Миссия по спасению Мира!

Глава 41

Сосуд

«Когда танцуешь с дьяволом,

дьявол не меняется.

Дьявол меняет тебя».

      Сквозь густую листву леса пробивались тусклые солнечные лучи, окрашивая всё вокруг зелёным мерцанием. Ветер завывал в ветвях, а кроны деревьев шелестели ему в такт, раскачиваясь высоко над землёй. Чаща дышала влажной прохладой: запах мокрой земли, свежей хвои и едва уловимый цветочный аромат сопровождали на всём пути.       Кэори и Наруто двигались быстро. Почти бесшумно. Легко перенося вес тела в полёте, они отталкивались от крепких веток, от каждого соприкосновения с которыми те слегка колыхались, а с листвы слетали остатки росы. Время от времени среди деревьев было слышно, как вспархивали испуганные птицы, разлетаясь тёмными силуэтами по небу.       Путь до страны Рисовых полей, в которой находилась деревня Звука был не близким. Обычные бы чуунины добрались бы часов за двадцать, но таким выносливым шиноби, как Наруто и Кэори, требовалось меньше времени. Однако и им спустя двенадцать часов обсуждения стратегии и тактики сражения с Орочимару, стало скучно и они опустились до обычных подростковых тем о жизни, отношениях и хобби. — Слушай, а ты точно не родственница Извращённого отшельника? — уточнил Наруто, как только Кэори с хохотом закончила рассказывать очередную сумасшедшую историю.       Девушка едва заметно нахмурилась, пытаясь понять, кого Узумаки имеет ввиду, но так и не вспомнив никого, спросила: — А кто это? — Джирайя, один из трёх легендарных саннинов. Но я его зову Эро-санин, — улыбнулся Узумаки. — О-о-о, я всё мечтала с ним встретиться, он мой кумир! — воскликнула Учиха, всё ещё посмеиваясь. — Я прочитала все его книги. Он там как: пишет уже продолжение, надеюсь? — Да не знаю, он сейчас на какой-то миссии, кажется, — отмахнулся Наруто и, вспомнив одержимость Джирайи женщинами, закатил глаза. — Во время трёхгодового путешествия он заставлял меня читать его горы рукописного текста, ему было интересно моё мнение. Однако меня совсем не интересовала его похабная писанина. — Эх, взял бы он меня к себе в ученики, — мечтательно вздохнула Кэори. — Точняк! Слушай, давай, как спасём Саске и клона Аризы, ты меня познакомишь с Джирайей? А то я его лишь раз видела вживую, и то в не очень подходящее время. — Конечно! — согласился Наруто, но как только они замолчали, в воздухе повисло тягостное молчание. Он вспомнил ту битву в которой впервые увидел Кэори, это было много лет назад, когда шайка Орочимару пришла убить Цунаде и похитить Аризу. Тогда у врагов ничего не вышло и они вернулись назад с пустыми руками. Однако уже через полгода они заполучили то, что хотели, а сейчас, в их руках находится и его лучший друг.       Наруто начал вспоминать последние дни, разговор с подругой, и её слова вновь эхом отразились по стенам его сознания:       «Друг?! А друзья бросают в беде?! Друзья забывают?! Какое право ты имеешь называть меня другом?! Что ты вообще можешь мне говорить? Все эти годы ты спал в тёплой кровати и ел вкусный рамен! И плевать тебе было на то, где я нахожусь и что со мной! — гулко пронеслось в мыслях парня, и сердце в его груди так сильно сжалось, будто кто-то выжал его, как половую тряпку, из которой отжимают воду. — Если бы я была на твоём месте, Наруто… я бы жить не смогла! Я бы спать не смогла! Я бы себе места не находила, пока бы не нашла тебя!»       Наруто вновь и вновь возвращался к этому моменту, он всю ночь раздумывал над тем, что надо было ей тогда ответить, но не находил в себе никакого морального права.       «Наверное… будь я на месте сестрёнки, она бы и вправду не успокоилась, пока не перешерстила весь мир в поисках меня», — размышлял он. — Эй, Наруто… — спокойно позвала его Кэори, но заметив, что он не отозвался, повторила настойчивее. — Наруто, оставь в покое эти мысли, — она будто бы знала о чём сейчас думал её новый товарищ. — Какой толк от этих переживаний? Они не принесут тебе никакого душевного спокойствия. Давай либо поболтаем о жизни, либо о стратегии. В любом случае мы сейчас делаем всё, что в наших силах. — Да, наверное надо бы, — поджав губы произнёс он, отведя взгляд. — Но… разве ты не волнуешься по погибшим товарищам? По Рей, например…? — Я считаю, что живые не должны беспокоиться о мёртвых, в логове Орочимару, я поняла, что смерть — это ещё вполне хорошая альтернатива. Меня успокаивает то, что мёртвые больше не страдают, а значит для меня в смерти нет ничего плохого. — Да, — опустил голову Узумаки, — пожалуй ты права… — Расскажи лучше, у тебя уже была девушка? — перевела она тему. — Э? Да… н-нет, мне не до этого