Ложь ради любви

Колин подъехал к дому своих родителей рано утром, когда Лондон только начинал пробуждаться. Его старая машина мягко притормозила у знакомых ворот, за которыми виднелся величественный фасад семейного дома Бриджертонов. Величественный и в то же время удивительно уютный, этот дом всегда был для него воплощением стабильности и тепла. Он вышел из машины и задержался у ворот на несколько мгновений, наслаждаясь видом. Дом словно приветствовал его, предлагая укрытие от суеты мира. Колин глубоко вдохнул холодный утренний воздух, ощутив в нём аромат свежескошенной травы и едва уловимый запахроз, растущих вдоль дорожки. Войдя в дом, он почувствовал, как ностальгия обрушилась на него. Высокие потолки, изящные лепнины, мягкие ковры — всё это было пропитано воспоминаниями. Вот здесь они с Бенедиктом в детстве бегали наперегонки, разбивая вазы. Там, у окна, он с Элоизой и Дафной строил планы, как разыграть Энтони. А вон тот диван в гостиной — Колин улыбнулся — был его любимым местом для послеобеденного сна. Пальцы скользнули по деревянным перилам лестницы, и он невольно замедлил шаг. Дом будто ожил вокруг него, в каждом углу таились тени прошлого. Войдя в столовую, он ощутил себя мальчиком, который врывался сюда утром в поисках тёплых булочек. — Ты всегда был ранней пташкой, — тихо сказал он себе с лёгкой улыбкой. В столовой всё было как всегда: большой овальный стол с идеально выглаженной скатертью, огромные окна, пропускающие мягкий утренний свет. Он медленно подошёл к одному из стульев и провёл рукой по его спинке. Этот стул всегда занимал его отец, Эдмунд. Колинна мгновение замер, почувствовав лёгкую грусть от того сколько семейных моментов от пропустил, пока был поглощен своими путешествиями. Пройдя дальше, он остановился у камина, на полке которого стояли семейные фотографии. Он взял одну из рамок. На снимке был он сам — совсем юный, с озорной улыбкой и неуклюже завязанным галстуком. Рядом стояли Энтони и Бенедикт, гордо выпрямившись, словно они уже взрослые мужчины. Колин усмехнулся, вспоминая тот день. Ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Но что-то осталось неизменным. Яркий утреннийсвет заливал просторную столовую дома Бриджертонов. На столе уже стояли свежий хлеб, булочки, масло, варенье и стопка золотистых блинов. Колин с удовольствием вдыхал аромат кофе, наблюдая, как его мать, Вайолет, энергично распоряжается персоналом, добавляяпоследние штрихи к утренней трапезе. — Колин, дорогой, присаживайся, — пригласила его мать, улыбаясь ему тепло, но с ноткой намеренности. Кол сел за стол, слегка подозрительно глядя на мать. Каждый, кто знал Вайолет Бриджертон, мог бы сказать: за её мягкой улыбкой всегда скрывалось нечто большее. — Доброе утро, мама, — ответил он, беря чашку кофе. — Ты выглядишь весьма бодрой для столь раннего часа. — Как иначе? Когда столько дел, — отозвалась она, накладывая себе немного варенья на тост. — А что до тебя, ты, похоже, вернулся к привычному графику? Приятно видеть тебя за завтраком. — Ты ведь знаешь, что я больше не в состоянии питаться исключительно уличной едой, — пошутил Колин, откусывая кусочек блина. Они обменялись улыбками, и на несколько минут в комнате воцарилась спокойная, почти домашняя тишина, нарушаемая лишь звуками столовых приборов. Но Колин знал: Вайолет не пригласила его просто так. — Колин, я хотела бы с тобой поговорить, — начала она, прерывая эту иллюзию. Он поднял взгляд, насторожившись. — Конечно, мама. Что случилось? — Совсем ничего плохого, — заверила Вайолет, склонив голову набок. — Просто… ты уже несколько лет путешествовал, исследовал мир, нашёл