Коллекция Лексы Вудс

      «Лекса, ты мне очень нравишься, но я не хочу играть в твои дурацкие игры. Если ты тоже чувствуешь ко мне хоть что-то, то приходи сегодня в Брайант-парк. Я буду ждать у ворот с восточной стороны в 16:00. Если ты не придёшь, то больше не приближайся ко мне, это будет точка. Если потребуется, то я уволюсь.» Такое сообщение пришло на телефон Лексы в третьем часу ночи. Да, это очевидная манипуляция в виде ультиматума со стороны Гриффин, но она правда больше не хочет играть в «горячо-холодно». Это изматывает и ранит. Девушки могли бы прекрасно провести рождественский вечер, могли бы встретить этот праздник вместе, но Вудс всё испортила своей дурацкой выходкой в виде побега в прямом смысле слова. Чего она так испугалась? Поцелуя? Секса? Слишком уж это не похоже на истинную натуру Лексы, ходячий разврат, Вудс. Так может, это и не истинная натура? Может, Лекса на самом деле маленький котёнок, который любит сидеть на коленках; который любит, когда ему чешут за ушком; который жалобно мяукает, если ему вовремя не дали покушать. Это и есть генеральный директор серьёзной прибыльной компании? Нет, такие тряпки не становятся успешными руководителями. Брюнетка прочитала сообщение от Кларк только в восемь часов утра, когда проснулась. Это смс взбодрило её похлеще самого крепкого кофе. Твою мать. Я ей нравлюсь? Она таким образом призналась в своих чувствах? Господи, за что мне всё это… Кларки, зачем ты ставишь мне этот ультиматум? Зачем ты пытаешься заставить меня ответить тебе взаимностью? Я не могу, Кларки. Прости меня, но я не могу. Я не соберу себя по кусочкам во второй раз. Я просто не смогу. Мне очень хорошо с тобой, но на что-то большее я не готова. А может, я уже и не способна на это «что-то большее». Ты можешь сделать мне больно, Кларки, но я больше никому этого не позволяю. И тебе не позволю. Лучше пусть мне будет больно от того, что я добровольно отказываюсь от тебя, от нас, но… но я не позволю опередить меня, не позволю назвать слабой. Я не дам оставить меня в двух шагах от алтаря с разбитым вдребезги сердцем. Прости меня, принцесса, но я не приду. Пусть будет точка. Лекса оставляет сообщение Кларк без ответа, она просто блокирует экран айфона и откидывает гаджет на холодную постель. Она принимает решение, что не придёт в парк, но крутит в голове эти мысли в течении всего дня. И мысли меняются. Меняются, а потом опять становятся прежними.

