Миссия по спасению Мира!

Глава 40

Пепел мечты

Мне снится старый друг, как первая любовь, которая вовек уже невозвратима. Мы ставили на риск, мы ставили на бой, и мы теперь враги — два бывших побратима.

Мне снится старый друг, как снится плеск знамён

солдатам, что войну закончили убого. Я без него — не я, он без меня — не он, и если мы враги, уже не та эпоха.

Евгений Евтушенко

      Огромные языки пламени продолжали пожирать деревянные постройки, выбрасывая в небо густые клубы чёрного дыма. Под гнётом невыносимого жара трещали балки, а ветер разносил пепел по опустевшим улочкам, покрывая руины домов серым покровом.       Всего два часа назад эта деревня, спрятанная в тихой долине, утопала в цветущих садах и безмятежном журчании ручьёв. Каменные тропинки, словно мягкие нити, вели к тихим прудам, откуда открывался вид на живописные горные вершины.       Теперь здесь не осталось ни одного целого дома. Жители бежали, спасая жизни, оставив позади всё, что было дорого.       Джеро, идя по выжженной земле и вдыхая тяжёлый, едкий запах гари, неспешно направлялся к месту, где должны были находиться Итачи и Мира.       Он знал, что это их рук дело: около недели назад Лидер Акацуки поручил им поймать Шестихвостого, запечатанного в теле отступника Утакаты из деревни Скрытого Тумана.       Глядя на разрушенные дома, на пепел, что кружился в воздухе, словно проклятье, он невольно задумался. Все эти стены, крыши, двери, окна — всё это когда-то бережно хранилось и передавалось из поколения в поколение. Теперь от вековой истории остались лишь угли.       Это вновь заставило его вернуться к своей мечте — положить конец страданиям, избавить мир от бесконечных войн. Он отчётливо видел, что чакра, которую Рикудо дал людям, чтобы скрепить их связь друг с другом и природой, шла лишь во вред.       Он был убеждён, что в мире, пока существуют скрытые деревни, которые кормятся лишь за счёт войн и миссий по убийству, никогда не будет мира и покоя. И это глодало его изнутри каждый прожитый день.       Погружённый в раздумья, он вышел на некогда оживлённую площадь, теперь превращённую в поле боя. Разбитые каменные плиты утопали в золе, перемежаясь с обугленными обломками деревянных построек. В воздухе витал густой запах дыма и палёной плоти. Там, где ещё недавно плескалась вода фонтанов, теперь зияла глубокая воронка, засыпанная пеплом и осколками.       В самом её центре, среди выжженного пространства, лежал Утаката — джинчуурики Шестихвостого. Раненый, едва дышащий, но всё ещё живой.       Чуть поодаль находились Мира и Итачи. Они с трудом держались на ногах и, тяжело дыша, едва скрывали друг от друга усталость после ожесточённого боя. Плащи с красными облаками висели на них тяжёлыми лохмотьями, а на их запылённых лицах виднелись сажевые разводы и глубокие порезы.       Разговаривая друг с другом, они не видели Джеро и не чувствовали его скрытой чакры, и Учиха, также не желая быть замеченным, запрыгнул на ближайшее почти разрушенное здание и скрылся за стеной, желая вначале подслушать разговор, а потом только вмешаться. — И что теперь с ними делать? — спросила Мира, глядя на лежащие рядом с ними тела.       Джеро пригляделся и заметил, что рядом с ними лежало два раненных шиноби, что ещё едва шевелились и болезненно стонали. Судя по одежде, которая почти сгорела, это были ниндзя из Кэйхацу, что охраняли Шестихвостого, но потерпели поражение.       Итачи тихо хмыкнул, вытащил кунай и поднял его, уже собираясь добить выживших, но Мира остановила его в последний момент: — Постой. А что, если Лидер-сама хочет изучить их тела или вытащить важные сведения? Я думаю, с таким не стоит спешить. — Хм… тогда отнесём их вместе. — Да, только надо отдохнуть вначале… — голос Миры сорвался, и она, пошатнувшись, рухнула на одно колено, закашлявшись. — Как ты? — спросил Итачи, заметив кровь на её руке. — А какая разница? — Мира устало прикрыла глаза и стёрла ладонью пот со лба. Её лицо казалось болезненно бледным, губы — сухими и потрескавшимися. Джеро заметил это, и тревога кольнула его сердце. Это не было последствием тяжёлого боя. Что-то было не так.       Он едва удержался, чтобы не выйти к ней. Но пересилил себя. И, отстранившись, присел и молча опёрся спиной о стену.       Он поднял взгляд на небо. На облака причудливых форм, что медленно плыли над выжженной землёй. В горлу подступил ком, и он мысленно вспомнил прожитый месяц.

