они стояли в тишине около минуты, прежде чем принцу подали теплые одеяния, и он двинулся в путь, подобно Чонгуку сложив руки за спиной.       Тэхен невольно улыбнулся этому жесту. Только сейчас он заметил, что Джиун во многом подражает своему старшему брату. Такая же походка, так же горделиво вздернутый подбородок и развернутые плечи. Он держал осанку так, словно к его спине примотали трость, смотрел немного свысока, величественно и статно.       — Его Величество уехал сегодня утром в сторону Туманного Леса, прибудет только к к утру или вечеру следующего дня, поэтому я не смогу поужинать в вашей компании, Джиун, — начал Тэхен, — но я уверен, что он был бы рад видеть Вас за завтраком. Вы так не считаете?       — Не считаю, — коротко отозвался Джиун, хмурясь и переводя не особо доверчивый взгляд в сторону Тэхена. — Вы не сказали брату о том, что мы с вами поссорились, почему? Он узнал об этом от меня, а на следующий день…       Прервался, не договорил. Не стоило ему рассказывать о том, что на следующий день Чонгук дополнительно отчитал Джиуна за то, что омега вступился за него, а тот слишком гордый, чтобы попросить прощения. Стоит отметить, приятных чувств к Тэхену у Джиуна это не прибавило.       Омега кротко улыбнулся, пожав плечами.       — Потому что я никогда бы не хотел вставать между вами и Его Величеством. Я не преследовал цели рассорить вас с братом, и мне также не хотелось бы, чтобы вы были с ним в напряженных отношениях. Я просто… хочу, чтобы у меня была любящая и добрая к друг другу семья. Я думаю, мы с вами сами в состоянии решить все недомолвки. Что скажете?       Джиун снова бросил на Тэхена сомневающийся взгляд. Принц не понимал, насколько можно доверять этому эльфу. Он думал несколько минут, прежде чем нехотя кивнуть и немного ускорить шаг.       — Пойдемте поскорее. Если налетит буря, выходить нам с вами уже не захочется.       Джиун позволил себе слабую улыбку, а с души Тэхена словно груз упал, даже плечи омеги расслабленно опустились вниз.       По улице до оранжереи, большой, со стеклянным куполом, они шли не меньше десяти минут. Тэхен кутался в меховой плащ, чувствуя, что мерзнет нос и кончики ушей, но не жаловался. То ведь была его идея, не может же он пойти на попятную только лишь потому, что ветер неприятно задувает в его лицо и под воротник плаща? Это было бы крайне глупо.       — Пришли, — произнес Джиун, но Тэхен и без того видел перед собой большую стеклянную дверь и двоих явно продрогших стражников, что переминались с ноги на ногу. Мужчины без колебаний открыли перед членами королевской семьи двери, а стоило войти внутрь, Тэхен облегченно выдохнул, чувствуя, как от стоящего внутри тепла начало покалывать лицо.       Но приятные ощущения отошли на второй план, когда его внимание привлекло убранство оранжереи.       Стекло внутри запотело, но множество диковинных цветов и высоких деревьев с сильными упругими листьями, налитыми соком и жизнью, создавали волшебный лабиринт. Где-то тихо журчала вода, возможно, в центре этого великолепия стоял небольшой фонтан; птицы любопытно и лениво щебетали. Наверняка они спали до прихода эльфов, ведь для их бодрствования было уже довольно поздно, а дуновение похолодевшего воздуха с улицы разбудило их.       Менсу помог раздеться и Тэхену, и принцу. Он остался у дверей, наблюдая за членами королевской семьи. Конечно, лучше бы ему подслушать, о чем Тэхен будет говорить с Его Высочеством, но не хотелось. И без того придется отдать письмо короля Мину. Он бы и этого не делал, но если юстициар узнает о том, что омега просто передал письмо… ох, ему точно несдобровать. И его немощному родителю тоже.       — Это потрясающе… — прошептал Тэхен, задирая голову, едва не запрокидывая ее, чтобы разглядеть сильные ветви дерева, на одной из которых притаилась красная птица с длинным хвостом.       Можно было бы коснуться перьев, но тревожить ее еще сильнее не хотелось, и омега прижимал руки к груди, лишь разглядывая певчую с неприкрытым детским восторгом, как будто бы это ему семьдесят, а не Джиуну.       — Наши родители любили проводить здесь вечера, особенно зимой, но я… едва ли могу точно вспомнить.       Оторвав глаза от любования маленьким волшебным местом, омега, с искренним сочувствием взглянув на Джиуна, осторожно коснулся его плеча.       — Мне жаль, что родители покинули вас так рано, Джиун. Но я уверен, их духи будут вечно оберегать Вас и Его Величество.       Джиуну хотелось отмахнуться, и он почти сделал это, но вовремя остановил себя. Однако он не смог выдавить из себя благодарность, просто сухо кивнул и направился внутрь оранжереи, к скамьям.       Снаружи завыл ветер… Да уж, вернуться обратно им будет проблематично. Брат так и не вернулся, и Джиун понадеялся, что тому хватило ума остаться ночевать на лесопилке, а не возвращаться в замок по такой непогоде. Мало ли… сбиться с пути в такую погоду, потерять лошадь и замерзнуть насмерть было легче легкого, Чонгук сам часто повторял Джиуну об этом, особенно с приближением зимы. Его брат определенно был силен телом и духом, но, увы, не всесилен. Хотя иногда вел он себя совершенно иначе.       Если так подумать, Тэхен наверняка еще много не знал о Чонгуке. Юному альфе казалось, что супруг смотрит на его брата через призму очарования и влюбленности, а быть может, и сам Чонгук старается казаться настоящим благородством в глазах своего мужа.       Джиун же знал, что Чонгук тот еще гордец, мечтатель и… если честно, настоящая заноза в гузне, когда что-то идет не так, как он того желает. Хотя это не отменяло его огромной любви к младшему брату и умения управлять страной.       Альфа фыркнул сам себе, словив вопросительный взгляд Тэхен, и качнул головой, мол, ничего такого, просто сам себе здесь думаю, а вы не отвлекайтесь.       — Вы знаете что-нибудь о здешних обитателях? — поинтересовался наконец омега.       Джиун неоднозначно повел плечами.       — Только то, что рассказывал брат. Вот эта красная птица — оркестерия, они водятся в лесах Бьекана и редко подбираются близко к людям. Его Величество Сокджин подарил ее нашему папе около ста лет назад, на его день рождения. Редкостная гадость, — проговорил Джиун и опасливо глянул на птицу, которая вынула длинный черный клюв из-под крыла и покосилась в сторону пришедших.       — Почему же гадость? — удивился Тэхен, а в следующую секунду раздался громогласный, оглушительный клекот, и птица, взмахнув своими огромными крыльями, взвилась под самый верх прозрачного купола, словно ястреб спикировав за деревья в дальней части огромной оранжереи.       Тэхен вздрогнул, даже не заметив, как закрыл уши руками, а с его губ сорвался вздох восхищения.       — Теперь… почти понятно, — неловко засмеялся он.       Позабыв о приличии, ведь от крика пернатого гада заложило уши, Джиун совсем не по-королевски прочистил одно мизинцем, скривившись. Мерзкая птица. Красивая, конечно, но кричит действительно ужасно. Как бы стекла не лопнули от ее криков в один прекрасный день!       — Чонгук некогда обещался ощипать ее и отдать на кухню, если она будет так орать, но после гибели родителей… она ему дорога как память, — фыркнул эльф.       