***

Центр Нью-Йорка, Брайант-парк, на часах почти 16:00. На улице много народу: семьи гуляют в красных новогодних шапках и играют в снежки с детьми, молодые сладкие парочки распивают горячий глинтвейн и целуются у всех на виду, пожилые пары медленно прогуливаются под ручку. С неба падают крупные хлопья снега. Воздух пропитан лёгким морозом и атмосферой праздников. Кларк стоит у восточных ворот. Она ждёт.  15:57 – никого нет. И это слегка напрягает, ведь Лекса никогда не опаздывает. Она наоборот приходит всегда на пару минут раньше, ведь руководствуется правилом: «Пришёл чуть раньше – значит пришёл вовремя. Пришёл точно ко времени – значит опоздал». 16:00 – никого нет. И это сильно напрягает. 16:02 – никого нет. Кларк хочется закурить. 16:06 – никого нет. Кларк стреляет у прохожего сигарету и решает, что будет ждать Лексу ровно столько, сколько ей потребуется времени, чтобы выкурить эту никотиновую палочку. И Кларк специально курит медленно, курит как можно дольше.  16:12 – всё ещё никого нет. Кларк скурила до самого фильтра. Пиздец. Какая же ты двуличная сука, Лекса. Однако, ты могла бы стать очень хорошей актрисой романтических фильмов. Так умело подделывать искренний влюблённый взгляд – целое искусство. Зачем я только вляпалась в тебя, Лекса. Зачем я решила принести тебе кофе в тот день. Зачем? Гриффин выкидывает хабарик в мусорку и неспешно, всё ещё на что-то надеясь, идёт вдоль забора в сторону станции метро.  – Кларк! – слышится знакомый голос из-за спины. Лекса… Блондинка оборачивается и видит свою начальницу.  – Я немного опоздала, извини, – виноватым тоном говорит Вудс. Но она врёт. Она не опоздала. Она никогда не опаздывает. Она пришла к парку даже раньше, чем Гриффин. До 16:12 брюнетка наблюдала за блондинкой со стороны и никак не могла решиться подойти. Ох, Лекса. Я думала, что ты не придёшь. Я тоже думала, что не приду, но… как видишь, я здесь.  Брюнетка прячет замёрзшие ладони в карманы пальто и опускает взгляд вниз. Стыдно. Ей стыдно. Но вот в чём вопрос – Лексе стыдно за вчерашнюю выходку в виде побега из квартиры Гриффин или ей стыдно за то, что своим приходом в парк она признаёт наличие хоть каких-то чувств? – Я рада, что ты всё-таки пришла, – тихо говорит Кларк. И тогда Лекса поднимает свой взгляд, тут же сталкивается с небесными радужками. Глаза в глаза. Зелёные в голубые. Голубые в зелёные. – Зачем ты позвала меня сюда? – неуверенно спрашивает Вудс. – Я хотела увидеть тебя. И хотела поговорить. – Поговорить о чём? – брюнетка вскидывает брови. Она догадывается о теме разговора, но хочет оттянуть это как можно дальше.  – О нас, – резко выдаёт Кларк. О нас? Переспрашивают зелёные глаза. – Если бы ты считала, что никаких «нас» нет, то… то ты бы не пришла, верно? – вновь говорит Гриффин, ведь тишина после её предыдущей реплики подзатянулась.  Лекса краснеет. Теперь понятно из-за чего именно ей стыдно и некомфортно. Из-за того, что своим приходом в парк она признаёт наличие хоть каких-то чувств. Лекса Вудс может что-то чувствовать. Может, но не хочет этого показывать. – Лекс, – блондинка резко шагает вперёд, собираясь коснуться плеча начальницы, но та делает ещё более быстрый шаг назад. – Кларк, я… – брюнетка опять прячет свои глаза и опускает голову. – Я не могу разговаривать о «нас». То, что я сюда пришла… это уже… эм… я… – Ты сможешь ответишь мне всего на один вопрос? Пожалуйста, – перебивает блонди. – Смотря на какой, – Вудс поднимает взгляд и смотрит исподлобья. Она готовится защищаться, ведь ей страшно.  – Ты пришла потому, что правда что-то чувствуешь ко мне или ты опять играешь? Лекса перестаёт дышать. Факт того, что она что-то чувствует принять не так сложно. Конечно сложно, но не так, как произнести вслух. В голове генерального директора это приравнивается к признанию вины за какое-то серьёзное преступление.  – Ответь мне правду или уходи, – сквозь зубы говорит Гриффин. Она теряет терпение.  – Я не играю. Я не играю с тобой, – сдаётся брюнетка. Она ощущает, как стремительно собираются слёзы в уголках глаз. И она тут же отворачивается от Кларк, дабы та не заметила её слабости. Но Кларк уже заметила. Не очень уверенно она подходит к начальнице и кладёт ладонь на её спину. Лекса чувствует это касание, как ожог. Лекса хочет убежать, но едва ли она успевает хоть чуть-чуть дернуться вперёд, как крепкая хватка за рукав пальто останавливает её попытку побега. – У нас свидание, – вдруг заявляет Гриффин. – Или можешь называть это как угодно, но… но мы в любом случае сейчас пойдём пить глинтвейн, а потом будем кататься на коньках. Хорошо? – Я не умею, – в ответ тихо бормочет брюнетка и шмыгает носом. И всё же поворачивается обратно к Кларк. – Кататься на коньках? – уточняет блондинка. Она приподнимает брови и тепло улыбается, смотря в смущённые изумрудные глаза.  – Нет. Ходить на свидания. – Да брось. Все умеют ходить на свидания. – Последний раз я была на свидании, когда ещё училась в университете на первом курсе, – Лекса рассказывает о себе хоть что-то. Это не может не радовать. – Ну слушай… у меня тоже уже давненько не было именно свиданий, но… Я думаю, что мы справимся с этим, – улыбается Кларк. Она смело берёт начальницу под руку и ведёт в парк.  Девушки неторопливо идут по мощёной дорожке, припорошенной слоем скрипучего снега. Они греют замёрзшие ладони об картонные стаканчики с горячим глинтвейном, который купили в уличном фургоне прямо в парке. Кстати, заплатила Кларк. Лекса пыталась настоять на том, чтобы заплатить самой, и единственным аргументом в её пользу было то, что: «Я зарабатываю больше тебя в несколько раз, поэтому давай лучше я заплачу». Но аргументом Гриффин было: «Это я устроила это свидание, поэтому я и должна платить. Не спорь, Лекса. И мне плевать сколько ты зарабатываешь, ясно?». Мимо девушек проходит семья, состоящая из мамы, папы и ребёнка лет семи. Они все в красных новогодних колпаках, все смеются и выглядят невероятно счастливыми. Кларк замечает, что брюнетка провожает это семейство слегка грустным взглядом. Интересно, Лекса так смотрела на них потому, что ощутила ностальгию по своему хорошему детству и таким же семейным вылазкам в центр города на праздниках или же потому, что у неё этого не было? Мне бы хотелось спросить об этом, конечно в более мягкой форме, но я боюсь реакции на такие личные расспросы. Лекса открывается с большим трудом, если открывается вообще. И я не хочу на неё давить, хотя мне бы очень хотелось послушать о детстве Лексы, о её родителях, о её увлечениях, о её переживаниях. Я хотела бы знать всё.  – Готова поспорить, что ты была королевой зимнего школьного бала, – Гриффин решает завести диалог с этой стороны.  – С чего это вдруг? – усмехается Вудс.  – Ой, только не напрашивайся на комплименты, – хихикает блонди. – Ты и сама прекрасно знаешь насколько ты красива и харизматична.  – Спасибо, Кларк, – Лекса слегка смущается и чувствует, как припекает щёки. Это всё глинтвейн. Или мороз. Оправдывает она саму себя. – Но я не была королевой ни зимнего бала, ни выпускного. – Почему же?  – Я сильно изменилась со школы и… Тогда мне это было и не нужно. – Почему? Мне кажется, все девчонки мечтали о короне на школьном балу, – говорит Гриффин, вспоминая своих одноклассниц и себя в то время.  – Не все, Кларк, – брюнетка закатила глаза и спрятала одну руку в карман пальто. Они проходят целый круг по парку, ведя разговор про свои школьные годы. Лекса рассказала, что была совсем обычной, что за ней не бегало пол школы и что она не была самой популярной девчонкой, как до этого момента думала Кларк. А Кларк в ответ рассказала про свою учёбу в средней и старшей школе, про то, что она была той ещё оторвой и что её постоянно отстраняли от занятий за всякие проделки. Но она тоже не была сильно популярной и тоже не стала королевой зимнего бала. Девушки вновь оказываются около фургона с напитками и едой, и решают взять ещё по стаканчику глинтвейна. – Давай в этот раз я заплачу, – предлагает Вудс и вытаскивает кошелёк. – Боже, Лекса, я не разорюсь от покупки глинтвейна в парке, – закатывает глаза блондинка. Она опережает начальницу и прикладывает свою карту к терминалу.  – Ладно. Извини, если я тебя обижаю этим. Просто… просто я привыкла "выгуливать" всех своих девушек, – ещё чуть-чуть открывается зеленоглазая. – Выгуливать? – усмехается Кларк.  – Я не знала, что ты собачница.  – Ты поняла, что я имела ввиду. – Я поняла, Лекс. Второй круг по парку девушки проходят в молчании. Но оно не ощущается слишком дискомфортным. Девушки спокойно пьют горячий алкогольный напиток и любуются светящимися новогодними украшениями на деревьях. Однако, Гриффин очень хочет взять начальницу за руку или хотя бы под руку, но так и не решается – боится, что Лекса опять включит заднюю и станет отталкивать, если давить слишком быстро. – Ну что, ты готова пойти на каток? – спрашивает Кларк, когда они допивают глинтвейн и выкидывают картонные стаканчики в мусорный бак.  – Ох, Кларки. Ты надеешься посмотреть на то, как я упаду, да? – усмехается брюнетка. – Если что, я поймаю тебя, – очевидно флиртующей интонацией заявляет блонди. Но начальница никак не реагирует на это.  