Укрощение строптивой

А ведь казалось, хуже уже не будет! Да куда хуже-то? Посреди логова рахни Кармен решила было, что сердце вот-вот остановится. Шутка ли — тени на стене, как врата в преисподнюю! Турианец пушкой тычет! И просто само осознание, что сейчас он тоже выстрелит по кому-то живому… И это все — взаправду. А потом становится нестерпимо жарко. Кислорода будто и нет! И ты — как рыба на суше, только и можешь хватать ртом воздух и думать, что не хочешь умирать… так. Да и вообще не хочешь! И даже когда тени оказываются просто тенями, в это поначалу не получается поверить. А в реальность тебя возвращает прикосновение. Дамир берет за руку и просто ведет за собой. У него теплые пальцы, и ему почему-то хочется верить. Верить, что он сможет вывести ее на свет. Потому что больше здесь верить не в кого. Снаружи ее надежды снова разбились о скрежет помех в рации. Помощь не придет. Им бы самим для начала кто помог. Инга, саботаж, нарушители, рахни… Мысли путались и перемешивались, и разбираться в этом бордельеро не хотелось совершенно. Тем более в этом коридоре. Удивительно, но кровь в таком количестве вызывала не больше чувств, чем реалистичная краска на Хэллоуин. А может, эмоции выбило как пробки. Еще тогда, в гнезде рахни. Осталась лишь мелкая, зябкая дрожь. И какой-то маниакальный страх вдохнуть этот запах. Кармен уловила его краем носа — помесь гари и чего-то тошнотворного. Она знала — стоит вдохнуть, и ее вывернет. Без вариантов. Стрекот раздался внезапно и почти буднично. Едва ли хоть кого-то из персонала прежде пугали звуки, которые издают рахни. До сегодняшней ночи. Дамир среагировал первым. Он вскинулся, слегка покачнулся и подскочил к решетчатой дверце в стене. Потянул ее — та беззвучно ушла наверх, открывая конвейерную ленту в метр шириной. — Лезь, живо! — шикнул он. Кармен хотела было возмутиться, но звук послышался ближе и спорить перехотелось. Она шмыгнула мимо турианца и нырнула в темный лаз, где отчаянно заработала руками и ногами практически наощупь. Чуть не набила шишку, когда попыталась встать в полный рост. Пришлось ползти. Лента дрогнула, когда сзади на нее взгромоздился и Дамир, а затем резко опустил решетку на место. Сквозь нее пробивался тусклый свет. В полумраке едва удалось рассмотреть, как по коридору неспешно прошествовала массивная туша. Она на мгновение задержалась рядом, будто принюхивалась. Или прислушивалась? Царапнула пол когтями. Стрекотнула что-то явно матерное. Кармен зажала рот пальцами, чтобы не заорать. Только уходи, прочь! Рахни поводил клювастой башкой и обернулся на шорох рации. Громкий хруст заставил вздрогнуть. Голоса захлебнулись и стихли. Как и цокающие шаги за поворотом. Кармен откинулась спиной на стенку и обхватила руками колени. Из груди так и рвалось что-то истеричное. То ли смех, то ли всхлип. В чудесное спасение верилось с трудом. Глаза понемногу привыкали к темноте и различали рядом смутные очертания Дамира. Какое-то время они провели молча, прислушиваясь к дыханию друг друга. Ее — быстрому, загнанному, сбивчивому. И его — тихому, хриплому. Сколько ему осталось? Просто сидеть и думать об этом в тишине казалось невыносимым. — Куда дальше? — прошептала она. — В твою сторону, — ответил он и чуть не закашлялся. — До самого конца… Там… От моек до ангара два шага. А там… поищем Мако на ходу. На челноке… по буре не вылетим. — До монорельса ближе! В противоположную сторону. — Монорельс отключен… И тоннели закрыты. Мира закрывает их… при угрозе биологического… заражения. — А как же царица? Она погибнет, да? — В голос Кармен невольно закралось сожаление. — Мы не можем ей помочь… В боксе безопасней. Ее отпрыски нападут и на нее… Кармен вздохнула и кое-как встала на четвереньки. Знал бы кто, что ей, доктору наук, когда-нибудь предстоит ползать по лабораторному конвейеру! Развлечение для детворы. Как-то на Новый год, еще во времена работы над диссертацией, двое студентов-помощников решили над ней подшутить. Нацепили маски Крампусов, красные шапки с помпонами и выпрыгнули на нее из вытяжного шкафа. Она чуть не поседела. Они были отчислены. Не без ее участия, надо отметить. Какими же мелочными и… далекими казались ее давние проблемы. Почти из другой жизни. Схема этой части комплекса вспоминалась с трудом. Помнится, Кармен бывала здесь на экскурсии в первый день работы. Конвейер тянулся вдоль двух крупных аналитических лабораторий, инкубатора и нескольких вивариев. Метров триста по прямой. А кто скажет, что триста метров — это мало, тот ни разу не полз их в темноте и на карачках! Изначально конвейер строили для перемещения малых грузов между лабораториями, но потом приспособили под транспортировку грязной лабораторной посуды и мешков с отходами в помещение с мойками и автоклавами. Часть отходов не нуждалась в особой обработке — ее попросту вывозили рабочие местной свалки через ангар. Жаль, конечно, что