Тэхен улыбнулся, замечая несколько маленьких, розовых, словно пушистые помпоны, птичек, взволнованно прыгающих с ветки на ветку. Им бы спать, но сон потревожили эльфы.       — А это…       — Чонгук называет их зефирницами. Милые создания, — смягчился Джиун и даже позволил себе улыбку.       Чувство, что они начинают сближаться, Тэхену определенно нравилось. Может, у них и правда получится стать если не хорошими друзьями, то хотя бы в соперничестве надобность отойдет? Взаимное уважение — это тоже очень и очень хорошо.       — А фениксы? Здесь есть такие птицы? — поинтересовался Тэхен, глаза которого загорелись искренним предвкушением встречи с волшебной птицей, но, заметив, как хохотнул эльф, младший король нахмурился. — Что смешного?       — Простите, Ваше Высочество, но фениксы — это всего лишь сказки. Их не существует.       — Да как же? Старик на рынке у Северной крепости рассказывал мне, что… — Тэхен оборвал свою речь, нахмурился сильнее, так что меж бровей пролегла складка, и смущенно потер кончик носа.       Ну да, точно… Этот же старик рассказывал ему всякие ужасы про Туманный лес и про чудовище, которым оказался Чонгук, который и не чудовище вовсе!       — Моя наивность меня погубит, — проворчал сам себе Тэхен и неспешно направился дальше, сложив руки в замочек. Его взгляд метался от птицы к птице, и все были настолько красивыми, что он с трудом отводил в сторону взгляд.       Хохотнув, Джиун направился следом, думая, что, быть может, этот эльф не так уж плох? Может, он и правда не знал о том, что Чонгук обещал Джиуну путешествие в Бьекан? Может быть стоило обрушить свое недовольство не на этого омегу, а на старшего брата, позабывшего об обещании?       — Быть может, в Земле Чудовищ водится что-нибудь подобное, но нет эльфов, пересекших Змеиный Хребет, Ваше Высочество, так что мы об этом не узнаем, пока не найдется какой-нибудь сорвиголова вроде моего брата, — отвлекшись от своих мыслей, сказал Джиун.       — Мы можем звать друг друга по именам? Мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя свободнее в моем присутствии, как с братом.       Молодой альфа, заметив, что Тэхен потянул к нему руку, чтобы взять под локоть, отшагнул в сторону, очевидно расстроив этим жестом вмиг поникшего омегу. Ну вот и что теперь делать? Джиун почувствовал себя виноватым.       — Я не очень люблю, когда ко мне прикасаются о… — едва не сказал «омеги», — другие. Даже брату я бы этого не позволял лишний раз, но он слишком обо мне заботится, чтобы я ему запрещал подобное. Простите.       На губы Тэхена снова вернулась мягкая и светлая улыбка.       — Ни в коем случае не хотел на вас давить. В любом случае я рад, что вы проводили меня сюда и показали мне такое волшебное место, — Тэхен присел на лавочку перед фонтаном и поспешил подвинуться, чтобы Джиун сел на безопасном и комфортном для себя расстоянии. — Не хочу, чтобы между нами было недопонимание. Мы ведь не враги с вами, правда? Конечно, теперь внимание Его Величества будет обращено не только на вас, но и на меня. Однако я уверен, мы можем проводить вечера и вместе. Ужинать, завтракать, обедать и просто разговаривать. Давайте не будем ставить короля перед выбором, который может разбить его сердце?       Словно не король, а дворовый мальчишка с кухни, Тэхен протянул Джиуну мизинчик, на который принц недоуменно уставился.       — Если согласны, давайте пообещаем друг другу больше не лезть в бутылку и закрепим наши клятвы?       Да уж… тяжело придется этому эльфу при дворе, вот, о чем подумал Джиун, неловко сцепляя свой мизинец с мизинцем Тэхена.

