Божественные безделушки. Павшая армия.

      Горизонт озарился лиловой полосой. Ночные краски неба стали плавно растворяться в более светлых тонах, которые, согласно старым приданиям, на небесный свод наносил один из высших богов, отвечавший за наступление дня.       Но это, как и всё прочее, что связано с великими силами, всего лишь старые легенды, которым нет места в строящемся новом мире. Так думал Ищейка, прибывший обратно в столицу.       Не успел всадник спешиться, как тут же был окружён стражей. Прославленному охотнику на магов не дали и минуты на то, чтобы перевести дух после целой ночи утомительного пути сквозь половину королевства, вместо этого потребовав немедленно явиться в тронный зал. Просто возмутительно! — На поклон, так на поклон, — спокойно пожал плечами Ищейка, стряхивая пыль с длинных перчаток. Заметив, что гвардейцы не спешат уходить, он, закатив глаза, был вынужден добавить, предупреждая: — Благодарю за внимание, дамы, но обойдусь без вашего сопровождения.       Оставив коня и свою группу под присмотром стражи, охотник, гордо задрав голову, зашагал по большому двору старого замка, направляясь к длинной каменной лестнице. Преодолев сотню ступеней, охотник встал перед главными воротами, где сдал своё оружие и позволил надеть на себя наручи, блокирующие возможность пользоваться магическими способностями. — Не люблю я эти кандалы! — фыркнул Ищейка, осматривая поблескивающие медным отливом «браслеты». — Какую ещё ересь придумают королевские инженеры? Ошейники от порчи? Медальоны от проклятий? — Без «подавителей магии» вход строго воспрещён. Так велит предписание о безопасности, — как по уставу, чётко и невозмутимо пояснил стражник, принимающий оружие всякого, кто намеревается переступить порог замка. — Знаю, знаю. Как же… — лениво отмахнулся охотник. — Открывай скорее. Король гневается, когда его заставляют ждать.       Тяжёлые ворота отворились. Ищейка вошёл в лабиринт разногабаритных залов и помещений, некогда предназначавшиеся для приёма и размещений гостей, а теперь служившие казармами для войска. Проходя по очередному коридору, мужчина задержался возле приоткрытой двери и вышел на балкон, откуда открывался величественный вид на грандиозное детище нового короля.       За старым замком, на просторной территории, ограждённой высокими стенами, когда-то находился роскошный зелёный сад, впечатляющий обилием фонтанов. Но с восхождением на трон нового короля, один из его первых указов разрушил данную благодать и не оставил здесь ничего от былой красоты.       Теперь на этом месте возвышается большое здание, похожее на крепость или утолщённую башню, построенную из тёмного камня.       Строительство этого сооружения велось в строжайшей тайне на протяжении двух десятков лет и только сейчас подходило к завершению. Особые материалы доставляли со всех уголков королевства, из самых глубоких и опасных шахт, где погибло не одно поколение мужчин. Однако результат того, очевидно, стоил… или нет.       Ищейка не знал, для чего королю могла понадобиться столь странная и крайне дорогая — что ещё мягко сказано, — резиденция. Впрочем, сейчас охотника данный вопрос уже практически не интересовал. За годы служения он твёрдо уяснил для себя, что дело малое — молча выполнять свою работу, при этом не задавая лишних вопросов, и получать за неё достойное вознаграждение. Всем остальным же пусть ломают свои головы король и его советник.       Вдоволь налюбовавшись архитектурными забавами короля, охотник продолжил свой путь, который вскоре привёл его в тронный зал. Наверное, это было самое большое и просторное помещение во всём замке. Высокий потолок подпирали резные колонны. Пол усеян большими плитами, отдалённо напоминавшими шахматную доску. Стены украшали синие гербы с изображением золотого меча, опущенным клинком вниз. По периметру стояли облачённые в чёрные доспехи лучшие гвардейцы, отобранные со всего королевства. Бесстрашные войны, чья главная цель в жизни — умереть во имя короля.       В противоположном конце зала, под тремя широкими витражами, расположился трон из тёмного дерева, обитый голубым бархатом и серебром. Прямо сейчас на нём восседал облачённый в мужское белое платье мужчина почтенного возраста, примерно пятидесяти лет, с русой бородой и усами, которые охватила первая седина. Тяжёлый его взгляд смотрел на невзрачную корону, что была зажата в его руках.       По правую руку от него, на более скромном ложе сидела, поджав друг к другу босые ножки, молодая девушка. Она была облачена в однотонные хитон и гиматий приятного василькового цвета. Кожа её подобна крови с молоком, формы лица утончены, волосы светлы, глаза прикрыты, а губы застыли в лёгкой, блаженной улыбке. Удостоившиеся чести приблизиться к главному королевскому советнику люди отмечали, от юной леди веяло неким спокойствием и умиротворением. Вот и сейчас что-то подобное ощутил на себе Ищейка, едва успев посмотреть на девицу.       По левую руку от короля стояла, держа изящную осанку, высокая, статного вида женщина в таких же тёмных доспехах, как и вся его гвардия, — полная альтернатива главному советнику. Коротко стриженные волосы и выразительные глаза — не единственное, что отличало её от других женщин-солдат. В первую очередь она выделялась тем, что правая часть её лица, включая волосы, была окрашена в чёрный цвет, а левая — в белый. Своеобразный стиль грима и одежды подарил женщине фирменное прозвище, которое она сама гордо именовала титулом — «Ферзь». Или же, как её звали до начала службы, Саара Белль.       