Another story of Star Galaxy

      Ветер гонял по поверхности, перемещая с места на место мелкие песчинки. Он шнырял над бескрайними просторами Моря дюн, временами поднимая крупинки песка в воздух и закидывая их на всё, что появлялось в таких местах. В этих песчаных полях было похоронено немыслимое количество вещей. В таких местах, как пустыни, песок —вещь ненавидимая. Он попадает всюду, застряёт между деталями махин (что приводит к их поломке), оказывается под одеждой и раздражает кожу. Попадает в глаза, ослепляя любого. Хотя песочку у водоёма многие, конечно, радуются. В Море дюн всегда висит тишина. Нет даже перекати-поля, чтобы ветру было что гонять по песку. Это место словно было вне мира и вне времени.       Тишину прервал выстрел бластера. Один за одним красные залпы с неприятным звуком вырывались из оружия, устремляясь преимущественно в песок, оставляя на том черный след. По песку, сбиваясь с ног, бежали имперские штурмовики. Их белые доспехи покрылись серой пылью, даже солнечные лучи не отражались от запылённых солдат. Бойцы бежали и перекрикивались друг с другом. Ноги увязали в песке, солнце нещадно палило. Они буквально кипели под экипировкой, как картошка в кастрюле. Песок был везде, от чего мужчинам ещё меньше хотелось бежать по пустыне. Не особо прицеливаясь, они стреляли перед собой.       От них убегал парнишка. Его золотые волнистые волосы едва достигали плеч, и ветер развлекался, то нагоняя ему их на глаза, то откидывая назад. Его серый комбинезон был покрыт пылью, в некоторых местах остались темные пятна от машинного масла. Кожаный пояс оттягивался бластером и световым мечом. Именно из-за этого меча за ним сейчас и бежали имперцы. Он не оборачивался и не останавливался. Метал на поясе тихо позвякивал и блестел на солнце. Оба солнечных диска на небосводе желали сжечь каждого, кто сунется за пределы поселений, а пустыня стремилась поглотить тела людей, что так стремительно бежали.       Разговор бойцов был приглушённым, но одно слово всё время звучало чётко: «джедай». Кем бы парнишка ни был, чтобы он ни сделал ранее, сейчас он убегал. Просто бежал, и казалось даже, что вся процессия просто стоит на месте. Он не останавливался даже тогда, когда следовало бы. Вот такой была участь джедаев: всех их преследовали. Златовласый убегал. Бойцы кричали ему про поражение, но тот не слушал. Всё бежал. В конечном счёте штурмовики остановились. Парень позволил себе замедлиться, чтобы обернуться и удостовериться в успешности побега. Но не успел он повернуть головы, как его спину прожгло с десяток выстрелов. Он споткнулся о собственную ногу и повалился наземь, позволяя песку себя поглотить…       Гвендолин резко раскрыла глаза. Перед глазами всё еще стояла картина падения парня из её сна. Она подняла взгляд к окну, изучая его свет. Но света за ним не было, за стеклом мир был залит такой тьмой, что даже луна не бросала отблесков на верхушки сосен. Наблюдая за окном, девушка заметила, как неровно её дыхание. Она покрылась холодным потом. Это всё лишь сон. Из-за спины послышались тихое сопение и шевеление. За спиной лежал Ник. Его лицо было совершенно расслабленно: вероятно, сегодня кошмары обошли его стороной. Сердце девушки всё ещё стучало быстро. Этот сон она видит уже не впервые. Скайуокер в последнее время снится один и тот же мальчик, убегающий от штурмовиков.       Что это значит? Она видит прошлое или настоящее, а может, будущее. Может, это отец старается убежать от приказа 66? Это нелепо! Такого джедая, как Энакин Скайуокер, невозможно так просто сразить. Может, это участь брата? Значит ли это, что преследование было уже давно, когда его-таки настигли враги? А что, если это происходит сейчас? Что, если брат не умер и балансирует на грани смерти? Или это будущее, что показывает ей её сына? Нет, ну это уж точно невозможно, они с Ником чрезвычайно осторожны, а через много лет проблема будет всё та же.       