Когда запоют мои пушки

      — Ну и что ты за зверь? — спрашиваю у стоящей передо мной радиостанции, с помощью Муракумо затащенной на наблюдательную вышку.       Старательно не обращаю внимания на свои почерневшие ногти с небольшими треугольными утолщениями по центру каждого и пытаюсь игнорировать идущие внизу, на Базе, скандалы. Друг на друга орали практически все.       Сёндай кричала на феечек, те возмущенно пищали в ответ. Канмусу пыталась объяснить маленьким строителям принцип сортировки имеющегося в нашем распоряжении барахла: трубы надо класть к трубам – и неважно, из какого материала они сделаны, – а не засовывать пластиковые водопроводные запчасти в топливо, а чугунные – в сталь. И шлепанцы – это обувь, а не боеприпас! Хрипнуть обе стороны пока не собирались.       На повышенных тонах выясняли отношения Тоне с отправленной ей в помощь Сазанами. Эсминка всё норовила загрузиться до такой степени, что выходила за пределы своей плавучести, поэтому Тоне с матами притаскивала её на своей хребтине домой. В итоге тяжёлому крейсеру это надоело и она решила вправить Сазанами мозги на место, с чем та не согласилась. Начался скандал.       Ташкент требовала от проходящих лабиринт двух европеек, надевших квады, прекратить вилять задницами да заняться делом – это полноценная тренировка, а не развлечение. Мистраль с Джонсон огрызались в том плане, что полноценно можно тренироваться, отрабатывая эволюции и стрельбу, только в море, а на суше – это отдых, значит, надо выглядеть элегантно и красиво…       Лезть в эти разборки я не собиралась. Пока что. Любое адекватное управление основывается на том, чтобы подчиненные, проявляя инициативу, сами разбирались с большинством возникающих проблем и задач, не привлекая внимания начальства и уж точно не ожидая от него ЦУ. Так меня учили. Другого варианта, как стать адекватным руководителем, я не знала, но и дурой, по крайней мере с эпитетом «полной», не была. Моих мозгов хватило, чтобы понять: подтверждать моё право носить китель Адмирала будет старуха с косой, а оценкой станут забранные жизни моих девчонок. Пускай в более-менее контролируемой обстановке учатся справляться с рядом проблем без моего вмешательства, ведь далеко не факт, что я буду с ними в море, и не факт, что правильно просчитаю обстановку в бою по их переговорам или по данным из другого источника.       В любом случае сейчас мне предстоит решить важную загадку вот этой конкретной радиостанции, очень странной радиостанции… Начать с того, что притащенный Сёндай агрегат совсем не похож на радио: не было антенны, разъемов блока питания, микрофона на проводе, ручек подбора длины волны и частоты, тумблеров переключения диапазонов, регулятора усиления сигнала – ничего привычного и понятного. Почти ничего… шкалы всё-таки есть, пара лампочек, одна большая ручка и другая, поменьше, ползунок… Вроде бы просматривается нечто похожее на решетку динамика, но вот не уверена в этом от слова совсем.       Некоторое время откровенно тупо смотрю на это чудо техники, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь похожее. Кроме самогонного аппарата конструкции дедова соседа, в голову не лезет ничего подобного. Хм… какой-то умелец собрал радио на базе проводного телеграфа середины девятнадцатого века? Так себе гипотеза, но за рабочую сойдёт.       Покрутив устройство так и эдак, заприметила на одной из сторон небольшую щель, бегущую вдоль одной из стенок корпуса. Попытка подцепить её ногтем закончилась тем, что пробила в этой панели дырочку. Именно пробила: стоило слегка надавить, чтобы надёжнее захватить крышку, как средний палец просто провалился внутрь радиостанции. Немного поколебавшись, надавливаю указательным и безымянным – они тоже проваливаются внутрь, делая в стенке новые дырки. Рывок – и моим глазам предстает механизм этого хитрого устройства. Любопытно, что на дверке, оказывается, был замок и рояльные петли, а отверстие для ключа закрывалось кусочком тонкого шпона, посаженного на, судя по внешнему виду, жидкое стекло, – и зачем это сделали? Петли же… я их сломала. Случайно.       