Земля возможностей

На следующий день...

Глаза открывались с трудом, словно их придавливали тяжёлые камни. Тошнота подкатывала к горлу, а разум блуждал в тумане. Агнес глубоко вдохнула, чувствуя запахи дерева, травяного настоя и чего-то едва уловимого, но приятного. Комната была небольшой, уютной, с отблеском тёплого света от лампы на тумбочке. Мягкая кровать казалась благословением, но Агнес не могла расслабиться. Её взгляд упал на ногу, и воспоминания нахлынули, как волна — боль, резкая и обжигающая, выстрелила через тело, прежде чем всё потемнело. Она отбросила одеяло, увидев аккуратные бинты, туго обмотанные вокруг опухшей ноги. Перелом. — Чёрт... — прошептала она. Сжав зубы, Агнес огляделась. "Сколько я здесь? И где это — здесь?" Мысли её метались, словно лошади, сорвавшиеся с привязи. У неё не было времени на отдых. Где-то за горизонтом её преследовали тени — загадочная девушка, жаждущая её крови, и, возможно, правительственные агенты. Сбежать из тюрьмы — это не просто подвиг, а билет в вечное бегство. Тишину нарушил скрип двери. Агнес повернула голову, хватаясь за спинку кровати, чтобы приподняться. В проёме стоял Артур, высокий и массивный, с усталым, но доброжелательным взглядом. — Привет, — произнёс он, прищурившись. — Привет, — голос Агнес прозвучал хрипло. — Какого чёрта... Где я? Артур шагнул ближе, поставив кружку с водой на прикроватный столик. — Ты у нас чуть не откинулась, — он хмыкнул. — Сутки уже как валяешься. Мы в доме моего друга, безопасное место. Она нахмурилась. — Сутки? — прошептала Агнес. — Почему я ничего не помню? Голова словно ватная... Артур опустился на стул рядом с кроватью, наклонившись ближе. — У тебя был жар, сильный. Мы думали, не выкарабкаешься. Но Валери держалась молодцом, а Бен не отходил от тебя, как верный пёс. Кстати, кажется, у тебя появился поклонник. — Артур подмигнул, его грубоватая улыбка смягчила напряжение. — Артур, это не шутки. — Агнес с трудом повернула голову, её лицо стало напряжённым. — Меня могут искать. Если они выйдут на вас... Артур махнул рукой. — Успокойся. Мы всё продумали. Валери и Бен сейчас в городе, в Строберри. Берут припасы. Через пару часов вернутся. Это далеко, и там никто не станет искать тебя. Услышав название города, Агнес нахмурилась. — Строберри? Ты уверен? — Да. — Артур кивнул, но заметил её тревогу. — Не переживай, это же не Армадилло или Ван-Хорн. Бен опытный малый, он не допустит ошибок. Кстати, знаешь, что он назвал тебя Кэмерин? — Как? — в голосе Агнес послышалась резкая нотка. — Кэмерин, — повторил он. — Это значит "защитница". Хорошее имя, тебе подходит. Агнес отвела взгляд, её лицо потемнело. — Так меня звала мама, — произнесла она тихо. — В детстве. Её голос дрогнул, как натянутая струна. Мгновенно в голове возникли образы прошлого: улыбка матери, её мягкий голос, запах полевых цветов. Тяжёлое чувство накрыло её, как волна, что рушится на берег, снося всё на своём пути.