Девушка вытащила из-под одеяла руку и потерла ей переносицу. Эти сны начинают мешать ей не только спать. Гвен тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок, лицом к парню. Его дыхание приятно щекотало затылок, а сама девушка прижалась к нему ближе. Она прислонила голову к мягкому свитеру и тяжело вздохнула. Ник словно ощутил, что возлюбленная обеспокоена и крепче прижал её к себе, смыкая за спиной девушки руки. Казалось, что она в этот момент разлетелась на тысячи мелких осколков и забылась. Этот сон словно отступил по причине всей прелести этого момента. Сердце перестало стучать как бешеное, и дыхание выровнялась. С тех пор, как она снова полноценно открылась Силе, ей всё чаще стали сниться сны с подтекстом.       Кошмары из её прошлого не отпускали, но прошло уже несколько месяцев, и о тех событиях напоминала лишь парочка шрамов на теле. Гвендолин почти каждую ночь снились либо видения с златовласым мальчиком, либо другие ужасы из прошлого. Стоило ей сомкнуть глаза на мгновение, как перед ней снова вырисовывался силуэт. Она словно подплывала к нему, и тут девушку слепило от яркой вспышки. В воздух летели капли раскалённой лавы, отчего силуэт на мгновение казался совсем черным. Но только пламя от лавы улеглось, снова стоял парень с золотыми волосами, но в чёрных одеяниях. Он стоял на скале, что нависала над лавовой рекой. А по ту сторону реки сожженная земля была усеяна мёртвыми телами. Юноша смотрел в сторону мертвых, держа в руке красный световой меч.       Внезапно он развернулся лицом к Гвендолин. Ветер трепал его золотые волосы, но на лицо словно падала черная тень. Разглядеть черты лица просто не удавалось, кроме одного… Глаза. Янтарные глаза буквально стирали в порох изумлённую Скайуокер, а в руке сиял кроваво-красный клинок. А Гвендолин сама словно в землю вмерзла, казалось, её сковал лед. Весьма странный лед, что не тает в такой жаре и на ощупь абсолютно такой же, как и температура воздуха. На девушку смотрел ситх. И вот снова она и понятия не имеет, как толковать это. Ситх стоял неподвижно, не поддаваясь силам ветра. Он ступил шаг к ней, и в этот момент её сердце забилось быстрее, а по телу пробежала дрожь. Ситх в один шаг пересек всё расстояние между ними и ударил своим красным клинком по земле. Раздался треск, и камень, на котором Гвен стояла, откололся. Она обернулась и увидела под собой бушующую реку из лавы. Камень упал, и вот он вместе с девушкой летит вниз, в раскалённую лаву.       Гвендолин с криком вскочила. Одеяло оказалось где-то сбоку, а она сидела на полу их маленькой мансарды. Кожа всё ещё горела тем адским огнём что успел обжечь падающее тело. Руки Гвен судорожно начали ощупывать тело: точно ли она не сгорела к чертям? Глаза испуганно метались из стороны в сторону, принимая во внимание, что она не тонет в реке лавы, а сидит дома, рядом с кроватью. Грудь её нервно вздымалась, а сердце билось словно сумасшедшее. К её сознанию подступала реальность, что так и окутывала разгорячённое сознание, как холодный весенний воздух окутывал горячее тело. Её охватила дрожь. На глазах блестели слёзы, а в горле застрял крик. Её мгновенно обвили теплые мужские руки. Ник и сам с ужасом проснулся, когда она вскочила и закричала. Он сидел рядом и крепко прижимал к себе. Может Гвен и было жарко, сама она была ледяной.       Она уткнулась ему лицом в грудь, как раз в мягкий шерстяной свитер. Руки сжимали вязаную материю чуть ниже лица так сильно, что казалось, вот-вот ткань попросту разорвут. Ник одной рукой гладил её по спине, каждым движением призывая успокоиться. А другой прижимал за макушку к себе. Скайуокер тихо всхлипывала, пока в сознание окончательно не пришла мысль, что она в безопасности, в объятиях самого дорогого человека.       — Всё хорошо, — шептал рыжий ей. — Ты в безопаспасности, со мной.       