Укрощение строптивой

Говорят, в последние минуты пристало думать о возвышенном? Например, о достижениях в жизни. О самых судьбоносных моментах и дорогих сердцу людях. И хоть чуть-чуть — о незавершенных делах. Так ведь? Да бред это все. В последние минуты мысли стали как чужие. Они походили на склизких пришельцев в ее голове. Нежданных, безликих и таких равнодушных. А еще среди них одиноко толкалась едкая обида. Так и хотелось вопрошать небо, карму или седого старца на облаке — за что? Почему все так? За какую провинность? Но небо издевательски молчало. Кармен вздрогнула от знакомого скрипа когтей по каменным плитам. Страха не было, на его место змеей вползла безысходность. И какое-то несвойственное принятие. Нет, ей не удалось привести в чувство Дамира. Видимо, в этот раз он слишком далеко и уже не с ней. Есть ведь предел организму, пусть даже и турианскому. Оставалось разве что не дать ему упасть. Пристроить голову на коленях, поцарапавшись о гребень. И зажимать, зажимать эти юркие струйки крови, просто потому, что больше тут ничего не поделать. Синие капли проступали сквозь пальцы. Они напоминали теплые чернила, гуашь, что угодно, только не кровь. Почему глаза так жжет? И, внезапно, уже совсем не холодно… Рахни приближался. Неспешно, наклонив клювастую башку и хищно подергивая единственным щупальцем. Он знал, что и такая невзрачная добыча может укусить. Да только кусаться нечем. Пистолет разряжен. Второй канистры Джо не забыл. Идеи закончились, как и удача. Если им и суждено тут умереть, то Дамир хотя бы этого не осознает. Рахни щелкнул клювом. Почти насмешливо. — Чтоб ты подавился, скот! — посулила Кармен, снимая ненужную кислородную маску. Тот снова что-то скрипнул. Повернул голову набок. И… таки подавился. Впоследствии Кармен и сама не смогла понять, что заставило ее взвизгнуть. Череда выстрелов, похожих на автоматную очередь? Будто бы взорвавшийся изнутри глаз инсектоида? Пуля, что чиркнула по стене и звонко срикошетила? Омерзительный вой потерявшей контроль туши? Скрежет когтей и хитиновых пластин? И вся эта мешанина впечатлений накладывалась на жгучее понимание, что тварь, которая собиралась их сожрать, почти издохла. Но… как? Кто?.. Неужели Вентралис каким-то чудом успел?.. — Эй! Мы здесь! Нам нужна помощь! — отчаянно заголосила она прежде, чем вспомнила об осторожности. Какая тут, к матерному глаголу, осторожность! Ей хотелось петь, рыдать навзрыд и немедленно поделиться этим с миром. А еще — жить. Жить! Ответом послужила тишина. А затем из полумрака проступили темные силуэты. Спереди — невысокая женщина с растрепанными рыжими волосами и непослушной челкой. Удивительно, но — человек, да еще и в армейской броне с символикой N7. Она мазнула взглядом по барахтающемуся рахни и всадила контрольный из пистолета. Ее тонкие губы скривила презрительная усмешка. — Кто не добил, тот проиграл! — провозгласила она. — Выходит, этот тоже мой! — Ни жадность, ни жульничество не помогут тебе победить, — раздался глубокий урчащий голос со скучающе-поучительными нотками. Вслед за рыжей девицей удалось рассмотреть мощного турианца с темно-каштановыми пластинами. Белые метки делали его лицо похожим на ощерившийся череп, а зеленые глаза… Он шел вторым, но