Дворец в тени страсти

После отъезда императора Геты, дворец погрузился в тревожную тишину. Присутствующие чувствовали напряжение, которое сопровождало каждое движение императора Каракаллы. Его эмоции были очевидны: лицо искажала глубокая морщина гнева, а глаза, казалось, излучали огонь. Он молча сидел в своих покоях, барабаня пальцами по мраморному столику, его мысли были сосредоточены на брате. Злость, омраченная ревностью, была основным мотивом в настроении Каракаллы. Он чувствовал себя преданным и презренным. Гета, по его мнению, был источником его постоянного унижения, и теперь еще эта рабыня... Ее смелость стать так близко к Геты вызвала у Каракаллы еще большую ненависть. - Гета всегда играет на публику, - пробормотал он, невольно сжимая кулаки, - но он не осознает, что против меня ему не выстоять. Слуги и придворные избегали прямого контакта с Каракаллой, понимая, что любая невинная ошибка могла вызвать его гнев. Дворец находился в тени его жестокого настроения, и каждый старался действовать как можно осторожнее. Сенатор Флавий, хитрый и расчетливый политик, появился во дворце в сопровождении двух охранников. Его лицо излучало уверенность, он четко осознавал, что его позиция позволяет говорить с императором более открыто, чем другим. Он вошел в зал Каракаллы, низко поклонился и подал знак охранникам оставить их наедине. - Ваше величество, - сказал мужчина, с придавленной почтительностью, но с легким намеком на интригу, - Вы вызвали меня? - Присаживайся, Флавий, - сказал Каракалла, указывая на стул напротив себя, - мне нужно обсудить кое-что важное. Ты в курсе, что этот... мой брат ушел в резиденцию Акация? - Да, ваше величество. Ходят слухи, что его сопровождает та наглая рабыня, - ответил он. Каракалла скривился. - Рабыня. Как она посмела так близко приблизиться к императору? Гета играет с огнем. Флавий улыбнулся. - Возможно, мы можем использовать это, ваше величество. Народ и сенат не поймут, как он позволяет рабыне влиять на свои решения. Мы можем сделать ее объектом скандала... или, если позволите, направить ее в Колизей. Это решит проблему окончательно. Каракалла задумался, его взгляд потемнел. - А как насчет поддержки сената? Мой брат всегда пытается изображать миротворца. Хватит ли у нас силы, чтобы заставить их признать мое превосходство? - Ваши опасения излишни, ваше величество, - убеждал Флавий, - Сенат давно на вашей стороне. Они видят в вас лидера, способного сохранить Рим сильным. Император Гета слаб, и его идеи мира - это лишь путь к разрухе. Каракалла наконец улыбнулся, хотя его улыбка была холодной. - Хорошо, Флавий. Ты будешь отвечать за эти планы. Но помни, ничто не должно дойти до Геты преждевременно. И эта рабыня... если она действительно так важна для него, ее смерть станет лишь началом. - Вы можете на меня положиться, ваше величество, - Флавий встал, чтобы покинуть комнату, - и знайте, что я всегда буду стоять за вас до последнего. Одним из верных стражей Геты был опытный воин по имени Марк. Его внимательность и проницательность часто выручали императора в сложных ситуациях. В тот вечер, во время патрулирования коридоров дворца, Марк случайно оказался неподалеку от покоев Каракаллы. Он услышал приглушенные голоса, вызвавшие подозрение. Спрятавшись за большим мраморным постаментом, Марк начал прислушиваться к разговору Каракаллы с сенатором Флавием. Из того, что он услышал, стало очевидно, что обсуждались зловещие планы против Геты. Марк услышал, как сенатор предлагал нейтрализовать «наглую рабыню», намекая на возможность отправить ее в Колизей на гладиаторские бои. Каракалла, хоть и слегка колебался, не возражал против такой идеи. Кроме того, обсуждались меры, чтобы изолировать Гету политически, воспользовавшись влиянием Флавия на сенат. - Все сенаторы на вашей стороне, мой император. Они давно стремятся видеть вас единственным правителем Рима. Гета - лишь тень, его поддерживают лишь несколько молодых идеалистов. - Это прекрасно, Флавий. Но мы должны действовать осторожно. Рабыня... эта Ливия... может послужить слабым местом. Мы избавимся от нее. Когда сенатор покинул покои Каракаллы, а император остался обдумывать услышанное, Марк бесшумно отступил в тень. Его