***

      Узнав от Орочимару правду о сестре, он тут же направился в Коноху, куда несколько дней назад отправилась Рей вместе с Пятёркой звука. Первым делом он проник в архив, где обнаружил информацию, подтверждающую слова саннина. Ещё никогда Джеро не чувствовал в себе такое сильное желание отомстить. Найдя Кэори, он хотел встретиться с одним из последних клонов сестры, но и тут он опоздал. Кэори сообщила ему, что узнав о сотрудничестве с ним, Кимимаро ликвидировал Дами. Он не подал вида, но вина, как наковальня, вновь ударила по душе.       Несколько дней он безмолвно лежал на кровати. Он не помнил, как заселился в эту гостиницу. Не помнил даже, в какой деревне он остановился. Всё было как в тумане. Не желая ни есть и ни пить, он тусклым взглядом смотрел в потолок.       В голове, как стая ворон, кружились разные мысли. Его охватывала то глубокая ненависть, то искреннее раскаянье. Он вспоминал прожитые годы и сам не знал, что чувствовать к бывшей подруге. Он всё ещё помнил свою злость на неё, за то, что она позволила Макото умереть, за то, что предала его.       Но теперь, в отличие от прошлого раза, в его мыслях тут же всплывали оправдания всем её поступкам. Будто появился невидимый адвокат под названием «любовь». Спустя годы он теперь больше знал о случившемся: о планах Корня и о миссии Аризы — всё это он это нашёл в архивах Конохи.       Переосмысляя свою жизнь, свой путь, Джеро вдруг стало горько от того, что он выбрал неверную дорогу. Ему хотелось отмотать время вспять, не уходить из деревни, не предавать Аризу. Но даже несмотря на наличие мангекё и пространственно-временной техники, ему не хватало сил переместиться в прошлое и всё исправить. Да и не было в этом смысла. Ему прекрасно было известно, что раз это уже случилось и этому никто не помешал, значит так должно было произойти.       Силы покинули его, парню казалось, что в его жизни больше не будет ничего хорошего. И в какой-то из дней он, сам не ведая зачем, покинул поселение и медленно направился к ближайшему озеру, в которое впадали большие раскидистые реки.       Это был высокий утёс, возвышающийся над рекой. С него открывался захватывающий вид на глубокий фьорд, окружённый высокими скалами, уходящими вдаль, что создавали головокружительное сочетание высоты и простора. Внизу, у подножия, тихо простиралась голубая вода, отражающая густые тучи.       День был серым, как выцветшая фотография, лишённая ярких красок. Небо тяжело нависло над землёй, словно готовое пролиться слезами, но сдерживающее их. Облака, плотные и низкие, затянули весь горизонт, оставляя лишь тусклый свет, который с трудом пробивался сквозь пелену. Казалось, мир замер в этом гнетущем полумраке.       И Джеро, глядя на это, рассмеялся, сам от себя такого не ожидая. Вот только его смех быстро перерос в слёзы. Внезапно его осенило, что у судьбы до боли жестокое чувство юмора. Будто какой-то дьявол сыграл с ним в злую шутку.       