Дворец в тени страсти

Акаций несколько раз замечал, как его взгляд задерживается на Ливии дольше, чем положено. Ее черты лица, манера держаться - все это отражало воспоминания, которые он считал давно похороненными. Ливия заметила это и, хотя была слегка смущена, решила спросить. - Генерал, вы смотрите на меня так, будто видите кого-то другого. Или я напоминаю вам кого-то из прошлого? Мужчина бросил короткий взгляд на Луцилу, ища поддержки. Она мягко улыбнулась и едва заметно кивнула. Акаций вдохнул глубже, его голос дрожал, когда он заговорил: - Ты напоминаешь мне одну женщину... Ее звали Вестилла. Мы были вместе много лет назад. Она была моей возлюбленной. Девушка заинтересованно посмотрела на генерала и наклонилась вперед. - Что с ней случилось? Акаций отвел взгляд, словно взвешивая каждое слово, а затем продолжил: - Ее семья была против наших отношений. Отец был суровым человеком, гордым римским сенатором. Он считал, что я, как военный, не достоин его дочери. Вестилла была беременна, когда ее заставили покинуть Рим. Я пытался ее найти, но все мои попытки были тщетны. Я был убежден, что потерял и ее, и ребенка... Глаза Ливии наполнились тревогой и печалью, а ее голос задрожал. - Вы думаете, что я могу быть тем ребенком? Он медленно кивнул, снова вглядываясь в ее лицо: - Твои глаза... они точно такие же, как у Вестиллы. Такая же глубина, такая же нежность. И твое имя... она всегда хотела назвать дочь Ливией. Девушка смущенно опустила голову, не зная, что сказать. Луцилла мягко взяла ее за руку: - Мы не хотим тебя пугать или заставлять принять что-то, что тебе непривычно. Но если это правда... Ты должна знать: ты больше никогда не будешь одна. Ливия вытерла слезы, которые начали катиться по ее щекам: - Я... я не знаю, как это воспринять. Все это так внезапно. Акаций с теплотой в голосе и улыбкой сказал: - Я понимаю, это трудно. Но ты должна знать: я всегда искал тебя, даже когда все говорили, что это бесполезно. И теперь, когда я стою перед тобой, я хочу дать тебе то, чего у тебя никогда не было: семью, которая тебя любит. Девушка снова подняла глаза, на этот раз полные благодарности: - Если это правда... я хочу знать больше о моей матери. И о вас. Луцила обняла девушку, прошептав нежно ей на ухо: - Мы расскажем тебе все, что знаем. Акаций рассказывал истории о Вестилле, ее доброте и силе духа, а Ливия, слушая его, чувствовала, как в ее сердце появляется новая, неожиданная надежда. Отец, полный тревожного счастья, подошел к дочери после обеда, предлагая ей прогулку по саду. Его голос звучал мягко, но в нем чувствовалась легкая нерешительность - он еще не привык к новой роли, которую принял в своем сердце. - Ливия, не хочешь ли ты немного прогуляться со мной? Этот сад прекрасен, а я хотел бы провести немного времени с тобой... Вдвоем. Девушка слегка кивнула, ее сердце наполнялось теплом. Она почувствовала, что этот человек говорит искренне, и уверенность Акация начала передаваться ей. Они медленно шли по тропинкам сада. Генерал наблюдал за ней: как ветер легонько развевал ее волосы, как она зачарованно рассматривала цветы. Наконец он решился заговорить о том, что чувствовал. - Я не могу передать словами, насколько рад видеть тебя. Ливия, я не был рядом столько лет, но я клянусь, что отныне сделаю все возможное, чтобы ты больше никогда не страдала. Она остановилась и посмотрела на него большими глазами в которых была надежда и благодарность: - Я не привыкла к таким словам... Но они значат для меня очень много. Они продолжили идти. Акаций решил сменить тему, потому что заметил, что эмоции начинают ее переполнять. - Скажи мне, Ливия, что ты чувствуешь к императору? У меня такое ощущение, что между вами установилась какая-то связь. Ливия не могла отрицать, что император Гета оставлял в ее сердце смешанную гамму чувств. Сначала он казался ей строгим и отстраненным, холодным к чужим болям и сомнениям. Но чем больше она наблюдала за ним, тем больше понимала, что за этой строгостью скрывается огромное сердце. Он был императором, его слова имели вес, но мужчина редко их применял без надобности. Император проявлял слабость только в самых критических ситуациях - когда