На счет три – не смотри

Глава 36

«Молчать! Суд идет»

Когда клетку для подсудимых открыли, Драко почувствовал, как у него слабеют колени. Когда начались суды над Пожирателями смерти, в зале заседаний установили железную клетку, которая блокировала любую магию. После случая с Алексисом Кэрроу все члены Визенгамота согласились присутствовать на заседаниях только при условии, если Пожиратели будут находиться в клетке. Кэрроу тогда в ярости одним магическим выбросом перебил все стекла в зале, включая очки. Драко был Пожирателем, а значит, его место в клетке. Он послушно подчинился, чувствуя, как дышать становится все труднее. Когда дверь за ним захлопнулась, ноги подкосились и он рухнул на жесткую скамью. Яркие вспышки колдокамер на несколько мгновений его ослепили. Громкое разбирательство было открытым и привлекло многочисленную прессу. Ни Ежедневный пророк, ни Ведьминский вестник, ни даже Ведьмополитен не собирались упускать шанса сделать фото Пожирателя смерти за решеткой. Особенно того Пожирателя, чьи снимки уже продали несколько тиражей всего три года назад. Не смотреть, не смотреть, не смотреть. Лица членов Визенгамота смазывались в одну возмущенную и испуганную физиономию. Все было как и три года назад, когда он впервые оказался на скамье подсудимых. Даже запах остался тот же, этот мерзкий аромат затхлого воздуха. В концу заседания станет невыносимо душно, и вся одежда провоняет чужим одеколоном. Но к концу заседания ему будет уже на это плевать. Вне зависимости от его итогов. –Сонорус.Уважаемые члены Визенгамота, уважаемые гости заседания, мы вновь собрались тем же составом, что и три года назад, — как только зазвучал голос Верховного чародея, Драко понял, что он обречен. Он поднял голову, чтобы увидеть крепкого пожилого мужчину с короткой белоснежной бородой. Эрнест Хоукворт. Тот самый знаменитый судья, который возглавил Визенгамот сразу после падения правительства Темного Лорда. Мститель в мантии сливового цвета с вышитой на груди серебряной буквой «В». Зал утонул в сливовом. Равно пятьдесят волшебников и волшебниц в одинаковых мантиях строго смотрели на Драко, как на опасное животное. Он находился в самом низу, а вокруг него трехсторонним амфитеатром поднимались ряды кресел. Драко был одновременно и хлебом, и зрелищами. Все кресла были заполнены, в зале не осталось свободных мест. Полный состав Визенгамота. Его снова судят в полном составе. Некоторые лица Драко запомнил еще с прошлого раза, а кого-то видел впервые. Это все не имело значения, потому что все они не скрывали страха и брезгливости. Пожиратель, которому дали шанс, попытался убить своего спасителя. Поттер прятал от него газеты, но невозможно было одновременно держать информационную блокаду и готовиться к заседанию. Когда под вечер Гарри засыпал за книгами, Драко находил газеты и читал-читал-читал. Это была настоящая катастрофа: журналисты обсасывали каждую мелочь, каждую деталь этой истории. На страницах были интервью даже с теми колдомедиками, что бросили обучение еще на втором курсе, но жаждали поделиться впечатлениями о работе бок о бок с Пожирателем смерти. Никто из них не отозвался о нем хотя бы нейтрально. Закрытый, необщительный, грубый, себе на уме. Картина затаившегося и жаждущего мести злодея вырисовывалась великолепно. Эти истории так идеально ложились на представления о нем магического сообщества, что иногда Драко начинал верить, что он действительно едва не убил Поттера и заслуживает такого отношения. Гарри всегда громко протестовал, когда Драко начинал что-то подобное говорить, но сейчас Гарри здесь не было. Драко покосился на отдельно огороженный сектор для уважаемых гостей заседания и прессы. Как только он к ним повернулся, журналисты, как по команде, подняли свои колдокамеры. Почти отчаявшись увидеть хоть одно не враждебное лицо, он вдруг заметил, как в зал пробираются Рон и Гермиона. Они оба пытались быть как можно незаметнее, но герои второй магической войны не могли никуда пойти и не привлечь к себе всеобщее внимание. — Мистер Уизли, мисс Грейнджер! — воскликнул Хоукворт. — Добро пожаловать на заседание, но мы уже начали. — Мы просто помогали Га… — начал оправдываться Рон, но быстро зашипел от боли. — Прошу прощения, мистер Хоукворт. Уважаемый Визенгамот, — громко перебила его Гермиона. Драко сразу сообразил, что Грейнджер скорее всего дала пинка своему излишне разговорчивому возлюбленному. Слова Рона, хоть и недосказанные, вселяли надежду. За последние пять дней Поттер не сказал ни слова о своем плане. Он все так же убирал книги, когда Драко садился рядом, и отказывался отвечать на вопросы о Руквуде. А Драко было слишком плохо, чтобы настаивать. Он просто наблюдал. Гарри не казался разозленным или паникующим, он был скорее напряженным и часто застывал посреди комнаты, размышляя над чем-то своим. А иногда подолгу смотрел на Драко, пока тот перебирал очередную стопку бумаг, присланную Гермионой из библиотеки. Это все было очень подозрительно и Драко бы обязательно начал бы нервничать, воображать разные причины для такого поведения или просто заставил бы Поттера все выложить начистоту. Обязательно! Если бы Драко не боролся с болью, слабостью и сонливостью одновременно. Снадобья, присланные Ребеккой, работали как надо, но полностью выключали его из реальности. Последние дни прошли как в тумане, который окутал Поттера и все его усилия по поиску выхода из этой ситуации. Драко встретился взглядом с Гермионой и оцепенел. Она грустно поджала губы и попыталась улыбнуться. Это не выглядело обнадеживающе. Только сегодня он перестал пить восстанавливающие зелья и, наконец, смог полноценно размышлять, не борясь со сном. Может, и Поттер был не так оптимистично настроен, как Драко казалось все эти дни? — Позвольте начать, — голос Хоукворт, усиленный заклинанием, казалось, звучит везде. — Прежде всего я хочу отметить, уважаемые дамы и господа, что сегодняшнее заседание имеет историческое значение. Годами мы дискутировали о вине так называемых «детей Пожирателей смерти», об их ответственности и наличии у них выбора. Сегодня мы поставим точку в этих дискуссиях. Потому что на скамье подсудимых Драко Малфой, самый известных из «детей Пожирателей», избежавший наказания. Пальцы задрожали, поэтому Драко сунул руки в карманы брюк. Меньше всего ему хотелось показывать слабость этому индюку. Хоукворт взвалил на себя роль философа и вершителя человеческих судеб, не иначе. Когда-то, когда Драко еще не знал, с какой легкостью такие индюки могут разрушить твою жизнь, он бы посмеялся над этим кретином. Но теперь, глядя исподлобья на Хоукворта, стоящего на постаменте за трибуной, он чувствовал только страх и жгучее презрение. — Мистер Малфой получил шанс зажить мирной жизнью и отказаться от навязанных взглядов родителей. Визенгамот проявил огромное милосердие, выпуская человека с Темной Меткой обратно в общество. Слишком много людей с великолепной репутацией попросили за Малфоя, включая героя нашей страны — мистера Поттера, — Хоукворт был блестящим оратором. Он говорил со страстью и казалось искренне верит в то, что говорит. — Все уверяли, что тот, кто принял Метку, уже никогда не изменится, но мы дали мистеру Малфою шанс. Шанс, который он использовал чтобы подготовиться к мести. Он затаился на долгие три года, чтобы подобраться как можно ближе к своей жертве. Мистер Малфой втерся в доверие к Гарри Поттеру, он даже поступил на обучение в больницу Святого Мунго, чтобы создать образ исправившегося грешника. Руки тряслись так, что это было невозможно не заметить. Драко с удовольствием бы привязал их к телу, чтобы это прекратить. Слова Хоукворта звучали до ужаса складно. В это было легко поверить и, судя по лицам всех присутствующих, они верили. Драко старался не оглядываться больше на сектор почетных гостей. Видеть сочувствующие взгляды Рона и Гермионы было совершенно невыносимо. — Приглашаю первого свидетеля, Эрику Уотсон. Эрика — колдомедик