Четвёртое крыло: Все ради выживания

«Мы многого не знаем о том, как устроено драконье общество. Существует четкая иерархия среди самых могущественных, и старейшинам оказывают почтение, но нам не дозволено знать, как именно они принимают законы или по какой причине дракон решает связать себя с тем или иным человеком. " Полевое руководство квадранта всадников по драконам.

      Натаниэль рефлекторно сжал ткань удобно облегающих штанов и напрягся всем телом. Страх завизжал под кожей, но его собственный крик застрял поперек горла, когда он увидел чужую руку, что отчаянно схватилась за край парапета.       Мэтью ловко уложил оба локтя на каменную поверхность и в два уверенных рывка поднялся снова на парапет. Только вот теперь уже без рюкзака за спиной.       Натаниэль вздохнул. Будто они не незнакомцы, что перекинулись парой фраз, а друзья, связанные годами дружбы. Будь место их встречи не таким смертельно опасным, Натаниэль не вспомнил бы на следующий день его имени.       Мэтт поднял большой палец вверх, не сводя взгляда с узкого парапета, аккуратно зашагал дальше. Когда он оказался по другую сторону ущелья, Натаниэль разрешил себе вздохнуть и отвести прищуренный взгляд на начало парапета в метре от него.       Позади так никого и не отказалось, будто бы толпившиеся в очереди ему только померещились. Однако он слышал четкий человеческий гул внизу. Люди не решались преодолеть последние ступеньки и проверить, насколько боги милостивы к ним.       От того, что сделал Мэтт, внутри поселилась надежда, что и с Натаниэлем все будет в порядке. Он ведь ниже ростом, и ловкости ему не занимать. Если говорить откровенно, то только благодаря упорству и ловкости он прошел последнее испытание в квадрант всадников. Высокие преграды давались тяжело, ноги и рост его тормозили, ведь от него требовалось высоко прыгать и забираться, когда как высоким понадобилось приложить минимальные усилия.       Однако Натаниэль не из тех, что будет жаловаться. Да, он был зол на отца, на брата и успел обозлиться на мать с Лолой за этот ужасный год в ожидании смерти, но за все свои двадцать лет он ни разу не жаловался на свою никчемность. От остальных о ней слышать было достаточно, чтобы таковым себя считать.       Но будет ли он сидеть и плакаться по этому поводу? Пошли все существующие боги в самые глубины Эвермора, если они будут благоволить ему только после того, как он выплачет им душу с мольбами о помощи.       Даже если хочется, даже если имеет право, он не будет жаловаться и плакать. Он вылил все слезы на могиле матери год тому назад. И перед собственной смерти он не прольет и слезинки.       Подходя ближе к двум всадникам, шаг его звучал как отцовский, четкий и уверенный. У него нет варианта повернуть назад как у многих, потому что отец обещал убить его, как только его нога ступит за пределы квадранта всадников в ближайшие три года.       Сбежать тоже не вариант — уже рассматривался. Бальмоор найдет его за считанные секунды. Чертовы драконы со своим удивительным нюхом. Любая собака позавидует.       Имелось только два выхода: умереть или поступить в квадрант. Выжить и свалить с границы Басгиата так далеко, как это будет возможно. Как Ромеро. Не видеть эти тошнотворные стены, эти скалы, этого отца. Ничего, что напоминало бы то искаженное понимание «дома».       Мечта стать писцом давала ему точку опоры. Лишь мысли о нескончаемых стеллажах, забитые книгами, и тишина имели смысл его ежедневного существования. Но даже эту маленькую мечту разбили об скалы Басгиата и, будто насмехаясь над его надеждами, всыпали в ладонь и заставили проглотить вместе с соленным слезами через день после похорон мамы.       — Имя. — Обратилась к нему девушка с на лысо выбритой головой. Ее чёрная кожа и пухлые губы идеально сочетались со строгими чертами лица и суровым взглядом. Одежда на всадниках напоминала ту, во что был одет Ромеро, но с большими деталями: по всему телу были развешаны кожаные ремни и пояса с разными видами оружия. На них не было железа, лишь чёрная, как смола ткань, что проглядывалась из слоев кожных ремней. Обмундирование выглядело удобно, оно было изготовлено из тех же материалов, что и одежда на Натаниэле. На спине у девушки красовался щит, а на предплечьях, его мини версии с узором дракона посередине.       — Натаниэль Веснински. — Бросил парень, не сводя глаза с узкой дорожки. Он даже не обратил вменение на прикованные к его лицу взгляды и минутное молчание.       — Сын Генерала Веснински. — Ответил за него высокий парень с тяжёлым мечом за спиной. Он выглядел в раз больше него самого, но Натаниэль не удивится, если черноволосый умел владеть оружием с таким-то ростом. Двуручные мечи не всем подвластны, а если и подвластны, то только высоким. Отрицать или злиться на физику не имело смысла.       Оба всадника переглянулись и, когда парень кивнул нахмуренной напарнице, она записала имя в пергамент.       — Тебе будет тяжело взобраться на дракона. — Сказала девушка с щитом. Ее тон не звучал нахально или издевательски. Она озвучила факт. Больше для себя, чем для остальных.       — Это я и хотел услышать перед парапетом. — Парировал Натаниэль.       — Ты забыла, что у нас есть всадник ниже. — Высокий парень будто бы не слышал Натаниэлья, перебивая его на последнем слове.       — Ты кое-что не учел, умник. — Девушка закатила глаза и указала на собственную тень.       Натаниэль нахмурился, когда как парень уловил суть ответа и почесал шею, на которой красовались линии, идентичные на шее Жана. Не желая перед смертоносной дорогой слышать о своем росте, Натаниэль прошел мимо и сделав глубокий вдох, задержал дыхание. Оба всадника повернулись к нему, когда он сделал первый шаг на парапет.       Наставления ненавистных ему учителей и Ромеро звучали в голове. Повторялись из раза в раз, как заевшая пластинка. Нил не стразу понял, что он нашёптывает слова Ромеро себе под нос, как мантру.       Руки, как по приказу, раскинулись в стороны, и он всеми силами пытался представить перед собой бревно под ногами, на котором он тренировался пару раз в неделю, а внизу лишь неглубокий овраг. Внутреннее себя укорить за прогулы тренировок не было времени. Он сделает это позже. Позже, если выживет.       Вести счет сделанных шагов не приносили должного спокойствия, поэтому Натаниэль сконцентрировался на пульсе. Нельзя дать ему ускориться. Страх тормозит рассудок. Страх станет его погибелью.       Он начал делать дыхательные упражнения, не позволяя себе останавливаться. Ноги были деревянными, но если остановиться хотя бы на миг, то ноги могли больше не двинуться с места.       Ветра не было. Даже дуновения, чего страшатся все перед парапетом. Идеальный день для этой чёртовой игры со смертью.       Натаниэль смотрел только вперед. Только на нечеткие очертания квадранта впереди, даже мысли не позволяя возникнуть, чтобы посмотреть по бокам или же — безумие — вниз. Это не только собьёт его темп, но и ускорит пульс.       Парапет не был ровный. По пути были выступы, где-то под ногами крошились мелкие камешки, но звук удара об землю до ушей не доносился. Слишком высоко.       Пот стекал со лба, раздражая кожу, но рисковать равновесием ради секундного неудобства не стал бы никто, за исключением глупцов. Хорошо, что головной пункт вместе с квадрантами находился на вершине скалы, потому что если бы прохладный воздух не обволакивал все тело Натаниэля, то ни на чем, кроме пота под одеждой он не сконцентрировался. Прохлада обостряла ум. Заставляла мозг работать.       Впереди, в нескольких метрах виднелась белая полоса, обозначающая половину пути. Натаниэль успел лишь вздохнуть, как сверху раздался раскат грома, от которого он дернулся, взмахнул руками и присел, чтобы не упасть.       Пульс застучал в ушах, и он сделал то, что не стоило делать ни в коем случае — посмотрел вниз.       