Another story of Star Galaxy

      После такого красочного пренебрежения командой Гвендолин никак не могла простить Хондо. Ник не упускал возможности упрекнуть в этом мужчину. Но Онака лишь отшучивался и говорил, что так нужно. Хондо действительно волновали лишь деньги. А то, что команда должна быть единой для наживы, упускалось. Поэтому любое разногласие обычно разрешал Хондо. Он был старше и просто затыкал детей.       Но то, как он повёл с командой… Онака на самом деле пошел в бар, где встретился с Визаго. Напившись до свинячьего визга, разговорились оба. Так викуэй и узнал про Визаго, его корабль, дроидов… груз. И добрый пьяный мужчина пригласил к себе нового друга. А Хондо пират не один день, он годами напивался так, и сейчас смог сохранить часть ясности разума. И что? Она пленил Цикатро Визаго на его же корабле, отключил дроидов и попробовал самостоятельно угнать всё. Но он не учёл того, что совершенно не ладил с кораблями. Это по части Гвендолин.       Вот на этом и погорел. В попытке взломать систему и забить новые координаты в бортовой компьютер он случайно отправил сигнал бедствия, который и принял Эзра Бриджер. Его оставили на корабле «Призрак», чтобы он починил некоторые системы. Приняв сигнал, тот взял маленький шаттл «Фантом» и отправился на разведку. Встретился с Хондо, нашел генераторы. Выиграл их. Но Хондо всё равно их украл. А потом был тот скандал.       Всё это Хондо делал самостоятельно. Но команда ведь на что? Как бы там ни было, Ник команду ценил и, конечно, Гвендолин. С того дня, как она рухнула к ним, ему было важно заботиться о ней. Он знал, каково это пережить потерю, и хотел помочь ей с этим сжиться. Если капитан за команду не тревожился, то члены этой команды помогали друг другу. Обычно Гвендолин очень грубая и резкая на язык. На заданиях она за словом в карман не лезла. Она грубила, огрызалась, могла ударить кого надо и не надо. Но только не Ника. Первое время после того, как она стала членом этой банды, именно Ник поддерживал её, утешал и даже веселил. Приносил пирожное по вечерам, когда Хондо уходил на пьянки. В общем, мальчишку она ценила и даже в гневе редко ему дерзила. Воспитание Гвендолин просто не позволяло отнестись пренебрежительно к тому, кто так хорошо с ней обращался.       Гвендолин вспоминала моменты, когда жена отца заменяла ей мать. Эта женщина была такой доброй и нежной. Она любила её и заботилась о дочери мужа. Как ни обидно было признавать, но рядом с собой в основном Гвен помнила именно её. Не мать… Эта загадка порой жутко нервировала её. Но спешу вас заверить, что её мать отнюдь не так плоха. Она так же любила и защищала свою дочь. И порой эта защита была в расстоянии. Впрочем, Ник также мягко относился к Гвендолин. Он был более спокойным, да и терпения было больше. Но временами от адреналина в крови он менялся. Но никогда не грубил Гвен. Ей нужен друг, тот, с кем можно открыто говорить и кому можно излить свою боль. Они были друзьями. Поэтому Ник готовил нечто особенное…       Гвендолин редко рассказывала свои воспоминания из прошлой жизни. Ник рассуждал сам с собой о том, что она помнит. От того стресса и удара девчонка потеряла память. Временами она что-то вспоминала. Маккензи удавалось это понять по слезам, выступавшим на её глазах. А девушка стояла стойко, брала в руки флейту и играла. Эта мелодия дрожала, но не прекращалась. Боль утихала, время шло. Но рыжего всё равно раздражало то, что он мало знает о ней. Хотя бы когда у неё день рождение. Скайуокер знала его, это точно, но никогда не говорила.       И после одной миссии Нику захотелось ей его организовать. Пусть это будет лишь кексик вечером со свечкой, но всё же. Эта мысль пришла как раз на задании. Они в очередной раз грабили Империю на большую сумму денег. Они летели на спидере, пока не были вынуждены сделать остановку для дозаправки в маленьком городке. Они остановились у заправочной станции, а неподалёку, у дома, праздновали день рождения. Куча детей, все резвились и весело смеялись за столом. А потом вынесли торт со свечами. Ник ничего не сказал тогда подруге, но понял, что определённо она чувствовала.       Но как угадать день, если она никогда не говорила об этом? С какой-то стороны этот день для неё большая травма. Когда-то рядом были брат, сестра, отец, мачеха и, возможно, даже мать. Компания близких ей людей! А где они сейчас? Их нет! А если кто и был жив, то девушка похоронила себя сама. Её пытались убить, а после никто не искал. Не пытался. Возможно, Скайуокер неправа, но пока еще никто не вызвался доказать её неправоту. А столько времени прошло…       Но узнать эту тайну по силам. После смерти джедаев многие их данные оказались в голонете. Пираты промышляют всем, чем только можно. И это в данном случае было максимально выгодно парню. Но он и не рассчитывал, что сольют так много документов. А Имперская власть не считала важным за этим следить, так как старая вера уничтожена, а знание личных данных мертвецов не слишком нарушит правление Императора. Первое, что попало в руки Маккензи — это документы с сверхсекретными делами Республики. Эта папка была платной. Но вряд ли там была подсказка о Гвен. Тут нужны личные дела джедаев.       Следом появилась папка о жизни некого Квин-лана Восса. Об этом джедае ходило много слухов, о том, насколько он безрассудный. Его личное дело было переполнено жалобами на него за неусидчивость и некоторым пренебрежением Кодекса. Этого киффара преимущественно отправляли на дальние рубежи, где он спокойно выполнял задания. В списке его личных достижений — участие в поимке Зиро Хатта в сотрудничестве с генералом Оби-Ваном Кеноби. Тут же прилагался не самый дружелюбный, но позитивный комментарий. Но про Гвен ничего, этот джедай её никогда не знал.       Найдя несколько досье и перешерстив их, он так и не обнаружил ничего. А время всё шло, задания менялись одно за другим, и в любой день у подруги мог быть день рождения. Но каждое следующее досье было всё больше и больше. Однако ни в одном из них даже упоминания о Гвендолин не было… Должно же было быть хоть что-то!       В руках оказалось досье Айлы Секуры. Её жизнь переплеталась с Воссом, он её учил. Но Секура была более выдающейся, нежели учитель. Жизнь её для Ника смысла не имела, он просто надеялся узнать что-то про Гвен. Но интересно то, что он всё же нашел.       «Прежде мне не доводилось встречаться с ним в деле, — говорила она. — Когда я оказалась в беде, на выручку пришел генерал Скайуокер. Он со своей ученицей Асокой Тано прибыл с дополнительной силой. Он серьёзно пострадал, защищая нас. Такой самоотверженности я ещё не встречала. Он достоин своего звания и достойно обучает падавана. Она такая же самоотверженная и смелая».       Вот оно, первое упоминание её отца! И даже про ученицу! Честно сказать, Ник даже не знал, что у такого генерала была ученица.       «Я удостоилась чести знать близнецов Скайуокера. Лея определенно внешностью похожа на мать, но вот характер явно достался отцовский. Она за словом в карман не лезет. Мне кажется, из неё будет хороший политик. А вот Люк похож на отца. Он хороший пилот и делает внушительные успехи в карьере джедая, но гораздо спокойнее отца» — писала она.       Кажется, это находка для рыжего. Тут и про отца, и про брата с сестрой. Может, еще и будет упомянуто про Гвен. Ник с интересом продолжал читать и надеялся, что Гвен не застукает его за этим. Иначе всё впустую и сюрприза никакого не будет! И кажется, он нашел!       «Однажды я встретилась с близнецами Скайуокера. Но милая девочка, с которой я познакомилась! — писала она. — Её зовут Гвендолин…»       На этом моменте Ник просто возликовал и даже хлопнул в ладоши. Правда, в следующий миг он прижал их к себе, думая о последствиях такого действия. Но Гвен как спала лицом к стене, так и спала.       «Скайуокер привёз её с какого-то задания, ведь она была одна, и удочерил её. Странно то, что эта девочка наиболее из всех похожа на отца. Такая же импульсивная и неусидчивая. Но в ней определённо есть Сила, и может, даже она вступит в наши ряды».       Ник был несколько огорчён этим. Гвен сирота? Но Хондо твердил, что она родная дочь Скайуокера! Что-то не так. Однако в любом случае, тут и слова не было про Гвен и её день рождения. Поэтому он откладывал это дело до следующего вечера.       Сегодня ему удалось отыскать еще массу досье. Эти файлы было наиболее трудно отыскать, но по-видимому, это именно те, что нужны. В датападе перед его глазами было досье самого генерала Кеноби. Тут была история о том, как его приняли в Орден и о том, как никто не хотел брать такого перспективного падавана. Читая всё это, Ник осознавал, что даже жизнь джедаев не была малиной. Он читал про то, как юнца отправили работать в ряды. Ряды — это мрачные части, которые предназначались джедаям, которые не так чувствительны к Силе или ко которых вовремя не взяли в ученики. И уже летя в ряды, мальчишка проявил себя перед Квай-Гон Джином и впоследствии стал его падаваном.       Как они спасали королеву Амидалу от Торговой Федерации, как он сражался с Дартом Молом, как ему дали ученика. Досье Кеноби определённо одно из самых больших, что у него было. Про столько приключений в обучении Избранного, про начало Войны клонов и, конечно, упоминалась и любовь генерала Скайуокера.       «То, что Энакин полюбил Падме, я считаю даром Силы. Как джедаи мы обязаны к ней прислушиваться и следовать ей. Если Сила подарила избранному возможность семьи, мне кажется, противиться этому нельзя. Энакин удивителен и без той Силы, что в нем» — говорил он, когда вскрылась история любви. Про Гвен он тоже много чего сказал, в основном его мнение было схоже с мнением Секуры.       «Гвендолин невероятно на него похожа. С Энакином и Люком их практически не различить. А что будет, когда они вырастут? Даже думать боюсь. Гвен склонна к перепадам настроения. Вспыльчива. Похожа на отца. Она несомненно унаследовала от него стремление к полётам. Я летать не очень люблю, а с этой парочкой тем более! Люк более мягок в управлении кораблями. Они у него не разбиваются. Зато у Энакина каждый третий битый. Так и Гвендолин. Когда он за штурвалом, все вокруг надеются на землю осторожно сесть, а не разбиться, так Гвен смеётся и говорит: «Ещё!». Он недавно посадил её за штурвал. Летела она невероятно, вражеских жестянок в воздухе расстреляла и, конечно же, корабль разбила. Мне кажется, это у них фирменный приём! Но, как и любой в их семье, она тянется к искусству. У девочки ангельский голос. Поёт сказочно! На флейте играет тоже. Кажется, если ей дать в руку одну ложку, она и с её помощью создаст чудо-мелодию!» — писал он.       Когда-то во время полёта с Гвен она сравнила перепуганного Маккензи с давним другом. Кажется, вот сейчас он понял, с кем именно она его сравнила. Он даже усмехнулся от этого. Но хоть досье и было большим, явно чувствовалось, что Кеноби что-то недоговаривал. Ник просто еще раз пересмотрел его, останавливаясь там, где присутствовал Хондо. Удивительно конечно, но многие его рассказы были правдивы. Как ни странно, он джедаям как и помогал, так и портил жизнь в равной мере. Пират, что тут скажешь.       Следующим вечером в его руках было еще несколько досье магистров. Они упоминали чуть ли не всех. Со Скайуокером всё было сложно. Они вроде как и восхищались его достижениями, но раздражались от поведения. Говорили о безответственности и о том, как падаваном эту проблему решали. Но этот тандем доводил магистров практически до белого каления. Возможно, тут можно узнать и больше, но Нику надоедало читать именно магистров. Про Скайуокера они много говорили с падаваном, но не сказать, что упомянутое ему помогало, и он отложил своё занятие на определённый срок. Команда как-никак отбывала на задание по перехвату контрабанды для Призрака.       В следующую свободную минуту он отыскал еще парочку досье. За эти два даже пришлось заплатить, но Ник был уверен в том, что они помогут. Первое было о Баррисс Оффи. Об этой женщине чуть ли не все и везде слышали. Именно она первой заявила про падение Республики, про то, что джедаям пора умереть. Именно она совершила в Храме Джедаев теракт. И при этом подставила Асоку Тано, падавана Скайуокера. В этом досье очень много было про её добрые дела, после которых она разуверилась в джедаях. Тут много о её депрессии и отношениях с единственной подругой, которую она предала. Маккензи так и не понял важности этого. Но вот следующее…       Перед его глазами досье Асоки Тано. Тут сразу видно, она была близка к Скайуокеру. Став его падаваном, она стала ему возможно гораздо ближе даже, чем жена. Они были дружны, поддерживали друг друга и вечно спасали. Тут писалось и про то, как тяжело Энакин принимал её потерю. Она то пропадала, то была ранена, то больна. Ему тяжело было терять падавана. Но он её потерял. Когда обвинения теракта упали на неё, из Ордена её изгнали. А когда обвинения сняли, то пригласили вернуться, но она не согласилась. На этом досье и было закончено. Ник несколько удивился, но потом заметил продолжение. Здесь было о том, как Асоку любили дети. В Храме и в доме Скайуокера. После ухода из Ордена она странствовала, но часто проводила время с детьми Скайуокера. Здесь была и вставка ее слов.       «Моё путешествие затягивалось. Но Энакин пригласил на день рождения его детей, и они тоже очень хотели меня видеть. Я боялась не успеть. И более того, надо же что-то подарить. Но что? Лея много чего любила, ей можно было угодить красивым свитером, который я собственно и нашла. Для Люка мне удалось раздобыть маленькую модель истребителя с чертежами и управлением к нему для изучения. А Гвенни? Ей нужно что-то уникальное и особенное. Большинство ее увлечений зависят от брата и сестры. Ей можно подарить флейту. Она давно хотела научиться играть. Их день рождения в последний день весны, думаю, я успею!» — говорилось в досье.       Вот оно! Победа! Конец весны! До этого ещё как раз несколько недель, и можно успеть что-то придумать. Но как понять, чего бы хотела Гвендолин? Она практически никогда не говорила о своей прошлой жизни, никогда не рассказывала о своих желаниях за исключением тех, где Хондо страдал. Она никогда не делилась сокровенным. Она жила в семье Скайуокера, и как ни крути, близнецам она была лишь сводной сестрой. А значит, возможно, она не делилась своими тайнами с ними. А даже если она Скайуокеру дочь по крови, то исходя из её жизни, можно предположить, что ей никогда не доводилось иметь именно друзей. Конечно, Ник мог бы сказать: в качестве подарка я дарю себя. Как друга, с которым можно делать всё! Ну да, подарочек тот ещё! Но можно показать эту дружбу, пусть Гвендолин будет уверена в Нике, как в надёжном друге.       Сам факт, что он что-то сделает, уже играет важную роль. Но подарок… Нужно что-то подарить! Что подарить девушке-загадке? Ник пытался вспомнить хоть что-то, о чем говорила Гвен. Он сидел так на своём диванчике в их комнате и думал. Он переводил взгляд то на окно, то на спящую подругу. И тут он зацепился взглядом за её флейту. Это одно из немногого, что было у Гвен. Музыка. Она играла. И пела. Её голос был словно пение соловья. Идеальный и прекрасный. Может подарить какой-то музыкальный инструмент? Почему-то на ум сразу пришла скрипка. Нику оставалось надеяться, что сработает. Части этого пазла начинали складываться воедино.       А как устроить? А точнее где? Гвендолин, возможно, желала пиршества на весь мир, или она предпочла бы тайну? А может что-то просто из того, что она любит? Сесть где-нибудь на закате и сделать что-то вроде маленького пикничка? Это даже очень может сработать. Лишь бы только еще с миссией подгадать. А то на Корусанте не будет нужной атмосферы.

***

      Всё складывается идеально! Хондо проворачивал одно дело на Ванкоре. Он пообещал словить для каких-то влиятельных лиц или для синдикатов одного гандарка. Это достаточно непросто. Гандарка сначала нужно было отыскать, потом выманить и засадить в клетку. Хондо выбрал пещеру, где по данным сканера должен был находиться гандарк средних размеров, который удовлетворил бы заказчика. План состоял в том, чтобы Ник сидел на борту корабля и ждал, чтобы взлететь. Хондо прятался за клеткой, чтобы закрыть её, когда зверь окажется внутри. Но поскольку только Гвендолин обладала Силой и могла чувствовать живых существ, за ним в пещеру пошла именно она. Как девушке с «шестым чувством» в случае чего ей было бы проще уцелеть. Она тогда ещё ворчала, что чувствовала себя вечной приманкой. Ей бы за штурвал. Но тем не менее, она не хотела, чтобы в пещеру шёл Ник: он зверя даже не почувствует.       Ник уже продумал все детали его маленького сюрприза. Подарок здесь, и остальное тоже, осталось выполнить лишь задание. Хондо зафиксировал клетку и был наготове её закрыть. Ник сел в кресло пилота. Его руки легли на штурвал. Парнишка даже не знал, от чего он дрожал больше: от того, что он за штурвалом, или от того, что в пасть зверя идёт Гвендолин. Юноша видел клетку, видел прячущегося Хондо и видел Гвен, стоящую перед огромной чёрной дырой — входом. Ник со страхом смотрел, как она вошла в чёрную пустоту. Теперь им оставалось ждать.       Гвендолин предпочла не использовать фонарик или хоть какой-то источник освещения. Она этого не знала, но могла в темноте рассматривать вещи. В то время как Ник, например, ничего не увидел бы. Парень иногда чуть со ступенек не падал, когда в их квартирке во мраке видел её синие глаза. Казалось, что во тьме радужки её глаз светились. Сколько лет уже они дружат, но его каждый раз передергивало от этого. Девушка кралась во тьме, вздрагивая при каждом шорохе. Эти пещеры кишат биоформами, и многие невосприимчивы к влиянию Силы. Девушка практически не видела, как и куда она идёт. Она различала объекты пространства, но больше не видела. Но камень спереди был подозрительно лохматым и тёплым, и с яркими жёлтыми глазами! Гандарк повернулся к ней и зарычал.       Оглушительный рёв вырвался из пещеры, заставляя тех, кто ждал у неё, просто поёжиться. Маккензи потянулся вперёд, пытаясь что-то разглядеть. И в конце концов увидел черный силуэт с золотистыми волосами. Девушка с ног сбиваясь бежала к клетке. Все напряглись и замерли в ожидании. Скайуокер была всё ближе и ближе. И вот она замирает у самой клетки и разворачивается к зверю лицом. Он бежит к ней, кричит, а она буквально замерла. Зверь ринулся на неё. Синеглазая дожидалась момента, а затем просто прыгнула вверх, перекидываясь в воздухе, и приземлилась на клетке. Гандарк траекторию уже сменить не успел, он по инерции влетел в эту клетку. Заслонка за ним мгновенно защелкнулась и Ник потянул штурвал, отрываясь с клеткой от земли. А когда остальные члены команды оказались на борту и управление оказалось в руках настоящего пилота, они отправились за наградой.       Заказчики ожидали на планете Тет. Сейчас у Ника появлялся идеальный шанс приготовить сюрприз подруге. Он правда удивлялся, как она без всяких эмоций реагирует на сегодняшний день. Последний день весны, казалось, что это должно было хоть как-то на ней отразиться. Но нет, она делала вид, что это день как день. Они стали лагерем у одной скалы и просто ждали, пока заказчики объявятся. Хондо всё сидел у передатчика, а Гвендолин стояла у клетки с разъярённым зверем. Ей всё хотелось наладить связь в Силе с этим существом. Но то ли правду говорят, что они на это не ведутся, то ли Гвен просто не хватало опыта. И вот казалось, зверь усмирён, но нет, он снова рычит ей. Девушка лишь фыркала под нос и продолжала занимать себя этим делом. А Ник воспользовался случаем и ушел в степь. На этой планете солнце палило сильно, но почему-то температуры здесь были не высокими. Поэтому парнишка шёл спокойно. Ни за что не переживая, он пошел подготавливать сюрприз.       