***

      Наянсык, Сунсухан              Сильный ветер, завывая, закрутил небольшой вихрь из снега на промерзшей земле, и Хосок поморщился, покрепче натянув на голову капюшон.       На Наянсык постепенно опускался вечер, но даже сейчас дорога от дворца постепенно освещалась множеством факелов с помощью служащей при Сунсухане стражи.       Зима действительно пришла слишком быстро, снежные бури становились все более холодными, смертоносными и затяжными, а холод стремился сковать все тело любого, кто был одет хоть немного не по погоде.       Альфа стянул с руки перчатку, погладив по вытянутой морде серого коня, и тихо усмехнулся, спиной чувствуя, как кто-то подкрадывается к нему все ближе.       — Хачжун, — без колебаний произнес Хосок.       Верховный комиссар полиции всего Наянсыка раздосадовано цокнул языком.       — Ну хоть раз-то в жизни я должен буду запихать тебе за шиворот снега, — хохотнул мужчина, выбросив рыхлый снег в сторону и отряхнув белоснежные перчатки своего обмундирования от его остатков. — Собираешься куда на ночь глядя?       — Личное поручение Его Величества, не могу об этом болтать, — просто ответил Хосок и снова натянул перчатку на руку.       Он стоял прямо у королевских конюшен, ждал, пока слуги, снующие туда-сюда с амуницией для верховой езды, быстро седлали для него коня.       — Какого из? — поинтересовался Хачжун, но по продолжительному молчанию и без того смог догадаться. — Дурное это дело, Хосок, тебе ли не знать. Без ведома старшего короля в путь отправляться и…       — Хочешь оспорить его приказ, скажи ему об этом напрямую, Хачжун. Ты близкий друг мне, но приказ есть приказ.       Комиссар замолк, тихо вздохнув, и оперся о деревянные перила локтями, сочувствующе глянув на Хосока.       Он был старше этого альфы, старше их королей почти вдвое, помнил, как они росли в этом замке, самолично наблюдал за каждым, сколько себя помнил. Он служил еще отцу Юнги, но так уж сложилось, что с Хосоком они сошлись в дружбе даже раньше, чем их нынешний король надел корону на голову. И о чувствах Хосока к младшему королю Наянсыка он, увы, также знал не понаслышке.       Предупреждал не раз, видел, что нет ему среди этих двоих места, и от Чимина еще в глубоком юношестве он получил отказ, а все равно по сей день бегал за ним, словно пес дурной за своим же хвостом. Хоть и не питал надежд, что было видно, а все-таки стоило лишь Чимину хоть о чем-нибудь попросить, Хосок срывался незамедлительно. Вот и сейчас так же было.       — Поехать с тобой, иль чего незаконного затеял, о чем мне лучше в силу моего звания знать не обязательно?       По горькой ухмылочке Хосока было понятно, что, видимо, второй вариант. Хачжун не стал настаивать, лишь коротко кивнул и хлопнул альфу по плечу. Он хотел было еще что-то сказать, как позади них неловко кашлянул омега.       Мужчины поспешили повернуться.       — Простите меня, — извинился Маджун перед обоими, не смея даже глаз поднять на Хосока, которому протягивал флягу. — Вы возьмите, Хосок… Там горячий чай, а фляга заговоренная, Хосок, она не остынет, а в дороге холодно. Возьмите, пожалуйста.       Снисходительно улыбнувшись, словно перед ним дите делало первые успехи в познании мира, Хосок принял флягу из рук омеги. Но даже поблагодарить его не успел. Манджун присел в изящном реверансе и поспешил обратно, прижимая замерзшие пальцы к горящим щекам.       Отчего-то с каждым разом говорить с этим альфой ему становилось все труднее.       Комиссар, глядя в удаляющуюся спину омеги, тихо вздохнул. Еще один с неразделенной любовью. Но такое в королевском дворце да среди знати было особенно частым явлением.       — Не терзал бы ты омегу. Видишь же, он весь уж извелся по тебе. Или подпусти его ближе, или честно скажи, что не по нраву он тебе. Нельзя так, ты ведь и сам страдаешь.       Хосок тяжело вздохнул и перехватил поводья коня, легко запрыгивая в седло.       Так ничего и не сказав, альфа, бросив флягу в сумку, пришпорил своего коня и помчался прочь, в ночь, в темноту. Далеко, к границе с Чонгонаном. И, удаляясь от королевского дворца, он все думал о том, что ему ведь тоже тяжело каждый день видеть возлюбленного в объятиях другого мужчины.       Но Хачжун все же был прав. Нужно перестать тревожить сердце омеги, даже если Хосоку в глубине души приятны его знаки внимания.       Ледяной ветер отрезвлял сознание, очищал мысли. Щеки кололо от мороза, горло сдавливало от забирающихся под одеяния холодных порывов, но Хосок точно знал, он едет вершить правосудие и узнать тайну гибели первенца Чимина, о котором тот будет горевать до конца дней.       

