Метки
Описание
Спустя чуть более чем два года, после окончания великой войны, Сирены напали. Резким ударом они парализовали морские коммуникации, прибрежные города в опасности, а правительства и военные отчаянно ищут способ борьбы с доселе неизвестным врагом. В этом новом мире, СССР должен противостоять вызовам, которые угрожают ему.
Позвольте представить вам историю первой войны с Сиренами, которая обрушилась на мир в конце сороковых, и то как СССР, его люди и Кансен сражались в этой войне.
Падение северного поста. Глава 3.
02 февраля 2025, 04:00
— На дно, говоришь? — спросила сама себя Красин, прежде чем броситься к корме своего корпуса. — Даже не подумаю!
Она быстро проскочила по достаточно короткой палубе, добравшись до кормовой части, и остановилась под надстройкой рядом с массивным прожектором, затем вызвала на связь Орлина:
— Капитан, как продвигается? — спросила она. Через несколько секунд сквозь помехи прорвался голос Орлина.
— Почти закончили. Семнадцать человек достаточно будет? — спросил он, после некоторой паузы.
— Да, вполне, — ответила Красин, прежде чем связь прервалась.
Кансен вновь перевела взгляд в сторону корабля противника, у которого спустя пару секунд вспыхнул стоящий на боевой рубке прожектор. Он на миг ослепил её, но, когда первичная слепота прошла, она смогла разглядеть женскую фигуру, которая стояла на палубе между боевой рубкой и второй орудийной башней.
То была девушка среднего роста, одетая в багровый мундир, который, наверное, до этого был ярко алым, но позже потемнел от дыма и гари. Несколько стальных элементов такелажа, подобно броне, закрывали её плечи и частично руки. Из-за спины торчало несколько трубок. Некоторые из них шли к стальной маске около шеи, другие же обрывались, словно их обрезали. На её голове виднелась потрёпанная фуражка, которая закрывала её бледно-пшеничные, чуть истлевшие волосы, и если сзади они ниспадали на спину, то спереди их концы были обрезаны словно куском стекла или ножом, а из-под этой обрезанной чёлки блестела пара бледно-огненных глаз.
По радиоканалу вновь разнёсся голос МЕТЫ.
— I repeat: shut down your engines and prepare to meet the inspection team, — сказала она с явным расстройством и нетерпением в голосе.
— С кем имею честь говорить? — с явным, ядовитым, вызовом в голосе, спросила Красин, поднеся к губам микрофон. Она хотела убедиться, что смотрящий, который опознал это судно как X-1, не ошибся.
С некоторой задержкой, радио затрещало:
— Х-1, подводный крейсер Его Величества, — ответила с заметным акцентом девушка, когда её орудийные башни стали медленно, но неумолимо наводиться на ледокол, — повторю ещё раз — выключи машины!
Красин, видя это, бросила беглый взгляд на собственную палубу, где Орлин с людьми уже занимали позиции вдоль её борта. Стволы ружей и пулемётов, подобно вёслам древних трирем, выглядывали за её борт, а собственные орудия всех калибров — от пулемётов и до трёхдюймовых пушек — повернулись в сторону врага. Акулья улыбка расплылась по её лицу, когда она ответила:
— Тварь без роду и племени, которая решила, что смеет приказывать! — прорычала Кансен. В один миг, прожектора прорезали ночную тьму, ударив о корпус подводного крейсера. Девушка на палубе закрылась руками от резкого, сильного света, а по рации продолжал раздаваться голос Красин. — Кара настигнет тебя, в моём лице! Огонь! — крикнула она, и моментально её борт осветился огнём.
И вновь, словно семь лет назад, с её палубы застрекотали пулемёты. На сей раз в установках, за место американских браунингов стояли отечественные пулемёты ДШК, которые стали осыпать подлодку тонкими белыми полосами. Вскоре к ним присоединились спаренные зенитные автопушки В-11, выбрасывая в быстром ритме на палубы гильзы снарядов. Солдаты на палубе заливали море огнём из вынесенного с брошенного поста оружия. От попаданий с обшивки подводного крейсера летели в разные стороны искры, но нанести фатальные повреждения кораблю водоизмещением больше трёх тысяч тонн они не могли.
— Нахальная дура! Ты поплатишься за это! — огрызнулась МЕТА в радиоэфире.
Английские ста тридцати двух миллиметровые пушки были наведены на массивный, довольно неуклюжий силуэт ледокола, готовясь к выстрелу. Затем носовая башня подводного крейсера на миг озарилась языками пламени, выплёвывая в сторону советского корабля два снаряда.
За считанные мгновения, быстрее чем мог увидеть человеческий взгляд, они преодолели расстояние между кораблями, ударившись в борт корабля. Ледокол тряхнуло.
