Укрощение строптивой

Кармен всегда ненавидела шутку про хорошую и плохую новость. Сами посудите — к чему паясничать и подавать реальную проблему под соусом «а могло бы быть и хуже»? Старший брат Роберто терроризировал ее таким возмутительно-оптимистичным подходом все детство. Да и сейчас наверняка заявил бы, что хороших новостей аж целых две! Во-первых, эта Шепард не соврала. Она действительно ПОМОГЛА царице рахни. Выпустила, вместо того, чтобы пристрелить из жалости. И, во-вторых, царица не проявляла агрессии… во всяком случае, до сих пор. Ну а в-третьих — она все еще рахни. И в свете последних событий, помогать им хотелось только на расстоянии. Почему она здесь? Узкая голова на длинной шее покачивалась перед обзорным экраном, словно кобра перед заклинателем змей. Как Дамиру удавалось понимать ее? А ведь он понимал. Говорил с ней, еще тогда, у бокса. Кармен не слышала ответов, а задумываться о разгадке тогда было некогда. Ноющая боль заставила опомниться — то свело судорогой намертво сжатые на ремнях безопасности пальцы. Одно радует — рахни снаружи. Пока. А вот Дамир поначалу испугал едва ли не сильнее, чем царица. Он уставился на нее пустым немигающим взглядом, который будто пронзал насквозь. В глазах — ни узнавания, ни удивления, ни искры жизни. Его время словно остановилось в невидимом стазисе, застыло на паузе между двумя вдохами. — Дамир?.. — позвала Кармен и легонько коснулась его пальцев. Они оказались холодными, как у статуи или восковой фигуры. Чего она ожидала? Какой реакции? Надеялась ли, что он внезапно вздрогнет и очнется? Сбросит оцепенение и… что? Выругается, заведет машину, стартует? Оживет? Но он не отреагировал. Казалось, даже не дышал. Пребывал и наяву, и в беспамятстве, далеко отсюда. Липкая жуть не отпускала, когда его рука поднялась с подлокотника кресла и плавно, слишком плавно потянулась к контрольной панели. К управлению шлюзом. — Ты что творишь!.. — встревоженно выдохнула Кармен и схватила его за запястье. С тем же успехом она могла попытаться остановить ураган картонной дверью. Дамир будто и не заметил лишнего веса на рукаве. Она прежде и не осознавала, какой же он на самом деле сильный… Даже тогда, в той каморке со швабрами, он явно держал ее не в полную силу, иначе попросту сломал бы шею. Желтый символ выхода вспыхнул яркой рамкой, сзади послышался щелчок открывшегося шлюза, а на крыше — новые шаги. Уже в обратном направлении. Страх сменился куда более отвратительным чувством — бессилием. Пожалуй, так и смотрят, как на горизонте вырастает цунами. Как она обманчиво-медленно приближается. Неотвратимо, готовая смести все, что ты когда-либо ценил. Ты слышишь тихий шорох над головой, неспешную поступь шагов. Ты понимаешь — это даже хуже, чем знать наверняка, что сейчас умрешь. Это — неизвестность, зависшая в пустоте на натянутых нервах. Рахни все ближе. Она заберется в этот шаттл и… и что тогда? Бессилие уступало место чему-то иному. Чему-то едкому и отчаянному, что прожигало путь наружу из глубины груди. Да сколько можно дрожать, как кормовая мышь перед удавом? Когда все это закончится?! Уж кто-кто, а Кармен не собиралась просто ждать своей участи, ведь никакая Шепард тут больше не поможет! И власти Ханьшаня! И охрана Вершины 15! Всем наплевать! Всем! Окрыленная вспыхнувшей злостью, она врезала кулаком по кнопке закрытия шлюза, но ничего не произошло. — Контрольная панель заблокирована, — безупречно-вежливо повинился искин. ¡Mierda! Как же невовремя! Само собой, ведь никто не передавал ей право доступа. При всем желании компьютер не войдет в положение в ответ на жалостливый вид. Значит, надо его войти. Она хищно обернулась к Дамиру. Тот так и сидел, склонившись и прикрыв глаза, будто дремал. Его рука спокойно покоилась на коленях… Кармен воровато потянулась к ней и попыталась сдвинуть в направлении панели управления. Когти лишь вонзились глубже в ткань штанов. — Ну дав-вай! Упр-рямый ты ящер! — пропыхтела она, но и тут не нашла понимания. И в отчаянии отвесила ему пощечину: — Просыпайся! Ну! Да что ты за идиот такой?! Он не ответил. Да и что бы это изменило? Полутемный салон за кокпитом осветился мертвенно-бледным сиянием. Не то гнилушки в ночном лесу, не то блуждающие огоньки на болотах… Тени всколыхнулись, встревоженные движением. У них зажглись глаза. Много глаз! Кармен хотела было вскочить и задвинуть дверь в кабину, но так и застыла с вытянутой рукой, понимая, что не успела. В кокпит плавно вплыла изящная голова на подвижной шее и остановилась точно перед раскрытой ладонью. Будто принюхалась. Обалдеть! Один шаг вперед и ее можно потрогать! Но как бы для начала сделать так, чтобы