Кривые отражения

      По ночному кладбищу, освещённому лунным светом, тянулся туман, будто протягивая свои белые щупальца к могилам и огромной статуе смерти. Гаррис чувствовал, как холод проникает под кожу с каждым вздохом, как холодный камень надгробия болезненно впивается в горло, как страх заставляет скручиваться живот в узел. Он слышал только стук своего сердца и прерывистое дыхание.       Под его ногами, у самого подножия статуи, лежало тело Седрика. Труп уже остыл, кожа стала белой, а пустые глаза смотрели прямо на Поттера. Тот же делал всё, чтобы не видеть тела Диггори, но его образ всё никак не хотел выходить из головы.       — Гарри Поттер. — Раздался шипящий голос Волан-де-Морта из тумана за спиной. — Гарри Поттер. — Звук приблизился к Поттеру, заставляя сопротивляться хватке статуи ещё сильнее. — Гарри Поттер. — Теперь голос раздался не издалека, а из уст надгробия. Затем она разомкнула свои руки, роняя парня на землю.       Гаррис громко выдохнул от удара, а затем закашлялся, так как не мог вдохнуть. Но в тот момент вместо того, чтобы прийти в себя, он больше беспокоился о треске камня над головой. Задыхаясь, Поттер стал отползать подальше от могилы, так как статуя смерти начала двигаться. Она медленно спустилась с пьедестала, громко стуча каменными ногами. Плащ, против всех законов логики, стал развеваться от ветра, издавая скрежет камня о камень. Костяная коса в руках статуи сверкнула от лунного света, а затем сделала полный оборот, рассекая со свистом воздух.       Как только надгробие спустилось на землю, Гаррис тут же достал палочку и направил в её сторону, готовясь обороняться. Но в тот миг, как назло, все заклинания вылетели из головы. Поттер судорожно пытался что-то вспомнить, но мысли будто куда-то испарились.       — Ну давай же, ты ведь прекрасно знаешь нужное заклинание. — Голос Тёмного Лорда вновь вылетел из уст статуи. — Скажи его, чётко. Авада…       — Нет! Замолчи, замолчи, замолчи! — Гаррис мотал головой из стороны в сторону, выражая свое несогласие и отгоняя навязчивый голос.       — Не сопротивляйся, Гарри Поттер. Это же так легко, просто произнеси заклинание, и всё закончится.       С каждым шагом приближаясь к Поттеру, статуя смерти обретала черты Волан-де-Морта. Камень становился всё белее, лицо сглаживалось, исчез нос, а закрытые капюшоном глаза открылись, сверкая змеиными зрачками. Гаррис со страхом глядел за этим преображением, более мерзким, чем превращение под оборотным зельем. Он не мог двинуться с места, всё тело парализовало, будто туман сковал его своими щупальцами.       — Ну же. — Подгонял Поттера Волан-де-Морт, присев перед ним на корточки. — Не разочаровывай меня, Гарри Поттер. Мой главный враг не может оказаться таким слабым… — Тёмный Лорд занёс свою косу за Гарриса, приставив лезвие к шее.       Мальчик-который-выжил чувствовал, как холодая сталь режет кожу и как тёплая кровь медленно стекает вниз по спине. Он понимал, что если он ничего не сделает, то умрёт, но в голове продолжал звучать шипящий голос, повторяющий лишь два слова. Поттер хотел уже просто закричать, чтобы заглушить его. Волан-де-Морт, уставший ждать, двинулся на него вперёд, нависнув сверху. Гаррис упал на спину, выставив перед собой палочку, которая воткнулась Лорду в шею. Тот на это тихо рассмеялся, в ответ притягивая к себе косу, которая впилась парню глубоко в шею.       — Я убью тебя… — Прохрипел Поттер, неотрывно глядя в глаза Тёмного Лорда.       — Так давай же. — Волан-де-Морт свободной рукой махнул на себя, мол, вот он я. — Только произнеси за…       — Авада… — Гаррис резко его перебил, надавливая палочкой на шею. Из неё потекла чёрная кровь, стекая по руке и падая на лицо Поттера. — …Ке… — Он уже хотел произнести заклинание полностью, но зелёный свет из палочки застил его глаза, а затем вокруг стало темно…

⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