тщательная подготовка и выдержка позволили ему остаться незамеченным. Он понял, что опасность гораздо ближе, чем поначалу казалось. Мужчина не мог сдержать волнение и гнев. Он убедился снова в том, что Каракалла и Флавий уже начали плести заговор, который может разрушить империю. Особенно его поразило желание Каракаллы пожертвовать невинной жизнью Ливии ради достижения своих амбиций. «Это непозволительно, - думал он, - Император Гета должен знать об этом. Он единственный, кто может остановить брата и спасти Рим.» Несмотря на страх перед возможными последствиями, Марк чувствовал твердую решимость действовать. Он решил дождаться возвращения императора, чтобы немедленно сообщить ему все детали заговора. «Я не подведу. Это вопрос чести. Если мы потеряем бдительность сейчас, завтра уже может быть поздно,» - думал он, осознавая масштаб угрозы и немедленно отправился к своим ближайшим товарищам, охранникам императора - Овидию, Сиану и Гаю. Они уже были в небольшой комнате на нижних уровнях дворца, месте, которое они использовали для обсуждения важных вопросов. Их лояльность к Гете была неоспоримой, и Марк знал, что может довериться им. Комната была узкой и темной, освещенной лишь несколькими тусклыми факелами. Каменные стены сдерживали звук, делая место идеальным для тайных обсуждений. Марк поспешно закрыл дверь за собой, убедившись, что никто его не видел и не слышал. - Марк, что случилось? - спросил Овидий, заметив выражение его лица. - Что за срочность? - подхватил Сиян, который уже встал со скамейки. Марк провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться, прежде чем ответить. - Я подслушал разговор Каракаллы с Флавием, - начал он, его голос был низким, но наполненным тревогой, - Они планируют устранить Гету и... Ливию. Сенатор убеждает Каракаллу, что император слаб из-за своей привязанности к ней, и считает, что это шанс для их мятежа. - Ливия? Но она же всего лишь рабыня, - удивленно сказал Гай. - Нет, - перебил Марк, - Гета защищает ее и это раздражает Каракаллу. Они хотят использовать этот факт против него. Но хуже всего то, что Каракалла планирует наказать ее публично, чтобы унизить нашего императора. Сиян сжал кулаки: - Это уже за рамками! Мы не можем сидеть сложа руки. Охранники начали горячо обсуждать ситуацию. - Нам нужно действовать осторожно, - сказал Овидий, - Каракалла силен и имеет много союзников среди сенаторов. Если мы будем опрометчивыми, Гета потеряет не только Ливию, но и корону. - Мы должны найти тех, кто остался верен нашему императору, - предложил Сиян. - Возможно, несколько сенаторов все еще поддерживают Гету. Нам нужно объединить их. - Но где мы сможем собираться, чтобы никто не заметил? - задумался Гай. - Дворец больше не безопасен. - Есть старое поместье за городом,- предложил Овидий,- Его использовали еще во времена Марка Аврелия для тайных встреч. Он изолирован и хорошо охраняется. - Это может сработать,- кивнул Марк. - Но прежде всего, я должен сообщить все императору, как только он вернется. Гета должен знать, что его брат готовит заговор. Охранники выглядели встревоженными, но в то же время решительными. Они чувствовали ответственность за жизнь своего императора и знали, что от их действий зависит судьба не только Геты, но и всего Рима. Сиян подвел итог: - Мы должны действовать быстро, но разумно. Марк, сообщи все, что услышал, как только сможешь. Овидий и Гай - подготовьте поместье и начните связываться с лояльными сенаторами. Мы должны объединить силы и бороться за мирный и справедливый Рим. Марк встал и, глядя на своих товарищей, сказал: - Вместе мы защитим нашего императора и Рим. Мы должны действовать как единое целое, иначе проиграем. Охранники обменялись согласием, и каждый пошел выполнять свою часть плана. В их сердцах горела решимость и вера в справедливость. Солнце медленно поднималось над горизонтом, наполняя резиденцию Акация тёплым воздухом. Спокойный шелест листьев и пение птиц в садах создавали иллюзию мира, но внутри каждого обитателя этого дома бушевали эмоции. Генерал проснулся раньше всех, как привык делать в годы службы. Сидя на широком балконе, с которого открывался вид на бескрайние сады, он вспоминал вчерашний день. Встреча