себя. Теперь ты вернулся, и, я думаю, самое время поговорить о будущем. — О каком именно будущем? — спросил он с лёгкой усмешкой, хотя в глубине души уже предчувствовал, к чему всё идёт. — О твоей личной жизни, — сказала она, не моргнув глазом. Колин вздохнул, откинувшись на спинку стула. — Мама, ты же знаешь, что я пока не готов. — Колин, — голос Вайолет был одновременно ласковым и твёрдым, — у нас с твоим отцом восемь детей. И пока младшие, Грегори и Гиацинт, ещё слишком молоды для брака, ты остаёшься последним из старших, кто так и не женился. — Я бы не сказал, что это соревнование, — с улыбкой парировал он. — Это не соревнование, — согласилась она, сложив руки на столе. — Но я и твой отец хотели бы увидеть, как ты остепенишься. Ты знаешь, что для нас семья — это главное. Колин задумчиво покрутил ложку в руках. — Я понимаю, что вы с отцом хотите для меня лучшего, — сказал он после небольшой паузы. — Но мне нужно время. — А ты уверен, что его у тебя так много? — мягко спросила Вайолет. Колин бросил на неё удивлённый взгляд. — Не пойми меня неправильно, — добавила она быстро. — Но ты так долго был в дороге, что едва ли дал себе шанс узнать, кто в Лондоне мог бы стать для тебя той самой. — И ты хочешь мне помочь? — уточнил он, слегка прищурившись. — Просто подумала, что небольшое знакомство не повредит. Я пригласила на ужин нескольких дочерей наших старых друзей. Все они умные, добрые девушки. Одну из них ты наверняка найдёшь интересной. — Мама, я не… — Послушай, — перебила она. — я пригласила на ужин на следующей неделе нескольких дочерей моих знакомых. Все они хорошие девушки, умные, воспитанные. Думаю, тебе стоит познакомиться. Колин почувствовал, как внутри него нарастает желание вырваться из этой ситуации. Мысль о том, чтобы сидеть за столом с незнакомыми девушками, которых его мать тайно пыталась выдать за него замуж, была невыносимой. И вдруг, почти инстинктивно, он услышал свой собственный голос: — Мне не нужно знакомиться с ними. Вайолет удивлённо подняла брови. — Почему? — Потому что… — Колин сделал глубокий вдох, и прежде чем он успел обдумать свои слова, они вырвались из его уст: — Я уже практически помолвлен. В комнате воцарилась тишина. Вайолет, широко раскрыв глаза, посмотрела на сына. — Что? — спросила она, явно шокированная, но её голос уже наполнился радостью. — Колин, дорогой, почему ты сразу не сказал? — Э-э… — Колин попытался придумать, как выйти из ситуации, но всё, что он мог сделать, это пойти дальше. — Это… недавнее решение. — И кто же она? — Вайолет подалась вперёд, её лицо светилось любопытством. Колин почувствовал, как его мысли смешались в хаосе. Кто? Имя всплыло само собой, словно всегда было наготове. — Пен, — произнёс он тихо, сам не веря своим словам. — Пенелопа? — радостно воскликнула Вайолет. — Пенелопа Фезерингтон? Колин кивнул, чувствуя, как жар поднимается к его лицу и он начинает краснеть. — Ну, конечно! — Вайолет захлопала в ладоши. — Это же прекрасно! Я всегда знала, что между вами что-то есть. Вы были такими близкими с детства. — Мама… — Нет-нет, Колин, послушай, — перебила она, её голос был полон энтузиазма. — Дружба — это лучшее начало для любви. Посмотри на меня и твоего отца. Мы тоже были друзьями, и это стало основой для всего. Колин попытался вставить слово, но Вайолет уже ушла в свои мечты. — Пенелопа — чудесная девушка, — продолжала она. — Всегда такая добрая, искренняя… И, честно говоря, я всегда замечала, что она по особенно смотрит на тебя, как и ты на неё. Мне кажется вся семья уже не могла дождаться, когда вы прозреете и наконец-то увидите свои чувства. Колин