Devil's last dance

      Мартовский воздух был свеж, первые солнечные лучи разгоняли сумрак. Это было началом прекрасного утра для тех, у кого была способность этим насладиться. Например, тем, у кого была магия и для них не являлось большой проблемой добраться до вершины горы. Но для той, что добиралась наверх своими силами, не было дела до того, насколько хорошим был начинающийся день. Она вымоталась и злилась.       Наконец на горизонте показался замок. Мнимое королевство. Светловолосая женщина остановилась перевести дух, попутно оглядываясь вокруг. Рановато для приёма, но что поделать, если она уже здесь.       Немного передохнув, она двинулась дальше. До ворот замка оставалось рукой подать, но на пути появилось препятствие в виде травы, которая тянулась ввысь, пытаясь оплести ноги. Светловолосая раздражённо задёргала ногами, но быстро поняла, что это бесполезно.       — Надежда, мы ясно дали понять, что не рады тебе, — размеренным тоном напомнила Сальвия. Названная гостья обернулась к ведьме.       — Это взаимно, — с улыбкой проговорила она. — Но я ещё помню, что мы на одной стороне, а вы?       — Чего ты добиваешься? — Сальвия внимательно присмотрелась к ней.       — Того же, чего хотела всегда — магию и не допустить того, чтобы Моровена МакЛауд погубила всё человечество.       Расслабленное лицо ведьмы стало напряжённым. Надежда вызывала у неё недоверие, потому что была поймана на патологической лживости. Лафлин лишили её магии, когда узнали, что она пренебрегала главным правилом.       — Она в Аду. Ровена держит своё обещание, — возразила ведьма.       — Как бы не так, — усмешливо возразила Надежда. — У вас поразительно много доверия к Ровене.       — Твоим словам мы доверяем не больше, — сдержанно указала ведьма, — Предоставь доказательства, либо возвращайся туда, откуда пришла.       — Будь у меня только слова, стала бы я тащиться в такую даль? — возмутилась светловолосая. — У меня есть доказательства.       Сальвия решила ей довериться. Надежда терпеливо ожидала в кабинете. Сальвия возвратилась вместе с сёстрами. Ей нужна была только Белладонна, но Торн не могла остаться в стороне.       Из-за того, что доказательства, которыми обладала Надежда были у неё в голове, Белладонне пришлось пробраться к ней в сознание. Она была единственной среди присутствующих, у кого были хоть какие-то навыки для того, чтобы это сделать. Во время применения «хоть каких-то навыков» Надежде казалось, что её мозг поджарили. Если бы она знала о том, что всё выйдет именно так, использовала другой способ. Но слов не воротишь. Голова не взорвалась, на том спасибо.       В качестве доказательства Надежда предоставила воспоминания о нападении на неё Моровеной. Это был верный признак того, что ведьма начала звереть. Пророчество будет исполнено. Всё человечество окажется в опасности. Торн была мрачнее тучи. Она не отличалась особенной сдержанностью и теперь кипела от злости из-за того, что сёстры к ней своевременно не прислушались.       — Это был знак свыше, я чувствовала, что исчезновение артефактов — это не случайность, — раздражительно припомнила она.       — У нас всё ещё есть план действий, — возразила Белладонна.       Торн смерила её свирепым взглядом.       — Ровена нарушила обещание. Можешь быть уверена, что этим дело не ограничилось, — грубо настояла ведьма.       Ведьмы Лафлин посетили ведьмовской тайник. Наступило время воспользоваться тёмными знаниями. Внутри их ждало разочарование и подтверждение правоты Торн. Печати были вскрыты, а тайник разграблен. Ведьма, которая пожертвовала своей жизнью, желая защитить это место, висела под потолком, но свиток отсутствовал.       — Что и требовалось доказать, — холодным тоном проговорила Торн.       — Нужно действовать грубо и грязно, — решительно заявила Белладонна. — Если потребуется осквернить останки, нам придётся это сделать.       Лафлин знали о гримуаре Константы, который Ровена пыталась скрыть. Им удалось выяснить, где находился тайник, но они столкнулись с тем, что защита необычайно сильна. Ведьма проявила особую хитрость в способе, которым она зачаровала свой дом. Путём долгого изучения, Лафлин узнали, что внутрь могут пройти только два человека — сама Ровена и Сэмюэль Уильям Винчестер. Другие неминуемо умирали.       Останки и могилы для ведьм были священными. Но время было неумолимым. Ради общего блага придётся поступиться собственными принципами. Это меньшее, что Лафлин могли сделать для того, чтобы защитить человечество.       Надежда не нравилась ни одной из них, но она не была причастна к тому, что Анастасия украла у них пророчество. И к пропаже артефактов не имела никакого отношения. Её воспоминания это подтвердили. Лафлин вернули ей силы и выразили благодарность за то, что она предупредила их о Моровене. Если бы не Надежда, ведьмы могли не узнать о предпосылках осуществления пророчества. Теперь у них было достаточно мотивации и весомое основание, чтобы возобновить подготовления.       — Если о Моровене станет известно что-то ещё, немедленно сообщишь нам, — наказала Белладонна.       — Когда взойдёт кровавая луна, нам потребуется любая помощь, — предупредила Торн. — Мы обратимся ко всем ведьмам, которых знаем.       — Что вы будете делать? — поинтересовалась Надежда.       — То, что должны — готовиться к худшему, — мрачно отозвалась Сальвия.

***

      Морена пришла в себя и неохотно открыла глаза. У неё затекло всё тело, она чувствовала себя разбитой как после бессонной ночи. Ведьма огляделась по сторонам и осознала, что оказалась в незнакомом месте. Морена припомнила, что была на полпути из города и ей ни с того ни с сего поплохело. Она начала подниматься и в этот момент дверь в комнату открылась и из-за неё появилась молодая девушка с тёмно-каштановыми волосами. Ведьма вспомнила, что она тоже была в кафе.       — С пробуждением, Лолита, — дружелюбно проговорила девушка.       Морена улыбнулась, догадываясь, откуда у этого росли ноги. Ведьма решила, что не станет возражать по поводу своего выдуманного имени. Девушка устроилась на стуле рядом с ней.       — Меня зовут Софи. Мы похитили тебя, потому что нам нужна помощь, — пояснила она.       — А просить вас не научили? — съязвила Морена.       Софи как-то натянуто улыбнулась.       — Новый Орлеан находится в руках вампира Марселя Жерара, вместе со своей армией вампиров он узурпировал власть над городом. Ведьмы пытались отбиваться, но не добились успеха. Но потом мы встретили тебя…       Морена нахмурилась от услышанного. Все неадекватные вампиры теперь зона моей ответственности? Я на такое не подписывалась.       — Какой вздор. Мне плевать, — усмехнулась Морена, поднимаясь с места.       Софи повторила это движение и встала вслед за ней, выставляя перед собой руку. Ведьма с недовольством взглянула на неё.       — Клаус Майклсон в этом городе легенда, он возвысил Марселя, а с тех пор, как первородные уехали из города, он стал неуправляемым, — пробормотала Софи.       Услышав знакомое имя, Морена внимательнее прислушалась к девушке. Ей не нравилась тема этого разговора.       — Мы знаем о вашей связи… — попыталась продолжить Софи.       — Какой связи? — фыркнула ведьма. — Мы виделись пару раз в жизни.       — Тем не менее, мы знаем, что ты носишь его ребёнка, — уверенно возразила девушка.       Морена не смогла сдержать смешка. Происходящее казалось ей нелепым.       — Ты больно доверчива к легендам, — отшутилась ведьма. — Клаус вампир, они не размножаются.       — Его называют гибридом, магия сделала его вампиром, но он был рождён оборотнем. И эта беременность одна из лазеек природы, — решительно пояснила Софи.       Морена поняла, что она может быть права. Но решила не подавать виду, что восприняла её слова всерьёз.       — Весьма занимательно, — скучающее отозвалась Морена. — Сходи к психиатру, я думаю это можно вылечить, — с притворным сожалением посоветовала ведьма. Морена обошла Софи, намереваясь уйти, но она схватила её за руку. Ведьма сердито взглянула на неё.       — Моя сестра пожертвовала собой, чтобы убедиться в этой беременности. Я не намерена отступать, — предупредила она.       Морена увидела перед собой золотистые частички пыли. Она почувствовала себя вялой. Ей стало сложно держать глаза открытыми. Ведьма схватила Софи, но она быстро выскользнула из её рук, потому что Морена погрузилась в сон.       После пробуждения, ведьма поняла, что находится в новом месте. Внутри помещения было полно свечей, но всё равно было мрачно. По используемым материалам, было похоже, что она находится в склепе. В этом месте был ощутимый источник магии. Морена предположила, что это место силы ведьм Нового Орлеана. А затем ведьма поняла, что она прикована короткой цепью как какая-то собачонка.       