с Ливией, его дочерью, была как подарок судьбы, но и тяжелой ответственностью. Он видел, как ее глаза сияли надеждой, но понимал, что теперь она в опасности. - «Я предал свое обещание оставаться в стороне от политики, но теперь нет выбора. Ливия заслуживает защиты, а император Гета... Он настоящий лидер. Но смогу ли я уберечь их обоих?» Мужчина пытался сохранять самообладание, но чувствовал тревогу за будущее. Его сердце сжималось при мысли о том, что Каракалла может навредить не только Гете, но и его дочери и жене. Луцилла проснулась с тяжелым сердцем. После стольких лет борьбы и боли она видела, как ее муж с дочерью начинают новую жизнь. Но рядом с радостью была и тревога. Она знала, что их дом теперь стал центром политических интриг. - «Гета сильный, но он молод и слишком доверяет людям. А Ливия... ее искренность может стать как ее силой, так и слабостью.» Женщина решила, что должна сделать все, чтобы поддержать императора и Ливию. Она прибегла к молитве, прося богов об их защите. Проснувшись в просторной гостевой комнате, Гета чувствовал себя одновременно измотанным и полным энергии. Воспоминания о вчерашнем вечере не давали ему покоя. Он видел, как важны Акаций и Луцилла для Ливии, и понял, что эта молодая девушка стала для него больше чем просто симпатией. - «Ее сила и нежность очаровывают. Она не просто рабыня, она... особенная.» Мужчина вспоминал их прогулку. Ливия говорила о своих детских мечтах, о книгах, которые прочитала, и это заставляло его забыть об императорских обязанностях. - «Когда я обнял ее, это было не только жестом прощания. Я хотел, чтобы она знала: я всегда буду рядом, если она будет нуждаться во мне.» Объятия Ливии были искренними, и это коснулось самых глубоких струн его души. Первые лучи солнца проникли в просторную комнату девушки. Ее новая жизнь началась с удивления, что она больше не рабыня. Сидя на кровати, она вспоминала события вчерашнего дня. Больше всего ее поразила встреча с отцом. - «Они выглядят такими сильными, но я вижу их волнение. Они столько вынуждены теперь переживать ради меня. Смогу ли я оправдать их доверие?» Ливия также вспоминала прогулку с императором. Когда он пригласил ее, сердце замерло. Однако во время беседы она начала чувствовать себя свободно, ведь он говорил с ней просто и искренне. - «Когда он обнял меня, я почувствовала тепло и защиту. Он не просто император. Он человек, который понимает меня». Резиденция готовилась к новому насыщенному дню. В саду утром работали подданные, а также некоторые из них готовили завтрак. Но за этой идиллией скрывались тревоги и надежды, которые чувствовал каждый житель особняка. День обещал новые вызовы, которые могли изменить их жизни навсегда. Лучи утреннего солнца нежно окутывали территорию резиденции, когда император Гета, завершив утренние процедуры, вышел из гостевой комнаты. На нём был лёгкий белый хитон с вышитой золотой каймой, подчёркивающий его статус, но не привлекающий лишнего внимания. Его походка была уверенной, но в глазах чувствовалась едва заметная задумчивость - отголоски вчерашних событий, которые еще не успели покинуть его мысли. Двор был в спокойствии: розы расцветали пышными бутонами, а фонтан, расположенный в центре, журчал прохладной водой. Это спокойное утро дополнила фигура Луциллы, которая, заметив императора, направилась к нему. Она была одета в светлую тунику, которая идеально подходила к ее утонченности. - Доброе утро, Ваше величество. Надеюсь, Вам понравилось ночевать в нашей резиденции? - Приветствую, Луцилла. Ваш дом - настоящий уголок спокойствия. Ночь была тихой, хотя и полной размышлений. - Мне очень приятно это слышать. Но размышления - это непростая компания для отдыха. Вас не беспокоило что-то конкретное? Император Гета делая несколько шагов к фонтану, вглядываясь в струи воды: - Вчерашний день оставил во мне много впечатлений. Разговор с вашим супругом дал мне надежду на союз, основанный на взаимном уважении. А прогулка с вашей названной дочерью, стала приятным завершением дня. - Ливия - необычная девушка. Она достаточно прямолинейная и в то же время искренняя. Надеюсь, она не перегрузила вас своей откровенностью? - Ее откровенность - это ее сила. Она