Devil's last dance

      Черноволосая белоглазая ведьма оказалась в незнакомом для себя месте. Велислава чувствовала себя ужасно. У неё навсегда в памяти сохранится хруст, с которым треснула её черепная коробка, когда ей ногой размозжили голову. Это было неожиданное нападение, которого ей не удалось ни предугадать, ни предотвратить. Если бы она была сильнее и обладала достаточными знаниями, смогла такой судьбы избежать. Но теперь ведьма оказалась там, где ей хотелось быть меньше всего. Её взяли под руки и грубо потащили за собой.       В большом мрачном зале был трон, на котором восседала рыжая чертовка с лукавой улыбкой на лице. Велиславу небрежно бросили ей под ноги, ведьма, помня о своей гордости, попыталась подняться, но на неё вновь наступили, не позволяя этого сделать. Велислава была в ярости.       — Надо же кто к нам пожаловал! — восторженно заговорила Ровена. — Вы к нам навечно или навсегда? — усмешливо уточнила она.       — Ты чёртово отребье! — гневно отозвалась Велислава. — Я обрушу Ад на твою голову!       Ровена поморщилась от брезгливости и нелепости её высказываний. МакЛауд видела многих идиотов и кретинов в своей жизни и Велислава пополнила этот список. Ровена уже знала о её намерениях — она искала книгу, которая была не для её ума. Стоило устроить в Аду ставки на то, что сделает набожная ведьма из рода Добронравовых, чтобы её отыскать. Вряд ли хоть кто-то из демонов догадался бы о том, что Велислава призовёт демона на помощь. В Аду много тех, у кого нет души, но у всех тут были мозги, чего нельзя сказать о пленнице.       Стены Ада помнят, что еще Кроули говорил: «так много вещей, которые люди придумывают сами, а причисляют к проискам Сатаны. Знали бы они, что этому болвану нет до них дела, сильно бы удивились».       — Весь твой род сгинул, намереваясь это сделать, неужели ты думаешь, что хоть чем-то лучше других? — с издёвкой поинтересовалась рыжеволосая. Она подобралась ближе к ведьме и одним жестом подняла её с колен, чтобы выговориться ей в лицо. — Чтобы бороться со злом, нужно было обратиться к силе равной или превосходящей его, что ты сделала, чёртово отребье? — Ровена вернула Велиславе оскорбление с такой же ненавистью. Белые глаза гневно глядели на неё, она не сомневалась в том, что, если бы смогла, Велислава воспламенилась от злости. Но это было бессмысленно, ведь ведьма уже была в Аду, а обратной дороги Ровена ей ни за что не предоставит.       — Когда я отыщу книгу… — начала причитать Велислава.       — Ах книгу! Почитать захотелось? — с удивлением прервала Ровена. — Ад — это тебе не библиотека, почитаешь молитвы по памяти за упокой своей души, которого тебе теперь не видать, — холодно заключила ведьма.       Велиславу потащили вон из главного зала прямо в пыточную. Она кричала что-то бессвязное, но Ровена и слушать не стала. Она сердилась, что не изгнала всех славянский ведьм в Ад, когда у нее была такая возможность. Больно часто они о себе напоминают. Почти в одно время было две попытки вторгнуться в Ад, где им были совершенно не рады. Велислава искала демона, а нашла свою смерть. Но ту молодую ведьму (относительно своего почтенного возраста) Надежда… Ровена ее даже не знала и у ведьмы не было и предположения, для чего она решила приоткрыть дверь в Адские врата. Едва ведьма об этом прознала, она послала ей адского огня в качестве приветствия. Пусть хорошенько подумает, хочет ли она сунуться к ней еще раз.

      Велислава отправилась в бесконечное мучительно путешествие. Ровена уважала месть и никогда ею не гнушалась, но глядя на то, к чему привела месть Велиславы, понимала, что ей было бы лучше оставаться мёртвой. Ничего, по существу, не сделала, только доставила головную боль. Не от большого ума Велислава призвала демона, который должен был ей помочь, но он её убил. Вот незадача. Будет уроком на будущее, что с выходцами из Ада всегда стоит быть начеку. Например, с тем же самым демоном, которого она призвала начеку нужно быть уже Ровене.       «Она вызывает у меня подозрения, рыщет в Аду как свинья, мечтающая отведать трюфели» — эту фразу Ровена множество раз прокручивала у себя в голове, потому что в среде предателей, она была сказана тем, кому она хоть немного могла доверять.       Ровена давно не знала спокойной жизни и уже не могла вспомнить, чтобы её жизнь хоть когда-нибудь была такой. Особенно после того, на что она добровольно себя обрекла. Сейчас же у ведьмы появился новый повод для волнения. Ровена решила действовать хитро — попытаться тайно выяснить, что разыскивала демоница. Предположения, конечно, были, но убедиться лишним разом не будет. Во всяком случае, ведьма была убеждена в том, что всё необходимое она надёжно скрыла.       У Ровены было слишком много уверенности и в отличие от Кроули ей никогда не удавалось по достоинству оценить своего соперника.       Подозреваемая демоница сама явилась к ней, как только узнала о том, что за ней была слежка. Ведьма еще об этом не знала, но почувствовала напряжение, как только рыжая девушка вошла в главный зал. Она выглядела больно расслабленно. «По-хозяйски» — так будет сказать вернее всего. Как назло, у Ровены с собой была только соль, но она сразу про себя отметила, что ее можно будет использовать в качестве отвлекающего маневра, чтобы вооружиться чем-то посущественнее. Но с оружием Ровена решила повременить, пока не узнает, кто перед ней и какие у нее цели.       — Я слышала в Аду любят рыжих. Не хочу показаться грубой, ведь ты косвенно повлияла на мое возвращение. Но мне жаль, что больше не чтут старых традиций, раз допустили тебя к правлению, — на ее лице появилась какая-то дикая улыбка.       Демоница прошла, остановившись перед Ровеной примерно в двадцати дюймах. Ведьма внимательно изучала ее и пыталась припомнить, кого она напоминает. Оболочки могут быть самые разные, но у каждого демона, как и у человека были свои повадки, по которым их можно было отличить. Губы ведьмы плотно сомкнулись. Она узнавала её, но не могла вспомнить, кого именно. Это ее изводило. Ровена пыталась обратиться к образу из своей памяти, но она ее подводила и все никак не хотела выдавать четкого ответа. Копать стоило глубоко, раз она припомнила давние традиции, но насколько глубоко… Все еще оставалось нерешенным вопросом.       — Возьму на себя смелость спросить, кто отправил тебя туда, откуда ты вернулась? — интересуется Ровена, сохраняя внешнее спокойствие.       Демоница ухмыльнулась, взглянув на ведьму исподлобья. Ровена погладила большим пальцем ладонь, подумав о том, что с клинком или кольтом ей было бы куда спокойнее вести этот диалог.       — Ровена, ты что же, меня не признала? Сдаешь позиции, — демоница тихо посмеялась. — Не переживай, я буду рада тебя заменить, ведь Ад по праву должен был быть моим, если бы не Кроули, — последнюю фразу она процедила сквозь зубы.       Ведьма поняла, почему она себя чувствовала столь напряженно. Голос, звучащий в Аду пятьсот лет, назад заговорил вновь. Голос, который предал МакЛауд. Голос, который заткнули Винчестеры.       Аббадон, рыцарь Ада. Одна из первых и древнейших демонов Ада, отобранных лично Люцифером.       Дела обстояли намного серьезнее, чем Ровена предполагала. ГОРАЗДО СЕРЬЕЗНЕЕ. Она была благодарна тому, что по-прежнему была жива. Это означало только, что демонице от нее что-то нужно. И ведьма знала, что это.       Для Аббадон стала очевидным, что Ровена ее узнала и она зашагала к ней с большей уверенностью. Ведьма потянулась за мешочком с солью на поясе.       — Мне нужна книга, — требовательно проговорила демоница.       — Тут тебе не библиотека! — отчеканила ведьма, швырнув в нее пригоршню соли. Демоница вскрикнула и отшатнулась от нее, схватившись за лицо.       Ровена вытянула руку перед собой, представляя в ней кольт. Но на заклинание оно не отозвалось. Аббадон уже стряхнула соль с лица и пыталась открыть глаза, которые все еще щипало. Ведьма предприняла новую попытку, но на этот раз пыталась призвать ангельский клинок. Но и его не удалось раздобыть с помощью заклинания. Это могло означать лишь, что в Аду их больше нет. Дело дрянь. Ровена безоружна против неё. Ведьма ощутила, как давний страх скрутил ей кишечник. Собственная беспомощность давно ее не навещала, но она слишком хорошо запомнила ее, чтобы спутать с любым другим чувством.       — С вами всегда было сложно договориться, — прорычала Аббадон, сокращая расстояние с ведьмой.       По коже Ровены проскользнуло ее леденящее дыхание. Душащий порох вперемешку с сигаретным смогом ведьма ощутила на своих губах. Она знала, что это такое и намеренно откашлялась, не пропуская в себя эту дрянь. Не для того ведьма так ревностно оберегала свои секреты, чтобы какая-то чертовка о них прознала своим «поцелуем». К Ровене вернулась решимость. Пусть у нее пока нет оружия, но она не беззащитна. Ведьма оттолкнула ее от себя, расставив руки в стороны, крикнула:       — Ignis Infernalis est ignis divinus, — все силы ведьмы были сосредоточены в ладонях, они заискрились, а затем с них выстрелили разряды молнии. Ровена с большим трудом удерживала эту силу, но от своего не отступала. Стремительные сверкающие потоки энергии направлялись прямо в тело Аббадон.       Хотя в Аду Рождество уже прошло, демоница вспыхнула как бенгальский огонек и столь же стремительно ее оболочка стала сгорать. Не в силах сопротивляться разгоревшемуся огню, Аббадон ретировалась. Плотный столб черного дыма вырвался через рот и устремился в неизвестном направлении.       — Мне нужен кольт и нужен он мне еще вчера! — прогремела Ровена, собравшимся демонам.       Ведьма знала, что еще одной встречи с Аббадон не миновать и ей следовало к ней быть готовой. Нельзя надеяться на старую-добрую магию, когда тебе пророчили апокалипсис, а проклятая ведьма уже призвала Рыцаря Ада. Тем более, не дело, если действенное оружие было только у ангелов. В этом Ровена была полностью согласна с Кроули. Он был особым ценителем редкого оружия, и ведьма обзавелась тем же увлечением, как только заперлась в Аду. Аббадон избавилась от сильного оружия, но Ровена никогда не хранила ничего в одном месте.