больницы Святого Мунго, четвертый курс аспирантуры. Она училась вместе с мистером Малфоем. В центр зала шагнула Эрика. Ее волосы были аккуратно собраны, а на плечи был накинут медицинский халат. Она вошла, не глядя на Драко, решительно и вздернула подбородок, смело оглядывая всех собравшихся. — Здравствуйте! — громко произнесла она и встала за трибуну, предназначенную для свидетеля. Эта трибуна была немного выше клетки и говорящему приходилось забираться по короткой лестнице, оставаясь спиной к Драко. Он был уверен, что это было сделано нарочно, чтобы еще раз указать заключенному на его место. И на этом месте с ним уже не хотят разговаривать, как со всеми людьми. — Мисс Уотсон. Нас интересует тот период, когда вы учились вместе с мистером Малфоем. Мистер Дэвис, — тут Хоукворт повернулся к темноволосому юноше, что был едва старше Драко, и сидел по левую руку от верховного чародея. — Прошу отметить в протоколе, что коллеги отмечали мисс Эрику Уотсон как специалиста ответственного, она одна из лучших на своем курсе и не совершала никаких ошибок. Секретарь заседания кивнул и его пальцы застучали по магической печатной машинке. — Итак, мисс Уотсон, — голос Хоукворта смягчился. — Расскажите, каким вы помните мистера Малфоя, пока вы учились вместе. — Он… он был очень замкнутым. Незаметным. Садился поодаль от остальных, ни с кем не общался, но я всегда замечала, что он за всеми наблюдает. Это было очень странно, честно. — Хорошо, — кивнул Хоукворт. — Помните ли вы, мистер Малфой интересовался ли пациентом Поттером? Как аврор, мистер Поттер нередко оказывался в Мунго, именно в том время, когда вы учились. — О да! — вспыхнула Эрика. — Малфой всегда был рядом с Поттером, уж не знаю как это у него получалось. Знаете, незаметно, втихую, но всегда был рядом. Однажды вечером к нам поступило несколько авроров и именно Поттера лечил Малфой. Потом мне рассказала Софи, моя однокурсница и коллега, вечером привезли Рона Уизли. Его сопровождали Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. И Малфой, взял его себе как пациента вне очереди, хотя у него была смена и была очередь из пациентов. А если вам и этого мало, спустя несколько дней после этого я заметила, как Малфой приставал к мисс Грейнджер и мистеру Поттеру в больничной столовой! Просто невозможно было закончить разговор, так он к ним лип. Драко слушал и не мог поверить своим ушам. Это все была правда, но правда вывернутая наизнанку. Каждый раз, когда он сталкивался с Поттером и компанией, это была чистая случайность. Он не мог знать, что среди пострадавших авроров будет Поттер, как и не мог знать, что экстренный пациент — Рон. Однако из уст Эрики все звучало очень складно. Он действительно не был самым дружелюбным и общительным студентом в классе, но, видит Мерлин, на это были причины! Больше всего его взбесило обвинение в том, что это он не давал Эрике поговорить с Поттером и постоянно отвлекал его. Ведь это делала она сама! Как удобно, ведьма ревнивая! Драко вспоминал, как Уотсон сокрушалась, что не вышло остаться наедине с Гарри, и его охватывал такой гнев, что весь страх мигом прошел. Лживая тварь! Нужно было сохранять лицо, поэтому он уставился на пол. Злость лишь еще сильнее укрепит Визенгамот в своих впечатлениях. Драко стиснул зубы. Такого удовольствия этой стерве он не доставит. — Правильно ли я понимаю, что мистер Малфой искал любой повод, чтобы втереться в доверие к Гарри Поттеру? — Именно так, — кивнула Эрика и оглянулась на Драко. — Это было очевидно для всех. Пол. Нужно смотреть на пол. Сосредоточиться на ботинках. Они сегодня отлично начищены. Ярость стучала в висках, казалось, еще немного, и Драко не выдержит и ответит ей. И этот ответ не понравится никому. Когда порыв схлынул, он поднял глаза и увидел, как члены Визенгамота обеспокоенно шепчутся, а Эрика покинула зал. Она заняла место в секторе для особых гостей, в первом ряду. — Приглашается следующий свидетель — профессор Марвес Маккинен, глава Отделения недугов от заклятий больницы Святого Мунго и научный руководитель мистера Малфоя. Напоминаю уважаемому Визенгамоту, что профессор Маккинен так же обвинен в покрывательстве мистера Малфоя, — объявил Хоукворт. — Прошу прощения, — сухонькая старушка из второго ряда подняла руку, призывая обратить на себя внимание. — Разве это не будет конфликтом интересов? Мы приглашаем свидетеля, который связан с обвиняемым одним уголовным делом. Он будет покрывать Пожирателя. — Профессор Маккинен — заслуженный колдомедик, — возразил Хоукворт. — Но если вы настаиваете… — Я настаиваю задавать ему вопросы только по его специализации! — гаркнула старушка. — По существу. Лицо Хоукворта дернулось. Его щеки надулись, а глаза опасно сверкнули, но он быстро взял себя в руки: — Как вам будет угодно, мадам Стокке. Когда Маккинена завели в зал, Драко замер, не в силах двигаться. Чувство вины сковало его по рукам и ногами. Он едва дышал, наблюдая как старика ведут к трибуне для свидетелей. Профессора сопровождало два аврора, а его руки были скованы в магические наручники. По правую руку от него шла Ребекка. Маккинен опирался на ее руку, стараясь изо всех сил делать вид, что она ему не нужна. Когда Эстли помогла профессору подняться на трибуну, она отошла в сторону, оказавшись напротив клетки Драко. Их взгляды встретились и только сейчас Драко понял, что она с трудом сдерживает слезы. Губы Эстли дрожали, но она сохраняла бесстрастное выражение лица. — Профессор, — обратился к нему Хоукворт. — Визенгамот решил, что нам интересно ваше мнение только по поводу непосредственно вашей специализации. Напомню, что так как вы проходите как пособник, все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас. Старик молча кивнул. — Если вам все ясно, предлагаю приступать. Итак, профессор Маккинен, расскажите нам о заклинании, которое применил мистер Малфой по отношению к мистеру Поттеру. На какой оно стадии клинических испытаний? Как оно действует? Какие последствия могут быть, если оно сработает неверно? Маккинен молчал. Он оглядел весь зал и оглянулся, чтобы посмотреть на своего ученика. У Драко перехватило дыхание, когда он встретился взглядом с наставником. Старик держался бодро, но под его глазами залегли синяки. «Больница на твоей стороне», сказал он два года назад. Будет ли больница на его стороне сейчас? Драко вглядывался в лицо Маккинена, пытаясь найти ответы на свои вопросы, но безуспешно. Профессор бесстрастно смотрел на него, а затем повернулся и начал отвечать: — Уважаемый Визенгамот, приветствую. Признаюсь, не ожидал, что когда-то мы с вами будем беседовать при таких обстоятельствах, — он поднял руки, демонстрируя наручники. — Особенно сейчас, когда Мунго испытывает некоторый кадровый голод. Драко оглядел собравшихся и с изумлением обнаружил смятения на их лицах. Многие из членов Визенгамота уже много лет знали Маккинена, а некоторые даже лечили у него своих детей и внуков. Им было неловко смотреть на уважаемого профессора в кандалах, и Маккинен прекрасно этим пользовался. — Однако если вам угодно, — продолжил он. — Я отвечу на все вопросы. Итак, метод Бенье. Это способ разделить проклятье одного волшебника на двоих: пострадавшего и колдомедика. Заклинание потребовал изучить Аврорат, чтобы уменьшить количество погибающих авроров на поле боя. Так их хотя бы могли успеть доставить в больницу. — Благородно, — хмыкнул Хоукворт. — Но этот метод еще не изучен, верно? — Испытания прошли успешно. Предварительную проверку он прошел, об этом писал Драко в своей диссертации. Мы можем приобщить ее к делу, если это необходимо. Мистер Малфой очень тщательно описал все опыты… — Которые проводились только на мышах, верно? — перебил его Хоукворт. Маккинен смутился. — Верно. Хочу отметить, что испытания на мышах это далеко не первая стадия клинических испытаний. На каждом этапе метод Бенье доказывал свою рабочую… — А что бы случилось, если бы заклинание сработало не так, как должно? — снова