— Чёрт!.. — стиснув зубы, простонала Красин, смотря в жерло орудий второй башни, которые были готовы произвести выстрел.
Хлопок прозвучал, но не со стороны англичанки. Два семидесяти шести миллиметровых орудия ледокола были снаряжены сегментными снарядами — пережитком прошлого, которая представляла собой высшую, самую разрушительную вариацию шрапнели. Обычно они были бы неэффективны, но против слабобронированной цели на близкой дистанции они были крайне опасными.
В один миг, который прошёл после выстрела с ледокола, расклад сил поменялся. Тяжелые металлические осколки вонзились в противоосколочный щиток, защищавший орудия. Тот не смог сдержать их.
Взрыв сотряс палубу подводной лодки. Горящие ошмётки орудий и брони стали разлетаться в стороны, чертя огненные следы в ночном небе, прежде чем исчезнуть в чёрном море. Опустившийся на палубу лодки после этого чёрный дым скрыл фигуру МЕТЫ из виду, а после всё затихло.
В это же время корпус подводного крейсера, который до этого поддерживал постоянную скорость, идя вровень с советским ледоколом, стала медленно, но уверенно терять в скорости, постепенно отставая от Красин и, в это же время, она едва заметно стала заваливаться на левый борт, меняя курс.
— У неё встали машины?!. — наполовину удивлённым, наполовину радостным голосом, прошептала Красин, наблюдая как корпус подводного крейсера постепенно удалялся в ночной тьме.
Реакция солдат, стоящих рядом с ней была куда более бурной:
— Ура! — прокатилось по палубе ледокола, когда на миг наступило затишье.
— Орлин, — воспользовавшись секундной передышкой, окликнула его Красин.
Тот, держа в руках пулемёт ДТ, подбежал к ней, попутно переставляя магазин.
— Что нужно? — спросил тот, на миг остановившись, чтобы чуть перевести дыхание.
— Отправьте пару человек на переднюю палубу, перед орудиями. Пусть посмотрят, какие там повреждения, и пусть будут готовы заделывать, где тех часть … они, надеюсь знают, — с казала она с лёгкой отдышкой, облокотившись на всё ещё работающий прожектор.
Пока они вдвоём разговаривали остальные солдаты продолжали наблюдение за медленно исчезающей подводной лодкой. Некоторые из них в лёгком возбуждении переговаривались между собой, обсуждая произошедшее, другие, и их было большинство, перезаряжали своё оружие на случай того, если вновь придётся вступить в бой.
Неожиданно с тихим, глухим стуком что-то приземлилось на палубу Красин, в паре десятков метров по левую сторону от солдат. Машинально бойцы подняли оружие, направив его в ту сторону, но из-за отсутствия освещения на борту источник звука они так и не увидели. Затем грохнул одиночный выстрел из пистолета, и один из солдат упал замертво с пробитой головой.
— Чёрт!.. — прорычала Красин, когда заработал небольшая лампа, висящая на её груди, но ещё за миг до того, как её свет осветил вторженца, Орлин прокричал:
— Все! Огонь!
Несмотря на его крик, стрелять начали ещё за миг до него. Град пуль обрушился на фигуру, в ответ вновь прогремел пистолетный выстрел и ещё один солдат замертво рухнул на палубу. В свете лампы было видно, как фигура, готовится к очередному выстрелу, когда что-то врезалось в неё, почти что, сбив её с ног.
— Орлин! — крикнула Красин, на миг останавливаясь подле капитана, поудобнее перехватывая рукоять ледоруба. Её рука показала за борт, в сторону врага. — Там катера в воде. Не дайте им подойти к борту!
— А ты? — спросил он, косясь в сторону врага на палубе.
— Это Пепел. Ваши пули ей нипочём, — сухо ответила Красин, оскалившись и пристально смотря на Х-1, — я разберусь с ней.
Капитан гаркнул:
— Всем! Прекратить огонь! Срочно на корму! Огонь по десанту! — крикнул он, и первым бросился к ограждению борта, показывая собой пример остальным.
Стрельба на миг прекратилась, и оставшиеся солдаты бросились вслед за капитаном.
— А я ведь предлагала всё решить мирно, — с театральным вздохом сказала девушка с сильным британским акцентом и, после небольшой паузы продолжила, — Ты сама отказалась от этого и теперь заставляешь этих людей делать всё это … Думаешь это тебе поможет? — с издёвкой в голосе спросила Х-1, полностью показываясь перед Красин.
Теперь советская девушка могла внимательнее рассмотреть свою противницу. Багровый, частично потерявший цвета из-за времени, мундир был покрыт тёмными полосами. Всюду были едва видимые пропалены и надрезы, и многие из них так и не восстановились. Над глазом у подводного крейсера была свежая ссадина, которая, видимо, появилась в ходе взрыва кормовой башни. В руках Пепельная Кансен держала револьвер и рапиру.