Через пятнадцать минут девушки готовы покорять этот каток под открытым небом в Брайант-парке. Коньки надеты, шнурки плотно затянуты и завязаны, колени слегка дрожат.  – Как давно ты каталась в последний раз? – спрашивает Гриффин, вставая с лавочки и привыкая к ощущению коньков на ногах.  – Мм… давно. Очень давно, – признаётся Лекса и собирается тоже встать. Кларк замечает это и тут же подаёт свою руку. – Спасибо, – слегка смущается начальница, вкладывая свою ледяную ладонь в более тёплую ладошку блондинки и с помощью неё вставая на ноги.  – Эй, ты замёрзла? – беспокоится Гриффин. Обычно это у неё всегда холодные руки, а сейчас почему-то всё наоборот.  – Нет-нет, мне нормально, – говорит брюнетка, убирая свои ладони в карманы. – Просто пальцы слегка замёрзли, пока шнурки завязывала.  Голубые глаза смотрят в зелёные. Зелёные в ответ глядят в голубые. Позволишь согреть тебя? Я бы взяла твои ладони в свои и подышала бы на них тёплым воздухом. Ты позволишь, Лекс? Кларк, не нужно. Это слишком.  Ладно. Прости.  – Мы идём? – Вудс прерывает этот ментальный диалог, который со стороны выглядел как неловкие гляделки.  – Идём.  Девушки аккуратно доходят по резиновому настилу до самогó катка, и блондинка первая выходит на лёд. Она проезжает метра три, а затем разворачивается и смотрит на начальницу, ждёт её. Лекса напряжённо вздыхает и неуверенно ступает на лёд. Скользко. Она держится одной рукой за деревянное ограждение и никак не решается его отпустить. Кларк видит, что брюнетке страшновато. Видит, как у неё немного дрожат ноги, а зелёные глаза словно просят о помощи. Но вслух то Лекса никогда не попросит. Она лучше расшибётся на этом чёртовом катке, чем попросит взять её за руку. – Помочь? – спрашивает Гриффин, подъезжая к этому беспомощному котёнку.  – Не откажусь, – отвечает Вудс, борясь с девизом «я сама» и со своей гордостью.  Кларк берёт её под руку и поддерживает, дабы брюнетке было легче стоять на ногах. Лекса неуверенно отпускает бортик и этой рукой тоже вцепляется в свою спутницу, сжимает в замёрзших пальцах рукав её куртки. – Ты хоть умела кататься то? – по-доброму усмехается блондинка и отталкивается от поверхности льда одной ногой, тем самым обе девушки начинают медленно катиться. – Умела. Мне просто нужно вспомнить, – бурчит Вудс и начинает суетливо перебирать ногами. Конечно же она поскальзывается, путается в собственных конечностях и едва ли не падает. – Аккуратней, – Гриффин с трудом удаётся удержать начальницу в стоячем положении.  – Блять, Кларк, если я отобью себе копчик… – бурчит та.  Первый круг по катку показался целой вечностью и самым настоящим испытанием для обеих девушек. Лекса никак не могла разобраться в своих ногах, никак не могла привыкнуть к тому, что нужно скользить, а не идти, поэтому она просто висла на Кларк, как только теряла контроль и начинала падать. Кларк удерживала её каждый раз. На втором кругу брюнетка приобрела устойчивость и её движения стали увереннее. После третьего и четвёртого она раскаталась, немного освоилась и смогла ехать уже самостоятельно.  – Да, вот так. Ты молодец! – подбадривает Гриффин, но не отъезжает от начальницы дальше, чем на метр.  Минут через десять Лекса освоилась окончательно и теперь уверенно стояла на коньках. Девушки стали кататься чуть быстрее, но, честно говоря, Кларк была не совсем рада этому, ведь брюнетка больше не нуждалась в её помощи и стало не нужно держаться за руки. – Передохнём немного? – предлагает блондинка.  Вудс кивает, и девушки останавливаются у бортика. Гриффин любуется слегка покрасневшим из-за мороза лицом Лексы и улыбается, изучая острые черты. Какая же она красивая. Слишком красивая. Мне хочется смотреть на неё круглыми сутками без остановки.  – Ты чего? – спрашивает брюнетка, заметив, как её разглядывают. – Что? – переспрашивает блонди. Она так залипла на лице начальницы, что не услышала её вопроса. Но Вудс не успевает повторить. Кто-то сильно врезается в спину Кларк и тем самым толкает её прямо на Лексу. Блондинка зажимает брюнетку между своим телом и деревянной оградкой катка. Девушки резко оказались слишком близко друг к другу. Между их лицами не больше тридцати сантиметров. У обеих схватывает дыхание. Голубые глаза на секунду опускаются на пухлые губы под слоем нюдовой матовой помады, а затем поднимаются и держат зрительный контакт с зелёными радужками. А ты целуешься на первом свидании? Спрашивает Гриффин без слов. А ты целуешься на первом свидании? Да или…