как-то было… — Наруто покраснел до кончиков ушей и тут же возмутился. — Кэори, ты что, опять за своё?! — Ахах! М-м, ясненько, как я и ожидала… — Слушай, а ты вообще по всем, м-м-м, парням, или тебе нравится какой-то определённый тип? — вдруг спросил Узумаки, упрямо смотря вперед, однако присмотревшись, можно было увидеть, как он залился румянцем. — Я так понимаю, ты спрашиваешь это к тому, чтобы понять, пыталась бы я уломать тебя, будь ты одним из подчинённых саннина? — стоило ей закончить фразу, как глаза Наруто забегали, и он не знал, куда себя деть от смущения. Кэори едва могла сдерживать смех, наблюдая за этой картиной. — Д-да нет, ничего подобного, я не имел в виду ничего такого, ты не о том подумала, — начал тараторить парень, рассмешив девушку ещё больше: — Ахахах, успокойся, ты не в моём вкусе. — Э, что, почему? — изумился Наруто. Теперь его смущение будто бы переросло в обиду. Выслушав про похождения Учихи направо и налево в лаборатории Орочимару, он искренне не понимал, чем он хуже. — В чём дело?       Кэори повернулась, посмотрела на него оценивающим взглядом, таким хитрым, взвешенным, а после хмыкнула: — Проблема не в тебе, а во мне. Ты слишком чистый и добрый для такой, как я.       Узумаки не нашел, что ответить, потому девушка лукаво продолжила: — Не хочется тебя «пачкать», Наруто-кун, — договорила она и поиграла бровями, будто предлагая ему самому закончить фразу. — По твоему характеру тебе бы подошла спокойная, тихая девушка. Невинная даже, можно сказать. — Так ты же к Рей приставала, разве она не была «чистой и доброй»? — через некоторое время всё же спросил он. — Рей… да, но она знала, что я над ней просто прикалываюсь, — улыбнулась Кэори, вспомнив подругу. — Мне просто нравилось её смущать. Она краснела прям как ты.       Наруто уже собирался что-то ответить Кэори, но остановился, заметив что-то странное. Приземлившись на толстую ветку, находившуюся ближе к подозрительному месту, он присел на колено, внимательно вглядываясь вдаль.       Впереди, где-то вдалеке среди деревьев, было спрятано каменное строение. Кэори тут же узнала его: полуподземное сооружение, что едва возвышалось над землёй — было одним из убежищ Орочимару. Его стены были гладкими, из серого камня, с едва заметными трещинами от времени, но всё ещё прочными. Крыша была покрыта тёмной, слегка покосившейся черепицей.       Вход располагался в самом центре и представлял собой тёмный проём без дверей, уходящий вглубь, а по бокам от него спускались две каменные лестницы, ведущие вниз, словно коридоры в подземелье. Над входом красовался символ змеи, нарисованный красной краской, которая за годы выцвела и слегка потекла, оставляя следы на стене. — Мы на месте? — от волнения у Наруто вспотели руки, и он попытался незаметно вытереть их о штаны.       Кэори же, тут же став серьёзной, сложила печать концентрации и нахмурилась, пытаясь разобраться в чём дело. — Дай мне свиток Странницы, — она требовательно протянула руку Узумаки, и тот достал и передал его Учихе. Девушка, раскрыв, внимательно прочитала его, а после усмехнулась, сжав зубы. — Ах, сучка… — усмехнулась она, зашипев, а после повернулась к Наруто. — Я вижу, что-то случи… — не успел он закончить, как Кэори снова заговорила, нетерпеливо взмахнув свитком: — Странница нае… обманула нас, в этом логове нет ни одной живой души, — показала она пальцем на спрятанное в земле сооружение. — Она специально дала нам не то… — поджал губы Узумаки и, пересёкшись взглядом с Кэори, понял, что они оба уже догадались, зачем. Вспоминая прошлый вечер, когда они уходили из деревни, им сразу показалось странным, что Странница решила встать на их сторону и даже помочь им найти логово. Но теперь для них всё встало на свои места. — Она хотела сохранить время Какаши-сенсею, чтобы он собрал отряд. А это значит, что наверняка уже сейчас они движутся к нужному логову Орочимару, — озвучил догадку Наруто. — И что нам теперь делать? — Осталось всего два убежища, где мог спрятаться Орочимару, и я, кажется, догадываюсь, в какое нам идти. Но нам нужно ускориться в разы, иначе мы опоздаем, — произнесла Кэори, возвращая свиток Узумаки. — Доверь это мне, у меня есть идея, как нам оказаться там первыми, — улыбнувшись, Наруто прикусил свой палец и, сложив печати, ударил ладонью по ветке. В мгновенье ока рядом с ними в облачке дыма появился голубой худой дракон — быстрейший во Мзароте. — Ну что, Сейрю, сможешь доставить нас в кратчайшие сроки? — Пф, — самовлюблённо фыркнул дракон, коротко кивнув в сторону своей спины, ясно давая понять, что сейчас он им всё продемонстрирует.