рука позорно не тряслась? «Б-без резких д-движений…» — в полуобмороке подумала Кармен и осторожно попятилась к своему месту. Возможно, только возможно, царица и правда не агрессивна. И не так уж мстительна, чтобы растерзать хоть кого-то, кто виновен в ее бедственном положении. Если отринуть самые пугающие предположения, что остается? Очевидно, она тоже хочет выжить. И достаточно умна, чтобы осознать, кто ее единственный шанс. Рахни пригнулась в дверях и вползла в кабину, обвиваясь вокруг кресла пилота. В кокпите стало невыносимо тесно. Кармен едва подавила паническое желание влезть с ногами на сидение, только бы подальше. Дамир все так же не реагировал, даже когда его коснулись щупальца. Коснулись бережно, невесомо. По ним пробежали едва заметные световые импульсы, будто грозовые разряды. Тело турианца беззвучно вздрогнуло и выгнулось дугой, лишь на мгновение, а затем резко обмякло. Впрочем, он снова поднял голову и открыл глаза. Они светились тем же блеклым светом, что и люминесцентные метки царицы. — Ты что с ним сотворила?.. — машинально выдохнула Кармен и тут же зажала себе рот ладонью. Вот же приспичило ей привлечь внимание! — Один голос влился в хор, — произнес Дамир. Его слова звучали непривычно заторможено и чуждо, растягивая ненужные паузы, словно он читал по бумажке на иностранном языке, смысл которого понимал лишь приблизительно. — Наши песни вновь звенят в ваших низких сферах. Жертвой одного хор обретает голос. — Ты можешь говорить понятнее? — Она почти ощутила, как на затылке встали дыбом волосы. Да это же не его слова! — Что с Дамиром?! Ты убила его? — Этот индивид звучит, здесь и сейчас. Нам нет прока в вашей тишине. Он считает, нужно спешить. Много огня грядет. Много… боли. Кармен отвела взгляд. Как же невыносимо глядеть в эти остекленевшие светящиеся глаза! А вот глаза царицы блестели жизнью. Голографические огоньки отражались в них целой галактикой созвездий, обведенные по контуру бледно-голубым, почти лунным светом. Они затягивали в бездну, что обещала покой. Похоже, это и есть та самая бездна, которая уже долгое время смотрит на тебя в ответ. И молчаливо ждет. Руки Дамира вновь дотронулись до панели управления. Машина дернулась, завелись двигатели. Впереди неспешно поползли в стороны створки ангара. По шаттлу прокатилась волна вибрации, когда он плавно поднялся в воздух и устремился наружу, в пасмурную серую муть. Первый же порыв ветра заставил его качнуться, но не сбил с пути. Снаружи мелькали унылые скалы, запорошенные снегом, и далекие горные вершины. А впереди — темная полоса подсвеченного тусклыми огнями города, вонзающего пики в ватные клочья туч. Это было даже красиво, величественно, но в голове мячиком для пинг-понга билась одна назойливая мысль. Куда они летят? В порт Ханьшань? Вместе с НЕЙ? Спросить Кармен не отважилась. Ответ пришел сам. Шаттл снизил скорость и словно на мягких горках скользнул вниз, приземляясь точно за чертой города. То ли ветер уже утих, то ли рахни помогала Дамиру контролировать себя, но посадка вышла сносной. Всего-то зубы разок клацнули, можно пережить. Такой пугающий полет кончился, не успев начаться, но вопросы только множились. — Дальше нам нет пути, — прояснила царица. — Тебе пора. — МНЕ пора? — Кармен ощутила предательский холодок внутри. — А Дамир? Его ты не отпустишь? — Этот индивид причинил боль моим детям. Он обрек их на угасание во мраке и безумии. Он пожелал искупить их страдания и мою тоску по утраченному, — рахни положила голову на спинку кресла, точно опасаясь, что турианец вырвется и убежит. Но он продолжал говорить все тем же мертвым бесчувственным голосом: — Это его выбор. И его жертва во имя гармонии. Жертва? Вот так просто?.. Кармен негромко всхлипнула, но спохватилась. Казалось бы, путь открыт. Вот оно, долгожданное спасение, так почему она медлит? Мало ли что взбрело этому cocodrilo в его воспаленные мозги? Во имя науки, справедливости или левой пятки! Но это неправильно. Никто не заслуживает расплаты собой ради искупления за чужие смерти. Да и… разве можно его вот так бросить? После всего, что он для нее сделал? Пытался спасти ценой своей жизни? Подбадривал, успокаивал? Вселял надежду, что они все же могут выбраться? Она-то уже почти выбралась. А вот он… — Он же умрет, — тихо, но настойчиво произнесла она. — Ты это понимаешь? Он умрет. Уйдет… в тишину, как твои дети. Навсегда. Тебя это совсем не заботит? Тогда чем ты лучше? — Цикл жизни начинается с принятия благ и завершается принесением наибольшей пользы ради выживания роя. Один индивид стихает навек. Но рой поет вечно. — Да-а, они тоже так и думали! Те, кто захотел отнять