На счет три – не смотри

Глава 35

«Панси Паркинсон и ее корона королевы бала»

Слова Ребекки произвели эффект разорвавшейся в Большом зале бомбы-вонючки. Гарри с ужасом повернулся к ней, Рон только открыл рот от изумления, а вот Гермиона сходу нашла, что сказать: — Давай проговорим еще раз, — ее глаза вспыхнули ведьминским огнем. — Тебе хватило ума сообщить, что Драко использовал заклинание, которое даже не прошло предварительных клинических испытаний главной магической газете Британии? Не подумала ли ты своими птичьими мозгами, что это в первую очередь ударит именно по Драко? Сам Драко сидел, от потрясения не в состоянии выдавить из себя ни слова. Он лишь смотрел на Ребекку и не мог поверить в произошедшее. За несколько месяцев, что Эстли работала в Мунго, она стала для него настоящим другом. Он просто в упор смотрел на ее растрепанные волосы, прядку, запутавшуюся в серебряной сережке и не мог понять, спит ли он. Может, это кошмар умирающего? Агония, когда мозг в панике пытается спастись, разыгрывая самые безумные сценарии, лишь бы заставить тело бороться? Капля холодного пота скользнула между лопаток. Драко невольно вздрогнул. Ребекка, только открывшая рот, чтобы сказать что-то, безусловно, резкое, заметила этот жест и осеклась. — Я…я… — пробормотала она, крутя головой, пытаясь одновременно смотреть и на Драко, и на Гермиону. — Это вы его заставили! Ребекка, наконец, определилась. Она развернулась к Драко спиной и смело взглянула на Гермиону, уперев руки в бока. — Это все ваша вина! Вы готовы пойти на что угодно, чтобы спасти Гарри Поттера, а Визенгамот всегда пойдет вам навстречу! Это все знают. А жизни таких насекомых как Пожиратели и родственники пожирателей для вас грязь под ногтями, — выпалила она. — Я знаю, что вы были рядом, когда это решение принималось! Вы вообще всегда были рядом и продолжали давить на Драко! — Да как ты смеешь! — ахнула Гермиона. На мгновение Драко показалось, что сейчас она просто даст Ребекке пощечину. Гермиона вся напряглась, а на ее щеках появился румянец. Драко всю школу доводил Грейнджер до белого каления, а потому уже запомнил, как она выглядит, когда готова броситься врукопашную. Гермиона вспыхнула, но сдержалась, ее лицо красноречиво выражало отношение к поступку Ребекки. — Они просили тебя это сделать? — голос Поттер разрезал тишину. Все тут же уставились на него. Все, кроме Драко, который в этот момент захотел провалиться сквозь землю. Желательно, вместе с кроватью. — Нет, — Драко старательно разглядывал свои руки, словно это было самое интересное, что он видел в жизни. — Они спросили, можешь ли ты это сделать и ты согласился? — подключилась Ребекка. И это было слишком. Впускать Эстли в эту историю Драко хотелось меньше всего. — Я сам предложил, ясно вам? — зло ответил он, глядя прямо на Ребекку. — Я предложил спасти Поттера, а Маккинен был против. Марсо тоже колебался, потом согласился. Все, дело закрыто, Эстли! Из тебя хреновый детектив. Ребекка окончательно стушевалась. Она поджала губы и сжала руки в кулаки. Эстли стояла слишком прямо, чтобы это было естественно. Как натянутая струна, она старалась изо всех сил не расплакаться. — Это… неправда, — голос дрогнул. — Ты говоришь это, потому что они тебя вынудили. Непреложный Обет заставили дать или просто угрожали… Губы Ребекки тряслись, а в глазах стояли слезы. Похоже, Эстли цеплялась за последнюю соломинку, чтобы не признавать очевидного — она собственными руками усадит своего друга за решетку. — Эстли, — тяжело вздохнул Драко. — Я же просил тебя не лезть в это. О Мерлин, зачем ты вообще это сделала? — Они убили тебя! — всхлипнула Ребекка и ткнула пальцем в Поттера. — Он убил тебя! Лицо Гарри исказила боль. Он весь сжался, стараясь сохранить непринужденный вид. Но костяшки пальцев, вцепившихся в больничные штаны, предательски побелели. Поттер обожал винить себя и слова Ребекки упали на более чем благодатную почву. Драко старался не смотреть на него, в конце концов за свою собачью верность Марсо Гарри заслужил муки совести. Но это было несправедливо. А с некоторых пор Драко терпеть не мог несправедливости. — Не лги себе, — тихо ответил он. — Сама подумай, разве Маккинен бы допустил подобное? — Он мог не знать! — Да ради всего святого! — не выдержал Драко. — Имей мужество принять правду, которая тебе не нравится! Ребекка отшатнулась, словно Драко ее ударил. Она очень быстро дышала и оцепенело смотрела прямо на него. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. — Так, нам всем нужно успокоиться, — твердо произнес Рон. Он подошел к Ребекке, подхватил ее под локоть и усадил на свободную кровать. Эстли повиновалась, не смея возражать. Она все еще смотрела на Драко, когда Рон принес ей стакан воды и настойчиво предложил выпить его. Гермиона только открыла рот, чтобы что-то сказать, но Рон быстро подошел к ней и положил ладони на хрупкие плечи. — Здесь уже не с кем воевать, — мягко, но бескомпромиссно отметил Уизли. — Присмотрись, она в ужасе. Ужас — это еще мягко сказано. Стакан воды в руке Ребекки рисковал расплескаться, так тряслись ее руки. Это все напоминало очень хреновый фарс и Драко понятия не имел, что делать. Слава Мерлину, Рон точно знал. Он усадил Гермиону рядом с Гарри и принес еще два стакана воды, вручив их друзьям. — А теперь, когда все успокоились, — размеренным тоном говорил он, явно стараясь убаюкать всех присутствующих. — Давайте обсудим наши проблемы в порядке убывания. Что сейчас нас беспокоит сильнее всего? Драко смотрел на Уизли и не мог поверить своим глазам. Рон, которого он помнил со школы, бросался в драку первым. Рон, с которым он познакомился два года назад, оказался неплохим парнем. Но Рон, которого он видит прямо сейчас, виртуозно справляется с коллективной истерикой. Какая неожиданная сила! — Аврорат, — ответил Драко. — Если сегодня выйдет «Пророк» с новостью о том, что Гарри Поттера лечили с помощью непроверенного заклинания, меня арестуют часов через… пять? Как долго они обрабатывают такие запросы? — Достаточно быстро, — кивнул Рон. — Без обид, приятель, но история про злого Пожирателя Смерти, который внедрился в Мунго и выжидал часа отомстить Гарри Поттеру, слишком громкая, чтобы медлить. И слишком хорошо ложится на… Гермиона, как ты говорила? — На текущий нарратив, — отозвалась она. — Это тяжело принять, но в чем-то Ребекка права. Общество уже давно перебарщивает в своей мести. — У людей погибли близкие. В одном только Хогвартсе… — начал было Рон, но Гермиона его перебила. — Разумеется, отдельные люди имеют право на любую ненависть. Я имею в виду общество и его институты. Газеты должны нести ответственность за распространение травли, они влияют на Визенгамот, который принимает дискриминационные решения. Она обернулась на Ребекку, которая затравленным взглядом смотрела на нее, ловя каждое слово. — Мы говорили с Панси об этом. О том, через что проходит дочь Пожирателя Смерти. Это все очень несправедливо, ведь по факту лично она никаких преступлений не совершала. — Моника тоже, — тихо добавила Ребекка. — Что, прости? — обернулся на нее Рон. — Моя подруга, Моника. Она не сделала ничего плохого, но ее старший брат работал на Пожирателей. Он идиот, Моника никогда не поддерживала его. Однако потом ее обвинили в сотрудничестве, этот ваш самый честный и правильный Визенгамот. Ей пришлось уехать из страны, — Ребекка сжимала стакан обеими руками. — Я… я больше ее не видела, ей опасно возвращаться. Ее посадят в Азкабан! Повисла неловкая тишина. Драко понятия не имел, о какой подруге шла речь, и всегда считал, что жгучая ненависть Ребекки к условным победителям была результатом мыслей ее матери. Теперь же все вставало на свои места. У нее была личная причина недолюбливать решения Визенгамота, прессу и Золотое трио в придачу. Первой нашлась, на удивление, Гермиона: — Мне жаль, что с твоей подругой так поступили. Правда жаль. Но ты же понимаешь, что это сделали не мы? Ни я, ни Рон, ни уж тем более Гарри не имеем к этому никакого отношения. На ресницах Ребекки блестели слезы. Прямо сейчас она выглядела значительно младше своих лет, огромные голубые глаза, светлые волосы — она напоминала принцессу из волшебных сказок. Принцессу, которая только что погубила их всех. Драко не понимал, злится он на Ребекку или сочувствовует ей. Острое чувство несправедливости, которое так явно ощущала ни в чем не виноватая Ребекка и ее друзья, было чуждо тому, кто принял Метку. И все это время ее восклицания о несправедливости по отношению к самому Драко он встречал со смесью неловкости и страха. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то это услышал и вообразил, что сам Драко громко жалуется на свою жизнь. Он не жаловался. Он больше никогда не жаловался. Надежда найти понимание и сочувствие умерла в глазах сурового прокурора, зачитывающего длинный список преступлений Драко. В списке были убийства, убийства с особой жестокостью, подожженные дома, уничтоженные реликвии. Драко не делал ничего из этого. — Вы… Разве вы не должны меня ненавидеть? — всхлипнула Ребекка, когда Рон подал ей носовой платок. — Я ведь… — Глупая девчонка, которая не разобралась в ситуации и сделала все только хуже? — тепло улыбнулся Рон. Ребекка вспыхнула и спрятала лицо в ладони. Она больше не смела взглянуть ни на Рона, ни на Гермиону, ни тем более на Драко. — Я…я!.. — Эстли плакала, громко сморкаясь в носовой платок. — Слушай, Эстли, — наконец, заговорил Драко. — Это все полный пиздец. Но я клянусь, это было пиздецом и до твоего вмешательства. На правах человека, который может оказаться за решеткой, прошу тебя перестать рыдать. В конце концов, это уместно только мне. А я еще держусь, хотя с удовольствием оплакал бы почку. — Почку?! — Поттер, молчавший все это время, вскинул голову и уставился на Драко. — Ты… тебе почку вырезали?! — Она просто не выдержала уровня драмы, — цокнул языком Драко. — Решила нас покинуть до того, как все станет еще хуже. Рон и Гермиона уставились на него так, словно он вскочил с кровати и сделал изящный пируэт. Только сейчас Драко сообразил, что Маккинен не сказал о его состоянии ни одной живой душе. Колдомедицинская этика! — О Мерлин, — выдохнул Рон. Гермиона прижала ладонь к губам и шагнула назад. Она едва не столкнулась с Ребеккой, которая, напротив, вскочила на ноги и рванула вперед. — Какой кошмар! — воскликнула она. — Тебе придется до конца жизни теперь… — Пить зелья, — перебил ее Драко. — Не надо делать из этого трагедию. Мне кажется, есть дела поважнее. — Верно, — выдохнул Гарри и, свесив ноги с кровати, тяжело встал, крепко опираясь об ее изголовье. — Нам нужно не дать посадить тебя в Азкабан. Рон прав, история звучит слишком складно, Визенгамот снова будет не на твоей стороне. Ребекка, которая стояла около кровати Драко, испуганно попятилась назад. Даже в больничной футболке и брюках, даже нетвердо стоящий на ногах, Поттер внушал страх. Гарри не скрывал своей враждебности, он смотрел на Ребекку не как на глупую девчонку, а как на настоящего врага. В его зеленых глазах не было ни капли сочувствия. Драко уже видел его таким — в миг, когда Поттер заметил Руквуда там, в Париже. Он готов вступить в бой. — Если ты сейчас ее растерзаешь, это делу не поможет, — попытался защитить Ребекку Драко. — А возможно, сделает даже хуже. — Именно поэтому она еще дышит. Рон и Гермиона отреагировали мгновенно. Грейнджер схватила Ребекку за руку и оттащила ее на другой конец палаты. А затем заслонила собой, становясь живым щитом между Гарри и Ребеккой. Уизли же встал рядом с лучшим другом, ненавязчиво, но готовый в любой момент его удержать. Это казалось излишним, но чем дольше Драко смотрел на лицо Гарри, тем сильнее ужас острыми иголками впивался в запястья. Что же так разозлило самоуверенного аврора? Неужели именно то, во что их втянула Ребекка? — Тише, приятель, — заговорил Рон. — Ты же не думаешь, что прямо сейчас сюда ворвутся авроры, чтобы арестовать его? Посмотри, Малфой даже на ногах не стоит. Ему тут еще недели две валяться. — Ты не понимаешь, — процедил Гарри. — Вы все не понимаете. Они давно ждали повода отправить его в Азкабан. Это им кажется справедливостью, которую у них отняли. Поверь мне, я общаюсь с Визенгамотом каждую гребаную неделю. И эта… идиотка преподнесла им Драко на блюдечке! Вот это подарок! Все это время, все усилия, что я прикладывал — все жмыру подхвост! Голос Поттера гулким эхом отражался от стен. Драко не сразу понял, что именно он сказал, а когда осознал, то ужас ледяным водопадом обрушился на его голову. — Ты… Ты хочешь сказать, что все то время, что я был на свободе, они пытались посадить меня обратно? — на запястьях Драко не было магических наручников, как в прошлый раз, когда он оказался на больничной кровати, но их присутствие он ощутил почти физически. Гарри повернулся к нему и молча кивнул. Между его бровями залегла морщинка. Лицо Поттера казалось сосредоточенным, но безумно уставшим. Один только Мерлин мог знать, чего ему стоило стоять на ногах после стольких дней комы. Громко выдохнув, Драко сжал пальцами виски. Это было слишком. Слишком много потрясений за последние несколько часов. Для человека, вернувшегося с того света, должны оставаться хоть какие-то послабления! Оглушительный стук в дверь, словно кто-то барабанил кулаками, заставил всех вздрогнуть. — Уже? — охнула Ребекка. — Открой дверь, а не то мы ее выломаем к чертям! — прогремел незнакомый голос. Рон и Гермиона испуганно переглянулись, а Ребекка побледнела так, точно это она провела последние пару недель в коме и это ей