Три богатыря и Киевский трон

Добрыня Никитич Добрыня Никитич всё ещё не мог отвлечься от мыслей, что нечто большее скрывается за всей этой историей. Он снова и снова возвращался к вопросу, почему столь явное оказывается столь загадочным. Не покидало чувство, что боярин Антип замешан во всём этом. Может, не случайно тот отправил его с дружиной подальше от Киева. Но оспаривать приказы было не в правилах Добрыни, ведь Антип, каким бы загадочным он ни был, скорее всего действует по указаниям самого князя Владимира. А долг воеводы — исполнение воли князя. От этого зависела судьба государства. Дружина остановилась неподалёку от Старой Лощины. Добрыня распорядился разбить лагерь и выставить караул. Было решено отправиться в ближайшую деревню с рассветом. Воевода сидел в своей палатке, размышляя о службе и долге, держа в руках письмо от Настасьи. Он перечитывал его вновь и вновь, словно слыша её голос, который давно не ласкал его слух. В такие моменты в голову закрадывались мысли о правоте Ильи Муромца: быть может, он действительно слишком много времени отдаёт службе? Но Добрыня быстро гнал эти мысли прочь, уверяя себя, что защита княжества куда важнее личных переживаний. Внезапно его мысли были прерваны караульным, который быстро приближался к палатке, ведя за собой нескольких человек, явно новобранцев. — Добрыня Никитич, глядите, кого мы тут поймали! — произнёс караульный. Перед воеводой вывели пятерых человек. Они были изрядно потрёпаны, на их лицах читался страх. При себе у них были мечи, и у нескольких — ободранные щиты с гербом Ростовской дружины: синие поле с изображением оленя с золотыми рогами. Добрыня нахмурился: он знал, что воевода Ростова — Алёша Попович, но неожиданное появление этих людей наводило на тревожные мысли. — Вы из Ростов-Суздальского княжества? Как оказались здесь и что случилось? — спросил он, окинув их пристальным взглядом. — Мы отправились в поход с нашим воеводой. Неподалёку от вашего лагеря есть деревушка… — начал один из новобранцев. — Что было дальше? Где ваш воевода? — голос Добрыни оставался спокойным, но внутри нарастало беспокойство. — Мы заехали в ту деревню, а ночью начался сущий кошмар. Утопленники из реки… Они лезли из воды, и не было спасения от этой нечисти. Ни мечи, ни стрелы не брали их. Воевода Попович повёл нас в бой, но было страшно, ничего не помогало. Мы начали отступать, кто куда… Я видел, как на Алёшу накинулись эти твари. Мы еле уцелели, сбежали оттуда, — поникший голос солдата заглушил лёгкий шорох ночного ветра. Добрыня остался внешне невозмутимым, но каждое слово новобранца било его по сердцу. Он не мог поверить, что потерял ещё одного близкого человека. — И что было дальше? — продолжил он, стараясь сохранить спокойствие. — Мы пешком бродили по этим землям, ничего не ели, не пили. Искали убежище, но мы здесь раньше никогда не бывали, — заключил новобранец. — Да это дезертиры, Добрыня Никитич! Дайте приказ, мы их быстро в строй поставим или из луков по ним! — вмешался один из солдат. Добрыня поднял руку, останавливая его. — Сперва нужно разобраться. Дайте им еды и воды. Пусть отдохнут у костра, завтра на рассвете отправимся туда. Оставьте их с нами до утра, — распорядился он. — Как прикажете! — ответил солдат, повёл новобранцев к лагерю. Оставшись один, Добрыня сел за стол и взялся за письмо, чтобы написать отчёт о произошедшем. Закончив, он отправил послание голубем в Киев. Елисей Чем дальше продвигались путники, тем сильнее ощущалась суровая стужа. Хотя снег только начинал выпадать, холод уже проникал до самых костей, заставляя дрожать. Елисея согревали лишь мысли о прекрасной Забаве, которую