Красина подняла ледоруб и кратко ответила:
— Сейчас и выясним.
Обе соперницы не стали даже перестреливаться из пистолетов, пули которых лишь царапали их кожу, а сразу ринулись в ближний бой. Тяжёлая стальная ледовая кирка обрушилась на англичанку, которая, хоть и была примерно одного роста с Красин, но была более тонкой и жилистой в теле.
Х-1 отступила назад, парировав ловким выпадом удар ледоруба. Но вслед за этим Красин начала давить на подлодку, почуяв слабину и прижимая её к краю палубы. И всё же в один момент Х-1 смогла, подставив вторую руку под собственное лезвие, поймать тяжёлый удар Красин. От силы удара она чуть подсела на одно колено, оказавшись на голову ниже советской девушки.
— Думаешь, твоё геройство поможет всем им? — вызывающе спросила Х-1, пока её взгляд бешено метался между холодным, почти бесчувственным лицом Красин, и своими руками, которые лежали на рукояти и обратной стороне лезвия её клинка, который удерживал ледоруб советской девушки. — Твои потуги бессмысленны! — она с силой толкнула руки вперёд, из-за чего Красин, на миг потеряв равновесие, отступила на несколько шагов назад.
Х-1 воспользовалась этим, поднявшись на ноги и поудобнее перехватив свою рапиру.
— Как вы не понимаете? Сирены … Они неумолимы. С ними невозможно справиться, только примкнуть или умереть, — заговорила она, медленно подходя к Красин, — а вы всё сражаетесь и сражаетесь… Северный океан скоро будет отрезан от всех вас, и никто кроме нас не сможет быть в нём, а после — все океаны!
— Думаешь у вас удастся сделать это? — с вызовом в голосе, поднимаясь на ноги, используя ледоруб как трость.
— А то? — ухмыльнулась Х-1, готовясь сделать выпад.
Резким движением Красин выбросила руку с ледорубом вперёд, отбивая удар подводного крейсера. Из-за силы удара Х-1 остановилась, пытаясь вернуть руку, отброшенную назад. На миг Красин остановилась с вытянутой рукой, после чего отвела её назад, влево, и резким движением, ударила наотмашь.
-Кха!..
Удар почти не попал по англичанке, разве что чуть полоснуло по щеке, но даже этого было достаточно, чтобы свалить её с ног.
— Говоришь, что сражаться бессмысленно? Что вы станете новыми «Хозяевами»? — спросила Красин со злобной, надменной усмешкой в голосе. — Что-то непохоже на то, что ты и твои покровители могут сделать хоть что-то, кроме убийства простых людей.
— Красин!.. — отчаянно прокричал Орлин.
Кансен на миг остановилась, повернувшись к капитану, но спросить, зачем он позвал её, она не успела. Х-1 вскочила на ноги, подхватив тут же свою рапиру. Очень быстро две девушки оказались друг напротив друга, а через миг Красин коротко застонала.
Удар был слишком резким и быстрым, а расстояние было слишком маленьким, чтобы она смогла предпринять хоть что-то существенное. С хлюпающим звуком холодный, словно лёд, клинок пронзил тело Кансен. Всё как будто бы замерло. Её глаза медленно опустились на стоящую подле неё пригнувшуюся подводную лодку, чьи руки крепко сжимали рапиру, по лезвию которой медленно сочилась кровь.
— Вот и всё, — прошептала Х-1, поднимая глаза, в ехидной улыбке, на советскую девушку. Тихий удар от упавшего на палубу ледоруба был, словно точкой, ознаменовавшей конец жизни Красин, но, когда взгляд Х-1 нашёл глаза ледокола, она поняла, что что-то не так.
— Акх!.. — с болью, сжав зубы, руки Красин поднялись.
Резкий удар кулаком пошатнул британку, и та, разжав руки, была отброшена на ограждение левого борта.
— Сука! — прошипела Красин, и её глаза полыхнули фиолетовым огнём. — Думаешь, одного такого удара достаточно, чтобы убить меня?!
Занося правую руку для всё новых и новых ударов, она обрушилась на Х-1, не давая времени ей опомниться. Та закрылась руками, пытаясь хоть как-то защититься от неистовых ударов советской девушки. На один момент удары прекратились, и подлодка попыталась было выглянуть из-под своей защиты, но в этот же миг получила новый удар от Красиной.
Сила последнего удара была таковой, что Х-1 своим телом проломила ограждение борта, и выпала за борт. Красин не последовала за ней, оставшись стоять на палубе, смотря через пролом в ограждении на чёрную воду, в которой скрылась МЕТА.
— Красин!.. — окликнул её Орлин. Скривившись от боли, Кансен тут же повернулась к нему лицом, демонстрируя застрявшую в теле рапиру. — Что с тобой?