В степи неподалёку от их остановки было дерево. Одно, но очень большое и мощное. Его ветви были такими широкими, что на них лечь можно было. Ник осторожно забрался на нижнюю ветку. Она широкая, на ней можно постелить подстилку и расставить остальное. Он поднял глаза к небосводу: солнце медленно садилось. Кажется, вот-вот прибудут заказчики. Это тот момент, когда они с Гвен могут уйти, чтобы не слышать этих рассказов, как Хондо голыми руками эту штуку поборол. А ни ему, ни Гвендолин не хотелось становиться соучастниками этой лжи. Рыжий подоспел как раз вовремя. На горизонте уже виднелся спидер с представителями заказчика. Гвен скептически смотрела на всё это.       — Хочешь пойти прогуляться, пока его не будет? — спросил Ник.       Гвендолин посмотрела на него и кивнула. Друзья побрели по густой траве к единственному дереву в степи. Здесь казалось, что всё хорошо. Что нет Империи и нет проблем. Нет боли от воспоминаний. Но это лишь иллюзия, боль никогда не утихнет. Гвендолин шла, опустив взгляд на руки. Она потирала руки, в особенности розовую полоску шрама на правой ладони. Но затем она снова посмотрела на Ника и улыбнулась ему. Зеленоглазому даже показалось, что в её глазах блеснула боль. Они дошли до дерева и забрались на него. Гвендолин застыла в изумлении, а Маккензи растянулся в ухмылке.       — Что это? — спросила синеглазая.       — Сюрприз для тебя, — произнёс парень. — У тебя ведь день рождения!       — Как? Как ты узнал? — удивленно спросила Гвен, присаживаясь.       — Ну, просто хорошо поискал, — ответил он, снимая с торта коробку. — Ты с нами четыре года, Гвенни. За это время ты никогда об этом не говорила.       — Да и говорить особо нечего.       — Может и так, но мне просто хотелось порадовать тебя.       — Тебе это удалось!       — С днём рождения, Гвендолин Скайуокер, — произнёс он, протягивая кусочек торта.       — Спасибо, — девушка улыбнулась ему и взяла тарелку с рук.       — Рад, что смог угодить.       Подростки сидели на ветке и наслаждались тортом. Солнце клонилось всё ниже к горизонту, окрашивая поля, дерево и скалы оранжевыми лучами. Ник наблюдал за девушкой и наконец отставил тарелку, в то время как Гвендолин брала новый кусочек торта.       — Это ведь не всё, — произнёс он. Юноша откинул край ткани и достал кейс. Он протянул его девушке. — Подарок!       — Зачем? — ответила она, принимая чёрный чехол в руки. — Не стоило, правда.       Девушка провела рукой по подарку, затаив дыхание. Она улыбнулась и открыла его. Её брови поднялись от удивления. Внутри лежала скрипка из черного дерева. Девушка бережно взяла инструмент в руки, провела по арабескам вдоль струн, задела пальцем струну. Она взяла смычок и бережно провела рукой по нему. Ник наблюдал, как девушка была удивлена и как улыбалась. Он и сам улыбнулся и кивнул.       — О Сила! — выкрикнула она. — Я потрясена. Спасибо! Что же мне теперь для тебя сделать?       — Я знаю что, — ответил он и поднял её подбородок, заглядывая в глаза, — скажи мне, от чего душа болит, отпусти эту боль.       — Так а что рассказывать, ты и так знаешь, — ответила она.       — Я знаю не более, чем ты рассказала, но вижу ведь, что это не всё.       — Всё! Это всё, — тихо произнесла она, опуская взгляд. — Нет, нет, не всё.       — Со мной можешь поделиться, я никому не скажу!       — Я не говорила, не хотела выглядеть слабой, — произнесла она. — Ты не знаешь того, что я знаю.       — Это ведь не так! — возразил Ник. — Я потерял свою семью, как и ты!       — Я не об этом, — ответила она и взглянула на парня глазами, полными слёз.       — Так о чём?       — Я не помню, чтобы я когда-то ощущала себя дома. Хоть он и был, — начала она. — Папа… Он был невероятным человеком.       — Так он был твоим отцом? Я думал, он приёмный.       — Так писали. Это сделали для того, чтобы защитить его и маму от последствий. Ты ведь знаешь, он был связан узами брака с сенатором Набу. Но они развелись еще до моего рождения. Но сделали всё, чтобы растить моих брата и сестру нормально. Но отец влюбился, и ничего уже могло их остановить. Я не помню её — маму. Мне часто кажется, что в своих видениях я вот-вот дотянусь до правды, увижу её. Но каждый раз не могу. Если бы стало известно об их любви и обо мне, мы бы умерли. И поэтому все говорили, что я лишь приёмная.       — Как же! — удивился Маккензи. — Это же несправедливо по отношению к тебе!       — Но такова цена выживания! Никогда не было моего. Я всегда делила всё с братом и сестрой. Всё! Вещи, праздники, увлечения! Единственное именно моё увлечение — это музыка. Папа всегда говорил, что моё пение — чудо и что он его отличит в любой толпе. А мама лишь соглашалась и напоминала, что мой голос особенный, и мне стоит это помнить. Она подарила мне флейту.       — А ты помнишь имя матери? Ты сказала, она подарила тебе флейту! — резко вздёрнулся Ник.       — Да, она. На девятилетие, а что? — не поняла девушка.       — Я знаю имя твоей матери! — воскликнул Ник.       — Что? Как? Кто?       — Я пытался узнать, когда у тебя день рождения, и нашёл записи о некоторых джедаях. И я нашёл записи Асоки Тано, там она говорила, что спешит к Скайуокерам и что тебе она нашла флейту!       — Ушам не верю, — произнесла Гвен, прикрывая рот рукой. — Асока.       Ник положил руку ей на плечо. На её глазах выступили слёзы. Имя матери словно разблокировало часть воспоминаний. Словно добавился фрагмент к тем, что уже есть. Но это всё. Гвендолин всё равно не могла вспомнить её, как она выглядела. Она помнила несколько напряжённых моментов, едва ли различала детали. Она потёрла рукой шрам на ладони. Она провела по нему большим пальцем, и уши словно снова погрузились в удушающую тишину.       «— Вы отдадите мне кибер кристаллы! — произнёс голос, напоминающий голос Хондо. — Хочешь кристаллы? Так возьми! — выкрикнул голос Асоки».       — Гвендолин? — окликнул её Ник.       — Он был там! Он был! — выкрикнула Гвен и едва не вскочила с места.       — Кто?       — Хондо?       — Это он тогда напал на нас! — говорила Гвендолин и указала на шрам.