твоих детей! Ради всеобщей пользы и блага несколько сотен рахни можно и убить. Вот и скажи… оно того стоило? А? Царица задумчиво повела шеей и промолчала. — Что, и ты не знаешь? — распалялась Кармен. — А что твои дети нас чуть не сожрали, и это не в счет? Да, может, у вас и не ценят значение одного индивида, но не у нас! У этого индивида есть имя. У него есть семья, есть друзья, есть… да, к черту!.. Он нужен им всем! И нужен мне! И мы тоже «познаем тоску», если ты, дрянь эгоистичная, его отнимешь! Он предложил тебе жертву? Но ты не обязана ее принимать! Неужели нельзя разойтись так, чтобы хоть на этот раз никто не умер?! Щеки горели, а внезапно выступившая влага ощущалась особенно отвратно. Кармен досадливо утерла нос. Все впустую! Это все равно, что объяснять второгоднику Риверо цикл трикарбоновых кислот! Да и тому стало бы очевидно: эта тварь хочет убраться с планеты. Ей нужен пилот. И она будет держаться за этого пилота всеми щупальцами, клешнями и клювом! А когда он умрет… Пожалуй, она и тогда сможет использовать его тело, как инструмент какой-то… Да она и так это делает, мерзость-то какая… Дамир снова шевельнулся. Пробежался пальцами по голографическому экрану. В глазах расплывалось, поэтому Кармен так и не разобралась, что он нажал. А пока пыталась проморгаться, искин равнодушно бросил: — Панель управления разблокирована. Вынужден предупредить об опасности доступа для несанкционированных лиц и сделать запись в бортовом журнале. — Зачем это? — не поняла она. — Чтобы никто не сгинул в тишине. — Равнодушный голос Дамира прозвучал особенно жутко. — Этот индивид согласился на жертву. Мы не причиняем ему вред. Мы причиняем вред тебе. Мы… не хотим воспевать новые страдания. Больше никогда. Мы отпускаем его. И улетим на отдаленную планету, где сможем жить в уединении и учить наших детей гармонии. — Ты правда это можешь?.. — потрясенно переспросила Кармен, аж дышать забыла. — Улететь на этой штуке САМА? — Поющий народ некогда странствовал по бескрайним пустотам космоса, окрашивая его переливами своих мелодий. Мы считали память индивида, которого ты называешь Дамир. Мы переняли его навыки. Настал час прощания. Мы больше не увидимся. Царица прищелкнула клювом и издала тихий тонкий звук. В тот же миг Дамир обмяк, потирая голову. Из носа капала кровь, но он явно был в сознании, а глаза перестали светиться. — Что за… — только и выдал он уже нормальным тоном. — Вставай. Нам нужно идти, — Кармен поспешно подхватила его и закинула руку себе на плечи. И оглянулась на рахни: — Спасибо. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. Та лишь моргнула. Щупальце коснулось кнопки, отпирающей шлюз. В салоне послышался характерный щелчок дверей. Кармен и сама не помнила, как они проделали остаток пути. Как ветер (все еще ледяной!) швырнул в лицо колючие осколки снежинок. Как она мигом продрогла до костей в своей тонкой одежде и лабораторном халате поверх. И все же — они выбрались. Живые. В это не верилось до последнего… Сзади тихо захлопнулся шлюз. Шаттл неспешно поднялся в воздух и уверенно полетел куда-то за горный хребет. Пожалуй, даже если рахни и правда пожелает вылететь за пределы атмосферы, орбитальные крейсеры не станут палить по собственному челноку. Во всяком случае, хотелось в это верить. Кармен дрожащими пальцами выудила из кармана комм и послала запрос по экстренному медицинскому каналу, который уже никто не глушил. Следовало сделать это еще в шаттле, но тогда ей хотелось лишь одного — убраться подальше, пока царица не передумала. — Служба спасения НКР, что у вас случилось? — бодро спросил диспетчер. — Мы… выжившие из Вершины 15… — срывающимся от дрожи голосом доложила она. — За чертой города порта Ханьшань. Срочно нужен врач… Здесь серьезно раненый… — Мэм, оставайтесь на связи! Мэм! — зачастил динамик. — Не закрывайте канал. Мы отследим ваш коммуникатор. Опишите характер ранений… Она описала, как могла. Дамир опустился на колени, низко склонив голову. Он еще дышал, тяжело и поверхностно, но на снег то и дело падали синие капли. Кармен присела рядом и надела на его лицо висящую на шее маску. Возможно, концентрированный кислород хоть чем-то поможет, покуда хватит заряда. Осталось ведь потерпеть совсем немного… Она обхватила турианца за талию в тщетной попытке согреться, да и не дать ему завалиться набок. Их обоих била крупная дрожь. Изо рта вырывался дымок, как белый флаг — ветер безжалостно срывал его и уносил прочь. За городом наконец-то начинало проясняться. Робкое закатное солнце подсвечивало тучи, разливало багряные краски по снежной целине. А где-то вдали послышался долгожданный звук медицинской сирены…