Отныне и навеки: Петербург и Париж

Глава XV

Об особенностях русско-прусской дружбы

      Александр не стал возвращаться в квартиру. Он сразу направился к дому прусской королевы. Весь Тильзит, не скрываясь, шептался о связи двух монарших особ. Фридриха Вильгельма это, казалось, ничуть не смущало. В какой-то степени ему льстило подобное внимание к его жене. И пока от императора Александра и его жены зависела судьба Пруссии, он не замечал происходящего.       Император стоял в приёмной, когда Луизе доложили о его приезде.       Александру пришлось ожидать Луизу, еще не закончившую свой туалет, около пятнадцати минут. Но прусская королева решительно забыла о его привычке бесцеремонно заявляться к дамам без предупреждения. И в этот раз Романов остался верен себе.       По окончании оговоренных пятнадцати минут Александру надоело сидеть в приёмной, и он, несмотря на протест служанки, вошёл в будуар королевы. Луиза, только что принявшая ванну, с распущенными волосами и в одной сорочке, от возмущения ахнула.       — Я же просила подождать меня, Ваше Величество! Вас бы теперь следовало бы проучить и оставить сегодня без моего внимания, раз вы настолько лишены терпения, — кокетливо-обиженно проговорила она, вполоборота смотря на императора.       Александр одарил даму нахальной улыбкой и хищником подошёл ближе к ней. Голубые глаза сверкнули в полумраке комнаты.       Кожа её была белоснежной. Влага, ещё оставшаяся на ее плечах и груди, блестела от огней свеч, что не могло не манить к себе молодого царя.       — Ах, я ждал предостаточно, нет более терпения, не лишайте меня радости лицезреть вас, Ваше величество, — сказал Романов, целуя ее руку, глядя Луизе в лицо.       Царь опустился пред ней на одно колено, нежно целуя ее ручки.       — Неужто вы будете так жестоки и меня накажете? — спросил он, глядя на королеву невинными глазами.       — Напротив, прежде я собиралась вас вознаградить. Но теперь я даже не знаю, что и думать. Где же ваши манеры, Ваше Величество? Ведь я могла быть и вовсе обнажённой, — говорила Луиза, склоняясь к Александру. Ослепительно-белые плечи и грудь, обрисованные влажной тканью сорочки, ненадолго оказались на виду у императора, и тот коварно ухмыльнулся, но лишь на секунду, а потом его лицо опять приняло несчастный вид. Королева невесомым прикосновением дотронулась до его щеки, обвела тонкими пальцами подбородок, лукаво глядя в глаза.       — Отчего же вас это пугает? — спросил Александр, поднимая свой взгляд на ее грудь, светящуюся сквозь влажную ткань. — Напротив, я бы счёл это весьма приятным зрелищем. Да и к тому же, разве вы страшитесь предстать предо мной в подобном виде?       Император поцеловал ее ладонь, обнажённые предплечья, плоский живот, спрятанный под тканью сорочки, поднялся к декольте и шее. Луиза захихикала от этих поцелуев и легонько оттолкнула Александра, пока он не продвинулся дальше.       — Ну, скажем, потому что только мой муж имеет право видеть меня без одежды, — напомнила ему Луиза, делая шаг назад и ловко уворачиваясь от Александра. — Мне кажется, вы совсем выпустили из головы факт его существования, мой друг.       — Вы бы не пригласили меня сюда, если бы ваш муж вас так волновал, Луиза, — тихо сказал Александр. — И кажется, на балу вам было всё равно.       Романов убрал руки за спину, подходя ближе. Брови его сошлись к переносице. Он не любил, когда ему препятствовали, но искорки в его глазах говорили об игре византийца.       — Неужто я зря приехал, зря торопился? Бонапарте было очень грустно, когда я покидал его, — с сожалением сказал Александр.       — Ах, ну что вы, конечно, не зря, — уже более благосклонным тоном ответила Луиза. — Ведь я могла бы вас заставить ждать в приёмной и дальше, но вот уже несколько минут я позволяю вам смотреть на себя в таком виде. Разве вы не довольны, Александр?       Королева провела рукой по его груди и ласково улыбнулась. Огонь страсти внутри византийца только разжёгся.       — А вы, я смотрю, спешили с одного свидания на другое, — заметила королева, задерживая маленькую ручку на его крепкой груди.       — То была дружеская прогулка. Между прочим я отчаянно борюсь за Силезию! — наигранно обиделся Саша, надув губу.       Император наклонился к Луизе, к ее тонкой шее. Дыхание обжигало, дразнило, но губы не касались кожи, покрывающую мурашками.       — Вы ревнуете меня к Наполеону? — усмехнулся он.       — Странный вопрос, ревную ли я. Он же не женщина. Да и вы не раз отдавали предпочтение мне, а не ему.       