говорит искренне, без масок, что редкость для Рима. Ее мысли свежие, а взгляд на мир - незамутненный. С ней я чувствовал себя не как император, а как обычный человек. Луцилла с легкой ноткой гордости: - Она стремится понимать людей, а не их титулы. Видимо, это и привлекает многих. - Она действительно необыкновенная. У Генерала Акация выросла не просто дочь, а личность, способная вдохновлять других. - Спасибо, повелитель. Это очень высокая оценка. Но хочу вас предупредить, что не все могут понять ее откровенность. - В мире, где интриги часто заменяют искренность, такие люди, как она, редкость. Надеюсь, что ее свет не погаснет. - Я уверена, что она найдет свое место, особенно с вашей поддержкой. А сейчас позвольте пригласить вас в сад. Там все готово для завтрака. Гета кивнул и, жестом пригласив Луциллу идти рядом, направился в сторону сада. Его настроение было спокойным, но внутри бушевали мысли - не только о союзе с семьей Акация, но и о Ливии, которая заняла особое место в его сердце. Комната Ливии была наполнена нежным светом, проникающим сквозь роскошные занавеси, создавая уют и покой. Молодая девушка сидела за небольшим столиком, преисполненная мыслями о вчерашнем вечере. Ее сердце до сих пор трепетало от прогулки с императором Гетой, его добрые слова и искренний взгляд вызывали в ней теплую улыбку. Неожиданно дверь тихо отворилась, и на пороге появился ее отец. В его руках был букет только что срезанных цветов из сада Луциллы. Его уверенный, но нежный шаг и теплый взгляд передали ту любовь, которую он нес к девушке. Акаций улыбнулся, протягивая букет: - Доброе утро, доченька. Я подумал, что эти цветы должны принадлежать тебе. Ты единственная, кто может соперничать с их красотой. - Доброе, папа. Это так трогательно с твоей стороны. Спасибо! Их аромат так успокаивает. Акаций сел рядом с дочерью и нежно приобнял ее: - Я пришел не только с цветами. Как ты себя чувствовала ночью? И, конечно, как тебе прогулка с императором? Мне кажется, ты вернулась с особым сиянием на лице. - Ночь была спокойной. А насчет прогулки... это было неожиданно приятно. Он совсем не такой, как я думала. С ним легко и спокойно. Мы говорили о жизни, о мечтах. На некоторое время я забыла, что он император. - Это хороший знак. Гета - не только сильный правитель, но и человек, который знает цену истинным отношениям. Но теперь хватит думать. Луцила и Его Величество ждут нас в саду на завтрак. Они вместе поднялись и Акаций галантно предложил Ливии руку, они вдвоем пошли по коридорам резиденции, обмениваясь тёплыми улыбками. Сад встретил их буйством красок и легким шелестом утреннего бриза. В тени высоких деревьев был накрыт стол. Луцилла и император Гета уже ждали их. Мужчина, заметив приближающуюся Ливию, встал с места. Его осанка была величественной, но в глазах светилась искренность. Он подошел к Акацию, протянув руку: — Генерал, доброе утро. Вы как всегда вовремя. Мужчина с удовольствием пожал руку императору с улыбкой на лице: — Доброе утро, Ваше величество. Мы не могли заставить вас ждать. Гета вернулся к Ливии, осторожно взял ее руку и, наклонившись, нежно поцеловал тыльную сторону ладони. Его взгляд задержался на ее глазах. — Ливия, твое присутствие делает этот день светлее. — Ваше величество, спасибо. Утро действительно прекрасное. Император жестом пригласил ее к столу, осторожно отодвинул стул и помог ей сесть. Когда он коснулся ее плеча, девушка почувствовала тепло от его рук. Ее сердце колотилось от смешанных чувств: волнения, радости и легкого смущения. Луцилла, увидев это, бросила взгляд на мужа и улыбнулась: — Похоже, у нас у всех хорошее настроение. Надеюсь, вкусный завтрак только подкрепит это. Разговоры текли плавно в теплой и дружеской атмосфере, с искренними улыбками и новыми надеждами. После длительного и вкусного завтрака в уютной резиденции, император Гета обратился к хозяевам с серьезным выражением лица. Его голос был спокойным, но решительным. - Акаций, Луцилла, я благодарен за ваше гостеприимство. Но пришло время нам с Ливией возвращаться во дворец. Мы должны соблюдать наши роли - императора и рабыни. Ее присутствие при мне будет вызывать меньше вопросов в Риме. Женщина обеспокоенно посмотрела