Всё вернётся в 10000 кратном размере!? Тогда для начала обучу Хинату Курохицуги!

Глава 430.

Люцифер, в конечном итоге, покинул их, забрав с собой Айконир. Перед уходом он обсудил с Цзян Ченом планы на будущее. Люцифер намеревался восстановить свои силы и собрать остатки божественных сил. Когда Люцифер ушел, Цзян Чен достал Янь из пространственной сумки. Он не стал лечить её в присутствии Люцифера, потому что, когда он спасал Янь, её одежда была полностью расплавлена тыквой Шутен-Додзи. Оставшись наедине с Кацуки, он решил, что теперь можно спокойно заняться её лечением. «Она… не может быть одной из моих «сестёр»?» — спросила Кацуки, прикусив губу и посмотрев на Цзян Чена с вопросом в глазах. «Кхм-кхм... Нет…» — Цзян Чен смущенно отвёл взгляд, укладывая спальный мешок на кровать. Он поспешил объяснить: «Между нами всё не так, как ты думаешь. Это сложная история, и отношения у нас совсем другие» «Понятно», — кивнула Кацуки. «Кстати, у неё сейчас нет одежды. Можешь помочь мне одеть её?» — попросил Цзян Чен. «Разве это нужно? В конце концов, ты же уже видел её и прикасался к ней», — с шутливым прищуром ответила Кацуки, закатив глаза. Хотя она не присутствовала при том, как Цзян Чен спасал Янь, было очевидно, что он уже видел её без одежды. Цзян Чен замер на мгновение, затем сердито взглянул на неё: «Грубиянка! Ты думаешь, мои слова ничего не значат?» «Хм...» — мягко фыркнула Кацуки, принимая одежду, которую протянул ей Цзян Чен. Она аккуратно расправила спальный мешок и принялась одевать Янь. Цзян Чен тем временем отвернулся, чтобы не смотреть на происходящее. Когда одевание завершилось, Цзян Чен заметил, что раны на теле Янь полностью зажили. Хотя её лицо всё ещё выглядело слегка усталым, на её миловидном личике не осталось и следа прежних повреждений. Белоснежные руки, выглядывающие из-под просторного одеяния, также были абсолютно чистыми от каких-либо ран. Даже в этой свободной одежде было трудно скрыть её удивительную красоту. Лежа на кровати, она выглядела как прекрасная спящая красавица. «Какая красивая девушка… Ты, конечно, знатный…» — произнесла Кацуки, слегка прикусив губу. Её выражение было сложно истолковать. Цзян Чен ничего не ответил. Он знал, что Кацуки не сердится, а просто дразнит его, поэтому решил притвориться, что не услышал её слов. Он осторожно взял Янь за гладкое запястье и, закрыв глаза, начал исследовать её состояние. Через некоторое время Цзян Чен открыл глаза, и на его лице появилась тень серьёзности. Хотя раны Янь оказались не слишком серьёзными, он мог быстро исцелить их, и она полностью восстановилась бы в кратчайшие сроки. Даже без его помощи её собственная регенерация позволила бы ей выздороветь в течение нескольких часов. Но главная проблема заключалась в её сознании. Когда Цзян Чен попытался проникнуть в её ментальное пространство, он обнаружил, что оно полностью заблокировано. Даже его духовная сила не могла проникнуть внутрь для исследования. Это было похоже на то, как если бы она намеренно закрыла свой разум, вероятно, для самозащиты, что стимулировало её тело к максимальной регенерации. Однако это имело свою цену: она полностью утратила сознание. В настоящий момент Янь была подобна кукле без души, и как бы Цзян Чен ни старался, она никак не реагировала. Это вызвало у него всё большее беспокойство. В этот момент Кацуки тоже подошла ближе и осторожно осмотрела Янь. После короткого осмотра она заметила: «Похоже, эта девушка заблокировала своё сознание. Нужно найти способ пробудить её, иначе она останется живым мертвецом» «Я уже пытался, но безуспешно», — с печалью ответил Цзян Чен, покачав головой: «Если попытаться насильно вскрыть её сознание, это может нанести ей серьёзный вред» «Может ли быть, что она временно закрылась и со временем сама восстановится?» — неуверенно спросила Кацуки. «Я не знаю», — снова покачал головой Цзян Чен. Он вдруг вспомнил, что, когда впервые встретил Янь, она была в похожем состоянии — словно в глубоком сне. Тогда некий человек, называвший себя верховным жрецом культа Злого Бога, захватил Карин и других девушек, используя их кровь и кровь своих последователей, чтобы пробудить Янь. На тот момент Цзян Чен не понимал, что происходит, но теперь, обладая большим опытом, он начал догадываться. Похоже, метод, использованный тем жрецом, и был причиной утраты Янь её памяти. Хотя её называли Злым Богом, на самом деле она была божеством светлой стороны, и такие жестокие методы были противоестественны для неё. Вероятно, жрец хотел таким образом подчинить себе Янь, но, захватив Карин и вызвав вмешательство Цзян Чена, он допустил роковую ошибку и обрёк свой ритуал на провал. «Ладно, пока отвезём её домой, а там я подумаю, как её разбудить», — сказал Цзян Чен, нежно отодвигая несколько растрёпанных прядей с лица Янь. В этот момент Янь, словно во сне, слегка нахмурилась и, будто инстинктивно, потянулась рукой к Цзян Чену, обвивая его руку и прижимая её к себе. Лицо её расслабилось, а хмурые складки на лбу разгладились. Цзян Чен внезапно почувствовал, как его ладонь оказалась в мягких объятиях, и на его лице отразилось смущение. «Мне интересно, какие у вас отношения», — с усмешкой произнесла Кацуки, скрестив руки на груди и наблюдая за происходящим: «Не говори мне, что у вас с ней ничего нет. Если бы это было так, она не держала бы тебя вот так» Цзян Чен неловко высвободил руку и, слегка смутившись, объяснил: «По идее, у нас с ней действительно нет никаких особых отношений. В её нынешнем состоянии, будь на моём месте кто-то другой, она бы также обняла его. Это ничего не значит» «Правда?» — с подозрением посмотрела на Янь, а затем вновь подняла взгляд на Цзян Чена. В её глазах не было признаков гнева, и она не могла понять, почему это не вызывает у неё ревности. Возможно, потому, что она присоединилась к нему позже, когда у Цзян Чена уже были две невесты. Как говорил сам Цзян Чен, она, Кацуки, была "третьей", и она научилась принимать это. Для неё было достаточно того, что Цзян Чен был к ней добр. «"Третья" — это ведь буквально, да?» — внезапно подумала Кацуки, подозрительно глядя на Цзян Чена: «Почему-то это слово звучит странно» «Кхм-кхм... Странно?» — поспешил прокашляться Цзян Чен, чтобы скрыть своё смущение. «Ничего странного, "третья" — это ведь буквально, а разве тебе не кажется, что это мило?» «Хм… я вовсе не маленькая», — мягко возразила Кацуки, слегка прикусив губу, и её лицо приняло очаровательное выражение. Цзян Чен невольно бросил взгляд на определённое место, затем кивнул с пониманием: «Да, ты права, ты действительно не маленькая».