***

      Чонгонан, лесопилка у Туманного Леса       Чонгук шумно выдохнул, потерев усталое лицо ладонями, и отодвинул в сторону большую кожаную папку с документами.       За пределами большого шатра сильно завывал ветер, можно было услышать, как крупные льдинки снега ударяются о плотную ткань при каждом сильном порыве, словно они стремились прорвать шатер и попасть внутрь, унеся с собой тепло, которого и так практически не было.       Большой стол из черного дерева, несколько сундуков, огромная перина, выстланная прямо на полу шатра в несколько слоев, чтобы Его Величество ненароком не подморозил свой зад. Привычное для походов пространство, но именно сегодня Чонгуку как никогда хотелось скрыться в стенах замка в объятиях своего юного супруга, а не пропадать здесь, занимаясь невесть чем.       Весть о том, что некий дух прорвался сквозь его магию и попытался увести за собой одного из рабочих в глубины Темного Леса, пришла к Чонгуку в обед прошлого дня. Событие доселе невиданное. Еще ни одному существу не удавалось прорваться сквозь такую оборону и остаться незамеченным, но Чонгук как никто знал, чьих это рук дело.       Саккат пробудился. И это было совсем нехорошо. Сейчас главное — не позволить узнать ни единой живой душе, что предок его мужа разгуливает меж черных деревьев в попытках забрать к себе побольше живых душ, не позволить ему напитаться ими и стать сильнее. Иначе всех их ждет беда.       Если бы Чонгук только знал, он бы ни за что не повез Тэхена на лесопилку, потому что из этой никому не нужной экскурсии не вышло ничего хорошего, скорее даже наоборот.       — Не было тебе проблем на свое гузно, — устало прошептал Чонгук сам себе под нос и раздраженно перехватил красную нить в мотке, встав со своего места.       На еще одном столе, что стоял глубже в шатре, лежала развернутая, подробная карта черного леса — работа самого Чонгука. Он знал это место как свои пять пальцев, никогда не боялся заходить туда, куда не ходила нога других эльфов уже многие века. Туман ему подчинялся, а значит, и Сакката он будет в силах усмирить. Главное — понять, где он ныне обитает, потому что, по рассказам рабочих, он был нигде и везде одновременно.       Эльф нахмурился, растянул несколько завязок на своей рубахе, оголив шею и грудь, и черным грифелем обвел одно из тех мест, на котором впервые увидели духа. Здесь, совсем недалеко, когда он попытался увести за собой Тэхена.       Еще одно место чуть дальше — там рабочий, словно завороженный, направился прямиком к границе с Наянсыком.       Чонгук провел на карте четкую, жирную линию, пачкая пальцы грифелем, и зацепился взглядом за то место, где он нашел Тэхена в прошлый раз.       — Бессмыслица, — шепнул он сам себе под нос и тяжело вздохнул.       На лагерь уже опустилась глубокая ночь, но сон к нему не шел. Он продолжал ставить и поджигать новые свечи, читал отчеты о произошедшем и бегал меж двумя столами, словно между двух огней.       Саккат еще не успел набраться мощи, чтобы покинуть границу тумана, но был достаточно силен, чтобы подойти к ней и заворожить рабочего. Кровь потомка дала ему столько силы, в этом сомнения не было. Все сошлось. Тэхен и его семья и правда были потомками одного из самых яростных повстанцев в истории Чонгонана. И только б никто не узнал об этом. Стоит лишь одной живой душе догадаться, положение младшего короля будет незавидным.       И все же он ускользал от Чонгука. Уж сколько раз король переносил свою собственную душу в туман, но Саккат раз за разом мелькал перед ним неуловимой тенью, призраком, исчезающим, стоило только моргнуть. Потому король пытался понять, где же ему найти то, что и есть сам туман.       Вновь взглянув на карту, Чонгук, разозлившись на себя самого за то, что не может придумать варианта лучше того, где он останется без сил, сломал грифель надвое и раздраженно откинул его в сторону. Придется войти в туман и перебирать душу за душой, чтобы изловить того, кто нужен, и надеяться, что у Сакката силы закончатся быстрее, чем у Чонгука.       