сначала на мужа, а потом на императора: - Но, ваше величество, уверены ли вы, что это правильный шаг? Она уязвима, а во дворце опасность на каждом шагу. - Я понимаю вашу тревогу. Но длительное отсутствие только увеличит риски. Я убежден, что Ливия будет в безопасности, если мы сохраним ее настоящую личность в тайне. Акаций не долго думая вступил в диалог и коротко ответил. - Сохранение секрета - лучшая защита. Но мы должны быть готовыми к любому развитию событий. Ливия, ты понимаешь, насколько важно пока не раскрывать свою связь со мной? - Я понимаю, папа. И сделаю все, чтобы сохранить тайну. Луцилла, услышав ответы дочери спросила: - Но что будет, если кто-то узнает правду? Не станет ли это угрозой для нас всех? Гета с уверенностью посмотрел на женщину и решительно ответил: - Если правда выйдет на свет, мы подготовимся к этому. Но пока что мы должны хранить секрет. Это наше лучшее оружие против врагов. Акаций сдержанно ответил и обнял дочь и жену: - Все хорошо. Мы должны действовать осторожно, и я полностью поддерживаю ваш план. Перед отъездом император Гета и Ливия стояли возле лошадей во внутреннем дворе резиденции. Солнечный свет проникал сквозь густую листву, играя бликами на полированной сбруе. Воздух был насыщен ароматом цветов, но чувствовалось напряжение, которое они пытались скрыть за внешней сдержанностью. Мужчина остановил взгляд на Ливии. В ее глазах он видел отражение и тревоги, и решимости. Его собственные глаза выражали нежность, смешанную с заботой. Они не произносили слов несколько долгих секунд, лишь стояли, будто время замерло для них. Император мягко, но уверенно обратился к девушке: - Ливия, я знаю, что это непросто. Но твоя сила и выдержка вдохновляют меня. Ты должна доверять себе и своей роли. Ливия кивнула, едва улыбаясь. - Я понимаю, ваше величество. Но... иногда кажется, что я лишь тень в этом мире. Гета сделал шаг ближе, опустив свой голос до почти шепота: - Ты - не тень. Ты - свет, который напоминает мне, ради чего стоит бороться. Он неожиданно протянул свою руку и осторожно обнял ее. Его ладони были теплыми и надежными, и она почувствовала, как напряжение, накопившееся внутри, начало ослабевать. Мужчина погладил ее по спине, стараясь передать спокойствие и уверенность. - Помни, я всегда рядом. Если ты почувствуешь страх или сомнения, просто вспомни эти слова. Ливия прижалась к его груди, коротко и сдержанно, но этого хватило, чтобы она почувствовала себя в безопасности. - Спасибо вам... За вашу веру. Он немного отступил, но не отводил взгляд. Его глаза задержались на ее лице, как будто он хотел запомнить этот момент навсегда. Затем, с легкой улыбкой, он жестом пригласил ее подойти к лошади. - А теперь, позволь мне помочь. Император бережно поддержал Ливию за талию, поднимая ее на седло. Его движения были уверенными, но осторожными, будто он боялся невзначай причинить ей дискомфорт. - Удобно? Ливия кивнула, ее глаза отражали смешанные чувства благодарности и тревоги. - Да, спасибо, ваше величество. Он легонько коснулся рукава ее туники, и его голос стал немного строже: - Помни, в Риме мы должны быть другими. Но я всегда буду тем, кто защитит тебя. С этими словами он сам вскочил на своего коня, и они отправились в путь, окутанные мягким светом утреннего солнца и пристальными взглядами охранников. Путь во дворец был полон тихого напряжения и мыслей, которые каждый из участников этого возвращения скрывал за маской спокойствия. Ливия ехала рядом с императором Гетой, немного позади него, сохраняя надлежащую дистанцию, которая соответствовала ее статусу рабыни. Охранники ехали во главе и позади процессии, следя за дорогой и держа мечи наготове. Мужчина несколько раз обернулся к Ливии, как будто убеждаясь, что она чувствует себя хорошо. Его взгляд был мягким, но внимательным, словно он пытался успокоить ее даже без слов. Дорога вела через живописные римские окрестности, но Гета почти не обращал внимания на пейзажи. Он был погружен в мысли, вспоминая их утро и разговоры с Акацием и Луциллой. Когда они подъезжали ближе к городу, с каждым шагом лошадей напряжение возрастало. Город просыпался: купцы раскладывали свои товары, рабочие спешили на рынок, а дети играли