Когда запоют мои пушки

      Самое мерзкое изобретение человечества – будильник. Наверное, у его создателя была жена, поднимавшая его по утрам мерзким визгом.       Сёндай – красивая и приятная во многих смыслах девушка, но верещит она противно! Если обычный будильник можно запустить в стену, то с канмусу такой трюк не пройдёт – она далеко и тяжелая: это надо вставать, куда-то идти, поднимать её, потом швырять… сил не хватит. Гораздо проще перевернуться на другой бок, запихать в ухо волосы, сделав из них некое подобие беруш, и надеяться, что сон не успел далеко убежать.       Увы и ах, на визг одной Девы Флота почти моментально прибежали остальные. Началось активное шебуршение, обсуждение увиденного, и всё это не давало мне нырнуть в приятную дрёму. Зевнув, я села на песке, где устроилась спать, закончив работу в мастерских, поняв, что до штаба не дойду. Ночи в тропиках обычно холодные, но здесь вполне терпимые – не мёрзла, по крайней мере.       — Изменен угол наклона брони, — вмешиваюсь в бурное обсуждение Дев Флота, прерывая поток совсем уж бредовых теорий. — Изменена схема расположения башен – теперь она позволяет вести полноценный круговой подавляющий огонь. Переделана система подачи снарядов, что увеличило скорострельность. Перекомпоновка казённой части орудий привела к появлению свободного пространства, которое использовалось под аптечки и НЗ. Скорострельность увеличилась… на сколько-то там процентов, дальность и скорость полёта снарядов тоже. Повышена стабильность ствола. — Вздыхаю. — Не исключено, что прочность убита в хлам. — Чешу в затылке. — Не совсем, конечно, но я ожидаю падение в районе тридцати-сорока процентов, может меньше, а может больше – трудно сказать.       Тридцать-сорок процентов… Конечно-конечно, главное, чтобы девчонки не поняли…       — А-а-адмира-ал, — протянула Сёндай, — от обвеса же практически ничего не осталось…       — Как выяснилось при детальном осмотре, всё оказалось не так страшно. — Потянувшись, начала вставать на ноги. — Фактически пострадала только внешняя броня да заклёпки послетали в паре мест, внутренние же повреждения были весьма незначительны.       Своё удивление, когда обнаружила такую гадость, не забуду никогда. Взять те же орудийные башни: то, что выглядело отсутствующими орудийными башнями, на самом деле было оторванными крышей и куском ствола. Казенная часть орудия чинилась парочкой хороших ударов молотка, поворотный механизм приводился в порядок напильником, корпус – навешиванием новых броневых пластин на место утраченных, ибо несущие элементы вполне себе целые и даже без искривлений. Работы, конечно, много, но вся простая и жутко муторная, требующая не столько внимания и квалификации, сколько много времени и нервов.       — Спасибо вам, Адмирал, — всхлипнула Сёндай.       — Не разводи тут сырость! — слегка одергиваю её.       Не заметить тоскливый взгляд девушки, провожавшей вчера своих подруг в поход, не могла даже такая слепая курица, как я.       — И раз уж тут все собрались, — обвожу взглядом стайку канмусу, — у меня есть к вам вопрос. Прошу, не приказываю, ответить на него предельно честно. Учтите, что сейчас это единственный шанс обойтись без последствий.       Девчонки посмурнели. Не знаю, чего они там надумали, хотя и были кое-какие мыслишки на эту тему.       — У кого-нибудь есть принципиальные, моральные или религиозные, возражения против многодневной безостановочной лесбийской групповушки? И да, это не втроем, а куда больше участников – возможно, до нескольких десятков.       Сёндай сразу вскинулась, явно поняв, к чему я клоню, легко и непринуждённо кивнула, показывая, что ничего против не имеет. Показательно зевнула Гремящая, задумавшись на несколько секунд. Замерла Сазанами, покусывая губу. Что-то рисовала ногой на песке Ташкент. Гуляла взглядом по Базе Муракумо.       — Мне это неприятно, ощущаю себя после этакого грязной, — нарушила молчание Ташкент, решительно раздавившая свои каракули, — но перетерплю без проблем. Других возражений не имею.       — Не пробовала, не знаю. Не религиозна. — Муракумо твердо посмотрела мне в глаза. — Воздержаться нельзя, как я понимаю? Согласна.       — По мальчикам, — буркнула Сазанами, насупившись. — Если очень надо, то не буду стоять в сторонке.       — Хорошо, — киваю. — Я всех услышала, ответы запомнила. Сёндай – старшая, маршрут ей известен. Ваша задача – мародёрка. Если сумеете утащить пару станков, хорошо, но в первую очередь еда, расходники и радио – приёмник или станция. С боеприпасами проблем нет, можете не брать. Стройматериалы – по возможности. Соблюдать максимальную осторожность, обвес не снимать. В меру сил постарайтесь пройти в обе стороны тихо и без лишних сражений. Вопросы есть?       Смотрю на Гремящую. Кто его знает, какие у них с Сёндай раньше были отношения?       — Вопросов нет, — отозвалась лёгкий крейсер.       — Ходили вместе не раз, — успокоила меня Гремящая. — Работать в паре умеем, особо не конфликтуем.       — Я буду вас ждать.       Проводив Дев Флота в поход, отправилась командовать феечками. Я бы не рискнула браться за обвес Сёндай, если бы во время работы в оружейной мастерской не обнаружился один любопытный момент: пусть маленькие строители больше не могли превращать полено в порох, но вот сталь или чугун какой-нибудь трубы трансформировать в оружейный сплав – вполне. Слияние двух схожих, по форме и материалу, объектов в один, но других габаритов у крошек тоже получалось. Конечно, всё это делалось очень медленно, но вполне успешно.       Однако задачка мне и феечкам сейчас предстояла несколько неординарная: построить карантинный бункер приемлемой комфортности и натаскать туда всякого добра на пару дней.       По дороге активировала призыв в Храме Шторма. Почти час… неприятно. Я не знаю, когда девушки вернутся на Базу. Хотелось бы, чтобы нас охраняла хотя бы тройка эсминцев, но пару Дев Флота призвать должна при любом раскладе.

***

      — Слушай, Подстилка, чего это твоего водопада не видать? Ты же ведь уже течешь на полную катушку от предвкушения, — поинтересовалась Гремящая у Сёндай, убедившись, что остальные канмусу их не услышат.       Советская эсминка была приятно удивлена, когда Сёндай внезапно отошла от общепринятых построений и создала адекватный строй, рвущий все шаблоны. Впереди, чуть в отдалении от остальных, шли она и Сёндай – самые опытные канмусу, имеющие повышенные шансы на раннее обнаружение какой-нибудь гадости типа засады Глубинных или их же разведки. Обнаружить и правильно среагировать.       За ними шли японские эсминки. Кое-какой опыт в драках у Сазанами и Муракумо был, но вот с обнаружением всё обстояло весьма погано. Обе японки явно предпочитали стрелять и маневрировать, а не глазеть по сторонам.       Замыкала строй Ташкент – вторая по крепости после Сёндай, за счёт чего имеющая все шансы пережить первый внезапный пендель в попу, если таковой случится. Плюс аппаратное вооружение у Ташкент получше всех их вместе взятых.       — Что, Дрань, снова не терпится в нём ручки помыть? — фыркнула Сёндай на вопрос Гремящей.       За что её на старой Базе прозвали «Подстилкой», Сёндай не знала, хотя и догадывалась. Если кому-то из девчонок приспичивало заняться сексом, то Сёндай в большинстве случаев была готова помочь в утолении данной нужды, плюс согласия лёгкого крейсера чаще всего можно было и не спрашивать. И кандидаткой на участие в танцах на столе, а также групповушках, случавшихся время от времени в общежитии Дев Флота, всегда была как минимум одна – Сёндай. Лёгкий крейсер прекрасно знала, что является извращенкой и нимфоманкой, но менять что-либо не собиралась, а обидная кличка даже нравилась ей.       