Желая найти сестру, он сделал всё, чтобы отправить её на тот свет. Предал её, рассказав Корню, где она находится. Отдал клонов Орочимару, обрекая их на годы мучений. Своими руками разрушил её жизнь.       «Каким же я был слепым, Ари…» — хрипло прошептав это, Джеро смахнул слёзы и подошёл к самому обрыву.       Один шаг. Триста метров вниз, и наступит спокойствие. Джеро знал это. Но не спешил.       Он стоял у самого края ущелья, колени немного тряслись. Глубина притягивала взгляд, словно шептала обещания тишины и покоя. Ветер обдувал его лицо, заставляя на мгновение зажмуриться, но даже это не могло прогнать тягостные мысли, цеплявшиеся за него, как тяжёлые цепи.       Он чувствовал, как внутри него разрастается странная тяга — не столько к смерти, сколько к избавлению. Он смотрел в бездну, и бездна смотрела на него. Манила.       Ему чертовски хотелось разом решить все свои проблемы. Зачем распутывать этот гордиев узел из противоречивых чувств, если можно разрубить его одним шагом вперёд?       Он пытался найти опору не только под ногами, но и внутри себя. Зацепиться хоть за что-то в этой пустой жизни. Ему хотелось опереться на свою мечту избавить мир от войн и страданий, но оглядываясь на прошлое, приходил к выводу, что он всем только приносил мучения, а не избавлял от них. И теперь даже сама мысль о том, чтобы жить дальше, казалась ему непосильным бременем.       Ощущение борьбы — между тем, чтобы сделать шаг вперёд, и тем, чтобы остаться на месте, — разрывало его изнутри.       Каждый порыв ветра казался либо толчком к прыжку, либо слабой рукой, которая удерживает его на краю. Вновь и вновь он спрашивал себя: где та грань чувств, после которых он шагнёт вперёд?       «Что, так просто сдашься?» — прозвучал голос Пожирателя в его голове. С годами он научился его заглушать, чтобы не отвлекаться на него, но сейчас впервые за долгое время ему захотелось услышать чужое мнение. — Ты монстр, тебе не ведомо слово «совесть». — А ты… ты не считаешь себя… монстром? Хотел спасти мир от преступников и кем стал? — он бил по самому больному. — Ты не думал ни об Аризе, ни о её товарищах до тех пор, пока не узнал, что она — твоя сестра, Джеро. Тебе же было плевать на них.       Джеро замер. Слова Пожирателя, подобно ударам молота, гулко отдавались в его голове. Это было подобно соли на рану. Он хотел ответить, что-то возразить, но язык словно прилип к нёбу. Горькая правда, которую он пытался вытеснить, теперь предстала перед ним во всей своей жестокой очевидности.       Много лет он тренировался ради того, чтобы положить конец боли и страданиям, которые разрывали этот мир. Его мечта о мире без вечных войн казалась благородной, чистой. Но разве можно было построить такой мир, оставляя за собой кровавые следы?       «Я стал таким же, как они», — пронеслось у него в голове, и тяжесть осознания этого обрушилось на него, как потолок. Он предал людей, подставил их, обрёк на мучительную гибель и пытки невинных, полагал, что цель оправдывает средства. Он сам стал тем, от кого пытался избавить мир.       