— МЕТЫ больше нет … — сказала Красин с тяжёлым вздохом, чувствуя во рту мерзкий, неприятный вкус меди, — по крайней мере, на моём борту, — добавила она, осматривая рану.
Её руки легли на рукоять чужого клинка. Она стиснула зубы почти до скрежета, так, что они начали болеть, и закрыла от боли глаза.
— Что ты делаешь?! — начал было Орлин, но не успел он договорить, как с резким, хлюпающим звуком Кансен вырвала из своего тела оружие.
— Аааагх! — вырвалось изо рта Красиной.
От боли Красин дышала очень быстро и глубоко, а в руках лежал чужеродный клинок, по чьему лезвию стекала её кровь, которая на морозе быстро принялась застывать. Осмотрев рапиру, она стремительным движением отворила переднюю крышку висевшей на груди керосиновой лампы, где продолжал гореть огонь. Уже застывшая кровь на лезвии рапиры стала очень быстро запекаться. После нескольких секунд лезвие вновь оказалось на морозе и, не успев остыть, вновь было направлено на рану девушки.
Орлин не успел сказать что-либо, когда послышалось тихое, мерзкое шипение, которое было почти сразу же заглушено тихими стонами Красин. Через миг она одёрнула рапиру, а вслед за этим она замахнулась и выкинула клинок за борт.
— Помогите мне, товарищ капитан, — сказала она, доставая из одного из внутренних карманов марлю и протягивая её Орлину.
Тот быстро принял её и, отогнав тошнотворные позывы, заговорил:
— Оно же гноиться будет, — настойчиво прошептал капитан, прижимая марлю к ране, пока Красин, каким-то ремешком, а может и другим куском марли, прибинтовывала её.
— Возможно … — с отдышкой сказала Красин, — но сейчас мне нужно не истекать кровью, потом это можно будет исправить … что ты сказать хотел? — спросила она, подняв глаза на капитана.
Орлин матнул головой, пытаясь выкинуть из головы рану Красин, после чего ответил:
— Мы не смогли покосить их всех … у нас кончились патроны … лодки подошли к бортам, — сказал он с явной виной в голосе.
— Твою же … — прорычала Красин, едва сдержавшись, чтобы не ударить об ограждение палубы, — только этого не хватало!..
Сбоку от них донёсся стук быстрых шагов, сотрясавших палубу.
— Капитан! Товарищ Красин! Подводная лодка! Она приближается! — прокричал подбежавший, указывая в темноту.
Все тут же замолчали, а Красин с Орлином бросились к ограждению кормовой части правого борта. Вслед им бил луч прожекторов. Все взгляды тут же были прикованы к чернильной воде, в которой очень виднелся заметно увеличившийся силуэт подводного крейсера.
— Вот чёрт!.. — воскликнула Кансен, тут же ныряя обратно к прожектору.
В этот момент по радиоканалу пронёсся разъярённый голос:
— You bloody bitch! You are going to pay for that! — прорычала Х-1, поднимаясь на борт своего корпуса.
— Быстро! Внутрь! — скомандовала Красин, после чего добавила. — Подготовьтесь к абордажу! — крикнула она оставшимся солдатам, которые тут же последовали её команде.
Носовые, оставшиеся орудия подводного крейсера огрызнулись в сторону меняющего курс ледокола. Через миг два султана воды от снарядов вздыбились в паре десятков метров за кормой корабля, осыпав осколками его правый борт. Солдатам повезло, что они находились с другого борта. В этот момент собственное орудие Красин огрызнулось в ответ.
Несколько султанов воды вздыбилось вокруг подводной лодки, но найти свою цель они не смогли. В этот момент в радиоэфир вновь раздался голос МЕТЫ, но на этот раз он звучал по-другому:
— What was that? Which one of you dared to launch torpedoes?! — закричала она голосом, настолько яростным и ядовитым, какой Красин не слышала раньше. — Bring these dimwits to me right now!
Свет прожектора тут же метнулся от подводной лодки к чёрной воде между их двумя корпусами, пытаясь нащупать в чернильной воде белые, смертельно опасные следы. Судорожно бродя в темноте, он всё же смог найти их.
— Торпеды! — прокричала Красин, когда очередной дальний разрыв снаряда подводного крейсера разбил прожектор, рядом с которым она стояла.
Орлин едва успел среагировать, также, как и остальные, когда с тихим, металлическим свистом, что-то повернулось в недрах корабля. Почти тут же короткий корпус ледокола, который некоторые сравнивали с бочонком, стал ложиться в резкий левый поворот, кренясь на правый борт. Капитан едва успел схватиться за ограждения борта, чтобы не упасть. Некоторые из солдат поступили также, другие повалились на ограждения, лишь чудом не выпав за борт.
