Семьсот неработающих способов (и один, который все исправил)

      В новом цикле Николай наконец заключает с демоном перемирие. Он принимает демона как часть себя, а тот в свою очередь понимает, что теперь един с Николаем. Все начинается, когда фьерданцы сбрасывают радиационную бомбу на Ос Альту во время приема в честь двадцати девятилетия Николая. Демон пытает улететь, и, хотя этого явно недостаточно для спасения, Николай ценит попытку. Яд уже распространяется по его телу. Дышать становится тяжело, десны кровоточат. Теряя сознание, Николай готов проснуться в Крибирске восемнадцатилетним юношей.              Скрежет возвращает его в сознание. Демон царапает дерево, пронзительно вереща. «Боится», —понимает Николай. Он никогда раньше не боялся; не знал этого чувства. Николай наконец-то понимает, что они очнулись у дерева, в котором похоронен Дарклинг. Ищет ли демон утешения у своего создателя или пытается помочь?              «Ничего не выйдет, — с сожалением думает Николай. — А ведь мы еще не отправили его в Ад».              Николай садится, прижимаясь спиной к дереву. Стоит ему положить руку на выступающий корень, как тень под его кожей притягивается к коре, словно металлическая стружка к магниту. Холодный сок, пачкающий пальцы, вызывает те же покалывающие ощущения, что и Каньон. Неужели он застрял в петле, потому что последние остатки силы Дарклинга, запертые внутри него, не могут быть уничтожены, пока стоит дерево? Может, круг разорвется, если он предотвратит наступление этого будущего? Мысль вселяет головокружительную надежду и страх.              «За все эти годы я так и не дожил до тридцати, — обращается запертому в дереве узнику Николай. Молчание он расценивает как согласие относительно несправедливости мира. — Я должен перестать устраивать вечеринки по случаю Дня рождения. Они всегда оборачиваются трагедией. Тебе придется постараться, если хочешь вернуть себе титул «худшего гостя». Конкуренция довольно жесткая».              Николай замолкает, так как говорить становится трудно, и прижимается затылком к стволу. На востоке облака наливаются золотом, возвещая о приближении рассвета. Перед тем как упасть во тьму, Николай чувствует отчаянные попытки демона удержать его.              

      * * *

                    Николай приходит в себя, корчась на террасе Прялки, когда сквозь кожу пробиваются когти и крылья. Впервые его перебросило в другую точку по временной шкале.              «Хватит, — мысленно приказывает он, все еще пораженный новым фактом. — Мы заключили мир, ну же. Соберись».              К тому времени, когда демон перестает биться в замешательстве, Дарклинг исчезает. Испуганный взгляд Алины мечется от Николая к обрыву. Николай припомнил, что она рассказывала о произошедшем. Багра спрыгнула с утеса, Дарклинг кинулся за ней. Демон в нём снова оживает, и прежде чем Николай успевает его остановить, они взлетают с террасы.              Дарклинг сидит у подножия утеса, баюкая изломанное тело Багры. Боль исходит от него волнами, и, несмотря ни на что, Николай соболезнует ему. Он тихо садится на ветвь и ждет. Ничегои расселись по ближайшим деревьям, но не трогают его. Наконец спустя некоторое время Дарклинг замечает, что у него есть компания. Он поднимает голову и без страха смотрит на нависшего над ним монстра.              — Пришел закончить работу?              Николай с содроганием вспоминает, как однажды разорвал его в клочья в тщетной попытке отомстить. Он позволяет демону спрыгнуть на землю, а затем мягко берет контроль над телом в свои руки, заверяя демона, что не причинит Дарклингу никакого вреда.              — Если ты имеешь в виду убить тебя, то нет. Твоя смерь в перспективе ничего не решает.              — Тогда зачем ты здесь? Позлорадствовать?              — Нет. Я здесь, чтобы поговорить, — Николай и прежде пытался урезонить Дарклинга, но никогда прежде в таких обстоятельствах. Кажется, на этот раз у него может получиться. — Положи этому конец. Ты должен понимать, что дальше будет только хуже. Ты оттолкнул Алину, настроил против себя Равку. Твоя мать умерла. Пусть на этом все закончится.              — Слишком поздно.              — Никогда не поздно.              В наступившей тишине Николай ловит оброненные шепотом слова Дарклинга:              — Она — всë, что у меня было.              Так странно. Несмотря на бесчисленные петли, Николай видел в Дарклинге создание, отличное от простых смертных. Древнее и непознаваемое. Но сейчас он просто мальчик, потерявший родителя.              — Мне жаль.              Дарклинг резко вскидывает голову.              — Ты убил ее. Не притворяйся, что тебе не плевать.              — Если бы мне было все равно, я бы не стал забирать ее из дворца, — когда Дарклинг не отвечает, Николай спрашивает. — Тебе помочь соорудить костер?              Дарклинг все молчит, но не останавливает Николая. Они в тишине собирают дрова и также молча наблюдают за пламенем. И только когда огонь стихает, Дарклинг бросает на Николая взгляд.              — Превращение сработало не так, как я себе представлял. Мне хотелось, чтобы оно свело тебя с ума.              Николай небрежно засовывает руки в карманы, хотя босиком и в порванной рубашке он выглядит дико.              — Это сработало лучше, чем ты представляешь. Но мы с монстром достигли взаимопонимания.              — Какого взаимопонимания можно достичь с монстром? — с горечью спрашивает Дарклинг.              — Ты удивишься. Тьма была во мне задолго до того, как ты запихнул мне в глотку тени. Я принял эту часть себя. В глубине души мы хотим одного и того же. Зачем впустую тратить силы, пытаясь вывести друг друга из игры, когда мы могли бы достичь гораздо большего, работая вместе?              Дарклинг не возражает. Вот он, решающий момент.              — Прошу, Александр.              При упоминании своего имени, Дарклинг скалится.              — Возможно, тебе удалось уговорить Алину выдать ее тайну, но я не настолько наивен, чтобы попасть в твои сети.              Прежде чем Николай успевает проронить хоть слово, на него нападают ничегои.              