Вселенная показала ему со всей своей пронзающей жестокостью, что не прощает такое.       Он ощутил себя загнанным в угол, против такого у него не было ни одного аргумента.       «Раз ты решился, то выпусти меня, дай мне свободу… я займу твоё место, а ты… ты отправишься на покой… Ты ведь его ищешь, Джер-р-ро-ку-у-н?» — хитро и хрипло прошептал голос, а после эхом расхохотался. — Твоё появление в этом мире уж точно не улучшит его. Не считай меня дураком, — вслух ответил он. — Твоя игра не стоит свеч, ты ведь и так знаешь, что твои мечты так и останутся мечтами, Джеро… — Ты прав, но и твои тоже.       Парень выдохнул, закрыл глаза и, расслабив колени, подался вперёд. Всего миг, и ощущение свободного падения охватило всё его тело. Ветер ударил в лицо, холодный и резкий, словно хлестнул по коже. Сердце замерло, будто уже остановилось, а живот скрутило от страха.       Шум воздуха усиливался с каждым мгновением, превращаясь в оглушительный свист. Каждая клеточка тела кричала от желания остановиться, но разум был пуст — не было страха, не было сожалений. Только холод, ревущий ветер и чувство, что всё наконец-то закончится.       Но его желанию не суждено было сбыться. Уже почти у воды, когда до смерти оставались считанные секунды, кто-то подхватил его. Забывшись в своих мыслях и чувствах, он не сразу осознал, что случилось. Вначале он подумал, что уже погиб, но открыв глаза, увидел, что вода отдаляется, а кто-то быстро тащит его вверх.       Через секунду он оказался на том же самом выступе, с которого спрыгнул, а перед ним стояла та, кого он меньше всего ожидал увидеть. — Ари…за? — Мира… — поправила его светловолосая девушка. Она расслабленно стояла перед ним, небрежно опираясь одной рукой на меч, что покоился на поясе. Лёгкий ветерок развивал её чёрный расстегнутый плащ с красными облаками. — Ч-что? — вымолвил он, не в силах подняться. — Ты забыл моё имя… нии-сан?       Последняя фраза вызвала в его голове короткое замыкание. Он просто хлопал глазами, не зная, что спросить. — Я… нет, я… ты здесь… что ты здесь делаешь? Я уже умер? — Ещё нет. Но я так понимаю, ты хотел уйти, даже не поговорив со мной? — на её лице не было ни гнева, ни осуждения — только тихое спокойствие, словно она уже знала все ответы, прежде чем задать вопрос.       Джеро отвёл глаза: её пронзительный, будто разочарованный взгляд был для него, как упрёк. — Я не знал, что остались ещё клоны. — Ладно, это уже не так важно, — произнесла она мягко, но серьёзно, — нам нужно поговорить, приходи.       После этой фразы в её руке внезапно с хлопком появился свиток. Не говоря больше ни слова, Мира бросила свёрток в его сторону. Джеро машинально поймал его и на секунду сконцентрировал на нём взгляд. Но когда поднял глаза, сестры уже не было. Лишь лёгкое облачко дыма на земле говорило ему, что это не сон.       Тут же открыв свиток, он увидел в нём название деревни. Сердце забилось в предвкушении встречи и он, сорвавшись, направился в её сторону.       