Тринадцать лет назад…

— Агнес, дорогая, подойди! — раздался знакомый, ласковый голос матери из комнаты на втором этаже. В этом голосе всегда звучала мягкость, словно пряный аромат трав, заполняющий дом. Агнес, смахнув пыль с подола своего хлопкового платья, оставила неубранную посуду на кухонном столе и поспешила наверх. Ступени тихо поскрипывали под её лёгкими шагами. — Да, мам? — Она заглянула в комнату, наполненную солнечным светом, пробивающимся сквозь кружевные занавески. Мать сидела на кровати, поправляя тёплый плед на своих коленях. Она была бледна, но её глаза светились, словно два янтаря. — Присядь рядом, — мама легонько похлопала ладонью по одеялу рядом с собой. Агнес подошла и села, скрестив ноги. Её волосы, стянутые в косу, переливались в свете солнца. — Что-то случилось? — спросила она, слегка нахмурившись. — Нет, ничего плохого, — мать коснулась её щеки ладонью. — Просто подумала, что пора рассказать тебе одну историю, ту самую, которую нам с сестрой рассказывал дедушка, когда мы были маленькими. Агнес немного выпрямилась, её глаза загорелись любопытством. Она всегда любила слушать рассказы матери, особенно те, что дышали древними легендами и духом прошлого. — Давным-давно, в те времена, когда леса простирались от горизонта до горизонта, а на небе свободно кружили орлы, в одной далёкой долине жило индейское племя, во главе которого стоял мудрый вождь. Звали его Белое Перо, — начала мать. Её голос был мягким и напевным, как ветер, скользящий по прериям. Белое Перо был не просто вождём — он был душой своего народа. Храбрость его сравнивали с ревом грозы, а мудрость — с глубиной горного озера. Он никогда не прятался за спинами своих воинов, а шёл впереди, разя врагов своим томагавком. Но однажды, прогуливаясь между вигвамами, Белое Перо увидел, как дети играют у ручья. Их звонкие голоса и смех согревали сердце вождя, но тень печали омрачила его лицо. — Что ждёт этих детей? — задумался он, присев на корточки у воды. — Мальчики вырастут, возьмут в руки оружие и отправятся на битву. Девочки станут матерями и жёнами, их лица иссушат слёзы. Сколько ещё крови должно пролиться, прежде чем наступит мир? Тогда Белое Перо собрал старейшин у костра и сказал: — Мир — это не слабость. Мир — это сила, которой у нас не хватало. Если мы не остановимся сейчас, то однажды нас не останется вовсе. Старейшины, суровые и мудрые, кивали, соглашаясь. Весть о решении Белого Пера понесли к соседним племенам самые храбрые юноши — Лёгкий Мокасин и Быстрый Олень. Их путь был полон испытаний. Болота засасывали их ноги, а дремучий лес словно пытался удержать их в своих объятиях. Но, обратившись в ястреба и волка, они смогли преодолеть препятствия и донести послание до других вождей. Когда наступил день встречи, два племени собрались на берегу Большой реки. Под палящим солнцем вожди закопали свои томагавки в глубокую яму, положив конец бесконечным войнам. Вплоть до самого заката над рекой звучали песни мира, и даже солнце, казалось, не хотело покидать небосклон, глядя на счастье людей. Агнес не заметила, как к концу рассказа уже лежала на животе, подперев голову руками. Её глаза сверкали восторгом. — Но, мама, зачем они воевали друг с другом? Это же неправильно! Мать улыбнулась, тронув её волосы. — Ты права, дорогая. Но помни, не все индейцы жаждали крови. Например, племя Красного Волка всегда стремилось к миру. Главное, что ты должна понять: те, кто способен найти другой путь, обязаны это сделать. Ведь ты, моя отважная Кэмерин, должна помнить, что даже сила не заменит важности мира. Агнес прищурилась, размышляя. — Подожди... Ты говоришь это так, как будто... — Как будто это не просто легенда? — мама рассмеялась, её смех был тёплым, как весенний дождь. — Потому что это не легенда. Белое Перо был твоим прапрапрадедушкой. Агнес ахнула. — Правда? Значит, это всё было на самом деле? Мать кивнула. — Истории наших предков всегда живут в нас. И помни: ты — его наследница. Внизу постучали в дверь. Мать поднялась, скинув с колен плед, и подошла к окну. — Это, наверное, Элиза с Айзеком. Я пойду, впущу их. — Она обернулась к дочери, и в её взгляде было столько гордости, что Агнес почувствовала, как её сердце наполнилось теплом.

Настоящее время

Всё время, пока Агнес рассказывала, Артур сидел на деревянном стуле у окна, держа кружку воды в руках. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно за стеклом комнаты простирались не просто пустынные равнины Дикого Запада, а картины из его прошлого. Лицо оставалось непроницаемым, но Агнес знала, что под этим маской скрываются глубокие чувства. Когда она произнесла имена Элизы и Айзека, в глазах Артура на мгновение вспыхнуло что-то: искра памяти, горькая и болезненная. Но эта искра тут же погасла, словно огонь, которому перекрыли доступ к кислороду. — Когда это было, Агнес? — его голос прозвучал глухо, как эхо в пустом каньоне. — За четыре года до того нападения, — ответила она, сдерживая дрожь в голосе. — В тот вечер всё было так спокойно. Моя мама и Элиза оживлённо болтали на кухне. Я же играла с Айзеком. Только представь, какой он был непоседа! Бегал по всему дому, таскал мои куклы и пытался сделать из них ковбоев. Она улыбнулась, но улыбка быстро исчезла. Наступила долгая пауза, как затишье перед бурей. Агнес нервно перевела взгляд на Артура. — Прости, Артур. Не хотела будоражить твою память о них. Артур поднял голову. Его глаза больше не блестели — в них была лишь пустота, как у человека, привыкшего к постоянной утрате. — Что ты… Всё нормально, — тихо сказал он. — Я привык думать, что они просто уехали. Уехали далеко-далеко. И, может, когда-нибудь я их увижу. Его голос предательски дрогнул на последних словах. Он медленно поднялся с места, деревянный стул скрипнул под ним. Забрав пустую кружку, Артур направился к двери. На мгновение он задержался в проёме, будто собираясь что-то сказать. Но вместо этого лишь слегка покачал головой и вышел, оставляя за собой ощущение какой-то невосполнимой потери. Агнес осталась одна. Она улеглась поудобнее, положив голову на подушку. Её взгляд устремился в потолок, где причудливые узоры трещин, словно древние карты, манили к размышлениям. Тишина заполнила комнату, нарушаемая лишь шорохом ветра за окном. Где-то в глубине души Агнес чувствовала, что слова Артура о надежде — всего лишь способ справиться с болью. Она знала, что воспоминания, как и пыль на прериях, никуда не исчезают. Они оседают в сердце, ложатся тяжёлым грузом на плечи и порой напоминают о себе неожиданными порывами ветра.