перебил его Хоукворт. — Мистера Поттера доставили в больницу в тяжелом состоянии и мистер Малфой принял решение использовать заклинание, которое до этого не использовали на людях, верно? — Верно. — Так что бы произошло, если заклинание бы не сработало? — Они бы оба погибли. В зале воцарилась пугающая тишина. Было слышно, как в коридоре пролетают стайки служебных писем. Все члены Визенгамота со смесью гнева и ужаса взирали на Драко и Маккинена. Вся неловкость от вида пожилого уважаемого колдомедика в кандалах улетучилась. — Можем ли мы предположить, что утративший волю к жизни Пожиратель смерти решил забрать с собой на тот свет мистера Поттера, который и стал причиной падения его господина? — вкрадчивый голос Хоукворта звучал пугающе убедительно. — Предположить мы можем все, что угодно, мистер Хоукворт, — ничуть не смутился Маккинен. — Еще мы можем предположить, что это именно Аврорат настоял на экспериментальном заклинании, изучение которого и оплатил. Ведь в тот день мистер Марсо присутствовал в больнице. Видите ли, предположение — вещь, безусловно, яркая, но уж больно ненадежная. Полагаю, здесь, в зале суда, мы имеем дело с фактами? Лицо Хоукворта дернулось. Он попытался скрыть вспышку гнева за благородным киванием, но получалось скверно. Драко с удовольствием отметил, что Маккинен больно уколол этого самовлюбленного кретина. — Все верно, профессор Маккинен, — сквозь сжатые зубы улыбнулся верховный чародей. — Мы говорим о фактах. И факт в том, что ваш подопечный применил заклинание, которое поставило под угрозу жизнь и здоровье спасителя Великобритании. Вы будете это отрицать? — Не буду, — голос Маккинена дрогнул. — Мистер Малфой сделал это и, как мы все уже знаем, спас своим решением жизнь мистера Поттера. Ситуация была критическая, поэтому было необходимо решать быстро. И мистер Малфой сделал правильный выбор, за который вы его сейчас и судите. Напомню, что он добровольно принял на себя часть проклятья, что навсегда испортило его здоровье. — А был ли другой путь? Другое заклинание или зелье, которое бы смогло помочь мистеру Поттеру? — На мистера Поттера было наложено проклятье, — тут он осекся. Хоукворт и члены Визенгамота взглянули на него с удивлением и только Драко сообразил в чем дело. Непреложный обет. Снова. Они оба дали его Марсо, лишь бы получить информацию о том, чем был проклят Поттер. Оба обещали молчать. Вот дерьмо! Гребаный Марсо умеет хранить свои секреты. — И это проклятье было почти невозможно снять обычными способами, — аккуратно добавил Маккинен. — Почти невозможно? — зацепился за слово Хоукворт. — Значит, был способ? Черт. Драко перевел взгляд на Маккинена и его парализовало от ужаса. Он не сможет объяснить. Непреложный обет запрещает выдавать детали про проклятье Ревиуса. А если не говорить про него, то будет совершенно непонятно про проблему с двумя видами проклятья. Черт. Черт. Черт. Маккинен замолчал, похоже, думая о том же самом. — Мистер Маккинен, так был ли способ? — вкрадчивым тоном спросил Хоукворт. — Способ, запатентованный, проверенный? Драко понимал, к чему ведет Хоукворт. Наверняка это понимали и все присутствующие. Он сидел на скамье и понимал, что последняя надежда рушится на глазах. Что бы не придумал Поттер, это ничего не изменит. Если Визенгамот поймет, что метод Бенье — не был единственным выходом из положения, он ни за что не оправдает его. Не в силах даже поднять голову, Драко остекленевшими глазами разглядывал собственные ботинки. Кончено. Все кончено. Глупо было на что-то надеяться. Все предельно просто: если есть более безопасный способ, то Драко — злодей, который напрасно подверг опасности жизнь Поттера. А уж какие у него были мотивы — придумает Хоукворт или пресса, они же для этого приехали, верно? — Был, — убито признал Маккинен. — Благодарю вас, профессор! — Хоукворт изо всех сил скрывал торжествующую улыбку, но получалось это у него с трудом. — Мы услышали достаточно. А теперь я приглашаю следующего свидетеля, Дирк Марсо, глава Аврората, департамент магического правопорядка! Ребекка, все это время молчавшая, подошла к трибуне, чтобы помочь наставнику спуститься со ступеней. Ее трясло. Драко впервые за все это время посмотрел на подругу. Казалось, ей самой была нужна помощь не меньше, чем Маккинену. Он провожал их взглядом и не заметил, как с другой стороны зала легко прошагал к трибуне Марсо. Не нужно было даже смотреть на него, чтобы угадать, глава Аврората был в чудесном расположении духа. — Добрый день, мистер Марсо, — улыбнулся ему Хоукворт. — Вы здесь, чтобы ответить на вопросы Визенгамота касательно инцидента с применением мистером Малфоем непроверенного заклинания. Насколько нам известно, исследовать этот так называемый метод Бенье заказал Аврорат? — Все верно, — кивнул Марсо. — Уважаемый Визенгамот, хочу пояснить. Это заклинание никак не связано с лечением. Аврорат планировал использовать его для того, чтобы раненые авроры могли дожить до прибытия в Мунго. К тому же трансгрессировать тяжелораненых очень опасно, поэтому мы искали способ сократить потери. У нас каждый человек на счету. — Очень благородное решение, — ответил Хоукворт. — И вы выделили бюджет, чтобы колдомедики из Мунго исследовали это заклинание? — Да, но мы не ожидали, что исследовать возьмется аспирант. Мы рассчитывали на кого-то… более надежного, — Марсо с нажимом произнес последнее слово. — Узнав, что сотворил этот исследователь, весь Аврорат пришел в ужас. У меня нет слов, чтобы описать это чудовищное самовольство. Это как дать младенцу зачарованный кинжал и надееться, что он никого не ранит. — Однако вместо младенца он попал в руки Пожирателю смерти. — Мистер Марсо, — подняла руку мадам Стокке. — Почему вы подали этот грант в больницу Святого Мунго, если знали, что метод Бенье прошел только испытание на мышах? Разве у нас в больнице есть лаборатории? — О, есть! И весьма неплохие! Я все еще не понимаю, почему эту работу отдали в руки аспирату. Я в тайне надеялся, что такой вызов примет сам Марвес Маккинен. В молодости он был великим ученым-колдомедиком своего поколения, — Марсо даже звучал крайне самоуверенно. Драко слушал его, опустив руки на колени. Он окончательно сдался, а потому мечтал, чтобы это всё просто закончилось. Иногда сбоку вспыхивала вспышка колдокамеры, запечатляя минуты его отчаяния. Даже в камере Азкабана будет лучше, чем здесь. По крайней мере там десятки пар глаз не будут наслаждаться его унижением. — Именно, именно, — кивал Хоукворт. — Печально будет увидеть его на скамье подсудимых. Однако сейчас мы говорим о другом заключенном. Мистер Маккинен утверждает, что использование метода Бенье было искренним желанием спасти пациента любой ценой. Мистер Марсо, вы долго работали с мистером Поттером. Расскажите, сложилось ли у вас впечатление, что его с мистером Малфоем связывали какие-то отношения? Которые могли бы стать причиной такого решения. — Уважаемый суд, если такие отношения и были, то мне о них неизвестно, — мерзкая ухмылка Марсо вызывала у Драко ярость. Марсо видел слишком многое, чтобы не понять. Он врет. Врет прямо в лицо Визенгамоту и, кажется, искренне наслаждается этим. — Более того, — добавил Марсо. — За время наблюдения за мистером Малфоем у меня сложилось впечатление, что он недолюбливает ни мистера Поттера, ни мисс Грейнджер, ни мистера Уизли. Мои авроры слышали, как он скандалил с ними и мистером Криви. Не удивительно, ведь все четверо герои войны. Мистер Малфой не скрывал своего плохого отношения, это было известно всем. Как аврор я не могу выносить вердикты, могу лишь выдвинуть свои предположения на основе опыта. Мистер Хоукворт, я верю в то, что Малфой намерено попытался убить Поттера. Это вполне укладывается в его… — Замолчите! — громкий голос Ребекки разнесся по всему залу. Повисла мертвая тишина. Даже Марсо потерял дар речи от такой наглости. Драко обернулся и увидел, что Ребекка стояла в дверях, явно решившая задержаться после ухода