Альфа оттолкнулся руками от стола и, подхватив верхние одеяния, быстро накинул их, прежде чем выйти из шатра.       Почти весь лагерь спал, за исключением королевской стражи. У костров, невдалеке от других, менее больших шатров, слышался смех и гомон. Чонгук хотел уйти незамеченным, пока эльфы заняты своим вечерним отдыхом, но его планам не суждено было сбыться.       Мало того, что ледяной ветер задувал за шиворот колючий снег, так еще и за спиной вдруг раздалось едва ли не на весь лагерь:       — Ваше Величество, подождите! — крикнул стражник, стоящий у большого шатра с лошадьми, и подвел к королю его коня.       Животное недовольно заржало, забило копытом, упираясь. Гнедой жеребец с огромными мощными копытами чувствовал, что в этом месте что-то творится. Точно чувствовал.       Чонгук тяжело вздохнул, погладив подведенного к нему коня по морде, и бросил короткий взгляд на солдата.       — Не ходите со мной. Коня в тепло. Выполняй приказ, мне сейчас не до этого.       Совсем еще юный альфа, зубы которого стучали от мороза, кивнул королю и поклонился. Ему было тревожно, что если с Его Величеством чего случится, ему по шапке надают командиры, но кто ж он такой, чтобы оспаривать приказы короля, верно? Благо, подобная участь ему никогда не светит.       Чонгук спешил скрыться в тумане. Прохладный и освежающий летом, теплый и влажный зимой. Мужчина не стал даже надевать перчатки, решил, что это лишнее. Его собственная магия не позволит ему замерзнуть насмерть, а граница тумана была здесь не так уж далеко.       Ледяные крошки покалывали щеки, царапали глаза, заставляя щуриться и стирать с уголков глаз выступающую от ветра влагу.       — В пекло, ну и погодка… Чтоб эту зиму черти драли, — король фыркнул себе под нос, позабыв обо всех королевских манерах и скривившись, когда наступил в какую-то не до конца промерзшую грязь. Туман, гуляющий рядом, не позволял ему замерзнуть.       Мужчина вошел в него поскорее и тут же расслабленно выдохнул. Ветер здесь, в густом тумане, полностью стих. Слегка теплая влага оседала в легких и на замерзшем лице, покалывая щеки, и Чонгук наконец смог вдохнуть поглубже, потянув губы в едва уловимой улыбке.       Да, он знал здесь каждый камень наизусть, и ему не сложно будет найти середину между всеми отмеченными на карте местами. Саккат точно ошивается где-то там.       Чонгук ускорил шаг, протянув в сторону руку, ладонью сгребая густой туман так, словно он был осязаем. Белая, плотная, словно вата, сущность потянулась за его пальцами, а глаза Чонгука сверкнули золотом.       Он всмотрелся в этот туман, вырисовывающий перед ним четкие силуэты невиданных миру зверей. Таких, какие наверняка жили только в землях чудовищ.       Вот мимо него проплыло нечто увесистое, словно бурый медведь, зубастое, с приплюснутой страшной мордой. Это создание издало одному ему слышимый звук, похожий на тот, что издавали киты, легенды о которых Чонгуку рассказывал отец.       Бледное, синее сияние устлало королю дорогу, он шел по ней уверенно, никуда не сворачивая. Его туман его не обманет, не уведет. Он принимал его, словно родитель свое дитя, укутывал и укрывал, даже если хранил в себе худшие из душ. Например, таких, как Саккат.       Находясь в молочной вязи, покорно расступавшейся перед ним, альфа в который раз подумал о том, что он не позавидовал бы никому, кто забрел бы в туман даже на пару шагов. Ведь самому Чонгуку и магию использовать не приходилось, туман сам показывал ему путь, но любому путнику он застлал бы глаза настолько, что бедняга и руки бы своей вытянутой не увидел, и дышал бы с большим трудом.       Потому ко всем новеньким, приходящим на лесопилку и лесоповал, он относился с долей скепсиса. Многие любопытные гибли, поддаваясь соблазну узнать, какие же невиданные существа водятся в том тумане?       Шаг, второй, третий. Здесь как будто бы и ночи не было, и дня. Все вокруг было белым и черным.       