Морена про себя раздражённо заключила не пытаться больше вести разговоров с теми, кто её похищает. И во время этого она припомнила о чём рассказала ей Софи. Пользуясь тем, что рядом с ней никого не было, Морена положила руку на живот и сконцентрировалась на своих ощущениях. Она чувствовала ритмичные постукивания собственного сердца, но, кроме этого, был второй ритм.       Удары были чаще, они были слабее, чем её собственные. Вернее, они казались слабее, потому что должно быть, сердце, которое их производило было ещё маленький. Морена уже обращала на это внимание, но не придала должного значения. Ей казалось, что это её собственное сердце забилось по-новому, наконец ожило. Но теперь, когда она ощупала свой живот, Морена поняла, что всё это время это было второе сердце внутри неё.       Ведьма замерла в таком положении, не убирая руки со своего чрева. В это время она пыталась осознать и принять происходящее. Давалось ей это плохо, потому что казалось ещё более нереальным и невообразимым, чем внезапное предложение от Никлауса.       Беременна. Неужели она в самом деле была беременна. Если у ребёнка уже сформировалось сердце, это значит, что прошло уже как минимум четыре недели. Конечно же, прошло четыре недели, ведь «особенности своего сердцебиения» она заметила ещё два месяца назад. Но ещё три недели назад Морена была без души в Аду и в это время ребёнок по-прежнему развивался внутри неё. Он какое-то время провёл внутри её мёртвого тела, пока она не оказалась в Аду и не вернулась к жизни…       Морена рационализировала, потому что это давалось ей легче. Из тех фактов, что она привела, следовало, что она была на втором месяце беременности. Ведьма не могла принять даже рациональных выводов, хотя у неё были для этого весомые основания. Но это оказалось не самым сложным.       Куда сложнее оказалось столкнуться с эмоциональной частью. У неё в голове звучал сигнал бедствия, но спастись было нельзя. Беременна. Морена сомневалась в том, что она сможет пройти онлайн тест на готовность к материнству, не говоря уже о том, чтобы действительно стать матерью. Растить ребёнка, когда Морена не справилась с тем, чтобы вырасти самой. Учить чему-то ребёнка, когда её саму Ровена обучила только магии, манипуляциям и тому, что ничто не вечно, кроме материнской жестокости. Ведьма не знала, какого иметь нормальную мать и не знала, как быть нормальной мамой. Родить ребёнка в этом безумном мире. Мире, частью которого была Морена. Продолжить проклятую родословную и у ребёнка будет подарок от прабабушки с самого рождения.       От волнения её замутило и Морена попыталась отвлечь себя другими мыслями, чтобы её ненароком не стошнило. Ведьма решила, что подумает обо всём, как только выберется из этого нелепого плена. Она дёрнула на себя цепи, но они оказались на удивление прочными. Или они лишь засвидетельствовали, что она обессилила.       Бренчание цепи привлекло внимание тех, чьи голоса Морена слышала с улицы. Один голос она без труда определяла среди других. Среди говоривших была Софи. Девушка вошла внутрь.       — Уже буянишь? — удивлённо поинтересовалась она.       — Ещё не устроила охоты на ведьм, — съязвила Морена. — Как долго вы намерены меня тут держать?       — До тех пор, пока Клаус не вернётся в город и не исправит тот беспорядок, в котором мы вынуждены жить.       — Жаль, что родители не научили тебя брать ответственность за свою жизнь, раз тебе приходится перекладывать её на других, — с раздражением отозвалась ведьма. — Надеюсь, что ты догадалась хоть SMS ему послать?       — Ты так сварлива, — указала Софи. — Может, хочешь ещё поспать?       — Если ты меня ещё раз усыпишь, я откушу тебе голову, — хмуро пригрозила ведьма. — Даже в тюрьмах людей кормят, а ты меня усыпляешь голодной, — возмущённо добавила она.       — Если ты хочешь есть, могла так и сказать, — с улыбкой отозвалась Софи. — Просить тебя не учили?       — Меня? Нет, — с усмешкой отозвалась ведьма.       — Придётся научиться, — пророчила Софи.       Морена натянуто улыбнулась, сдерживаясь от того, чтобы ей ответить. Ведьма оставила её одну, а затем вернулась, раскладывая перед ней контейнеры. Морене на самом деле ужасно хотелось есть, но Софи не сняла с неё цепей. Ведьма внимательно рассмотрела принесённую еду. Вообще-то Морена никогда не была особенно придирчива к еде. Особенно, когда хотела есть. Но теперь у неё случился какой-то внезапный приступ подозрительности. Софи не выдержала в тот момент, когда Морена стала нюхать еду.       — Она не отравлена, — со смешком пояснила она.       — Кажется, мы пропустили ту часть знакомства, когда я могла довериться твоим словам, — сдержанно возразила Морена.       — Заклинание моей сестры нас связало. То, что чувствуешь ты, буду чувствовать я и наоборот. Я не стану тебя травить.       Морена от недовольства поджала губы. Весьма предусмотрительно. К счастью, Софи подала признаки разумного существа, когда предупредила её об этом. Но вместе с тем она разозлила Морену. И она не завидовала Софи в тот момент, когда избавится от связи.       — Если могла, я бы прямо сейчас родила, чтобы в этом как следует убедиться, — поделилась Морена.       Софи улыбнулась в ответ и вновь куда-то ушла. Морене всё же пришлось ей довериться, потому что она не знала, сколько времени ещё может тут проторчать. Ведьма ела под звуки грохочущих цепей, стараясь не думать о том, насколько это унизительно. Железо блокировало её силы, но благо на ней была длинная кофта, так что, кожу оно не жгло и не доставляло большого дискомфорта. Морена слышала, что её называют «девочка-оборотень» и решила, что сыграет небольшую роль и скроет от них свои ведьмовские способности.       Морена знала, что Никлаус будет обеспокоен её пропажей, но она не знала, что ещё утром в этот день он уже прибыл в город и в это время был занят поиском ведьмы, которая замышляла против него. О сговоре знали трое Майклсонов, но только двое из них были заинтересованы в поиске зачинщиков.       Вокруг было довольно тихо и Морене стало скучно. Весьма мало развлечений, которыми можно себя занять, будучи в кандалах. Ведьма осознала, что уснула, когда внезапно проснулась из-за того, что вновь услышала знакомый голос. Морена очень удивилась, когда распознала, что голос принадлежал Элайдже. Софи вводила его в курс дела. Конечно же, он ей не мог поверить на слово. А затем Софи предложила ему пройти вслед за ней. Морена распрямилась, дожидаясь момента, когда они встретятся.       — Здравствуй, Элайджа, — дружелюбно приветствовала его ведьма.       Сказать, что Элайджа удивился, ничего не сказать. На его обычно бесстрастном лице появилась хмурость вперемешку с изумлением. Его внимательно-вдумчивые карие глаза в недоумении глядели на ведьму.       — Оставьте нас наедине, — деликатно попросил первородный.       Ведьмы послушно выполнили его просьбу. Элайджа двинулся к Морене и неодобрительно покосился на цепи, которыми её приковали.       — Пыталась уйти, им это не понравилось, — тут же пояснила она.       — Я всегда знал, что между тобой и Никлаусом есть связь, но не подозревал, что она имеет подобный характер… — деликатно проговорил первородный, глядя на ведьму.       — Додружились, — невесело отозвалась Морена. — Элайджа, здесь не самое безопасное место, чтобы делиться секретами, — тихо добавила она. — Я понимаю твоё замешательство, более того, я его разделяю. Лолита Саммерс обычная девушка оборотень, которая переспала с отъявленным психом Клаусом Майклсоном, — с наигранным презрением поделилась она.       Элайджа внимательно всмотрелся в ведьму. Если бы им не довелось раньше встречаться и установить между собой относительно доверительные отношения, то не стал поддерживать эту мелочную ложь. Майклсон был знаком не только с ведьмой, но и с её братом, поэтому решил не возражать против того, на чём она настаивала.       — Я не оправдываю его поведение, — мягко объявил вампир. Элайджа продолжил рассказ, и он стал более эмоциональным, Майклсон не мог устоять на месте и сдерживать жесты. — Но ты знаешь о нашей матери. Отец был ещё хуже, он преследовал нас веками. Каждый раз, когда мы обретали счастье, нам всё время приходилось бежать. Даже из Нового Орелана, где мы были счастливы больше всего, — он обернулся к Морене.       Ведьма выслушивала его рассказ с напряжённым лицом. Теперь она понимала, почему Никлаус так агитировал за переезд в Новый Орлеан. Он хотел стать счастливым. Жаль, что у ведьм Нового Орлеана было своё представление о его счастье.       — Незадолго после того, как Никлаус разрушил заклятье, которое не давало ему стать гибридом, он уничтожил нашего отца. Я думал это сделает его счастливым, — Элайджа потряс головой. — Но он стал злее, чем раньше. Я надеюсь этот ребёнок поможет моему брату обрести счастье и спасёт его от самого себя, — воодушевлённо заключил он.       — Я рада, что ты так думаешь, потому что нам нужна твоя помощь, — вклинилась в разговор возвратившаяся Софи.       — Что именно ты хочешь? Какое это имеет отношение к этой девушке? — размеренным тоном поинтересовался Элайджа.       — Мы хотим выгнать Марселя и его вампиров из города. Клаус ключ ко всему, — уверенно ответила она. — Всё, что Марсель узнал о вампирах, он узнал от него. Марсель доверяет ему, равняется на него, он не будет ожидать предательства, — на её лице появилась лёгкая улыбка.       — Да, я уверен, ты знаешь, что мой брат не любит, когда ему указывают, что делать, — легко возразил Элайджа.       — Поэтому я привела тебя сюда, — пояснила Софи. — Марсель выгнал оборотней из города десятилетия назад. Ты думаешь он обрадуется появлению ребёнка-гибрида по соседству? — она усмехнулась. — Убеди Клауса помочь нам, и никто не узнает о члене первородной семьи.       — Очень похоже на шантаж, — задумчиво подметил Майклсон.       — Я же сказала, я в отчаянии, — твёрдо напомнила Софи.       — Что ж, — Элайджа шумно выдохнул, улыбаясь, — Тогда я понял, чего вы от меня хотите.       Майклсон намеревался удалиться, но Морена его задержала. Ведьма попросила Софи ещё минуту наедине. Когда она вышла, ведьма вытащила из кармана помывочное кольцо, которое она заблаговременно сняла с себя перед посещением Нового Орлеана.       — На случай, если тебе нужен будет весомый аргумент, — коротко пояснила Морена.       Элайджа взял кольцо и задумчиво рассмотрел его в руке. Затем он поднял взгляд на ведьму, но спрашивать ни о чём не стал. Майклсон спрятал кольцо в карман и удалился. Морена выдохнула, пытаясь избавиться от напряжения.       Софи вошла к ней, интересуясь о том, требовалось ли ей что-нибудь. Ведьма использовала эту возможность, чтобы избавиться от цепей. А после ненавязчиво принялась изучала тех, кто оказался с ней рядом. Сборище ведьм Нового Орлеана были связаны по рукам из-за диктатуры вампира, не удивительно, что они на них озлобились. Подавляющее большинство ведьм осуждало Софи за то, что она решила связаться с первородными. Но эта юная девушка была единственной, кто решился противостоять Марселю, борясь за независимость ведьм. Это вызывало у Морены к ней толику уважения. Остальные ведьмы были злыми, но беззубыми, раз позволили вампиру забрать власть и ничего с этим решили не делать.       В чём-то Никлаус оставался довольно предсказуемым, поэтому Элайджа смог его без труда отыскать.       — Добрый вечер, Элайджа, — приветствовал гибрид, не оборачиваясь к нему.       — Никлаус, — вместо приветствия констатировал вампир.       — Какой неприятный сюрприз, — гибрид натянуто улыбнулся.       — И какой совершенно неудивительный приём, — сдержанно отозвался Элайджа. — Пойдём со мной.       — Я никуда не уйду, пока не узнаю, кто замышляет против меня, — хмуро предупредил Никлаус.       — Я уже разузнал всё за тебя, — оповестил Элайджа.       — И что же? — поинтересовался гибрид.       — Она сказала, что её зовут Лолита, — пояснил Элайджа, демонстрируя кольцо.       Никлаус быстро взглянул на украшение и согласился пойти с братом. К тому моменту, когда они добрались до ведьм, Морена пришла в некоторое умиротворение. Она была в плену только для вида, ведь цепей на ней больше не было и ничего не мешало использовать магическое перемещение или спалить это место дотла. Но ей ничего не угрожало, и чуйка молчала.       Ведьмы рассказали Никлаусу о том, для чего они заманили его в город, а также поведали, о беременности. Гибрид отреагировал вполне ожидаемо для Морены, но неожиданно для ведьм и Элайджи, потому что он казался удивлённым. Никлаус не поверил ведьмам.       — Это ложь. Вампиры не могут размножаться, — грубо указал он.       — А оборотни могут, — уверенно возразила Софи. — Магия сделала тебя вампиром, но ты был рождён оборотнем. Ты первородный гибрид. Первый в своём роде. И эта беременность одна из лазеек природы. Ты поможешь нам свергнуть Марселя, иначе… — самодовольство ведьмы Никлаус стерпеть не смог.       — Как ты смеешь командовать мной? Угрожать мне? — за долю секунды в его руках оказалась шея ведьмы.       Ведьмы тут же встрепенулись из-за резкого выпада. Его хватку почувствовала на своей шее Морена и с губ её невольно слетел хрип. Никлаус тут же выпустил Софи. Элайджа метнул встревоженный взгляд на Морену, та прощупала шею ладонью.       — Что ты сделала? — зло спросил он.       — Моя сестра пожертвовала жизнью, дабы убедиться в этой беременности. Благодаря жертве Джен-Энн мы контролируем жизнь этой девушки и её ребёнка, — быстро пробормотала Софи. — Мы обеспечим им безопасность. Или убьём их. Если ты не поможешь нам свергнуть Марселя. Помоги мне, иначе Лолите не понадобится платье для беременных, — грубо указала она.       Никлаус поджал губы, не спуская с ведьмы ненавистного взгляда.       — Если тебе надо убить Марселя, считай, что он уже мёртв, я сам его убью, — вклинился в разговор деловым тоном Элайджа.       — Нет, нельзя. Пока. У нас есть чёткий план, которому нужно следовать и есть чёткие правила, — строго предупредила Софи.       Морена в этот момент с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Это было столь самонадеянно, что её так и подмывало напомнить Софи о том, что в жизни не всегда всё будет так, как ей хочется.       — Договорились, — хмуро заключил Никлаус. — Я разберусь с Марселем.       Софи устроил этот ответ. Морена сохранила безучастное выражение на лице, сдерживая усмешку. Никлаус согласился на её предложение с собственными условиями, потому что формулировка его согласия была до того расплывчатой, что оставляла безграничное поле для собственного коварства. И это сошло ему с рук.       Элайджа держался невозмутимо, но был приятно удивлён тем, что Никлаус так легко согласился. Пошёл на это ради девушки. Его воодушевляла мысль, что ребенок может стать спасением для брата. А то, что он засвидетельствовал становилось подтверждением тому, что надежда может быть оправдана.       Ведьмы «освободили» Морену, и она в сопровождении Элайджи и Никлауса добралась до какого-то старинного поместья. Никлаус предупредил, что проверит дом, чтобы убедиться в его безопасности. Морена в задумчивости осмотрела просторную гостиную. Элайджа использовал момент, чтобы завести откровенный разговор.       — Это наше убежище от дел в квартале. Тебе нужен надёжный дом, —пояснил он, — Кто-нибудь спрашивал тебя, как ты себя чувствуешь? — Майклсон внимательно присмотрелся к ведьме.       — Не знаю, — задумчиво проговорила она. — Странно.       На прошлой неделе Морена размышляла над тем, какая реакция могла быть у Ксавье и Иззи на новость о их помолвке. Ей оставалось только предполагать, потому что узнать этого лично она не могла. Теперь ей хотелось спросить у них, что они думают о её беременности, потому что сама Морена совершенно не знала, как к этому относиться.       — Почему ты представилась другим именем? — уточнил Элайджа.       — У МакЛаудов весьма скверно складываются отношения с ведьмами, моя фамилия для них как красный флаг для быка, — пояснила ведьма. — Они сами предоставили мне возможность притвориться другим человеком, и я решила ею воспользоваться.       — Я уже дважды становлюсь свидетелем вашего сговора и до сих пор гадаю над тем, как тебе удалось завоевать доверие моего брата, — поделился вампир. В его глазах были искры любопытства.       — Элайджа, неужели ты забыл о главном постулате? — вник в разговор Никлаус. — Нужно доверять членам своей семьи, — гибрид обнял ведьму со спины и прижал руки к животу.       Морена больше всего любила именно такие объятия, но сейчас она была в смятении, поэтому не смогла проникнуться этим жестом. Она подняла глаза на Элайджу. У него на лице была целая палитра эмоций — хмурые брови, удивлённый взгляд и лёгкая улыбка на губах. Было похоже, что он не знал, какая реакция будет верной.       — Не всем, конечно, в нашей семье можно верить, но Морена в их число не входит, — уверенно огласил Никлаус, непринуждённым движением руки, возвращая ей кольцо на палец.       — Не обманывает ли меня зрение? — удивлённо поинтересовался Элайджа. — Тебе удалось напомнить моему брату, что сердце в груди не только для кинжалов?       — Смотря о каком сердце идёт речь, — лукаво отшутился Никлаус.       — О твоём. Я думал оно отмерло за ненадобностью, — парировал Элайджа. — Но тебе есть ещё чем меня удивить, — на лице его появилась более уверенная улыбка. Вампир поймал взгляд Морены. — Я всегда буду тебя защищать. Даю тебе слово, — решительно заявил он.       — А благородный Элайджа всегда держит своё слово, — со смешком поддержал Никлаус.       — Почему? — вяло поинтересовалась Морена, глядя на Элайджу.       — Ты теперь самый важный член нашей семьи. Я буду сражаться за тебя, как за Ребекку, — с той же уверенностью пояснил он.       Ведьма слабо улыбнулась в ответ. Она и раньше подмечала в Элайдже схожесть с Кроули, а теперь он объявил, что намерен относиться к ней, как к родной сестре. Морену позабавил этот момент, но настоящей радости она не ощутила.       — Кажется, ты её утомил, — с недовольством предположил Никлаус, замечая состояние ведьмы. — Мне тоже порой надоедает его джентльменство, — добавил он, увлекая её за собой.       Никлаус проводил Морену в спальную на втором этаже. Он прижал её к себе, ведьма обняла его в ответ. Они задержались на какое-то время в такой положении в безмолвной тревоге об одном и том же. Никлаусу лучше давалось держать эмоции при себе. Запала Морены хватило только на время, что она провела с ведьмами. Наконец она не выдержала, шумно выдохнула и решила прервать тишину.       — Дырявость этой Вселенной меня поражает.       — Сдаётся мне, лепили впопыхах, от этого теперь столько лазеек, — поддержал Никлаус.       — А я ведь отреагировала точно так же, как и ты, — поделилась ведьмы, выдавив из себя смешок.       — Я ещё разберусь с этим шабашем наглых ведьм.       — Кстати об этом, — задумчиво отозвалась Морена, — Кто такой Марсель и какие планы ты на него имеешь? — поинтересовалась она, усаживаясь на кровать.       Никлаус изменился в лице. Вместо расслабленности оно стало напряжённым.       — Я создал его по своему образу, он превзошёл меня. Этот город когда-то был моим домом, а в моё отсутствие Марсель получил всё, чего я когда-либо хотел. Власть, преданность, семью. Я хочу то, что есть у него. Я хочу это вернуть, — хмуро поделился он.       — Военным делом решил заняться? — неодобрительно уточнила Морена. — Впечатляет.       — Я намерен преподнести тебе Новый Орлеан в качестве свадебного подарка, — с достоинством объявил Никлаус.       — Не хочу показаться капризной, но, может, стоит узнать моё мнение? А то вдруг подарок придётся мне не по душе, — деликатно намекнула ведьма.       — Твоя безопасность не даёт мне покоя с тех самых пор, как Эстер вытянула из тебя магию, которая позволяла тебе быть вампиром, — сердито поделился Никлаус, он подорвался с места, принимаясь нервно вымерять комнату шагами, — Обратиться повторно ты не решилась…       — Я же объяснила. У нас нет гарантий, что обращение удастся, — хмуро возразила Морена.       — И, если помнишь, я тебя в этом поддержал, — сурово припомнил он. — Но после я столько раз размышлял над тем, каких последствий можно было избежать, будь у меня армия гибридов. Лукавить не буду — я жалею, что у меня не было возможности этого узнать, — мрачно добавил Никлаус.       Морена напряглась пуще прежнего и неосознанно обняла себя за плечи. Размышления о прошлом в позиции «что могло быть, поступи я иначе» её угнетали, потому что в собственных мыслях легко можно было прийти к тому, что главный виновник всего произошедшего — ты сам. Достаточно нескольких часов, чтобы прийти к выводу, что ты самый последний человек на этом свете и все смертные грехи — это тоже твоя вина. Чувство вины — весьма гадкое и невероятно деструктивное чувство, с которым счастливой жизни не построишь.       — Но теперь я думаю, ты должна меня понять, — голос Никлауса смягчился. — В Аду ты стала собирать армию демонов. Ты не знала, какие события будут в дальнейшем, но решила, что сила необходима. Сила, что была бы на твоей стороне, за тебя, поддержала бы любое твоё решение.       Морена шумно выдыхает, внимательно наблюдая за ним. Майклсон вновь сел рядом и взял её за руки.       — Я не знаю, как будет дальше, но моё желание обезопасить тебя лишь окрепло. Новый Орлеан может стать нашим домом, где у нас будет собственная армия из вампиров, оборотней и ведьм.       — Да, дом…безопасность. Звучит весьма привлекательно, — понуро отозвалась Морена.       — И для меня, — поддержал Никлаус. — Но для нашего маленького волчонка это может стать реальностью, — воодушевлённо подметил он.       Ведьма невольно улыбнулась.       — Я понимаю твоё замешательство и разделяю твою тревогу, — мягко добавил он. — Придётся ещё привыкнуть к тому, что мы родители. Но я думаю, что уже сейчас будем единогласны в том, что не поступим со своим ребёнком так, как поступали с нами.       Никлаус сумел унять тревогу. Его слова её ободрили, Морена почувствовала, что смогла наконец расслабиться. Ведьма улыбнулась.       — Хочу лишний раз указать на то, что мне очень повезло с тобой.       — Я твой самый ярый тыл, — Никлаус взял в ладони её лицо, — Ты — самое ценное среди ценностей, что я обрел и полюбил.       Они обменялись нежным поцелуем. Морена хотела, чтобы Никлаус остался с ней, но ему нужно было ещё переговорить с Элайджей. Ведьма легла на кровать и не заметила, как уснула.

***

      По пробуждению Морена поговорила с Никлаусом. Он пообещал, что отправит кого-нибудь за вещами, оставшимися в Италии.       — Я завоюю этот город, а ты отдыхай, береги ребёнка, — наказал он прежде, чем ушёл по делам.       Ведьму ожидала весьма скучная рутина — она приняла душ, заглянула в несколько комнат. В одной из них Морена обнаружила небольшой запас трав и внутренне обрадовалась, потому что без своего ведьмовского набора она чувствовала себя неуютно. Отобедав в одиночестве, она выбралась на задний двор, там был бассейн, но Морену больше порадовало, что на территории была целая плантация. Чудесный яблоневый сад, в котором она устроила себе прогулку. Позже она развлекала себя чтением. То читала, то ела, то размышляла над тем, чтобы со временем устроить дома театральную труппу, чтобы актёры её развлекали время от времени.       К вечеру её потянуло спать и Морена так никого и не дождавшись, устроилась в кровати. Никлаус пришёл среди ночи, она проснулась, когда он её обнял, но затем так же быстро уснула.       Следующий день мог быть таким же «захватывающим», если бы к Морене не наведалась Сабина, предлагая составить ей компанию. Ведьма была не рада её видеть, но поступила так же, как и её гостья — притворилась, что это не так. Рядом с ней, Морена узнала, что не ошиблась в своём предположении — магия, которая исходила от Сабины и впрямь была похожей на ту, которой прокляли оборотней. Морена решила, что спрашивать у неё о них не имеет смысла, хотя бы до тех пор, пока они не попытают удачу с её отваром.       — Так любезна с вашей стороны забота о ребёнке. Может, от доброты своего ведьмовского сердца заодно избавите меня от связи с Софи? — ведьма выдавила из себя самую дружелюбную улыбку, на какую была способна.       — Ты весьма находчива, — Сабина посмеялась. — Сожалею, но я не могу нарушить запрет. Марсель непременно узнает, если кто-то использует магию. Но тебе не о чем беспокоиться, ведь Никлаус согласился помочь, — добродушно заключила она.       Да, беспокоиться следует вам, — заключила Морена. В гримуаре Эстер было заклинание, которое сумеет разорвать связь. Со дня на день он будет у неё и останется только дождаться подходящего момента, чтобы использовать магию.       — Могу предложить тебе узнать пол ребёнка, — с энтузиазмом поделилась Сабина. Морену это заинтересовало, но доверия к ведьме не было.       — Мне даже на УЗИ ещё не смогут сказать пол, — отмахнулась она.       — И ты в этом права, — с улыбкой подтвердила Сабина. — Но у ведьм всё иначе, мы знаем и видим больше других.       Ведьма усмехнулась. Морена довольно много знала о акушерстве и гинекологии благодаря своей медицинской подготовке, но ведьмовских знаний в этих темах ей недоставало. Поэтому она вполне серьёзно уточнила, что для этого потребуется.       Оказалось, что ничего особенного делать не придётся. Морена легла на стол, он был выше дивана и на нём оказалось удобнее, Сабина вооружилась цепочкой, на которой был кулон с маленьким камушком. Его ведьма использовала как маятник над её животом. Морена испытывала небольшой трепет, дожидаясь вердикта.       — Кажется, это девочка, — благосклонно огласила Сабина.       Ведьма улыбнулась.       — Хотя подожди… — задумчиво добавила она.       — Что? Третий глаз замылен? — отшутилась Морена.       Она посмотрела на Сабину и именно в этот момент ведьма закатила глаза, запрокидывая голову в неконтролируемом припадке. Всё воодушевление Морены тут же исчезло. Она подорвалась и оказалась с ней лицом к лицу. Сабина заговорила не своим голосом. Скорее всего, это было послание предков, которые они решили передать через неё. Послание было на латинском. Как кстати, что Морена им обладала. Сабина сказала: «Этот ребёнок есть зло, и он уничтожит всех нас». А затем ведьма пришла в себя и смущённо взглянула на Морену.       — Думаю, это девочка.       — Славно. — холодно отозвалась Морена. В ней закипела злость. — А что вы думаете о послании от предков?       — Послании? — с притворным недоумением переспросила Сабина.       Этой точки притворства для Морены стало достаточно.       — Да, послании. У тебя со слухом плохо? — вспыхнула она, спускаясь со стола. Сабина отшагнула назад, Морена последовала за ней. — Стерва Болейновской родословной, на полноценный дерьмовый стишок твоей силы уже не хватает?       Она подумала о последствиях этого «озарения», о том, как ведьмы станут судачить о нём, какое отношение у них будет к ребёнку, во что превратится его жизнь и гнев Морены распалялся сильнее, она схватила ведьму за шею. Теперь Сабина с испугом смотрела на неё.       — Кто ты? — прохрипела она.       — Ребёнок не при чём. Речь была обо мне. Я то зло, что ты увидела, — сквозь зубы произнесла Морена, усиливая хватку.       У Сабины вновь закатились глаза, но теперь уже навсегда. Ведьма выпустила её, позволяя упасть на пол. Морена оперлась руками в стол, пытаясь унять бешенный ритм сердца.       Друзьями они не стали в любом случае. Притворяясь Лолитой, Морена оттягивала неизбежное — ненависть ведьм Нового Орлеана. Ведьмы здесь не умирали, потому что для них был создан потусторонний мир. Это означало, что в скором времени Сабина оттуда передаст кому-то весточку о том, кем на самом деле была Лолита. Тем лучше — ведьмы сбросят маску лицедея, но нити кукловода всё ещё будут на пальцах Морены. Ведьма напряглась, когда услышала, как открылась входная дверь.       — Клаус, выходи и скажи, что ты сделал с нашим братом, — кричала Ребекка. Морена тут же расслабилась и двинулась к ней. — Самовлюблённый, подлый кретин, — продолжила зазывать вампирша.       — Его нет дома, но самовлюблённая и подлая тут, — с улыбкой отозвалась ведьма.       Ребекка с удивлением встретила её появление.       — Элайджа мне всё рассказал. Вижу ты всё же промыла мозги моему брату, а я его предупреждала, — хмуро проговорила она.       — А то я его не предупреждала, но как ты знаешь, Ник бывает настойчивым, — со смешком отозвалась Морена.       Ребекка взяла её за руку и придирчиво рассмотрела кольцо.       — Красивое, — с недовольством заключила она. — Но я всё равно не могу поверить.       Вампирша выпустила руку, но теперь уже Морена взялась за неё и взглянула на кольцо с мордой лисы. От него исходила знакомая магия, но ведьма видела его впервые.       — Не сможешь поверить, придётся смириться, — дружелюбно предложила Морена. — Как я могу к тебе обращаться «сестра» или «золовка»?       — Я подумаю над этим, если поможешь узнать, что мой злобный брат сделал с хорошим, — серьёзно отозвалась она.       Никлаус говорил, что Элайджа помогает ему с делами в квартале, но Ребекка настаивала на том, что он пропал и случилось это по вине «злобного брата». Вампирша хотела убедиться в том, что Элайджи нет в доме, поэтому они устроили обход. Ребекка с удивлением взглянула на Морену, когда увидела на полу тело Сабины.       — Нам двоим в доме было мало места, — отмахнулась ведьма.       — В губернаторских владениях? — с удивлением уточнила Ребекка.       Морена пожала плечами.       — Я привыкла к простору. Думаю, ты можешь представить, какая протяжённость у Ада. Меньшего я не потерплю, — с улыбкой поделилась она.       — Кажется, я догадываюсь на чём вы сошлись с мои братом. У вас обоих мания величия, — неодобрительно заключила Майклсон.       В последнюю встречу Ребекка была милой, сейчас же она раздражена исчезновением Элайджи и от чего-то с самого порога начала нападать на ведьму. Морена чувствовала это, но пыталась сохранить дружелюбный настрой, поэтому пропустила колкость мимо ушей.       Оставалось последнее место в доме, в котором они не были — погреб. Ребекка назвала его любимой комнатой губернатора. В помещении были гробы. Морена догадывалась о их предназначении. Ребекка заглянула под каждый из них и под одним что-то брякнуло.       — Так и знала, — у неё в руке оказалось три кинжала. Гробов было столько же. — Одного не хватает, — сердито заметила она.       Морена допустила, что её опасения могли быть не напрасны. Вероятно, Никлаус в самом деле «помог» Элайдже исчезнуть. Но она промолчала, решая сначала поговорить с ним.       — Он держит для нас гробы наготове. Ему нравится быть готовым к тому, что родственники его обязательно разочаруют, — досадливо делилась Ребекка. — Как думаешь, что Ник приготовит на случай, если ты его разочаруешь?       — Ты сегодня не с той ноги встала или я тебя чем-то прогневала? — раздражённо уточнила Морена.       — Ты мне ничего не сделала. Я тут только ради брата, — деловито пояснила она.       — Отлично, — сухо отозвалась ведьма. — Тогда удачи в поисках, а нам на этом лучше закончить общение, а то оно как-то не ладится.       Она сразу направилась прочь из погреба, решая не дожидаться, пока Ребекка выдумает какую-нибудь новую гадость. Настроение у неё было паршивым. Никлаус просил оставаться дома, не появляться в квартале, но она уже нарушала это правило. В прошлый раз из-за собственного бунтарства, а теперь, потому что Морене было необходимо закупиться в магазине «Жардин Грис». Та ведьма, что им заведовала её узнала. Морена притворилась, что не вспомнила её. На кладбище, где её держали ведьмы их было столько, что всех не упомнишь. Но Морена запомнила каждую, что там находилась.       На обратном пути ведьма почувствовала за собой слежку. Она оказалась на безлюдной улице и выяснила, что была права. Перед ней бесшумно возник вампир.       — Зря ты появилась в квартале, волчица, ты пойдёшь со мной, — строго указал он.       — Нет, не думаю, — холодно возразила Морена. — Мне не нужен Tampax.       Она вскинула руки перед собой, решая наплевать на запрет использовать магию. Но в этот момент мимо неё на большой скорости пролетел нож. Он угодил в шею вампира. Морена обернулась назад и заметила Ребекку. Ей пришлось разобраться ещё с двумя вампирами. Но для неё это не стало проблемой. Всего за мгновение одному она свернула шею, а второму вырвала сердце из груди.Ребекка вернулась к вампиру, в которого швырнула нож, вынув из него лезвие, она и ему свернула шею.       — Нельзя так обращаться с беременной женщиной. Ненавижу грубиянов, — твёрдо заключила она. — Сойдёт в качестве извинений за мои манеры? — на лице её появилась улыбка.       — Вполне, — согласилась Морена.       Ребекка предложила проводить Морену до дома, по пути поделилась тем, что ей удалось выяснить. Она нашла Никлауса в городе, и он признал, что отдал Элайджу Марселю, чтобы завоевать его доверие. Так же она рассказала о Марселе больше — он был рабом, Никлаус спас его, вырастил, относился к как сыну.       — Мы были влюблены, но Ник не дал нам быть вместе. Он позволил ему выбрать — быть со мной или обрести бессмертие. Марсель предпочёл второй вариант, а я пролежала с клинком в груди пятьдесят два года, — невесело завершила Ребекка.       Морена поражалась каждому новому предложению. Она уже была зла на Никлауса из-за Элайджи. Рассказанное Ребеккой вызвал у неё злость на другого участника.       — Марсель тебя не заслуживал, — хмуро указала Морена.       — Никто не заслуживал, Ник об этом позаботился. Никто не был для меня достаточно хорош, — отозвалась она.       — Не скажу насчёт остальных, но Марсель точно тебя не достоин, — настаивала ведьма. — Он выбрал бессмертие, ваши отношения были обречены. Никлаус повёл себя жестоко, но этот случай довольно показательный — при любом выборе ты бы не была для него в приоритете.       — Этого уже не узнать наверняка… — пробормотала она. — Кстати, а где тот блондин, который постоянно был с тобой? Ксавье, кажется, — припомнила Ребекка.       — Ксавье… он умер.       — А Алек? — нервно поинтересовалась Майклсон.       — С ним всё хорошо, он в Париже, — эти слова дались Морене легче. — Но Иззи тоже убили, — скорбно добавила она.       — Мне очень жаль, — посочувствовала Ребекка.       — Когда Элайджа вернётся домой, я бы хотела с тобой поговорить, — голос Морены стал увереннее. — Ты бывала в Чистилище, я хочу его найти, потому что есть вероятность того, что они оказались там, — пояснила ведьма.       Ребекка согласилась помочь чем сможет и направилась в квартал. Майклсон намеревалась наведаться к Марселю, чтобы узнать у него о Элайдже. Ведьма вошла внутрь и прошла на кухню. Она хотела избавиться от тела Сабины. Морена удивилась, обнаружив, что ведьма исчезла.       Можно было бы порадоваться, что проблема разрешилась сама собой, но это будет ошибочным выводом. Исчезновение Сабины сулило новые неприятности, но Морена была к ним морально готова. Она уже смирилась с тем, что у неё никогда не будет своего шабаша. Ровена всю жизнь провела, воюя с ведьмами, значит и Морене это посильно. О войне ещё не одна сторона не объявила, но уже были брошены угрозы.       К вечеру вернулась Ребекка. Она узнала, что у Марселя есть тайное оружие — ведьма Давина, Элайджа находится у неё. Марсель отвёл её прямиком к ведьме, но теперь Ребекка не могла вспомнить, где это место. Девушки сошлись на том, что Давина её заколдовала.       — Я никогда не встречала такой силы, — удивлённо делилась Майклсон. — Даже не знала, что ведьм можно так чувствовать.       — Выходит, что моё энергетическое поле тебя не будоражит? — со смешком уточнила ведьма.       — Нет, от тебя вообще не такие ощущения, — простодушно пояснила она. — От тебя и псиной не несёт.       Морена посмеялась в ответ. Она знала, что может отыскать Элайджу, потому что в доме были некоторые его вещи или два Майклсона на выбор, чтобы использовать их кровь для поиска. Оставалось найти повод использовать магию. Или создать его. Ближе к ночи вернулся Никлаус. Вместе с ним тишина в доме исчезла.       — Вот поэтому я просил не выходить тебя из дома. У меня был план, а твоя маленькая вылазка поставила всё под угрозу, — серьёзно поделился Никлаус, волоча за собой тела двух вампиров, которым Ребекка свернула шеи. — Ты сделала достаточно, оставив кучу тел как указатель к моей двери, — сурово добавил он, взглянув на Ребекку.       — Никлаус, если бы мне хотелось быть принцессой в заточении, я бы осталась в Аду, — хмуро возразила Морена. — Ты говорил, что Элайджа помогает тебе с делами в квартале. Что за мелочная ложь? Я думала мы выше этого, — возмущённо продолжила она.       — Я был честен, — удивлённо проговорил он. — Элайджа и впрямь помог мне завоевать доверие Марселя.       — Можешь в другой раз отдать меня кому-нибудь, — язвительно предложила Морена. — Я много кого нервирую. Ведьм, например, — отчеканила она.       — Не говори чепухи, — Никлаус сердито глянул на неё. Ведьма отвечала ему тем же.       — Не надо говорить, что у тебя есть план, — раздражённо возразила Ребекка. — У тебя было полно времени, чтобы выполнить его, но никто не видел, чтобы ты что-то делал. Ты заключил сделку, чтобы защитить ребенка. Элайджа думает, что ты исправляешься, а тебе совершенно плевать и на ребёнка, и на Элайджу, потому что ты ничего не сделал ради них, — сердито заключила она.       — Ты ошибаешься, — холодно указал Никлаус. — Рассказать, что я сделал? С самого первого дня Марсель мне не верил. Он пичкал своих вампиров ядовитой вербеной, которая, как ты знаешь, защищает вампиров от внушения. Мне нужен был шпион, кто-то внутри его команды, кого Марсель бы не заподозрил, поэтому я и приехал на день раньше, чем он думает.       Марсель потерял шестерых вампиров благодаря твоей жажде убийств, ему нужны новые вампиры, поэтому я сделал новенького своим. Но все мы знаем, что путь мужчины лежит через сердце, поэтому я отправил к нему барменшу Камиллу. А из этих я всю вербену выжму, внушу ему, что его друзья ударились в религию и уехали в Юту, чтобы он мог объяснить Марселю, почему он сегодня потерял ещё троих вампиров, — озлобленно поделился Никлаус.       — Ты обменял нашего брата, — досадливо напомнила Ребекка.       Это Морену злило больше всего, поэтому она не смогла промолчать.       — Ты отдал Марселю Элайджу после того, как он признал меня членом семьи.       — Не то, чтобы мнение Элайджи было решающим, — насмешливо указал Никлаус.       — Ничего смешного не вижу, — строго указала Морена.       Никлаус натянуто улыбнулся.       — Я следовал плану единственным известным мне способом, — деловито поделился он. — Но я не намеревался навсегда оставлять Элайджу у Марселя. Свою роль он сыграл, пришло время вернуть брата.       — Очередной коварный план, — неодобрительно указала Ребекка. — У Марселя есть оружие сильнее первородного, и ты отдал ему нашего брата. Сколько ещё раз Элайджа тебя простит, пока его надежда наконец на твоё искупление не умрёт? — в голосе Ребекки было осуждение и разочарование.       — Если вы не будете пытаться расстроить моих планов, Элайдже придётся простить меня ещё раз. Обещать не буду, но он может стать последним. За всю нашу жизнь не было большего повода для его надежды, чем сейчас, — сдержанно рассудил Никлаус. — Марсель забрал наш дом. Буква «М» на каждом штампе, она значит не «Марсель», а «Майклсон». Мне нужен дом и семья, чтобы ребёнок мог расти в безопасности.       Ребекка в задумчивости рассматривала Никлауса. В их последнюю встречу он отказался помочь ей найти лекарство от вампиризма и проигнорировал исчезновение Кола, а теперь снова заговорил о семье. Она всегда мечтала о семье, верила каждому их объединению и каждый раз неминуемо разочаровывалась. Теперь всё чего ей хотелось — быть свободной.       Никлаус испытывающее взглянул на Морену.       — Ты ведь достаточно заинтересована в том, чтобы обезопасить ребёнка? Беречь его. Не появляться в квартале, если я прошу этого не делать, — сдержанно упрекнул он.       — Я ничего не обещала, — легко отмахнулась ведьма. Никлаус хмуро встретил её ответ. — Это было важно, — коротко пояснила она.       — Вот было бы волшебное устройство, с помощью которого можно было бы кому-нибудь позвонить или написать SMS, — с недовольством поддел гибрид. — Точно, у тебя же идиотская привычка игнорировать существование телефона.       — Я тактично промолчу о том, у кого какие идиотские привычки, — парировала Морена, скрещивая руки на груди, — Сегодня я узнала о том, что у нас будет девочка, — поделилась ведьма. Она выдержала небольшую паузу. — А потом я сломала Сабине шею, и она пропала. Скоро все ведьмы будут знать, кто я такая. Так что, пока ты вёл борьбу против Марселя, я бросила ведьмам вызов, — заключила Морена, натянуто улыбаясь сердитости Никлауса.       — Всего один вопрос. Зачем?       — Потому что она открыла свой поганый ведьмин рот и сказала им то, чего ей не следовало говорить, — сурово отозвалась Морена. — «Этот ребёнок есть зло, и он уничтожит всех нас».       Ребекка встревоженно взглянула на ведьму. Никлаус посмеялся.       — Теперь у нас больше причин любить её.       — Как вариант, — сухо указала Морена.       — Это просто слова, ты же знаешь, что они ничего не значат, — попытался успокоить гибрид. — Не серчай, пташка.       — Да, для меня просто слова, для них — повод начать войну, — нервно подтвердила ведьма.       — Тогда они как раз поспеют к войне, которую я объявлю Марселю, — твёрдо заявил Никлаус.       — Отлично, тогда делись планами, пока они не перешли к действиям. В противном случае я перестану следовать самому глупому ограничению и выйду на охоту за нечистью, — энергично рассудила ведьма.       Никлаус рассказал о том, как подстроил встречу с Давиной, чтобы внушить ей недоверие к Марселю. По его заверению она должна помочь вернуть Элайджу. Следующими его целями было — найти того, кто натравил вампиров на Морену и вынудить ведьм нарушить запрет, чтобы скрыть поисковое заклинание Морены. Ребекка поддержала его и решила поучаствовать.       Морене чувствовала, что больше прежнего склонна к импульсивности и радикальным действиям, поэтому она была согласна с тем, что ей лучше провести время дома. Ведьме нравилась собранность и решимость Никлауса. Морена решила отмолчаться об этом, потому что Никлаус всё ещё её злил. Но когда они отправились спать, она сообщила ему об этом.       — Ты тоже меня злишь, — пробурчал он.       — Ты вдвойне меня злишь, потому что нас двое, — парировала Морена.       — Нет, это ты вдвойне меня злишь, потому что вас двое.       Морена недовольно сжала губы, пыталась сдержать смех.       — Хорошо, если и правда девочка. На твою мини-версию у меня никаких нервов не хватит.       — Лапочка дочка, я уверен, она будет такой же красивой, обаятельной и вредной, как и ты.       Никлаус не дал ей продолжить, используя запретный приём — он завершил спор поцелуем.

