Всё вернётся в 10000 кратном размере!? Тогда для начала обучу Хинату Курохицуги!

Глава 429.

Пространственные волны пронеслись по комнате, изысканно обставленной и умиротворенной, как вдруг в воздухе разверзлась черная трещина. Из нее вышли три фигуры. «Где мы находимся?» — спросил Цзян Чен, оглядываясь вокруг. Вокруг царила абсолютная тишина, не было ни единого звука, ни души. «Это территория Страны Цубаки. Я выбрала это место случайно», — тихо ответила Кацуки. «Я ощущаю, что поблизости нет ни следа человеческого присутствия. Интересно, что здесь произошло?» — сказал Люцифер, усаживаясь в кресло и тяжело вздыхая. «Очевидно, ничего хорошего. Вероятно, люди прячутся, пока демоны свободно разгуливают по этим землям», — заметил Цзян Чен, садясь напротив и обращая свой взгляд на Люцифера: «Расскажи нам все, что знаешь» «Прежде чем я начну, мне нужно извиниться перед вами...» — лицо Люцифера омрачилось выражением стыда. Он встал, подошел к Цзян Чену и низко поклонился: «Простите меня за то, что я солгал вам в прошлый раз» «О каком случае ты говоришь?» — с легкой улыбкой на устах спросил Цзян Чен, пристально глядя на него. Люцифер тяжело вздохнул и объяснил: «Я солгал вам о силах ёкаев и положении дел среди богов. Я сказал, что у демонов есть только два короля, но на самом деле их как минимум четыре. К тому же, я умолчал о существовании Одиссея. Хотя, возможно, вы уже знаете о нем» «И какова же была причина для лжи?» — спросил Цзян Чен, прищурив глаза. «Естественно, я хотел заручиться вашей поддержкой...» — Люцифер горько усмехнулся: «Если бы я сказал вам правду, вы могли бы отказаться от сотрудничества со мной, посчитав силы демонов слишком опасными, что стало бы для меня огромной потерей. Что касается Одиссея... Честно говоря, я давно начал подозревать его в предательстве, поэтому и не сообщил вам о нем тогда. Это была не неохота говорить, а скорее отсутствие уверенности в том, как правильно рассказать» После того как Люцифер закончил, Цзян Чен молчаливо смотрел на него, не произнося ни слова. Люцифер почувствовал нарастающее давление, но все же продолжил с грустной улыбкой: «Я понимаю, что вы мне не верите, но все было именно так. Положение богов весьма тяжелое. Мы с трудом заключили договор с демонами при помощи Лилит, но затем она исчезла, а события с Одиссеем лишь усилили смуту среди ёкаев. Конечно, это и моя вина — если бы я вовремя принял меры, ситуация не обострилась бы до такой степени» Цзян Чен задумался на мгновение, затем медленно кивнул, глубоко взглянув в глаза Люцифера: «Проблемы богов не имеют ко мне прямого отношения, но у меня с Лилит действительно есть некие связи, поэтому я не могу оставить её в беде. Ложь я прощаю» «Благодарю вас за вашу великодушие,» — в глазах Люцифера мелькнула радость: «Кстати, как там Лилит...» «С ней всё в порядке» — слегка кивнув, ответил Цзян Чен: «Я помогу ей восстановиться. А сейчас расскажи мне обо всём, что знаешь про Одиссея» Люцифер кивнул: «Хорошо. История Одиссея началась много лет назад, когда мы решили разделить владения богов на северные и южные территории. Однако наши взгляды на управление людьми сильно разошлись. Я настаивал на мягком подходе, тогда как Одиссей предлагал насилие и полное подчинение, вплоть до разрушения и перестройки мира. Тут необходимо упомянуть источник силы богов, о котором вы, наверное, знаете?» «Ты имеешь в виду силу веры?» — спросил Цзян Чен, слегка прищурившись. «Верно» — Люцифер тяжело вздохнул и продолжил: «Боги нуждаются в человеческой вере, чтобы получить достаточную силу желаний. Поэтому для нас, богов, люди — это чрезвычайно важный… можно сказать, ресурс. Именно из-за этого у нас с Одиссеем возникли разногласия. Сейчас времена изменились, авторитет богов стремительно падает, а люди все меньше верят в божественное, предпочитая поклоняться светским правителям. Мы пробовали разные способы, даже демонстрировали чудеса, чтобы вернуть их веру, но результат оказался весьма скромным. В такой ситуации у Одиссея появилась идея свергнуть человеческие режимы и создать новый порядок, возглавляемый богами. Он считал, что королевская власть — это очень хрупкая структура. Если уничтожить всех, кого называют ‘сынами небес’, и передать контроль над человечеством богам, то всего за двести лет божественное могущество и вера в нас могли бы быть восстановлены» Цзян Чен, слушая это, не мог не кивнуть. С точки зрения стороннего наблюдателя, идея Одиссея казалась ему более разумной. Он даже почувствовал некоторое уважение к его смелости и решительности. Поэтому он спросил Люцифера: «А ты? Почему ты не согласился с Одиссеем?» Люцифер горько усмехнулся: «Я прекрасно понимал, что идея Одиссея, возможно, была лучшим выходом для богов. Но… тогда появились ёкаи» Затем Люцифер начал подробно рассказывать о ситуации с ёкаями. Изначально, хотя он и не был полностью против радикальных методов Одиссея, он настаивал на постепенном проникновении в светскую власть, на изменении мира сверху вниз. Но прежде чем они смогли прийти к какому-то окончательному решению, появились ёкаи — словно естественные враги богов. Их появление привело к огромным потерям и угрозам для божественного мира. В конце концов, под давлением этой угрозы, они были вынуждены занять оборонительную позицию, сосредоточившись на пропаганде веры среди людей и одновременном противодействии демонам. Однако в последние годы эта ситуация становилась все более неустойчивой. С исчезновением Лилит ёкаи начали проявлять активность, а силы богов стали стремительно уменьшаться. Это объясняло, почему Люцифер так ценил Цзян Чена: в битве с ёкаями они уже начали терпеть поражение. Когда Люцифер дошел до этого момента, Цзян Чен понял, почему Одиссей пошел на предательство. В такой ситуации, даже если бы он не предал, через какое-то время ёкаи полностью уничтожили бы богов. С точки зрения высшей боевой силы, четыре короля демонов против двух богов — это абсолютное преимущество ёкаев. «У ёкаев действительно только четыре короля?» — внезапно спросил Цзян Чен. Люцифер горько улыбнулся и покачал головой: «Я не знаю. Я даже не понимаю, откуда эти ёкаи взялись. Мы проводим исследования, но их истинная природа до сих пор остается для нас загадкой» Цзян Чен, закатив глаза, посмотрел на Люцифера: «Так чем тогда тебе поможет моя помощь, если ты ничего не знаешь?» Люцифер смущенно усмехнулся. Будучи верховным богом, он впервые столкнулся с таким обращением, но не чувствовал злости. Цзян Чен уже спас ему жизнь, и к тому же сейчас его сила ослабла. Даже если бы Цзян Чен решил его побить, он мог бы только смиренно принять это. «Кстати, я вдруг вспомнил кое-что!» — внезапно глаза Люцифера засветились, и он обратился к Цзян Чену.