он, быть может, никогда и не увидит. — Давайте, быстрее! — подгонял всех Соловей, ведя свою лошадь по заснеженной тропе, хотя и она уже едва двигала копытами. — Это ведь ещё настоящая зима не пришла, — произнёс Венсель, шагая рядом с Елисеем. — Настоящая? Куда уж хуже, — проворчал Елисей. — У нас в Новгороде снега приходят рано. Выйдешь со двора — всё белым-бело, глаза слепит. А если буря налетит, заметает всё вокруг, — поделился воспоминаниями Венсель. Рядом с ними, шагая молча и глядя вперёд, слушал Змей, который углубился в свои мысли, но не пропускал разговор. — А ты сам откуда родом, друг? — вдруг спросил Венсель, посмотрев на него. — Теперь, выходит, вместе будем судьбу делить. — С Ростов-Суздальских земель, с Ростова, — ответил Змей своим низким голосом. Слова напомнили Елисею о другом ростовском воине, Алёше Поповиче. — А о богатыре Поповиче слыхал? — спросил он у Змея. Тот нахмурился, будто погружаясь в воспоминания. — Знаю его. Мы знакомы с этим лихим парнем. Даже было дело, силой мерялись, — коротко ответил Змей. — Это на него похоже, — пробормотал Елисей, понимая, что Змей не из разговорчивых. Наконец, когда стемнело и поднялась вьюга, отряд добрался до укреплений. Дозорные, заметив их, тут же натянули луки. — Свои! Открывайте ворота! — крикнул Соловей. — Ты кого своими назвал? У нас с разбойниками разговор короткий! — рявкнул дозорный. — Ещё слово, и я лишу тебя языка! Быстро открой ворота, мы от князя рязанского! — едва сдерживая раздражение, ответил Соловей. После недолгих пререканий дозорный всё же оповестил командующего, и ворота открылись. Отряд въехал внутрь. — М-да, подмоги-то мы ждали другой. А тут вместо солдат один из самых хитрых разбойников на Руси! — недовольно бросил Вацлав, оглядев Соловья. — Вацлав, успокойся, — остановил его Евпатий, читая письмо от князя. — Значит, Юрий Игоревич хочет, чтобы мы вернулись в Рязань? — Боярин Олег выражал беспокойство, долго не было известий, — сказал Соловей, устраиваясь за столом. — Боярин Олег, говоришь… — задумался Евпатий. — Да, мы собираемся вернуться, чтобы пополнить силы. Спасибо, что доставил письмо. — Я тут не за «спасибо». Мне надоело сеять беспорядок и пугать народ. Решил примкнуть к вам. Вот даже несколько своих ребят привёл, — добавил Соловей. — Но есть ли среди них настоящие воины? — с сомнением спросил Вацлав. — Иди и сам посмотри, меньше языком работай, — отрезал Соловей. Осмотрев людей, Елисей заметил, что среди уставших и раненых солдат положение было хуже, чем он предполагал. — Видимо, это последствия последней стычки с Бекетом, — сказал он вслух. — Никогда бы не подумал, что снова придётся с ними сражаться, — тихо проговорил Венсель. Елисей подошёл к месту, где тренировались лучники из отряда Бранко, и решил присоединиться. Он достал свой лук, натянул тетиву и пустил стрелу точно в цель. — Если он решился на такое, значит уверен в своих силах. Я уже несколько раз был у него в плену, — сказал Елисей, натягивая тетиву снова. — В плену у Бекета? — удивился Венсель. — Да, это было давно. Тогда я и Добрыня Никитич спасали Забаву, — ответил Елисей, снова попадая в мишень. — Неплохо стреляешь, прирождённый лучник, — заметил Азат, подходя к ним. — Спасибо. В прошлом я был простым гонцом, — ответил Елисей, оборачиваясь. — Но, видно, много учился. Там, откуда я родом, владение луком — необходимый навык, — сказал Азат, протянув руку. — Меня зовут Азат. Я дитя степей. Спасённый, теперь я сражаюсь с вами против Бекета. — Елисей, а это Венсель. Мы здесь, чтобы помочь вам, — ответил он, пожимая руку новому товарищу. Юлий В Новгород прибыл князь Ярослав Суздальский. Юлий заметил его