удалили почку. — Гарри, я думаю, следует их впустить, — неуверенно произнес Рон. — Согласен, — кивнул Драко. — Они зайдут в любом случае, но если не открывать, выломают дверь. Больница достаточно настрадалась. Гарри лишь раздраженно фыркнул и махнул рукой. Правильно поняв его настрой, Гермиона подошла и быстро щелкнула замком. Ей пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы летящая дверь не угодила ей прямо в лицо. В палату ворвались сразу трое авроров, причем двоих из них Драко видел впервые. А вот третьим был здоровяк Остин, тот самый, что когда-то в прошлой жизни угрожал Драко потасовкой в пыльном тренировочном зале авроров. Тот самый, что был в составе отряда в Париже. Теперь он выглядел куда менее самоуверенным, хотя в габаритах и не убавил. Он маячил за спинами своих коллег, стесняясь подойти ближе. Казалось, он не хотел участвовать в этом фарсе. — Аврор Браун, — представился рослый мужчина лет сорока. Он рано начал лысеть, и оторвать глаз от высоких залысин было невозможно. — Мистер Малфой, вы обвиняетесь в попытке убийства мистера Поттера методом воздействия на него непроверенного колдомедицинского заклинания. С этой минуты вы арестованы, мы доставим вас во временный изолятор до судебного разбирательства. Они постарались обступить кровать Драко, но Поттер вырос между Брауном и Малфоем так стремительно, что никто не успел этого заметить. Гарри был немного ниже сурового аврора, но шире в плечах и сильнее, хоть и выглядел изможденным. Он сжал руки в кулаки и мрачно смотрел на Брауна. Второй аврор, светловолосый с огромным шрамом на всю левую щеку, попытался обойти его, но Гарри вытянул руку в сторону, не давая ему пройти. — Мистер Поттер, вы препятствуете правосудию, — очень спокойно произнес Браун. — Ты заберешь его, только переступив через мой труп, — прорычал Гарри. — Поверь, Бен, я сейчас не шучу. — Мистер Поттер, может, вы и любимчик Марсо, но это еще не дает вам право отменять прямой приказ Визенгамота, — Браун скривил губы и, казалось, из последних сих сохранял вежливый тон. — Вы сможете обжаловать это решение в судебном порядке, но пока что мистер Малфой отправится с нами. — Вы с ума сошли! — Ребекка смело шагнула вперед, оказавшись рядом с Гарри. — Как его лечащий колдомедик сообщаю, Драко перенес тяжелую операцию, он должен оставаться под медицинским присмотром еще минимум… — Девочка, будь ты хоть его женой, приказ есть приказ! — рявкнул светловолосый аврор, пытающийся обойти кровать с другой стороны. Эстли мешала ему, перемещаясь вслед за ним, как тень. — Мне кажется, вы не поняли, — процедил Поттер. — Чтобы забрать Малфоя из больницы, вам придется переступить через мое тело. А я буду сопротивляться, обещаю. Даже едва стоящий на ногах Гарри, даже без волшебной палочки под рукой, он казался опасным противником. В его глазах горела такая решимость, что Браун невольно стушевался. — Давайте не будем устраивать потасовку, — в голосе аврора явно слышалось раздражение. — Мы не причиним ему вреда, просто доставим мистера Малфоя… — Мистер Браун, я согласен с вами полностью, — заговорил Рон, вытаскивая волшебную палочку. — Потасовка здесь нам точно ни к чему. Вот и Остин согласен, верно? Здоровяк все еще стоял поодаль от коллег и не предпринимал попытки приблизиться к кровати. Когда Рон обратил на него внимание, Остин лишь смущенно потупил глаза, всем видом показывая, что ни в какую драку вступать не намерен. — Потому что, так уж вышло, нас больше. И не недооценивайте Гарри, хоть его палочка и лежит в соседней палате, он убивал людей голыми руками. Я сам был свидетелем. Подумайте, мистер Браун, вам будет гораздо выгоднее с нами договориться. — Предлагаю сделку, — выплюнул Поттер, глядя Брауну прямо в глаза. — Вы выметаетесь отсюда прямо сейчас и остаетесь невредимы. От с трудом сдерживаемого гнева аврор побагровел до кончиков ушей. Драко с изумлением наблюдал за тем, как мужчина вдвое старше и опытнее Поттера, вооруженный, в отличие от него, и в гораздо лучшей физической форме, ничего не мог сделать. Он был в сложном положении, ведь напасть на Гарри, едва вставшего на ноги после продолжительной комы, было бы страшным скандалом. И даже если Брауну плевать на свою репутацию в газетах, в Аврорате такое бы не забыли. К тому же Драко подозревал, что в прямом столкновении Поттер имел шансы выйти победителем. Слишком уж он был хорош. — Я доложу Марсо, — прорычал Браун. — Нет, выше. Я доложу сразу начальнику Департамента магического правопорядка. — Дверь за собой