В глазах задвоилось. Попытка вздохнуть и встать не увенчалась успехом: ноги не слушались, а глаза не могли оторваться от бездны, окутанная туманом.       До ушей донёсся чей-то смех. Натаниэль лишь краем глаз глянул назад и заметил Рико позади. Он был не близко, но и не настолько далеко, чтобы не расслышать жуткое глумливое хохотание. Он не дрогнул от раската грома, держа позу и шаг ровно, как нерушимая скала.       — Испугался грома, Веснински? — Крикнул он и его улыбка напоминала животный оскал, — Или ноги подвели? — Натаниэль аккуратно поднялся с колен и — проклятье! — почувствовал ноющую боль в суставах, — Я могу тебе помочь, сбросив с парапета. Хорошая идея, не считаешь?       Сердце забилось с бешеной скоростью. Зная Рико практически всю свою жизнь, Натаниэль чувствовал: он не шутил. Он никогда не нравился сыну главнокомандующего, но по какой причине — неизвестно. Может, его просто раздражали волосы и глаз Нила, как отца? Но чтобы убить за это…       В детстве они часто проводили время из-за высокого положения родителей. Натаниэлю не нравилось общаться с мальчишкой. Поэтому он прятался во всех возможных местах крепости, пока не замечал в небе улетающего дракона Генерала Тэцудзи Мориямы, отца Рико.       А когда детские шалости, коими их называл отец, не перешли на синяки и кровавые раны на теле младшего сына, то они резко перестали пересекаться, вплоть до пятнадцатилетия. Ну а там у Рико, наконец-то, спало желание навредить Нилу разными способами.       Так он думал.       — Я иду за тобой, Натаниэль! — Крикнул Рико, и Натаниэль заставил себя двинуться с места. Скованно, но настойчиво.       После следующего раската грома пошел дождь. Нет. Полил со всей силой, которой только мог. Вода капали с неба будто бы в ускоренном режиме, и уже через мгновение парапет окрасился в черный, а влажный туман перекрыл обзор на Академию впереди.       Натаниэль сглотнул и ступил для пробы по мокрому камню, и нога на удивление не соскользнула. В голове вспыхнуло сознание, для чего Ромеро передал ему обувь. Он все знал. Думать не было времени. Нил двигался быстро, даже сам не веря в то, какой резкий и уверенный у него стал шаг.       Как же дождь был ненавистен. И гром. И это место, каждый камень. И одежды, что никак не помогали защититься от такого же ненавистного холода. Однако большей ненависти заслуживал парень позади, которого давно нужно было приложить к земле ударом по лицу.       Внутри вместе со страхом разгоралась злость от холода, усталости и долгого напряжения. Но лучше уж его будет трясти от ненависти, чем от страха. Так хотя бы не будет стыдно перед самим собой.       — Такой, как ты не должен даже думать стать всадником, не то, чтобы им быть, Веснински! — Голос Рико становился все ближе и ближе, и Натаниэль слишком резко переставил ноги и чуть не соскользнул.       Он уже не обращал внимание на стучавшее сердце в ушах, на размашистые движения тела из-за усталости и ноги, которые были готовы предательски согнуться в любой момент. Нужно добраться до конца парапета. Нужно…       — Слабак не может стать всадником! Это же смехотворно! — Кричал Морияма со смехом в голосе. Твою мать, он ведет себя так, будто прохождение парапета не больше, чем прогулка в саду, — Я буду милосерден, Натаниэль! Это лучше, чем сгореть заживо или быть съеденным драконом!       Натаниэль сглотнул. Страх, как и Рико шептал под ухом, усмехаясь над его потерей контроля. Он давно перестал следить за дыханием и руками, а шаг его был до бессовестного неуклюж.       — Пошёл нахуй! — Крикнул что есть сил Нил, и его левая нога кольнула в колене и согнулась. Потеряв равновесие, он упал на парапет боком, хвастаясь за другую сторону края двумя скользкими от дождя руками, — Черт! — Отчаянно крикнул он, и его голос отозвался эхом вместе со смехом Рико, что был в пяти метрах от него.       