      * * *

                    Что же, почти удалось. В душе Николая вспыхивает маленький огонек надежды. Он был врагом Дарклинга почти во всех жизнях. И никогда не пытался стать союзником. Неужели все так просто? Наверняка нет, но попробовать стоит.              На это раз Николай встречает Алину в лагере в Полизной, куда приехал с Дарклингом в составе королевской экспедиции. Когда Дарклинг приказывает сердцебитам отвезти Заклинательницу Солнца, Николай напрашивается ехать с ними, и они, следуя его предложению, едут инкогнито по проселочным дорогам. Обессилевшая Алина сразу засыпает, когда они останавливаются, чтобы разбить лагерь.              Николай прежде никогда не сопровождал ее в Ос Альту, так как знал, что она благополучно прибыла в столицу. Поэтому он никогда не видел Дарклинга таким: сидящим на голой земле со своими людьми и делящимся скудным пайком. Это так непохоже на то, как Заклинатель держится при дворе или во время их противостояния.              Дарклинг замечает его интерес.              — Если условия вам не по душе, мой царевич, напоминаю, что вы можете остаться и продолжить поездку позже в более подходящих условиях.              — Думаю, ты перепутал меня с Василием. Честно сказать, все это напоминает мне службу в пехоте.              Губы Дарклинга изгибаются в легкой усмешке.              — Да, давно минувшие деньки… Разве вы не закончили службу меньше года назад?              Святые, неужели это так? Интересно, если бы Николая поставили лицом к лицу с его старым подразделением, признали бы они своего товарища или сочли бы его чужаком со знакомым лицом?              — Кажется, это было давно, — говорит Николай и отламывает ломоть хлеба.              В наступившей тишине слышны треск дров в огне, шуршание зверьков в подлеске и уханье сов. Из палаток доносятся храпы. Николай погружается в раздумья и удивляется, когда Дарклинг заводит разговор.              — Кажется, ты хотел покинуть Равку по окончании службы. И все же ты здесь. Что изменилось?              Николай отметает легкомысленные ответы, решив быть искренним.              — Я решил, что могу сделать больше для Равки, если останусь. Сработало, не находишь?              — Смотря для кого, — невозмутимо отвечает Дарклинг. — Теперь мне нужно доставить двоих важных людей во дворец в целости.              — Знаешь, как говорят, держи друзей близко…              — Я знаю присказку. Так мы друзья или враги?              Николай широко улыбается.              — Конечно, друзья. Я слишком обаятельный, чтобы меня ненавидеть.              