Он пришёл в себя, твёрдо встав на ноги. С его позиции он мог видеть, что происходит примерно по курсу корабля, и то, что он там увидел, вызвало лёгкую дрожь по его телу. За место чернильной глади моря, там, на много километров, простирался белоснежный ледовый панцирь.
— Красин, — встревожено позвал он девушку и, не дожидаясь её ответа, продолжил, — мы идём прямо на лёд!
— Знаю, — хищно оскалив зубы, ответила Кансен, а уже в следующий миг закричала. — Держитесь!
Со скрежетом и хрустом ломающегося льда, корпус Красин врезался в ледовое плато, проламывая первый слой льда. На палубе некоторые, кто не держался, повалились с ног, пролетая несколько метров вперёд.
Моментально лёд тронулся, став подминаться под массивный киль ледокола.
— Зачем … зачем ты это сделала? — едва подбирая слова
— Во льдах мы оторвёмся от неё, — с оскалом сказала Красин, после чего, громко прокричала. — Готовьтесь к абордажу!
******
Красные огни мигом осветили всё пространство в недрах ледокола. Машинное отделение, склады с припасами, Мед. часть, кампус, каюты — не было ни единого места, где бы не загорелись сигнальные огни. Почти тут же началась паника. Малин пытался предотвратить её, и, даже в чём-то преуспел, но, когда пронеслась новость о абордаже всё началось вновь. — Всем успокоиться! — проорал старый полярник. Его крик был похож, скорее на рёв медведя, а не на речь человека. Моментально, кто от испуга, а кто, придя в себя, все затихли. Малин продолжил: -Все кто может, мужчины, вооружайтесь, готовьтесь встречать врага! Женщины — тоже! Защищайте раненых и детей! — он хотел было сказать что-то ещё, но в этот момент, едва не упав, в комнату влетел Солдатов, один из бойцов, которые были с Орлиным. Задыхаясь, он заговорил: — Срочно!.. Они уже поднимаются!.. у нас … у нас на палубе кончились патроны!.. Нужно время, чтобы вновь снарядиться … — Вперёд! Вы слышали его! — тут же приказал Малин. Почти сразу же более трёх десятков мужчин и почти десяток женщин направились на склад, где до сих пор было полно оружия вывезенного с поста. План был предельно прост, женщины, как только вооружатся, вернуться к детям и раненым, а мужчины направятся отбиваться от врага. Среди мужчин, которые собирались пойти на склад, был и Алексеев. Когда их попросили переместиться, он быстро разбудил Веру, и едва одев её в самые тёплые вещи, которые оказались под рукой, на руках понёс её вместе со всеми. Девочка ещё не проснулась, поэтому несколько раз, пока они шли, она сонным голосом спрашивала: — Папа, а куда мы идём? — спросила она, поднимая свои заспанные глаза на него. — Мы … туда где безопасно, — с добродушной, но чуть грустной улыбкой, отвечал он. Так они добрались до кают, где разместились почти все. Они слышали выстрелы орудий и стрекотания пулемётов, но всё это было там, на палубе, а здесь, под палубой звуки битвы были приглушены. Так продолжалось, пока не вспыхнули красные, тревожные огни. Алексеев, был одним из первых, кто сразу понял, что к чему, даже без слов Малина. Он был одним из первых, кто двинулся за оружием, но в этот момент кто-то дёрнул его руку, заставив его обернуться. — Папа! — позвала его, уже более внятным голосом, Вера. — Не уходи! — сказала она и её голос надломился. В следующий миг, у стойкой и очень взрослой, для своего возраста, девочки в краях глаз проступили слёзы. Алексеев был одновременно поражён и испуган. Он присел на колени, проводя рукой по щеке дочери, вытирая с них слёзы. — Верочка … дочурка … — сказал он с тяжёлым вздохом, смотря в глаза ей. На миг на его лице появилась добрая, чуть усталая и грустная улыбка, — прости, но мне нужно идти. Я вернусь … потерпи немного, — сказал он, перед тем, как встать. Вера кивнула. Хотя её губы и тело продолжало дрожать, она нашла в себе силы улыбнуться, чтобы проводить отца, который через миг скрылся за поворотом, прежде чем, зажмурив глаза, вновь заплакать.******