закрой, — ответил Поттер. Когда дверь за последним аврором действительно закрылась, ноги Гарри подкосились и он устало рухнул на кровать. Его руки тряслись, а сам Поттер тяжело дышал. Драко тревожно оглядывал его, сокрушаясь, что не может прямо сейчас ничем помочь. Поттер пока не был готов даже так долго стоять, ему требуется длительная поэтапная реабилитация. То, что происходило сейчас, было настоящим издевательством над больным… — Это кончится херово, Гарри, — тревожно произнес Рон. И здесь Драко был полностью согласен с Уизли. Только что Аврорат предъявил ему обвинение в попытке убийства с превышением служебных полномочий. А потенциальная жертва не дала его арестовать. Они все сопротивлялись задержанию, но Драко был уверен — это обвинение дополнит его и без того длинный список грехов перед магическим сообществом. <p align="center">* * * Аппарация после операции была запрещена. Драко хорошо помнил все риски, это было в самом первом учебнике по колдомедицине, что он взял в руки. Если аппарировать сразу после хирургического вмешательства, есть риск не справиться и получить расщепление. А если сильно не повезет, это расщепление будет где-то неподалеку от пострадавшего места. И тогда можно смело вносить последние правки в завещание. Однако Драко не был готов, что после аппарации его будет тошнить. Когда Поттер аппарировал их обоих, и ноги коснулись деревянного пола, его желудок резко сжался и выбросил содержимое обратно. Драко рухнул на колени и его вывернуло наизнанку. Желудок был пуст, поэтому его просто сотрясало конвульсиями. Слюна капала на пол, как бы он ни зажимал рукой рот. В ушах оглушительно звенело, перед глазами все резко побелело. Ни единой мысли не задерживалось в голове. Осталась только боль. Когда приступ тошноты стих, ощущение реальности постепенно начало возвращаться. Драко ощутил теплую ладонь, что гладила его по спине. — Тише, тише. Сейчас все закончится, — неуверенный шепот Поттера был совсем близко. — Аппарация — это полный пиздец, — выдавил из себя Драко. — Извини, я… Прости. Острое чувство вины больно кольнуло под ребра. Драко пожалел о том, что открыл рот. Поттер и сам недавно очнулся от комы, а уже вызвался самостоятельно сопроводить арестованного до его места заключения. Домашний арест до самого заседания Визенгамота. Поттер, как аврор, стал его тюремщиком. Это звучало так драматично и обреченно, что скажи ему кто об этом несколько недель назад, Драко бы подумал, что это фантазия какой-то романтичной девицы, вроде Ребекки. Заключенный, недавно умерший за своего тюремщика. Тюремщик, умоляющий хотя бы поговорить с ним. — Хочешь, я помогу тебе дойти до кровати? — тихо спросил Гарри. Это был вопрос. Не приказ, не принятое решение. Драко уже и забыл каким Поттер может быть… внимательным. Он тяжело выдохнул, сожалея, что вспомнил об этом. Это было почти невыносимо. Гарри смотрел на него с таким сочувствием и беспокойством, что хотелось спрыгнуть с Астрономической башни. Нужно было постоянно напоминать себе, что Поттер сделал выбор. Он выбрал своего героя — Дирка Марсо. И верен ему и по сей день. — Я сам, — самостоятельно встать было чертовски непросто. Драко опасно пошатнулся, когда попытался выставить ногу вперед. Гарри дернулся вперед, чтобы подхватить его, но в последний момент сдержал свой порыв. Осторожно, цепляясь за кресло поблизости, получилось встать на ноги. От таких активных действий бок болел так, что на глазах выступали слезы. Драко быстро их смахивал, молясь всем богам, чтобы их не заметил Поттер. Если он и увидел, то уважительно промолчал. Драко был благодарен ему за это. С трудом он дошел до дивана и, окончательно осознав, что доковылять до спальни можно только с посторонней помощью, решил остаться здесь. Драко сжал зубы и медленно подогнул ноги, пытаясь сесть, и это оказалось еще больнее, чем вставать с пола. Взяв все свое мужество в кулак, Драко резко сел, и боль так резанула через весь бок, что он не удержался от стона. — Черт, зачем ты так?.. — только возмутился Гарри, но тут же осекся, когда встретился взглядом с Драко. — Здесь я колдомедик. Лучше уж быстро, чем растягивать боль. — Но швы могли разойтись! Ты здесь колдомедик, а я — аврор. Я уносил людей с поля боя и знаю, что случится, если неаккуратно переносить раненых с места на место. — Я не раненый! — Хорошо, ты невыносимый раненый. Драко раздраженно фыркнул и попробовал отвернуться, но любое движение причиняло нечеловеческую боль. — Я принесу тебе плед и подушку, — легко бросил