речь шла о людях, которых он пытался защитить. Ливия не могла не заметить, что Гета не жалел себя ради других, и это вызывало в ее душе неподдельный восторг. Она вспоминала, как в ту ночь на вечеринке мужчина встал на ее защиту, как он вытащил ее из-под надзора сенаторов и без колебаний приказал наказывать тех, кто ее унижал. Это был не просто император. Это был человек, который имел внутреннюю силу и глубокий моральный компас. Его жесткость была лишь оболочкой, скрывавшей щедрость и теплоту. И Ливия все больше чувствовала, что это не просто уважение, это нечто большее, чем благородство. Она не могла понять до конца, почему его внимание так важно для нее, но это было что-то сильное и настоящее. Теперь, когда Акаций заговорил о нем, девушка не смогла сдержать улыбку. Он был прав в том, что между ними было нечто большее, чем просто император и рабыня. Это была скрытая связь, которая становилась сильнее с каждым новым моментом, когда они находились вместе. Гета стал для нее не просто покровителем, но и кем-то большим - возможно, другом, возможно, защитником. И это чувство было таким теплым и спокойным, что она начала чувствовать себя впервые свободной за долгое время. - Я не думала об этом до сегодняшнего дня... Но, кажется, ты прав. Между нами действительно есть связь. И я... не могу сказать, что это просто чувство благодарности. Это нечто большее. Он не такой, каким его все видят. - Мне кажется, доченька, император Гета заинтересован в тебе больше, чем ты можешь себе представить. Мужчина, который готов бросить вызов своему брату и сенаторам ради женщины, имеет веские причины для этого. Ливия удивленно подняла голову на отца: - Ты так думаешь? Акаций положил руку ей на плечо, его голос стал теплее: - Я это знаю. И хочу, чтобы ты была счастлива, милая. Если император Гета - тот, кто сделает тебя счастливой, я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя. Девушка улыбнулась сквозь слезы, чувствуя, что эти слова идут от самого сердца. Они продолжали прогулку, делясь историями, воспоминаниями и строя новые связи, которые теперь объединяли их как семью. Прогулка в саду была моментом, когда Ливия начала чувствовать себя частью чего-то важного. Когда они вышли во двор, Луцилла присоединилась к ним, подойдя с улыбкой. Она сразу обняла девушку, и девушка почувствовала теплоту и благосклонность этой женщины, которая теперь была частью ее жизни. Акаций, глядя на них, также обнял двух самых дорогих ему женщин в этом мире и сказал: - Я очень рад, что мы теперь одна семья. У меня есть две незаменимые женщины в моей жизни, и это лучшее, что могло со мной произойти. Мы будем поддерживать друг друга, неважно, что будет впереди. Ливия улыбнулась и ответила с некоторым сомнением в голосе, словно пытаясь понять, может ли она по-настоящему впустить их в свое сердце. - Могу ли я теперь называть вас отцом и матерью? Я... всегда мечтала об этом, но не знала, могу ли позволить себе такое... Генерал с ласковой улыбкой притянул ее к себе, положив руку на ее плечи: - Конечно, ты можешь, Ливия. Я хочу быть для тебя отцом. Луцилла, держа ее за руку, нежно подняла ее взгляд: - Я тоже с радостью буду твоей мамой, моя дорогая. Ты не одна. Мы с Акацием будем для тебя поддержкой, и ты можешь всегда на нас положиться. Девушка почувствовала, как ее сердце наполняется теплом и спокойствием. Все страхи и сомнения, которые она носила в себе, постепенно отступали под этой новой поддержкой и любовью. Она обняла Луциллу и Акация, с благодарностью за то, что их слова действительно имели такую силу. Несколько минут спустя Луцилла посмотрела на Ливию и тихо сказала: - К нашей встрече присоединится император Гета. Он хочет обсудить все важные вопросы, касающиеся будущего Рима, сената и нашего сотрудничества. Мы должны найти способы для стабильности, ведь ситуация в Риме сейчас довольно сложная. Когда девушка услышала, что его величество приедет в резиденцию, ее сердце замерло на мгновение, но вместо страха она почувствовала неожиданное тепло. Она не боялась императора. Это был тот человек, чье присутствие давно не оставляло ее равнодушной. Она не могла объяснить, почему, но он вызывал в ее