***

      Они стояли перед огромной чёрной дырой, которую обрамляли лишь ледяные глыбы. Изнутри посетителей обдувал лишь ледяной ветер. Он неприятно колол щёки, заставляя их краснеть. Тут было семеро детей: они стояли, разинув рты. А перед ними возвышалась тонкая и высокая фигура тогруты — Асоки Тано. Девушку попросили провести слёт, так как многие другие были заняты. Тано ныне жила вне Ордена, но этот слёт необычный. Среди всех этих детей стояла для девушки одна особенно важная — маленькая Гвендолин. Все остальные достигли нужного возраста, кроме Гвен. Она на пару лет младше остальных. Они стояли в этом не особо приветливом месте и буквально слышали дыхание Силы в порывах ветра, их обдувавших.       Дети прошли вперед, разглядывая пещеру. Асока смотрела за ними, чтобы никто не поскользнулся или чтоб еще чего угодно не случилось. Им уже не терпелось пойти вперед. Они лишь ждали команды. Световой меч — очень важная часть жизни джедая. Меч юной Гвендолин был особенным. Будучи дочерью джедаев, она могла лазить среди запчастей сломанных мечей отца и материю. Гвен не особо хотела быть джедаем, но наблюдая за семьей, хотелось чтобы что-то её с ними дополнительно объединяло. И основываясь на их знаниях, девочка сама собрала меч. Подбирала детали и спаивала части метала для рукояти отчего получился уникальный узор. Правда в свой меч она установила прибор, который считывает с рукояти отпечатки рук. Таким образом активировать лезвие могла только Гвен и тот кому она разрешит. Энакин невероятно гордился ею, она ведь собрала все сама. Не хватало лишь кристалла.       И вот теперь Гвендолин шла искать кристалл. Юная Скайуокер ко всей этой джедайской жизни не тяготела, и поиск кибер кристалла не вдохновлял её так, как других здесь. Но вот она здесь. Девочка стояла рядом с матерью и сжимала её ладонь. Гвендолин смотрела туда и боялась ступить за ледяной порог, боялась остаться одна. Но до её ушей доносился звук, словно тысячи голосов переплетались друг с другом, они напоминали хор. Синеглазая немного дёрнула мать, и та перевела свой взгляд на неё.       — Это нормально, что я слышу голоса? — спросила девочка.       — Вполне, Гвенни! — ответила Асока. — Те, кто слышит здесь голоса, имеют более крепкую связь с Силой!       Действие начинается. В центр вышел магистр Йода. Все встали вокруг него. Гвендолин замерла на месте, разглядывая ледяные глыбы, что закрыли собой вход, переводя взгляды на статуи джедаев, что стояли здесь. Но затем она встала с остальными.       — Магистр Йода, — поприветствовали его дети.       Йода улыбнулся здесь. Наверное, за минувшие столетия его жизни он больше всего любил детей, интерес в их глазах и любознательность. Он незамедлительно принялся рассказывать про световые мечи. Его собственный клинок парил перед юнлингами, освещая их лица зелёным свечением. Он говорил про путь к достижению этой цели. Страхи…       Гвендолин то и дело поднимала испуганный взгляд к матери. В ее глазах она видела теплоту, успокоение, некоторый трепет, с которым матери смотрят на своих чад, прежде чем они достигают первых вершин. Но Гвендолин не гналась так за своим мечом, как остальные здесь. Она тут лишь по наставлению матери. Асока считала, что это не будет лишним, а Скайуокер лишь послушалась матери. Она ею будет гордиться. Но а что, если она останется одна?       Это те времена, когда будущее кажется лишь иллюзией, однако всё начинает идти к одному. Сейчас девочка и не представляет, что буквально через год не будет никого. Сотрутся с уст имена матери и отца, брата и сестры, её. Сейчас одиночество лишь пустой звук, которого страшно боялась Гвендолин. Её жизнь в основном для многих ложь: так вот что страшно, что всё сбудется.       Магистр Йода воззвал к Силе. В пещеру упал яркий белый луч, который, пройдя сквозь оптический прибор из множества кристаллов, растопил ледяную пелену перед входом. Дети изумлённо разинули рты, а Асока посмотрела на них, выгибая бровь. Яркий свет осветил вход, льдинки с водой всплыли к ногам юнлингов. Все они уверенно прошли вперед, готовясь ко входу. Лишь Скайуокер задержалась, оглядываясь на тогруту и поджимая губы. Та кивнула ей, и синеглазая встала рядом с остальными.       — Не задерживайтесь там! — произнесла Асока. — Только свет прекратит освещать вход, вы не сможете выйти!       Гвендолин поёжилась от такого предостережения. Однако ей этот кристалл так крайне не нужен. Она может спокойно выйти, даже если не найдет его. А даже если что и произойдёт, то что? Неужели ей не помогут? Мама в любом случае её вытащит, если она сама не сможет.       — А как долго это? — спросила девочка родианка — Ганоди.       — Один оборот планеты, — ответила Тано.       — А как понять, какой кристалл взять? — спросил смуглый сероглазый парнишка по имени Петро.       — Поверь мне, свой ты отличишь из тысячи других, и его увидишь лишь ты! Вперёд!       Дети зашли внутрь. Они всё переговаривались. Петро особенно хвалился, как быстро он найдёт свой кристалл. Они прошли зал с серыми колоннами, а затем пещеры переменились. Они были такие темными, что едва удавалось идти. Гвен ступала осторожно, держась за мохнатого вуки. Вдруг остановился Петро, и все в этой компании столкнулись и упали рядом. Рядом с Гвендолин упал иторианец. Девочка протянула ему руку, помогая встать. Он отряхнулся от пыли и льда и поднял взгляд. И тут же залился криком, что снова упал.       — Что? Что такое? — испуганно произнесла толотианка Катуни.       — Её глаза! Светятся! — испугано кричал Биф. Вся команда уставилась на синеглазую, которая закатила глаза.       — Они всегда такими были, полагаю, дар от мамы, — ответила Скайуокер.       — Прости, я не знал об этом, вот и испугался, — ответил иторианец.       Биф был жутко пугливым. Он боялся даже дуновения ветра в этих затхлых проходах. Все отряхнулись и пошли дальше. Затт всё смотрел в свой прибор и отошёл куда-то в сторону. Катуни свернула, когда услышала пение. Так случилось, что Гвен уже шла одна коридорами из льда. Шла бездумно. Она здесь по совету матери, а не из собственного желания достичь нового уровня в Ордене. Она дошла до комнаты, от которой в разные стороны расходилось чуть ли не десятки разных дорог. Оглянувшись, она уже и не могла найти тот тоннель, из которого пришла. Гвендолин смотрела по сторонам. Как вдруг гробовую тишину разрезал звук скрипки.       Она так играла. Гвендолин несказанно любила музыку. Она играла на паре инструментов и в глубине души очень хотела однажды взять в руки скрипку. Мама говорила, что Скайуокер имеет предрасположенность к музыке, что ей пойдёт едва ли не всё. А правда ли? Может и да, но девчонка этого не замечала. Она играла и пела. А как пела! О её пении чуть ли не по всему Корусанту ходили легенды. Скайуокер-младшая шла за скрипкой.       Она вышла в комнату с тупиком. Она вся была в кристаллах разных цветов и прозрачности. Они перемигивались огнями, откидывая блики на пустые участки. Но скрипка звала её сюда: в чём подвох?       — Нашёл! — донеслось из тоннелей. — Нашла!       Это голоса других юнглингов. Она последняя? Но эта комната ни о чем ей не говорит, лишь мелодия скрипки! Вдруг до её ушей начали доноситься неизвестные голоса.       — Эта девочка… Может быть угрозой нам или рычагом ему! Приведи её! — говорил чей-то старческий голос.       — Так рассуждают лишь ситхи… — знакомый голос дяди Оби-Вана.       — Безграничная власть!!!       — Мне нужен хаос! Ты умеешь это лучше всего! — это был голос женщины, как у Асоки.       — Ты можешь доверять мне!       — Я много чего с ней делала, однако молчит как рыба об лёд! — говорил низкий женский голос.       — Я даю тебе шанс!       — Засунь его себе сам знаешь куда!       — Я не хочу тебе этого пути!       — Я не доверяла ему никогда! Мое недоверие отнюдь не беспочвенно!       — Убирайся! И никогда не приближайся ко мне!       — Это был розыгрыш!       — Я убью тебя! Уничтожу!       — Её нет…       — Я пришла по многим причинам, и власть одна из многочисленных!       — Никогда не забывай, что власть как тонкая шаль — прекрасна, но вечно выскальзывает из рук.       — Молчать! Вы говорите с вашей Леди! Помните о том, что я сделаю с вами за неподчинение!       — Вы хотите, чтобы я просто взяла световой меч и уничтожила такое войско?       — Я не стану рисковать собой, чтобы доказать вашу неправоту!       — Стоит быть осмотрительнее с доверием!       — Вы в тех землях, где отнюдь не вы главные!       — Вы очаровательны, но прошу, не смотрите так на меня!       — Ты и понятия не имеешь, в какую игру ты втянута!       Все эти фразы мужских и женских голосов сплелись в непонятную вереницу событий. Что? Кто? Кого? Куда? Что это значило? Будущее? Предостережение? Или урок из прошлого?       Гвендолин тяжело дышала, бегая глазами по кристаллам. Казалось, что пел каждый. Но практически по потолку была кучка кристаллов, которые словно в один срослись. Из-под этого что-то светилось таким синим, словно ультрамариновым цветом. Залезть туда невозможно, кроме как вытащить Силой. Гвен сосредоточилась и вытянула руку. Послышался хруст, а затем в ладонь опустился лазурно-голубой кристалл, и скрипка исчезла. Скайуокер ощутила некоторое облегчение от этого хладного касания. Всё-таки она сегодня обрадует маму. Она тут же побежала назад, не сильно раздумывая над тем, что ей довелось услышать буквально миг назад.       Возвращаться было уже не так интересно, разумеется, однако есть же чем похвастать. Она выскочила из-под льда как раз вовремя. Проход был едва ли выше, чем она сама. Тут были все, кроме Катуни и Петро. Асока заулыбалась вовсю, увидев дочку. Гвендолин ликующе вытянула свой кристалл на ладони вперёд, давая всем взглянуть. Асока положила руку на плечо дочери, одаривая её взглядом, полным гордости. Следом вышла Катуни, а затем и Петро. Все дети ликовали: они вот-вот соберут свои первые мечи!       Все они вернулись на корабль, где их ждал старый дроид. Он уже был настроен, чтобы рассказывать им детальнее про мечи. Но он еще готовился, чтобы предстать перед юнглингами. А пока дети разглядывали свои кристаллы, показывая их друг другу. И в ряду развлечения тренировка с тренировочным дроидом. Петро отбивал палкой его выстрелы и гордо задрал подбородок, когда сбил палкой дроида. Гвен закатила глаза, когда тот снова начал выделываться перед всеми.       — Юнлинги! — окликнула их Асока.       — А когда начнём собирать мечи? — спросил неунимающийся Петро.       — Подойдите ко мне! — сказала Асока и встала за столом. — Положите кристаллы перед собой. Позвольте представить вам разработчика и дизайнера световых мечей Хью Янг!       Кристаллы зелёные и голубые легли на стол. А за Асокой появился этот дроид. Он принялся рассказывать про его структуры и спросил Гунджи и Затта про то, какими они представляют мечи. Показывал их варианты дизайна и особенности структуры, рассказывал про мечи древности и как они усовершенствовались. А после он принес два ящика запчастей и сказал, что Сила должна указать, что им нужно. Гвендолин сняла с пояса рукоятку и рассмотрела её. Узор из переплетений лиан и цветков по-прежнему на нем. Они были такими зеленоватыми. Эти узоры были из меди, уже давно они стали зелёными. А сама рукоять уже давно утратила свой серебряный блеск.       