Когда запоют мои пушки

Борт эсминца «Рвущий».       Возвращаясь домой, «Рвущий» на самом малом ходу лавировал среди островов архипелага Яматай. Капитан Вяткин почти физически ощущал желание своего корабля сорваться в стремительный бег, оставляя за кормой бурлящий кипяток кильватера, однако для этого следовало выскользнуть из цепких лап архипелага. Увы, проливы здесь бывали порой настолько извилисты, что капитан уже и сам мечтал поскорее покинуть это жилище Минотавра.       — Здоров, Кирюх. — Позёвывая, на мостик поднялся штатный рулевой и старпом по совместительству. — Как прошло?       — Вздрочнуть-то успел? — Кирилл Вяткин с подозрением посмотрел на заспанную физиономию подчиненного и давнего приятеля. — Я ж Ленку пока не будил, вставить ты ей не мог…       — Ольга уже поднялась. — Старпом размял плечи. — Тебя ждёт, кстати. Или ты?.. — Он с лёгким прищуром посмотрел на капитана.       — Здесь Рубеж, — пояснил тот, передавая управление кораблём. — Территория почти дикая, крупных тварей много, так что не зевай.       — Прикольно. — Старпом бросил короткий взгляд на планшет с прикреплённой к нему крупномасштабной картой. — Иди давай отдыхай. Вахту принял.       — Вахту сдал. Пошел отчёт писать.       — Есть что писать? — фыркнул старпом, аккуратно входя в очередной поворот.       — Увы, есть, — ответил капитан, уже покидая мостик, начиная в деталях вспоминать разговор и встречу с новым Адмиралом.       Едва увидев местную командующую, Кирилл сразу подумал, что Адмиралтейство опять усилилось и расширило границы контролируемой территории: размеры и пропорции тела, минимум одежды и обуви, пренебрежение флотскими ритуалами и дисциплиной – характерные признаки именно этого объединения Адмиралов. Однако всё оказалось куда интересней.       Во-первых, Адмиралов (как кретинов из Адмиралтейства, так и крючкотворов из Штаба Флота) до сих пор не удавалось заставить сворачивать свою ауру ни при каких условиях. Сотни принуждений к сексу в попытках снизить неограниченное желание, тысячи попыток суицида различной степени успеха «во искупление грехов» из разряда «споткнулся без разрешения» – такова цена любого визита Дев Флота этих фракций в крупный город… Адмиралы прекрасно понимали, что Глубину не может остановить никто, кроме них с их подчиненными, и активно этим пользовались. Только вот какого-либо исходящего от Голдендэу воздействия не ощущалось от слова совсем: она либо приглушила его, либо просто ещё не обладала им.       Во-вторых, её рукопожатие было твёрдым и тщательно выверенным – ровно таким, чтобы продемонстрировать уважение, а не оскорбить противоположную сторону, переводя всё в силовое противостояние.       В-третьих, походка и перемещение по кораблю. Создавалось впечатление, что Синтия не просто знала, куда идти, но и делала это не единожды. К тому же она, проходя переборки, не ударялась головой или ногами, в отличие от многих других Адмиралов. Это опять говорило в пользу её весьма богатого опыта хождения на кораблях.       В-четвёртых, тост, который Голдендэу произнесла перед тем, как хряпнуть стопку водки: «За тех, кто в море». Слово «остался» не прозвучало, но повисло в воздухе. Не поддержать такое было просто кощунством…       — Кирилл Семёнович, у вас не очень много времени. — Задумчиво покрутив в руках пустую рюмку, Синтия поставила её на стол. — Ещё полтора-два часа, и мне придётся формировать конвой для вашего сопровождения. Не хотелось бы этого делать. Я понимаю, что вы можете сбежать практически от чего угодно, кроме снаряда, но в местном лабиринте большу́ю скорость развить не получится – маневрирование станет игрой в орлянку.       — Я это понимаю, госпожа Адмирал.       Капитан сделал зарубку в памяти, что в рапорте надо будет обязательно отметить небольшую неприязненную гримасу, промелькнувшую на лице Синтии, когда она услышала это обращение. А вдруг она представительница сторонников равноправия из числа недобитых радикальных либералов или социалистов? Учитывая стратегическую ценность Яматая, это может создать определенные проблемы в организации будущего взаимодействия.       — Экипаж начнёт просыпаться примерно через час. Я рассчитываю к этому времени уже отойти от «Летучего голландца» как минимум на расстояние прямой видимости.       — Это хорошо, — отрешенный кивок. — Просыпаться? — насторожилась Адмирал. — Это не очень умно, — произнесла она задумчиво.       — Но крайне необходимо. — Надо включить в отчёт, что некоторые общеизвестные вещи пришлось Синтии пояснять: — Наш маршрут проходил через места, в которых оргия на корабле становится неизбежной из-за влияния ауры ваших коллег. Конечно, существуют специальные препараты, позволяющие экипажу сохранять относительную адекватность, тем не менее побочные эффекты от них не дают возможности вести нормальный бой. Тщательно отмеренная доза снотворного – всё ещё оптимальное средство для снижения либидо. Короткий перепих после пробуждения с женской частью экипажа, которым доплачивают за то, чтобы они выполняли роль корабельных шлюх, по совместительству конечно, – невеликая цена за актуальную информацию стратегического уровня.       — Да, понимаю, — Годендэу кивнула, не обратив внимания на уничижительную грубость. Странно. — Сталкивалась с подобным. Что ж…       В ходе дальнейшего, чисто делового и прикладного, разговора капитан Вяткин окончательно убедился, что Синтия Голдендэу не чужда флотским делам и проблемам. Совершенно ясно, что она не флотоводец и многих вещей просто не знает, но… всё-таки определенный багаж знаний есть и не такой уж малый. Может, до Адмиральства она работала в береговых службах обеспечения? или на верфях? Это бы многое объяснило.       Самым важным стал тот факт, что Синтия, судя по её оговоркам и выдвигаемым предложениям, не относилась ни к Адмиралтейству, ни к Штабу Флота, автоматически становясь представительницей Рубежа. Это был шанс наладить с ней хоть какое-нибудь относительно плотное взаимодействие, что значительно усилит позиции Русской Империи в Тихоокеанском регионе. Оставался только вопрос политической и общественной позиции Синтии Голдендэу. Не хотелось бы терять Адмирала Рубежа из-за «печёночных колик», что было единственно возможным развитием событий, окажись она из лагеря сторонников «дружбы, равенства, братства» и прочей чепухи: Романовы выучили урок, который им преподала французская ветвь Бурбонов, а потом и династия Габсбургов.*       — Зайди через полчаса, — попросил капитан Вяткин штурмана Ольгу, ждущую его возле каюты, — мне пока терпимо.       Хоть он и проспал бо́льшую часть пути сюда, влияние ауры Адмиралтейства уже начинало ощущаться, да и в Яматае «Рвущий» уже миновал несколько зон со схожим воздействием.       Однако рапорт надо написать, пока свежи воспоминания и впечатления от прошедших переговоров. Разрядиться можно и позже…