***

      Тяжёлый предмет с глухим стуком опустился на металлический стол. За ним последовал шелест страниц, переворачиваемых неторопливыми пальцами, и недовольное покашливание до боли знакомого голоса.       Что-то заскрипело — будто стул медленно отодвинули по кафельному полу. Затем раздался глухой стук подошвы, сменившийся гулким звоном. Кто-то не слишком аккуратно начал переставлять склянки и пробирки, из-за чего те соприкасались друг с другом.       Вдалеке, будто за дверью, послышался мерный скрип колёс — каталка ритмично дребезжала по кафельному полу. Кого-то везли.       Когда каталка скрылась, а ходивший по комнате человек замер, в помещении повисла тягучая тишина. Теперь её заполняли лишь приглушённое потрескивание ламп высоко под потолком и редкие, глубокие вдохи неподалёку.       Саске медленно приходил в себя. Первым, что он почувствовал, был резкий удушливый запах спирта и медикаментов, перекрывающих запах крови с металлическими нотками. В первые мгновения ему даже показалось, что он вот-вот задохнется от нехватки воздуха. Терпкий, химический аромат словно осел в горле и въелся в лёгкие, будто кислота разъедала, терзала и обжигала их изнутри. Поморщившись парень повернул голову, будто это могло ему помочь избавится от горечи.       Учиха попробовал пошевелиться, но тело словно вросло в холодный металл. Запястья дёрнулись, но тут же наткнулись на железные оковы, впивающиеся в кожу. Он напряг плечи, но тяжёлые застёжки не дали и сантиметра свободы, намертво прижимая его к столу.       Попытка поднять голову закончилась резким, болезненным ударом по кадыку — что-то твёрдое впилось в горло, вынуждая его резко сглотнуть. В груди нарастало давление, как будто тугой металлический обруч сжимал рёбра, не позволяя вдохнуть полной грудью. Дыхание стало частым и неглубоким, воздух заходил в лёгкие рывками, оставляя неприятную стеснённость в груди.       Ярость и раздражение захватили разум парня. Положение, в котором он оказался было для наследника великого клана Учиха унизительным. В попытке выбраться Саске начал использовать чакру, пытался направлять её в конечности, но всё было бестолку. Она не подчинялась ему, парень чувствовал, будто в тело вонзились тысячу игл, пробираясь до самых костей. Лицо искривилось в болезненной гримасе, а зубы сжались так сильно, что свело скулы.       Резко вздохнув, Саске тут же пожалел об этом, глухо простонав от боли. Капли пота стекали со лба. Он прерывисто задышал, снова и снова чувствуя отвратительный терпкий привкус. Казалось, что само пространство сжимается вокруг, давя на него всей своей тяжестью, а эти проклятые цепи, холодные и безжалостные, словно насмехались над его достоинством, напоминая о беспомощности, которую Учиха так ненавидел. — Я вижу ты очнулся, Са-а-аске-кун, — растянув имя в привычной манере, Орочимару злобно рассмеялся, и через секунду Учиха почувствовал, как повязку, что закрывала его глаза сняли.       Белая вспышка ударила в зрачки, словно ножом полоснув по сетчатке. Он рефлекторно зажмурился, но даже так видел свет. — Саске, — Учиха внезапно услышал знакомый голос и, раскрыв глаза, несмотря на всю боль, посмотрел в сторону источника этого звука. Это движение тут же отозвалось болью в кадыке, но он не мог иначе.       На соседнем столе, по левую руку, лежала Ариза, так же, как и он, полностью скованная. Они оба были по пояс голые, и из-за этого Учиха смог заметить выжженный на её плече знак, который был неким тёмным и криво выполненным клеймом. Свыкнувшись со светом и приглядевшись, Саске заметил два иероглифа «零体», что означали «нулевой объект».       Символ темнел на её плече. Его чёткие, но грубые края говорили о том, что он был нанесён довольно давно — несколько лет назад. Саске невольно задержал на нём взгляд, а затем на мгновение прикрыл глаза, когда в голове пронеслось осознание того, что стояло за этим знаком.       «Как это было? Металл, раскалённый докрасна, впившийся в кожу… Запах горелой плоти, разрывающий лёгкие, и жгучая боль, пронзающая плечо… Была ли она в сознании в тот момент?» — обеспокоенно подумал парень.       Каково это — знать, что твоё тело навечно помечено кем-то, кто считает тебя не человеком, а «нулевым объектом»?       