      Гаррис проснулся в знакомой спальне на Гриммо. Перед глазами был потёртый чёрный потолок, в воздухе витал запах пыли, от которой миссис Уизли всё никак не могла избавиться, а под ухом похрапывал Рон. Наверное, из-за последнего никто и не расслышал тяжёлого и громкого дыхания Поттера.       Через несколько минут он пришёл в себя и сел на кровати. Хотел потянуться за очками, но на глаза попалась волшебная палочка, лежавшая возле подушки. Всего на мгновение Гаррису показалось, что на конце древка искрился зелёный свет, но этого хватило, чтобы он вновь испугался. Поттер быстро оделся и вышел на цыпочках в коридор, наступая на скрипучие доски во время храпа Рона.       Оказавшись на лестнице, он с сомнением взглянул на палочку. Она уже не светилась и выглядела совершенно обычно, но Гаррис больше не чувствовал к ней привязанности. Раньше его никогда не пугал тот факт, что у него палочка — близнец палочки Волан-де-Морта. Но после новой информации о себе он стал сомневаться во всём, что его окружало.       «Олливандер говорил, что палочка сама выбирает волшебника. Может, моя выбрала меня из-за связи с Волан-де-Мортом? Могла ли она почувствовать его душу во мне? — Поттер крепко сжал в руке палочку, с которой он прошёл огонь и воду, которая множество раз спасала его и никогда не подводила… Но могла же в будущем ему изменить? — Нет. Это просто инструмент. Она лишь делает то, что захочу я». — Гаррис положил палочку в карман джинсов, не желая отказываться от неё. Пока что.       Вдруг рука нащупала в одном из карманов сложенную бумагу. Это оказалось его свидетельство о рождении, которое он так и не выложил. В голове тут же возник план, как провести эту бессонную ночь.       Поттер стал осторожно спускаться по лестнице, стараясь сильно не шуметь, так как рядом находились жилые комнаты. К его счастью, дом будто хотел ему помочь, поэтому ничего ни разу не скрипнуло и обычно ворчащая картина Вальбурги Блэк лишь молча проводила его взглядом.       Оказавшись на первом этаже, Гаррис увидел свет, идущий из щели закрытой двери кухни. Оттуда не исходило ни звука, но похоже, что собрание Ордена всё ещё не закончилось. Поэтому Поттер даже задержал дыхание, чтобы не издать ни звука, иначе получил бы по голове от всех членов организации, а он не хотел такого позора. Но в этот момент удача повернулась к нему спиной, и возле входной двери появился Кричер.       — Опять тут всякие ходят… — Бурчал он, громко волоча что-то за собой.       — Кричер, тише. — Шепотом просил Гаррис, испуганно оглядываясь на кухонную дверь.       — Ещё и приказы раздаёт… Наглый мальчишка… — Продолжал эльф, гремя своими вещами ещё громче.       — Мерлин. — Выругался Поттер и быстро выскочил за дверь, невольно ею хлопнув из-за порыва ветра, и тут же прыгнул в кусты под крыльцом.       Это было как раз вовремя, ведь в этот момент из дома послышался звук шагов, а затем ругань Сириуса. Он вышел на улицу, внимательно оглядывая улицу с палочкой наготове. Не увидев ничего подозрительного, Блэк зашёл обратно в дом, попутно ругаясь на Кричера, а затем обращаясь ещё к кому-то. Как только шум из дома затих, Гаррис облегчённо выдохнул и выполз из кустов.       Он никогда до этого не был в Лондоне ночью, да и просто днём. Дурсли никогда не выпускали его из дома и из Литтл Уингинга, а в магической части города он ходил только по делам и по Косой аллее. Гаррис совершенно не знал, выглядит Лондон ни в одном из миров, только видел их по фотографиям. Поэтому для него это был бы отличный шанс прогуляться хоть где-то. Но Поттер понимал, что времени у него в обрез.       Гаррис отбежал за два квартала от Гриммо, 12 и, только забежав за угол, достал палочку. Было опасно сейчас колдовать, особенно после слушания за применение магии при маглах. Но вся улица была окутана магией Ордена Феникса, чтобы скрыть штаб, так что никто, по идее, не должен заметить.       — Appellatur «Ночной Рыцарь». — Из палочки вышел маленький белый свет и тут же исчез в воздухе.       Несколько секунд ничего не происходило. На улице было всё так же пусто и тихо, что Гаррис даже подумал, что перепутал заклинание. Как вдруг издалека раздался знакомый свист тормозов, и из-за угла вылетел трёхэтажный фиолетовый автобус. Он в один миг оказался перед Поттером, чуть не снеся того порывом ветра. В прошлую встречу Гаррису этот автобус показался довольно странным, и он зарекался больше никогда на нём не ездить, но сейчас выбора не было.       — Автобус «Ночной Рыцарь» приветствует вас. — Раздался немного вялый голос кондуктора из открывшейся двери. — Куда вас подвезти?       — Больница святого Мунго.       — Ох, надеюсь, вы не заразны. — Пошутил Стэнли Шанпайк.       — Хотите проверить? — Посмеялся Гаррис, заходя в автобус и видя, как кондуктор менялся в лице. — Сколько с меня?       — Девять сиклей. И ещё десять, если кто-то из пассажиров заразится. — Стэнли отошёл от пассажира на расстояние вытянутой руки и достал платок, чтобы, принимая деньги, не касаться его рук.       — Как скажете. — Поттер только пожал плечами и, чтобы больше не смущать кондуктора, сел в самом конце салона.

⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

      «Больница магических болезней и травм Святого Мунго» ничуть не изменилась с последнего визита Гарриса. Это было всё то же обшарпанное заброшенное здание старого кирпичного универмага «Чист и Лозоход лимитед» — запущенный, невзрачный дом с большими вывесками на пыльных дверях «Закрыто на ремонт». В его витринах находилось несколько облупленных манекенов в съехавших париках и нарядах, лет десять как вышедших из моды. В стороне от всех остальных стоял очень уродливый женский манекен. Искусственные ресницы у неё отклеились, а из одежды — только зелёный нейлоновый фартучек.       Чтобы зайти в саму больницу, нужно было подойти вплотную к витрине с этим манекеном, назвать цель прибытия и после того, как манекен поманит пальцем, пройти через стекло. Гаррис застрял на втором этапе, ведь не знал, как обозначить, зачем он пришёл. Он был уверен, что просто так ему не дадут личную информацию пациента, даже если это его мать. Поттер задумчиво потёр глаза, пытаясь что-нибудь придумать, пока рукой чуть не снёс очки с лица.       — Точно… — Гаррис радостно улыбнулся и подошёл к витрине. — Исправление зрения. — Через пару мгновений рука манекена дёрнулась, и суставчатый палец поманил его к себе. Поттер тут же почувствовал, как стекло начало затягивать его. Он спокойно выдохнул и нырнул в стеклянную гладь.       Ощущения были не из приятных. Если проход на платформе девять и три четверти был что-то вроде просто скрытой дороги, перемещения по которой никак не отражались на проходящем. То проход в больницу больше походил на хождение по болоту или утопание в меде. Гаррис еле как смог протиснуться в холл, не потеряв по дороге одежду. Оказавшись на свободе, он отряхнулся и стал осматриваться.       На первом этаже висели плакаты, до боли напоминающие подобные творения маглов: «Чистый котёл не даст превратиться вашему зелью в яд», «Самолечение — это самообольщение» и многое другое. Поттер усмехнулся, глядя на плакаты и вывески с рекламой. Стены заведения были бежевого цвета с небольшими трещинами, на полу лежал белый кафель, который блестел так, будто его только что помыли. В самом центре зала стояла стойка с привет-ведьмой: пухлая блондинка в белоснежной мантии что-то записывала в журнале, сверяя с текстом на летающих вокруг неё маленьких пожелтевших карточках.       — У вас назначен приём или вы не знаете, куда обратиться, не в состоянии нормально говорить или не помните, зачем пришли? — Спросила волшебница, услышав шум со стороны двери.       — Э-э-э… Нет, я не по записи… Вы не подскажете, у кого можно поправить зрение? — Гаррис, несколько замявшись, подошёл к справочной стойке. Привет-ведьма исподлобья глянула на него, а затем полностью отложила свои дела.       — У вас есть в нашей больнице история болезней? — Поттер в ответ покачал головой. — Вы совершеннолетний? — Тот же ответ. — Ваши родители… — Не успела женщина задать вопрос, как Гаррис сразу же ответил. — Что ж… — Ведьма потёрла висок. — Ваше имя?       — Гаррис… — Начал парень, но тут же себя поправил: — Гарри Поттер.       — Есть документы, подтверждающие личность?       Женщина с подозрением перегнулась через стойку. Гаррис вздохнул и поднял вверх свою челку, показывая шрам в виде молнии, неловко пожимая плечами, мол, всё. Привет-ведьма задержала на шраме свой взгляд, а затем провела палочкой вдоль тела. Поттер почувствовал дрожь на коже от лёгкой щекотки.       — Хорошо. — Женщина вернулась на место и принялась что-то искать в ящиках стола. — Так, мистер Поттер, это будет ваша карта с историей болезни. — Она передала Гаррису тонкий блокнот. — Я сейчас выдам вам талон на приём к целителю, как раз он сейчас один на дежурстве. Если ничего серьёзного, то вам быстро помогут и отпустят.       