В окрестностях Строберри, в то же время…

Бен очнулся от легкого толчка в грудь. Голова кружилась, а руки, крепко связанные за спиной, немели от неудобного положения. В воздухе висел слабый запах табака и пороха, смешанный с влажной древесиной старого амбара. Подняв голову, он увидел перед собой мужчину в строгом черном костюме. Его одежда, казалось, была чужда этим запылённым землям Дикого Запада, а котелок на голове выглядел незаметно, но ухоженно. Однако Бену сразу бросился в глаза значок, блестящий на лацкане пиджака — символ, который носили агенты знаменитой сыскной службы Пинкертона. Мужчина заметил, что пленник узнал его. Он улыбнулся холодной, почти равнодушной улыбкой, и заговорил: — Рад нашей встрече, мистер Чейз. Моё имя — агент Хаузер. И сегодня вы поможете мне поймать одну преступницу. — Помочь вам? — Бен поднял бровь, стараясь казаться спокойным, хотя сердце колотилось, словно лошадь на бегах. — С какой стати? Хаузер слегка наклонился вперёд, его глаза блеснули, словно сталь ножа. — Хотя бы потому, что мы взяли не только вас, но и юную мисс Олдридж. А мы оба прекрасно понимаем, что вы не хотите, чтобы с ней что-то случилось. Верно? Бен сжал зубы, но всё же кивнул. — Вот и хорошо, — продолжил Хаузер, выпрямляясь. — Я пока наведаюсь к мисс Валери. А вы поговорите с моей помощницей. Думаю, вы найдете общий язык. Он встал, не спеша расправил пиджак и вышел, оставив Бена в одиночестве. Тот дернулся в попытке освободиться, но путы лишь сильнее врезались в запястья. Скрипнула дверь, и в комнату вошла девушка. Её ярко-рыжие волосы были собраны в аккуратный хвост, который подчёркивал жёсткость черт лица. На ней было широкополое пальто, красный шарф плотно облегал шею, а лицо частично скрывала тень от шляпы. В руке она держала раскалённый нож, от которого в воздухе исходил тонкий дымок. Она подняла голову, и Бен замер. — Оллин?! — выдохнул он, узнав её. — Привет, Бен, — сказала она, усмехнувшись. — Давно не виделись. — Тогда у тебя было два глаза, — пробормотал он. Её лицо потемнело. — Было бы, если бы не ты, — произнесла она, делая шаг вперёд. — Ты оставил меня умирать. Она подняла нож, но тут в комнату вернулся Хаузер. За ним ввели Валери. Девушка выглядела измождённой, её глаза едва открывались, а ноги подкашивались. — Видите, мистер Чейз? Мисс Олдридж совсем покорна. Молодая леди должна вести себя именно так, — сказал Хаузер с усмешкой. — Что вы с ней сделали? — закричал Бен, изо всех сил пытаясь встать. — Немного опиума, — небрежно ответил Хаузер. — Это облегчит допрос. Конечно, если вы не решите нам помочь. Он склонился к Бену, его глаза были холодны, как лёд. — Где прячется Агнес Харлоу? Оллин шагнула к Валери, подняв нож. — Не вынуждай меня портить такую милую мордашку, — прошептала она. — Бен, не говори им ничего! — выкрикнула Валери, но голос её звучал слабым. — Постойте! — взмолился Бен. — Не трогайте её! Я покажу дорогу. Хаузер наклонился ближе, удовлетворённо улыбаясь. — Мудрое решение. Но предупреждаю: ложь лишь ухудшит ваше положение. Оллин бросила на Бена последний злой взгляд и вышла вслед за Хаузером, оставив его с Валери в запертом помещении. — Ты как? — спросил он, повернувшись к девушке. — Всё нормально, — прошептала она, пытаясь справиться с дрожью. — Но как нам выбраться отсюда? Бен стиснул зубы, чувствуя, как внутри него загорается решимость. — Мы что-нибудь придумаем, Валери. Обещаю.