Да или…

Да или…

Да или?!

Если нет, тогда – до свидания  Отвали

Отвали

Отвали 

Отвали

Лекса чётко распознаёт вопрос Кларк по её небесным глазам. И немой ответ Лексы: Да, целуюсь. Блондинка вновь опускает взгляд на манящие губы начальницы, но… – Простите, пожалуйста, – из-за спины слышится подростковый голос. Парень лет четырнадцати, который случайно влетел в Кларк, решил извиниться очень не вовремя.  Гриффин вынуждено отстраняется от брюнетки и оборачивается на мальчика.  – Простите, я не специально. Вы в порядке? – Ничего. Всё нормально, – слабо улыбается блонди. Подросток кивает и уезжает. Кларк, мысленно зовёт Лекса. И Кларк поворачивается обратно к ней. Кларк сталкивается с возбуждёнными расширенными зрачками и почти исчезнувшими в черноте хвойными радужками.  Спроси меня ещё раз. Спроси меня. – Лекс… а ты целуешься на первом свидании? – почти что шёпотом спрашивает Гриффин. Брюнетка думала, что сможет ответить вслух, но оказалось, что не сможет. Поэтому она просто закивала.  И Кларк тут же обхватывает щёки Лексы своими ладонями, тянет на себя. И целует. Лекса отвечает. Она отвечает настолько чувственно, настолько эмоционально, что сама не замечает, как из-под её прикрытых век начинают стекать одинокие сатиновые капли. Она плачет? Она плачет. И Кларк ощущает эту влагу под подушечками больших пальцев. Кларк бережно собирает горячие слёзы, ловит каждую частичку. Лекса рвано вдыхает через нос, пока её дрожащие руки хватаются за локти блондинки. Боязно. Бешено. Страстно. Дико. Больно. Чувственно. Пылко. Нервно. Горячо. Холодно. Голодно. Бесконечное множество эмоций спрятано в этом поцелуе. Или не совсем спрятано, ведь девушки жадно целуются у всех на глазах, но на них особо никто и не обращает внимания. Во всяком случае, самим девушкам плевать на наличие зрителей. Они целуются всего минуту или целую вечность. А когда поцелуй прерывается, то они не отдаляются друг от друга. Они упираются лбами и тяжело дышат. Кларк аккуратно берёт Лексу за грудки её пальто и просто держит ткань между своими пальцами. От чего же ты плачешь, моя милая Лекса? Думает Гриффин. Доверься мне. Расскажи мне всё. И если хочешь, то плачь. Плачь, Лекса, я ни за что не осужу тебя. Ты можешь мне доверять, слышишь?  Мне страшно, Кларк, думает Вудс. Я хочу, но не могу. Я боюсь. Боюсь. Ты можешь врать. Меня опять бросят. Я не хочу снова, не хочу. Я не слабачка. Мне страшно. Спаси меня. Я хочу любить. Я боюсь любить.  Блондинка медленно отстраняется и открывает глаза, смотрит на свою начальницу. Лицо Лексы сильно покраснело и точно не от мороза. На её ресницах сверкают остатки слёз. Губы смазаны и припухли. – Прокатимся ещё? – тихо спрашивает Кларк и протягивает свою ладонь, тем самым предлагая взяться за руки.  И брюнетка молча вкладывает свою прохладную ладонь в более тёплую. Девушки отъезжают от деревянного заборчика и продолжают кататься. Лёд характерно хрустит под металлическими лезвиями коньков, хлопья снега кружатся в небе и мягко опадают на ресницы. Разве возможно не ощущать счастье в такой момент? Разве возможно не влюбиться? Кларк и Лекса в очередной раз проезжают мимо одного из бортиков, и вдруг какая-то неизвестная девушка просит их остановиться. – Извините, можно вас на минутку? – спрашивает незнакомка с фотоаппаратом на шее. – В чём дело? – словно оборонительным тоном говорит Вудс и отпускает ладонь своей спутницы. – Я просто фотографировала деревья, людей, всю эту атмосферу… – мямлит девушка, подводя непонятно к чему. – Так что вы хотели? – уже сквозь зубы произносит Лекса и смотрит исподлобья. Гриффин видит эту резкую смену лица и предполагает, что начальница ведёт себя так не из-за злости, а из-за страха.  – В общем… Простите, если я как-то не в своё дело полезла, но… В общем, я увидела, как вы целовались у того бортика и… и я сделала фотографию. И решила вам отдать её. Я подумала, что вам было бы приятно увидеть «свой особый момент» со стороны, – наконец-то договаривает скромная незнакомка и протягивает фотографию моментальной печати. Губы Кларк тут же растягиваются в улыбке. Она забирает полароидный снимок и рассматривает его. Фотография не очень хорошего качества, по сути видны только их с Лексой силуэты в момент поцелуя. Но это их первая совместная фотография. И это их первый поцелуй с явными чувствами. Это их первое свидание. – Вау. Спасибо большое, – говорит блонди, поднимая взгляд на девушку с фотоаппаратом. А Лекса не знает какую эмоцию показать. Смущение? Восторг? Негодование? Или же возмущение?  – Да не за что, – улыбается незнакомка. – Вы очень красивая пара. Счастливого Рождества.  – И вам счастливого Рождества, – отвечает ей Гриффин. Девушка с фотоаппаратом уходит, и тогда Кларк возвращает своё внимание к Лексе. О боже, Лекс… Ты опять покраснела.  Иди к чёрту.  – Она назвала нас красивой парой, – хихикает Гриффин, озвучивая причину красных щёк своей начальницы.  – Ага, – та закатывает глаза и забирает из пальцев блондинки полароидную фотографию, рассматривает.  – Миленько получилось.  – Оставишь её у себя? – спрашивает Кларк. – Почему я? Я думала, что ты себе её захочешь.  – Мне некуда положить, – врёт блондинка. Конечно, она хотела бы оставить эту фотокарточку себе, но ещё больше она хотела бы, чтобы снимок был у Лексы. – Оставь у себя.  – Ну ладно, – всё же соглашается брюнетка и прячет фотографию в свой кошелёк.  Минут через двадцать наша «красивая пара» уже переобулась в свою обувь и сдала коньки. Между девушками висел немой вопрос: что дальше? – Ну что, к тебе или ко мне? – в шутку спрашивает Гриффин. – Я не такая, – брюнетка поддерживает её шутку и усмехается. – Как жаль. Я думала, что такая. – И не мечтай. Я не дам завалить меня на первом свидании, – Лекса закатила глаза, а потом достала из кармана телефон и открыла приложение для вызова такси.  – Напомни свой адрес. – Эм… Лекс, не нужно. Я на метро доеду. – А… – брюнетка замерла. Шутки шутками, но она думала, что они сейчас поедут домой к Кларк. Поедут вместе. – Эй, – Гриффин нежно приобнимает начальницу за талию, заметив растерянность на её лице. – Я не думала, что ты захочешь поехать со мной. Я только за. – Ага, – с облегчением выдыхает Вудс, а затем под диктовку вбивает нужный адрес. – Чёрт. Убер ждать целых тридцать минут. Пробки. – А ты и сюда на такси приехала? Я думала, ты на своём сексуальном Мустанге. – Да. Я просто поленилась чистить машину от снега, – усмехается Лекса. Она врёт. Она приехала в парк не на своей машине, а на такси, потому что всё ещё боялась садиться за руль после того, как чуть не разбилась. Но Кларк об этом знать совсем не нужно.  – Ну… за тридцать минут мы замёрзнем. Поехали на метро. Как давно ты там ездила в последний раз? – спрашивает блондинка. – Оу… давно. Очень давно. Может, всё же подождём Убер? – Да ладно тебе, поехали. Будет весело, – Гриффин улыбнулась начальнице и, взяв её под руку, потащила к ближайшей станции метрополитена.