***

      Была ли Морена опрометчива — это вряд ли. Но она была научена горьким опытом и не хотела копаться в своей родословной. Это неминуемо привело бы к новым страданиям и проблемам. Она уже через это проходила. Каждый новый факт из жизни любого из членов своей семьи почти всегда её разочаровывал, а затем провоцировал непредсказуемые последствия.       Константа, верная приспешница Люцифера, решила связать свою жизнь с Адом, из-за чего развязала с ведьмами войну. Выбросила Ровену на улицу, потому что та была ей не нужна. А когда дочь подросла и силы её стали проявляться, захотела её уничтожить. Ровена, которая половину жизни провела в бегах, а другую во лжи, лести и манипуляциях, пока не гнали в шею. Пыталась заручиться поддержкой ведьм, а столкнувшись с отказами, начала их уничтожать — сокращая численности кланов, шабашей и семей. Избавилась от Кроули, потому что его отец её бросил и всю жизнь винила сына за это. Прознав о том, что Кроули стал королем Ада, запланировала его убийство, намереваясь занять место. МакЛауд были не то, что запятнаны в грязи, казалось, что они сами по себе и были грязью. Пачкали всё, с чем имели дело.       Яблоко от яблони не далеко падает, так или иначе Морена и Кроули унаследовали их гены и в чём-то были похожи на них, но ведьме хотелось верить в то, что они были в чём-то лучше, чтобы иметь возможность не столько оправдать свой род, сколько не чувствовать своей принадлежности к нему.       С тех самых пор, как они переехали в Париж, Морена даже не вспоминала о семье. Но ей пришлось вспомнить уже примерно через полмесяца. Во-первых, она внезапно стала ощущать призывы в Ад и упорно их игнорировала. Во-вторых, Бонни захотела узнать о ней больше. И ведьма, насколько могла, деликатно рассказала ей о членах своей семьи. Беннет была поражена и шокирована. Но несмотря на это, ей удавалось найти что-то хорошее.       — Если забыть обо всех ужасах, которая сделала Константа, то можно сказать, что она была невероятно сильной ведьмой. Наверное, даже самой сильной, ведь она дала начало нескольким другим семьям, — осторожно подметила она.       Морена неволей нахмурилась. Ей было слишком непривычно слышать что-то хорошее о своей бабушке, тем более думать об этом. Но Бонни была права.       — Верно, но с той же легкостью она лишала жизней других ведьм, которые не разделяли её взглядов и пытались ей противостоять, — мягко напомнила Морена.       — Не хочу её оправдывать, но война всегда ужасна. Вряд ли с ней кто-то пытался договориться, скорее всего ей приходилось всё время участвовать в битвах за собственную жизнь.       Морена мысленно уже решила, чем ей возразит. А затем вдруг поняла, что их общение похоже на дебаты — Бонни подсвечивала хорошее, а Морена ей указывала на плохое. Подруга просто не знала, что Константа помимо несогласных ведьм, так же легко расправлялась и с согласными. Про охоту за Ровеной Морена тоже умолчала. Незачем Бонни пугать ещё больше. Она и без того была не доверчива не то, что к ведьмам, но и к другим людям, в целом. Взращивать в Беннет такую же клиническую подозрительность, как у неё самой, Морене не хотелось. Поэтому она решила поскорее переключиться на другую тему.       — Тогда давай больше не будем искать в её биографии что-то хорошее, а то по итогу придем к тому, что Константа была святой, а я в это ни за что не поверю, — со смешком предложила Морена.       — Ладно, ничего хорошего больше искать не буду, — Бонни посмеялась в ответ.

***

      В другой день встречи, они проводили время так же, как и всегда, но затем их разговор вновь вернулся к теме родословной Морены. Бонни по-прежнему не давала покоя Константа. Как будто она была невероятной исторической личностью, жизнь которой стоило изучать досконально.       — Бонни, я люблю тебя, а вот обсуждать свою семью мне совсем не нравится, — устало указала ведьма.       — У меня последний вопрос, — умоляющее отозвалась Бонни. Морена неохотно кивнула. — Ты ведь училась по её гримуарам?       — Нет, я училась по книгам матери. Насколько я знаю, Ровена избавилась от гримуара Константы, — легко проговорила Морена.       Казалось, что Бонни ее ответ удивил. Удивил не меньше, чем подробности из жизни её родни. Глядя на неё, Морена улыбнулась.       — Бонни, я знаю, чему тебя учили. Я тоже ведьма, если ты не забыла. Гримуар — важная книга, которая переходит из поколения в поколения, но в нашей семье сложился другой порядок. У каждой свой собственный сборник заклинаний и других накопленных мудростей, — оживленно пояснила Морена.       — Тебе никогда не было интересно заглянуть в гримуар Константы?       — А тебя часто посещает желание почитать что-то с названием: «книга проклятых»? — раздраженно поинтересовалась в ответ Морена. — Бонни, это уже второй вопрос, давай закончим этот разговор. Бонни согласно кивнула и они продолжили общаться на отвлеченные темы.