Остановившись в десяти шагах от трона, Ищейка, вытянув руки в бок, вальяжно поклонился, переступая с ноги на ногу. Как любой труженик клинка и крови, он всем сердцем ненавидел подобные формальности. Но если этого требуют многовековые традиции, то так тому и быть — обидеть короля трудно, но всё же возможно. А заканчивать свою блестящую карьеру главной грозы магов в тёмном и сыром карцере Ищейке не хотелось. — Милорд, — почтенно проговорил охотник вместо приветствия. — Не могу не отметить, что рад в очередной раз удостоиться вашей аудиенции. Это большая честь для меня.       Подобные слова не произвели никакого положительного эффекта на короля. Напротив, он едва заметно для других закатил глаза, а затем вздохнул. — Избавь меня от своей пафосной лжи, Эдвард, — ответил Р’Эн глубоким, звучным голосом. — С какими вестями явился? Обрадуешь или же, напротив, огорчишь? — Новость одна, но она скорее смешанная. В общем, Ваше Высочество, вчера вышли на след мага дематериализации, милорд, — сообщил Ищейка, имевший, среди прочего, в списке нелюбимых вещей пункт «настоящее имя». — К сожалению, его сила оказалась настолько велика, что мы его упустили. — Хм-м… Маг дематериализации… — задумался король, выслушав доклад. — Капитан.       Услышав своё звание, Ферзь, до этого смотревшая на Ищейку надменным взглядом, взяла и медленно провела указательным пальцем вдоль своей шеи. Охотник тут же почувствовал неприятную боль, схватился за горло и обнаружил появившийся словно из ниоткуда неглубокий порез. — Милорд! Прошу, дайте мне шанс! — торопливо забормотал Ищейка, опасаясь дальнейший действий Саары. — Я выслежу мага и доставлю вам его на блюдечке! Клянусь жизнью! — Достаточно, капитан, — не снимая взгляда с охотника, Р’Эн поднял правую руку, и Ферзь прекратила мучения бойца. — Тем же минувшим днём, когда ты имел наглость упустить мага, в башню, неспроста прозванную в народе как «Недосягаемая», сумел пробраться какой-то юнец, выкрал из покоев главную узницу, после чего благополучно сбежал, устроив погром и волнения в городе. Ты понимаешь, что с тобой будет, если ты не вернёшься мне пленницу?       Ищейка приподнял брови. На миг в его голове пронеслось три мысли, которые связались в одну единую последовательную картину событий — юнец, проник, выкрал. Охотник догадался, о каком-то маге велась речь, но в силу неудачной охоты на мальчишку из Луговой Пади решил умолчать многие подробности, чтобы не злить и без того взволнованного короля. — Понимаю, милорд. Понимаю, — затвердил Ищейка. — Я найду беглецов и брошу их к вашим ногам. — Никого бросать не надо. Девица требуется живой, и с её головы не должно упасть и волоска. Иначе ты сам знаешь, что тебя ждёт, — предупредил король. — А что же касается воришки, то его судьба меня не интересует. Поступай с ним так, как посчитаешь нужным. — и, выдержав короткую паузу, добавил, проговаривая вполголоса: — Однако я бы пожелал впредь больше о нём никогда не слышать…       На лице охотника промелькнула лёгкая улыбка. «Вычёркивать» человека из мира было его призванием, его хлебом. Можно с уверенностью сказать, что своё прозвище он носил не зря. — Будет исполнено, милорд, — сказал Ищейка, приложив к сердцу руку. — Могу я узнать, в каком направлении скрылись беглецы? — Они скрылись в Вороньих лесах. Верхом на конях, в сопровождении неизвестного мужчины. Очевидно, в дело вмешались повстанцы, — ответил правитель Флаверии. — Подробную информацию получишь у коммандант-офицера. — Конечно, — кивнул охотник.       Если взять во внимание тот факт, что поручение на поимку беглецов выдаёт лично Его Величество, то дело действительно важное. Эдвард уже не припомнит, когда подобное случалось в последний раз. Как и не может вспомнить, для чего в неприступной башне долгие годы содержался один единственный узник…       О том, кто именно таится в заточении, знали очень немногие. И даже эти люди смертельно боялись часа, когда однажды король решит избавиться от обладателей секретной информации, а потому старались по-максимуму выслужиться перед правителем, чтобы у того даже не возникло мысли отдать команду «Устранить». В их числе был и сам Эдвард «Ищейка» Кроуи. — Используй все доступные средства, — прервал Р’Эн не продолжительные мысли охотника. — Я даю тебе полную свободу действий. Придётся кого-то подкупить — подкупи. Кого-то убить — убей. Делай всё, что потребуется, но верни сбежавшую пленницу. Даю тебе срок в пять дней. Не управишься — твоё место займёт более результативный воин. А теперь ступай, Эдвард. — Будет исполнено, милорд, — вновь покланялся Ищейка.       Когда охотник покинул тронный зал, король посмотрел на главного советника. — Я надеюсь, сие «недоразумение» входило в твои планы, — проговорил он, нервно и прищуриваясь. — Если повстанцы прознают, кем является Эввалинель, это может поставить под удар всё. Всё! — Я при вашей власти не даром, — проговорила девица неизменно тихим, красивым голоском. — Вам нет нужды переживать. Не успеете повести бровью, как бежавший птенчик сам принесёт погибель усомнившимся в вашем слове. Главное — уберечь её от гибели, о чём я уже позаботилась.       Сказав это, советник открыла сомкнутые веки, демонстрируя голубые, как утреннее небо, зрачки. Последовал лёгкий девичий смешок.