Он не знал, но почему-то картина вспыхнула в его голове слишком отчётливо. Для Саске девушка перед ним была не просто клоном Аризы, а частью её души, и её боль волей не волей была и его собственной. — Ари, как ты? — Саске посмотрел в её глаза и был поражён спокойствию. Девушка невозмутимо лежала, ни капельки не нервничая, будто для неё это стало уже обыденностью. — Я… — хотела она уже ответить, но не успела договорить. — Ну что, наговорились за прошедшие дни? — перебил их саннин, стоя к ним спиной и перебирая какие-то железные инструменты на столе. — Что ты собираешься делать? — раздражённо бросил Учиха, стараясь внимательно следить за каждым его движением. — Меня забавляет твоё любопытство, Саске-кун… — Отвечай! — крикнул Саске. — Что ты собрался делать?! — Пытаешься выглядеть бесстрашным, не хочешь показывать свой ужас перед девушкой, хах, — протянул хрипло и весело саннин, — но я-то чувствую твоё отчаянье…       Саске ухмыльнулся, но стоило только Орочимару развернуться к ним. Стоило только Учиха посмотреть ему в глаза, как тело тут же сковало страхом, будто на нём были сотни оков. От одного взгляда в безумные глаза учёного, по коже парня побежали мурашки.       Взгляд Орочимару был расчётливым и холодным, как глубокая бездна, в которой не было ничего живого. Его глаза горели от интереса и предвкушения экспериментов над ними. В этих глазах не было ни капли сочувствия, ни тени сожаления, ни намёка на раскаяние.       Жёлтые сверкающие в тени змеиные зрачки приковывали к себе всё внимание, и на мгновение в мыслях Саске промелькнуло, что перед ним стоит вовсе не человек. Что это нечисть, сущность, нежить, занявшая тело человека.       Кровожадная улыбка на его лице и безумная аура, жаждущая опытов, говорила сама за себя. И Учиха неровно сглотнул, приготовившись к худшему. — Что же, пора приступать к финальному этапу, — хитро проговорил саннин, а после поставил на железный столик для хирургических инструментов небольшую колбу с жёлтой жидкостью, в которой плавали два глаза. — Откуда у тебя это?! — воскликнул Учиха, вглядываясь в колбу с двумя шаринганами. — У кого ты забрал эти глаза?       В ответ на это саннин лишь весело захихикал, продолжая готовить помещение к своим безумным опытам. — Разве тебе самому не интересно поделиться тем, что ты задумал? Кто же ещё, кроме нас, сможет воистину оценить твою задумку? — с трудом из-за сшитого рта проговорила Ариза, и Саске был поражён её тону. В нём не было ни нотки укора. — Хах, раз тебе так интересно, Объект Ноль, то так уж и быть — я поведаю тебе, — подойдя к небольшой раковине в углу, он начал намывать себе руки, а после, взяв в руки колбу, подошёл к ней. — Всё-таки именно тебе мы сейчас и будем вживлять их. — Так чьи это глаза? — повторил вопрос Саске. — Помнишь когда-то давно ещё я сказал, что это не твои глаза? — проигнорировав вопрос Саске, Орочимару продолжил разговор с Аризой. — Да, когда ты явился убить Цунаде», — проговорила она, вспомнив разговор в разгар той давней битвы: — Ммм… режим сеннина. А ты всё больше меня удивляешь, Ариза-тян, — облизнулся санин. — Да и регенерация хорошая. Сколько же на тебе отличных опытов можно будет провести! Я уже в предвкушении!       Аризу разозлили его слова, и она уже хотела рвануть в бой, чтобы не тратить столь ценное время в пустую, но, неожиданно запутавшись в своих же ногах, упала. Глаза безумно заболели, а дышать стало настолько трудно, что девочка начала задыхаться и плеваться кровью. — Боже… Мои глаза! — девочка пыталась следить за противником, однако Орочимару раздваивался, а всё вокруг было смазано. — Да что ж такое! Это всё из-за грёбанного яда Кабуто! — Хах… Ты уверена? — хитро ответил тогда саннин. — Сложно, наверное, тебе с глазами, которые по сути не твои…       Объект Ноль вспомнила, как долго и сильно болели у неё глаза после каждой битвы, будто по ним долго и отчаянно били кувалдой. Словно они всем своим существом говорили, что не её.       «Цунаде потом подтвердила его слова», — вспомнила она, чувствуя, как Орочимару вытирает её лицо спиртовой салфеткой. — После той битвы тебе ещё хватило наглости подслушать наш разговор с Данзо. Это ведь Кэори помогла тебе с этим? — спросил санин, и девушка вновь мысленно вернулась в осень пятьдесят шестого, когда она, сбежав из больницы тёмной ночью, осмелилась вместе с Кэори подслушать разговор Орочимару и Данзо, спрятавшись в листве дерева напротив здания в котором проходила их встреча: — Ты забыл вторую часть уговора! Цунаде должна была умереть! — стукнул по столу тогда Данзо. — Она бы умерла, если бы на её поиски не отправили Копирующего, второго саннина и её. Это был твой промах, — растягивая согласные прошипел Орочимару, как змей.       В тот момент, вглядываясь в окно, в котором виднелись враги, Ариза не понимала, что под «ней» саннин имел ввиду именно её, это стало известно гораздо позже. — Верни глаза обратно! — воскликнул Шимура, резко встав из-за стола. — Ту часть условий я выполнил и возвращать их не обязан, — ответил ему Орочимару. — Ах, ты! Учих ты не получишь! Они оба будут служить в Корне на благо Конохи! — Как мне известно, Джеро ещё не согласился. Впрочем, мне это не важно. Ты в моём эксперименте мне больше не нужен… — Значит так… Я аннулирую все договорённости! Саито ты не получишь! И только посмей ей сказать, что она…       Чем тогда закончился тот ночной разговор двух предателей Конохи, Ариза так и не узнала. Кэори увела её оттуда раньше, как только поняла, что становится уже слишком рискованно.       Но вспомнив этот разговор сейчас, в голове Объекта Ноль сложился пазл. Оригинал потом месяцами ломала голову, в чём заключалась сделка Орочимару и как она с Джеро была в этом замешана. В тот момент девочка даже подумать не могла, что она Учиха. — От-куда… — Откуда я знал, что вы меня подслушиваете? — договорил за неё Орочимару. — На вас была моя проклятая печать, и свою чакру внутри неё я всегда ощущаю, где бы она ни была и как бы сильно вы не пытались спрятать свою. — Ясно, — равнодушно ответил Объект Ноль, — Значит, это те глаза? — Всё верно, Ариза-тян… — Не смей называть меня этим именем… — Хорошо, Объект Ноль, хах… Ты когда-нибудь задумывалась о том, куда делись твои глаза? — раздвинув её веки, Орочимару голыми пальцами стал доставать глазное яблоко из её глазницы, а кровь тут же начала стекать по её щекам и вискам. Спустя секунду, резким движением разорвав зрительный нерв и вытащив глаз, он держал его в руках, любуясь им. А после с лёгкостью раздавил, бросив в урну рядом.       Ариза не издала ни звука, будто для неё не существовало боли, в то время как Саске, наблюдавший за этим, чуть ли не сошёл с ума от ярости. Парень едва сдерживал себя, чтобы не накричать, но знал, что это ничем не поможет. Однако больше всего Учиху поразило то, как спокойно они общаются между собой. Будто какие-то знакомые или даже друзья.       Пока Учиха пытался подавить свой гнев, Орочимару забрал её второй глаз. — Т-тебе не больно, Ари?.. — шёпотом спросил Саске, едва выдавив из себя эти слова. И она, чтобы ответить ему на этот вопрос, медленно повернулась в его сторону.       Парень, увидев её лицо, замолк, будто проглотив язык. Пустые глазницы зловеще темнели на фоне бледной, почти прозрачной кожи, обрамлённой светлыми, как серебряный свет, волосами. Чёрные потёки крови струились по её ожогам на лице, пересекаясь на скуле и оставляя длинные алые следы.       Её веки были раздвинуты, обнажая пустоту. Чёрные провалы, словно две бездонные ямы. Они смотрели в никуда — абсолютная тьма в них казалась пугающе пустой, словно её душу вырвали из тела вместе с глазами. Но больше всего пугала её абсолютное равнодушие. Она не дёрнулась, не вздрогнула, не выдала ни единого звука, словно боль была для неё чем-то привычным, обыденным. — Нет, это не боль, — ответила Ариза, безжизненным голосом. Грубые чёрные нити пересекали её губы, натянутые так плотно, что кожа вокруг них покраснела и потрескалась. Неровные стежки были затянуты грубо, небрежно. Они мешали нормально говорить, и спрашивать было по отношению к ней настоящим садизмом.       У Саске прервало дыхание. Холод подступил к душе и крепко сжал в тиски, как в заложники. Он хорошо помнил свою возлюбленную, но сейчас, глядя на изувеченное лицо, совсем её не узнавал. Словно перед ним и вправду был Объект Ноль — пустая оболочка, сломанная, разорванная, другая. — Ну что, готова? — Орочимару достал из контейнера глаз с активированным шаринганом и хищно улыбнулся. — Ну, давай, не разочаруй меня, — съязвила она в ответ, заставив санина ехидно улыбнуться.       