и сопровождающую свиту, которые направлялись в замок Калиты. Сам Юлий, находившийся под строгим наблюдением, мог покидать свои покои лишь по нужде и только в сопровождении охраны. Иван объяснял это заботой о безопасности, мол, появление Чурило Плёнковича может привлечь ненужное внимание. Но Юлий понимал, что это лишь предлог, а Калита замышляет использовать его в своих целях. Тем временем в тронном зале расположился князь Ростов-Суздальский, всегда в приподнятом настроении. — Иван Калита, ваше письмо заставило меня прибыть так быстро, как только возможно. В чём причина такой спешки? — спросил Ярослав. — Боюсь, что нам придётся либо скорректировать наши планы, либо действовать гораздо быстрее, — ответил Иван, сжимая в руках клочок бумаги и выглядя озабоченным. — Что ж, весьма интересно, — произнёс Ярослав. — Как мне казалось, главным препятствием для нас мог стать Бекет. Но разве между вами не был достигнут компромисс по защите наших земель? — Дело намного сложнее, Ярослав, — Иван передал письмо через слугу. Ярослав выпрямил скомканную бумагу, прочёл её и, оставаясь внешне спокойным, взглянул на Калиту. — Значит, боярин Касьян сообщает, что племянница Владимира, Забава, выходит замуж за княжича Даниила Галицкого? — уточнил Ярослав. — Да, и это просто безумие, — раздражённо отозвался Калита. — А свою приёмную дочь, которую он якобы держал у нас, Владимир выдаёт за младшего сына Михаила Черниговского. Ситуация принимает опасный оборот. Ярослав кивнул, подкинул письмо в огонь и следил за его тлением в камине. — Этот самовлюблённый и интриган теперь не покинут Киев, — сквозь зубы проговорил Иван, нервно постукивая пальцами по подлокотнику. — Нет, такое решение он принял не сам, — Ярослав продолжал смотреть на огонь. — Кто-то советует ему. — Если бы знать кто, — задумчиво сказал Калита. — Богатыри разъехались: Алёша Попович на службе у тебя, Илья Муромец сейчас в Рязани, остался только воевода Добрыня. — Добрыня выполняет лишь приказы. Однако в последнее время князь Владимир болел. За него приказы мог отдавать или боярин Антип, или некий Юлий, которого прозвали демоном, — предположил Ярослав, повернувшись к Калите. — С говорящим конём вопрос решён. Похоже, это Антип… — проговорил Калита, задумчиво прищурившись. — А если бы у нас был свой человек в Галицких землях? — Продолжай, — заинтересованно произнёс Ярослав. — Чурило Плёнкович. Я нашёл его неподалёку от Тёмных Земель. Он у меня в долгу, — предложил Калита. — Звучит разумно, Иван. Тогда я займусь княжичем Черниговским, — ответил Ярослав, слегка улыбнувшись. В этот момент Юлий услышал приближающиеся шаги. Дверь отворилась, и на пороге появилась княгиня Евгения. — Вы готовы отправиться в путь? — спросила она, улыбнувшись. — Так скоро? Я… даже не собрался, — растерянно ответил Юлий. — О, так вы предпочитаете остаться марионеткой моего мужа? — спросила княгиня с усмешкой. — Нет! Ведите меня, я готов, — от этих слов у Юлия пробежали мурашки. Евгения накинула на него тёмный плащ, такой же, как у неё. Они отправились по тайным проходам, известным немногим при дворе, и вышли за стены замка, где ждал всадник, высокий и крепкого телосложения, тоже одетый в тёмное. — Борис Ярославович, доставьте боярина Чурило в его поместье в целости и сохранности, — мягко произнесла Евгения. — Как договаривались, княгиня, — кивнул Борис. Юлий сел на коня позади Бориса, крепко обняв его за плечи. — Спасибо вам, Евгения. Я постараюсь выполнить вашу просьбу, — сказал Юлий, глядя ей в глаза. — Конечно, выполните, мой дорогой друг, — сказала она, глядя вслед удаляющимся путникам, — ведь иначе это будет вам очень дорого стоить.