***

      А затем Морене приснился этот странный сон с Ровеной и гримуаром Константы, который она прятала. Ведьма понимала, что оно было вызвано из-за разговоров с Бонни. Ведьма размышляла о том, насколько серьезно следовало воспринимать сон — был ли он спровоцирован магией и являл собой некую подсказку или же это обычное видение, которое появилось в голове Морены из-за того, что она задумывалась о Константе и ее гримуаре. Что-то во всем этом настораживало и пугало ведьму, но она путалась в чувствах о том, что именно это было. Она не успела поразмыслить над этим как следует, потому что полнолуние внезапно вызвало новую проблему.       Ведьма одновременно сердилась и вместе с тем прятала страх, пытаясь убедить друзей и Ника в том, что в этом не было проблемы. А они в ответ сделали вид, что ей поверили. Разве что Иззи не притворялась, но для остальных это по-прежнему оставалось поводом для размышлений. Морена знала их достаточно хорошо, чтобы понять, что они попытаются в этом разобраться за ее спиной. И необоснованное беспокойство росло в ведьме все сильнее.       Морена использовала возможность, чтобы выскользнуть из дома и решила навестить подруг в Мистик Фоллс. На сей раз они собрались дома у Кэролайн, чтобы обменяться подарками и весело провести время вместе. Бонни опаздывала, поэтому с обменом подарков решили повременить, но им не приходилось скучать, потому что Кэролайн решила испечь печенье и попутно с этим подруги разговорились.       — Кажется, что, когда Клаус уехал Ребекка стала просто невыносима, — пожаловалась блондинка.       — Если хочешь, мы могли бы вернуться, — со смешком предложила Морена.       Кэролайн удивленно посмотрела на неё. Этого взгляда было достаточно, чтобы дать понять, что это не самая лучшая идея.       — Знаешь, а с Ребеккой не так плохо, — нервно отозвалась Кэролайн.       — Фу как негостеприимно, — отшутилась Морена и они обе посмеялись.       С заготовками они расправились быстро и уже отправили тесто выпекаться в духовку. И Морена обратила внимание на то, что Кэролайн стала выглядеть напряженно.       — Что-то не так? — уточнила ведьма.       — Я думаю, что Бонни не придет, — тихо призналась она, а затем заметив замешательство Морены, пояснила. — Она очень занята в последнее время, обещает прийти, но не приходит. Даже Рождество с нами не справляла, сославшись на занятость.       Бонни рассказывала Морене совсем другое, по ее словам, она славно отметила Рождество с друзьями. У ведьмы от напряжения заиграли желваки на лице. В общении подруга оставалась собой, если не брать в расчет внезапный интерес к Константе и поощрение ее жестокости… Морена вдруг осознала, что все это время слишком доверяла Бонне, чтобы в ней сомневаться. Причина была вовсе не в ней — нет. Дело было в тех, кто может стать кем угодно.       — Теперь ты меня пугаешь, — пробормотала Кэролайн.       — Бояться нужно не меня, а того, кто… — Морена осеклась, она не могла произнести вслух, что в теле Бонни кто-то находился. — Все же бояться нужно меня, но не тебе Кэролайн, — холодно отчеканила ведьма и исчезла, оставляя Кэролайн в недоумении.

***

      Новый ангельский клинок и кольт, который создала Морена были у Ровены как по заказу уже через пару минут. За пару минут по меркам Ада, на Земле за это время прошло несколько дней. Аббадон исчезла в неизвестном направлении, и ведьма все это время была как на иголках. Демоницу разыскивала как минимум половина Ада и чем больше времени проходило, тем больше Ровена нервничала. Если Аббадон не приходила к ней, это значило, что у нее был другой план. Ведьма неустанно повторяла самой себе как молитву, что до Константы она не доберется. Аббадон сильна, но не всесильна, а Ровена потратила львиную долю сил на то, чтобы упечь мать туда, откуда ее не сможет достать никто из МакЛауд.       Морена упорно не отзывалась на призывы Ровены. Но теперь ведьма злилась из-за того, что ее работала была такой безупречной, что дочь ни при каких условиях не хотела ее видеть. Но Ровена знала, что дело было крайне скверным и очень опасным, ни о какой гордости и речи быть не могло, Морене необходимо об этом знать. Ведьма знала, что отследить дочь никому не выйдет, если она сама не захочет. Но всегда был обходной путь. Таким обходным путем стал Ксавье. Пошли к нему любого демона, он будет убит, едва успеет сказать хоть слово, поэтому Ровена взяла на себя большой риск — она решила явиться лично. Ей повезло застать Ксавье вместе с Никлаусом, когда они обсуждали недавнее полнолуние.       — Я ищу Морену, — бесцеремонно заявила ведьма, опуская часть с притворными любезностями, вроде светских бесед о погоде прежде, чем перейти к делу.       Оба на нее смотрели сверху вниз и явно были намеренны проигнорировать ее слова. Ровена наплевала на неуважение и не боялась показать посмешищем. Хоть ряженным пугалом, главное, чтобы они ее выслушали. Тем более у нее было в запасе не так много времени. Ступать на землю ей было нельзя даже с помощью проекции. Все вокруг отторгало ее, желая вернуть в клетку преисподнюю.       — Дело очень срочное, славянская ведьма оживила Аббадон, — строго предупредила ведьма, тут то они оба насторожились и прислушались к ней более внимательно. — Если ее не остановить, она может начать апокалипсис.       Ксавье и Никлаус переглянулись. Ровена не вызывала у них доверия, но об Аббадон они оба были наслышаны. Она еще в прошлом намеревалась обрушить Небеса и была в ряду первых, кто собирал армию демонов. Часть о «славянской ведьме» так же была сильным аргументом в сторону Ровены.       — И это должно стать нашей заботой, потому что… — хмуро уточнил Никлаус.       Ровена поморщилась из-за вопроса. То, на что она положила полжизни, чтобы предотвратить, могло стать реальностью. Это было в какой-то мере опасно и страшно признавать, но необходимо, потому что это на это имелись веские причины.              — Потому что руководить этим апокалипсисом предначертано кому-то из МакЛауд. Константа мертва, Кроули мертв, я не могу покинуть Ад, так что… — Ровена позволила им сделать выводы самостоятельно, а вместе с тем не произнесла имени дочери, чтобы это не стало новым пророчеством. Ксавье и Никлаус смотрели на ведьму с ненавистью, как будто это было ее решением сделать жизнь Морены невыносимой и поставить ее во главу адского войска. Ведьма достойно выдержала этот немой выпад в ее сторону.       — Что нужно делать? — наконец поинтересовался Ксавье.

***

      Кэролайн предстояло пережить еще один испуг почти сразу после исчезновения Морены. У нее дома из неоткуда появилась Иззи, вооруженная коротким клинком. Она была крайне серьезной.       — Я ищу Морену, — холодно предупредила демоница.       — Она буквально недавно исчезла, — промямлила Кэролайн.       — Куда пошла сказала? — сурово уточнила Иззи.       — Нет, но мы перед этим говорили о Бонни, — поделилась Форбс, после чего гостья исчезла.       Иззи пошла к Кэролайн, а Ксавье к Бонни, теперь же демоница направилась по новому адресу на выручку. Еще при приближении она почувствовала, что дом Беннет излучает невероятную концентрацию сверхъестественного. Аббадон либо еще там, либо была там не так давно.       Охотница не так много знала о рыцарях Ада. Иззи знала, что они были сильны, но даже и представить себе не могла, насколько. Появившись в доме, Иззи ужаснулась увиденному. Аббадон в теле Бонни загнала Морену в угол, а Ксавье впечатала в стену и удерживала вытянутой в сторону рукой. Охотница появилась в тот момент, когда изо рта Морены вылетал клубок черной дымки, возвращаясь к Бонни. Иззи бросилась на нее в атаку, но демоница махнула второй рукой в ее сторону, и она отлетела на кухню, снося собой все шкафчики.       За мгновение Иззи поднялась на ноги и вернулась в гостиную, но застала там только потрясенную Морену, вытирающую губы от неприятного ощущения и Бонни без сознания. Аббадон исчезла, а вместе с ней и Ксавье. В этот момент для них двоих стало очевидным, насколько сильны были рыцари Ада.       — Что она тебе сказала? — уточнила Иззи. Она слышала голос Бонни, но не разобрала слов, потому что в этот момент в ушах у нее был треск дерева и звенело разбитое стекло.       — Что ей нужна книга, — хмуро отозвалась Морена, проверяя Бонни. — Та, о которой я знаю чертовски мало.