Лёгким движением руки Орочимару вживил ей сначала один глаз, а следом второй. И в конце, сложив серию печатей, накрыл её веки своей рукой, ускоряя заживление медицинской техникой. — Вот наконец-то глаза и встретили своего хозяина… — «Хозяина»? — повторил Учиха слово Орочимару. — Как это понимать? Это что… — Ты всё правильно понял, Саске-кун. Это её настоящие глаза, которые забрали у неё много лет назад. — Эта сила… я чувствую её… — прошептал Объект Ноль. Глаза жгло, словно они пылали огнём, будто в глазницы ей вдавливали раскалённые угли. Боль пронзала мозг, отдаваясь гулким эхом в висках. Она ощущала, как каждая жилка пульсировала, заставляя слёзы непроизвольно стекать по щекам. Но за всем этим стояло нечто большее.       Мощь. Она ощущала её, как электрический ток, пронизывающий всё тело, оставляя после себя приятную судорогу. Энергия внутри неё пульсировала, расходилась волнами от глаз и до кончиков пяток.       Её родные глаза идеально встали на своё место. Они отзывались на каждую её мысль, пульсировали в такт сердцебиению, будто были продолжением её души. Никогда прежде от своих зелёных глаз она не чувствовала такого комфорта, такого единства.       «Значит, это они были в той сделке? Но как, как мои настоящие глаза оказались у Данзо?» — Приятные ощущения, должно быть, однако пока не стоит смотреть на свет, Ариза-тян… — усмехнулся Орочимару и, достав белую повязку, завязал ей глаза. — Что происходит?! Откуда у тебя её глаза? Говори! — набравшись смелости, выкрикнул Саске.       Учёного это лишь позабавило, и он, бросив на парня жадный взгляд, облизнулся своим длинным змеиным языком. — М-м-м, люблю, когда жертва продолжает бороться, даже будучи в ловушке. Это придаёт всему процессу такую… атмосферность. Хах… Но раз ты так хочешь узнать правду, Саске-кун… я, так уж и быть, поведаю тебе эту долгую историю… — Орочимару медленно отошёл к старой ржавой раковине, под которую будто бы целую вечность не заглядывал свет, и, запустив руки под холодную воду, продолжил, небрежно растягивая слова: — Много лет назад, в клане Учиха родилась девочка. Практически слепая. Слепая в семье, для которой глаза — это всё. Величие, сила, гордость… Но у неё не было ничего этого. Несмотря на свои таланты, она была позором, пятном на их репутации, прискорбной ошибкой в их великой династии. О, как они пытались это исправить. Перепробовали всё, что только могли. Ирьёнины, запретные техники, травы. Ничего не помогало. Девочка оставалась незрячей. И вскоре… ох, как это предсказуемо… — его голос стал насмешливо-язвительным, — соклановцы отвернулись от них. Они стали изгоями. Позором клана Учиха. И вот тогда-то появился он… Данзо. Скользкий проныра. Для него это было возможностью, а для них — спасением. Для всего клана девочка внезапно «умирает», а их репутация восстанавливается. Вот только они не знали правду. Данзо… хитрый старый лис, имел доступ к секретным экспериментальным техникам. И он восстановил ей зрение. — Восстановил? — повторил шёпотом Саске, что внимательно притих и слушал всё это время. — Полностью, — Орочимару подошёл к Объекту Ноль, и его глаза хищно блеснули в тусклом свете лаборатории. — Как именно он это сделал… даже для меня остаётся загадкой. Однако результат не заставил себя долго ждать. Вскоре она пробудила шаринган, одной из самых первых среди Учих всех столетий. Однако… Данзо тут же лишил её этих глаз, забрав шаринган себе, а ей пересадив обычные, — Орочимару залился злорадным смехом, и его пальцы неторопливо скользнули по её бледной коже, осторожно касаясь метки на её плече — «零体». — Обидно должно быть. Чувствовать себя игрушкой судьбы даже спустя столько лет. Что ты думаешь об этом, Ариза-тян? — Ох, неужто у великого Орочимару есть хоть какие-то чувства, — тихо рассмеялся Объект Ноль, и если бы не боль от сшитых губ, то точно бы усмехнулся. — Я жесток, но я не монстр, Ариза-тян, — усмехнулся он. — Я же сказала тебе… не называй меня этим именем…       Пока они говорили, Саске смирно лежал и с открытым ртом таращился в потолок, пока перед его взором проносилась вся его жизнь. Он вспомнил все случаи из детства: как Итачи впервые удивился, увидев его подругу; реакцию отца на Аризу; её таланты к букиндзюцу и катону, чересчур высокую реакцию, а также вечную боль в глазах.       