душе что-то мягкое, приятное, и даже какое-то тревожное волнение, как перед первой встречей с кем-то, кого ты подсознательно считаешь значимым, но не совсем понимаешь почему. Она задумалась, как император будет себя вести на этот раз, что он скажет, как снова взглянет на нее. В мыслях все перепуталось - от размышлений о том, как мужчина относится к ней, до того, что именно он преследует в данной ситуации. - Его величество присоединится? - тихо проговорила девушка, ее голос выдавал некоторую неопределенность, но не страх. Она встретила взгляд Акация, и в ее глазах можно было увидеть и любопытство, и некоторое волнение. Генерал, наблюдая за реакцией, заметил, как ее глаза немного изменили выражение, как она не просто воспринимала информацию, но и стремилась выяснить все до конца. Он понимал, почему Ливия так реагирует, и с удовольствием поддержал ее: - Император Гета - не обычный человек, милая. Он не просто император, он тот, кто изменил твою жизнь, и я уверен, он не причинит тебе зла. И, если честно, я думаю, что у вас с ним есть нечто большее, чем просто обязанности. Ливия сжала губы, ее лицо покрылось легким красноватым оттенком. Она не могла отказать себе в том, чтобы не заметить, как важно для нее быть в его присутствии. Она чувствовала себя в безопасности, даже если ситуация была новой и сложной. Кажется, ее сердце начало биться немного быстрее, когда она подумала о следующей встрече с ним. - Он волнует меня, - тихо сказала девушка, ее голос был мягким и неожиданно откровенным, - Я даже не знаю, почему. Акаций, глядя на её лицо, улыбнулся, понимая, что она уже сделала определённый шаг к пониманию того, что происходит между ней и Гетой. Он попытался ее поддержать: - Я вижу это, милая. И я рад, что ты не боишься идти вперед. Гета - человек, на которого можно положиться. Ты не одна. Луцилла, заметив волнение девушки, добавила: - Я понимаю твои чувства. Он не такой, как все остальные. Но помни, что мы всегда будем рядом. И если тебе будет трудно, мы будем поддерживать тебя. Ливия кивнула, чувствуя себя немного спокойнее. Она почувствовала, что это не просто обязанность - ей действительно хочется узнать больше об императоре, и она чувствует, что их встреча может стать чем-то важным. - Я готова, - сказала Ливия, глубоко вдохнув, - Я готова встретиться со всем, что меня ждет. Акаций улыбнулся, заметив ее открытое сердце и готовность дойти до конца в понимании ситуации. - Я горжусь тобой, Ливия. Ты сильная, и я знаю, что ты сможешь найти ответы на все твои вопросы. Девушка еще раз взглянула на них обоих и почувствовала, как ее сердце расцветает. Она действительно была готова к этой встрече, и хотя неизвестность сохранялась, она была готова дать шанс своему сердцу и разуму разобраться в том, что её ждёт впереди. Император Гета сидел в своих покоях, но его мысли не оставались с ним. Все вокруг выглядело неподвижно, но внутри он чувствовал постоянную бурю. Ливия. Она покинула дворец, и он не мог избавиться от ощущения, что что-то важное изменилось. Она была для него не просто частью того мира, который он пытался контролировать; она стала его личным интересом. Она была той, за кого он готов был бороться. Мужчина глубоко задумывался над тем, как сильно переживал за ее безопасность. Эта девушка стала для него чем-то большим, чем просто объектом защиты. Он чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее каждый раз, когда она появлялась перед ним, когда он пытался понять, что именно делает ее такой особенной. Может, это ее невинность, ее откровенность, ее способность оставаться собой, даже когда вокруг все меняются? А может, это то, как она реагировала на его поддержку? Как пытался вывести ее из тьмы рабства, чтобы дать новую жизнь? Со стрессом Гета обдумывал множество вариантов: насколько опасной может быть ситуация для нее? Могут ли его враги использовать ее, чтобы нанести удар по нему? Она еще новая в этом мире, и он знал, что нельзя быть уверенным в ее сохранности в том числе и среди своих собственных людей. Все эти мысли били по нему как волны, и голова не могла найти покоя. С другой стороны, он также понимал, что не может позволить себе снова оказаться