* * *

      Лагерь разбойников представлял из себя то, что примерно и ожидал увидеть Дан. Расположенные то тут, то там небольшие костры — Эвва насчитала восемь — на затерянном посреди леса отшибе. За ними развалилась вся разбойничья братия, ужиная нехитрым набором продуктов, травя различные байки и перекидываясь потрёпанными игральными картами. Всё это сопровождалось оживлённым гоготом и редкими взаимными угрозами.       Ни тебе примитивного частокола, ни палаток, ни грамотно организованного патруля. Ничего.       Почти сразу Дан догадался, что это был не постоянный лагерь, а всего лишь временный, для ночи-другой, чтобы, долго не собираясь, снова двинуться в путь.       С одной стороны, это достаточно удобный вариант для совершения быстрых набегов, после которых можно не менее быстро собрать пожитки и сменить «охотничьи угодья», уйдя от правосудного преследования.       С другой стороны, если на такой лагерь набредёт хорошо подготовленный отряд повстанцев или королевских войск, то весь этот стан как ветром сметут вместе с хозяйничающими здесь разбойниками, не оставив и уголька на угольке в грамотно разведённых кострах.       Впрочем, когда плохо организованный преступный сброд думал о своей защите? В большинстве случаев это просто кучка обедневших крестьян, сбившихся вместе для получения лёгкой наживы. Вступать в бой с равным и уж тем более превосходящим по силе противником подобный контингент не станет — не их методы.       И это ещё не говоря про взаимоотношения внутри самого коллектива — в разбойничьей шайке каждый друг другу не брат, не соратник и даже не товарищ, а потенциальная добыча.       Дан смотрел на своих пленителей и понимал, что любой из них, пусть только предоставится удобный случай, перережет глотку тому, с кем ранее бок о бок вершил свои преступные дела, чтобы обобрать ещё тёплое тело и, пока не взошло солнце, скрыться в неизвестности с награбленным.       От осознавания этой мысли юноше становилось тошно. Он думал, что уж лучше попасть в плен законникам, потому что среди них хотя бы изредка попадаются люди чести, а в разбойничьих бандах такие люди никогда не водились и вряд ли когда-нибудь будут.       Тем временем бандиты определили пленников за пределы лагеря, привязав их к толстому дубу. Но связали не абы как, а проявив некое подобие сострадания: усадили молодых людей на землю, избавив от необходимости стоять до самого рассвета, а запястья, прежде чем опутать верёвками, обернули тряпками — конечно, старыми и грязными, но хотя бы так.       Очевидно, Токрек не врал, когда заявил, что собирается передать пойманных беглецов обратно королю, и поэтому поводу на всякий случай старался сохранить «товарный вид» пленников в прежнем, нетронутом состоянии. Если это так, то бояться расправы или других противоправных действий со стороны разбойников не стоит. Но бдительность, всё же, лучше не терять… — Сидите тихо и не создавайте проблем для остальных, — сказал конвоир, закончив привязывать пленников к дереву. Это был тучный мужчина с небольшой лысой головой и угрюмым выражением лица, одетый в чёрно-каштановую одежду, характерную для этой банды. — Будете паиньками — утром получите еду. И даже не думайте о побеге, голубки. Смиритесь со своей судьбой и радуйтесь, что вас оставили в живых.       Разбойник относился к пленникам если не с дружелюбием, то с достаточным пониманием, что не могло не радовать Дана — значит, у них с Эввой и вправду есть все шансы дожить хотя бы до рассвета. Однако его спутницу не устраивала даже такая перспектива…       Ещё больше масла в огонь её злости подлили слова громилы касательно смирения и радости. Не выдержав напора искренней, неподдельной злости, девушка сорвалась и начала переходить на язвительный тон. — Никогда бы не подумала, что бандиты такие разговорчивые люди. Может, дело в том, что вам не с кем поговорить? — с укором поинтересовалась Эвва, опуская голову на правое плечо и прищуривая глаз. — Впрочем, это объясняет, почему все остальные сейчас радостно трапезничают, а вас оставили в сторонке, сторожить нас. Хм-м… Вы — местный изгой, я права?.. Нет-нет, что вы? Не утруждайтесь с ответом! Думаю, вы даже незнакомы с таким словом, как «изгой», что прекрасно видно по вашему лицу.       Как и ожидал Дан, разбойник подобной колкости не оценил. — Не беси меня, девка! — повысил тон громила, вытащив из ножен большой меч, похожий на увеличенный в размерах мясницкий тесак, и подставив клинок к лицу девушки. — Думаю, за укороченный язык король нам даже доплатит. Ставлю десять золотых на то, что в башне тебя заперли, чтобы не слышать твоего мерзкого трёпа.       Ощутив щекой холод острого, как бритва, лезвия, Эвва невольно притихла. — Прошу простить её, сер, — вмешался Дан, который, хоть и не видел происходящего глазами, но прекрасно понимал напряжённость ситуации на слух. — Она сегодня на взводе. Простите. Нам жаль.       Грозный на вид конвоир сразу подобрел во взгляде. — Ну вот, совсем другое дело, — сказал он, возвращая меч обратно в поясные ножны и продолжая смотреть на девушку. — Тебе стоит поучиться манерам у друга. Возможно, впредь будешь обходиться без конфликтов. — Как вариант, — согласился юноша, будто подыгрывая ему назло спутнице — по крайней мере, так подумала сама Эвва, отчего поморщила носик, а затем и вовсе насупилась. — Пожалуй, займёмся этим прямо сейчас. А то до рассвета ещё далеко, а время скоротать как же нужно, верно? — Верно, — кивнув, согласился разбойник. — Отдыхайте. А я позже подойду, посмотрю, как вы тут.       