***

      Сразу по возвращении домой Морена оказалась в объятиях Никлауса. Они толком не успели ничего обсудить, но Майклсон успел потрепать себе нервы за время её отсутствия. Всё было хорошо, с ней ничего не произошло, в отличие от Ксавье, которого эта демоница забрала с собой.       — Ник, со мной все в порядке, — прошептала в шею гибрида Морена. В ответ он лишь сильнее прижал её к себе.       — Я больше не оставлю тебя одну, — грозным тоном пообещал он.       — Тогда вместо Ксавье она забрала тебя и мне было бы вдвойне тяжелее, — хотя и без того Морена сходила с ума от переживаний.       Никлаус был не менее встревожен. Он и не пытался скрыть своего напряжения и в нём ему отлично удавалось прятать сожаление о том, что у него не было армии гибридов. Их можно было использовать в качестве пушечного мяса, они разобрались с Аббадон и никому из них не пришлось рисковать. Высказываться об этом вслух Никлаус, конечно же, не стал.       Морена удивилась тому, что Ровена лично явилась для того, чтобы сообщить об Аббадон. К новости о вероятном апокалипсисе и тому, что Морена должна его возглавить, ведьма относилась скептически. Мать просто могла нагонять ужаса для того, чтобы вынудить их присоединиться к её тайным замыслам. Она поступала так достаточно часто для того, чтобы это превратилось в поведенческий паттерн. Что бы ни задумывала Ровена, Морена больше не могла её игнорировать, потому что получила достаточно подтверждений тому, что без неё было не обойтись. К тому же, у ведьмы были весомые собственные мотивы — Аббадон похитила Ксавье. Морене нужна была мать, чтобы вернуть друга.       — Вы доверились моей матери однажды, но даже не думайте превращать это в привычку, — серьезно предупредила Морена.       — Я и собственной не имею привычки доверять, а ты говоришь о своей, — отшутился Никлаус.       Иззи и Алек так же не имели никаких возражений. Вынужденное сотрудничество, от которого никто не был в восторге, но деваться было некуда.       Уже в следующее мгновение, когда они перенеслись в Ад, их ожидало новое потрясение — в преисподней была разруха. Было впечатление, что совсем недавно тут произошла бойня. Ровена это подтвердила.       Так всегда было — демоны непостоянны как флюгер, всегда следовали за тем, у кого было больше силы. Лишь немногие из них могли хранить верность кому-то одному. И еще меньше тех, кто выбирал жить собственным разумом. И всё же ангелов Ровена презирала сильнее. Они живут без собственной воли, слепо следуют за своим создателем, но не из-за нерушимой верности пернатых невзлюбила ведьма. На то у неё была свои мотивы.       — Крысы всегда бежали с тонущего корабля, а демоны тем более, — презрительно пояснила она, старательно игнорируя бедлам и тела на полу.       — Но Ад — не тонущий корабль, — возразила Иззи.       — Это не мешает ему тонуть, — холодно парировала Ровена. — Ад слаб и Аббадон это знает.       Морена это не понравилось. Казалось, что в Аду назревал переворот, но об этом ей хотелось думать в последнюю очередь.       — О том, как удержаться у власти ты позаботься сама. Меня интересует только Ксавье, — напомнила ведьма.       — Ну конечно, — с притворной улыбкой отозвалась Ровена.       — Я знаю, что ей нужна книга, — предупредила Морена. — Я видела её во сне и подозреваю, что ты к этому приложила руку.       Ровена от напряжения плотно сжала губы. В Аду в последнее время повышенный спрос на книги и это её нервировало. Ведьма не спроста истекала кровью, создавая тайники. Сдаваться было нельзя. Только не теперь. Особенно не теперь.       — Которую? Сборник Братьев Гримм? — невесело уточнила Ровена.       — Инквизиция — лучшие способы расправиться с ведьмой, — сердито предложил Никлаус. Морена слабо улыбнулась его реплике.       — Так же известная под названием: «книга проклятых», — добавила она.       Ровена немного расслабилась. Гримуар под надежной защитой. Она-то это знала.       — Аббадон может читать всё, что её бездушности угодно, но эта книга не для её ума, — серьёзно рассудила ведьма.       — Мне безразлична судьба гримуара Константы, я хочу выменять его на Ксавье, — строго указала Морена.       Ровена смотрела на дочь, не веря своим ушам. Неужели она и впрямь была готова действовать столь прямолинейно, даже не задумываясь о том, к каким это может привести последствиям.       «Сдаешь позиции» — так сказала Аббадон и ведьма переживала о том, чтобы она не оказалась права. Ровена наспех перебрала варианты своих дальнейших действий — если она просто заявит о том, что Морене не удастся этого сделать, она сделает это назло. В изобретательности дочери она не сомневалась. Рассказывать о последствиях нельзя, Морена уже о них знала. Давным-давно она нашла причинно-следственную связь плетущейся паутины и Ровена не ради забавы изменяла ей после этого память.       — Мы вернем Ксавье, но книгу она не получит, — осторожно начала Ровена.       — Удобно использовать «мы», когда вы в это время будете просто сидеть, — усмешливо подметила Иззи.       Ровена уже набрала воздуха в грудь, чтобы предложить ей занять своё место, но она услышала тихое рычание Джульетты, это её отрезвило. Вернуло в реальность, в которой поменяться с кем-то местами было для неё невозможной задачей. Впрочем, речь была не о Ровене и она не о своей судьбе беспокоилась. Так же, как и все они.       Обстоятельства для встречи были тревожными и странно, что от общего напряжения воздух еще не искрился. Джульетта так же напомнила Ровене о том, что у неё не было права на эмоции, они никогда не приводили ни к чему хорошему. Особенно страх. Он парализовал и напоминал о состоянии жертвы, которое ведьма ненавидела всем сердцем. Ровене как никогда нужна была ясная голова. Нужно продолжать плести паутину и ни одна нить не должна быть вплетена под воздействием эмоций.       — Вы вернёте Ксавье, а я позабочусь о том, чтобы удержать Ад в своих руках, — с напускным спокойствием предложила ведьма. — Но книгу Аббадон не получит, — железно заверила она.       Ровене пришлось импровизировать на ходу, выдумывая убедительный план действий. Единственное в чём она не лукавила — Аббадон нужно убить. И чем раньше это сделать, тем будет лучше. Насколько могла, ведьма старалась обойти тему с гримуаром, чтобы о нём все благополучно позабыли. Но Морена сфокусировала своё внимание на нём, не позволяя затеряться в сознании. Она изъявила желание знать, где находится книга, но Ровена это желание не поддержала. Аббадон её поцеловала и теперь у них не было гарантий, что она не сделает этого снова.       К концу обсуждения Ровена передавала им запасной ангельский клинок. Это её не убьёт, но ослабит на некоторое время. Так у них появится фора, чтобы затащить демоницу в Ад и тут Ровена с ней покончит. Ведьма знала, что они доверяли ей с большой неохотой, хотя вернее было бы сказать, что они вовсе ей не доверяли и лишь делали вид, что согласны со всем изложенным. Больше всего она видела недоверия в дочери. Это было ожидаемо, но от того не становилось менее болезненным.       Ровена беспокоилась о том, как бы Морена не решила навести смуты и не внести в план коррективы или и вовсе переиначив его полностью. А ещё она переживала об Аббадон, она была непредсказуемой, к тому же, питала неприязнь к МакЛауд и хотя они были ей нужны, всё могло легко измениться. Ведьма хотела наложить на Морену печать, но дочь воспротивилась оставаться с ней наедине, желая поскорее отправиться на выручку Ксавье.       Оставшись одна, Ровена рухнула на стул, не в силах больше держаться на ногах. Заклинания, переживания и перенесенный бой её доконали. Она тоскливо осмотрелась вокруг, осознавая, что положиться ей не на кого и помощи не у кого просить. Её привилегия использовать подчиненных вмиг растворилась, когда её положение стало шатким. Кошмар, который держал Ровену в страхе сотню лет, грозился стать реальностью. Как бы ей не было страшно и какой бы измученной она не была, ведьма помнила, что ни в одном из миров ничего не держится на слабых, поэтому надежду и опору вновь придётся искать только в себе.