Она выпустила из рук свитер и крепко обняла парня. Эти чувства, что она улавливала в Нике, успокаивали. С тех пор, как они стали парой, все эти проявления эмоций казались такими естественными между ними. Прежде каждый из них размышлял о том, что думает другой, а сейчас это не имело смысла. Девушку с каждой минутой наполнял жар от огня их любви. Дыхание выровнялось, а слёзы переставали омывать щеки. Ник выпустил её и поднял лицо за подбородок, чтобы смотреть прямо в глаза.       — Снова? — спросил он, на что Гвен лишь кивнула.       Ник нахмурился. Его беспокоила эта тревожность возлюбленной и то, что практически каждую ночь она так просыпается по той или иной причине. Он высвободился из её объятий и прошёл к шкафу. Глаза Гвен мгновенно округлились от страха, что Ник спустится вниз. Даже если ради еды. Но парень открыл дверку шкафа и вынул оттуда еще одно пуховое одеяло и пачку печенек.       — Засыпем всё крошками, — прошептала Гвен.       — Уберем потом, — произнёс парень, закрывая дверцу. — Тебе сейчас нужно.       Ник всегда предугадывал, что нужно, и это поражало Гвен. Он протянул ей печенье и накинул на плечи и спину одеяло. Гвендолин и не осознавала, как была голодна. Она ужасно исхудала еще в плену, но в последнее время все они были вынуждены ужасно экономить свои запасы. В животе громко заурчало, требуя печенье. Пачка быстро исчезла, оставляя лишь крошки на простыне. Пара снова легла. Ник укрыл Гвен дополнительным одеялом, но она сочла необходимым оказаться под ним с парнем, а затем уже под ещё одним одеялом.       Весна на Альдераане ещё не вступила в свои права, и этот морозный рассвет заставлял возлюбленных прижиматься к друг другу ещё сильнее. Скоро утро, и оба они надеялись поспать последние несколько часов. Гвендолин не закрывала глаза, она не хотела снова видеть те сны. Девушка потупила взгляд в свитер Ника и водила пальцем по узору нитки. Рыжий завороженно смотрел, как во мраке комнаты слабым светом горят её синие глаза. Её короткие волосы россыпью лежали на подушке, но несколько всё равно свисали со лба. Парень осторожно заправил пряди за ухо, но они оказались слишком короткими, что остаться на месте. Он поцеловал её в лоб, словно без слов говоря «всё будет хорошо». Гвендолин прижилась к нему. Веки тяжелели, Ник и не заметил, как уснул. Но Гвен лишь дремала, она сосредоточилась на всех окружающих шорохах, чтобы они отвлекли её от страшных снов до поры, пока лучи солнца не осветят крышу их домика.       Гвендолин проспала достаточно долго. Когда она открыла глаза, свет заливал комнату на столько, на сколько это было возможно при облачной погоде. Скайуокер перевернулась на спину, а рука упала на место Ника. Но оно было холодным, даже очень. Значит, ушел достаточно давно. Вероятно, Ник проведет на рыбалке весь день. Ник не особо хотел тратить деньги с такой скоростью, как Хондо, мнение Гвен от его не отличалось. И на чем можно было сэкономить, они экономили. Ник ловил рыбу у озера, а вечером они её готовили. Что ж, для девушки это идеальное время, чтобы потренироваться.       Тем более, если такая возможность была, то они проводили время вместе. Вместе ловили рыбу, вместе готовили её. Эти моменты были наполнены касаниями и влюблёнными взглядами. Каким бы ужасным Гвендолин не видела их положение, она была счастлива, что Ник рядом с ней. Их будущее постепенно приближалось. Гвен мечтала наконец оторваться от жизни контрабандистов. Снова погрузившись в мечты, девушка уставилась на деревянные стропила. Холод начинал пробираться даже ей под кожу. На севере Альдераана весна никак не могла прогнать зиму. Неделю назад выпал снег. Он белым покрывалом укрыл хвойные деревья, едва пробившуюся траву. Вскоре потеплело, и снег начал таять, лед на озере растаял, но снега было слишком много, и он медленно расплывался на ветках. Но после снова ударил мороз, и всё то, что успело подтаять, укрылось корочкой льда. Однако озеро не замерзло. Это позволяло Нику ловить рыбу так, как он умел — обычными спиннингами и удочками.       