по улицам. Римляне начали замечать процессию, и первые возгласы удивления перешли в дружеские приветствия: - Император! Слава Императору Гето! Толпа начала собираться вдоль улиц. Люди снимали головные уборы, склонялись в поклоне, а кто-то даже бросал цветы под ноги их лошадям. Император сохранял непринужденную осанку, его голова была высоко поднята, но его мысли постоянно возвращались к девушке, которая ехала позади. Он краем глаза замечал, как Ливия сдерживает волнение, держа спину прямо. Ее лицо оставалось спокойным, но в глазах можно было разглядеть легкий трепет от этого внимания толпы. Они въехали в ворота города, толпа стала плотнее. Гета на мгновение обернулся и задержал взгляд на Ливии. Его глаза были наполнены нежностью и заботой, которую он старался не показывать слишком явно. Он знал, что должен сохранять внешнюю сдержанность, но это было трудно, когда рядом была она - та, кто заставляла его сердце биться чаще. Когда процессия добралась до дворца, толпа скандировала: - Слава императору! Слава Риму! Некоторые даже обращали внимание на Ливию, спрашивая между собой, кто эта девушка рядом с правителем. Ее присутствие рядом с Гетой вызывало любопытство, но их дистанция в седле предотвращала слишком смелые предположения. Вернувшись во двор, мужчина помог Ливии спуститься с лошади. Его руки ненадолго задержались на ее талии, и он тихо сказал: - Все прошло хорошо. Теперь будь осторожна и помни, что я всегда рядом. Ливия лишь кивнула, не доверяя своему голосу. Ее сердце билось быстрее, когда она встретилась с его взглядом. Она почувствовала, как его поддержка и забота придают ей силы, и с этой мыслью вошла во дворец, готовая сыграть свою роль перед всем Римом. В роскошных коридорах императорского дворца царила тишина. Император Гета, шагая рядом с Ливией, молчал, пытаясь упорядочить свои мысли. Его осанка была прямой, а походка уверенной, но в глазах светилась сдержанная нежность, которая становилась более выразительной, когда он смотрел на девушку. Ее присутствие было для него как глоток свежего воздуха, хотя он тщательно скрывал свои истинные чувства. Они остановились у дверей комнаты, расположенной неподалеку от его собственных покоев. Мужчина открыл дверь и жестом пригласил Ливию войти. - Это твоя новая комната, - сказал он едва слышно. В его голосе чувствовалось нечто большее, чем просто забота. - Теперь ты можешь отдохнуть. Здесь будет наиболее безопасно. Ливия переступила порог, осматривая просторный и уютный интерьер. Прекрасные портьеры, изящная мебель, мягкий свет от лампадок создавали спокойную атмосферу. Она обернулась к Гете, пытаясь найти правильные слова. - Спасибо, мой повелитель... - ее голос был тихим, но искренним, - Я благодарна за вашу заботу. - Ливия, - мягко перебил ее Гета, шагая ближе, - Тебе не нужно благодарить. Я просто хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо. Он сделал еще один шаг вперед, и их глаза встретились. Между ними воцарилась тишина, насыщенная эмоциями. Император смотрел на нее, как человек, который наконец-то нашел что-то важное. Ливия почувствовала, как ее сердце начало биться быстрее. Она не знала, что именно вызывает это волнение - его близость или тепло в его глазах. - Вы очень добры ко мне, - наконец сказала она, немного опустив взгляд. - Я лишь делаю то, что подсказывает мне сердце, - ответил мужчина, и его голос показался ей почти шепотом. Он поднял руку, будто хотел коснуться ее лица, но остановился. Его пальцы застыли на расстоянии, а взгляд задержался на ее губах. В этот момент мир для него сузился лишь до ее присутствия. Гета почувствовал непреодолимое желание наклониться ближе, но в последний момент он сдержал себя, вдохнув глубже. - Ты должна отдохнуть сегодня, - вдруг сказал он, отступая на шаг и опустив руку. Его голос стал более сдержанным, хотя в глазах все еще читалась борьба. Ливия едва заметно кивнула, чувствуя, как ей не хватает слов. Она благодарно улыбнулась, хотя ее щеки предательски пылали. - Хорошо, мой император, - сказала она, склонив голову. Гета чуть улыбнулся в ответ, развернулся и вышел, оставив ее одну. Но даже закрыв дверь, он еще несколько секунд стоял в коридоре, пытаясь подавить свои чувства.