      * * *

                    Николай держит слово. Он часто посещает Малый дворец: болтает с гришами, обсуждает с Давидом изобретения в лаборатории, наблюдает за тренировками заклинателей. Дарклинг с трудом терпит его визиты, но Николай, наблюдавший за ним всю жизнь, видит, что тому нравится неподдельный интерес цесаревича к гришам.              Николай танцует с Алиной на Зимнем празднестве. Дарклинг следит за ними цепким взглядом, и Николай нисколько не удивляется, когда позже его затаскивают в гостиную матери.              — Поскольку мы друзья, то я как друг предупреждаю тебя, что общение с Заклинательницей Солнца на публике вызовет определенные ожидания. Если ты не готов женится на ней, я советую тебе прекратить заигрывания.              Сколько раз Николай именно так и поступал?              — Это был всего лишь танец. Я знаю, как разносятся сплетни и не собираюсь потакать слухам. У тебя нет причин для ревности. Мы с Алиной… у нас ничего не выйдет. Если мои родители вздумают выдать ее замуж за меня или Василия, я их отговорю.              Дарклинг недоверчиво фыркает.              — Я не пытаюсь соблазнить Алину. Я не для этого вернулся.              — А зачем ты вернулся? И если ты сейчас начнешь нести чушь про божественное провидение, я засуну шейный платок тебе в глотку.              — Ты такой красноречивый. Я провожу больше времени с тобой, чем с Алиной, так что логично предположить, что я пытаюсь соблазнить тебя.              Николай засчитал себе маленькую победу, когда Дарклинг инстинктивно скользнул по нему взглядом.              — Ты высокого мнения о себе, раз думаешь, что можешь меня соблазнить, — ухмыляется заклинатель.              Николай восторженно смеется. Дарклинг принял его предложение на китобойном суде сотни жизней назад, но тогда это было просто развлечением. Теперь все ощущается иначе. По-новому. В последнее время в жизни Николая было так мало нового.              — Мое высокое мнение о себе оправданно, и я точно знаю, что могу предложить то, что тебя соблазнит, — он наклоняется и тихо шепчет Дарклингу на ухо. — Помоги мне занять трон. Ни один из нас не может в одиночку исправить Равку, но у меня хорошее предчувствие насчет наших совместных шансов.              Дарклинг замирает, но Николай замечает чуть приоткрывшиеся губы, легкое сгибание пальцев, готовых к насилию. Даже после всех этих петель удивлять его — ни с чем не сравнимое удовольствие, превзойти которое может только полет.              — Свергни мою семью, я знаю, ты этого хочешь, — подстрекает Николай, еще более беззастенчиво вторгаясь в личное пространство заклинателя. И наслаждается, когда его горячее дыхание на шее Дарклинга вызывает у того дрожь.              — Ты очень мало знаешь обо мне, мой царевич, — шепчет Дарклинг. Он заинтригован. Он обдумывает сказанное. — Хотя, кажется, я знаю о тебе еще меньше. Не думал, что в тебе это есть.              — Я полон сюрпризов, — пульс Николая учащается от разворачивающихся перспектив. — И ты удивишься, как много я знаю о тебе, но все равно меньше, чем хотелось бы.              Дарклинг, должно быть, тоже чувствует это напряжение на острие ножа. Кварц его глаз темнеет. Дыхание становится поверхностным. Николай должен был догадаться, что измена его возбудит.              — Так ты в деле?              Дарклинг тянет Николая на себя и прижимает спиной к стене.              — Если ты так много знаешь обо мне, тебе вообще нужно спрашивать?              Как раз в тот момент, когда Николай хочет притянуть его за шею для поцелуя, дверная ручка поворачивается, и в комнату заглядывает Алина. Увидев их вдвоем, ее щеки сразу наливаются румянцем.              — О! Извините! Я искала… — она умоляюще смотрит на Дарклинга, который разглаживает кафтан. — Скоро наша демонстрация. Простите!              Могло быть и хуже, появись она на пять минут позже.              — Я скоро буду, — отвечает Дарклинг, и спокойной уверенности его голоса достаточно, чтобы Алина кивнула и быстро направилась прочь.              — Ты, собачка, станешь моей погибелью, — вздыхает Дарклинг.              — Николай, — с усмешкой поправляет Николай. Он не ждал, что Дарклинг назовет свое настоящее имя, но он может набраться терпения. — Хотя я также отзываюсь на «красавчик». И знаешь, я так не думаю.              Не сейчас. И никогда больше.              