Гвендолин посмотрела в окно на всю эту морозную серость улицы. Она поднялась и быстро подошла к комоду. Оттуда она вытащила теплые штаны, гольфы и теплый синий свитер. Но в одном этом на улице всё равно холодно. Из соседнего шкафа она достала шарф, перчатки и черное пончо, подбитое шерстью. Она смотрела на это и думала, что хотелось бы раздобыть ещё теплых вещей. Девушка оделась и спустилась вниз. Хондо, Каза и Дугласа и след простыл, но в воздухе всё еще витал запах распиваемого ими алкоголя. В желудке словно узел стянулся, но Гвен не хотела находиться сама в этом доме. Ей часто казалось, что она видит силуэты, которые пришли за ней. Ощущение собственной уязвимости подливало масло в огонь. Скайуокер вышла на улицу, и в лицо ей ударил холодный ветер. Закутавшись сильнее в свою накидку, девушка побрела к озеру.       — Проснулась? — Ник обернулся к ней, как только она вышла из-за деревьев.       — Да, — ответила девушка. — Холодно невероятно.       — Это ещё морозов как таковых не было. Ты хоть смогла нормально поспать оставшуюся часть ночи?       — Думаю, да. Ты долго здесь?       — Часа два.       — Будешь еще сидеть?       — Пока руки окончательно не задубеют, так точно, — произнёс рыжий и потер руки. — Улов небольшой. Ты, может быть, домой пойдешь? Их дня два, наверное, не будет.       — Я с тобой останусь, — на мгновение она представила, как они сидят рядом, и тепло его тела просачивается сквозь пончо. Но более жутким было представление того, как в одиночестве она будет видеть тени, что бегают по стенам.       Гвендолин подошла ближе к парню и присела к нему на колоду. Она бросила взгляд на удочки, что стояли на опорах. Девушка прижалась к парню и положила голову ему на плечо. Ник обнял её одной рукой за плечи и поцеловал в лоб. Однако его взгляд был прикован только к спиннингам. Гвендолин же бегала глазами по всему: по поверхности воды, камышам, листьям, что плавали у берега, по веткам сосен, которые трещали и слегка пошатывались, по скалам вдали за озером, и по тяжелым облакам, закрывшим небо. Ветер гонял выпавший снег. Ник ждал, когда кончик одного из двух спиннингов начнет дергаться.       — Ты можешь Силой подозвать рыбу к крючку? — внезапно спросил он, всё так же не отрывая взгляда.       — Что? — удивилась Гвен. — Нет конечно! Это же нечестно!       — Да, нечестно, знаю, — ответил он. — Но я замерз уже, а было бы неплохо что-то словить.       — Но чисто теоретически подружиться с рыбиной возможно.       Ник рассмеялся и сильнее прижал к себе возлюбленную. Она потянулась, дотягиваясь холодными губами до его щеки. Маккензи позволил себе оторвать взгляд от спиннингов и сосредоточить их на прекрасной океанской лазури глаз девушки. Он словно утопал в океане этого взгляда. Гвендолин смотрела на него так завороженно, и казалось, что никто никогда не сможет отвернуться. Однако Скайуокер почувствовала легкое колыхание со стороны озера. Она повернула голову, и ей показалось, что кончик левого спиннинга дернулся.       — Ник? — она указала глазами в сторону спиннинга.       Ник поднял глаза и увидел, как задергался кончик. Он вскочил, подскакивая к нему. Парень ухватил спиннинг и резко потянул на себя, накручивая леску на катушку. Гвендолин с затаённым восторгом подскочила ближе, наблюдая, как приближается какое-то тело под водой. Рыбина дёргалась под водой, сопротивлялась. Парень резко дернул, и над берегом скоро уже висела рыба размером от локтя до кончиков пальцев. Пара радостно воскликнула.       — Потрясающе, — радовалась Гвен.       — Ужинаем рыбой, Незрин!       Гвен увела смущенный взгляд в сторону. Ей нравилось, когда парень её так называл. Щеки девушки аж покрылись румянцем. Ник не просто так её называл. Гвендолин для него прекрасна, как цветок розы, нежный и трепетный. Но она отнюдь не безобидна, ибо шипы травмируют всякого желающего её сорвать. Ник закинул рыбу в ведро с водой, которое стояло рядом с колодой, на которой они сидели. Гвендолин наблюдала, как рыба вертится в ведре и не понимает, что случилось. Девушка подняла взгляд на парня, который закидывал обратно спиннинг.       — Хочешь попробовать?       — Что? Бросать спиннинг? Это развлечение я, пожалуй, оставлю тебе.       — Попробовать половить рыбу удочкой.       — Я не умею.       — Не переживай. Я научу.       Гвендолин встала с колоды и подошла к рыжему. Он протянул ей удочку, а сам цеплял наживку. Пара подошла ближе к берегу. Ник принялся рассказывать Гвен, что ей и как делать. Судя по тому, что он видел на лице девушки, она не особо понимала, как ей действовать. Но тем не менее Гвендолин заявила, что она разберётся, и Ник вернулся на ту колоду наблюдать за спиннингами. Но как бы парню не хотелось, его глаза замерли на Гвен. Она всё никак не могла понять, что ей делать. Или ей просто не удавалось сделать как надо. Ник в детстве провел много времени с отцом, обучаясь рыбалке. Ощущения Гвен сейчас ему были вполне понятны.       Гвендолин всеми силами надеялась на успех. Когда поплавок задергался, девушка сжала в руке удочку. Она пристально следила за ним, а когда тот ушёл под воду, она дернула на себя. На землю с глухим стуком упала рыба. Лицо Скайуокер тотчас же озарилось радостью. Ник и сам себе улыбнулся. Они просидели на берегу еще несколько часов. Но деревья все больше покрывались изморозью. Гладкая поверхность воды стянулась тонким льдом. Чем ниже было солнце, тем холоднее становилось. Уже в сумерках снег, снежинка за снежинкой, падал на землю, укрывая её белым одеялом. Гвендолин сидела на крыльце, укутавшись в своё пончо, и смотрела, как усиливалась метель. Дом окутывали сумерки, Ник был в доме и чистил рыбу, Хондо с компанией вернутся не скоро. Ощущался такой покой и что-то, чего Гвен не ощущала прежде. Радость. Она упивалась мгновениями сегодняшнего дня.       На лице рыжего тоже сияла улыбка. Он отложил рыбу, выкладывая ту на противень. Тихо, спокойно. Никто не переживает, не бесит и не грубит. Маккензи обернулся в сторону двери, за которой сидела девушка. Его сердце словно царапала кошка, когда ему вспоминалось всё, через что она прошла. Сейчас она сидела там и, видимо, думала о потерянной семье, которую не заменить ему. Из того, что она помнила и о чем говорила, он помнил, что они её определённо любили. И она их, хоть сейчас её и много чего огорчало. Та ложь, в которой она выросла, та война, свидетелем которой она стала, те утраты, что пережила. Парень вздохнул и, поставив чайник на плиту, двинулся к двери.       Он не осмеливался сказать ей сейчас что-то. На глазах девушки застыли слезы. Она определённо думала о семье и о тех ужасах, что её преследуют. Ветер обдувал лицо и трепал её золотистые волосы. Рыжий сел рядом с ней и взял за холодную руку. Девушка сплела пальцы с его, а он тихо подтянул их к губам и оставил невесомый поцелуй.       — Никогда не думала, что на Альдераане может быть так холодно, — произнесла она, не отводя взгляда от той точки в небе, в которую она уставилась.       — Что ж, — произнёс парень. — Во всяком случае, мы можем успеть покататься на льду. Ты когда-нибудь каталась?       — Не знаю, — ответила девушка. Воспоминания нередко накрывали её, но забытым оставалось больше, чем казалось. — Возможно, да.       — Значит, покатаемся.       Пауза затянулась . Гвен просто смотрела, и даже задувающий ветер не сильно её волновал. Ник посмотрел, куда был направлен её взгляд, но ничего не увидел. Казалось, что сейчас рыжему стоило оставить Гвен одну.       — Знаешь, — начала она, когда парень только коснулся двери. — Я не могу перестать думать о них.       — О семье? — он снова сел рядом и обнял за плечи.       — Угу, — она кивнула. — Я все пытаюсь вспомнить, где они были, когда бросили меня. Почему они это сделали?       — В тот момент убили практически всех джедаев, — ответил Ник, — может, такой своеобразный способ защиты?       — Не знаю. Они ложью защищали годами, я уже сомневаюсь в том, что меня вообще защищали. Но знаешь, я думаю вот еще о чем.       — О чем?       — Неважно, как и почему я осталась там одна, неважно, что привело к тому, что я была одна, когда пришел Кэд Бейн. Что, если это просто стечение обстоятельств, но кто-то из моей семьи выжил? Что, если кто-то пытался найти меня? Ищет ли всё ещё? И я не могу перестать думать об этом.       — А хотела бы снова увидеть?       — Да? Нет? Я не знаю. С одной стороны, я так скучаю, но с другой стороны, я в ярости от того, что моя жизнь такая. Не думаю, что отреагирую нормально, если мы увидимся.       Девушка уткнулась носом в щеку парня, а он крепче прижал её. Пожалуй, сидели бы они так долго, если бы чайник не начал истерично свистеть. Они вернулись и больше не вспоминали о семье Гвендолин. Они ели рыбу, запечённую в духовке, запивали чаем из мяты, которую удалось найти в лесу. Пара обсуждала всё. Ник рассказывал, как они с отцом ходили рыбачить. У него было немало смешных историй. Когда он рассказал, как крючок зацепился за ящичек отцовских снастей в момент, когда Ник учился закидывать спиннинг, и парень чуть не утопил этот ящик, Гвендолин залилась смехом, словно и вовсе забыла про свои дневные переживания. Девушка смеялась и смеялась так, что Маккензи переставал слышать себя. Он слышал только смех девушки, и ему хотелось слышать его всегда.       Но как бы Нику ни хотелось, чтобы Гвендолин меньше думала про семью, девушка отчаянно пыталась вспомнить те дни. И вот они лежали под тяжелым пуховым одеялом, Ник обнимал её и крепко прижимал к себе, тихо сопя ей в макушку, а Гвен всё думала. Это ж надо было так стукнуться головой, падая вниз, чтобы едва помнить собственное имя.       А что же она помнила?       Как бы там ни было, Гвендолин не спала. Сон и сам не спешил её навестить из-за страшных воспоминаний. Девушка целиком и полностью погрузилась в мысли о произошедшем почти семь лет назад. В тот день она много переживала, еще с утра появилось странное ощущение. Дальше словно туман окутывал разум. Сквозь эту пелену она видела, как С-3РО поднимался на шаттл, а потом тот улетел. Гвендолин вспомнилось, как её за плечи обняла сестра. Они стояли в их гостиной и смотрели вслед улетающему кораблю. И затем девушку окатило волной криков и боли: казалось, Сила содрогнулась от ужаса. В тот момент погибали тысячи джедаев. Брат очень быстро понял, что произошло. Он быстро затолкал сестер в комнату родителей и закрыл её изнутри.       Девушка вспомнила, как они с сестрой сидели на постели и плакали. Брат тоже обнял их. Сколько они сидели в сумраке той комнаты, неизвестно, однако кто-то прибыл. Брат встал перед дверью, готовясь атаковать нежданного гостя. Дверь открылась, и он прыгнул в атаку. Правда по ту сторону оказались не враги. Один джедай, которого Гвен часто видела. Образ и имя совершенно стёрлись из памяти, но оказалась, что его рыжую бороду, которую тот всегда почесывал, невозможно забыть. С ним был еще один мужчина. Его девушка едва помнила. Они разговаривали, пытаясь принять решение. Но вскоре брат встал позади джедая, а сестра позади другого человека. Её взгляд, полный слёз, замер на ней. Она не хотела уходить без Гвен.       — Я не оставлю её! — послышался из прошлого голос сестры.       — Не переживай, — ответил рыжий джедай. — Она вскоре будет с матерью. Небезопасно всем быть здесь.       Брат снова подошел к ней и сказал ей на ухо:       — Не волнуйся. Затаись. Твоя мама скоро будет здесь, она заберёт тебя.       — Мы ведь ещё увидимся, правда? — спросила тогда Гвен.       — Конечно, жемчужинка, конечно! — он поцеловал её в лоб.       Все они ушли. Но мама не пришла. Никто не вернулся. Не успела она опомниться, как уже убегала от самого страшного и успешного наёмника. И вот уже прошло семь лет. Гвен хоть и фантазировала о будущем, где она воссоединится с семьей, разумом понимала, что в будущем может быть всё, что угодно, кроме этих мечтаний.