Маккинена. Она стояла, раскрасневшаяся, ее ноздри раздулись, словно она собиралась выпустить из себя бурю. — Немедленно замолчите! — повторила она и зашагала вперед. Ребекка не поднималась на трибуну к Марсо, она дошла до клетки Драко и остановилась. Тонкие пальцы вцепились в железные прутья. — Все все врете, — прорычала она. — Прошу прощения? — мягко улыбнулся Марсо, оглядываясь на нее. — Юная мисс, мы даже не знакомы. Почему вы обвиняете меня в столь страшном преступлении? Вы же знаете, что лгать Визенгамоту преступление. — Потому что вы лжете! — пальцы Ребекки побелели от напряжения, а она сама гордо вздернула подбородок. — Драко никогда негативно не относился ни к Рону, ни к Гермионе, ни уж тем более к Гарри. — Мисс… — Хоукворт пришел в себя и решил вернуть контроль над заседанием. — Эстли. Ребекка Эстли. — Мисс Эстли, вы понимаете, что сейчас делаете? — вкрадчивым голосом поинтересовался верховный чародей. — Вы прерываете показания важного свидетеля, мешаете работе суда и клевещите на главу Аврората. У вас должна быть весомая причина это делать. — Д-да, — голос Ребекки дрогнул. — Он врет, заявляя, что ничего не знает. Все он знает! Драко, может, не самый общительный в Мунго, но он никогда бы не навредил пациенту. Никогда! Я работала с Драко почти год бок о бок, он… — Мисс Эстли, — резко перебил ее Марсо. — Вы можете сколь угодно сочувствовать Пожирателям смерти, но вы не можете спорить с фактами. А факты таковы, что между безопасным и опасным способом лечения Малфой выбрал тот, который запросто бы угробил Поттера. Ребекка захлопала ресницами. Она вся дрожала. Драко вскочил на ноги и бросился к ней. Прильнув к решетке он быстро зашептал так тихо, чтобы услышала только она: — Уходи отсюда. Ты не сможешь их переубедить, но привлечешь к себе ненужное внимание. Пожалуйста, иди к профессору. Ему сейчас очень нужна твоя помощь. Ребекка оглянулась на него и слезы побежали по ее щекам. Девушка в отчаянии смотрела на Драко, не в силах что-то сказать. — Мисс Эстли, — произнес Марсо. — Это ведь вы стали той, кто рассказал об этой ситуации прессе. Я читал эти материалы, там вы настаивали, что Грейнджер и Уизли надавили на бедного Малфоя, чтобы он спас жизнь Поттера ценой собственной. Кажется, вы называли это несправедливостью и дискриминацией. Однако в свете выявленных фактов не похоже, чтобы ваши слова были правдивы. К тому же, раз вы так защищаете Малфоя, почему пошли в прессу? Вам было бы выгоднее, чтобы эта история осталась вашим маленьким грязным секретом. Так к чему это все? Ребекка отшатнулась, словно Марсо ее ударил. Глава Аврората улыбался, глядя на то, как она медленно осознает, что именно ей предъявили. — Уходи, — зашептал Драко. — Эстли, слышишь меня? Уходи немедленно! Но Ребекка лишь покачала головой, вытирая рукавом слезы. Резко выдохнула и вновь подняла голову, глядя Хоукворту прямо в глаза: — Уважаемый суд, это правда сделала я. Это я рассказала «Пророку» про заклинание и Драко с Гарри. — И для чего же вы это сделали? — поинтересовался Хоукворт. — Потому что хотела, чтобы мисс Грейнджер и мистер Уизли были наказаны за преступление. После войны с близкими и друзьями Пожирателей Смерти обращаются как с животными. Даже хуже! Все как будто с ума посходили со своей местью и охотой на ведьм. Я думала, они вынудили Драко отдать свою жизнь, чтобы спасти Гарри. — И почему же вы поменяли свое решение? — Хоукворт улыбался ей так, как взрослый человек улыбается ребенку, убеждающему его в том, что луна сделана из сыра. — Потому что я ошибалась, — голос Ребекки задрожал. — Они не ненавидят нас. Даже после того, что я сделала они не возненавидели меня. Это все… Неправильно. Я узнала, что случилось на самом деле. Драко правда сделал это потому что спасал Гарри и не мог допустить! Она плакала, запиналась, но продолжала говорить. Ребекка говорила не с Хоуквортом или Марсо. Она говорила с Визенгамотом. Драко впервые с выступления Маккинена оглядел зал. Волшебники и волшебницы в сливовых мантиях выглядели смущенными. Слова Ребекки, наивные и странные, были очень искренними. Девчонка, что сама донесла на победителей Волдеморта, сейчас плачет и говорит, что ошибалась. Это возымело сильный эффект на судей. Похоже, это заметил и Хоукворт. Он поспешил добавить: — История покаяния очень трогательна. Только вот это домыслы. Впечатления одной ведьмы. Факты же говорят иное. А мы здесь разбираем факты. Мисс Эстли, если по-вашему мистер Малфой искренне пытался помочь мистеру Поттеру, почему он не выбрал проверенный метод? Почему пошел на риск? — Меня там не было, я не знаю, — тихо ответила Ребекка. — Тогда попрошу вас не отвлекать Визенгамот вашей драмой, — отрезал Хоукворт. — Господа, выведите мисс Эстли из зала заседания. Нам нужно продолжать слушание. Двое авроров подошли к Ребекке и, крепко взяв ее под руки, почти потащили к выходу. — Прекратите! — закричал Драко. — Она и так уйдет! Зачем вам эта демонстрация силы, мистер Хоукворт? — Мистер Малфой, — зло сверкнул глазами верховный чародей. — Не хамите суду, не делайте ваше и без того отчаянное положение еще хуже. Ба-бах! Дверь в зал суда с грохотом распахнулась еще до того, как авроры довели Ребекку до выхода. Они замерли, с изумлением уставившись на дверь. Все судьи Визенгамота как один вскочили на ноги, высматривая, что же происходит. Из клетки было не видно, что происходит, но Драко изо всех сил выглядывал за угол. Затем он догадался оглянуться и заметить как лица Марсо и Хоукворта вытягиваются в изумлении. В полной тишине был отчетливо слышен звук каблуков, отбивающий ритм по каменному полу. Панси Паркинсон собственной персоной пересекла зал и остановилась в самом его центре. Она сняла черные очки и задумчиво оглядела всех присутствующих. Следом за ней в зал вошли Гарри Поттер и Министр Магии Кингсли Бруствер. — О, мистер Хоукворт, случилось чудовищное недоразумение! Представляете, на слушание по делу о попытке убийства не пригласили потенциальную жертву этого убийства. Кто бы мог подумать! — произнес Гарри делано возмущенным тоном. На губах Поттера играла улыбка. Хоукворта перекосило от ужаса, но он мужественно сжал зубы и выдавил из себя улыбку. Страшный верховный чародей совсем растерял свое величественное обаяние и теперь выглядел так, словно сам был перепуган до смерти. Журналисты рванули вперед, на ходу делая снимки. Появление Гарри Поттера в зале суда — настоящее сокровище для продажи тиражей. Они мгновенно забыли о Драко и наперебой старались сделать лучший снимок Поттера. Энтузиазм подгонял их наступать друг другу на ноги. — Кингсли, — кивнул министру Марсо. — Дирк, — ответил Бруствер. — У Министра Магии очень напряженный график, что привело тебя на столь обыденное заседание? — улыбнулся глава Аврората. Уголок его губ дернулся, но Марсо умел сохранять хладнокровие. — Полный состав Визенгамота, в свидетелях светоч Святого Мунго и сам глава Аврората. Это заседание точно нельзя назвать обыденным, — улыбнулся Кингсли. — Мистер Поттер настоял на том, что тут будет, на что посмотреть. А он редко такое говорит. Я не смог удержаться. — Тогда добро пожаловать, — улыбнулся Марсо в ответ. — Мистер Поттер, — взял себя в руки Хоукворт. — Мы не смели вас тревожить. Особенно учитывая, вашу недавнюю страшную травму. Две недели в коме! Уверен, ваши колдомедики настаивали на постельном режиме. К тому же вы и так настрадались от рук Пожирателей… — Моих колдомедиков вы сейчас судите, — резко оборвал его Гарри. В зале повисла тишина. Драко с трудом удержался от смешка. Это было настолько нелепо, что даже забавно. С улыбкой обреченного он смотрел на Гарри, который стоял к нему спиной. Что бы ты ни придумал, это не сработает. Но я рад тебя видеть. Вдруг неожиданная мысль, будто проклятие в спину, настигла Драко. Он изумленно уставился на Хоукворта и понял. Верховный чародей понятия не имеет о Париже и прочей подноготной этой истории. Для Хоукворта это обычное дело о превышении