И ушёл к ближайшему костру, скрытому за рядом деревьев, разделять с соратниками ночную трапезу. — Какой любезный, — фыркнула ему вслед Эвва, когда мужчина отошёл на достаточное расстояние, чтобы не услышать подобных выражений в свой адрес. — Чтоб ты пропал. — Ты говорила, что сидела в башне с уймой заумных книжек, — сказал ей Дан, повернув голову вправо, пытаясь разглядеть девушку, но безуспешно. — Разве в них не было написано, что не стоит огрызаться на вооружённых людей, которые, ко всему прочему, тебя пленили? — Я сейчас тебя стукну! — шикнула девушка. — В той таверне ты обещал доставить меня в безопасное место, и что теперь? А теперь я привязана к дереву в глухом лесу. Просто замечательно! — Эй, не нервничай. Ищи в любой плохой ситуации и положительные стороны, — посоветовал юноша, не зная, как лучше всего смягчить гневный порыв спутницы. — Да? — переспросила Эвва. — Тогда скажи на милость, где в нашей ситуации можно разглядеть что-то положительное? Вот я ничего не вижу, а ты? — Например, мы живы, — заметил юноша. — Обычно разбойники не оставляют свидетелей, так что нам в какой-то степени крупно повезло. — Угу. «Крупно повезло», — закивала Эвва, повторяя слова спутника. — Повезло, что по утру меня вернут обратно в ту чёртову башню, а тебя казнят? Да-а, действительно прекрасная перспектива. Ничего не скажешь! — Вот оно что… — прозрел Дан, слегка приподняв брови в лёгком удивлении. — Башня. Ты всё ещё боишься её. — Какой ты догадливый… — с тихой грустью усмехнулась девушка. — Да, это правда. Меня терзают тысячи вопросов, среди которых то, почему меня держали в башне, кто за этим стоит и прочие. Но именно сейчас больше всего боли мне причиняет возможность вернуться обратно в эту клетку. Не только возможность, но и сама мысль об этом… Я только вырвалась оттуда, попробовала этот чистый, вкусный воздух. Правда же, он приятный? Вне башни дышится… легче? Да… Именно так. И солнце. Оно кажется более тёплым, звёзды светлее, а луна более завораживающей. Здесь так… Так свободно.       И поняв, что сейчас она привязана к дереву, добавила. — Свободна фигурально.       Эвва замолчала. Молчал и Дан, понимая, что простыми утешениями здесь не обойтись. — Хэй… — вдруг сказала она, обращаясь к юноше. — Да? — Спасибо, что вытащил оттуда… — прошептала Эвва. — Я всё ещё твоя должница, Дан. Правда, я почти ничего не умею, кроме как читать, писать, вести расчёты, рисовать и ещё несколько незначительных навыков. Поэтому отдать свой долг в бою у меня вряд ли получится… Но я что-нибудь придумаю. Честно.       В темноте блеснула лёгкая улыбка Дана. Должно быть, это долгое заточение в башне в ответе за то, почему Эвва стала настолько разговорчивой девушкой. Однако сейчас это было даже хорошо — ожидание рассвета и последующей неминуемой смерти легче коротать в беседе, чем в ночной тишине, которую лишь изредка нарушал пьяный смех из разбойничьего лагеря.       Юноша встряхнул головой. «Сегодня никто из них не умрёт», — промелькнула в его голове мысль, которая придала ему сил и укрепила желание сопротивляться. — Ты можешь дотронуться своей рукой до моей? — поинтересовался Дан тихим голосом у своей спутницы. — Попытаюсь, — ответила Эвва через пару секунд размышления. — Думаешь, получится? — спросила она, указывая на задумку спутника воспользоваться его нестабильной, не до конца обузданной магией. — Вот сейчас и узнаем. Всё равно это лучше, чем сидеть сложа руки и ждать чудесного спасения, — не без оснований заметил парнишка. Бездействовать, надеясь на божественное вмешательство, точно не конёк Дана. — Ну что ты там? — А? — удивилась девушка. — Я же взялась за твою руку. — Нет, не взялась, — перенял её удивление юноша и сразу же насторожился. — Я бы почувствовал… — Кажется, вышло недоразумение.       Раздавшийся между ними молодой мужской голос отличался лёгкой задоринкой в своём тоне, будто в любой момент речь могла перейти в шутку. Эвва в испуге отпустила чужую руку. — Вы кто?! — вполне ожидаемо поинтересовался Дан, впав в самый настоящий ступор. Он, как и его спутница, никак не подозревал, что рядом с ними находится кто-то ещё… — Поверьте, сейчас неважно, кто я такой. Важно, какой у меня план, — сказал таинственный обладатель спокойного голоса. — Например, ваш мне совершенно непонятен. Как я полагаю, в рукаве этой леди спрятана маленькая заточка, иначе зачем вам вдруг понадобилась её рука? Или, может, она обладает магией крови и способна подманить к себе наших пленителей? В чём заключается план? — Кто. Вы? — повторил свой вопрос юноша, напряжённо, с расстановкой. — Вас тоже пленили? — спросила следом девушка. Она не удивилась присутствию третьего человека и не насторожилась из-за его умения сидеть беззвучно, а сразу же начала задавать вопросы, которые её интересовали. Такая беспечность произвела на Дана неприятное впечатление. — Ничего ему не рассказывай! — предупредил Дан болтливую спутницу. — Мы не знаем, кто он и чего