Остановившись, Чонгук обернулся. Ему показалось, чей-то прожигающий ненавистью взгляд упирается ему прямо в спину, не позволяет дышать и двигаться, но нет, снова пусто. Хотя он точно знал, кто был виновником этих миражей. Саккат наблюдал за ним, следил за его дорогой. Быть может, пытался узнать, куда ему самому держать путь в попытке сбежать? Да только туман свои тропы путает, потому душам и выхода из него нет.       Тяжело выдохнув, альфа направился дальше. Ничего-ничего, не так много пути до нужного ему места осталось. Ему бы лишь на ту поляну опаленную выйти, где Тэхен устроил пожар, а черные деревья стали еще чернее.       — Советую не тратить тебе ни мои, ни свои силы. Не так долго тебя будет питать его кровь, а новой порции и вовсе никогда не достанется, — проговорил он в туман, точно зная, что Саккат здесь, рядом, слушает его, внимает каждому слову и движению, неотрывно следит за королем.       — Отчего же? — звонкий омежий голос заставил Чонгука остановиться.       Альфа вскинул брови, оглядевшись, а прямо перед ним, словно лебедь по воде, проплыл знакомый обнаженный силуэт.       Стройное тело, длинные ноги, подтянутые ягодицы, плоский живот. Руки, которые Чонгук уже не раз держал в своих, с длинными аккуратными пальцами. Лицо столь же красивое и прекрасное, сколь и пугающее в подобной ситуации. Тэхен, а точнее одна из личин Сакката, отличался от себя самого лишь тем, что все тело его было словно соткано из самого тумана, а волосы мели за собой землю, водопадом рассыпаясь по обнаженной спине.       — Любуешься? — захохотал омега, но Чонгук лишь сухо хмыкнул, махнув рукой и развеяв иллюзию.       — Ты хозяина Туманов обмануть пытаешься? Облик моего мужа тебя не спасет, Саккат, — сухо отозвался он, продолжая свое движение. Здесь он изловить бы его не смог, он легко скроется среди других душ. Место нужно иное, то, где он впервые кровь потомка вкусил.       — Отчего же меня спасать? Быть может, я и есть супруг твой, не подумал?       Чонгук снова скептично хмыкнул и искоса глянул на силуэт Тэхена, что повис, лежа прямо в воздухе, бездумно болтая ногами и подпирая подбородок ладонью.       — Ладно, допустим. Но ежели я не помню, кто я таков спустя столько веков? Альфа иль омега, жив я или мертв? А кто же мертвым быть захочет? Мне такое не по нраву.       Дух надул губы, так, словно он действительно был самим Тэхеном, а Чонгук крепче сжал зубы.       — Сними с себя его личину. Не вынуждай меня растворять тебя в тумане вновь.       И снова пустота. Чонгук вгляделся в туман рядом с собой, но силуэта больше не было. Он слышал лишь голос, резко сменившийся на иной, более низкий, грубый.       — С тобой играть неинтересно. Твой супруг отдал мне не так много крови, как следовало бы, чтобы мне обрести свою плоть, но часть его души определенно здесь, со мной. Не так уж и невинен омега, что сейчас сладко спит в твоей постели.       Чонгук снова не обратил на духа внимание.       Он вышел на знакомую ему выжженную поляну и, присев, провел пальцами по собравшейся на земле золе.       Он думал несколько секунд, снова вглядываясь в туман, но Сакката нигде не было. Ни видно, ни слышно. Испарился, словно и не было его никогда. Понимал, что только здесь Чонгук изловить его сможет, чтобы запереть подальше, ближе к границе с Наянсыком.       Альфа шумно выдохнул и, не боясь испортить плащ, присел прямиком на землю, закрывая глаза и сосредотачиваясь.       Лица и волос коснулся ветер, обычно не захаживающий в эти места. Легкое дуновение становилось все сильнее, протяжнее, оно не угасало, а, наоборот, набирало силу, поднимало с земли уже сгнившие ошметки некогда золотых листьев. А вместе с ветром, подхватывающим туман, вихрем завертелись вокруг Чонгука и души. Встревоженные, обеспокоенные приходом того, кто владел силой, заточившей их здесь, в самом небытии, они силились схватиться за что-нибудь, но бесплотный дух не может схватиться за живое дерево.       Множество лиц, сотканных из тумана, проносились мимо, стремились вырваться сквозь белое полотно, отражаясь на нем ужасающими гримасами. Они крутились вокруг все быстрее и быстрее.       