***

      Он мысленно прокручивал встречу с Мирой и её слова о том, что ему пора заканчивать жить в иллюзии. Он думал, что они помирятся, и вроде как они сошлись на том, что прошлое оставляют в прошлом. Но её фраза о том, что Ариза не простит его никогда, не выходили у него из головы.       «Что мне делать дальше, к чему идти?» — прокручивал в голове Учиха. Он не хотел вступать в Акацуки, но другого выбора у него не было. Однако он понимал, что никто из них не поможет ему в исполнении его мечты. — Джеро, — внезапно услышал он своё имя, и его выдернуло из воспоминаний, как из ледяной проруби. — Долго ещё там сидеть будешь? Не хочешь выйти? Поговорить с нами…       Он мгновенно узнал сестру по голосу.       «Но как? Я же скрыл свою чакру, она не должна была её почувствовать!» — поджал он губы и, оторвавшись от стены, опрокинул взглядом догорающую деревню. В глубине души он даже был рад тому, что сможет поговорить ещё со своим сенсеем, что стоял рядом с сестрой.       Переместившись к ним шуншином, он смог рассмотреть их детальней. Раненных, потрёпанных битвой, уставших. Рядом лежал Шестихвостый, которого они успели перетащить ближе, а неподалёку догорали белым пламенем тела двух членов Кэйхацу.       «Это я так долго был в мыслях?» — удивился Джеро и обратился к сенсею: — Это вы сожгли их? Я думал, что вы хотите передать их живых Лидеру Акацуки, чтобы он вытащил информацию. — Это Дзюнпаку Сёэн, — проговорила Мира, что сидя на камне, вытирала свой меч платком. — Это редкая и запрещённая техника, используемая только в крайних случаях, когда ниндзя понимает, что его тело не должно попасть в руки врага. Кто бы знал, что они ею владеют, — усмехнулась она, и Джеро нахмурился, мгновенно поняв в чём дело.       Итачи и Мира, как он знал, были шпионами Кэйхацу в рядах Акацуки. И он был уверен, что они знали про технику Дзюнпаку Сёэн, а значит, они специально оставили их в сознании, чтобы они сами себя убили. Джеро уже начал выдвигать гипотезы, однако ответ сам себя показал: — Ооо, Джеро-кун, и ты здесь! — из-под земли показал себя бело-чёрный Зецу. — Ты тоже участвовал в бою?       «Вот почему я никого больше не чувствовал. Широ и Куро Зецу — лучшие шпионы в Акацуки, — мгновенно вспомнил его Учиха, прокручивая в голове то, какое место он будет занимать в будущем. — В дневнике Ари именно Чёрный Зецу был тем, кто вёл мир к Вечному Цукиёми». — Да, я проходил недалеко, думал помочь в битве, но не успел: они сами разобрались, как ты видишь, — доброжелательно соврал Джеро и взглянул на Миру, что ни капельки не была удивлена его появлению. — «Значит, это она заведомо знала, что он следит за ними». — Ну что же, хорошо, что вы все вместе. Тащите его на базу, и у Лидера для вас есть ещё одно задание, — радостным голосом проговорил Белый Зецу. — Мы пропустим следующее задание, — проговорил спокойно Итачи. — Интересно же, почему? — тут же спросил Зецу. — Это вас не касается, — хмыкнул Учиха. — Нам надо восстановиться: всё-таки мы не железные. У вас же есть другие члены Акацуки — выберите их, — быстро решила поправить ситуацию Мира, видя, как молчаливый Чёрный Зецу начал подозрительно щуриться. — Ладно, чёрт с вами! Я передам ваши слова Пейну, — рассмеявшись своим писклявым голосом напоследок, Зецу скрылся под землю, и Итачи тут же бросил на Миру вопросительный взгляд. — Не надо привлекать к себе лишнего внимания, — пояснила она свои действия и повернулась к Итачи. — Ну что, расскажешь, что задумал? — Как я вижу, ты уже всё знаешь. — Тут даже знать не надо, это очевидно, — усмехнулась она. — О чём вы? — А ты не слышал недавние новости? — спросила Мира и, увидев в глазах Джеро непонимание, решила пояснить: — Я рассказывать всё не буду, узнаешь из газет больше, но если коротко, то случились три главных события: первое — Саске напал на жителей Конохи, устроил бойню и убил старейшин Листа, теперь он преступник.       