***

      Ночью перед днём, когда Морена намеревалась призвать Аббадон, чтобы заманить её в ловушку, ведьма не могла сомкнуть глаз. Она была не единственной, кого в эту ночь одолела бессонница — тот же недуг был у всех её близких. Предстоящее сражение с демоницей её всерьёз беспокоило так же, как переживания о Ксавье и о друзьях, которые изъявили желание отправиться на охоту за рыцарем Ада вместе с ней.       Чаще всего мысли её возвращались к ангельскому клинку, Морене не доводилось прежде применять это оружие, хотя она и знала, что оно было невероятно сильным. И всё же оно было единственным, что у них было против Аббадон. Такой расклад ведьме не нравился.       Морена отыскала дневник Джона Винчестера, чтобы найти записи о том, что ещё они могут использовать в качестве оружия против неё. Вместо ответа на свой вопрос, ведьма нашла свой старый вопрос, о котором она почему-то напрочь позабыла. В дневнике был записан адрес. Взглянув на него, Морена вспомнила, что ещё в первых раз, хотела выяснить, куда он мог её привести, но от чего-то напрочь об этом забыла. Такие провалы в памяти были для неё несвойственны, если только…о них не позаботилась Ровена. Морене потребовалось несколько мгновений для раздумий, а затем она решила удовлетворить своё любопытство.              В качестве меры безопасности ведьма использовала астральную проекцию для перемещения. Перед ней был старый каменный дом на отшибе. Сам по себе он не представлял никакого интереса, но за его стенами могло храниться что-то более впечатляющее. Морена проникла внутрь и принялась изучать обстановку. Внутри он казался таким же скучным, как и снаружи — ветхая мебель, какой-то хлам, тряпки.       Морена испытала некоторое разочарование из-за этого. Она была уверенна в том, что в этом было больше смысла. Если говорить откровенно, ведьма думала, что наткнется на тот дом, который ей снился. Но в реальности оказалось, что это самый простой каменный дом. Вероятно, прежнее жилище Винчестеров.       Не то от нежелания принимать поражение, смиряться с тем, что это было пустое предположение и бессмысленная догадка, не то от какого наваждения, Морена не торопилась покидать этот дом. Было что-то, что не давало ей покоя, но зацепиться ей было не за что. Ведьма ещё раз прошлась и присмотрелась к предметам и интерьеру получше. И вновь ничего не нашла. Уходить по-прежнему не хотелось, но это уже казалось бессмысленной тратой времени.       Морена вернулась в собственное тело и как раз в этот момент в комнату заглянула Иззи и попросила Морену что-нибудь съесть. Демоница выглядела несчастно и глаза её были покрасневшими от слёз. Ведьме тяжело было видеть её страдания, хотя она сомневалась в том, что выглядит лучше. Исчезновение Ксавье слишком личная история для того, чтобы держать эмоции под контролем и как ни в чём не бывало размышлять над планом по его освобождению. Но необходимо было держаться и верить в лучшее. С Ксавье всё было в порядке, Морена могла его отследить. Жаль только, что призвать не смогла, эту хитрость Аббадон предусмотрела и не позволила ему перемещаться. Ведьма заставила себя поверить в то, что они с нею справятся. У Винчестеров получилось, значит и им удастся. И на этот раз она должна умереть безвозвратно.       Ведьма спустилась с демоницей на первый этаж, они попытались отвлечься с помощью разговоров, но разговор складывался плохо и ели они обе с большим трудом, потому что куски еды вставали поперёк горла. Жалкие попытки держать себя в руках. Они обе это понимали и обе решили не говорить обо всём, что могло повысить тревожность.       — А где Ник и Алек? — Морена только заметила их отсутствие.       — Они занялись модификацией оружия, — поделилась Иззи.       Ведьма устало вздохнула. Она просила никого не разделяться и оставаться дома. Аббадон была непредсказуемая и могла использовать эту возможность, чтобы напасть или прибрать их к себе, вынуждая Морену активнее ей содействовать. Но Ник был своенравен, этого не отнять. Этим известием ведьма получила новую порцию переживаний. Это было слишком, Морена плохо справлялась с тревогой и чувствовала себя слишком утомлённой. Она вернулась в свою спальную, решая хотя бы попытаться поспать перед важным днём. На кровати по-прежнему лежал дневник Джона, Морена протянула к нему руку, чтобы убрать и её взгляд невольно пробежал по открытой странице, на которой был осторожным почерком выведен адрес. Ведьма внезапно вспомнила, что она вообще-то там сегодня была. Всю усталость как рукой сняло.       В первый раз она не придала особого значения, но это произошло с ней снова, поэтому Морена не могла проигнорировать этого. Она напрочь забывала и о записи в дневнике охотника, сам адрес и то, на что он указывал, пока не натыкалась на упоминания. Зеленые глаза ведьмы прожигали в дневнике дыру, пока она пыталась понять, что это. Самым разумным объяснением было, что это скверно наложенное заклинание. Морена сама такие использовала, те, что изменяют память — подменяют, изменяют или стирают воспоминая. Но с таким побочным действием она сталкивалась впервые.       Дело рук Ровены. Сомнений в этом не было. Могла ли она так оплошать в заклинании? Но интереснее куда было то, что послужило причиной для изменения памяти именно об этом?       Морена вновь оказалась перед домом. Никлаус не единственный обладает своенравием, а для ведьмы было привычкой нарушать запреты. Даже если они исходили лично от неё. В отличие от перемещения с помощью астральной проекции, восприятие стало более реальным, как минимум, потому что теперь Морена ощущала температуру и запахи. Воздух был бодрящим и свежим, а температура прохладной. Дом так же необъяснимым образом манил к себе, словно приглашал изучить собственноручно все его потайные уголки. Но было ещё одно отличие — Морена опасалась входить внутрь. Ведьма обошла его со всех сторон, заглянула в окна, но остановилась напротив двери в нерешительности. Казалось глупостью, но Никлаус учил её доверять своей интуиции и не подавлять своей природы. Что-то отчаянно тянулось к дому, но сомнения были сильнее.       План действий был готов, Никлаус и Алек готовили оружие, они должны были начать с рассветом. Но эта ночь была необычайно долгой, и ведьма решила сделать рискованную ставку, не вовлекая в это своих близких. Морена поставила на то, что в доме хранилась книга. И была готова ею пожертвовать. Её не интересовали мотивы Ровены. Она хотела вернуть Ксавье.       Её волосы были больше красными, чем рыжими. Лицо непроницаемо и несколько скучающее. Аббадон слегка улыбнулась, приподнимая брови.       — Я вся во внимании, — оповестила она.       — Предполагаю, что книга находится там, — сообщила ведьма.       — Предполагаешь? — усмешливо уточнила демоница. — То есть, ты не знаешь?       — То есть я не знаю, — передразнила Морена. — Мать заколдовала меня и память подчиняется её правилам.       Демоница без особого интереса рассмотрела её. Сложно было даже предположить, о чём она в этот момент думала.       — Больно дешевый приёмчик, — фыркнула она.       — Если я готовила на тебя нападение, действовала бы не столь открыто, — сквозь зубы процедила ведьма.       — Тогда войдешь туда первой, а я следом за тобой, — любезно предложила Аббадон. Тон её казался бесцветным.       Они пошли к дому вместе. Тревога нарастала в ведьме с каждым новым шагом. Когда она взялась за ручку двери, казалось, что сердце пробьёт рёбра и выпрыгнет из груди. До того сильно оно билось. Страх душил горло. Но при всём этом интерес её подмывал. Ведьма приоткрыла дверь, а затем за неё взялась Аббадон, распахивая настежь. Должно быть, Морена обезумела от страха, но рисковая ставка уже была сделана и назад не отступить.       Ведьма схватилась за демоницу и со всей силы толкнула её ногой в спину. Аббадон оказалась недалеко от входа, но всё же она переступила порог. Из глаз её стала течь кровь, демоница попыталась выйти наружу, но тело её парализовало боль. Она раскрыла рот, из которого появилась чёрная дымка и полетела прямо в сторону Морены. Ведьма вовремя отошла в сторону и дымка умчала в неизвестность.       Морена с ужасом осознала, что она могла быть на её месте. Только ей было этого не пережить. Так же, как и безжизненному телу, которое теперь покоилось на полу. Но переживать об этом было некогда. Ведьма вновь использовала заклинание перемещения, но на сей раз к Ксавье.       Это была серьёзная тактическая ошибка. Необдуманное действие, продиктованное эмоциями. Морене следовало подумать хотя бы над тем, куда пропадали демоны из Ада. А ведь Ровена предупреждала о том, что многие из них перешли на сторону Аббадон, но ведьма слишком привыкла не слушаться матери и идти против неё.       Их было около десяти. По крайней мере тех, кто тут же бросился на неё, как только её заметил. Одновременно столько рук её пытались удержать только однажды в жизни. Тогда она едва не убила Ровену. А теперь ей только и нужно было, что прикоснуться к Ксавье и прошептать заклинание и они будут свободны. Ксавье выглядел как тряпичная кукла, словно для красоты был посажен на одинокий стул у стены. Ей было невыносимо видеть его таким. Выброс адреналина сделал своё дело — Морена смогла сбросить с себя половину рук, от остальных она избавилась не столь ловко. Кто-то больно тянул её за волосы, рвал их на ней, но она продолжала дёргаться в попытке освободиться. Всего секунда. Мгновение. Это всё, что ей удалось выиграть. Но это всё, что было ей нужно.       Морена протянула к Ксавье руки и наскоро пробормотала заклинание. Его тело обмякло, словно он в самом деле был тряпичной куклой. Он не мог удержаться на ногах и свалился на ведьму, она пошатнулась в сторону и едва не упала. А затем с ужасом осознала, что не знала, где они находятся.       — Сюрприз! Я тоже смыслю кое-что в магии, — воодушевлённо проговорила рыжеволосая девушка. Без сомнения это была Аббадон в новом сосуде. От страха у Морены кровь застыла в жилах.       Её крепко держали, но она всё равно извивалась и дёргалась, пытаясь освободиться. Ксавье по-прежнему безвольно держался на одной лишь руке Аббадон и ведьма не понимала, что она с ним сделала, из-за чего он стал таким.       — Ты убила меня, — констатировала Аббадон будничным тоном.       — Я не знала, что всё выйдет именно так, — призналась ведьма.       — Но ты толкнула меня внутрь, — напомнила демоница.       — Что с ним? — не выдержав, поинтересовалась ведьма.       Аббадон перевела взгляд на Ксавье и засмеялась как будто только заметила, что продолжает его держать рукой. Или от того, в каком состоянии он был. Морена не знала настоящей причины, но этот жест её разозлил.       — В нём пуля с демонической ловушкой, — всё же поделилась Аббадон.       Морена осознавала, что оказалась в незавидном положении, ей бы очень хотелось прямо сейчас обратиться. Она бы разорвала их всех в клочья. Рыцарь Ада будто играла с ней и эту игру ведьма не понимала. Но однажды они сотрудничали с Кроули, пока он её не предал. Ведьма была готова сотрудничать с ней.       — Я думаю, что книга и впрямь в том доме, но мне нужно немного времени, чтобы разобраться с тем, как он устроен, — проговорила Морена.       Аббадон демонстративно поджала губы, раздумывая над её словами. Ведьма думала, что, если её это не устроит, предложить свою душу, но быстро отогнала от себя эту мысль.       — Я не очень терпелива в последнее время, — задумчиво рассуждала Аббадон. — Ещё столько дел, которые нужно успеть сделать. Например, я в очередной раз могу указать МакЛауд на их никчёмность, — она посмеялась, а Морена напряглась ещё сильнее. — Наверное, ты не застала Кроули, он бы тебе объяснил, что в чувствах нет ничего хорошего, — во второй руке у неё появился ангельский клинок.       Морена знала, что он предназначается не ей. По телу ведьмы пробежал электрический ток. Для неё время замедлилось. Если раньше она не использовала экзорцизм, потому что боялась за Ксавье, то теперь знала, что с ним гарантированно ничего не произойдёт из-за ловушки. С её губ сорвалось заклинание изгнания демонов и руки, крепко удерживающие её, обмякли. Это сработало на обычных демонах. Но Аббадон по-прежнему была тут. Это Морену не остановило, она бросилась на неё с голыми руками. Она доставит её в Ад. Хоть так, без ангельского клинка в груди. Безо всякого преимущества, но доставит. Главное, чтобы Ровена не подвела и была наготове.       С лица Аддабон не сходила улыбка. Она подняла перед собой руку с ангельским клинком из-за этого Морена застыла на месте. Ведьма стояла на месте на этот раз из-за телекинеза. Её тело трясло из-за напряжения, вызванного сопротивлением магии демона. Но ведьма по-прежнему не могла шевелиться. Руки её всё ещё были выставлены вперёд и ладони потеплели из-за огня. Живьём спалит. Не сдастся. Назад пути нет. Огонь уже в воздухе. Но его свет кажется тусклым из-за внезапной яркой вспышки, возникающей напротив.