Когда Гвендолин нашла этот меч, в нём не хватало кристалла, но многие детали просто испортились по истечении времени. Несмотря на то, что ей предстояло заменить детали, юнлинги окидывали завистливым взглядом рукоять. Хью тоже увидел этот меч. Он восторженно взял его с руки девочки и рассмотрел.       — О! — начал он. — Я такого не видел давно!       — Я собрала его из запчастей сломанных мечей, — отвечала Гвендолин.       — Восхитительная работа! Только вот без толку, когда нет кристалла. Вставляй его.       Дроид-учитель принялся показывать детям различные мечи с их уникальными чертами. И неустанно напоминал, что для джедая меч — это его жизнь, и потерять его нельзя. На слове джедай Асока поджала губы и отвернулась: девушка уже давно не джедай. А Гвен просто нервно бегала глазами по голограммам. Она не больше джедай, чем её мать. Девочка смотрела на свой кристалл. Она не хотела джедайского пути, она просто хотела похвалы отца и так ли ей надо вставлять кристалл сейчас? Где толпа подростков смотрят на неё как на совершенно желторотого юнглинга ещё и с ноткой зависти.       — Моя задача сделать так, чтобы вы сошли с корабля со световыми мечами.       Здесь предостаточно запчастей для создания меча. Он прошелся по рядам со стеллажами и взял различные детали. Он ловко собрал из них меч, но без кристалла, само собой. Дети восторженно ахнули, рассматривая его работу. Асока смотрела и вспоминала свой слёт, и легкая улыбка появилась на лице. Дети взяли себе детали и просто принялись пытаться создать свои мечи. Петро поспешил и чуть было не убил всех. Он лишь посмеялся и начал менять всё снова. Детали плавали в воздухе перед своими владельцами, медленно складываясь в единое целое.       Каждый из них буквально через несколько минут держал световой меч. В этот момент Асока была на мостике, следила за их маршрутом. Он специально тянется долго, чтобы дети нашли свой баланс и создали свой идеальный меч. Но форс-мажоры не исключение. Асока особенно боялась этого, когда на корабле её дочь. Всегда переживаешь за всех детей, но за своего особенно сильно. Тем более когда неприятности сами вас нашли. Гвендолин забежала на мостик к матери. Их корабль плыл на автопилоте в черной пустоте. Не успела девочка протянуть маме меч, как их корабль вздрогнул. К ним близились пираты, они притягивали их магнитным лучом.       — Нет! Нет! — воскликнула Асока.       — Что случилось? — удивилась Гвен.       — Сиди здесь! — произнесла Тано, направляясь к выходу. — Или лучше найди остальных, и спрячетесь как можно надёжнее!       — Мам! — кричала девочка.       — Сейчас же!       Тогрута выбежала. Что произошло, не ясно, но Гвендолин так и застыла. Девочка думала: броситься прятаться или пойти на помощь матери. Но пока она наблюдала, как темная тень корабля пиратов пролетела над ними. Гвендолин слышала, как они стыкуются. Она дрожала, бегала глазами по черным звёздам, по панели управления. Скайуокер не двигалась, пока новый более мощный щелчок не вырвал её из раздумий. Девчонка сорвалась с места, минуя коридоры. Она бежала к остальным, туда, где они во всяком случае были, когда она уходила. Она была дезориентирована, напугана. Она поворачивала не туда, а потом услышала звук сражения. Девчонка тяжело дышала: других детей нет, и где они, она не знала. Сила взывала, но Гвен была слишком напугана и просто не слышала её.       В этом случае её спасение — это вентиляционные каналы. Эти соединяющие достаточно широкие для того, чтобы по ним протиснулась такая девчонка. Она перевязала хвост на голове и прикрепила меч к поясу. Одним ловким прыжком она оказалась в темной узкой шахте со скудным запахом. Она кралась по ней, стараясь не слушать голоса паники и страха.       На корабль напал легендарный пират — Хондо Онака. Он случайно пересёк джедайский маршрут, но сразу понял его ценность. Кибер кристаллы, мечи, их запчасти на чёрном рынке могут стоить миллионы! Такую цель пират не упустил бы. Вы только подумайте: взрослые мужики нападают на детей! Мир алчен и жесток… Асока встала на их пути.       «Хочешь кристаллы? — крикнула она. — Так подойди и возьми!»       Она кинулась на него, рыча и активируя свои зелёные мечи. Она вступила в бой. Девушка делала всё, чтобы люди Хондо не прошли дальше. В это время остальные дети прибежали на мостик. R2 с повеления Асоки взял управление. Цель — разгерметизация, чтобы гадов выдуло к чёрту! Корабль начало трусить. Асока пользовалась этим, выкидывая зайцев. А Гвендолин пыталась доползти до мостика. Корабль словно передёрнуло, и вывалилась решётка под девочкой. Она упала вместе с ней. А когда она подняла голову, то увидела напуганный взгляд тогруты и кучу пиратов.       — А вот и приз! — крикнул один из них.       В этот момент корабль снова затрясся, и в стыковочном трапе появилась пробоина, такая, что в нее и слон прошёл бы. Корабль пиратов, видимо, никем не управлялся, и он начал наклоняться вместе с частью стыковочного трапа. В пробоину хлынул воздух, он выносил с собой всех и всё! Гвендолин практически сразу воздух потянул к дыре. Она едва успела ухватиться за ребро опоры у стены. Напротив то же самое сделала Асока. Но пираты не собирались уходить без своей добычи. По стенам они карабкались вверх, к девушке. Тано направляла в каждого Силой предмет, что пролетал мимо. В кого-то попадала, и того поток утягивал в космос.       