хочет! — Успокойся, парень. Нет никакой нужды в таких предосторожностях, — поспешил заверить незримый незнакомец. — Я узнал достаточно информации из вашего разговора. И что дальше? Разве после этого я призвал сюда этих дуболомов? Или, может, я обратился к небесам с просьбой проклясть вас? Нет. Я спокойно говорю с вами, таким же полушёпотом, чтобы нас не услышали эти мерзавцы. Как думаете, с чем связано? — Вы хотите выбраться? — предположила Эвва. — В точку! — сказал таинственный незнакомец. — Сейчас мы в одной беде, и если хотим справиться с ней, то давайте отбросим формальности и перейдём к сути дела. Меня зовут Кайл. Что касается ваших имён, то они мне уже известны. Однако будет не лишним узнать, откуда вы прибыли, и если состоите в клане, то под чьим началом? Рассказывайте, мне можно доверять. — Мы не из клана, — продолжала отвечать девушка. — Мы бежали из столицы от преследования властями и оказались схвачены в этом лесу разбойниками. — А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, — попросил Кайл. — Чем вы так провинились? Ранее речь шла о какой-то башне. Не «Недосягаемая» ли часом? — Вы правы, о ней, — кивнула Эвва.       Дан вздохнул. Конечно, в каких-то моментах излишняя говорливость спутницы была несомненным плюсом. Но только не сейчас, когда она, толком не узнав человека, что у него на уме, начинает без капли сомнения рассказывать всё то, что, по-хорошему, знать дано не каждому. — Прошу простить, что вмешиваюсь в ваш задушевный диалог, Кайл, — сказал Глейс с едва сдерживаемой зубами злостью. — Но дальше разговаривать с вами буду я, а не моя спутница. И для начала было бы хорошо узнать подробнее, кто вы, чёрт возьми, такой, и как оказались привязаны вместе с нами к этому дереву. — А ты настойчив, ценю эту черту, — с лёгким хохотом отозвался голос. — Что ж, будь по-твоему, повторюсь. Я — Кайл, один из помощников Эрла Скаута. Доказывающий мои слова медальон висит на шее, и показать его, сам понимаешь, увы, не выйдет. А большего вам знать пока что не стоит, поверьте. Сам-то кем будешь, злыдень?       От полученной информации Даном овладел лёгкий, приятно кружащий голову шок. Мало того, что третий пленник оказался членом сопротивления — что для Глейса является первостепенным поводом к уважению, — так он ещё и состоял в клане прославленного Эрла Скаута, где, если верить его словам, занимал не самую последнюю роль.       Это и есть легендарное «божественное вмешательство», о котором так часто молвили народ в родной деревне, или череда удачных совпадений, думал Дан, осознавая, что очередная патовая ситуация начинала складываться в их пользу.       Такой шанс нельзя упустить.       Дан тут же рассказал Кайлу обо всём, что произошло с ним и его спутницей за минувший день, не забыв упомянуть погоню и добровольное отставание Арихольда. Выслушав юношу, «скаут» переменился лицом, добавив в изначально спокойное выражение нотки серьёзности, задумчивости, а в голосе исчез всякий задор. — Значит, вот что, — заговорил Кайл спустя минуту молчания. — Когда начнётся шумиха, вы двое следуете за мной, шаг в шаг, и не демонстрируете никакой самодеятельности, поскольку от сохранности ваших жизней теперь зависит о-о-очень многое, в том числе целость моей головы. Уяснили? — Какая ещё «шумиха»? — удивилась Эвва. — Вы правда подумали, что «скауты» так просто сдадутся в плен каким-то оборванцем с кривой дороги? — проговорил Кайл с лёгким задором в голосе. — Скажем так… Это не мы здесь в плену, а они у нас. Осталось лишь выждать подходящий момент и нанести точечный удар. — А… Тогда уяснили, — последовал ответ девушки. — Однако я всё же позволю себе задать вам один вопрос, господин Кайл, если вы не возражаете. — Слушаю? — сказал «скаут». — Не подумайте, что я сомневаюсь в стратегиях вашего клана, — продолжила говорить Эвва. — Но вы точно уверены, что сидеть и ожидать какого-то «момента» действительно безопасно? Я про то, что мы сейчас в лагере вусмерть пьяных разбойников, убийц и мародёров. Что, если в одну из этих дурных голов взбредёт нас прикончить? Может всё-таки позволить Дану переместить нас в другое, более спокойное место? — Куда, например? Обратно в башню? Или на стену королевского замка? — вопросом на вопрос ответил Кайл. — Ваш спутник ещё не овладел данной ему силой в полной мере, и поэтому она опасна не только для него, но и для нас с вами. А я, к тому же, привык доверять острому клинку и быстрым ногам, чем всяким магическим штучкам. — И поэтому сидите без дела, ожидая чудесного спасения? — не мог не заступиться за самого себя Дан. — А кто вам сказал, что я сидел без дела?       Сказав это, Кайл вдруг поднялся с места и отошёл от дерева на метр. Разглядев это сквозь постепенно расступающуюся тьму, остальные пленники притихли. «Скаут» вернулся на прежнее место и накрыл свою талию путами. — Сидим тихо, ждём рассвет и рассматриваем птичек, ребята, — проговорил Кайл. — Как заметите пушистый шарик с длинным клювом — дайте знать.       Убедившись, что не стоит пренебрегать словами «скаута», юноша и девушка начали молча осматривать окружающие их деревья в поисках птицы, которая соответствовала описанию.       Занятие оказалось настолько скучным и однообразным, что вскоре Эвва почувствовала, как её начинает одолевать сонливость. Не в силах более сопротивляться потребности организма, в какой-то момент девушка поникла головой, провалившись в королевство снов. Услышавший лёгкое, чуткое сопение, Дан понял, что продолжать придётся одному…