К тому моменту, как солдаты Малина вооружились, а группа Орлина пополнила боезапас, враг уже поднялся на палубу ледокола. Всего их было человек тридцать, не считая тех, кто был убит на подходе, но даже эти тридцать представляли опасность. Красин была с Орлиным с тех пор, как они с остатками отряда капитана спустились под палубу, направившись к арсеналу. Рана болела, при этом, она даже не знала, отчего она болела больше — от удара или от последующего прижигания. Единственное, что её утешало — она не чувствовала крови, сочащейся из раны. — Давайте быстрее, — подгонял солдат Орлин, пока они набирали побольше патронов. Один из солдат потянулся, чтобы взять несколько гранат, но был остановлен Красин. — Не нужно. Мы будем в замкнутых коридорах моего корпуса. Вы сильнее навредите нам самим, нежели им. — Есть. — Все слышали, никаких гранат! — рявкнул Орлин, попутно заряжая патроны в свой Наган. Постепенно, все стали обвешаны патронами и магазинами для пистолетов-пулемётов. Наконец, послушались отдалённые торопливые шаги, которые никак не могли быть звуками группы Малина, которая была чуть ли не на другой части корабля. — Чёрт … не успеем, — процедил сквозь зубы один из солдат, передёргивая тяжёлый затвор своей винтовки. Дверь была открыта всё это время. Проход, который шёл к помещению, был прямым и просматривался идеально, так что, когда первый человек в незнакомой форме показался в конце, не такого уж и длинного прохода, все тут же это заметили. Орлин и ещё пара солдат только вскинули руки, крепко сжимавшие пистолеты, целясь в противника, когда мимо них пролетел какой-то предмет. В следующий миг первый вошедший культист был отброшен назад, а из его груди торчал копье подобный лом. Солдат ударился о стену позади и, после секунды, в которую он задержался, сполз на пол. Орлин бросил короткий взгляд за спину, где, в позе броска, стояла Красин. Её лицо было чуть искажено выражением боли. Ледоруб вновь скользнул в её правую руку, когда она резко чуть не рухнула, схватившись за левый бок, используя ледоруб, как опору. — Всё нормально? — быстро спросил Орлин. — Тс-с, — стиснула зубы Красин, прежде чем кивнуть, — да. Нормально. В этот момент солдаты Сирен вновь повалили через проём, и в этот же момент солдаты Орлина, которые уже успели снарядиться патронами открыли шквальный огонь.******
В это же время в другой части корабля события складывались несколько иначе. Культисты не сразу пошли на штурм, а поэтому Малин вместе с находившимся тут же Мирохиным смогли организовать контратаку, которая началась почти тут же, как только те попытались ворваться внутрь. Когда они попытались сделать это, их тут же встретила стена огня и штыков. Первая пятёрка, столпившаяся у двери, была убита почти тут же, остальные смогли отойти оттуда. Завязался бой уже на палубе ледокола, где не было слишком большого количества укрытий. Очереди из пистолетов-пулемётов стрекотали в воздухе, изредка разрываясь громом от более мощных винтовок и пулемётов. Мирохин был в первой волне, которая шла в атаку. Он был одним из тех, кто сейчас прятался за надстройкой, закрываясь от пуль и отстреливаясь со своего ППС. Перезаряжая очередной магазин, прижавшись спиной к металлической стенке, его взору предстала корма ледокола. Слева и справа позади корабля, словно огромные тиски, сходились ледовые поля. Между ними была тонкая полоска чёрной, как смоль, воды, которая медленно, но неумолимо становилась всё тоньше и тоньше. Взгляд лейтенанта двинулся чуть дальше, где на открытой воде виднелся бессильный корпус монструозной подводной лодки. С кормы у неё в небо бил столб серо-чёрного, выделяющегося даже на фоне чёрной ночи, дыма, а из многочисленных дыр в корпусе, словно через сито, пробивался необъяснимый свет. — Это то, что на нас напасть? — спросил кто-то его. Во всей этой канонаде, Мирохин едва сумел различить, и то, благодаря лишь акценту, голос Аидмара, который незаметно для него так же нырнул за этот угол, только, с другой стороны. — Господи!.. — выругался лейтенант, бросив взгляд на Эвенка. Дело было в одежде Аидмара. Он продолжал носить свою меховую шубу, сшитую грубыми нитками, но с несколькими накладками, коими выступили части простой, солдатской формы, но на этот раз цвет одежды был не обычным серо-коричневым, а багровым. Тут же Мирохин вспомнил, что именно этот бесстрашный человек был одним из первых, кто ринулся на противника, орудуя пожарным топором. — Товарищ, чего вы? — вновь спросил Аидмар, смотря на лейтенанта. — Ничего, потом, обязательно, шубу отмой, а то смотреть больно, — отмахнулся тот, после чего добавил, — да, это то. С характерным щелчком, магазин встал на своё место, и, когда пули на миг прекратили свистеть над головой, Мирохин поднялся. В один момент застрекотал пистолет-пулемёт лейтенанта, а следом, словно по команде, те, кто до этого был прижат огнём на палубе, поднялись для контратаки на абордажников. — Вперёд, товарищи! — крикнул Мирохин, махнув своим пистолетом-пулемётом. — Сбросим этих тварей в море! Через миг громогласный крик: — Ура! — пронёсся по палубе, словно оглушительный гром. В один момент ситуация переменилась. Культисты, которые были уверены, что преимущество на их стороне, попятились. Вслед за