Веснински попытался залезть на парапет, но все было мокрым и ненадежным. Камень так и срывался под давлением, когда пальцы старались ухватиться и подняться. Все попытки были безуспешными и из Нила вырвалось отчаянное шипение. Глаза бегали с одного участка к другому в поисках лучшей опоры и когда он наконец-то переставил одно колена на парапет, ему далось подняться обратно.       Он не успел встать на ноги, как сверху раздался рев.       Драконий рев.       Рико и Натаниэль одновременно взглянули вверх, но серые облака не позволили им разглядеть дракона вдали. Лишь хвост. А после и он скрылся из виду.       Следующий оглушительный, наполненный яростью рёв раздался над их головами. Натаниэль и Рико переглянулись. У обоих на лицах отразился нескрываемый страх и непонимание. Что тут делает дракон?       Они должны были показаться на Презентации или Молотьбе. В другое время им не стоит показываться кадетам, покуда не останутся самые достойные.       Они не успели ничего сказать, даже если ни один не намеревался.       Дракон вместе с каплями дождя так же быстро, шумно и громоздко приземлился на парапет между Натаниэлем и Рико, что успел шустро развернуться и сделать широкие три шага назад, страшась либо быть раздавленным лапами, либо быть задетым массивным хвостом.       Морда оказалась направлена в сторону Натаниэля, не решавшийся встать на ноги, рассматривая небольшого, среднего размера дракона.       Белого дракона.       О таком окрасе не было сказано ни в одном источнике. Существовало только шесть драконьих родов: черные, синие, красные, зеленые, оранжевые и коричневые.       Но как можно сомневаться в драконе прямо перед ним, чьи глаза были идентичны цвету глаз Натаниэля: один цвета ясного голубого неба, а другой лишён цвета вовсе?       Оглушительный драконий рев раздался с такой силой, что Натаниэль не сомневался, что его можно без труда расслышать из кабинета отца. Как дракон среднего роста мог издавать такой громкий рев?       Тело не двигалось. Нил почувствовал себя маленьким неумелым детёнышем, что свалился на траву, услышав хищника, что распотрошит его, если заметит. Инстинкты кричали ему бежать как можно дальше и спрятаться, но куда?       От переполняющего страха он был готов броситься вниз. Главное, чтобы существо не направило свой яростный гнев на него и не спалило так, что костей не останется.       Дракон стоял неудобно для лап на парапете, но так уверенно, что Нил понимал, если его захотят съесть, его поймают несмотря на любые неудобства. Сначала Рико, теперь дракон. Кажется, судьба отыгрывается не на том Веснински, который заслуживал кары небесной.       Когда белый дракон вздохнул и из его ноздрей выпустился горячий пар, Натаниэль медленно поднялся на ноги и встал боком, чтобы проанализировать, сколько осталось до другой стороны ущелья, прежде чем дракон решит обдать его огнем.       Дождь заливал лицо, препятствуя взору. Волосы липли к лицу и шее, и от былой пышности не осталось и следа. Руки дрожали то ли от холода, то ли от страха. Но все эти неудобства уже казались мелочью на фоне хоть и среднего, но для человека невероятно огромного размеров дракона, что рыкнул и начала размахивать крыльями.       Натаниэль не успел испугаться догадки, что существо собирается сделать. Ноги уже забыли, как им тяжело, готовясь сорваться с места.       Острые лапы отпустили парапет, кроша его края, и свисали с туши в воздухе. Однако дракон не собирался подниматься выше, удерживая былую высоту. Его когти едва ли не касались каменной клади.       Твою мать.       Натаниэль резво повернулся носочками в сторону квадранта всадников и, не отдавая себе отчета, полностью поглощённый инстинктами самосохранения, ринулся бежать по узкой и скользкой дорожке, игнорируя ливень и холод.       Как он и ожидал, дракон полетел за ним.       Натаниэль бежал, бежал и бежал, игнорируя пропасть под ногами. Его страх переключился на что-то куда более страшное и опасное — белого дракона, который решил пообедать сегодня именно Натаниэлем Веснински, который даже не желал попасть в квадрант всадников. Может, драконы и это чувствуют, поэтому решили его убить?       