Луиза встала на цыпочки и смазанно поцеловала его в щеку.       — Я надеюсь, вы не станете отрицать мою благодарность за ваше участие к судьбе Пруссии? Кстати, что Бонапарт говорил о Силезии? Она останется за нами, я надеюсь?       — Бонапарт не намерен отдавать Фридриху Силезию. Однако я ему заявил, что эти земли он в конце концов отдаст. Я умею убеждать людей.       Александр прильнул к ее тонкой шейке губами, лишь тихонько дразня, заставляя тело мелко дрожать.       — Это определённо ваш талант, — прошептала королева, слегка откинув голову назад. Тем временем ее руки потянулись к талии Александра, на которой была бантом завязана лента ордена Андрея Первозванного.       — Только попросите — и я сниму ее сам, — оторвавшись от шеи королевы, сказал Романов.       Он бережно убрал ее ручки от ленты, и снял ее через голову.       — Хм, а вот поясом и мундиром вы можете заняться, — в губы прошептал царь.       — Вы прямо-таки угадываете мои мысли, Ваше Величество, — таким же игривым шепотом ответила Луиза.       Руки королевы осторожно развязали белый пояс и принялись расстегивать вереницу пуговиц, что были на Александре.       — Наверно, в данный момент вопрос неуместный, но всё же, — заговорил Романов, пока с него снимали мундир.       Королева бережно повесила его на спинку стула. Ее тонкие пальцы ловко развязали платок, затянутый удавкой на шее русского государя.       — Если вы ждали меня, то где же Фридрих? Отчего его сейчас нет? Или я должен поверить, что ваш муж отдал вас добровольно в мои руки?!       В тот момент император подхватил Луизу на руки и, кружа, поднес даму к мягкой постели. Луиза ахнула и засмеялась, стукнув царя по плечу. Негодник!       — Как будто бы его присутствие вас остановило! — разочарованно закатила глаза королева, утягивая за собой Романова. Глаза Луизы сияли.       — Хм… Это было интереснее, в этом был бы азарт, — размышлял Александр, нависая над прекрасной прусской королевой. — Но всё-таки это бы осложнило дело. С другой стороны, наша с вами… дружба — маленькая цена за спасение Пруссии, согласитесь?       Император уложил Луизу на подушках, а сам сел на постели, чтобы снять сапоги.       — Ах, а сейчас вам недостаточно азарта? Может быть, мне все-таки стоило выгнать вас и заставить ждать в приёмной? Это бы, наверное, сильнее разожгло в вас страсть, — то ли в шутку, то ли всерьез размышляла королева, перевернувшись на бок. — Дружба, вы говорите? А разве друзья спят в одной постели, Александр?       Романов отбросил тяжёлые сапоги в сторону и пододвинулся к королеве. Большая мужская, но по-девичьи нежная, ладонь легла на щиколотку Луизы, плавно поднимаясь выше.       — М... Отчего бы нет, если нам от этого хорошо? Каюсь, как-то, будучи моложе, я спал на сеновале в конюшне с Аракчеевым в его родовом имении, — рука остановилась на колене, чуть сжала и снова поползла выше под сорочку, поглаживая мягкое бедро. — Отчего-то мне кажется, что спать с вами приятнее. Вы же не выгоните спать на улицу своего друга?       — Вполне резонно, — не могла не согласиться королева. — Тогда просто не могу отказать вам, ведь вы мой друг. Это было бы жестоко с моей стороны.       Тело королевы затрепетало от ласк императора. Про Александра верно говорили, что он искусный любовник. На самом деле Луиза и не думала, что они сумеют зайти так далеко. Прежде их отношения были ограничены лишь дружеской привязанностью с заигрываниями с обеих сторон.       — Вы всегда можете меня остановить, если того пожелаете, Луиза, — напомнил Александр. — Я не стану делать ничего против вашей воли.       Под сорочкой она была обнажëнной, и ничто не препятствовало русскому императору. Он уложил даму на спину, однако ничего более делать не стал, дожидаясь ответа от трепещущей Луизы.       — Вы хотите? — снова спросил он, а его руки пробрались глубоко под сорочку, миновав сведённые вместе ноги, к плоскому напряженному от волнения животу.       Взгляд императора внушал спокойствие и уверенность. Внутри у него не было ни капли тревоги. Он не сомневался в том, что делал. Оба в браке. Фридрих наверняка знал или догадывался об их тесной дружбе. Что же противиться, если им обоим в такой странной дружбе хорошо?       — Если бы я не хотела, то остановила бы вас гораздо раньше, — ответила Луиза, пристально посмотрев в глаза Александру. Уверенный взгляд императора зачаровывал ее: в голубые глаза русского царя хотелось смотреть постоянно.       — Вы бы не хотели снять с меня это? — пальцы Луизы подцепили ткань сорочки, подавая вполне понятный намёк Александру.       — Хочу и ещё как, ma reine… — прошептал император ей, наконец прильнув к её сладким устам в страстном поцелуе.       Сорочка была немедленно сброшена трясущимися руками. И наконец Луиза предстала перед ним полностью нагой. Лишь волосы лежали на ее плечах, скрывая ключицы. Дама не заставила себя остаться в долгу: шёлковая рубашка Александра полетела к ее сорочке. Царь одарил красавицу нежным, смазанным поцелуем. Ее розовые губки трепетали в предвкушении.       Губы мужчины прошлись по шее, выпирающим ключицам. Рот накрыл упругую грудь, пока рука сжимала вторую. Царь уткнулся кончиком носа в неё, желая запомнить и насладиться запахом ее тела. Ещё свеж был запах мыла и масел, и Саша выдыхал его полной грудью.       – Я готов вами наслаждаться до упоения, - прошептал царь, продолжая ласкать женскую грудь.       Королева рвано дышала, хватая императора за его златые локоны, иногда оттягивая их так сильно, что Романов мычал от легкой боли.       – Легче, все волосы вы вырвете, – с улыбкой сказал Романов.       – То ваша вина, вы хотите, чтобы я лишилась разума! – на сбитом дыхании сказала раскрасневшаяся Луиза.       – Ну-ну, не горячитесь так, – Саша поцеловал ее в губы и опустился ниже, попутно стягивая тесные лосины.       Плавными поцелуями он продвигался от коленей и выше, к внутренней части бедра, заставляя королеву тихо постанывать и изнывать от желания. И хотя желание русского было не меньше, чем у королевы, оно жгло и сводило с ума, он не спешил, дразня, лаская, словно желая свести с ума свою жертву.              Под ласками царя королева выгибалась на встречу ему. Они никогда не думали о чем-то большем, кроме дружбы, в которой кокетства было не избежать.       Но прямо сейчас никого из них не волновали приличия. Им было хорошо рядом друг с другом. А большего не нужно.

***

      — Я все-таки не до конца понимаю, — после размышляла вслух королева, глядя в потолок, — изменилось ли теперь что-то в наших отношениях? Что-то подсказывает мне, что дружбой это сложно назвать.       Царь, наматывая локон королевы себе на палец, усмехнулся, а потом ответил:       — Так ли важно, как это называется, если нам хорошо?       Часы уже давно показывали за полночь. Лежа в постели вместе с Луизой, Александр вовсе позабыл, что вообще-то в этой постели вполне может спать Фридрих.       Их отношения и правда были странными. Дружба, кокетство, перешедшее сегодня в страсть. Однако ж никто из них не говорил о любви или о чем-то подобном. Просто рядом с Луизой ему было хорошо. Одна из немногих, кто понимала его, с кем ему было легко. Вряд ли от их интимной связи что-то изменится.       — Хорошо, не спорю. Но все-таки я привыкла к некоторой определённости.       Луиза, улыбаясь, повернула голову к Александру, взглянув ему в глаза. Раньше королева опасалась, что ее дружеское расположение к нему перерастёт в любовь. Сегодня она уже была уверена в том, что этого не произошло. Нет, она не была влюблена в Александра. Русский император показал себя хорошим другом, приятным собеседником и, как только что выяснилось, умелым любовником. Но все-таки не он был тем, кто был бы способен пробудить в душе королевы нежные чувства.       — Через несколько часов уже будет светать, — вдруг сказала королева.       — А вам хочется спать? К тому же, когда я ещё смогу с вами увидеться?       Романов приподнялся в постели, встревоженно взглянув на Луизу.       — В ближайшие пару дней я буду занят Силезией и Бонапартом, — вздохнул Александр. — Ах! Вскоре у нас состоится ещё одна пьеса. Я думаю, мы могли бы после нее прогуляться!       — Вам неприятны ваши свидания с Бонапартом? — поинтересовалась королева. — Вы, кажется, хотели снова стать ему другом.       — Помилуйте! Неужели вы хотите уличить меня в обмане! — воскликнул Романов. — Наполеон… О, мы оба желаем этой дружбы. Лишь наши разговоры о политике утомляют меня, оттого я хочу найти спасение у вас.       — Что вы, у меня и мысли такой не было! — заверила его Луиза. — Поверьте мне, я буду искренне рада за вас, если вам удастся найти ключ к его сердцу. Но раз вы ищете спасения в моих объятиях, я буду рада дать его вам.       Романов приподнялся в постели, встревоженно взглянув на Луизу. Та тепло улыбнулась и ласково провела рукой по его волосам, немного пригладив их.       — Вероятнее всего, мы снова будем в разных ложах: корсиканец не сможет отпустить вас к нам с Фридрихом. И разве вы вдвоем не должны продолжать переговоры после театра?       — Переговоры пройдут с утра перед пьесой. Я решился пригласить Бонапарте и маркиза де Коленкура на завтрак, чтобы после Коленкур мог задержать моего несносного брата, дабы я мог отвоевать вам Силезию.       — В таком случае вам придется пригласить еще и герцога Бергского, — усмехнулась Луиза. — Боюсь, один Коленкур долго не сможет удерживать на себе внимание вашего брата.       Луиза притянула к своей груди голову императора. Тонкие пальцы королевы стали медленно перебирать светлые волосы на макушке. Веки Александра прикрылись в удовольствии. Он поудобнее устроился на груди у Луизы.       — Ах, вся русская армия не в состоянии сдержать Константина, — с досадой проговорил Александр. — Разве что его заинтересует какая-нибудь милая дама, и ему будет просто не до коварного корсиканца, чьи руки обязательно придушат меня.       — Быть может, вы хотите, чтобы я отвлекла на себя великого князя? — ухмыльнулась Луиза. — Могу оказать вам дружескую услугу.       — Только не увлекайтесь, я не готов делиться с братом, — предупредил Романов, заглядывая ей в глаза.       — Так вы ревнуете? — королева состроила невинные глазки и приподняла за подбородок голову Александра. — Ведь мы с вами друзья, хорошо ли это?       — Я бы не хотел, чтобы в этой постели помимо меня или Фридриха был кто-то другой. Но даже если рассматривать этот вопрос с другой стороны, то таких друзей, как вы, я бы не хотел доверять Косте. Он дурно влияет на людей.       Саша коснулся рукой ее затылка, притянул ближе к себе.       — Итак, завтра мы едем с Бонапартом и вашим мужем на охоту. А через день я желаю вас видеть рядом собой за завтраком. Против вас Наполеон ничего против иметь не будет. Тем более, что после я вас оставлю с Коленкуром и другимии присматривать за братом. А после нас ждёт пьеса. На сей раз я хочу ее посмотреть.       При упоминании Бонапарта Луиза нахмурилась и раздражённо закатила глаза. Нетрудно было догадаться, как относились друг к другу император французов и королева Пруссии. Причём последняя питала особое ожесточение по отношению к человеку, который подверг разорению ее королевство. Трудно было представить, каких сил стоило Луизе переступить через чувство собственного достоинства и унижаться, умоляя ненавистного ей Бонапарта о пощаде для бедной Пруссии. И после такого напряжения она вовсе не желала видеть этого человека без веской причины.       — Тогда, боюсь, мы не с вами увидимся раньше пьесы. Вы знаете, что мы с Бонапартом, мягко сказано, не расположены друг к другу.       — Увы, вы правы, — вынужден был согласиться с ней Александр. — У него редкостная аллергия на Пруссию.       Он поджал губы в напряжении. Брови его сошлись в переносице. Лазурные глаза чуть посерели, пока в его златовласой голове крутились мысли.       — Что же, нам не остаётся ничего другого, как провести завтрак без вашего присутствия. Но как вы смотрите на то, чтобы появиться к началу прямых наших переговоров, когда Константин и прочие гости будут предоставлены сами себе, madame?       — О, я совершенно не против, Ваше Величество, — медленно проговорила Луиза, проводя рукой по груди Александра. — Только… Надолго ли мы так встретимся? Вы будете с Бонапартом и с вашими дипломатами, я — с вашими гостями. Когда вы завершите переговоры, нам будет не совсем удобно проводить вместе время в присутствии посторонних. Быть может, будет проще, если мы встретимся в установленный срок после театра? Так нас никто не отвлечёт друг от друга.       — Прекрасно, ma reine, — расплылся в улыбке Романов. — Я прибуду туда и скажу вам место встречи. А до тех пор, я-таки хочу увидеть «Эдипа» в исполнении Тальма. Не зря же Бонапарте старался.       Александр своей рукой накрыл ладонь Луизы, скользящую по его груди и вниз по телу, и поднёс к губам.       — Ради нашей встречи мне придется смотреть «Эдипа» второй раз, — улыбаясь, притворно вздохнула Луиза.       — Луиза, не описать того счастья, что я сейчас испытываю, — как ребёнок, сказал Саша. — Не описать ту благодарность и преданность вашей дружбe.       — И я несказанно рада тому, что могу называть вас своим другом, Александр, — улыбнулась в ответ Луиза. — Значит, послезавтра мы снова встретимся?       — Пренепременно, мы с вами увидимся, — подтвердил Александр. — Я очень верю, что смогу отвоевать вам Силезию.