Чонгук слышал не только вой ветра, но и плач омег, рычание альф, чьи-то безродные ругательства, громкие, разъяренные. Недовольны были духи и сущности тем, что их тревожат, перебирают одну за одной. Конечно, кому такое понравится? Но Саккат позабыл свое место. Набрался сил, вкусив крови Тэхена, и теперь снова ускользал от альфы, чьи силы, увы, не вечны. Зато упрямством он обладал безграничным.       Волосы альфы, растрепавшись, попадали ему на лицо, неприятно щекотали глаза и нос, стремясь забиться и в рот, но он не обращал на это никакого внимания.       — Не спрячешься от меня… — тихо прошептал он, но ветер унес слова так быстро, что даже сам Чонгук себя не услышал. И тогда, набрав побольше воздуха в легкие, он проговорил еще громче: — В моих владениях никому от меня не спрятаться, слышишь, Саккат?       На его губах появилась усмешка, он вытянул руку в сторону, чувствуя, что ураган из душ становится к нему все ближе, а в следующий миг его рука поймала нечто холодное, дернувшееся, зашипевшее, словно змея.       Стоило открыть глаза, пред взором предстал взрослый, с потухшим золотом глаз эльф. Чонгук словил душу прямиком за длинные, достающие до самой земли волосы, и сколь бы сильно она не трепыхалась, Чонгук был сильнее, хоть и тяжело дышал после использования своей силы столь изматывающим способом.       С громким ревом души исчезли, ветер утих, а Чонгук встал на ноги, потащив создание тумана за собой.       Он больше не слышал его голоса, но видел, как шевелятся губы, как создание пытается воссоздать мираж, знакомый Чонгуку, но его лицо лишь шло слабой рябью, оставалось неизменным.       — Личина моего мужа тебя не спасет, — повторил Чонгук, морщась и разжимая пальцы на длинной копне волос. И, казалось бы, беги не хочу, но дух словно врезался в невидимую стену и неподвижно замер, не в силах пошевелиться.       Альфа отряхнул ладони от золы, хмуро оглядев Сакката с ног до головы, и только вытянул в сторону руку, сложив пальцы для привычного ему щелчка, как Саккат вновь слабо дернулся.       — Во мне душа его, — быстро заговорил дух, но голос его раздался в голове Чонгука, губы Сакката так и не пошевелились, — часть ее, темная, потусторонняя. Изгонишь меня дальше, рано или поздно я приду вновь, с ним воедино сольюсь, стоит ему здесь оказаться. Пройдет время…       Чонгук не дослушал. Не впервой ему угрожают духи, созданные его же руками.       Раздался звонкий щелчок, положивший конец этой истории. Душа с воем взвилась вверх белым туманом, подняв за собой ветер, и растворилась, оставляя за собой лишь запах гари и пыли.       Чонгук поднял взгляд в ту сторону, где была граница Наянсыка, замер ненадолго, вглядываясь, а тем временем за его спиной, в самой густой части тумана, вновь начали плавать неведомые этому звери, целиком и полностью созданные фантазией своего короля. Своим сиянием они подсвечивали для него обратную дорогу, не позволяли заплутать.       Слова безумца недолго держались в голове Чонгука, и он, развернувшись, направился прочь, хмурясь. Главное, чтобы к их границе эта тварь еще долгие годы не находила дороги. Там, у Наянсыка, жуткие силы Сакката были куда нужнее. После обряда изгнания не подчиняться он не сможет, это Чонгук знал наверняка.       Он в чистоте души Тэхена был уверен. Знал, что даже его грехи были совершены лишь от добрых намерений, ведь сердце этого омеги было чистейшим, кристальным. Не раз он видел, как омега встает на колени перед алтарем Богов, и молится, шепчет свои исповеди. Иногда даже плачет с улыбкой на губах, а Чонгук, замечая хрустальные капли на его щеках, каждый раз надеялся на то, что все это от счастья.       Ему вообще хотелось окружить этого омегу заботой, теплом и счастьем. Хотелось подольше не допускать его до государственных дел и обязанностей, чтобы Тэхен дольше не знал забот и тяжб монаршества.       Увы, этой ночью придется им ночевать раздельно. Но Чонгук пообещал себе проснуться до восхода солнца, чтобы примчаться во дворец как можно скорее, а там он воспользуется тайным ходом, нарушив все дворцовые законы и правила, и нежно поцелует своего мужа, по которому, если честно, уже успел истосковаться, хоть разлука и была совсем недолгой.