полномочий, но оно классифицируется как покушение на убийство, был созван аж полный состав Визенгамота и приглашена пресса. Это странно. Раз так, значит… Значит всем этим судом дирижирует совсем другой человек — тот, кто сейчас стоит на трибуне в качестве свидетеля. Дирк Марсо. Стоило догадаться! Сукин сын обожает мутить свои делишки чужими руками. Драко оглянулся на Гарри, который выглядел чрезвычайно самоуверенным. Таким он видел его в тренировочном зале авроров, таким он помнил его в Париже. Скорее всего, Гарри сообразил о сущности этого заседания гораздо раньше, пока Драко с трудом передвигался по квартире и едва мог держать фокус внимания от постоянного приема обезболивающих зелий. — О, не стоит стесняться, мистер Хоукворт. Когда на мою жизнь случается покушение, я жажду быть в центре событий, — усмехнулся Гарри. — К тому же, вдруг мои показания будут важны. — Поттер, вы раньше не проявляли интереса к заседаниям Визенгамота, — скривил губы Марсо. — Даже ваши рапорты приходилось переоформлять, чтобы их можно было использовать в суде. Гарри ничуть не смутился. Он пожал плечами и произнес: — Времена меняются, сэр. Кингсли прошел через весь зал и поднялся на несколько ступеней, чтобы найти свободное место в секторе для важных гостей. — Мистер Поттер, проследуйте за Министром, если хотите посмотреть на судебный процесс, — предложил Хоукворт. — А эта мисс… — Паркинсон, — представилась Панси. — И нет, уважаемый верховный чародей. Мы пришли сюда не для того, чтобы смотреть. — Мы — главное блюдо этого заседания, — кивнул Поттер. — И, если вы закончили допрашивать мистера Марсо, я бы хотел высказаться. Понимаю, у вас здесь своя система, поэтому я могу подождать. Мы оба можем, верно, Панси? — Разумеется, — сверкнула очаровательной улыбкой Панси. Хоукворт растерянно взглянул на Марсо, только подтверждая теорию Драко о том, кто здесь на самом деле контролирует заседание. Глава аврората раздраженно кивнул. — Мы закончили задавать вопросы мистеру Марсо. Поэтому, в качестве чрезвычайного исключения, можем дать слово мистеру Поттеру. Как пострадавшему в этой ужасной истории. Марсо спустился с трибуны и прошел мимо Гарри, едва заметно толкнув его плечом. — Уважаемый суд, — начал Поттер, только добравшись до трибуны. Он сложил локти прямо на нее. — Это большая ответственность, свидетельствовать перед Визенгамотом в полном составе, еще и в присутствии стольких гостей. Обычно моя работа — ловить преступников, а не произносить речи, так что заранее прошу прощения, если буду не так красноречив как мой босс. Марсо остановился возле клетки Драко и замер, оборачиваясь то на Поттера, то на Малфоя. Драко инстинктивно сделал несколько шагов назад, желая оказаться как можно дальше от главы Аврората. Именно сейчас отсутствие волшебной палочки ощущалось особенно остро. Ее изъяли при входе в зал заседания и теперь Драко почувствовал себя особенно беззащитным. Марсо выглядел так, словно мог напасть на него в любой момент — с такой ненавистью глава Аврората испепелял его взглядом. — Прежде всего хочу обратить внимание на чудовищную несправедливость, в этой клетке должен сидеть совсем другой человек. И этот человек — я. От неожиданности пресса опустила свои колдоаппараты, колдуны Визенгамота непонимающе переглянулись, а Хоукворт впервые перестал оглядываться на Марсо. — Прошу прощения, мистер Поттер? Что именно вы имеете ввиду? — вкрадчиво спросил Верховный чародей. — Очень просто, сэр. Дело в том, что единственным, кто подверг опасности жизнь человека без особой на то причины, был я. И подставил я Малфоя, которого вы сегодня обвиняете в покушении на мою жизнь. — Вы можете пояснить, как это связано с сегодняшним заседанием? — стиснув зубы поинтересовался Хоукворт. Его пальцы вцепились в перила красивого декоративного ограждения из красного дерева, что разделяло ложу Верховного чародея и остальной зал. — Разумеется, для это я сегодня здесь. Два года назад в составе неофициальной вооруженной группы авроров я отправился во Францию. Нам был нужен колдомедик, и я убедил Драко в том, что это абсолютно безопасно и законно. Только вот ничего законного в этой операции не было. Мы действовали как обычные наемники на территории чужого государства. Нашей целью было… — Молчать! — рявкнул Марсо. Никто не заметил, как он выхватил волшебную палочку и теперь направил ее на Драко. С такого расстояния сложно промахнуться. — Еще одно слово, Поттер, и военный трибунал будет судить уже тебя, — голос Марсо звенел от злости. — Какого черта?! Гарри оглянулся на него и в его глазах вспыхнул дьявольский огонь: — Опустите волшебную палочку, сэр. Иначе, уверяю, трибунал станет меньшей из ваших проблем. Это была угроза. Угроза в присутствии прессы и целого, мать его, Визенгамота в полном составе. Марсо, явно осознав, что убивать подсудимого на глазах стольких людей будет неразумно, подчинился. — Поттер, скажи на милость, что ты творишь? — прошипел он. Драко не мог оторвать взгляда от главы Аврората. Несмотря на показную ярость, его глаза испуганно бегали. — Говорю только правду на суде, — ответил Гарри. Он поднял вверх руку, на которой все еще был отчетливо виден шрам в виде фразы: я не должен лгать. — Правда заключается в том, что британский Аврорат вторгался на территорию других европейских стран в тайне от них. Мы ловили беглых Пожирателей смерти в Мюнхене, Париже, Порту, Зальцбурге и Парме. И это далеко не весь список, уважаемый Визенгамот. Мистер Марсо скрыл от Министерства Магии и Отдела магического правопорядка факт этих операций, а от нас — что они были незаконными. Я обвиняю Дирка Марсо в измене магической Британии! Яркие вспышки фотокамер ослепили Драко. Он успел заметить только, как Марсо закрыл рукой глаза, чтобы их сберечь, а Панси гордо вздернула подбородок, наслаждаясь вниманием, черные очки защищали ее глаза. Пресса рванула к трибуне свидетеля, и только то, что та находилась на полметра над полом, спасло Гарри от того, чтобы утонуть в толпе журналистов. Драко не мог поверить своим ушам. Он стоял, сложив руки на груди, и не смел отвести взгляда от Поттера, который только что не просто пошел против своего кумира — он решил его уничтожить. — Какой кошмар! — Министр не мог не знать, это абсурд. — Это международный скандал! — Да это просто фарс. — Какой смысл Поттеру врать? Голоса судей Визенгамота зашелестели по всему залу. Драко смотрел на них, отчетливо понимая, что его неэтичный поступок больше их не волнует. Это было неожиданно, учитывая то, что еще несколько минут назад именно Драко был самым ненавистным человеком в комнате, а его заключение в Азкабан — главной новостью дня. Теперь же новость изменилась. Драко наблюдал за тем, как смело Поттер смотрел на Хоукворта и, казалось, почти не замечал вспышек фотокамер, что уже давно ослепили бы любого. Гарри выглядел слишком спокойным для такого заявления, однако его пальцы все еще сжимали волшебную палочку. В этом и был его план. Дело Драко было безнадежно, ведь он действительно совершил преступление. А из-за Непреложного обета ни один свидетель произошедшего не мог оправдать этот поступок. И тогда Гарри решил полностью перевернуть шахматную доску. Осознание приходило по частям, а все, что Драко видел и слышал за последние недели, наконец-то обретало смысл. Все эти странные переговоры, книги, названия которых он не мог прочесть, таинственные недомолвки — Поттер и не планировал посвящать Драко в дело. Все это было настолько в духе Гарри — вся эта самоотверженность, привычка действовать в одиночку — что Драко даже тяжело было злиться. Единственное, что раздражало на самом деле, — это осознание, что следовало догадаться, что Поттер выкинет что-то в этом духе. — Мистер Поттер, — обратился к нему Хоукворт. Его лицо побледнело и он все еще бросал тревожные взгляды на Марсо. — Если то, что вы говорите, не розыгрыш и не злая шутка, то это действительно похоже на государственную измену. Однако есть ли у вас какие-то