***

      Никлаус и Алек изрядно потрудились над тем, чтобы весь боевой арсенал, который они принесли с собой, был готов к схватке с демоном. В этот раз охотник даже не стал беситься и возражать, когда Майклсон использовал священника, вынуждая его освятить оружие. Рассвет должен был наступить через час, а они почти закончили. Никлаус лениво наблюдал за действиями священника. Он протянул последний освященный клинок охотнику. Гибрид поднялся с места, закидывая на плечо сумку с оружием. И внезапно по церкви пронёсся оглушительный гортанный крик. Это был Алек. Он упал на землю, роняя клинок и рвал связки в неконтролируемом крике.       Майклсон поспешил к нему и осознал, что он никак на него не реагирует, при этом не прекращая кричать, а тело его точно парализовало. Никлаус догадался, что в этом не было ничего хорошего. Гибриду пришлось закинуть его на себя, чтобы добраться до дома. Иззи тут же появилась из-за криков брата. Она была обеспокоена, но едва взглянув на него, свалилась на пол из-за подкосившихся ног и зарыдала.       — Иззи, в чем дело? — недоумевая спросил Никлаус.       — Ксавье…мёртв. — это были только слова, но ощущались как выстрел в сердце.       — Где Морена? — вновь спрашивает гибрид. От волнения он начинал звереть. Нутро велело ему защищаться от опасности и теперь ему приходилось сдерживаться, чтобы ненароком не обратиться.