      * * *

                    Николай склонился над Александром, расправив теневые крылья. Дразняще провел когтями по голой груди. Острый слух демона уловил участившееся дыхание любовника.              — Считается ли нарциссизмом, если тебя возбуждает нечто, созданное тобой?              Александр фыркнул.              — Я не собираюсь принимать упреки в нарциссизме от человека, чье лицо красуется на монетах.              — Традицию придумал не я, но замечание принято.              Николай провел языком по отметине. Демон внутри довольно заурчал. В первый раз, когда Александр предложил выпустить его в спальне, волна восторга, накатившая на Николая при первом намеке на кровь, вызвала такие яркие воспоминания, что его стошнило. Но теперь вкус крови вызывал только предвкушение. Он укусил, заставив Александра зашипеть, а затем стонать.              — Ты собираешься продолжить, или мне искать другие планы на вечер? — скучающе протянул Александр, но потемневшие глаза выдавали его.              — Планы на утро. Уже за полночь, — поправил Николай. — Сегодня мой День рождения.              — Я ничего тебе не подарю. У тебя уже есть все, что только можно пожелать.              — Я хочу бесчисленное количество невероятных вещей, — машинально возразил Николай, не сумев придумать остроумный ответ. Впервые ему исполнится тридцать. Что он собирается делать теперь, когда не надо отсчитывать время до ключевых событий? Как он может к чему-то подготовиться? Его охватила паника. Казалось, стены смыкаются вокруг него.              — Николай?              Звук донесся до него, как сквозь толщу воды. Но наконец зрение прояснилось, и Николай увидел, что крепко сжал бедро Александра когтями, и на черных брюках проступила кровь.              — Черт, извини, — Николай отменил превращение и растерянно заморгал. — Я просто… никогда не заходил, так далеко. Я понятия не имею, что будет дальше.              — Как и все в этом мире.              — Ты не понимаешь. Долгое время я знал хотя бы приблизительное развитие событий. А теперь я двигаюсь в слепую.              — Неправда. У тебя есть опыт. Сеть шпионов, советники, инстинкты, — Александра ухмыльнулся кончиком губ. — И у тебя есть я. Чтобы ни случилось, мы с этим справимся.              Николай слабо улыбнулся. Он понимал, почему Алина, Женя и Зоя были озадачены, когда узнали о его отношениях с Дарклингом. Даже не зная о всей той боли, которую они причинили друг другу в прошлых жизнях, их союз казался невероятным. Александр был неизлечимо саркастичным сукиным сыном, который отрицал чувства, а проявления привязанности с его стороны в лучшем случае можно было назвать тревожными. Ему понадобился целый год, чтобы раскрыть Николаю свое настоящее имя. Они постоянно спорили о том, как лучше поступить в той или иной ситуации, и о том, разумно ли отказываться от определенных шагов на том лишь основании, что Николай видел, как они не сработали в другом цикле. Они так же спорили о том, дают ли четыреста лет руководства Второй армией больше опыта, чем прожитая четыреста раз человеческая жизнь.              Но только Александр понимал, через что прошел Николай. Пожалуй, только он был столь же предан стране. А в прошлом году, когда Николая подстрелили, и он практически потерял рассудок от страха — нет, не смерти, а снова проснуться в Крибирске с незнакомцами, готовыми стать врагами — Александр оставался рядом, несмотря на то, что ему очень хотелось допросить стрелка. Николай знал, какое место занимает в сердце Александра: сразу за Равкой, как и должно быть. Николай крепко обнял любовника и положил голову ему на грудь. Паника постепенно утихла.              Александр переносил объятия с необычайной выдержкой, поглаживая Николая по волосам. Когда Николай отстранился, он произнес:              — Честно предупреждаю, я знаю твою позицию насчет празднования Дня рождения, но Женя и Алина намерены утащить тебя сегодня на пикник в сад.              — И ты дал нарушить царский указ? — Николай драматично прижал руку к груди. — Со всех сторон меня осаждают враги. Даже собственный супруг замышляет против меня заговор.              — Стоит свергнуть одного царя, как люди начинают с подозрением относиться ко всему, что ты делаешь.              Николай, смеясь, толкнул Александра обратно на подушки, чтобы поцеловать.              — Тот факт, что ты устраиваешь переворот в каждой временной линии, работает против тебя. Держу пари, ты держишь меня на троне, потому что я красавчик, и свергнешь при первых признаках старения.              В глазах Александра играло веселье.              — Демон выиграет тебе немного времени.              — Ну, в таком случае…              Демон послушно откликнулся на зов, расправив крылья. Когда обостренные чувства сфокусировались, Николай вернулся к тому месту, где остановился. Он отдавался своим ощущениям по мере того, как возбуждение разгоралось из тлеющих углей: соль и медь на языке; жар и давление, а также низкие стоны Александра. Николай позволил себе наслаждаться моментом. И пусть весь мир подождет.