Улыбаясь, ведьма передала маленькую бумажку и указала на соседнюю большую дверь, ведущую в коридор с кабинетами. Гаррис ей благодарно кивнул, удивлённый тем, как резко изменилось отношение к нему после раскрытия личности. Он уже повернулся, чтобы сбежать, как из больших дверей, куда он направлялся, вышел старый волшебник в салатного цвета мантии с золотыми полосами на рукавах и подоле. Поттер чуть не столкнулся с ним нос к носу, но успел отскочить.       — Добрая ночь, мистер Сметвик. Вы снова на дежурстве? — Вежливым голосом поприветствовала волшебника женщина за стойкой.       — Здравствуй… — Начал отвечать привет-ведьме Сметвик, но тут же заметил стоящего рядом с ним Гарри Поттера, который не успел закрыть шрам. — Доброй ночи, Гарри Поттер. Что же случилось, раз вы к нам пришли?       — Да это… Зрение… — Запинался Гаррис, удивлённый такой внезапной встречей с главой больницы. Насколько он знал, Гиппократ Сметвик был в хороших отношениях с Дамблдором, так что был велик шанс, что он доложит о его визите директору.       — Ох, вы поздновато этим занялись. — Добродушно вздохнул волшебник. — Ну, раз уж мы так удачно встретились, позволите мне проверить ваше зрение? А ещё, если вы, конечно, не против, я бы хотел провести полную диагностику вашего тела. Не каждый день встречаешь волшебника, выжившего после смертельного заклятия.       — Конечно, я не против. — После секунды раздумий согласился Гаррис. Это была отличная возможность подружиться с главой больницы и попытаться уговорить его не рассказывать об этой встрече Дамблдору. К тому же ему представился шанс попытаться избавиться от души Волан-де-Морта. Кто, как не заведующий отделением по борьбе с проклятиями, в этом разберётся.       — Ну, тогда пройдёмте. — Гиппократ рукой показал куда идти. — Так, вы никогда раньше не пытались исправить зрение?       — Нет. Если честно, я не сразу узнал о том, что вообще можно его улучшить.       — Неужели ваши опекуны или медсестра с Хогвартсе ни разу об этом не заикались? — Удивился Сметвик, поправляя сползшие очки. — Довольно странно.       — Вы так думаете? Разве это не нормально, что у кого-то зрение неидеально? Мой… отец тоже носил очки.       — Нет, наша медицина довольно хороша. Молодые волшебники до самой старости не знают о таком недуге, а потом… — Глава больницы усмехнулся, вновь поправляя очки. — Годы берут своё. А у Джеймса Поттера не было проблем со зрением, предположу, что он носил их для образа. Ох, молодёжь.       — А… Понятно.       — Вот и кабинет. — Сметвик остановился возле одной из дверей, ведущих в приемный кабинеты. — Присядьте на кушетку и снимите очки. — Старик указал, куда присесть, а затем закатал рукава и вынул из кармана палочку. — У вас могут возникнуть желание почесать глаза или другой дискомфорт, но я попрошу вас не двигаться.       Гаррис сначала посуетился на кушетке, стараясь сесть так, что смочь находиться в таком положении долгое время. Он снял очки и глубоко выдохнул, сосредоточиваясь. После этого Гиппократ прошептал заклинание одними губами и направил Поттеру на глаза палочку. Тот действительно почувствовал несильное жжение в уголках глаз, но стоически терпел.       — Ох. — Вздохнул Сметвик, закончив осмотр.       — Что случилось? — Обеспокоенно спросил Гаррис, надевая очки обратно.       — Боюсь, так просто исправить ваше зрение не получится. Из-за наложенного проклятья Того-Кого-Нельзя-Называть ваши глаза повреждены навсегда, так как весь удар пришёлся как раз на ваш лоб. Я могу попытаться обойти заклинание, но не смею вас обнадёживать.       — Печально. — Поттер отвёл глаза в сторону, желая ругаться матом, но не при свидетелях. — Вы же хотели ещё проверить всё моё тело? — Как ни в чём не бывало напомнил Гаррис. Сметвик посмотрел на него жалостливым взглядом.       — Конечно.       Гиппократ придвинулся к Мальчику-который-выжил и положил руку на его грудь. Поттер недоумённо глянул на него исподлобья, но затем почувствовал тепло, разливающееся по телу. Будто ему по венам пустили горячий сок.       — Вы вполне здоровы. — Заключил глава больницы, но руку не убрал. — Только вам нужно побольше есть, чтобы ваш организм догнал возраст. Ядро и магия в норме, у вас неплохой запас сил. — Продолжал комментировать он. — Я чувствую остатки заклятий и заклинаний… Они совсем недавно накладывались. Пару месяцев назад…       — Я же участвовал в Турнире Трёх Волшебников.       — Точно, точно. Скорее всего, из-за этого. — Сметвик улыбнулся. — Хотя… Неужели? Что дементоры…       — Долгая история. — Гаррис тут же отодвинулся от колдомедика.       — Прошу вас рассказать об этом, молодой человек. — Неожиданно строго сказал Гиппократ, сложив руки на груди.       — Пару дней назад они напали на меня и моего кузена. Я смог отбиться, но чуть не вылетел из школы.       — Как же так? Они же служат Министерству… Да и в «Пророке» об этом ни слова. — Задумчиво протянул Сметвик, поглаживая свою бороду. — Скоро опять настанут тёмные времена…       — Кстати о них. — Начал Гаррис, расстроенный тем, что душу Волан-де-Морта не обнаружили. — Я могу вас попросить о чём-то, что вы никому не должны рассказывать?       — По клятве мы должны хранить тайны наших пациентов, если они касаются их личного здоровья. Что же вы хотели?       — А есть возможность просмотреть старые записи пациентов, которые попали к вам под конец войны? Неизвестных больных. — Туманно говорил Гаррис, от нервов сжимая руки на краю кушетки.       — Ну скажите же уже прямо, что вам нужно. Я уже начинаю беспокоиться.       — Мне нужны записи о женщине, которая родила здесь в ночь двадцать третьего мая тысяча девятьсот восьмидесятого года.       — Ради Мерлина, зачем вам это…       — Я её сын. — Гаррис достал из кармана сложенный лист со свидетельством о рождении и протянул его Сметвику. Тот удивлённо выхватил его и стал вчитываться.       — Но… Вы же Гарри Поттер, как…       — Всё оказалось сложнее. — Поттер пожал плечами.       — Вы полностью уверены?       — Гоблины из Гринготтса могут подтвердить. Я это от них и узнал.       — Ох, что же творится. — Гиппократ отложил свидетельство на кушетку и потёр переносицу под очками. Затем он взглянул на Гарриса и заметил очень скорбный вид. — Ну хорошо, я могу вам позволить просмотреть те записи.       — А подскажете, где находится её могила?       — Конечно, я даже могу вас сам туда провести. — Глава больницы печально улыбнулся и погладил Поттера по голове. Тот удивлённо уставился в пустоту, не зная, что в такой ситуации делать. Гиппократ вел себя прямо как дедушка. — Подожди секунду. — Волшебник исчез из кабинета.       Гаррис тем временем отошёл от шока и забрался с ногами на кушетку, обхватив их руками. В тот момент ему захотелось себя обнять. Всё тело потряхивало от мандража ожидания. Ещё немного, и он узнает что-то новое о своей настоящей матери, ещё чуть-чуть, и он увидит её могилу. Это не было чем-то радостным, но Поттер всё равно чувствовал предвкушение, пусть и горькое.       Сейчас он был ближе к Леде Фетч, чем к Джеймсу и Лили Поттеру когда-либо. Да, он имел их колдографии и знал их по рассказам Сириуса и Римуса, но они всё равно были так далеки от него. А Леда… О ней не знал никто, кроме него и нескольких посторонних. И узнает о ней только он. Только Гаррис будет хранить о ней память и приносить цветы на могилу.       Дверь в кабинет тихо скрипнула, и Гиппократ вновь оказался в обществе Поттера. Он нёс с собой маленькую коробочку и несколько листов. Волшебник выглядел спокойным, но, увидев Гарриса, вновь стал печальным.       — Это вещи твоей матери, которые были в ту ночь при ней. — Сметвик присел рядом с парнем, не обращая внимания на то, что тот сидел на кушетке в уличной обуви, и протянул ему коробку.       Поттер осторожно взял её и услышал металлический звук. Открыв крышку, он увидел всего несколько старых безделушек: сломанные карманные часы, на которых ещё виднелся странный рисунок, засохшее перо и потёртый блокнот лежали в самом низу, а по дну коробки рассыпались осколки маленького зеркала.       — Позвольте кое-что попробовать. — Гиппократ навёл палочку на разбитое зеркало. — Репаро. — Произнёс он заклинание, и осколки стали медленно собираться обратно в железную рамку. Не хватило нескольких кусочков, но зеркало всё-таки почти восстановилось. После вполне удачной починки Сметвик попытался восстановить и часы, но на них заклинание не сработало. — Похоже, они уже истощили свой запас.       — В каком смысле? Почему они не починились?       — Заклинание Репаро эффективно, но не вечно. Вещи, которые восстанавливали бесчисленное множество раз, просто однажды больше не чинятся. Они истончаются и физически, и магически. Вы можете отдать часы мастеру… — Предложил колдомедик, доставая их из коробки. — Ох, похоже, всё хуже. Это артефакт. Вот почему заклинание не сработало.       — О чём вы?       — Артефакты не восстанавливаются простым Репаро, так как при их создании используется слишком много сплетений магии, зелий и рун. Так что такие предметы нужно чинить вручную, накладывая все заклинания заново.       — Я учту. — Удручённо и тихо ответил Гаррис, забирая часы в свои руки. У них потрескалось стекло, отошёл циферблат и стрелки все погнулись, а внутри раздался металлический звук отпавших частей. Через мгновение тёплая рука Сметвика опустилась на его плечо, утешающе его поглаживая. — Вы точно никому не скажете?       — Могу дать непреложный обет.       — Что это?       — Заклинание, при котором если я его нарушу, то умру.       — Не надо. — Испуганно дёрнулся Гаррис, но затем затих. — Я… верю. — На этих словах колдомедик притянул к себе парня и обнял его. Поттер еле сдержал дрожь, увлечённый сломанными вещами. — Почему вы так добры ко мне?       — А как мне ещё относиться к одинокому ребенку?       Ребёнок. Его так редко кто-то называл, а если и называл, то у Гарриса это вызывало раздражение. «Я не маленький!» — Внутренне вопил он. Только топнуть ногой не хватало. Сейчас же, после всего, что на него свалилось за эти дни и надвигающейся войны, Поттер наконец понял, что нет, он и правда просто ребёнок. Ему не нужно в это всё лезть, брать ответственность за чужие жизни, оправдывать чьи-то ожидания. Он должен беззаботно проводить дни, не мучаясь от кошмаров. Должен радоваться жизни, а не бояться её лишиться. Как же ему всё это надоело…       — Давайте вы покажете мне могилу… — Прошептал Гаррис, понимая, что реветь над надгробием будет не так стыдно.       — Как скажешь. — Гиппократ быстро сложил сломанные вещи обратно в коробку и взял мальчика за руку. — Ты когда-нибудь аппарировал?       — Нет.       — Тогда советую задержать дыхание и ни о чём не думать. На счёт три. Раз, два, три…       Гаррис увидел, как перед глазами начало плыть, а затем закручиваться, словно водоворот. Затем всё стало нормально, пусть пейзаж и изменился. Только от этого резкого смена положения в пространстве Поттер захотел вывернуть внутренности наружу, но сдержался, ведь блевать ему и нечем.       Они оказались на улице. Дул прохладный ветер, с неба светила луна, а вокруг ни души. Только уже потерявшие листья деревья и невысокие надгробия. Это было кладбище при больнице.       Гаррис повернулся к Гиппократу, чтобы спросить, куда идти дальше, но тот уже показывал рукой на одну из могил. Поттер проследил в ту сторону взглядом и заметил чуть покосившееся надгробие без имени. Только дата смерти была высечена на камне, покрытом мхом и другими сорняками. Дата была — 23.05.1980.       