смотрел в точности как Дамир. Как существо, которое привыкло отдавать приказы, а не подчиняться. Он поудобнее перехватил монструозного вида винтовку и небрежно пнул огрызок отстреленного еще возле конвейера щупальца, а затем добавил: — К тому же, этот уже и так пощипанный. На фоне угадывалась фигура другого турианца, чей силуэт почти сливался с тенями. Он выделялся разве что светящимся голубым визором, закрывающим один глаз, и пока что помалкивал. В памяти сами собой всплыли слова Вентралиса. Человек и двое турианцев… «Саботаж, жопой чую!» Поначалу Кармен не сомневалась, что подоспела долгожданная помощь. С каждым утекающим мгновением воодушевление безнадежно меркло и покрывалось первым хрустящим ледком. Посторонние военные с их «дружеским соревнованием» могут оказаться чумой похуже рахни. Да и лишние свидетели им обычно ни к чему… — Эй, вы там целы? — окликнула женщина и тут же вскинула руки в ответ на настороженный взгляд: — Расслабься. Мы не по вашу душу. Жест, может, и выглядел бы мирным, да только в ее ладони все еще был зажат пистолет. Красноречивей некуда. Кармен только теперь отчетливо осознала, как же она устала от людей, которые аргументируют оружием. — Мой коллега ранен… — не стала скрывать очевидное она. — А ви… кто такие? Что ви тут делаете? Из порта Ханьшань прислали военных? — Коммандер Шепард, — представилась рыжая. — Спектр Совета. А из порта Ханьшань вам прислали разве что глубочайшие соболезнования. — И искреннюю надежду, что зараза не расползется по округе, — едко ввернул ее рослый спутник и развел мандибулы в зубастой ухмылке. — Но мы об этом позаботились. А, Гаррус? Второй турианец наконец подошел ближе. Не такой высокий, светло-серебристый с синими метками, он держался сковано и серьезно, как ответственный курсант на боевом крещении. — Разумеется, спектр, — произнес он. — Счет в вашу пользу. Пока что. Спектр? И этот тоже? До Кармен только теперь начало доходить, что рахни — всего лишь цветочки, а эта развеселая троица открыла сезон ядовитых ягодок. Совет Цитадели не имеет власти на Новерии, но когда такие мелочи останавливали их головорезов? Если за дело взялся спецкорпус, то инвестор нашел самую пахучую кучу и вступил в нее обеими ногами, да еще сверху попрыгал. А вместе с ним и все, кто хоть как-то оказался причастен! Ну, Мартинес… Да зенки ему наглющие на жопу натянуть за такую грандиозную подставу! Зверушек он защищал! Как бы не так! Скорее, хотел нарыть дармового компромата на засекреченный проект, а потом поиметь свой корыстный интерес. Коз-зел безрогий, мамкин интриган! И все же первый порыв сдать его с потрохами отступил под натиском куда более насущных проблем. — Ви можете хоть чем-то помочь? — Голос Кармен постыдно дрогнул, ну да и diablo с ним. — Вызвать помощь из порта? Врача? Я… я не знаю, что делать… Она втайне надеялась, что эта… Шепард не откажет в солидарности, но вперед шагнул темный турианец и опустился на пол рядом. Кармен инстинктивно отпрянула, когда их глаза очутились на одном уровне. Этот гипнотический взгляд пугал даже сильнее, чем рахни. От тех хотя бы ясно, чего ожидать. — Что, успели пожевать? — бросил спектр в своей циничной манере. — Посмотрим… Обидно будет сдохнуть в двух шагах от выхода.