Спустя некоторое время…

Палящее солнце висело над горизонтом, словно приросшее к небесам, а лёгкий ветерок едва шевелил пыль, осевшую на ботинках людей Хаузера. Бен стоял среди группы вооружённых людей, запястья были связаны верёвкой, и с каждым глотком горячего воздуха он всё отчётливее осознавал, как близок к смерти. — Итак, мистер Чейз, — протянул Хаузер, прищурившись. На его лице играла легкая, почти добродушная усмешка, но глаза оставались холодными, как сталь. — Это и есть место, где вы прячете свою подругу? Бен скрипнул зубами, глядя в сторону разрушенного сарая у подножия холма. — Да, — выдавил он. — Она внутри. Если хотите, я могу... — Спокойно, — Хаузер поднял руку, прерывая его. — Мои люди сами справятся. Агент махнул рукой, и два бандита направились к дому. Их тяжелые сапоги с глухим топотом ступали по деревянному крыльцу. В воздухе повисла напряжённая тишина. Бен с трудом сдерживал дрожь, чувствуя, как капли пота стекают по его шее. Минуты тянулись мучительно долго, но из дома никто не вернулся. Хаузер, нахмурившись, подал знак ещё троим. — Вы разочаровываете меня, мистер Чейз, — проговорил он медленно, и его рука скользнула к кобуре. — Мне не нравятся пустые обещания. Тяжёлый звук взведения курка эхом разлетелся по окрестностям, но прежде чем Хаузер успел выстрелить, раздался оглушительный взрыв. Дом взорвался с яркой вспышкой, разлетаясь на куски. Земля содрогнулась, сбросив всадников с лошадей. Густой дым застилал всё вокруг, скрывая и друзей, и врагов. Бен, упав на землю, воспользовался моментом и пополз в сторону. Задыхаясь от дыма, он нащупал карман куртки Оллин, которая пыталась встать после контузии от взрыва. — Прости, разберёмся как-нибудь в другой раз, — пробормотал он, вытащив ключ. Сняв наручники, Бен бросил их у ног Оллин и, с трудом поднявшись, побежал прочь от этого хаоса. Через несколько минут он оказался на пыльной дороге. Вдруг вдалеке послышался топот копыт. Бен обернулся, ожидая увидеть Хаузера или его людей. Вместо этого на дороге появился молодой темнокожий парень на лошади. За его спиной сидела Валери, грязная и измождённая, но живая. — Я друг, — сказал парень, сдерживая испуганную лошадь. — Чарльз Смит. Я здесь по просьбе Артура Моргана. — Моргана? — Бен прищурился, но затем кивнул. — Ладно, думаю, он объяснит. Через несколько часов они добрались до лагеря индейцев. У костра их встречал Артур Морган, осматривающий стрелы. — Ну, Чейз, ловушка сработала, как ты и говорил, — хмыкнул он, взглянув на Бена. — Едва ли, — бросил Бен, соскочив с лошади. — Эти ублюдки чуть глаз мне не выжгли. Морган рассмеялся, оглядывая его шрам. — Шрам тебе к лицу. — Пошёл ты, Морган, — ответил Бен, но в голосе прозвучала благодарность за помощь. После недолгого разговора Валери отвели в палатку, чтобы она отдохнула. Бен направился к Агнес, которая лежала на скромной лежанке. Её лицо просветлело, как только она его увидела. — Бен! Слава богу, ты жив! — Она с трудом поднялась, но тут же опустилась обратно, больно скривившись. — Тише, — сказал он, присаживаясь рядом. — Как ты? — Теперь лучше, — прошептала она, и её голос дрогнул. Их взгляды встретились, и всё остальное исчезло. Бен наклонился, а Агнес потянулась к нему. Их губы встретились в поцелуе — тихом, но наполненном теплом, от которого даже палящий день казался прохладным. — Спасибо, — сказала она, едва слышно. — За что? — За то, что ты у меня есть. Бен улыбнулся, прикоснулся к её руке и вышел наружу. Над лагерем светило солнце, окрашивая всё в золотистый цвет — цвет нового начала.