доказательства помимо ваших слов? Гарри нервно дернул плечом, но его лицо не выражало удивления. — Вы можете воспользоваться Веритасерумом, или извлечь мои воспоминания. Еще мы можем пригласить свидетелей, других авроров, которые участвовали в операциях. — Других авроров, чью память вы могли изменить, — прорычал Марсо. Он отошел от клетки и приблизился к трибуне, но остановился за пару шагов не дойдя до лестницы. Глава Аврората нервно кусал губы, а его пальцы продолжали сжимать волшебную палочку. Это все выглядело чертовски страшно, будто он еще не передумал устраивать бойню прямо в зале суда. Это заметили и судьи Визенгамота. Драко видел, как волшебник толкнул локтем своего соседа в такой же сливовой мантии и указал на Марсо. Лица обоих колдунов были встревоженные. — Память действительно можно изменить, — легко согласился Гарри. — Поэтому я решил предоставить куда более весомые доказательства. Видите ли, уважаемый Визенгамот, два года назад в Париже мы искали беглого преступника — Августа Руквуда. Однако во время операции захвата, в дом ворвался французский Аврорат и всех нас повязал. Нас приговорили к смерти за незаконное вторжение на территорию страны, разбой и сотрудничество с Пожирателем смерти, но пока разбирались, Руквуд ухитрился сбежать. Верно я говорю, мистер Марсо? Глава Аврората фальшиво улыбнулся в ответ: — Мистер Поттер, я все еще не понимаю, что здесь происходит. Не думаете же вы, что уважаемый Визенгамот будет слушать эти истории, когда тема сегодняшнего разбирательства совсем другая. Мистер Хоукворт, мы можем вернуться к покушению на убийство? Хоукворт тревожно обернулся на трибуны и поник. Волшебники в сливовых мантиях наперебой говорили только о Марсо. Их план был окончательно сорван. Больше никого не беспокоил порядок или протокол. Гарри Поттер сбросил огромную бомбу на это дело и выглядел чрезвычайно довольным собой. — Дамы и господа! Уважаемые судьи! — попытался перекричать целый зал Хоукворт. — Прошу минуту вашего внимания! Уважаемые представители прессы, прошу вернуться на свои места, иначе придется применить силу.Сонорус!Молчать! Голос, усиленный заклинанием, зазвенел так, что Драко инстинктивно поднял руки и зажал уши. Это не помогло, эхо от крика верховного чародея, причиняло почти физическую боль. Журналисты притихли и опустили колдоаппараты, однако ни один из них не сделал ни шага назад. Они уже учуяли запах великолепной сенсации, возможно, даже международного скандала. Едва ли они отступят. — Мистер Поттер, даже учитывая ваше положение, вы не имеете право просто так врываться на заседание и разбрасываться такими обвинениями, — прогремел голос Хоукворта. — Вы вообще осознаете, что говорили все это в присутствии прессы? Вы догадываетесь о последствиях, которые ждут нашу страну, когда закончится заседание и эти ваши заявления разлетятся по миру?! Гарри понимающе кивнул и спрятал волшебную палочку. Затем он залез в карман и долго что-то там искал. Все взгляды были прикованы к нему, казалось, Поттер окончательно сошел с ума. Наконец, Гарри достал небольшой жетон из стали и высоко поднял руку с ним в воздух. — Мистер Марсо, мистер Хоукворт, я понимаю, что мои заявления противоречат присяге. И прежде чем я продолжу, хочу сделать небольшое объявление, — громко проговорил Гарри и впервые оглянулся на Драко. Он улыбнулся ему мимолетной улыбкой, которая ощущалась как утренний луч солнца, как указ об освобождении, как обещание, что все будет хорошо. — С этой минуты я подаю в отставку. — Неблагодарный ублюдок! — воскликнул Марсо. Гарри разжал кулак, стальной жетон резко спикировал вниз с высоты трибуны и с громкий звуком ударился о каменный пол. Мгновенно он затерялся где-то под ногами многочисленный журналистов, которые поспешили запечатлеть каждый жест Поттера. Это напоминало не судебное заседание, а настоящее шоу, в котором Поттер взял на себя главную роль. Впрочем, такое случалось каждый раз, когда Гарри заходил в комнату. А значит, следовало сесть поудобнее и насладиться зрелищем. Широкая улыбка не сходила с лица Драко. Он ничего не мог с собой поделать, пьянящая радость от того, как жалко выглядели Марсо и Хоукворт, распирала изнутри. — Уважаемый Визенгамот, мистер Марсо требовал доказательств, которые невозможно сфальсифицировать. Панси, приведи наши доказательства, — продолжал удерживать внимание всего зала Гарри. Паркинсон усмехнулась и подошла к двери в зал. Она резко дернула ее на себя и, когда та распахнулась, резко вытащила волшебную палочку. Судьи Визенгамота ахнули, когда в зал вошел значительно помятый, но все еще достаточно свирепый Август Руквуд. Он почти не изменился с момента, когда Драко видел его в последний раз, то же усталое рябое лицо, грязные волосы, задетые сединой, тот же самый красный плащ, как у авроров в тот день, когда они пришли за ним. Руквуд шел, крепко прижав обе руки к телу. Позади него шел мрачный мужчина, держащий заклинание пут на заключенном. Панси решила его подстраховать итоге наколдовала это заклятье так, что Пожиратель мог шевелить только ногами. Его рот был заткнут кляпом. — Твою мать, — выдохнул Драко. Судьи Визенгамота были того же мнения. Все как один они вскочили на ноги и поспешили вытащить свои волшебные палочки. — Панси, прошу, расскажи свою часть истории, — Гарри ловко спрыгнул с лестницы и махнул рукой, предлагая ей подняться на трибуну. Паркинсон изящно взобралась по ступенькам и, наконец, сняла темные очки. — Уважаемый Визенгамот, возможно, мы не знакомы лично, но вы точно хорошо помните моего отца. Моя фамилия — Паркинсон и вы хорошо знаете, кто мы такие, — она выдержала театральную паузу, прежде чем продолжить. — Когда закончилась война, мы перебрались во Францию, чтобы начать новую, мирную жизнь. Однако этого нам не удалось, ведь за моим отцом и его друзьями пришел народный мститель и его люди. Господин Марсо так жаждал узнать, где скрываются люди, которых обвиняли в связях с Пожирателями смерти, но освободили, что не гнушался даже сексом c потенциальными свидетелями. Говоря все эти жуткие вещи, Панси улыбалась и смело разглядывала судей Визенгамота, как популярная актриса, выбирающая из толпы поклонников того, для кого она будет выступать сегодня. Драко оглянулся и увидел Ребекку, жавшуюся к гостевым трибунам. Она смотрела на Панси, раскрыв рот от изумления. Эстли даже не замечала, что мешает колдуну с блокнотом и значком прессы пройти и тот уже начал злиться. Ребекка смотрела на Панси как ребенок впервые в жизни увидевший целую тележку магических вкусностей. — Это все казалось кознями каких-то психов, возомнивших себя мстителями, — продолжала Панси. — Пока я не встретилась с Гермионой Грейнджер и Гарри Поттером и мы не сопоставили некоторые детали. Оказывается, этим психом, отправляющим своих людей за бывшими Пожирателями, оказался глава Аврората, а наемными убийцами он сделал авроров. Как законопослушные граждане магической Британии моя семья была возмущена, и когда мы узнали, что Гарри Поттер и французский Аврорат разыскивают сбежавшего Руквуда, пришли на помощь. И, оказались, гораздо удачливее, чем они все. — Это все еще ничего не доказывает, — Марсо решительно зашагал к трибуне. — Слова этой шлюхи не стоят и бумаги, чтобы их записывать. Он протянул руку, чтобы силой стащить Панси с трибуны, но ведьма направила на него волшебную палочку. — Нападение на главу Аврората при исполнении — преступление, моя дорогая, — улыбнулся Марсо. — А делать своих авроров международными преступниками и обманывать Министерство магии — измена, Дирк! — голос Кингсли прозвучал вкрадчиво и совсем не громко, но возымел ошеломительный эффект. Марсо тут же забыл о Панси и резко развернулся к своему бывшему напарнику. Бруствер стоял, выпрямившись во весь свой немаленький рост, на самом верху трибуны для особых гостей. — Кинсли, ты же не веришь в весь этот бред? — почти скучающе поинтересовался глава Аврората. — Признаю, мы совершали ошибки, но я