в ловушке, в которой уже оказывался не раз - между своими чувствами и политическими обязанностями. Как император, Гета должен был действовать холодно и без эмоций, но для него девушка была уже чем-то большим. Она была не только частью империи, а частью его личной судьбы. Его переживания за нее - это не просто императорская ответственность, это личная боль и забота. В своих мыслях император Гета вернулся к ситуации с родным человеком. Между ними больше не было братских отношений, лишь война за империю, за власть. Каракалла был готов на все, чтобы лишить его трона и поставить себя на его место. Но это не было простой схваткой за власть. Это был вопрос, который мог привести к разделению империи, к разделу Рима на два враждующих лагеря. Гета чувствовал, как бремя этого конфликта все больше наваливается на его плечи. Но все же он знал, что для Рима, для империи он должен сделать все, чтобы сохранить контроль. И это означало: нельзя быть слишком эмоциональным. Но с Ливией все было иначе. Она заставляла его чувствовать то, что он пытался скрыть - то, что он не мог больше игнорировать. Каждая минута, пока девушка была вне его досягаемости, стала испытанием. Он должен был действовать быстро, чтобы обеспечить ее безопасность и защитить от всех, кто может попытаться воспользоваться ее уязвимостью. Его главный страх заключался в том, что, в отличие от него, Ливия не была готова к тем опасностям, которые скрывались в этом новом мире. Она была как невинный цветок, пытавшийся вырасти среди терновников. Гета знал, что между ним и Ливией теперь есть что-то важное. Он не мог сказать, что это любовь, но это было гораздо больше, чем простое увлечение. Он был готов бороться за нее, стоять на ее стороне и защищать в этом холодном мире, даже если это означало пожертвовать чем-то важным для себя. Гета сидел за письменным столом, его мысли снова и снова возвращались к Ливии. Она, она и еще раз она бушевала в его голове. И в тот момент, когда эти мысли снова набирали силу, в его покои вошла одна из наложниц, Гелена. Она была красивой, с темными глазами, которые, казалось, излучали безмятежную уверенность, а ее движения были полны грации. Гета не сразу обратил внимание на ее появление, но, когда она подошла ближе и села на край его стола, он понял, что она пришла с единственной целью. - Император, - ее голос был мягким, но в нем чувствовался непринужденный соблазн, - Вы выглядите так, будто вам нужно немного расслабиться. Может, я могу помочь вам отвлечься от всех забот? Мужчина поднял взгляд и посмотрел на нее. Его глаза были тяжелыми, полными мыслей, и он мгновенно почувствовал, что этот момент не может быть сорван подобными пустыми попытками. Его разум был занят важными делами, и он не имел ни времени, ни желания тратить его на пустые развлечения. - Благодарю, Хелена, - его голос был спокойным, но твердым, - но сейчас не время для таких занятий. Мне надо сосредоточиться на важных делах. Но она не сдавалась. Ее улыбка стала еще более заинтересованной, и она слегка наклонилась к нему, что еще больше подчеркнуло ее намерения. - Вы всегда так серьезны, император, - Ее голос был все ближе, а пальцы осторожно коснулись его руки, - Неужели вы не хотите хотя бы на несколько минут почувствовать другое? Гета почувствовал, как напряжение внутри него росло. Он не хотел быть грубым, но мириться с ее натиском больше не было сил. Его взгляд стал холодным, а он медленно поднялся с места. - Я сказал: нет, Хелена. У меня есть дела, которые не терпят отлагательства, и ты больше не будешь беспокоить меня, - его голос стал жестким. Она не ожидала такого решительного отказа и на мгновение замолчала, но потом попыталась еще раз. - Я же всего лишь хочу позаботиться о вас. Вы так редко позволяете себе отдохнуть. Но этого было достаточно. Гета сделал шаг вперед и, без всякой лишней эмоции, взял ее за руку, отводя ее от стола. - Я сказал тебе нет много раз. Теперь выйди, - его голос был холодным и бескомпромиссным, - и больше не заходи без приглашения. Он медленно повел ее к двери, и когда она попыталась еще раз протестовать, его глаза стали еще более суровыми. - Выйди сейчас, - сказал он тихо, но так, что