На первый взгляд, ламповая схема этой станции пребывала в ужасающем состоянии, однако сами лампы оставались вполне себе целыми и неперегоревшими. Печатной платы, само собой, никакой не было, но служивший основой для сборки кусок плексигласа даже не потрескался. Динамик, оказавшийся совсем не там, где я предполагала, зиял дырами в мембране, микрофон выглядел рабочим, хоть и побитым жизнью. Источник питания был любопытным – генератор с ручным приводом, видимо содранный с поломанной взрывной машинки. Узнать бы, какой сумрачный гений придумал такую вундервафлю… да дать ему в глаз!       В общем, компоненты схемы выглядели рабочими и вполне целыми. Опасения вызывали конденсаторы, внешний вид которых мне откровенно не нравился. На первый взгляд создавалось впечатление, что из-за пошедшей на дорожки смеси медных, алюминиевых и стальных проводов, лишенных к тому же изоляции, где-то что-то окислилось (при нашей влажности это должно происходить очень быстро) и какое-то соединение накрылось большим толстым хуем. Был ещё вариант, что в обмотку генератора набилось песка до черта, как и в один из реостатов, правда, рукоятка вращалась свободно, хоть и с характерными скрипом-хрустом. Сопротивление же… тут пока не запустишь, не узнаешь.       Почесав нос, размышляя, кликнула себе на смену сидящую под вышкой Муракумо, сама же пошла на склад – где-то там, если правильно помню, валялся моток медной проволоки нужного сечения. Сёндай было дернулась мне помочь, да я махнула ей рукой, чтобы не отвлекалась, – феечки только начали более-менее нормальную сортировку нашего барахла.       После долгих копаний нарыв искомое, вышла из склада и услышала, что Мистраль уже не просто грызётся с Ташкент, а полностью перешла на личности. Вот этого допускать было совсем нельзя! Отмотав довольно длинный кусок провода, частично накрутила его себе на кулак, оставив приличный конец свободно болтаться. Подкравшись к разошедшейся Мистраль, не сдерживаясь и с оттягом ударила скандалящую эсминку проводом по жопе.       — А-а-а! — заорала Дева Флота, на юбочке которой проступили крупные алые пятнышки.       Я прекрасно знала, что так и будет, но сдерживаться или щадить дебоширку не собиралась – она крепкая, выдержит.       Остальные канмусу среагировали… почти никак, только Сазанами с Тоне теперь не орали друг на друга, а шипели, бросив в мою сторону мимолётный взгляд. Сёндай же с феечками даже ухом не повели, продолжая свою склоку.       — А-а-адмирал?! — развернулась ко мне Мистраль, прижав ладошки к пострадавшему месту. — Что?..       И огребла такой же удар уже не по жопе, а по пизде, но с тем же эффектом.       — А-а-а-а!!! — Эсминка скрючилась, из глаз брызнули слёзы… и получила по титькам – прекращать экзекуцию, вполне ею заслуженную, я не собиралась.       Канмусу, в окровавленной одежде упав на песок, тихо заскулила.       — Адмирал, это незаконно! — начала возмущаться слегка охрипшая от долгого скандала Джонсон. — Так нельзя! Это…       — Нельзя? — Поворачиваюсь к ней, опасно прищурившись. — Нельзя?       Медленно приближаюсь. Джонсон ничего не заподозрила и активно закивала головой.       — Знаешь, за саботаж, вообще-то, к стенке ставят.       Подойдя к Деве Флота на расстояние вытянутой руки, резко бью в живот, заставив согнуться, после чего добавляю в колено и в челюсть, роняя канмусу на песок.       — Однако у нас сейчас тренировка, а не бой. — Вгоняю ей ногой под рёбра, не дав подняться. — Так что на первый раз обе обойдётесь поркой.       Пинком в лицо также не даю подняться и Мистраль.       Двух канмусу-европеек, избитых, окровавленных и невнятно стонущих, оставила валяться на песке, а сама уселась на пороге дока, попросив Муракумо спустить мне радио, чтобы, по сути, заново его собрать. Хорошо, что ветряк феечки достроили раньше обычного и можно было свободно использовать паяльник без опасения перегрузить нашу на ладан дышащую сеть.