Гремящая же стала «Дранью» с лёгкой руки Акаши. «Хватит таскать мне всякую дрань!», «Убирай отсюда свою дрань!» — не раз и не два кричала ремонтница, когда эсминка возвращалась из похода в состоянии… по сути, только коньки, трусы да крепежные ремни на ней и оставались. Вот и приклеилось к Гремящей прозвище «Дрань».       — Не, не очень, — демонстративно отвернулась эсминка. — Гораздо больше хочется поваляться на тёплой мягкой подстилочке, которая ещё и отлижет, где надо. А в награду за хорошее поведение напоить её вкусняшкой.       — В твоих влажных мечтах, — ехидно отозвалась Сёндай.       Вроде бы, боевой поход не место и не время для порнушных подколов, только было одно «но»: условный шпион может вызнать пароли, коды, скопировать поведение какой-нибудь Девы Флота, однако вряд ли сможет узнать клички канмусу и их взаимные подколки. Маловероятно, что ему удастся выяснить, как во время одного из половых актов, которых за продолжительную совместную службу у Сёндай с Гремящей был не один и не два, сквиртующая от движущегося во влагалище кулачка советской канмусу японка заехала своей любовнице ногой в ухо. Или установить тот факт, что оральные ласки Сёндай не доставляли Гремящей никакого удовольствия и вызывали ровно нулевую реакцию. Так что под демонстративно порнушными подколами и показным легкомыслием скрывались тщательное взаимное «обнюхивание» и внимательнейший контроль окружающего пространства, благо опыт обеих Дев Флота позволял такие выкрутасы.       — Куда идём? — уже серьёзно поинтересовалась Гремящая у своего командира.       Не то чтобы её раньше это не волновало, но приказ Адмирала всё равно надо выполнять.       — На Кукарачу, — отозвалась Сёндай.       На острове со сложным латинским названием, стараниями советских канмусу превратившимся в «Кукарачу», Гремящая бывала достаточно часто.       — Рановато для торговли, — задумалась эсминка. — Маршруты ещё не разведаны и не вычищены, конвои формировать не из кого. И вообще, плохо гражданских… Стоп! Почему «мародёрка»?       — Когда нам дали приказ на рассеивание, я отправилась к мистеру Воло – ты его знаешь, он трактир держал на острове. Решила принять предложение работать у него официанткой, — начала Сёндай рассказ о части своих приключений.       — Дела… — задумчиво протянула Гремящая, косясь на остальных эсминок, когда Сёндай закончила рассказ. — Потрахушки будут знатные… До Базы дотянуть успеем, прежде чем начнется?       — Скорее да, чем нет. Сдерживаться тоже можно, пусть и не очень долго.       — Кстати, я доложила Адмиралу, что ты большую часть времени фригидна, — вспомнила Гремящая.       — Спасибо, что сказать… — надулась Сёндай. — Ладно, это ещё терпимо.       — Это точно не «амурчик», — Гремящая задумалась, вспоминая всё, что знала про коварный местный цветок. — Его пыльца действует несколько иначе. Твои предложения?       — Выходить на берег будем по очереди: ты, Муракумо, Ташкент, Сазанами, я, — начала излагать свой план Сёндай. — Время пребывания в посёлке – не больше десяти минут. Осмотрелись, похватали что смогли, ушли. Мы с тобой пытаемся дополнительно стырить радиостанцию из управы либо приёмник мистера Воло.       — Может, стоит предварительно обойти вокруг острова для проверки?..       — Нет, — перебила Гремящую Сёндай. — Адмирал подозревает, что на востоке засела некая «Сцилла». Не знаю, кто это такая, но рисковать привлечь её внимание мы не будем. Пришли, схватили всё, что плохо лежит и до чего смогли дотянуться, и шустро сделали ноги! Фактор времени критичен: вполне возможно, что при промедлении не сможем отбиться или уйти, если нас засекут. Плюс База оголена. Снова…       — Логично, — кивнула Гремящая, признавая правоту флагмана. — Тут ситуация несколько иная. Мы сейчас вынесли весьма крупную стаю – следовательно, есть небольшой временной зазор, который надо использовать на всю катушку.       — Понимаю всё это, — отмахнулась Сёндай, — но всё равно… страшно.       — Не переживай, — хмыкнула Гремящая. — Эта Адмирал – иная.       — Ты даже не представляешь насколько…