***

      Морена не имела привычки размышлять о собственной смерти. Но если бы ей захотелось разнообразить этим скуку — сожжение на костре было бы самой маловероятной причиной. Тем не менее, теперь она была связанная в центре костра, слишком беспомощная для того, чтобы хоть что-то сделать. После нового выброса адреналина, она исчерпала внутренний ресурс, тело налилось свинцом, Морена стояла лишь благодаря тому, что была связана, легкие горели, не давая нормально дышать, каждый вдох приносил боль и отравлял её. По лицу текли слёзы, но они быстро высыхали из-за жара пламени.       Морена никогда не боялась огня, в конечном счёте, именно эта стихия далась ей легче других, но такого пламени она не знала. Оно её обжигало и языки его уже добирались к её ногам и чувствовалось, словно кожа с них слезает. Мышцы сгорят, а органы закипят внутри. Она знала, как сгорают тела. Теперь у неё была возможность испытать это на себе. Рядом с ней всё ещё находилась Аббадон. Её забавляло это шоу. Она что-то говорила, но Морена поняла только: «зови мамочку». Если бы она сохранила способность мыслить, ведьма не стала думать о матери. Но думать она не могла, всё её сознание спуталось и превратилось в нечто не способное к существованию.       Ведьма подняла голову к небу. Ни на что не надеясь, ни к кому не обращаясь. Ей обожгло лицо и нечто вынудило её рефлекторно отодвинуться. Небо было темным, но ночь уже стала отступать. Близящийся рассвет сулил новый день. Но только не для неё. К ней он был жесток и намеревался отобрать её жизнь с первыми лучами солнца. Хорошее было лишь в том, что она этого не понимала. Иначе отшутилась о том, что умирает столь иронично. Рассвет ведь обычно означает начало, а для неё стал концом.       У судьбы были другие планы. Той судьбы, что обладала крайне скверным характером, но предназначалась именно для Морены. Иззи смогла отыскать Аббадон и они отправились к ней, пытаясь отыскать Морену.       Никлаус бросился в огонь к ведьме, с лёгкостью разорвал верёвки и взял Морену на руки. Иззи использовала эффект неожиданности и собственное состояние аффекта, когда увидела безжизненное тело Ксавье, чтобы сразить рыцаря. Как бы ей не хотелось убить её собственноручно, достаточно сильное оружие для этого находилось в Аду. Она взяла её за горло и перенеслась вместе с ней в Преисподнюю. Гибрид поспешил покинуть огненное кольцо, спасая ведьму. Морена склонила голову к его груди, услышала два ритмичных стука, а затем всё погрузилось во мрак. Она потухла как спичка.       Никлаус с ужасом посмотрел на свои руки. Только что на них была Морена, но теперь они оказались пусты. Его ладони крепко сжались, а затем превратились в лапы. Четыре точки опоры лучше, чем две. Он взял курс к известным ему воротам Ада. Произошло что-то необъяснимое, а ответов получить больше не от кого.

***

      Ровена знала ответы на вопросы, но не торопилась ими делиться, на этот раз не из-за собственной вредности, а потому что они были заняты. В их список дел внезапно добавился пункт — спасти свои жизни. Иззи как раз появилась в разгар переворота, в Аду был хаос. Настоящее поле боя — повсюду тела, кровь, звон оружия и запах опасности в воздухе. Ведьма не могла убить Аббадон, потому что пистолет исчез. Он ещё находился в пределах Ада, но она не была уверена, в чьих руках — тех немногих, кто остался ей верен или тех, кто перешёл на сторону Аббадон. Выяснить этого она не могла, потому что это означало, что нужно рискнуть своей жизнью. А такой роскоши ведьма не могла себе позволить.       Вместе с помощью Иззи Ровене удалось пленить Аббадон. До неё никто не сумеет добраться, кроме демонов. А никто более и не стремился этого сделать, поэтому можно сказать, что она в относительной сохранности. Осталось только переждать бурю и выйти из неё живыми.       Иззи и Ровена добрались до комнаты Морены и заперлись внутри. Это была самая защищенная часть Ада. В ней безопаснее всего и, кроме того есть пути отступления. Ровена об этом знала, главное, чтобы она знала об этом одна.       — Ровена, — встревоженным голосом позвала Иззи.       — Что ещё? — выплюнула ведьма, оборачиваясь к ней.       А затем она заметила бугорок на кровати и по коже её пробежал холодок. Ведьма осознала собственную опрометчивость. Все сопутствующие дела поглотили её, что она едва не забыла о самом главном. Ровена мысленно дала себе пощёчину и приказала не раскисать. Ничего непоправимого не случилось. Оборвалась одна нить, но она сплетёт новые, у неё ещё есть время, чтобы использовать печать и на этот раз ей будет безразлично на вопросы и возражения, с которыми она может столкнуться.       «Это хорошо, что после смерти она оказалась со мной» — мелькнуло у ведьмы в голове, когда она подошла к кровати. Морена была в сознании, хотя и находилась в шоке. Ведьма убрала волосы от лица, размышляя над тем, чем она могла помочь. Иззи не знала, что говорить, о чём спрашивать, поэтому молча наблюдала за ведьмой.       Со временем шок спадёт сам. Но это со временем, а в нем не было ничего конкретного — потребуется лишь несколько часов или дней. Этот вариант Ровене не понравился. Если сумела, ведьма использовала заклинание призыва и дала бы дочери настойку, но магия не распространялась за пределы комнаты. Это особенное место со своими правилами. Тут не поспоришь. Ведьма рассматривала два последних варианта — забрать часть эмоций или изменить память. Оба они имели свои отягощающие последствия для самой Ровены.       Взвешивая все за и против рыжеволосая успокаивающее поглаживала дочь. Ровена заметила как необычайно бьется её сердце и вначале подумала, что ей показалось. Но затем она измерила её пульс на шее и поняла — сердцебиение у неё сниженное, что объяснялось её состоянием. Необъяснимо было то, от чего сердечный ритм слышен был совсем другой.       Ведьме пришла догадка, но она ей не поверила. Ровена просунула руку под одеяло и положила дочери на живот. А затем не смогла её убрать. Это сердечко ребёнка. Морена беременна. Ровена испытала странную смесь чувств — это была глупая радость от того, что она станет бабушкой и следом за ней мрачная и более реальная мысль: «если выживет». А затем ей в затылок страх послал леденящий выдох, из-за чего ведьма поёжилась. Морена сможет стать матерью, если выживет.       Ровена прежде не верила в чудо. Чудеса существовали и их было бесчестное количество, но чудо случилось с ней только однажды. И досталось ей оно большим трудом и ценой очень многого. И теперь её чудо напомнило о себе, положив ладонь поверх её руки. Морена по-прежнему находилась не здесь, а где-то глубоко в себе, но этот крошечный жест до того растрогал ведьму, что с глаз её скатились слёзы. Её внук или внучка может стать вторым чудом, которое с ней случится.       «Выживет», — твердо решила Ровена и потянулась к Морене, чтобы забрать её боль.       С ведьмой давно не случалось истерик. На её губах был пепельный вкус утраты, не позволяя никогда забыть о них, но теперь ей пришлось столкнуться с новой смертью. Со смертью близкого друга, с которым они прошли долгий и тернистый путь, пропитанный любовью и взаимным уважением.       Он не мог умереть, только не Ксавье. Никто не был таким хорошим, никто не понимал, не шутил и не смешил как он. Он не умер. Он жив и вскоре сможет присоединиться к ним. Ксавье жив, но позже будет всегда шутить и упоминать при каждом удобном случае, как он вернулся. Он не умер. Только не он.       Она виновата в его смерти. Если бы не она ничего не случилось. От неё были все беды. Если кто и пошел от лукавого, так это она. Как только ему удалось создать его и её одновременно? Лучше бы умерла она сама. Да пусть хоть весь род ее сгинет, но он был бы жив. Чем Ксавье это заслужил? Бесконечной преданностью? Верностью? Тем, что был всегда рядом? Он ведь мог уйти! Столько раз мог начать счастливую жизнь вдали от неё и был бы жив. Почему он этого не сделал? Почему решил быть с ней рядом? Лучше бы он открестился от неё и ушёл. Ушёл и был жив.       Никто не умирал безвозвратно, все возвращались. И Ксавье вернется. Его можно вернуть. Ровена чувствовала свою вину из-за смерти Ксавье, но знала, что его можно попытаться вернуть. Самым важным было время, оно могло стать как другом, так и врагом. Чем больше пройдет времени, тем дальше Ксавье станет от возможности возвратиться. Тысячу жизней в замен на одну. Кто угодно — от младенцев до старушек. Все пойдут в расход, если это потребуется.       Ровена так же, как и всех тех немногих, кто был ей дорог, оплакивала Ксавье. К этой боли невозможно привыкнуть. Каждая потеря несравнима в предыдущей в своей попытке разнести твою душу в пух и прах. В неистовом желании отдать своё сердце и душу, лишь бы вернуть того, кто ушел.       Торг стал последней стадией горевания, которую ощутила на себе Ровена. В этом была своя ирония — МакЛауды хорошо выучили торги. При этом лицо ведьмы было влажным от слёз и голова кружилась из-за безудержного плача. Ей недоставало воздуха и каждый вдох царапал горло. В груди болезненно тянуло, словно от колотой раны. Но она уже стала возвращаться в реальность.       Морена отходила и понемного приходила в себя. О большем Ровена и просить не смела. А вот у дочери к ней была просьба, требование и скопившаяся агрессия. В ней говорила одержимость, Ровена об этом знала, потому что вместе с ней через это прошла. Морена вновь стала одержима темой смерти, потому что её беспрестанно к ней тянуло, как бы ведьма не старалась этого изменить. Только теперь Морена хотела вернуть не Кроули, а Ксавье. Нужно ей было это прямо сейчас и ничего другого её не интересовало.       Ровена вела себя крайне осторожно. Это был очень хрупкий лёд и любая неосторожность грозила тем, что он треснет, а за этим не последует ничего хорошего. Ведьма отвечала, что они займутся этим и даже обещала свою помощь, но позже. Ровена и впрямь была готова помочь с возвращением Ксавье, стараясь не думать о том, насколько удачно это пройдёт. Но Морене и это не понравилось. Ей необходимо было действовать прямо сейчас, не теряя зря времени. Ровена её понимала, но ещё понимала, что они не в лучшем положении для немедленных действий. Лёд безбожно трещал, не оставляя надежды на то, что он всё же не разойдётся.       Это Ровена испытала на себе чувства Морены, а не наоборот. Поэтому всё понимание ведьмы встречалось с контраргументами и шипами дочери. И лёд всё же тронулся — терпению Морены наступил конец.       — Я не верю, что Ровена МакЛауд прячется как крыса. Это же твоё царство или я что-топропустила? — сердито вопрошала Морена. Она была непреклонна и резала без ножа по лучшим из худших методик Ровены. — Я не собираюсь бездействовать будь на дворе хоть апокалипсис, — она вышла из комнаты.       Ровена МакЛауд пообещала себе никогда не быть слабой. И это было самым неосуществимым из всех её обещаний самой себе. Даже после того, как она отдала половину жизни на изучение магии и овладела самыми сложными заклинаниями, она по-прежнему становилась слабой в опасных ситуациях. Ад никогда не был её царством. Он был её тюрьмой.