нахмурился. — Что? — Ну конечно, — Вайолет отмахнулась, словно это была общеизвестная истина. — Вы до последнего отпирались. Все это видели. Кроме, пожалуй, тебя и Элоизы. Слова матери застряли в его голове. Неужели Пенелопа действительно… Но он быстро отогнал эту мысль, решив, что Вайолет, как всегда, преувеличивает. — Я хотел сказать, что я ещё только… только начал планировать помолвку, предложение — быстро вставил он, надеясь замедлить её энтузиазм. — Я не хочу напугать Пенелопу. Она такая… тихая. — Ах, ерунда, — отмахнулась Вайолет, поднимаясь из-за стола. — Пенелопа будет счастлива. Колин только тяжело вздохнул, глядя на мать. Он понимал, что только что угодил в ловушку, которую сам же для себя создал. Колин открыл рот, чтобы возразить, но его слова замерли на полпути. Из прихожей донеслись голоса — кто-то из братьев или сестёр, судя по шагам и радостным приветствиям слуг, только что вошёл в дом. — Мама, — он быстро наклонился ближе к Вайолет, понижая голос. — Слушай, пожалуйста, пока никому не говори. Она нахмурилась, её глаза заблестели от удивления. — Почему? Это же такие прекрасные новости, Колин! Он поднял руку, жестом прося её остановиться. — Я хотел сначала обговорить всё с Пенелопой… — он на мгновение замолчал, обдумывая свои слова, — думаю, она хотела бы сделать сюрприз. Сообщить всем вместе. Вайолет просияла. — Ах, конечно! Как это романтично! Вы хотите сделать всё правильно, чтобы все запомнили этот момент. — Да, именно, — кивнул Колин, стараясь выглядеть как можно более убедительно. Но внутри его всё сжималось. Каждое новое слово только сильнее запутывало его. — Колин! — голос Энтони, его старшего брата, эхом разнёсся по коридору. — Ты уже здесь? В комнату вошёл Энтони под руку с Кейт, на руках которой мирно посапывал малыш Эд, за ним следовали Бенедикт и Элоиза перешучиваясь. Все они казались удивлённо-радостными видеть Колина. — Ты же только вчера говорил, что у тебя дел по горло и ты не поедешь так рано на завтра вместе со мной и Софи— пошутил Бенедикт, хлопнув его по плечу, подходя ближе к столу, где сидел Кол. — И вот ты здесь, рано утром, — подхватила Элоиза, с любопытным выражением глядя на него. — Ну, решил сделать сюрприз, — сдержанно ответил Колин, пряча волнение за дежурной улыбкой. Вайолет взглянула на него с заговорщицким видом, но ничего не сказала, на удивление, сдерживая своё желание поделиться новостью. Колин почувствовал лёгкое облегчение, но это чувство быстро сменилось ощущением, что он угодил в ловушку, которую сам же и расставил. Его ложь разрасталась как снежный ком, и выбраться из неё становилось всё сложнее. — Ладно, если ты хочешь сделать сюрприз, я промолчу, — прошептала Вайолет, коснувшись его плеча. Её мягкий голос заставил его ещё больше осознать тяжесть того, что он только что на себя взвалил. Когда остальные уселись за стол и разговор переключился на семейные дела, Колин молчал. Его мысли были заняты только одним: как он будет объяснять это Пенелопе? Лондон был прекрасен в свете вечерних огней. Узкие улочки, освещённые уличными фонарями, создавали атмосферу уюта, несмотря на прохладный январский ветер. Пенелопа шла по мощённой мостовой, стараясь не торопиться. Её тёплое пальто защищало от холода, а каблуки мерно постукивали по камням. Ресторан, в который пригласил её Колин, находился на тихой улочке. Здание выделялось изящной архитектурой: высокие окна с лёгкими занавесками и двери, обрамлённые изящным кованым узором, обещали тепло и уют внутри. Она остановилась перед дверью, перевела дух и вошла. Внутри помещение оказалось ещё более чарующим. Мягкий свет от люстр и свечей создавал