контратакой палуба частично вернулась под контроль советских солдат, а культисты отступали к носу корабля, продолжая вести огонь. Слева от Мирохина один из солдат упал замертво, сражённый пулей, но в эту же секунду, убивший его поплатился за это. Откуда-то сбоку второй солдат, друг убитого, всадил почти десяток пуль в упор в культиста, и тот бездыханно рухнул на палубу, заливая её кровью. С каждым шагом, с каждым потерянным другом и товарищем, злость разгоралась всё больше и больше. Некоторые, обнажив ножи, топоры и штыки шли в самоубийственный рукопашный бой, где всё решалось лишь грубой силой. Атака угасла так же быстро, как и началась. Силы культистов были оттеснены ближе к носу, но выкинуть их за борт так и не удалось. Вновь пули засвистели над головами, а солдаты попрятались за стены и укрытия. Мирохин, который, так получилось, временно взял командование на себя, вновь сидя за укрытием, думал, что делать дальше. Глаза бродили по солдатам, которых он видел, которые сидели вместе с ним и которые с надеждой смотрели на него. — «Боже… я всего лишь лейтенант…» — мысль пронеслась у него в голове, когда новый крик прорезал воздух: — Давайте, товарищи! Вперёд! — Орлин!.. — радостно воскликнул он, когда увидел, как со стороны кормы подходит отряд капитана. Солдаты капитана шли в полный рост, заливая огнём и металлом всё перед собой. Пулемёты вели шквальный огонь. Как только один замолкал, другие тут же открывали огонь. Бойцам Сирен не давали даже поднять головы. Те же, кто это делал, тут же падал, сражённый шальной пулей. Отряд Орлина преодолел позиции Мирохина и устремились дальше, вперёд. Вместе с ними шла и Красин, которая вела огонь из своего пистолета. — Вперёд!.. за ними! — скомандовал Мирохин, снова поднимая солдат в атаку. Атака началась с новой силой, и на этот раз культисты не смогли сдержать её. Советские солдаты ворвались на позиции абордажников. Снова в ход пошли ледорубы, ломы и топоры, которые обрушились на незваных гостей. Видя то, что происходит спереди, на передовых позициях, те, кто остались позади, попытались спастись, но единственное, как можно было бы это сделать — прыгнуть за борт. Несколько человек встали на краю палубы, смотря на ломающийся под кораблём ледовый панцирь, из-под которого, словно бурлящая магма, вырывалась чёрная вода. Они застыли в нерешительности, размышляя, стоит ли прыгать, когда очередная очередь со стороны защитников покосила их ряды. Почти что половина из них рухнули замертво, а остальные, перелезли через ограждения. Впрочем, прыжок вниз не предвещал ничего хорошего. Из-за высоты борта падение на лёд как минимум влекло за собой травмы ног, а в худшем случае за падением следовало моментальное попадание под ледокол, пережить которое было бы невозможно. Но перепуганные культисты этим пренебрегли и бросились за борт. Через мгновение последовали отчаянные крики, которые быстро заглушил треск ломающегося льда. Последний солдат Сирен на палубе был убит лично Орлиным, который всадил ему пулю в лоб из нагана. Вслед за этим наступила гнетущая и очень тревожная тишина. — Мы закончили? — облизнув засохшие губы, спросил Мирохин, оглядывая остальных. — Видимо, — чуть запыхавшись, ответил ему Малин. Несколько мгновений никто ничего не говорил, но вот, на глаза Красин попался солдат из группы Орлина, который до этого проверял повреждения его корпуса. — Какие там повреждения? — спросила она. — Там это… — чуть замялся он, почесав затылок, — один из снарядов попал в рубку, там сквозное пробитие. Повреждений, кроме дырки, вроде бы нет, но я не уверен. А второй снаряд, судя по всему, вообще не попал, — пожал он плечами. — Ясно, — кивнула Красин, после чего повернулась к капитану. — Так, теперь нужно… — Товарищ капитан! Товарищ Красин! Под палубой противник! — тяжело дыша, громко прокричал солдат, выбегая на палубу.******
Незаметно для всех небольшой отряд противника всё же смог пробраться под палубу, где они вступили в ожесточённое противостояние с оставшимися под палубами защитниками. Здесь не играло роли мощность оружия, ведь смерть скрывалась за каждым углом. Алексеев был одним из тех, кто, так получилось, остался в помещениях ледокола, а не попал на палубу, вместе с Мирохиным и Малиным. Он собирался было выскочить за ними, но в этот момент кто-то крикнул, что враг пробрался на нижние палубы. Услышав это, Алексеев моментально бросился обратно, вглубь корабля. Его коридоры были довольно узкими, но и достаточного количества переборок не было, из-за чего укрыться можно было лишь за углами. Алексеев бежал за другим