не делал из авроров наемных убийц, зачем мне это было нужно? Я мог вполне официально организовывать эти операции. Ты знаешь меня как никто другой, посмотри, кто меня обвиняет. Пожиратели смерти, их родственники, все те, против кого мы сражались годами, пытаются вбить между нами клин. Это громкие слова и эмоции, но посмотри в глаза фактам! Они смотрели друг на друга через весь зал: Марсо стоял в самом низу, около трибуны, а Кингсли взирал на него с высоты последнего ряда амфитеатра. И все равно казалось, что они равны. Драко помнил, что раньше они были напарниками, однако теперь разница в их положении очевидна. Хотя экс-напарники смотрели друг на друга так, что казалось, для них это сейчас не имело значения. — На этот вопрос отвечу я, — прервал этот немой разговор Гарри. — Вот уже несколько лет я размышлял о том, как же так вышло, что в стране с огромным Министерством магии, целым Отделом магического правопорядка было некому защищать школу? Во время штурма Волдемортом Хогвартса, его обороняли школьники и горстка Ордена Феникса. Как же так вышло? Где была наша доблестная армия? Куда подевались все авроры, что присягали на верность стране? Глаза Поттера опасно сверкнули. — И я стал искать. Вы удивитесь, как много всего можно найти, когда у тебя есть минимальный доступ к рапортам аврората и Гермиона Грейнджер в друзьях. И правда, часть авроров и сотрудников Отдела тайн перешла на сторону Волдеморта, как наш неуважаемый гость, Август Руквуд. Другая часть погибла, пытаясь сопротивляться захвату Министерства Магии. Куда же делись остальные? Вы неплохо заметали следы, мистер Марсо. Вы, и несколько десятков таких же как вы, сбежали. Трусливо бросили всех нас, целую чертову школу детей! — голос Гарри сорвался на крик. — Бросили, испугавшись за собственные шкуры! Я нашел склад незарегистрированных международных порт-ключей. Именно из этих запасов вы давали аврорам ключи для тайных операций. Он продолжал говорить, а Драко смотрел только на Марсо. Лицо главы Аврората словно окаменело. Он все еще продолжал пялиться на Кингсли, но его глаза сделались стеклянными. Поттер видел все это и продолжал говорить, изредка бросая взгляд на Руквуда. — Но сбегал Марсо, уже будучи достаточно высокопоставленным аврором, а потому обеспечил себе прикрытие. Себе и десяткам других крыс, которые, сообразив, что потеряли Министерство и всю страну. Вы незаконно засекретили работу целого ряда авроров, включая свою собственную. А когда все улеглось, триумфально вернулись, ведь больше не осталось тех, кто мог что-то помнить. Секретная операция закончилась как раз тогда, когда война была выиграна. Действительно, очень удобно! — его голос дрожал от гнева. — И, наконец, когда пришло время праздновать победу, у него проснулась совесть. Марсо увидел последствия этой бойни и воспылал страстным желанием отомстить. Особенно, когда это стало безопасно. И Господин глава Аврората решил поступать так, как ему казалось правильно — найти тех, кто имел хоть какое-то отношение к Пожирателям смерти, и любыми средствами убить их. Это… так многое объясняло! Так вот, что именно расследовали Гермиона и Панси. Интересно, когда к ним присоединился Поттер? Драко шагнул к железным прутьям, чтобы лучше рассмотреть Гарри. Его лицо раскраснелось от злости, а сам он ходил из стороны в сторону, то доходя до лестницы на трибуну, то возвращаясь к клетке. — Дирк, ты… — начал было Кингсли. — Чертов ПРЕДАТЕЛЬ! — взревел Марсо и, повернувшись к Гарри, вскинул руку с волшебной палочкой. –Петрификус Тоталус! — Протего! –возвел щит Гарри, готовый к такому повороту событий. Он вскинул голову и крикнул Кингсли. — Арестуйте его, пока он всех тут не поубивал. Черт,Протего! События закрутились так быстро, что Драко не успевал даже следить за происходящим. — Взять его! — рявкнул Министр магии, указав на Марсо. Сразу двое авроров, что охраняли зал заседаний, двинулись к Марсо, но их сбила толпа. Судьи Визенгамота, пресса и гости заседания бросились врассыпную. Драко с ужасом наблюдал, как они толкают друг друга, кричат, и пытаются прорваться к выходу. Всё превратилось в чудовищно вопящее море сливогого. –Экспеллиармус! –Протего! –Бомбарда!— взбешенный Марсо раскидывался проклятиями, ничуть не беспокоясь о том, что может кого-то задеть. Поттер успел пригнуться в последний момент и проклятье зацепило лишь трибуну, на которой он совсем недавно стоял. Тяжелая, деревянная конструкция разлетелась в щепки. Острые куски дерева с огромной скоростью разлетелись в разные сторону. Драко едва успел закрыть голову руками, как острие дерева обожгло его предплечье. — Твою мать, — зашипел он, осознавая, что еще каких-то пару сантиметрови остался бы без правого глаза. — Сохраняйте спокойствие, уважаемые гости, уважаемые судьи! Прошу! — даже усиленный заклинанием голос Хоукворта больше никого не и интересовал. Журналисты тоже бросились наутек, боясь попасть под перекрестный огонь, но выход из большого зала был только один. Люди толкали друг друга локтями, тянули за мантии и кричали, кричали, кричали. В этом водовороте хаоса кто-то сбил с ног колдуна, поддерживающего заклятье пут на Руквуде, и тот с диким воплем рванул в сторону. –Петрификус тоталус! Инкарцеро!— срывая голос кричал Марсо, пытаясь вновь и вновь задеть Гарри. Однако Поттер умело уворачивался. Он почти не атаковал, тревожно ища кого-то в толпе. Это было почти невозможно. Паникующие люди образовали страшную толкотню и и превращались в неконтролируемую толпу, которая пыталась выжить любой ценой. –Круцио!— прогремело откуда-то сбоку. Драко обернулся на этот голос, и ужас ледяным ножом застрял у него в горле: Руквуд завладел чьей-то волшебной палочкой и, вскарабкавшись на стул для судей, бросил проклятье прямо в Гарри. — Поттер, сзади! — крикнул Драко. Гарри резко рванул влево и яркая вспышка лишь чудом не задела его плечо. Он крутил головой то в одну сторону, то в другую, пытаясь одновременно быть готовым к атаке со всех сторон. –Протего! — Кигсли бросил защищающее заклинание между Марсо и сходящей с ума от ужаса толпой. — Дирк, ты совсем с ума сошел?! — Пошел ты! — прорычал Марсо. — Он притащил сюда этого маньяка, разрушил мою репутацию. Я убью его! Заклинания яркими вспышками рассекали воздух. Драко стоял в своей клетке, понимая, что загнан в ловушку и не может даже наколдовать простенький щит. С другой стороны, клетка защищала его от того, чтобы быть затоптанным заживо обезумевшей толпой. Он хотел было броситься на пол и закрыть голову руками, но осознание, что именно его окрик спас Гарри от непростительного, не давало просто зажмуриться и переждать. Поттер сражался одновременно с Марсо и Руквудом и это выглядело настолько опасно, что Драко не мог себе позволить отвернуться хотя бы на мгновение. Казалось, стоит ему моргнуть — и эти двое убьют Гарри. Это было абсолютно безрассудно и глупо, но он не мог отвести взгляд, вцепившись в железные прутья так крепко, что костяшки пальцев побелели. Сердце колотилось как бешеное каждый раз, когда Поттер исчезал из поля зрения. Руквуд, удачно заняв высоту, прыгал с кресла на кресло, осыпая Марсо, Кингсли и Гарри градом проклятий. Где-то вдалеке мелькнула рыжая макушка Рона Уизли, но Драко не мог отвести взгляда от этих четверых, сражающихся не на жизнь, а насмерть. Взрывающие заклинания врезались в дорогие люстры, в изящные многовековые кресла. Противники перемещались так быстро, что было тяжело за ними следить. — Драко! — Панси возникла словно из ниоткуда. В ее глазах плескался ужас, но она прильнула к железным прутьям и быстро заговорила: — Нужно вытащить тебя отсюда! Срочно! Здесь будет бойня, я уже видела тела. Нужно валить. У кого были ключи? Драко, сосредоточься –у кого ключи от этой чертовой клетки? За ее спиной заклинание врезалось в массивную стеклянную люстру. Драко не раздумывая схватил ее за плечо и резко оттолкнул в сторону. Он успел лишь услышать чей-то крик, прежде чем мир утонул во тьме.