в ее голосе не было места для споров. Хелена поняла, что больше не стоит протестовать. Немного опустив голову, она вышла из комнаты, бросив последний взгляд на него. Он не взглянул ей в ответ, лишь вернулся и снова сел за стол. Взгляд Геты был холодным, но внутри него царила сильная эмоция. Это не просто отказ. Это было больше. Это было утверждение того, что его настоящий интерес сейчас находится за пределами таких моментов. Его мысли снова вернулись к девушке. Он понимал, что она нуждается в его внимании, и он не позволит никому, даже своим наложницам, отвлекать себя от этой обязанности. После того, как Хелена покинула комнату, он оглянулся на дверь, и приказал охранникам: - Больше никому не позволять входить в мои покои без приглашения. Это не время для развлечений. Охрана кивнула, и мужчина почувствовал некоторое успокоение, даже если его сердце все еще тревожилось из-за Ливии и неопределенной ситуации с Каракаллой. Теперь он должен был сосредоточиться на своем плане и не позволять ничему отвлекать его от важного. Гелена, растерянная и полна гнева после отказа Геты, отправилась к Каракалле. Она знала, что только он мог понять ее возмущение и дать необходимую поддержку. С серьезным выражением лица она вошла в его покои, где он сидел в своем привычном кресле. - Император Каракалла, - ее голос выдавал злость и разочарование, - Я больше не могу терпеть! Император Гета отказался от меня! Все время он только думает о той рабыне - Ливии! Она стала для него всем, и я не знаю, что теперь делать. Каракалла поднял голову, и его глаза сверкнули ненавистью. Он сразу понял, о ком идет речь, и ответил резким, зловещим тоном: - Ливия... Я ненавижу ее. И я уже не знаю, как бороться с ней, - его голос был тихим, но полным ярости, - Она мешает мне во всем. И этот Гета... Он совсем забыл, что он император Рима! Он отказывается видеть, кто для него важнее. Все время проводит с ней, как ребенок. Гелена стояла на месте, наблюдая за его реакцией. Ее гнев постепенно перерос в злость на Гету и на Ливию. Она была разочарована, что Гета не ответил на ее желание, и теперь она была готова помочь Каракалле избавиться от этой рабыни. - Я тебя понимаю, - сказала она, приближаясь к нему, - Я не могу понять, как Гета настолько слеп к происходящему. Это - просто рабыня! Она не должна иметь власти над ним, и не должна мешать твоим планам! Каракалла тяжело вздохнул, поглаживая свою щеку. Его взгляд стал еще темнее, когда он размышлял над ситуацией. - Я готов избавиться от нее, Хелена, - сказал он, его голос стал спокойным, но полным жестокой решимости, - Она должна либо уйти, либо ее ждет худшее. Если Гета не поймет, что я - тот, кого надо бояться, я сделаю так, чтобы она больше не была частью его жизни. Я отдам ее на гладиаторские бои, или... сделаю еще хуже. Хелена улыбнулась, ее план начал обретать форму. Она знала, что Каракалла может стать ее союзником в этом, и вместе они смогут избавиться от этого «препятствия». - Я готова помочь. Ты должна показать ему, что нельзя играть с императором. Если он не поймет, что это не шутки, я с радостью помогу тебе избавиться от Ливии. Мы сможем это сделать. - сказала она, ее голос стал спокойнее, но в нем была четкая решимость. Каракалла поднялся и начал ходить по комнате, обдумывая следующие шаги. - Я уже не знаю, как бороться с Гетой, - сказал он с серьезностью, - Он все время игнорирует меня и все больше закрывается. Но я найду способ. Нельзя позволить рабыне забрать все, что мне принадлежит. Если я буду действовать быстро и безжалостно, он поймет, что с ним нельзя шутить. - Да, именно так, - подтвердила Хелена, - Он не может противостоять твоей силе. И если ты будешь действовать с решительностью, Ливия не выдержит. Я помогу, как только ты сделаешь первый шаг. - Хорошо, - сказал Каракалла, его голос стал холодным, полным жестокости, - Я возьму ее, и больше не будет жалости. Я покажу всем, кто в Риме на самом деле руководит. Они стояли вместе, молча обдумывая свои следующие шаги. И хотя это был опасный и запутанный путь, они оба были уверены: Ливия станет жертвой их амбиций, и Гета никогда больше не будет мешать Каракалле в его стремлении к власти.