интимную атмосферу, на фоне слышалась ненавязчивая музыка. Деревянная мебель с изящной отделкой, зелёные растения в керамических горшках и лёгкий аромат лаванды добавляли уюта. Колин уже ждал её за угловым столиком у окна. Он выглядел слегка нервным, хотя пытался это скрыть за фирменной лёгкой улыбкой. — Пен, спасибо, что пришла, — он встал, когда она подошла, и отодвинул для неё стул. — Конечно, — она улыбнулась, но не могла не заметить его взволнованности. — Мы договорились поужинать. А потом этот твой звонок. Ты сказал, что это важно. Когда они сели, официант принес меню, но Пенелопа заметила, что Колин едва взглянул на него. Его пальцы нервно постукивали по столешнице, глаза метались, будто он пытался найти правильные слова. — Колин, — она наклонилась чуть ближе, чтобы привлечь его внимание, — всё в порядке? Ты какой-то… странный сегодня. Он вздохнул и провёл рукой по волосам, прежде чем наконец заговорить. — Пенелопа, я… я попал в небольшую неприятность, — начал он, опустив взгляд на свои руки, перебирая в руках салфетку, пытаясь сосредоточить на ней своё внимание. — Что случилось? — её голос прозвучал обеспокоенно. Колин поднял глаза, и в его взгляде читалась смесь извинения и мольбы. — Это связано с моей семьёй. Моя мама… она ждёт от меня новостей о моей личной жизни. И сегодня утром я… — он замялся, — я сказал ей, что практически помолвлен. Пенелопа нахмурилась, её брови удивлённо поднялись. — Что? Но почему ты… — Я не знаю, — перебил он её, покачав головой. — Я просто не мог вынести её давления. Она начала говорить о том, что хочет познакомить меня с дочерьми своих подруг, устроить ужин, свидания вслепую, заставить меня выбирать, а я больше всего ненавижу давление и ты знаешь какой упёртой может быть Вайолет Бриджертон, когда решилась обеспечить долго и счастливо кому-то из своих детей… и в какой-то момент я просто сказал это. — И ты решил сказать, что помолвлен? — её голос был полон недоумения. — Да, ну практически, что почти помолвлен, — с досадой выдохнул Колин, — но это ещё не всё. Я сказал, что будущая счастливая невеста это - ты. В комнате стало так тихо, что Пенелопе показалось, будто она услышала, как её сердце пропустило удар. — Со мной? Ты сказал своей матери, что практически помолвлен со мной? — переспросила она, глядя на него так, будто он сошёл с ума. — Я знаю, это звучит не хорошо, мне нужно было вообще промолчать, — поспешно добавил он. — Но я не мог сдержаться или назвать другое имя. Ты первая, кто пришёл мне в голову. — Колин, это… это безумие! — она схватилась за край стола, чувствуя, как в груди поднимается волна тревоги. — Пен, я не прошу тебя притворяться долго, — он умолял её взглядом. — Просто один семейный ужин. Только чтобы мама успокоилась. — Семейный ужин? Ты именно так называешь годовщину своих родителей, к которой Вайолет практически год готовилась — её голос дрожал. — Ты понимаешь, что это не просто «ужин»? Твоя семья будет думать, что это правда и сделает из всего этого целое грёбанное шоу. Господи, что подумает Элоиза... — Я знаю, это моя вина и я приму всю ответственность, — Колин склонился ближе, его голос стал тише и искреннее. — Но, пожалуйста, помоги мне. Ты единственная, кому я могу довериться. Пенелопа закрыла глаза, стараясь успокоить вихрь мыслей. Онавспомнила слова Вайолет о том, как она была влюблена в Эдмунда, о том как она мечтала, что у всех её детей будет такая же история любви. Конечно, это был бы отличный подарок для них, если бы не был ложью. Хотя, не с её стороны, точно не с её, к сожалению. — Колин, ты понимаешь, что просишь меня сделать? — наконец сказала она, открывая