Гарри. — Все там же, где и было? Через несколько мучительных минут борьбы гордыни и обиды со здравым смыслом, Драко едва слышно выдохнул: — Да. Поттер не должен был пересекать порог этого дома. Драко все еще жил в той же съемной квартире, которую Гарри и Гермиона помогли ему снять. И с того самого скандала в Мунго, когда он хлопнул дверью больничной палаты Поттера, мало что изменилось. Только коробки окончательно исчезли. — А тут стало свободнее, — вслух рассуждал Гарри. — Не сказал бы, что уютнее, но у меня так же. Захожу только переночевать, так что к чему эти все подушки. У Рона с Гермионой миллион декоративных подушек, на которых невозможно спать. И место занимают. Понятия не имею, за что они их так любят. Драко чувствовал, что засыпает под рассуждения Поттера. Он никогда бы в этом не признался даже самому себе, но голос Гарри его успокаивал. И когда Поттер укрыл его пледом и положил подушку под голову, он настолько расслабился, что тут же уснул. А пробуждение было не из приятных. Из тяжелого сна его резко выдернула сильная боль. — Твою мать, — заскулил Драко, вцепившись пальцами в бинт. — У меня есть обезболивающее! — голос Гарри звучал где-то далеко. Когда к его губам поднесли бутылек с зельем, Драко резко опрокинул его в рот, даже не задумываясь о содержимом. Боль была настолько невыносимой, что хотелось кричать. Спустя всего несколько мгновений она стихла так же резко, как и началась. Драко устало откинулся на подушку и не удержался от грязной ругани под нос. — Как ты? — обеспокоенно спросил Гарри. — Чуть не сдох, — честно ответил Драко. — Откуда у тебя это? Это ведь улучшенный рябиновый отвар. Обычный отвар болевой синдром снимает медленно. А этот, вроде, с корнем истринской пихты. — Мне Ребекка дала. Пришлось выбить ей специальное разрешение. Вы с ней разминулись, она ушла буквально пару часов назад. Оставила много всего полезного, вон часть на столе, а вторую я в холодильник убрал. — Выбить разрешение? Ушла? Когда вы все успели? Нет, другой вопрос. Сколько часов я спал?! Гарри оглянулся на часы, что висели прямо за диваном и задумался: — Думаю чуть больше двух с половиной дней. Аппарация знатно тебя подкосила. Два. С половиной. Дня. Мерлиновы кальсоны! Драко вскинул голову и взглянул на Поттера. Тот выглядел очень по–домашнему: растянутая, когда-то белая футболка, спортивные свободные штаны. У него за ухом виднелся карандаш. Сам Гарри выглядел гораздо лучше: лицо порозовело, глаза снова стали яркими, да и двигался он бодрее. Поттер восстанавливался просто великанскими темпами. Видимо, аврорская подготовка и правда не прошла даром! — Ты голоден? — поинтересовался Гарри. — Мне Ребекка сказала, что теперь у тебя особая диета, так что я приготовил овсянку почти без сахара. Она сказала что совсем чуть-чуть можно, потому что овсянку совсем без сахара есть невозможно. Драко был не голоден, его даже немного подташнивало, но он не мог вспомнить, когда последний раз что-то ел, и поэтому кивнул. Гарри улыбнулся, но затем смутился: — Слушай, это не моя идея, и я не согласен. Но Ребекка настаивает, чтобы ты больше двигался, не лежал. Поэтому она запретила носить еду в постель, настаивает, чтобы хотя бы приемы пищи были на кухне. На мгновение Драко забыл о боли и заворчал: — Ребекка то, Ребекка се. Ты ее пару дней назад прикончить планировал, откуда такая любовь? — Это не любовь, — еще сильнее смутился Гарри. — Просто она единственный колдомедик, которому дали доступ к тебе сюда. По бумагам она раньше лечила тебя, так что… — Единственный? А как же Маккинен? У него гораздо больше шансов… — Драко осекся, заметив как помрачнело лицо Гарри. — Маккинена арестовали как твоего подельника. Вам запрещено общаться и видеться. Вы оба обвиняетесь… В покушении на убийство Гарри Поттера. Сказать это вслух было совершенно невозможно им обоим. Повисла тяжелая тишина. Маккинен, бедный Маккинен. Драко втянул старика в такое страшное разбирательство только для того, чтобы спасти Поттера. Чувство вины огромной вазой рухнуло с высоты прямо на голову. Он представил Маккинена во временном изоляторе, в смешном свитере, что в прошлом году подарили коллеги на Рождество. Сердце сжималось при одной только мысли, что он там в одиночестве сидит за преступление, которого не совершал. Драко закрыл лицо ладонями. Иллюзий о том, что он может быть хорошим человеком, у Драко не было уже очень давно. Он был уверен, что достиг полного дна еще тогда, три года назад, на скамье подсудимых. Когда прокурор зачитывал длинный список обвиненией. Но сейчас… Сейчас он осознал, что тогда был еще не конец. Задыхаясь от ненависти к себе, Драко изо всех сил гнал от себя мысль, что тонким голоском резала всю его душу на мелкие кусочки. <em>Даже если так, это того стоило.