***

Первое, что он ощутил — холод. Так, будто вены и артерии медленно, но верно обрастали колючей коркой инея, натягивались, хрустально звенели. Кровь превращалась в ледяные кристаллы и протыкала насквозь, мешала вдохнуть полной грудью. Снежная вьюга высасывала последние крохи тепла и затапливала весь мир, но начала она почему-то с самого Дамира. Вслед за холодом померещился и звук… Голоса… Далекие и монотонные, словно белый шум. Всегда было интересно, какое оно, посмертие. В научном мире не нашлось бы и двух одинаковых мнений на этот счет, хотя к эмпирическим опытам никто прежде не рвался. Вот только откуда здесь этот запах? В нем парадоксальным образом смешались гарь, кровь и вкусный цветочный аромат… Подозрительно знакомый… Хм… Кармен? Догадка кольнула острее льдинки. Как же он мог забыть? Она же осталась там! Одна с этим рахни, покуда Дамир чинно готовился вести теологические дискуссии с духами предков. Подождут! Все равно презренный потомок от них и доброго слова не дождется. Еще бы, предпочесть пробирки благородному военному делу! Да что б вы понимали в науке, старые хрычи. С этой мыслью он рванулся, выдираясь из липкого болота полуяви. Еще немного… Под веки брызнул приглушенный свет, слишком уж жгучий, как морская соль. А вместе с ним и просыпались и прочие ощущения. Тупая пульсирующая боль в груди. Пересохшее горло. Воздух — что острые осколки раз за разом резал внутренности. Свинцовая тяжесть в голове, которую так необходимо поднять… На фоне бреда или яви перед глазами возникло смутно знакомое лицо сородича. Ох и мордоворот. От него ощутимо смердело оружейной смазкой, потом и сумасбродным азартом. Но откуда тут взяться карьерным военным? «А это, видимо, кара…» — страдальчески подумал Дамир. Да нет, он точно бредит. Но рожа и не думала исчезать. — С добрым утром, — в голосе турианца так и сквозил сарказм. — Тебя уже заждались. — А ты мне не мамочка, — машинально огрызнулся Дамир и хрипло закашлялся. — Да, такого позора я бы не пережил, — согласился тот и провокационно пощелкал когтями перед глазами, привлекая внимание: — Слушай сюда. Сейчас ты пару минут придешь в себя, пока подействует препарат. А потом вы идете в этот, чтоб его, ангар, погружаетесь в транспорт и без оглядки двигаете в сторону Ханьшаня, на всех открытых частотах вызывая помощь. У тебя есть полчаса, максимум. После этого ты попадешь либо к врачам, либо к духам. Это понятно? «Армейская дурь… — мрачно догадался Дамир. — И это когда уже не могло стать хуже…» Он кивнул. В самом деле, боль утекла, как вода сквозь сухой песок, оставив лишь чувство тяжести и легкой заторможенности. А где… Он поворочался и понял, что лежит на чем-то мягком. Скосил глаза — так и есть, на коленях Кармен. Неудивительно, что ее запах слишком сильный. Лицо все такое же перепуганное, по щекам размазана копоть, но во взгляде что-то новое. Что-то жесткое, несвойственное и даже вызывающее уважение. Не растерялась. Не сорвалась. А могла бы, ведь жизнь ее к такому вот дерьму явно не готовила. Чуть поодаль стояла незнакомая приземистая землянка с армейской выправкой. Ее броня говорила об одном — с портом Ханьшань эти ребята не имеют ничего общего. Нет символики НКР — скрещенных бело-голубых полос с моделью атома по центру, да и цвета другие, красно-черные. Третий чужак как раз возился с дверью в ангар. Не успел Дамир припомнить код, как замок тихо пискнул и сменил цвет сенсора с красного на зеленый. Еще и взломщик? Турианец погасил ярко-оранжевый интерфейс инженерного омни-тула и развернулся. Совсем еще юнец с синими сипритинскими метками. — Готово, — сообщил он и заглянул за дверь. — Похоже, путь открыт. Но если что, я с радостью помогу вам с любым нелегальным взломом. Еще и язвит, стервец. Под видом дружеского участия, конечно. И откуда вы такие свалились на загривок, а? — Благодарю, — ответил Дамир тоном, которым