* * *

      Юноше, из-за монотонности поручения, которое на него возложил Кайл, остатки ночи показались целой вечностью. Но вот, когда темнота начала рассеиваться и между деревьями замелькали первые лучики восходящего солнца, вдруг Дан заметил на одной из веток долгожданную птицу. Если бы не заранее сообщённое Кайлом описание, юноша бы ни за что не принял этот причудливый пушистый шарик с вытянутым клювиком за птицу, ведь она больше походила на некий древесный плод, чем на представителя класса пернатых. — Псст! Кайл!.. — тихо подозвал Дан. — Смотри! Она?       «Скаут» повернул голову и прищурил взгляд туда, куда смотрел юноша. — Ну наконец-то… — с облегчённым вздохом сказал парень в ответ. И принялся мелодично насвистывать свирелью, приманивая к себе птицу.       Когда «шарик» услышал знакомую мелодию, то энергично замахал своими короткими крылышками и взлетел с ветки. Подлетев к Кайлу, птичка плавно опустилась на сложенные «лодочкой» ладони. — Молодец! — одарил «скаут» похвалой причудливый комочек перьев. Нежно погладив маленькую и приятную на ощупь голову, затем Кайл преподнёс пернатого к губам и принялся что-то шептать — что именно, Дан и Эвва, как бы ни старались, не расслышали. — А теперь лети, родной. Лети и принеси другим благую весть.       Он отпустил птичку, и та, взлетев, устремилась вверх, где сразу скрылась в сплетениях пышных зелёных крон. — Что теперь? — поинтересовалась Эвва, которая, как и Дан, изрядно утомившаяся сидеть на одном месте без дела. — Я скажу тебе, но только обещай, что никому об этом не скажешь, хорошо? — ответил «скаут». — Обещаю, — согласилась девушка. Дан же, уже успевший понять натуру нового союзника, как только услышал тон Кайла, приготовился ждать подвох… — Итак, — начал боец сопротивления, с опаской оглядываясь по сторонам. — Не удивляйтесь, но сейчас мы… Продолжаем ждать. — последние несколько слов он произнёс с наигранно-невозмутимым видом.       За девушку ответил её тихий вздох.       Дан не ошибся, ожидая услышать от «скаута» что-то подобное. — Нет, серьёзно, — продолжил говорить Кайл. — Куда вы так торопитесь? Как говорит Арихольд: «Познавший жизнь человек более лишён необходимости к спешке», или как-то так. Он много подобных фразочек сказал, всех и не запомнишь.       Дан собрался возразить, как в ту же секунду из глубины лагеря вышло двое. Это были Соловей и тот здоровяк, что грозился научить Эвву манерам. Когда они подошли к дубу, лысый разбойник крепко пнул спутника под зад, отчего последний неуклюже рухнул на грудь и охнул. — Пустоголовый болван! — недовольно прошипел Соловей, обращаясь к упавшему. — Какого чёрта ты оставил их без присмотра? — Так а куда они денутся? — удивлённо вопросил здоровяк. Из-за увесистого пуза его попытка встать оказалась не менее неуклюжей, чем падение. — Они же связаны! И лес не знают! Куда им подеваться? — Связаны здесь только твои мозги в узел, жирный идиот! — сердито оскалился Соловей, ткнув в сторону пленных пальцем. — Почему рты не завязаны? А если бы они на весь лес заорали? Хочешь, чтобы сюда со всей округи всякая повстанческая шваль сбежалась? — и, скривившись в лице, тихо завыл от бессилия, от невыносимости находиться рядом с подобными личностями. — Тебе нельзя доверить даже охрану пня, болван…       Закончив отчитывать легкомысленного разгильдяя, лысый разбойник опустился на согнутое колено перед пленными и внимательно посмотрел сначала на юношу, затем на девушку, при этом уделив особую пристальность её таинственному браслету.       Дан понял, что ничего хорошего ожидать не стоит. Поэтому он, незаметно дотронувшись до спутницы, принялся за очередные попытки воспользоваться своим даром и переместиться отсюда куда подальше. — Окорок, — кратко бросил Соловей, обращаясь к тучному здоровяку, стоящему позади него. — Сними эту штуковину с руки девчонки. Быстро!       Тучный мужчина беспрекословно подошёл к Эвве, взялся за механическое устройство и грубо потянул на себя. — Ауч!.. Хватит! — незамедлительно взбунтовалась Эвва. — Ты мне сейчас руку оторвёшь! — Заткнись! — рыкнул Соловей. — Иначе всем троим языки поотрезаю! — пригрозив расправой, он перевёл взгляд на напарника: — Какого чёрта ты так долго возишься? Снимай уже и пошли! — Не снимается, — озадаченно ответил Окорок. — Крепко закреплён. Может, всё-таки отрубим ей кисть и дело с концом? — Я тебе дам кисть! — взъелся на него лысый разбойник. — Тяни дальше! — Да, шеф… — вздохнув, здоровяк продолжил тянуть на себя браслет девушки.       Пока Эвва едва сдерживалась, чтобы не закричать от нестерпимой боли, Кайл наконец решил действовать, ведь если это продолжится, то девушка точно останется без руки. — Эй, дубовая башка! — негромко выкрикнул «скаут», повернув голову в сторону Окорока. — Ты не думал полить руку маслом? Или, к примеру, отрезать от своего жирного брюха кусок сала и смазать им? М? — Чего-о-о?       