***

      Начало следующего дня очень обрадовало Морену, потому что наконец прибыли их вещи из Италии. Первым делом она взялась за гримуар Эстер, чтобы убедиться в том, что в нём в самом деле было заклинание для разрыва связи. Память её не подвела. Прочитав его несколько раз про себя, ведьма успокоилась. Когда оно ей понадобится, Морена будет готова.       Уже к обеду Ребекка принесла ей ещё одну хорошую новость. Она надавила на ведьму Кэти, которая держала «Жардин Грис» и узнала, кто организовал нападение. В ближнем окружении Марселя был вампир Тьерри, они были в тайных отношениях с Кэти.       — Это бьёт двух зайцев разом, — довольно подметила Морена.       — Ник рассудил так же, — поделилась Ребекка. — Он уговорит Марселя устроить нападение на ведьм и использует их отношения, чтобы вынудить Кэти использовать магию.       Ребекка оставила ей свою кровь. Морена приготовила всё необходимое для поиска и стала дожидаться сигнала, чтобы начать заклинание. С наступлением сумерек таким сигналом стал телефонный звонок от Ребекки. Ведьма приняла вызов и занесла руки над картой, зачитывая поисковое заклинание. По бумаге протянулся кровавый след, указывая на разыскиваемое. Капли разошлись в стороны, чтобы сомкнуть круг вокруг определённого места. В этот момент Ребекка крикнула, чтобы Морена остановилась, ведьма прервала заклинание Майклсон сбросила звонок, а через двадцать минут оказалась дома.       — Клаус убил Кэти, — с недовольством поделилась она. — Пожалуйста, скажи, что ты успела.       — Церковь Святой Анны, — с улыбкой оповестила ведьма.       Этот ответ её порадовал. Ребекка решила, что наведается туда с самого утра.       Для Морены утро принесло другой сюрприз. Она почувствовала внезапный укол в шею и догадалась, что это из-за Софи. Морена не знала наверняка — либо она очень неосторожна, либо ведьмы сделали свой ход. Выждав несколько часов, Морена почувствовала внезапную слабость и это убедило её в том, что ведьмы пытались ей навредить. Морена вооружилась заготовленной верёвкой и вновь обратилась к книге Эстер.       Ведьма произносила заклинание, внимательно наблюдая за тем, как тугой узел развязывается, пока наконец он не распутался, вытягиваясь прямой линией. Морена тут же почувствовала себя лучше и порадовалась этому. Но затем она услышала, как открылась входная дверь и вздрогнула. Это могла быть самая быстрая карма, которой всех запугал Марсель, но к счастью, это была Ребекка. Она снова была недовольна.       — Элайджа отказался уходить со мной, он сказал, что с ним всё в порядке. Оказывается, что он затеял с Давиной переговоры. Морена засмеялась. — Ты смеёшься? — удивилась Ребекка. — Что смешного?       — Ты поразилась её силе, Ник попытался склонить на свою сторону, а в итоге Элайджа, который вроде как оказался в «плохом положении» пытается с ней договориться. Похоже, что каждый приспосабливается как умеет, — Морена намеренно умолчала о том, что спровоцировала Давину, когда использовала магию. Ребекка улыбнулась в ответ.       Ведьма коротала время за чтением, то и дело прислушиваясь к звукам, чтобы понять, послал ли Марсель кого-нибудь к ней. Ей стало любопытно — так ли Давина сильна, как о ней рассказывала Ребекка. Но спустя несколько часов после заклинания всё было стабильно тихо. Ребекка вернулась из сада с корзинкой, заполненной яблоками.       — Пора дьявольскому плоду подкрепиться, — весело объявила она.       — Не надо её так называть, — насупившись, попросила Морена.       — Прости. Ты уже выбрала имя? Возьми их полно на плантации, — ведьма угостилась предложенным яблоком.       — Над именем я ещё не думала, — призналась она. — Я всё ещё пытаюсь принять свою беременность.       — Но ты её уже защищаешь, — подметила Ребекка.       — Да, если не можешь что-то принять, вовсе не означает, что этого не произошло, — отшутилась Морена.       — Давно я не видела Клауса таким… — она задумалась, подбирая слово. Но её мыслям помешал стук в дверь. — Ты ждёшь кого-то?       Морена покачала головой. Они вместе пошли открывать. Ребекка распахнула дверь. Ведьма заметила на пороге незнакомого темнокожего парня.       — Марсель? — удивилась Ребекка.       В следующее мгновение он сломал ей шею и осторожно усадил на пуфик рядом. А затем повернул голову к Морене. Ведьма предупреждающее выставила руки перед собой.       — Это было смело, но глупо, — сурово указала Морена. — Сделаешь шаг, я за последствия не ручаюсь.       — Мы не с того начали, — с улыбкой проговорил он. — Привет, я Марсель, и я пришёл с тобой поговорить.       Разговор вышел недолгим. Вампир был очень любезен, рассказывая ведьме о том, что «кое-кто» хотел с ней познакомиться. Этим «кое-кем» была Давина, к которой Марсель отвёл Морену. Они пришли к церкви.       — Я был дружелюбным, но, если ты что-то с ней сделаешь, это изменится, — деликатно предупредил вампир.       — Учту, — легко отозвалась ведьма.       Поднявшись на чердак церкви, Марсель первым вошел в комнату и внимательно проследил за тем, как Морена идет следом за ним. Она наконец увидела ту, перед которой трепетали все ведьмы Нового Орлеана. Миниатюрная и стройная девчушка с темно-каштановыми волосами удивлённо изучала Морену своими зелёными глазами. Давина красивая и юная. Никто не говорил, что она ребёнок. Ребёнок, в котором много силы, потому что её энергетика просто невероятно, о чём говорила Ребекка.       — Я тебя знаю? — озадаченно поинтересовалась Давина.       Морена чувствовала тоже самое. Чудеса ведьмовского чутья.       — Возможно, мы косвенно знакомы через кого-то, — пояснила ведьма.       — Давина, ты уверена, что это хорошая идея? — обеспокоенно уточнил Марсель.       — Теперь да. Я могу ей верить, — заявила Давина.       Ведьма удивилась, услышав это, но решила ничего не говорить. Похоже, что ведьмовская чуйка так же подсказала Давине о том, что она могла доверять Морене. В свою очередь ведьма не ощутила к ней того же. Впрочем, нельзя судить, основываясь только на этом. Бонни тоже не вызывала ощущения доверия и это не помешало им дружить. Дружить с переменным успехом, но это уже другая история.       Марсель ушёл, оставляя их наедине. Морена заметила гроб и решила выждать немного, прежде чем задаваться вопросами об Элайдже.       — Что значит «косвенно знакомы»? — полюбопытствовала Давина.       — У ведьм общая история, так или иначе мы все друг с другом знакомы благодаря своим родословным. Это ощущение что-то вроде подсказки шестого чувства о том, что кто-то из моей чокнутой родни поделился силой с твоим родом, — пояснила Морена. — Почему тебе захотелось со мной познакомиться? — поинтересовалась она.       — Я предложил ей это сделать, — отозвался Элайджа. Он бесшумно появился из-за ширмы. Морена улыбнулась, решив, хорошо не из гроба внезапно вылез. — Дело в том, что сила Давины слишком велика и ей требуется помощь с тем, чтобы научиться её контролировать, — толково рассудил он. — Давина согласилась, что ей не помешает сильный и опытный наставник. Но среди ведьм Нового Орлеана для неё нет союзника.       — Отличная возможность, чтобы организовать лучший ковен на двоих, хештег «к чёрту ведьм Нового Орлеана», — шутливо подвела Морена. Давина засмеялась, — Ведьмы-одиночки, от которых шарахаются другие ведьмы вообще-то недопонятые гении, — она подмигнула своей новоиспечённой подопечной.       — Я почувствовала, где ты использовала магию, но не знала, что это была ты. Что ты сделала? — поинтересовалась Давина.       — Софи Деверо связала наши жизни, ведьмы использовали это, чтобы мне навредить…       — Что они сделали? — хмуро уточнил Элайджа.       — С этим я ещё не разобралась. Так вышло, что я бросила ведьмам вызов, думаю это был их ответ.       — Скорее всего, это Агнес — главная ведьма ковена, она и меня пыталась убить, — поделилась Давина. Морена хмуро взглянула на неё.       — А ты чем успела им насолить?       — Софи обманом завлекла нас в этот город, она объеденила свои и наши цели с помощью магии, угроз и полуправды. Сделка с ней аннулируется, — поделился Элайджа.       Они рассказали Морене о событиях, которые произошли в Новом Орлеане шесть месяцев назад. Вампиров в городе становилось всё больше, жизнь ведьм превратилась в настоящий кошмар. Им нужна была сила, чтобы противостоять вампирам. Для этого они решили провести ритуал Жатвы, он способен задобрить предков, а те в ответ сделают ведьм сильнее. Они выбрали четверых девушек, в числе которых была племянница Софии Моника и сама Давина, их убеждали в том, что быть избранными для ритуала — это честь. Но это был жертвенный ритуал. Всех девушек привели на казнь и поочерёдно вспороли им горло. Родная мать Давины наблюдала за этим и никак не пыталась помешать. Марсель её спас и с тех пор появился запрет на использование магии.       — Я хочу, чтобы они заплатили за то, что сделали, — сурово предупредила Давина.       — Месть — важный жизненный этап в жизни каждой юной ведьмы, — мягко отозвалась Морена. — Но сдаётся мне, что некоторым из них придётся оставить жизнь…       — Нет! — сердито возразила Давина.       — Агнес точно не останется в живых, — уверила Морена. — Остальные в зависимости от полезности… Чёрт — Ведьма опомнилась и ужаснулась. Она пришла сюда добровольно, но никому об этом не сказала, а для Ребекки всё будет выглядеть иначе. — Давина, теперь, когда мы выяснили, что я охотно помогу тебе, Элайджа может быть свободен? — Давина кивнула. Ведьма повернулась к вампиру. — Отыщи, пожалуйста, Никлауса или Ребекку и передай им, что со мной всё хорошо.       Элайджа исчез столь же тихо и быстро, как прежде возник перед ней. Морена устало потёрла глаза, надеясь, что ничего критического не произошло.       — Ты ведь жена Клауса, а я на стороне Марселя. Странное чувство подсказало мне, что я могу тебе верить, но что, если нам придётся пойти против друг друга?       — Хочу верить, что до этого не дойдёт. Я питаю надежду на то, что Никлаус и Марсель закончат свою бессмысленную борьбу и вспомнят о своей старой дружбе.       — Я так не думаю. Марсель сильно злится и не доверяет ему, — запротестовала Давина.       — Ник его вырастил, Марсель стал тем, кто он есть благодаря ему, — спокойно напомнила Морена. — Не сомневаюсь в том, что они оба имеют целый список претензий друг к другу, но рано или поздно всякая борьба заканчивается.       Морена завела с Давиной разговор о её познаниях в магии, чтобы выяснить, что ей было известно. Знания были поверхностными, а использование магии интуитивным. И в этом не было ничего зазорного, потому что путь с тысячи шагов всегда начинается с одного шага. Ведьма рассказала основу любой магии, о необходимости соблюдать баланс. В частности, баланс между разумом, своими силами и намерениями — магия в крови ни одной ведьме не гарантировала всемогущества наравне с Богом. Давина была очень любопытной и внимательной, Морене это нравилось. Она вернулась к теме ведьмоубийства, чтобы объяснить, почему некоторые из них должны остаться в живых.       — Как ты сама сказала, если не закончить ритуал, все ведьмы перестанут существовать. Магия вас связала, поэтому ты не в меньшей опасности, чем другие ведьмы.       — Чтобы завершить ритуал я должна умереть, но я не хочу умирать, — взволнованно отозвалась Давина.       — И это адекватное желание, — уверила Морена. — Ведьмы обманом вынудили вас принять участие в Жатве, нет никаких причин доверять им. Но их нельзя убивать, пока они не расскажут способ, которым можно остановить массовое исчезновение ведьм.       — Думаешь они скажут тебе правду? — с сомнением уточнила Давина. — У тебя ведь тоже не ладятся отношения с ведьмами.       — Да, но я хороша в убеждении, — с улыбкой ответила ведьма. — Мой брат мог договориться с кем угодно, я научилась у него нескольким действенным способам.       Например, самый действенный из них — либо помогаешь, либо умираешь. Такие сделки всегда приносят желаемые результаты.       Морена изучила гримуар Давины и расспросила её о том, какие заклинания она уже использовала. С простыми вроде зажечь свечу, поднять в воздух небольшой предмет, она справлялась без проблем. Одно время она упражнялась заклинанием повышать температуру крови, из-за чего та начинала закипать. По заверению Давины оно у неё выходило неплохо, ведьма поделилась тем, что последний раз испытала его на Никлаусе, когда тот использовал её друга, чтобы склонить на свою сторону. Морена не стала это комментировать, отвлекая её внимание от воспоминаний об этом. Ведьма указала на заклинания, которые могли помочь Давине с концентрацией. Она помогла с произношением и продемонстрировала использование. Давина сделала пометки для себя, а потом завела новый разговор.       — Джины не могут заставить кого-то влюбиться, убивать и воскрешать, чего не могут сделать ведьмы?       — Зависит от каждой конкретной ведьмы, — с улыбкой отозвалась Морена. — И ещё от ряда многих вещей на самом деле. Ведьмы могут кого-то приворожить, убить или воскресить, но с определёнными ограничениями и, конечно же, последствиями. Если не брать в расчёт мораль и совесть, предположить, что мы рассматриваем необходимость расправиться с врагом то, не всегда удастся этого сделать с помощью магии. Тема воскрешения очень скользкая, потому что она напрямую связана с нарушением баланса — если предки откажутся помогать, придётся взять риск и полную ответственность на себя. Отыскать того, кого хочешь вернуть, найти действенный способ, принести жертву и потратить львиную долю сил в ходе самого воскрешения.       Давина поинтересовалась о том, доводилось ли Морене кого-нибудь воскрешать. Ведьма осторожно поделилась своим единственным опытом удачного воскрешения. Она упустила подробности того, как выпотрошила тело Тристана де Мартель, скрывая их за этапом, который она назвала: «подготовила тело», использовала место силы ведьм, создала якорь с помощью души Алека, связывая его с Ксавье. Морена сильная ведьма, но воскрешение удалось ни без помощи сотни других ведьм, силой которых она воспользовалась. Три дня ей потребовалось, чтобы прийти в себя, но тем самым риском, который она приняла на себя, стал оставленный след на душе.       Морена невольно вспомнила о том, как потрепало её душу смерть двух фамильяров. Об этом она не стала рассказывать, но для себя отметила, что ущерб был огромен. Она позволила себе куда больше, чем могла на самом деле. Морена рассказывала Давине о необходимости брать на себя посильную ношу, это для неё самой было не лишним напоминанием. Как бы ей не хотелось обратного, Никлаус был прав в своём упорстве, с которым он отгораживал её от исследования загробных миров. Это была необходимая мера безопасности, чтобы не растерять остатки своей души.       — И чем это чревато? — хмуро уточнила Давина.       — Прямо сейчас я не ощущаю никакого влияния, но теперь мне приходится помнить об этом. В перспективе, если я продолжу заигрываться со смертью, могу лишиться души.       Она на собственном опыте узнала о том, какого жить без души. Ничего хорошего в этом не было. Благо, душу ей смогли вернуть. Истерзанная и изорванная, но она у неё была. Продолжи Морена искать встречи со смертью, она рискует потерять свою душу навсегда. Этого ей не хотелось. Ровно так же, как и не хотелось оставлять смерть Ксавье, Иззи и Кроули.       — Ты можешь представить себе жизнь без души? — поинтересовалась Морена.       — Думаю, это жутко, — предположила Давина.       — Правильно думаешь. Ужасная перспектива, но для меня хуже всего то, что я не смогу больше никого вернуть к жизни как бы сильно мне этого не хотелось.       — Я точно не стану так рисковать, чтобы вернуть к жизни свою маму или бабушку, — небрежно уверила Давина.       — Для своих я бы тоже такой жертвы не принесла, — отшутилась Морена. — Жизнь непредсказуема и порой жестока, особенно для тех, кто вовлечён в конфликты. Давина, ты должна понимать, что жертвы бывают не только на Жатве, но и на войнах, — серьёзно проговорила Морена.       — Элайджа говорил, что мы можем закончить войну между вампирами и ведьмами до того, пока она начнётся, — насупившись, поделилась она.       — Можем и постараемся это сделать, но не все согласятся так просто прекратить вражду, начало которой было положено не одно столетие назад. Всегда помни о рисках. В первую очередь для себя, — наказала Морена.       Ведьма видела, что слова её заставили Давину задуматься. Она не стала об этом спорить. Юная ведьма была смышлёной.       — С твоей мамой всё предельно ясно, чем тебе не угодила бабушка? — поинтересовалась Морена.       — Ничего плохого она не сделала, я просто её не понимала и боялась, — с лёгкостью поделилась Давина. — Когда я подросла, мама рассказала, что она была сумасшедшей. Всё время говорила о каком-то корабле и её женихе, но этого никогда не было.       Ведьма не знала, что её смогут заинтересовать сумасшедшие бредни, но эти она не смогла пропустить мимо внимания.       — Как говоришь звали твою бабушку? — уточнила Морена.       — Фиона.       Морена застыла на ней взглядом, крепко задумавшись. Могла ли череда самых невообразимых случайностей совпасть так, чтобы они говорили о двух разных людях с похожими судьбами? Вполне возможно, если Давина рассказывала о ком-то из альтернативной реальности. Но она в них никогда не бывала, поэтому Морена припоминала свою родню, что с поразительной точностью была похожа на тех, о ком ей рассказывала ведьма.       — А жениха её случаем не Гэвин звали? — с улыбкой поинтересовалась Морена.       — Этого я не помню, — отозвалась Давина. — Ты была знакома с моей бабушкой?       — Нет, лично её я не знала. Но я думаю, что мы нашли предка, через которого «косвенно» познакомились, — с улыбкой оповестила ведьма, размышляя над тем, как это стало возможным.       Аббадон знала магию, что помогала ей перемещаться во временном пространстве. Намереваясь подкупить Кроули, чтобы получить трон Ада, она вернула его сына, Гэвина из прошлого. Он должен был погибнуть на корабле вместе со своей возлюбленной, Аббадон предлагала его спасти. Кроули этого хотел, но Ровена расстроила его планы. Она убедила Гэвина вернуться на корабль к Фионе. Если Аббадон смогла вернуться в прошлое, значит ей было под силу отправиться в будущее.       Давина с любопытством смотрела на неё, ожидая пояснений. Ведьма, минуя тему Ада и существования демонов, поделилась предположением, как Кроули подстроил перемещение во времени, спасая свою внучку. Если Морена была права, то Давина приходилась ей внучатой племянницей. Они связаны кровными узами, а не тем, что Константа или Ровена поделились своей силой с роднёй Давины.       — А ты умеешь перемещаться во времени? — воодушевлённо поинтересовалась Давина. Морена в ответ покачала головой.       — Я о таких заклинаниях никогда даже не слышала. Должно быть, это магия старше трех тысяч лет.       Морена даже не представляла, какая магия существовала в те времена. Ей было любопытно, но не представлялось возможным где-либо найти хоть какие-то сведения.       — Значит, моя бабушка не была сумасшедшей, — задумчиво пробормотала Давина. — Если правда то, что ты мне рассказала, мы можем стать друг для друга нормальными родственниками. Мне бы этого хотелось, — с улыбкой поделилась она.       Морена поддержала её в этом. Пусть их первая встреча вышла несколько сумбурной, Давина ей понравилась. Как она могла проигнорировать её, если это и впрямь был шанс обзавестись нормальной семьей. Они договорились встретиться через пару дней, Морена пообещала, что они вместе потренируются использовать заклинания.       Пока с одними членами семьи было положено начало хороших отношений, способных благотворно повлиять на вражду между Никлаусом и Марселем. Другие члены семьи становились частью плана, способного эту вражду довести до войны всего за день. Участниками сговора стали те, от кого этого можно было ожидать меньше всего.       — Возможно, она не так умна, как сама думает, — напряженно огласила Ребекка.       — Я плохо знаю Клауса, но думаю, что он способен на подобное, — хмуро поделилась Хейли.