обычно посылают совсем в иные места. И попытался встать. Темный турианец с белыми метками Таэтруса подал ему руку и поставил на ноги. — Кто вы и откуда здесь взялись?.. Вы в курсе, что охрана давно вас пасет? — Спектр Крайк, — невозмутимо представился темный. — Да, мы имели удовольствие побеседовать с вашей охраной. Наши полномочия весомей. Другой вопрос — откуда ВЫ здесь? Нас заверили, что гражданских уже эвакуировали. Спектр? Это многое объясняет. Удивительно, что эти головорезы и вовсе остановились, чтобы кому-то помочь. Зато теперь понятно, почему сородич показался смутно знакомым. Еще бы. Ученик Сарена частенько мелькал в новостях, а недавно в прессе проскальзывали слухи о его шефстве над первым человеческим спектром. Впрочем, пыжаки с ними. А теперь постоять… Отдышаться, совсем немного. И хоть что-то прояснить. — Здесь и не должно быть… гражданских, — просипел Дамир. — Мы здесь по… собственной инициативе. Выслеживали… корпоративного шпиона. Она удрала вместе с детенышем рахни. Вы ее не встречали? — Нет, — покачала головой землянка. — У нас еще остались вопросы к вашему руководству, но задавать их будут уже не вам, а… инвестору. Как понимаете, в дела Совета под грифом «совершенно секретно» вам лучше не лезть. Неблагодарное это занятие, да и ваших жизней не стоит. — Это ви выпустили рахни на станции Расселина? — внезапно прищурилась Кармен. — Когда мы вошли на станцию, там уже царила вакханалия, — чуть пожала плечами та. — Да и зачем нам устраивать себе лишнее родео? Изначально мы прибыли получить ответы на вопросы, а не практиковаться в учебных стрельбах. — Здесь была еще одна рахни. Матка колонии. Она… она не опасна. И она разумна. Ви видели ее? Ви ей… помогли? В этот раз женщина молчала дольше, пристально всматриваясь в глаза Кармен. Но потом скупо кивнула: — Мы встречали эту рахни. И да. Мы ей помогли. Кармен явно хотела спросить больше, но осеклась. Не рискнула узнать правду? Пожалуй, Дамир бы тоже не захотел знать. Помощь спектров обычно обходится очень недешево. — Мы бы не прочь еще поболтать, но время не в вашу пользу, — напомнил Крайк. — Мы как раз собираемся активировать нейтронную зачистку во избежание массового заражения. — Но… — выдохнула было Кармен, но Дамир перебил назревающие возмущения: — При заражении такого масштаба это — одно из условий договора между НКР и инвестором… Если не ликвидировать угрозу локально… и не отчитаться, НКР имеет право зачистить территорию с орбиты. — Убирайтесь отсюда. Живо, — подвел черту спектр. Дамир серьезно кивнул на прощанье и оттолкнулся от стены. Сделал шаг. Голова немного кружилась, а сознание плыло, как после стакана ринкола залпом. Приходилось сознательно концентрироваться, чтобы не терять контроль. Но это он выдержит. Слишком далеко зашел, чтобы просто лечь и сдохнуть. Он упрямо потянул Кармен следом и первым вышел за дверь. До ангара и правда рукой подать. Освещение здесь и вовсе не горело, да и не нужно — несмотря на «ночное» время, в окна пробивался скудный серый свет. Новерианские сутки длились 38 галактических часов, поэтому пришлось разбивать их на дневные и ночные рабочие циклы. Сейчас как раз черед дневного, хотя толку… Судя по всему, буря уже поутихла, но тучи все еще наползали на нос и швыряли снежную крупу в округлые окна под покатой крышей. Дамир окинул просторное помещение придирчивым взглядом. Матовые бока трех остроносых шаттлов тускло серебрились, будто приглашая на борт. Только они. В ангаре не обнаружилось ни одного «Мако». — Ты же сказал, здесь есть наземный транспорт! — не смолчала Кармен, тоже оглядев все это великолепие. — Он тут был, — вздохнул Дамир. Да, досадно. Но не смертельно. — Видимо, его забрала Инга… или ее друзья-саботажники. И уверенно поковылял к ближайшему шаттлу. — Погоди! — всполошилась Кармен. — Ты поднимешь эту штуку в воздух? Я летать не умею! — Я умею. — По