</em> Острый стыд жег щеки. Меньше всего хотелось сейчас что-то объяснять Поттеру. И он, на удивление, это понял, уважительно оставив Драко наедине с самим собой. Потребовалось несколько минут, прежде чем сильные эмоции схлынули, оставив болезненные уколы совести. Они не пройдут, но Драко уже знает как с ними жить. Он опустил ноги на пол, схватился за подлокотник дивана и рывком встал. Боль, приглушенная улучшенным рябиновым отваром, была почти терпимой. До кухни было всего несколько шагов, но каждый из них стал испытанием. Драко цеплялся за каждое кресло, за каждую стену. Он добрался до кухни и с трудом ее узнал. Вся столешница и стол были завалены книгами, пергаментами и письмами. Гарри сидел за столом и сосредоточенно перелистывал древний фолиант, на корешке которого выцветшая надпись гласила «Заклинания и приговоры: Исследование судебных практик магического мира». Как только Драко показался в дверях, он поспешно убрал со стола сразу две книги, чьи названия были словно зачарованы. Буквы расплывались на обложках, но возможно, дело было только в самочувствии самого Драко. Картинка перед глазами еще периодически плыла. Плюхнувшись на стул напротив, Драко увидел тарелку с уже остывшей кашей. Она почти терялась среди разложенных свитков. — Вот уж не думал, что ты увлечешься юриспруденцией, — не удержался он от язвительного комментария. — Пытаюсь понять, как лучше выстроить линию защиты, — никак не отреагировал на колкий тон Гарри. — Это достаточно сложно, даже Гермиона признала. В горле застряло еще одно саркастическое восклицание. Поттер, судя по всему, последние несколько дней пытался убедить Визенгамот не сажать Драко за решетку. Это, хоть и было безнадежно, но все равно выглядело мило. Каша была вкусной. Насколько, конечно, может быть вкусной остывшая овсянка с одной ложкой сахара. Драко ковырялся в тарелке, мрачно размышляя о том, что теперь, с одной почкой, придется привыкать к пресной еде как минимум на год. Это если все пойдет хорошо. — Получается, ты мой тюремщик? — поинтересовался Драко, зачерпывая овсянку ложкой. Гарри опустил книгу и задумался. — Скорее, твоя сиделка. Дверь охраняют двое авроров, меняются каждые шесть часов. И окна заколдованы, в них даже совы теперь не попадают. — Уже назначили дату заседания? — Ага, у нас осталось пять дней. Гермиона с Роном поднимают архивы всего колдомедицинского права. Пытаемся понять, с какой стороны лучше заходить. — Слушай, а ты не должен быть на дежурстве или что-то вроде того? — Драко положил ложку на тарелку, не в силах впихнуть в себя кашу. — Раз ты не мой тюремщик. — У меня больничный, — отмахнулся Гарри. — А теперь не мешай, пожалуйста, мне кажется, я кое-что нашел. Вдруг раздался мерзкий звон. От неожиданности Драко дернулся и ощутил, как резануло в боку. Действие отвара заканчивалось. Гарри резко захлопнул книгу и потянулся вглубь кипы бумаг. Эта куча звенела и дрожала — казалось, что ее прокляли. Драко схватил тарелку с кашей и приподнял ее в воздух, чтобы это проклятье окончательно не испортило ему завтрак. Наконец, Поттер выловил небольшое черное устройство и заговорил: — Да, слушаю. Он долго молчал, выслушивая собеседника, а затем ответил, — Да, это будет нарушением условий заключения, но если тебе так надо, я это сделаю. Положив устройство обратно на стол, Гарри встал и вышел из кухни. По звуку шагов Драко определил, что тот прошел сначала в комнату, а затем — в коридор. — Я скоро вернусь! Нужно купить… эээ. макароны! И еще молоко закончилось, а я без него не смогу омлет сделать. Прежде чем дверь захлопнулась, Драко услышал чужие голоса. Значит, Поттеру вполне позволялось выходить на волю. Однако осознание того, что его стережет аж двойка боевых авроров, угнетало. Не тюремщики Азкабана, а серьезные боевые маги. Драко с трудом вставал с кровати — куда ему сбегать? Вздохнув, он вспомнил наказ Ребекки больше двигаться и медленно встал из-за стола с четким намерением дойти до окна. У него не было никаких моральных сил беспокоиться из-за странного звонка Поттеру и его обещания. Драко был настолько измучен, что решил сосредоточиться на том единственном, что он еще в силах контролировать. Итак, окно. Чтобы до него добраться, потребуется не меньше получаса. Впервые в жизни путь из