Джеро замер, не сумев подобрать слова. Он моргал, глядя на Миру, и не понимал — шутит она или нет. Саске всегда казался ему вдумчивым и взвешенным, он не понимал, почему вдруг он решил пойти на такое. — Значит, Саске всё узнал и решил мстить… — нахмурил Учиха брови. Его голову тоже посещали такие мысли: убить Орочимару, Данзо, Мукаде, Цунаде, остальных правителей Листа. Но ему больше не хотелось мстить: однажды он уже повёлся на поводу у эмоций и теперь каждый день жалеет об этом. — «Что ты натворил, Саске? Сам себе теперь испортил жизнь. Ты ведь теперь навсегда отступник». — Но… это ещё не всё… — продолжила Мира, и Джеро замер в ожидании худшего. — Сразу после нападения его забрала Пятёрка Звука… с помощью воскрешённой Аризы. Сейчас он в плену у Орочимару.       Учиха медленно опустился на скамейку, его взгляд задержался на обожжённом кратере в нескольких шагах. Всё это звучало настолько неправдоподобно, что он, наверное, счёл бы это бредом, если бы не одно «но». Тяжёлый, мрачный, словно грозовая туча, Итачи — его молчание и хмурый взгляд говорили яснее любых слов: это правда.       Он даже не знал, что сейчас сказать, что спросить? И похищение Саске, и воскрешение сестры — всё это так перепуталось в его мыслях.       В груди что-то дрогнуло, едва уловимое, но реальное. Джеро не сразу осознал это чувство — оно было слишком неожиданным на фоне тяжёлых новостей. Но стоило словам Миры осесть в сознании, как внутри вспыхнула искра. Воскрешена. Мысль о том, что он может встретиться с ней и попросить прощения одновременно пугала и радовала его. — Как именно они её воскресили? — Эдо Тенсей… — Постой, — Учиха тут же вспомнил тот свиток, который показала ему когда-то Рей. Это было раннее утро девятого мая, незадолго до отхода Пятёрки Звука в Коноху. В то утро Дами доложила ему, куда они отправляются и на сколько, а взамен попросила пояснить ей что находится в свитке, который им дали. С ухмылкой на лице, он тогда пояснил, что это — свиток призыва Эдо Тенсей. Но он и подумать не мог, что в нём находится его сестра. — Где она сейчас? Её запечатали? — Откуда нам знать? Где-то в Конохе — а может, уже и запечатали, — ответила Мира, а потом вдруг прищурилась, внимательно посмотрев на Джеро. — Только не говори, что ты хочешь с ней встретиться. — Да, хочу, — серьёзно ответил Джеро, глядя ей в глаза. И почему-то мысленно столкнулся с такими же чувствами, как и в прошлый раз. Он хорошо знал, как ведёт себя Ариза и какой у неё характер, и то, как вела себя Мира, было совсем по-другому. Будто перед ним стоял не клон подруги, а совсем другой человек.       «Неужели клоны третьего поколения настолько сильно отличаются от оригинала, или она и вправду сошла с ума от пережитого в Корне?», — предположил он, и внезапно его сердце сжалось от того, что тот, кого он столько искал не чувствует к нему таких же чувств. Мира не спешила сближаться, не особо горела желанием проводить вместе время или даже тренироваться. И Джеро не предполагал, что он будет настолько одинок, осуществив свою мечту. — Только не строй ожиданий, что она тебя простит. Скорей захочет развесить твои кишки, как гирлянду на деревья, — усмехнулась Мира, а после перевела взгляд на Итачи: — А ты, как я понимаю, намереваешься идти к Орочимару.       Молчаливый Итачи на это ничего не ответил, лишь хмыкнув и отвернувшись в своей манере. — Сенсей, я с вами, — неожиданно заявил Джеро, привлекая к себе внимание. Итачи слегка удивлённо взглянул на него, заставив его пояснить свои мотивы. — Саске для меня был с самого детства если не как брат, то как хороший товарищ. Фугаку частенько тренировал нас вместе, вы это и сами знаете. Может, он поступил и безрассудно, но уж точно не заслуживает участи быть подопытным Орочимару.       Мира, услышав это, лишь странно, чуть криво улыбнулась, но в этой усмешке была скорее скрытая горечь. А Итачи лишь задумчиво кивнул: он верил в свои силы, но помощь со стороны ему бы не помешала. — А ты собираешься идти с нами? — спросил её Итачи. — Как будто у меня есть выбор, — натянуто улыбнулась она. — Да, я с вами. Пора бы наведаться к этому ублюдку.