После подобного обращения Окорок вполне ожидаемо не остался равнодушен. Позабыв про приказ старшего, разбойник незамедлительно приблизился к Кайлу — угрожающе, вразвалочку, подобно медведю, пытающемуся запугать добычу. — Ты это мне? — поинтересовалась озлобленная массивная туша, тяжело дыша от наката ярости. — А разве здесь есть ещё болваны?.. — с наигранным шоком удивился «скаут». — К тебе, идиот, к тебе.       Окорок тут же занёс массивный кулак, похожий на большую мясную дубину, для удара. Однако на безмятежном лице Кайла не дрогнул ни один мускул — всё шло именно так, как он и рассчитывал.       Поскольку «скаут» уже не был скован тугой верёвкой, то ничто не помешало ему завалиться всем телом вбок, уходя от сокрушительного удара. Кулак разбойника со всей дури врезался в твёрдую, как сталь, поверхность дуба, и бесстрашный с виду Окорок болезненно взвыл подобно маленькому ребёнку.       В следующее мгновение Кайл молниеносно выхватил кинжал с пояса мужчины и вонзил его в брюхо владельца. Над лесом разнёсся душераздирающий крик.       Стоящий рядом Соловей даже не успел опомниться и предпринять какие-либо действия — юркий «скаут» расправился с Окороком всего за несколько секунд. А когда осознал произошедшее, то было уже поздно. — Тревога!!! — раздался чей-то встревоженный возглас со стороны разбойничьего лагеря. — Повстанцы!!!       Оттуда же до троицы пленников донёсся звон клинков, свист стрел, ругань и предсмертные крики слившиеся в единую симфонию, дирижёром которой выступала сама смерть. Начался бой.       Удивлённые Дан и Эвва повернули головы в сторону лагеря. В свете огня они различили множество фигур в одежде, совершенно отличной от разбойничьей: коричневые и пылевые куртки, штаны и тёмные сапоги, просторные зелёные плащи с глубокими капюшонами, колчаны и разноразмерные клинки.       Пока молодые люди, разинув рты, рассматривали нападавших, Кайл не терял времени даром и ринулся на Соловья. Однако навязать дуэль «скаутовцу» не удалось — разбойник сбил его с ног и принялся бежать вглубь леса.       Кайл быстро поднялся с земли и, припав на правое колено, хищно посмотрел вслед убегавшему. Ему чертовски сильно хотелось броситься в погоню за ценным информатором, но оставлять более важных беглецов одних, когда всюду шла бойня, было недопустимо. — Это и есть твой план? — спросил Дан, когда «скаут» начал отвязывать их от дерева. — Вроде того, — ответил Кайл, умело орудуя трофейным кинжалом. — Конечно, не обошлось без капельки рискованной импровизации, но в целом результатом я доволен.       «Скаут» распался в улыбке. Такой лёгкой и спокойной, словно его только что не пытались убить. — И что дальше? — поинтересовалась Эвва, осторожно проводя рукой по следам от верёвки на своей коже. — Ай… — Удерживаем занятый рубеж и ждём, когда наши покончат с противником, — ответил «скаутовец» и повернулся к ним спиной, держать под визуальным контролем обстановку перед всей группой. — «Наши»? — удивилась девушка. — Наши, — кивнул Кайл. И, отойдя в сторону, демонстративно указал на охваченный огнём лагерь, где прямо сейчас шло самое настоящее избиение полупьяных и оттого не в состоянии дать отпор разбойников. — Представляю вашему вниманию бойцов из клана прославленного война Эрла Скаута!       Понеся ощутимые потери в схватке с подготовленными противниками, разбойники были вынуждены последовать примеру сбежавшего Соловья — оставить лагерь и спасаться бегством. Спешно подхватив с земли часть добычи и других ценных ресурсов, которую можно унести на руках, приличная часть отступающих направились прочь через место, где стояла троица освободившихся пленных. — Присмотри за подружкой и не вмешивайся, — приказал «скаутовец».       Кивнув, Дан без промедлений загородил собой Эвву, что стояла, испуганно прижавшись спиной к стволу дуба.       Метким броском Кайл вонзил кинжал в грудь пробегающему рядом с ним разбойнику. Сражённый противник свалился на землю бездыханным телом, выронив из обмякших рук большую охапку захваченного холодного оружия. «Скаут» коснулся носком сапога чёрной рукояти, защищённой серебристой гардой, и с лёгкостью подкинул вверх длинную рапиру. — Чужого мне не надо, но своего я не отдам, — с трепетом в голосе сказал Кайл то ли убитому разбойнику, то ли своим молодым спутникам. Неважно. Важно другое: теперь, когда он вооружился более серьёзным оружием, чем старый кинжал, можно было сразиться с разбойниками на равных.       «Скаут» вернул свой клинок как нельзя кстати — встретив на своём пути препятствие в виде освободившихся пленников, сразу трое разбойников бросились в атаку на Кайла. Тот не растерялся и, увернувшись от топора, полоснул бок первому нападавшему. Следом за этим «скаутовец» отбил удар сабли второго противника и уколол его в живот.       Третий же занёс над плечом тяжёлый меч, но не успел им воспользоваться — дрогнув, разбойник упал на живот. Как оказалось, в его спину, между лопаток, вошла выпущенная кем-то стрела.       Кайл оторвал взгляд от убитого и посмотрел вперёд. Уничтожив большую часть противников и заставив спасаться бегством уцелевших, к дубу строем вышло шесть бойцов из клана Скаута, во главе которых стояла светловолосая девушка, вооружённая луком; остальные остались патрулировать захваченный лагерь. Одетая в то же, что и её соратники, лицом подошедшая особа казалась лишь немногим старше Кайла.       