кухни до окна, который занимал шагов десять, казался таким длинным. К приходу Поттера Драко успел дважды пройти до окна и обратно. Он переводил дух, сидя на полу и перебирая склянки, оставленные Ребеккой, в поисках заветного рябинового отвара, когда дверь в коридоре скрипнула. Он даже не стал оборачиваться, прекрасно зная, кто пришел. С каждой минутой боль все усиливалась, поиски рябинового отвара никак нельзя было откладывать. Рядом с сумкой уже стояло несколько пустых бутылочек, но Драко не сдавался. Лишь когда дверь между коридором и гостиной закрылась, он раздраженно произнес: — Если так любишь закрывать двери, найди способ гонять воздух по всей квартире. С этой чертовой планировкой, такая духота! — Драко, посмотри сюда. Кое-кто поставил ультиматум и заставил меня рискнуть аврорским плащом, чтобы тебя увидеть. Думаю, этот кто-то заслужил минуты твоего внимания, — голос Гарри звучал взволнованно. Драко вскинул голову и как раз вовремя. Пустота рядом с Поттером дрогнула, подернулась рябью и поплыла. Из ниоткуда в комнате появилась Панси Паркинсон, изящно сбросив с себя мантию-невидимку. От изумления Драко не мог выдавить ни слова. Казалось, он не видел Панси целую вечность. С того самого дня, как ему стало плохо в библиотеке. Паркинсон быстро опустилась рядом с ним на колени и сгребла в охапку, обнимая так крепко, что у Драко затрещали кости. — Задушишь… — прохрипел он. — Панси, у него была операция! — забеспокоился Гарри. — Вот тут, сбоку швы еще свежие. — Прости, — ее голос задрожал, и Драко понял, что она вот-вот расплачется. Она все еще обнимала Драко, но уже не так крепко, а аккуратно, будто он был из хрусталя. — Когда я узнала, я… Прости меня! Мне было страшно стыдно, особенно после случая в библиотеке. Драко, если бы я только знала! Горячие слезы закапали на домашнюю футболку. Драко изумленно гладил подругу по спине, успокаивая. Он поднял голову и вопросительно уставился на Гарри. Тот в ответ коснулся указательным пальцем губ. Панси нельзя быть здесь. Нужно вести себя тише, чтобы их не услышали. Драко даже не мог представить риск, на который Гарри пошел, чтобы напрямую ослушаться указания Визенгамота. Он с благодарностью кивнул Поттеру. — Прости, я совсем расклеилась, — шмыгнула носом Панси. Она отстранилась от Драко и теперь просто сидела на полу рядом, ничуть не заботясь о том, что ее весеннее пальто может помяться. Немыслимое легкомыслие для такой модницы как Панси! — И правда, расклеилась! — кивнул Драко. — Соберись, Паркинсон! Панси слабо улыбнулась в ответ. — Я пришла сюда не для того, чтобы плакать, — призналась она. — Я принесла вам дар, от которого вы не откажетесь. Особенно ты, Поттер. Гарри сложил руки на груди. Он стоял, прислонившись к креслу, и наблюдал за трогательным воссоединением лучших друзей издалека. — Да, я слушаю об этом последние несколько дней. Я выполнил все твои условия, расскажи, наконец, что же за сенсацию ты принесла. Ведьма хитро улыбнулась и вытерла рукавом слезы. Переведя взгляд с Гарри на Драко, она аккуратно заправила прядь его волос за ухо. — Выглядишь дерьмово, — сказала она. — Но я рада, что ты жив. Не знаю, как бы я… Ладно. К делу. Поттер, мы сделали то, о чем ты просил. Драко быстро повернулся к Гарри, глаза которого распахнулись в изумлении. В следующий миг на его губах заиграла улыбка. — Это то, о чем я думаю? — Да. Все получилось. Я все еще понятия не имею, как это поможет… — Панси многозначительно посмотрела на Драко. — Со всем этим. Улыбка Поттера стала еще шире. В его глазах зажегся пугающий огонь. Только сейчас Драко понял, что все это время Гарри что-то скрывал. Спешно спрятанные книги с тайными названиями, работа бок о бок с Панси — все это собиралось в одну очень подозрительную картину. Нехорошее предчувствие щекотало ребра. Что он задумал? Гарри избегал взгляда Драко, он смотрел только на Панси. Ведьма гордо подняла голову и требовательно взглянула на него в ответ. — Да хватит уже говорить загадками. Паркинсон, что там у тебя? Поттер? Почему все ведут себя так, словно у вас тут заговор?! Они продолжали смотреть друг на друга, пока Поттер не кивнул. Это выглядело так, точно он… давал разрешение? Панси вновь повернулась к Драко и очень серьезно произнесла: — Два года назад, во время вашего освобождения из французской тюрьмы, Руквуд сбежал. Вчера мой отец с друзьями его поймали. Мы готовим экстрадицию. Мерлина мать! Это определенно был заговор. Только Драко понятия не имел, как все это было связано с его грядущим судом.