***

      Рыжеволосая склонилась над пыточным столом, железные оковы которых сковали оболочку рыцаря Ада. Лиц было не разобрать. Ровена не решалась подойти ближе, даже с учётом того, что присутствовала только в виде проекции. Ноги ведьмы попросту приросли к тому месту, где она стояла, потому что в этот момент её поглотило жуткое осознание дикости происходящего.       — Разве никто не предупредил тебя о том, что власть в Аду теперь передаётся по наследству? — тон Морены был равнодушным, в нём не было и намёка на эмоциональный окрас, это заставило Ровену насторожиться. — Я не Кроули, Аббадон, разговоров вести не буду, — в подтверждение своих слов, она поднесла к черноглазой нож, с острия которого на неё упала капля вязкого вещества.       Комнату заполнил рёв боли, напоминающий своей интенсивностью животный крик. Глаза демоницы в этот момент стали полностью чёрными — так являла себя её истинная сущность, которая не могла противостоять невероятной боли. Желая избежать мук от чувства сожжения плоти, Аббадон попыталась покинуть оболочку в виде чёрного дыма через рот.       — Ты поиграла со мной, а теперь я играю с тобой, — добавила Морена с тем же равнодушием и без особых усилий с помощью одной лишь руки схватилась за чёрный клуб дыма и возвратила его в тело, не желая так скоро прекращать свои начинания. Аббадон была дезориентирована и, казалось, пребывала в настоящем шоке, но Морену её состояние не смутило, — Как причитала моя маменька «во всём важен баланс». К слову, о ней… — задумчиво протянула ведьма.       Секундная заминка и в Ровену полетел нож. Его траектория безошибочно прошла прямиком через её грудь. МакЛауд не успела никак среагировать, не ожидая такого поворота событий. Но благо чутьё её не подвело и всё же она предпочла использовать проекцию вместо того, чтобы явиться лично. Так что, нож прошёл прямо через неё, не причинив никакого вреда и воткнулся в противоположную стену. Это напомнило Ровене о страшных мыслях, преследовавших её по пятам. О том, что она с таким усилием пыталась избежать, потому что задумываясь над этим всерьёз, Ровену охватывал настоящий ужас.       «Это должно было произойти. Рано или поздно это бы случилось. Ведьмы не даром верят в такие вещи. Брошенных сил в противовес оказалось недостаточно — пророчество будет исполнено…».       Всего одна деталь указала Ровене на то, что удача от неё отвернулась и ей вновь предстоит торговаться с судьбой. Только одна деталь, но в ней был заключён Дьявол. Вернее, демон…       Яркие зелёные глаза Морены поглотил беспросветный мрак. Тот же, в котором и очутилась и её душа в роковой момент, когда она решилась пытать в Аду Аббадон. Лицо Ровены отражало её внутренне состояние — беспокойство вперемешку со страхом и сожалением. Дочь смотрела на неё в ответ и ни один мускул на её лице не напрягся — на нём была непрошибаемая холодность.       В следующее мгновение глаза Морены приобрели свой естественный вид, но это не помогло ей выглядеть такой же человечной, как и раньше. Рыжеволосая оказалась вплотную с проекцией Ровены и с надменным видом приблизилась к её лицу.       — От чего больше я не кажусь тебе такой безобидной, маменька? — в этот момент подборок Ровены предательски задрожал. Ведьма тщетно пыталась сдержать подступающие слёзы, не решаясь говорить что-то в ответ, потому что так она бы точно расплакалась. — Найдётся приз за матереубийство, чтобы я была достаточно мотивирована этим заняться? — бесцветным тоном полюбопытствовала она. — Расслабься, я не забыла, что в твоём арсенале только кнуты и никаких пряников, — на лице Морены появилась лёгкая улыбка и от неё у Ровены неволей подкосились ноги. Расслабишь тут, когда во всём теле такое напряжение, что им можно дрова колоть.       Ровене не хотелось быть здесь. Она чувствовала себя слишком подавленной и уязвлённой для того, чтобы голова её оставалась холодной и можно было подумать о чём-то другом. Но в то же время Ровена всё ещё не могла заставить себя пошевелиться. Ведьма ужаснулась из-за того, какое влияние оказало на неё увиденное и услышанное — у неё вылетело из головы заклинание, с помощью которого можно было вернуться в своё тело.       — Я позабавлюсь, охотясь на тебя, — расслабленно продолжила Морена. — А в качестве награды заберу твою голову, она составит идеальную пару букету из аконита, — на лице её вновь появилась лёгкая зловещая улыбка. При этом рыжеволосая протянула руки к шее Ровены, будто примеряя, как та будет в них смотреться, когда её тело будет осязаемым.       Сердце Ровены заколотилось ещё сильнее. Это напомнило ей о том, что она ещё была жива. Но жизнь её последняя. Поэтому вместе с этим осознанием, Ровена наконец вспомнила необходимое заклинание. Произнеся заветные слова, ведьма пошатнулась и едва не упала на пол. На щеках её появились две влажные дорожки от слёз.       «Нужно бежать и скрываться!» — отчаянно сигнализировал её мозг, призывая Ровену собраться.       Сигнал бедствия был ей знаком до боли. Разум ведьмы был охвачен им, по меньшей мере, около четырёх раз за всю жизнь. Ровена сбежала от своей жалкой жизнь, от ведьм, от Кроули и других демонов, а в последнюю охоту за её головой МакЛауд и вовсе бежала ото всех — от ангелов, демонов и ведьм.       «Я сражалась и с худшими шансами» — приободрила себя ведьма и на негнущихся ногах устремилась в поиске более укромного места.       Выбраться из Ада ей не удастся, поэтому охота будет представлять собой не игру в салки, а скорее в прятки. И Ровена была очень рада тому, что Морена не была так же хорошо знакома с устройством Ада, как она сама. Ровена успела его изучить ещё в прошлый раз, когда преисподняя стала полигоном для охотников за её головой. Каким бы не было спорным это преимущество, оно придало Ровене немного сил.       «У Дьявола ещё один танец, но он станет последним» — заключила про себя ведьма.