Когда Дан и Эвва увидели девушку, то невольно обменялись взглядами. Не каждый день встретишь слепого стрелка, как эта «скаут», чьи глаза были скрыты плотной белой повязкой. — Вайолет, — кивнул Кайл вместо приветствия, опуская клинок остриём в землю. — Кайл, — сказала девушка приятным голосом и неторопливым тоном, опуская разряженный лук. И, словно почувствовав чьё-то постороннее присутствие, повернула голову в сторону стоящих позади соратника незнакомцев. — Кто это? — Друзья, — сообщил «скаутовец». — Нам стоит отвести их к Скауту. Поверь мне.       Эвва посмотрела на Дана. — А как она видит и стреляет?.. — тихо проговорила она ему на ухо сквозь пелену удивления. — Сейчас это неважно, — ответила Вайолет, услышав шепот Эввы. А затем повернула голову обратно в сторону Кайла. — Что ж. Мне нет нужды не верить тебе. Если ты утверждаешь, что эти двое нуждаются в встрече с моим братом, так тому и быть. — Тогда передаю их тебе, — сказал «скаутовец». — А я пока переговорю с одним недобитком.       Дан с Эввой подошли к бойцам клана Скаута. В их компании они чувствовали себя на порядок спокойнее, чем в окружении разбитых разбойников. По крайней мере, эти ребята в зелёных плащах уж точно не вернут их обратно королю…       Кайл склонился над раненым Окороком. Толстое брюхо защитило внутренние органы разбойника от серьёзных повреждений, но из-за бурной кровопотери с каждой новой минутой встреча со смертью становилась всё неизбежнее. — Сударь, как сильно вы хотите продлить свою жизнь? — спросил «скаут» с серьёзным выражением лица, которое совсем ему не шло. Однако, вопреки хмурому взгляду, его слова казались не более чем издёвкой.       Окорок приоткрыл сомкнутые глаза и что-то неразборчиво простонал. — Приму за положительный ответ, — продолжил говорить Кайл. — Тогда задам всего один вопрос. Где ваш главарь?       Однако ответить раненый не успел. — Вайолет, он умирает, — «скаут» поднял глаза на соратницу.       Девушка подошла к разбойнику, опустилась на согнутые колени и положила правую ладонь на его рану. Через секунду под её пальцами появилось едва заметное свечение цвета золота.       Наблюдая за происходящим, Дан слегка наклонился в сторону и прошептал на ухо спутнице: «Маг света…»       Когда Глейс был ещё ребёнком, ему не раз доводилось слышать истории о людях, наделённых самой благородной силой — светом. В отличие от тьмы, которая несёт разрушение и смерть, свет, являясь её полной противоположностью, дарует спасение.       Вот и сейчас Вайолет Скаут спасала жизнь того, кто её, кажется, совсем не достоин. Однако судить о том, кому остаться в мире живых, а кому отправиться в загробное, не является правом магов света. Их дело — помочь нуждающимся в исцеляющей силе. А дальнейшую судьбу спасённых пусть вершат боги.       Окорок медленно открыл сомкнутые глаза. — С возвращением в мир извечно воюющих созданий, — сказал Кайл, смотря в лицо разбойнику. — Мы тебя спасли? Спасли. Так что теперь выкладывай, куда это вдруг исчез ваш вожак? — Я… Я не знаю… — с трудом заговорил разбойник ослабшим голосом. — Неправильный ответ, — покачал головой «скаутовец». — Вайолет.       Девушка приподняла руку от не до конца зажившей раны, отчего Окорок испытал сильнейшую боль и жалостно взыл. — Она ушла в Гальденбург!.. — немедленно сообщил он, не в силах даже пошевелиться, чтобы хоть как-то отвлечься от боли. — Б-больше мне ничего неизвестно! Клянусь вам! — Сказать нам правду в твоих же интересах, — вдумчиво проговорил Кайл. — И ты сделал правильный выбор.       Вайолет опустила исцеляющую ладонь обратно на место ранения, облегчив боль тучного мужчины. — Что ты имеешь ввиду? — спросила девушка, обращаясь к соратнику. — Прежде чем они схватили нас с отрядом, мне удалось ранить и допросить одного из них, — сообщил «скаут», поднимаясь на ноги. — Тот человек сказал то же самое. Кара в Гальденбурге. Теперь мы знаем, где её искать.       Кайл осмотрел собравшихся рядом с ним бойцов клана. — Предлагаю немедленно уходить отсюда, — сказал он. — Наши новые союзники сообщили, что за ними гнались королевские охотники. Если они всё ещё в лесу, то, вероятно, не оставят без внимания устроенный вами переполох. — А что делать с ним? — поинтересовалась Вайолет, подразумевая под «ним» Окорока. — Его дружки повесили наших братьев по оружию, — с холодом в голосе произнёс Кайл. — К тому же он слишком много видел и слышал. Оставлять его в живых опасно. Поэтому позволь мне взять очередной грех на душу.       Не успел разбойник внять произнесённым словам и испугаться, как «скаутовец» вонзил остриё рапиры прямиком в его сердце. Мгновенная кончина — вряд ли Окорок успел почувствовать этот лишающий жизни укол. Слишком лёгкая смерть для такого мерзавца…        Прикончив разбойника, Кайл поймал на себе немые взгляды спасённых беглецов. В них не было ни осуждения, ни удивления. Просто непонимание. Особенно в глазах Эввы, которая за минувшие сутки видела больше, чем за все двадцать лет жизни. — Увы, такова война, такова жизнь, и с этим ничего не поделать. Либо мы их, либо они нас, — сказал «скаут», убирая рапиру обратно за пояс. Затем обратился к соратнице: — Труби отход, подруга. Мы возвращаемся домой.