* * *

Когда Драко открыл глаза, его голова болела — словно внутри разгорался взрыв, только очень медленный. Потолок казался каким-то необычным. Точно не больничный. Потолок Мунго он бы узнал из тысячи. Слух возвращался постепенно. Сначала он услышал невнятный гул, затем — шаги, а потом и гомон голосов. Он старался уловить смысл, но разбирал лишь обрывки фраз: –… уже в пути, хорошо, что вы были неподалеку. — Это был сущий кошмар, я даже… — Постарайтесь не двигаться, сэр! Драко тошнило. Он перевернулся на бок, подождал, пока приступ схлынет, а затем аккуратно сел и огляделся по сторонам. Он все еще был в зале заседаний номер десять, но едва узнавал его. Казалось, по всему помещению пронесся ураган, не оставив ничего целого. В зале лежали люди, — среди них и те, кто был в сливовых мантиях. Между ними ходили авроры в фирменных мантиях Маккинен с Ребеккой останавливались то у одного, то у другого пострадавшего. — О, смотрю, ты живее всех живых, — негромкий голос Поттера звучал совсем рядом. Драко оглянулся, и его глаза распахнулись в изумлении. Гарри лежал рядом с ним. Его губа была разбита, на щеке — глубокий порез, залепленный магическим пластырем, а обе ноги крепко перебинтованы. — А ты нет! — не удержался Драко. — Что с тобой? Что с ногами? — Режущее заклинание, — Гарри морщился от боли, но старался улыбаться для Драко. — Даже не заметил, от кого прилетело. Говорят, сухожилие не перерезало, уже хорошо. От этого зрелища сердце сжималось и горло предательски сдавливало. — Хорошо, что авроры быстро прибежали. Сражаться в маленьком помещении, полном людей, — настоящее самоубийство. Я старался их сдержать, пока эвакуация не закончилась, — продолжал Гарри. Драко тяжело вздохнул и положил ладонь на макушку Поттера. — Ты решил спасти всех вокруг. Снова. Настоящий аврор. — Больше нет, — улыбнулся Гарри. Он задумчиво изучал потолок — единственное, что он мог видеть, не пытаясь встать или перевернуться. — Мой жетон где-то там, под завалами. И правда. Драко медленно вдыхал воздух, пропитанный запахом дерева и пыли, пытаясь успокоиться. События последних нескольких часов отказывались укладываться в голове. — Больше нет, — машинально повторил он. — Погоди! Ты правда… ушел. Ушел из Аврората, дрался с Марсо прямо в зале суда, притащил Руквуда сюда! О Мерлин, Поттер! Почему ты ничего мне не сказал?! Гарри лишь смешно фыркнул. — Я не подозревал, что придется драться с Марсо, — отозвался он. — А не рассказал… Знаешь, ты не выглядел как человек, который был готов меня выслушать. Драко задохнулся от возмущения: — Да я почку свою для тебя пожертвовал! Да я за тебя умер! Фраза пронеслась в голове, но даже под страхом еще одной смерти Драко не был готов это произнести вслух. — А я для тебя — карьерой! Что, Малфой, предлагаешь прямо здесь обсудить, зачем мы все это сделали? Драко только открыл рот, чтобы возразить, но быстро оглянулся вокруг. Казалось, никому не было до них дела. Авроры, прибывшие на место, прочесывали трибуны в поисках пострадавших, а колдомедики суетились в дальнем углу зала, что определили для походного госпиталя. — Я просто больше не хотел этого видеть, — решившись, произнес Драко. — Видеть? — Мне снилось каждую ночь, как я не успеваю тебя перевязать там, в том подвале в Париже. Ты умирал на моих руках сотни раз, и я не хотел этого больше видеть. И взялся изучать метод Бенье, чтобы этого не случилось. Чтобы, если это будет проклятье, я мог на что-то повлиять… — Он старался говорить как можно тише, чтобы услышать мог только Гарри. Стыд обжег щеки, как только их глаза встретились, и Драко тут же отвернулся. Поттер приподнялся на локтях и посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни. — Ты все это время изучал способ спасти меня, но при этом не открыл ни единого письма?! — Ой, только не начинай снова! — огрызнулся Драко. — Лучше объясни, какого черта только что сделал? Ты же понимаешь, что завтра разразится международный скандал, да не один. Кингсли с ума сойдет! А то, что ты решил уйти из Аврората? У меня пальцев на обеих руках не хватит сосчитать, сколько проблем ты создал. И ради чего? — Не делай вид, что не понимаешь. Первым импульсом было сказать, что ради показухи. Ради победы, ради того, чтобы снова покрасоваться перед камерами и потрясти всю страну. Драко справился с порывом ответить что-то едкое и мужественно встретился лицом к лицу с тем, во что не мог поверить еще с того самого дня, когда Поттер ворвался в мэнор, отчаянно колотя кулаками по закрытой двери. Гарри хотел его спасти. Черт. У Драко был миллион саркастичных ответов на любой вариант, кроме этого. Воздуха вдруг стало не хватать. Он начал демонстративно разглядывать походный госпиталь. Ужас в глубине души боролся с хрупкой надеждой, что все может быть… хорошо. Но каким вообще будет это «хорошо»? Было совершенно невозможно вспомнить даже его очертания. Гарри ждал ответа, поэтому Драко быстро сменил тему: — Что произошло с Марсо и остальными? — Авроры пришли и положили всех лицом в пол, прямо как во Франции. Но, похоже, Руквуд все-такие достал Марсо. По крайней мере, он больше не вставал, и его унесли авроры. Все закончилось минут тридцать назад. Рон, Гермиона и Панси отправились за подмогой в Мунго, Ребекка перевязала твою голову. У тебя, кстати, сотрясение, но ничего серьезного. Она обещала. Повисла тишина. Драко смотрел на Поттера и не мог поверить, что всего час назад он объявил на весь мир о том, что Британия незаконно нарушала границы других стран, обвинил своего обожаемого босса в госизмене и притащил самого разыскиваемого преступника на слушание. Рука потянулась вперед, и Драко запустил пальцы в черные пряди. Поттер прищурился от удовольствия, наслаждаясь прикосновением. — А мое дело?.. — Скорее всего, будет переквалифицировано в «превышение полномочий», Кингсли сказал. Это уже не уголовное дело, а скорее, этическое. Будут разбирательства, но Азкабан за это точно не светит. Драко устало выдохнул. Словно камень свалился с его души. Предстоящая отсидка в Азкабане стала еще одним ночным кошмаром с того самого дня, как Ребекка объявила о том, что газеты все знают. Казалось, прошла уже целая вечность. Он гладил Поттера по волосам, не задумываясь о том, как это выглядит со стороны. Видит Мерлин, сейчас Драко было абсолютно плевать. Черные как смоль волосы ярко контрастировали с бледными пальцами, а мечтательное выражение лица Гарри совсем не подходило ситуации, словно он не был раненым на поле боя, а лежал на траве около озера с гигантским кальмаром теплым майским днем. Теплая нежность разливалась в груди. Пальцы правой руки лежали на полу, ощущая под собой россыпь мелких осколков стекла. Драко старался не смотреть, как возле некоторых раненых суетятся люди, а другие тела лежат, накрытые мантиями. Силой воли он отвернулся от них, чувствуя себя единственным парадоксально счастливым человеком посреди кошмара. Драко слишком устал, а потому позволил себе хоть раз просто не думать. Ни об этом ужасном процессе, ни о пострадавших, ни о последствиях. Он игриво провел подушечкой указательного пальца по губам Гарри, и тот ответил ему влюбленной улыбкой. Глоток воздуха на глубине в тысячу футов. — Мы с тобой… всегда катастрофа? — спросил Драко, не отрывая глаз от этой улыбки. — Всегда, — выдохнул Гарри. — Но это не значит, что когда меня выпишут, я не приглашу тебя на кофе. Хочу прояснить заранее: это свидание. — Свидание? Надеюсь, на этот раз никто не получит смертельное ранение, не впадет в кому и все не закончится на скамье подсудимых посреди драки в зале суда, — не удержался от иронии Драко. — Понятия не имею, — легко ответил Поттер. — Я просто очень надеюсь, что теперь ты откроешь хотя бы одно мое письмо. Клянусь, весь этот спектакль был только ради того, чтобы ты прочитал мои очень плохие стихи! И, наплевав на то, что в зале было полно людей, на то, что это было чудовищно неуместно и совершенно неприлично, Драко расхохотался в голос.