Саске всегда считал, что Ариза своровала глаза у кого-то. Что они не её, ведь она Узумаки. Но теперь всё встало на свои места. — Орочимару, — внезапно подал голос Учиха, прервав их разговор. — Для чего тебе всё это? Что ты задумал? — Хн, молодец Саске-кун, любопытные люди всегда вызывают у меня уважение, — хитро улыбнулся Орочимару, что уже отошёл от Аризы и стоял у стола, что-то шерудя в металлических приборах. — Однако я не вижу смысла рассказывать вам мой замысел. — Он хочет пробудить риненган, — ответила за Орочимару девушка, и саннин остановился. Его руки на мгновение замерли над металлическими приборами, губы растянулись в ухмылке, а в глазах заиграло любопытство. — Хо-о… — протянул он, медленно оборачиваясь. — Я недооценил тебя, Объект Ноль, — сложив руки на груди и наклонив голову набок, мужчина с интересом разглядывал её. В его взгляде не было ни капли упрёка, лишь лёгкое развлечение, словно он рассматривал редкий экспонат в своей коллекции. — Не хочешь рассказать, откуда у тебя такая осведомлённость?       В его голосе не было ни злобы, ни раздражения, только чистое любопытство. Он собрал все необходимые приборы для следующей манипуляции и неспешно подошёл ближе, с ленивой грацией, будто у него было всё время в мире.       «Я не собираюсь что-либо говорить тебе», — хотел ответить Объект Ноль, но задумался, стараясь предвидеть последствия. Орочимару ведь действительно не знал, откуда ей известно это. Он никогда не сообщал, что конечная цель его экспериментов над клонами — это пробуждение риннегана. Подопытная сама пришла к этому в процессе, а после это подтвердил и рыжеволосый клон, с которым они общались в подсознании. Вот только Змеиному саннину неоткуда было знать про их взаимосвязь, ведь он разделил их много лет назад. — Хах… размечтался. — Ты не перестаёшь удивлять меня, Ариза-тян… ох, прошу прощения, Объект Ноль, — змеиные глаза насмешливо блеснули. Смочив марлевую салфетку антисептиком, он начал протирать живот Аризы. — Интересно, как же вы общались между собой… м-м-м… даже спустя три года. Столько загадок ещё в тебе. — Орочимару, откуда тебе было знать, что Аризе что-то известно про риненган? — требовательно произнёс Саске, наблюдая за тем, как Орочимару берёт в руки скальпель. — Тц-тц-тц, нечестно выходит. Вы на мой вопрос не ответили, а я на ваш вопрос должен? Так неинтересно, — усмехнувшись себе под нос, преступник наклонился и начинал резать ей кожу на животе. Немного придерживая края пинцетом, он аккуратно и медленно поддевал слой за слоем, а скопившуюся кровь промакивал пинцетом с марлей и клал её обратно в почкообразный железный лоток.       От увиденного Саске чуть ли не лишился дара речи. Он ошарашенно наблюдал за тем, как Ариза сжав кулаки и стиснув зубы молчит, задержав дыхание. Как испарина стекает с её лба, а костяшки пальцев становятся белыми. Парень не знал, что ему делать. Кричать? Просить перестать? Парень прекрасно знал, что это бесполезно: у саннина нет сочувствия, чтобы объяснить это. — Кто именно из нас… по твоей задумке должен пробудить риннеган? — запинаясь спросил парень. — Хах, а ты ещё не понял? — Нет. — Я, Саске, — спокойно ответила ему подопытная саннина. — Почему она, я не понимаю… — Потому что у Безымянного есть ринненган, — коротко и хмуро ответил Орочимару, с явным намёком на то, что им не понять этого. Вот только Учиха знал к чему он клонит.       «Значит, ему было известно о том, что Ариза каким-то образом связана с Безымянным… — пронеслось в мыслях парня. — Вот почему он столько лет охотился на неё!» — Но… у меня же есть мангекё шаринган, — начал парень, желая наигранно продемонстрировать неосведомлённость. — Ты запасной вариант, Саске-кун, — прервал его Орочимару. — Мой следующий сосуд — она, — закончив, он отложил все инструменты и жадно посмотрел на Аризу, будто та была едой. — И я довёл её тело практически до совершенства… — Тела клонов… они же тоже являются сосудами, это же не её изначальное тело, — произнёс Саске. — Ты прав, но при создании оригинал изменила эти тела на генетическом уровне, так что это тело не слишком уж сильно отличается от изначального, — ответил ему Объект Ноль. — И, знаешь, в какой-то степени я даже могу понять замысел Орочимару, ведь когда-то самолично проделала такое с другими людьми, превратив их в сосуды для себя.       