солдатом. Именно это и спасло его от смерти. Когда он выскочил из-за очередного поворота, в него тут же ударила очередь. Пули пронзили его тело, пробивая его, с маленькими кровавыми фонтанчиками, вылетающими из его спины. Почти тут же солдат рухнул, начав задыхаться, а по ушам Алексеева, словно кнутом, ударила русская речь на том конце коридора. Скрежет зубов был едва ли не громче его сердцебиения, которое билось в неистовом ритме. Руки сжались в кулаки, крепко сжимая подобранный им ППШ. Он глубоко вдохнул, и быстро шагнул вперёд, выходя из-за угла. Длинная очередь из пистолета-пулемёта ударила в сиренопоклоников, которых в проходе стояло целых трое. Первые пуль десять ударили в первого стоящего, изрешетив того от живота до головы, моментально убив. Справляясь с отдачей при стрельбе от бедра, Георгий направил автомат на следующего противника, который едва успел дёрнуться. Третий так же попытался что-то сделать, его палец лёг на курок его собственного пистолета-пулемёта, но Алексеев вновь оказался быстрее. Несколько пуль, попавших в грудь культисту, решило его судьбу. Тот начал падать назад, руки свело судорогой, и палец всё же нажал на спуск. Очередь из автомата прогремела по проходу, очерчивая линию от пола и до потолка. Алексеев не успел среагировать. Две пули попало ему в туловище, но только одна из них вышла из спины. Он задохнулся из-за смеси боли и удивления, прежде чем стал валиться на спину. С глухим, болезненным ударом, он рухнул на пол, когда зрение стало понемногу пропадать, вместе с сознанием. — Дочка… — тихо прошептал он, когда его глаза стали закрываться, — прости меня… Последнее что он слышал — чей-то крик, который он уже не мог разобрать.******
С самого отхода от Новой Земли с борта Красин посылались радиограммы в надежде, что кто-то их услышит, но из-за окружающих остров Зеркальных морей они не доходили до конечного получателя. Однако, это было не совсем так. Спокойный, тихий сон был резко и неожиданно прерван едва слышимым потрескиванием радиоприёмника. — Угх-м … — простонала в полусне девушка, ворочаясь на не самой большой кровати. Она понадеялась, было, что приёмник замолкнет, дав ей хорошенько выспаться, после утомительного ночного дозора, но, когда тот не умолк, она была вынуждена всё же подняться. Встав на ноги, она медленно побрела по низким проходам подводной лодки к радиоприёмнику. Как для Кансен подводной лодки, она была достаточно крупного телосложения, и, в то же время, её одежда была достаточно вычурной. Нарядный красный мундир, переходящий в юбку и высокие сапоги, совместно с длинным полуплащём с рукавами и меховой подшивкой были нехарактерны для её класса, тем не менее, именно таковой была её одежда, а всё оборудование для погружений, проявлялись вместе с такелажем. Её серые волосы с тускло-розовым оттенком были заплетены в две косички, которые, в свою очередь, были подвязаны в петли. Основная же часть её длинных, прямых волос попросту ниспадала ей на спину. Лицо у неё было достаточно обычным, как для Кансен. Левый глаз был тёмно-багрового, чуть тусклого цвета, а правый глаз был закрыт несколькими белыми бинтами, которые шли поверх волос, подобно повязке. Те же бинты были и на правой руке, поверх мундира. Она медленно подошла и села за радиоприёмник. Тихое потрескивание азбукой Морзе повторялось раз за разом, лишь чуть-чуть изменяясь в содержании. Сперва сообщение было скомканным и невнятным, но с каждым новым прослушиванием в течении почти получаса, девушка понемногу выписывала сообщение:«SOS вскл
Ледокол Красин тчк
Метеорологический пост на Новой земле подвергся нападению зпт
на борт поднялись остатки персонала зпт
сто двадцать семь человек тчк
двигались на север по 50 градусу восточной долготы тчк
на 76 градусе северной широты подверглись нападению Кансен МЕТА тчк
повернули на запад вдоль 76 градуса тчк
на борту много раненых тчк
SOS вскл»
— Куда ж их не лёгкая занесла, — вздохнула подлодка, когда её корпус стал медленно, но верно поворачивать по указанным координатам. Одновременно её собственная радиостанция стала ретранслировать сообщения Красин. Из-за расстояния оно, скорее всего, не дошло бы до Большой Земли, но его мог услышать её отряд, носивший литеру «В», или до отряда К-3. Понадеявшись на это, она, ночной ужас Северных морей, та, кто всё же смогла дотянуться до «Принц Ойген», подводная лодка, ранее его Королевского величества, чей корпус после войны был разрезан, а ныне гордый боец Северного флота, В-5 Трезубец, на полной скорости своего надводного хода направилась на выручку Красин.