Гаррис медленно, будто не до конца веря в происходящее, подошёл к захоронению и опустился перед ним на колени. Ему было плевать на холод и грязь, было важнее просто прикоснуться. Поттер потрогал руками надгробие, смахивая приросшие растения прочь. Слова, которые он хотел произнести, просто застряли в горле.       А что ему нужно было сказать? Мама, привет? Это было бы довольно глупо. Но тогда что говорить? Что ему жаль, что он о ней не знал? Что он хотел бы её увидеть? Что хотел бы не сидеть перед могилой, а обнимать её? Что хотел бы знать о ней хоть что-то? Как она выглядела? Что любила? Что ненавидела? На каком факультете училась? Кем работала? О чём мечтала? Кого любила? Кто она вообще такая? Кто её посмел убить?       Гаррис почувствовал, что у него всё-таки пошли слёзы. Они стекали огромными каплями по щекам и падали на начавшую подмерзать землю. Поттеру казалось, что что-то горькое и острое протыкает его горло, не позволяя нормально вдохнуть. Внутри всё сворачивалось в клубок, тело начало подрагивать от наступающей истерики.       Тихий скулёж переходил постепенно в стоны, а затем и вовсе превратился в надрывный крик. Гаррис склонился над могилой и бил по земле руками, пытаясь выплеснуть весь свой гнев и обиду. Комья грязи летали вверх и падали возле него, птицы, сидящие на деревьях, в страхе улетели, а всё вокруг будто замерло.       — Гарри… Гаррис. — Тихо позвал его Гиппократ, подойдя ближе.       В ответ раздался недовольный писк в сплетении со сдержанным криком. Тогда колдомедик подошёл ещё ближе и присел рядом, пытаясь приобнять. Гаррис не дался ему в руки, вырываясь и уже почти ложась на землю, продолжая скулить. Но и Сметвик не сдавался. Он насильно притянул к себе парня, прижимая как только мог. Поттер отбивался, но безуспешно, ведь все силы ушли на истерику, да и он не спал нормально уже несколько дней. Так что вскоре всё прекратилось. Гаррис уже просто лежал на земле, проливая последние слёзы.       — Здесь холодно, тебе стоит вернуться в здание.       — Нет… Ещё… Немного…       — Гаррис, тебе не стоит пока ложиться с ней рядом. Пойдём. — Старый волшебник легко поднял повисшего на нём Поттера на ноги. Тот хотел вернуться в низ к захоронению, но его снова удержали. — Гаррис.       — Я не могу… Я же только её нашёл…       — И ты всегда можешь сюда вернуться. Но сейчас тебе нужно успокоиться. — Гиппократ отодвинул Поттера подальше и достал палочку. Он провёл ею вокруг надгробия, после чего на нём появилась новая надпись: «Леда Фетч». А затем на самой могиле проросли цветы.       — Спасибо. — Прошептал Гаррис, наконец позволяя себя увести.       Эта аппарация прошла не так хорошо, как в первый раз. У Поттера сильно закружилась голова, из-за чего он даже не смог нормально стоять на ногах. Перед глазами всё плыло, и он просто не понимал, что происходит. Он лишь чувствовал, как мир крутится вокруг него, как кто-то его трогает и как вдруг что-то горячее обдаёт горло.       Гаррис очнулся в незнакомом кабинете, сидя в мягком тканевом кресле. Рядом мелькала фигура Сметвика, который что-то искал среди стопок бумаг, книг и прочей всячины, наполняющей помещение. Возле окна в самом центре кабинета стоял заваленный документами стол, на котором стояла табличка: «Глава «Больницы магических болезней и травм Святого Мунго» и заведующий отделом «Недуги от заклятий» Г. Сметвик».       — Держи, мальчик, тебе стоит запить ту гадость, которую пришлось в тебя влить. — Гиппократ возник возле Гарриса и протянул в его руки кружку. Поттер принюхался — это был горячий шоколад. После этого он начал жадно пить содержимое кружки, не обращая внимания на то, что напиток обжигает губы и горло.       — Как… Как моя мать умерла? — Спросил он, наконец проглотив весь шоколад без остатка.       — Не думаю, что тебе сейчас стоит это знать… — Ответил Сметвик, пряча листы с записями о том дне назад.       — Расскажите мне. Пожалуйста.       — Что ж… — Гиппократ стал вертеть в руках очки. — Она поступила к нам глубокой ночью. Её принёс неизвестный, который сразу же сбежал, так что от него мы не смогли ничего узнать. Леда имела многочисленные внутренние повреждения от заклинаний, что и спровоцировало преждевременные роды. Первым делом колдомедики помогли ей родить и принялись исцелять раны, но было уже поздно — она потеряла слишком много крови.       — Что за заклятья на ней были?       — Гаррис…       — Не лгите мне.       — Это было умелое сплетение заклинаний. Сначала на неё было наложено Аларте Аскендаре, а затем Импедимента и Редукто.       — Её медленно разрывало изнутри… — Сделал вывод Гаррис, хватаясь за голову.       Это было ужасно не только услышать, но и представить. Многие говорили, что Круциатус — самое ужасное проклятие, ведь оно причиняет боль, но, как оказалось, есть вещи и похуже. Только сейчас Поттер задумался о том, что даже простые заклинания, которые он проходит в школе, могут стать смертельными. Этот факт показался ему одновременно пугающим и интригующим. С одной стороны, даже обычный волшебник может убить другого, не прибегая к Непростительным, для которых нужна определенная подготовка и условия. Но с другой… Сам Гаррис мог найти эффективный способ бороться с Волан-де-Мортом обычными заклинаниями.       Поттер невольно поёжился, почувствовав мерзейшее ощущение, гуляющее под кожей, будто маленькие жучки. Перед глазами невольно возникала картинка, как тело женщины режет изнутри. Мальчик-который-выжил помотал головой, отгоняя эти мысли. Если он вместо безликой женщины представит свою мать, то точно снова сорвётся.       И как раз в этот момент, будто судьба сама желала отвлечь его от таких размышлений, в окно кабинета ударилась сова. Сметвик тут же поспешил достать бедную птицу, и она послушно села ему на руки, но не отдала письмо, на котором красовалась печать банка Гринготтс. Чёрная, чуть седая сипуха, оказавшись внутри кабинета, перелетела поближе к Гаррису, сев тому на колено, и протянула письмо. Поттер с сомнением раскрыл конверт, думая о том, что же ещё ужасного может принести этот день.

Дорогой Гаррис Поттер.

Наша первая встреча прошла не так хорошо, как хотелось бы. Признаю, что, возможно, слишком сильно надавил на вас, пытаясь принудить принять должность Лорда Мракса. Поэтому, в надежде на дальнейшее плодотворное общение, я хочу оказать вам небольшую услугу. Гарольд Джеймс Поттер прибудет в банк в 12 часов этого же дня, как вам доставят письмо. Вы можете делать с этой информацией что хотите, но знайте, что вы можете всегда ко мне обратиться за помощью.

Ваш Немезис, заведующий делами рода Мраксов.

      Читая небольшое письмо от гоблина, Гаррис не знал, как себя чувствовать. Вроде бы он сейчас совершенно не хотел возвращаться в банк и снова заводить разговор на тему того, что он «замена». Но с другой… Ему захотелось увидеть, ради кого Дамблдор устроил всё это шоу. Увидеть, кого хотят поставить на его место, заработанное кровью и потом. Посмотреть в глаза тому, кто должен забрать у него всё, вплоть до личности. Гаррис хотел увидеть этого настоящего Гарри Поттера. Хотел…       — …Убить его, не так ли? — Раздался шипящий и довольный голос Волан-де-Морта где-то в голове. Поттер даже был с ним согласен, но затем наваждение спало. Нет, он не будет ничего делать с Гарри Поттером, он просто… увидится с ним, а там как пойдёт. Гаррис не хотел загадывать на будущее. Как и не хотел думать о том, что сделает сам Гарри Поттер, когда увидит его.