Но Хондо крался вверх! Гвен не слышала их разговора, ветер так гудел, что кроме его свиста она ничего не слышала. Онака полз вверх по стене, он цеплялся за опорные рёбра и приближался к Скайуокер. Девочка не знала, что сделать, стоило пошевелиться, как воздух сносил её с места. Она едва держалась руками за стальную опору, а ноги витали где-то за ней. Тогрута вытянула руку и откинула викуэя подальше от дочери. Она надеялась, что воздух его унесёт, но он был гад живучий, и снова ухватился за стену. Он ехидно смеялся и кричал, что уйдёт лишь с добычей.       Гвендолин не могла уйти, просто не могла убежать. Коридор находился напротив, а расстояние слишком большое, чтобы перебраться. Асока окинула взглядом оставшихся воров. Их надо выкинуть, а Гвендолин увести отсюда.       — Дай мне руку! — скомандовала она.       — Я не могу! Слишком далеко! — отвечала девочка, чувствуя, как ветер сносит слёзы с щёк.       — Можешь! Ты всё можешь! — кричала женщина, вытягивая руку. — Давай! Я тебя поймаю!       Гвендолин пожала губы и шмыгнула носом. Младшая Скайуокер потянулась рукой к матери. Они почти коснулись подушечками пальцев, как мимо них пролетела тонкая острая металлическая деталь обшивки, рассекая ладони обеим. Гвендолин прижала к себе окровавленную ладонь, жмурясь от острой боли и слёз. Тано лишь слегка встряхнула рукой, кровь каплями улетала вслед ветру.       — Не плачь! Давай руку!       Девочка шмыгнула носом и снова потянулась рукой. Она почувствовала тёплое касание, а затем её ладонь сжал словно стальной захват. Асока перетащила дочь к себе.       — Иди! Иди к остальным! — командовала Асока, наблюдая, как обратно лезет Хондо.       — Нет! Не оставлю тебя!       — Давай! Уходи! Найди остальных! Они заперлись на мостике! Ну же! Скорее!       Гвендолин поджала губы и потянулась вверх, где был коридор. Асока подтолкнула её, и девочка оказалась в относительно безопасном месте. Ветер всё хлестал лицо и свистел в ушах, но по крайней мере, не утягивал за собой.       — Беги! — кричала ей Асока.       Скайуокер встала, пошатываясь, и утёрла щеку от слез, пачкая её кровью. Она слышала сражение, звуки меча, тем не менее, она уносилась прочь. Она только переступила порог мостика, как ощутила это. Корабль пиратов завис перед ними и затем исчез в гиперпространстве. А Асоки так и не было. Юнлинги всё думали, где она. Но Гвен знала: в плену. События, последовавшие за этим, были словно в тумане. Она как-то и не обращала на всё внимания. Просто стояла и думала, что она одна… Что мама в плену! А что же ей? Она не обратила внимания, как с ней разговаривал Оби-Ван, не реагировала, когда тот сказал, что летит к ним.       Девочка слегка оживилась, когда дети решили лететь за её мамой. Но она была слишком ошарашена. Она всё смотрела на руку и на кровавую полоску от метала на ней. А что бы отец сделал? А что делать ей? Её поглотил страх, она не слышала, лишь молча думала. Даже слова «мы все акробаты!» — это был восторженный голос Петро, который отчасти обманывал владельца цирка, чтобы попасть в штаб Хондо. А когда тот посмотрел на неё, то добавил: «А она поёт!»       Они ворвались на базу с пышным выступлением. Девочка так пела а капелла, что все словно замирали. Никто не двигался, лишь заворожено слушали. Это и дало время для маневра. Они выбрались и спаслись. А шрам остался напоминанием, что мать для Гвендолин почти что иллюзия: она есть, но её нет…

***

*       Гвендолин сидела перед Ником и смотрела на шрам на ладони. Мальчишка завороженно слушал, боясь потревожить её. Но хоть Гвен помнила это, она так и не вспомнила облик матери. Она словно в черной, густой тьме, слышит её, видит её зелёный свет, тянется к ней, но только касается, так та пропадает. Ник подсунул ей под руку скрипку. Скайуокер снова улыбнулась и взяла её в руки.       — Сыграй мне, — попросил Ник. — Как угодно.       — Не уверена, что сразу выйдет, — ответила девушка и взяла в руки скрипку. — Попробуем.       Девушка взяла в руку смычок и поднесла его к струнам. Музыка покатилась по полю. Она струилась от струн и спадала по веткам, стволу к земле. Гвен пыталась напевать себе мелодию, чтобы совпадать со скрипкой. Гвендолин определённо знала, где и как она оступилась, через интервал возвращаясь к ошибочному месту. Она напевала себе что-то. Тем не менее, Скайуокер играла так, словно она держала в руках смычок всегда! Талант, дар или забытый навык, неважно! Музыка была восхитительной. Маккензи наслаждался каждым тактом. Он слегка покачивал головой. И вот в сильный момент мелодии он посмотрел на поле. С этим сильным моментом оно словно позеленело и зацвело. Чего точно прежде не было! Она играла, а он её слушал…       «Где же ты? В моих мечтах! Я исчезаю! Исчезаешь ты! Меркнет свет мой в этой тьме! — мысленно напевала Гвендолин. Её разум заволокло чёрной мглой. Она не могла ничего видеть. Она металась из стороны в сторону. Впереди снова появилось яркое зелёное сияние! Оно переливалась с оттенками белого. Скайуокер тянулась к нему, как когда-то на том корабле… Эта яркая зелёная дымка соединилась в силуэт тогруты, которая протягивала Гвендолин руку. И вот буквально в миллиметре друг от друга, девушка увидела картинку, где в толпе обычных серых силуэтов один был ярким зелёным! Она словно искала её… — Где ты ни была, если ты когда-то не погибла, прошу, услышь эту песнь! Услышь её, услышь меня, найди меня! Я скучаю, я жду, мамочка моя…»       Ветер поднялся, сдувая с цветущего поля яркие лепестки, вместе с этим обдувая восхищенное лицо Ника и унося с щек Гвен слёзы. Ветер летел куда-то далеко, аж за край. Проносясь мимо одной женщины, раздувая ее мантию и усыпая её этими лепестками, заставляя её оборачиваться и искать голос, говорящий с ней…