Он бежал, спотыкался и соскальзывал, но не замедлялся, концентрируясь на шлёпанье собственных сапог об мокрый камень и дыхании. Драконье дыхание, что было до безумия близко. Взмах крыльев раздували туманный воздух и поток ветра подталкивал его вперед.       Легкие горели огнем. Сбившиеся дыхание вырывалось наружу вместе с отчаянными вздохами.       Если не очертания края парапета и стен башни, то он прыгнул бы вниз, лишь бы не достаться пасти разъярённому дракону.       Впереди к нему было повернуто не меньше пяти дюжин людей, что, заметив его, выбегающего из тумана, ринулись кричать: «Дракон! Это дракон!».       Его спину обдало горячим паром и Натаниэль ускорился. Он и не знал, что умеет так бегать или что у него в запасе были столько сил. Тело скрывало от него запасы энергии или все дело в адреналине?       Когда он вылетел с парапета и прокатился пластом по мокрой земле чуть больше четырех метров, белый дракон громко взревел, от чего у всех вокруг подкосились ноги, и начал набирать высоту. Не успев моргнуть, Натаниэль потерял его в хмурых облаках, не прекращающие плакать.       Он дышал. Точнее пытался. Пока к нему не подошел Мэтью, растолкав шокированных кадетов и всадников, начал поднимать его на ноги, попутно что-то говоря. Но Нил слышал только капли дождя, бьющиеся об камни, взмах крыльев и дыхание за своей спиной.       — Это был белый дракон?!       — Не может быть!       — Я тоже его видела!       — Может то игра света?       — Мы идиоты по-твоему? Это был дракон! Белый дракон!       Вокруг встал взволнованный гул. Все всматривались то в небо, то в Натаниэля, который хватал воздух и пытался не упасть на дрожащих ногах. Мэтт понимая, что тот не может устоять, подставил плечо, за что получил кивок благодарности.       Среди шумной толпы раздался стальной, не громкий, но командный голос:       — Бежать по парапету — то еще сумасшедшее зрелище! — Сказал невысокий парень рядом с парапетом. Он был облачён в черное, только вот отличался нашивкой крыла на груди. Командир одного из секции Крыла. Его ленивые аплодисменты больше походили на усмешку, нежели на похвалу. Подойдя к Нилу и Мэтту и наклонив голову, блондин начала нескромно рассматривать белые пряди и глаза Натаниэля.       — Согласен, то было безумно! — Искреннее хохотнул второй всадник около парапета с такой же нашивкой Капитана Крыла. В отличие от напарника, что был ниже Натаниэля ростом, этот окрашивал свои волосы в блонд. Родной каштановый цвет уже выглядывал в корнях. — Боже, я же не сошел с ума, то был белый дракон? — Он указал рукой с пером на небо и быстро вернул свое внимание на испачканного в грязи с ног до головы новобранца, — Имя, пожалуйста! — Он улыбнулся, и на его щеке показалась ямочка.       — Мое имя…       — Я знаю, как его зовут. — Грубо оборвал на полуслове блондин и его улыбка была какой угодно, но точно не дружелюбной. Сухой. Ненастоящей. Угрожающей.       Натаниэль не успел даже отреагировать, когда в живот пришелся удар такой силы, от вида которого может перехватить дух. Он сложился пополам, воздух застрял в легких, не доставляя возможности захрипеть от ужасающей боли, от которой перед глазами возникали белые пятна.       — Какого хуя! — Возмутился Мэтью яростно взмахнув кулаком в сторону командира крыла, что был в раз ниже него, но получил по челюсти раньше, чем успел заметить.       Натаниэль упал на мокрую землю, глотая воздух, пока перед глазами стремительно темнело.       — Добро пожаловать в квадрант всадников, Кадет Веснински! — С наигранной радостью обратился к нему Командир, спустившись на корточки. Его черные ботинки приземлились прямо перед носом. — Год обещает стать интересным.       И последнее, что Натаниэль увидел перед собой — это почти безжизненные карие глаза, в которых разливалось столько ненависти и холода, что было неясно, чьи страшнее — отца или этого ненормального незнакомца.