Выслушав её, Учиха замолк, а Орочимару лишь тихо захихикал, поставив лоток на стол и взяв новый. — Кто бы мог подумать, что ты не так уж далеко от меня ушла, думаю, в другой обстановке мы даже могли бы быть напарниками по экспериментам, — хмыкнул Орочимару и подошёл теперь к Саске и стал дезинфицировать его кожу антисептиком, перед забором материала. — Тебе же тоже интересно было разрабатывать новые техники, Ариза-тян… — Что ты несёшь! Я знаю Ари, она бы никогда на это не пошла… — М-м-м, а я думаю, он прав, — внезапно согласилась девушка, — не буду исключать, что я на это теперь вполне способна…       Озвученное ею перечеркнуло уверенность парня в подруге, и от этого факта Орочимару громко и противно рассмеялся на всю операционную. — Ахахах! Да-а-а… явно не такого ты ожидал, Саске-кун… Забавные вы ребята, за вами интересно наблюдать… — Что именно ты с ней сделал? — сжав зубы, процедил Учиха. — Ооо, много чего, я довёл её регенерацию до запредельного уровня, увеличил очаг чакры в несколько раз, создал иммунитет ко всем видам яда, внедрил клетки Хаширамы, для пробуждения кеккей-генкай стихии дерева. М-м-м… Я сделал из неё идеальный сосуд, с невероятной выносливостью, силой и скоростью. Ей не нужно есть, не нужно спать. Сейчас она практически неуязвима, всё, что ей не хватает — это риннеган, — глаза Орочимару загорелись. Учёный рассказывал о ней с таким трепетом, будто о своём самом любимом хобби. — Не заговаривай мне зубы! Ты понял, о чём я! — начал биться Саске, не давая Орочимару спокойно препарировать его. — Ох, этот вопрос уже не ко мне, спроси об этом свою дорогую Коноху… — Если будешь сопротивляться, то будет лишь больней, — проговорила парню Объект Ноль, слыша бряцание цепей и кандалов. — Послушай её, Саске-кун, она уже научена, ахах… — Я не дам тебе так просто резать меня, ты… чёртов подражатель, — Саске сжав зубы начал пытаться пробудить Сусаноо, используя всю доступную ему чакру. Сморщившись от боли, шипя и напрягаясь из последних сил, он пытался использовать свою энергию, но та ему не поддавалась. — Глупый ребёнок. Думаешь, остальные, кто находился на этом столе, не пытались провернуть то же самое? — саннин набрал шприцом раствор и, прижав голову парня, вколол ему жидкость в шею. — На тебе и на Аризе стоит самая сильная печать подавления в мире. Это древняя запрещённая техника, сколько ни пытайся — у тебя ничего не выйдет, — облизнув губы, он продолжил властным голосом: — Так что сейчас ваши тела принадлежат только мне. — Тебе никогда не приблизиться к истинной силе нашего клана. И даже эти грязные методы не помогут тебе. Без разницы какой ты гений, перед именем Учиха — ты ничто! — Слишком громкие слова, для подростка недоноска, прикованного к моему операционному столу, — прошипел Орочимару. — Ты забываешь, что не в том положении находишься. — Ты не сможешь обмануть судьбу, Орочимару. Ты не выйдешь сухим из воды. Когда я освобожусь, а я непременно освобожусь… ох, ты даже не знаешь, что я сделаю из тебя, — внезапно подала девушка голос. Он был холодным, жестоким, даже неумолимым, — И поверь, отныне пощада, прощение и сострадание для меня чужды. — Посмотрим, Ариза-тян, у кого из нас крепче воля. — Я уверен, Наруто и Какаши уже направляются сюда, и вряд ли они одни, так что в любом случае тебе не удастся завершить начатое, — добавил Учиха, чувствуя, как тело перестаёт подчиняться и мышцы потихоньку расслабляются. — Всё так и было задумано, ведь без них мой план не получится осуществить… — взяв в руки скальпель, он начал резать Учиху по живому, заставляя того корчиться от боли. — Что… ты… имеешь в виду?! — с большим трудом, сквозь муки, протянул парень. И Змеиный санин призадумался, а после, растянув губы в предвкушении, выдал:  — Для того чтобы Объект Ноль пробудил Риннеган, нужны сильные эмоции. Механика та же самая, как и при пробуждении Мангекё Шарингана, так что Наруто, Какаши и все остальные, кто явится сюда спасать вас, лишь помогут мне в осуществлении моего плана. Я убью их на ваших глазах, и величайшее додзюцу Мудреца Шести Путей наконец-то спустя столько лет станет моим!