глаза и глядя ему прямо в лицо, взяв со стола фужер с красным вином и делая довольно большой глоток красного полусладкого. — Да, и я понимаю, что это огромная просьба. Но я обещаю, что всё закончится быстро, и я объясню всё, когда придёт время. Возьму всю вину на себя. Она смотрела на него, размышляя. Её чувства были смешанными: тревога, возмущение, но и… слабая надежда, что этот фарс хоть на мгновение сделает их ближе. — Ладно, — наконец произнесла она, и её голос был полон решимости. — Но только один ужин, Колин. И ты всё объяснишь Элоизе, я не хочу чтобы она злилась на меня до скончания веков. Его лицо озарилось благодарностью, и он вздохнул с облегчением. — Спасибо, Пен. Ты не представляешь, как много это для меня значит. Официант вернулся, чтобы принять заказ, и разговор перешёл на нейтральные темы, но напряжение осталось. Пенелопа всё ещё пыталась понять, во что она только что ввязалась, а Колин чувствовал, как ещё сильнее запутался в своих чувствах к девушке, которая только что согласилась ему помочь. В тёплом кабинете Эдмунда Бриджертона царила уютная атмосфера. Книжные полки, заполненные томами, словно обнимали стены, а мягкий свет настольной лампы ложился на письменный стол, за которым хозяин дома сидел, просматривая корреспонденцию. Вайолет вошла неожиданно, её глаза светились радостью, а на губах играла улыбка. — Эдмунд, ты не поверишь,какая у меня новость! — воскликнула она, почти пританцовывая на месте, для неё было сложнее всего сдержаться и не рассказать никому из детей, пока они были в доме. А теперь, когда они все разъехались, женщина со спокойной душой могла всё обсудить с мужем. Эдмунд поднял голову, заметив её приподнятое настроение, и отложил бумаги. — Судя по твоему виду, это что-то замечательное, — с улыбкой сказал он. — Делись скорее. — Колин и Пенелопа! — Вайолет хлопнула в ладоши, едва сдерживая восторг. — Они помолвлены! Ну практически, дело остаётся за малым, всего лишь предложение, нужно чтобы он взял что-то из семейных драгоценностей для неё в качестве обручального кольца. Эдмунд удивлённо поднял брови. — Колин и Пенелопа? — переспросил он, пытаясь осознать услышанное. — Да! — подтвердила Вайолет, сияя. — Я знала, что между ними всегда было что-то особенное. Они с детства были такими близкими. И посмотри, как всё сложилось! Мистер Бриджертон задумчиво потер подбородок, затем улыбнулся. — Это действительно хорошая новость. Пенелопа – замечательная девушка. Но почему Колин ничего не сказал нам раньше? — О, он говорит, что только собирался сделать предложение, что всё происходило слишком быстро — отмахнулась Вайолет. — Он переживает, что может напугать её. — Напугать? Пенелопу? — Эдмунд усмехнулся. — Думаю, она справится с этим лучше, чем он предполагает. Вайолет села напротив, её взгляд вдруг стал задумчивым. — Ты знаешь, у меня есть идея. Раз уж они собираются объявить о помолвке, почему бы нам не сделать это событие частью празднования нашей годовщины? — Она положила руку на его. — Это будет так символично. Ведь наша с тобой история тоже началась с дружбы. Мужчина улыбнулся, вспоминая их молодость. — Это действительно будет красиво, — сказал он. — Но, возможно, стоит сначала уточнить у Порции Фезерингтон. Пенелопа — её дочь, и я уверен, у неё могут быть свои планы. Учитывая её любовь к пышным торжествам. — Конечно, — согласилась Вайолет. — Нужно будет всё согласовать. Но я уверена, что Порция будет счастлива. Ведь это не просто помолвка, это объединение двух наших семей. — Тогда я поговорю с Арчи Фезерингтоном, а ты обсуди это с Порцией, — предложил Эдмунд. Вайолет кивнула, чувствуя