ленту не включить прямо изнутри. Да и кто бы мог подумать, что немытые пробирки вдруг захотят прокатиться с ветерком? Спустя десять минут Кармен уже проклинала и этот конвейер, и Дамира, и рахни, и всю лабораторию. Плечи отваливались от напряжения, колени предательски похрустывали. «Как у бабки столетней! Позор!» Она даже не сразу заметила, что впереди стало светлее. Отчего же? Они ведь только на середине пути. Дальше по курсу угадывался инкубатор. Очевидно, он перешел на автономный генератор питания, который натужено гудел. А вот следующая решетка, что открывала вход на ленту, была поднята. Красное аварийное освещение в коридоре скорее подчеркивало тени, чем разгоняло их. По темному лазу конвейера будто расползалось кровавое пятно. Поначалу Кармен малодушно обрадовалась. Можно выглянуть наружу и включить-таки ленту, если и ее не обесточили. И все же чем ближе к заветному выходу, тем ярче ощущалась смутная тревога. Необъяснимое беспокойство, что притаилось на глубине души и потихоньку натягивало нервы до предела. Нет, выглядывать не хотелось. А хотелось проползти это стремное место как можно быстрее и незаметнее. Снаружи — ни малейшего движения, но ведь это еще ни о чем не говорит? Рахни не так уж глупы. Что мешает затаиться хотя бы в темном переходе между инкубатором и виварием? «Так, сеньора, — строго обратилась она к себе самой. — Черта на стену будем рисовать, как появится. Не накручивать себя. Не накручивать. Вдох… выдох…» С последним обещанным выдохом она быстро-быстро переползла открытый участок… и ничего не случилось. Кармен ощутила себя так, словно только что пробежала Бостонский Марафон. Тут и порыв облегчения, и звенящий восторг, и одновременно нехватка воздуха. Она обессиленно уселась на задницу чуть поодаль за дырой, чтобы немного перевести дух и подождать Дамира. Где он там? Отстал метра на два. А затем и вовсе остановился, не подползая к выходу. Приник к полу, сливаясь с тенями. Можно было поклясться, что он принюхивается. Его взгляд так и пас дыру, причем с той стороны, которую Кармен уже не могла разглядеть за стенкой. Она вопросительно развела руками. И вздрогнула, когда он вскинул раскрытую ладонь. Замри. Не дыши. Жест, понятный любому. Кажется, именно тогда она испугалась. Еще не зная, почему, но и догадок хватило. У выхода что-то мелькнуло. Что-то продолговатое, как огромная змея… Щупальца? И не только! Она как в замедленной съемке смотрела, как перед глазами щелкнула клешня, венчающая щупальце толщиной с кулак. Взвизг сорвался спонтанно, когда Кармен дернулась назад, вглубь спасительного тоннеля. Проехала пару метров прямо на заднице, но не успела. Клешня клацнула еще раз, вхолостую… и в самый последний миг вцепилась в штанину. Резкий рывок заставил больно приложиться спиной о ленту. Верх и низ сразу перемешались в волнах липкой паники. Она куда-то летела… Она орала и брыкалась свободной ногой… Она цеплялась за гладкие стены лаза — тщетно. Она успела трижды попрощаться с этим треклятым миром, пока ее почти не оглушил выстрел. В лицо брызнула омерзительная слизь — должно быть, гемолимфа. Пахнуло гарью. Хватка на ноге внезапно ослабла. Клешня отцепилась и конвульсивно дергалась, и Кармен, не скрывая отвращения, прицельно отфутболила ее наружу, в то время как Дамир с усилием налег на решетчатую дверцу. Та поддавалась неохотно и с таким отвратительным скрипом, что даже заглушала возмущенный стрекот рахни. Видимо, поэтому ее и не закрывали. Вторая клешня уже летела к турианцу, но со всего маху врезалась в решетку. Как же вовремя он отпрянул — по дверце расплескалась клякса кислоты. Несколько капель попали внутрь, но, к счастью, материал попался стойкий. Кармен опомнилась уже дальше по тоннелю, судорожно пытаясь отдышаться. Где-то позади бесновался рахни в попытках прогрызть вход. Слава богу, что ей не довелось увидеть, как щупальце разлетелось в клочья. В какой-то миг она кощунственно поняла: ей совсем не жаль, что бедная животинка лишилась конечности. Да чтоб эта животинка ею подавилась! А вот Дамира надо бы подождать. Он полз следом, но было заметно, каких усилий ему это стоило. Его дыхание то и дело срывалось, он все чаще останавливался. «Ну же! — мысленно подбадривала Кармен. — Еще чуть-чуть!» Остаток пути и правда прошел без особых приключений. Разве что снаружи изредка раздавались знакомые цокающие шаги и хищный стрекот. Рахни явно провожал свою несостоявшуюся жертву и намеревался взять реванш. Едва ли следовало надеяться на снисхождение. — Впереди, кажется, все… — пропыхтела Кармен. — Там совсем темно, я ничего не вижу. — Должен быть выход… к мойкам… — хрипло кашлянул Дамир. — Там вряд ли… горит свет. — Сейчас наощупь… Она осторожно поползла вперед, вытягивая руки и прощупывая каждый метр. До тех самых пор, пока пальцы не уперлись в цельную металлическую стену. Похоже, Мира предусмотрительно закрыла и этот выход.