такой погоде? В таком состоянии? Ты сколько пальцев видишь, а? Ты головой стукнулся, когда падал?.. — Предлагаешь подождать… зачистку? — Предлагаешь грохнуться о скалы? — Выдержим. Она хотела возразить, но ее прервал писк опознавшего код доступа искина. Хотелось бы хоть немного больше верить в собственные слова. Хотелось успокоить, утешить, заверить, что получится активировать автопилот. Вот только вряд ли система даст разрешение. Новерия по праву значилась трудным для пилотирования районом. Летать с помощью искусственного интеллекта считалось крайне небезопасным. Но ведь можно хотя бы попытаться его обмануть. Выстроить курс вручную, корректировать по ходу дела, но при этом подключить автоматику к компенсации бокового сноса… Тут и лететь всего ничего, в иное время пешком дойти можно, пусть и долго. Должно сработать. Должно. Дверь шлюза с тихим шелестом отъехала в сторону, пропуская в темное нутро шаттла. Затхлый запах едва не заставил раскашляться. Под потолком неспешно разгорались осветительные панели, их неоновый свет резал привыкшие к полумраку глаза. Дамир кое-как пробрался в кокпит и почти упал в кресло пилота, проигнорировав бодрое приветствие искина. Перед ним тут же вспыхнули виртуальные экраны системы управления. — Корректировка курса, корректировка… — бормотал он себе под нос, щелкая когтями по голографическим значкам. — Компьютер, определи скорость и направление ветра. — Запрашиваю сводки с синоптических спутников. Загружаю… — откликнулся бесполый синтетический голос. — Высчитай боковую составляющую ветра относительно прямого курса на Ханьшань. — Вывожу на экран. — Отлично… Так… — От таблиц рябило в глазах, но Дамир лишь упрямо щурился, просчитывая скорость и траекторию полета. — Загружай параметры скольжения. Производить поправки автоматически, когда выйдем на курс. — Принято. — Ты думаешь, у нас получится? — тихо и как-то обреченно спросила Кармен, присаживаясь боком в соседнее кресло навигатора. Она больше не спорила. Сзади с сочным щелчком закрылась дверь шлюза, отрезая путь назад. — Получится. Полета тут минут пять от силы… Потом сядем… и подождем спасателей. В Ханьшане уже в курсе, если остальных эвакуировали… Взлететь-то они взлетят, но посадка вряд ли выйдет такой уж мягкой. Кончики пальцев начинали холодеть и неметь. В груди снова свилась клубком боль, вытесняя весь воздух. Одна надежда на умную автоматику, разбиться не даст. Впрочем, незачем нагнетать лишний раз. — Сядь правильно и пристегнись… — велел Дамир. Она послушно уселась как подобает и потянулась к ремням безопасности. Но не успела. По крыше шаттла что-то звучно громыхнуло, машина слегка покачнулась. — Что это? — только и выдохнула Кармен, присев в кресле и втягивая голову в плечи. Цепочка глухих ударов протянулась по крыше до самой кабины управления. Твою ж…! Похоже, спектры нахалтурили со своей зачисткой. Следовало убираться, и поживее. Что бы за скотина ни приземлилась на шаттл, это вряд ли улучшит его аэродинамические свойства, особенно в сильный ветер. А значит, ее придется стряхнуть. Вот только почему голографические значки будто плывут? Покачиваются, мягко гипнотизируют в такт биению сердца. Боль словно отступает на задний план. Становится… несущественной. Нереальной. Как и все тело… Оно скользит в невесомости. Плывет навстречу… Кому? «Покою», — отвечает голос. Такой долгожданный. Поднявший теплую волну, что отогревала продрогшие конечности. Ощущение походило на погружение в горячую ванну после мороза. На объятия пуховой перины. На нежную ласку матери. Заботу. Спокойствие. Умиротворение. Над кабиной вновь раздалось царапанье, и в лобовое стекло заглянула знакомая клювастая голова, увенчанная короной рогов. Ее люминесцентные метки все так же светились синим, но этот свет уже не резал глаз. Она беззвучно раззявила клюв, и мир померк. Остался лишь голос. «Впусти меня».