волнение. — Как я счастлива, Эдмунд. Они такие замечательные. Колин сделал правильный выбор. — Согласен, — ответил он, глядя на жену с теплотой. — Посмотрим, как они справятся с этим. Тем временем новость о "помолвке" Колина и Пенелопы начинала распространяться среди родителей, грозя добавить ещё больше хаоса в жизнь обоих молодых людей. Пенелопа вернулась домой поздним вечером, закрыв за собой дверь своей уютной квартиры. Она сбросила туфли, чувствуя, как усталость от вечерних эмоций начинает накрывать её с новой силой. Сумка с глухим стуком упала на пол, а сама она направилась к кухне, чтобы налить себе стакан воды. Её голова была наполнена вихрем мыслей. Она чувствовала себя загнанной в угол — ложь, которую предложил Колин, была слишком крупной, чтобы её игнорировать. — Что я делаю? — шептала она, глядя на своё отражение в оконном стекле. — Зачем я согласилась? В глубине души Пенелопа знала ответ. Это была не просто ложьради спасения Колина от назойливых вопросов его семьи. Это был шанс на мгновение ощутить себя частью того мира, за которым она всегда наблюдала издалека, даже в самых заветных желаниях не смея стать его частью. И, самое главное, это был шанс быть рядом сКолином, пусть даже на таких странных условиях. Она вспомнила его взгляд, когда он убеждал её согласиться. Смесь искреннего волнения и отчаяния. Пен понимала, что отказать ему было невозможно. — Пусть это всего лишь игра, — подумала она, садясь на диван и обнимая колени. — Но хотя бы так я почувствую, каково это быть… его невестой. Её размышления прервал резкий звонок телефона. Пенелопа вздрогнула, схватила мобильник с журнального столика и увидела на экране имя матери. — Мам? — осторожно ответила она. — ПЕНЕЛОПА ФЕЗЕРИНГТОН! — голос Порции, громкий и полный негодования, ударил по ушам. — Почему я узнаю о твоей помолвке от Бриджертонов, а не от тебя?! Пенелопа замерла, чувствуя, как сердце заколотилось ещё сильнее. — Мам, это не совсем так… — начала она, но Порция её перебила. — Ты даже не подумала сообщить мне, не то что выходишь замуж, а то что встречаешься с Колином Бриджертоном! Бриджертоном, Пенелопа! Это же лучшая партия для тебя, для нашей семьи! Я всегда думала, что ты лишь теряешь своё время заискивая перед ним, но видимо тебе всё же удалось заполучить его, молодец девочка! Пенелопа прижала ладонь ко лбу, стараясь собрать мысли. — Мам, послушай, это всё произошло очень быстро… — попыталась она объяснить. — Быстро? — Порция звучала ещё громче. — Ты думаешь, я позволю такому событию пройти без моего участия? Мы устроим грандиозную помолвку, пригласим всех знакомых, и… — Мам! — Пенелопа резко перебила её. — Пока ещё ничего не решено. Мы с Колином хотели всё обсудить и… — Обсудить? — насмешливо переспросила Порция. — Дорогая, это Бриджертоны! Ты должна была сразу сказать мне! Голос Порции, полный планов и предложений, звучал на фоне как гул, пока Пенелопа сидела с телефоном в руках, ощущая, как напряжение накатывает волной. — Это будут очень долгие праздники, — пробормотала она, едва слышно. Когда звонок завершился, Пенелопа откинулась на спинку дивана, ощущая, как усталость от вечера смешивается с тревогой за грядущие дни. Её мать явно не собиралась позволить этой ситуации остаться просто семейной новостью. — И зачем я только согласилась? — вздохнула Пенелопа, ощущая, как напряжение охватывает каждую клеточку её тела. Она закрыла глаза, но даже в темноте видела образ Колина, его улыбку и тот момент, когда он произнёс её имя. Возможно, ради этих мгновений стоило рискнуть. Но что-то подсказывало ей, что это будет намного сложнее, чем она могла представить.