На счет три – не смотри

Глава 26

«Сам»

Второй поцелуй был совсем не таким, как первый. Похоже, Поттер слишком испугался последствий собственной настойчивости и теперь не смел двинуться вперед. Его руки лишь едва коснулись коленей Драко, готовые в любой момент отпрянуть. Гарри лишь следовал за Малфоем, не настаивал, не проявлял инициативу. И эти нежные и осторожные касания совсем сносили крышу. Гарри Поттер, всегда уверенный в себе, решительный, нередко грубый, теперь, затаив дыхание, с таким трепетом смотрит на него, что Драко окончательно теряется в том, что есть правда, а что сон. Если он давно лежит в коме и это последние попытки мозга увидеть что-то хорошее перед тем, как окончательно погибнуть, он не против. Проводя пальцем по скуле Поттера, чьи сияющие зеленые глаза проникают под толстый панцирь боли, горя и страха. Словно в этом мире есть место чему-то настолько хорошему. Ощутив власть в своих руках, Малфой отстранился и позволил себе быть смелее. Он приподнялся на колени и перебрался на колени Поттера, сложенные по-турецки. Гарри лишь молча и едва дыша наблюдал за этим. Драко запустил обе руки в густую копну черных волос и с силой сжал их, одновременно прижавшись к Поттеру. Губы снова встретились, но Малфой больше не церемонился. Он покусывал чужие губы, с трудом контролировал руки, чтобы не причинить боль, но едва ли мог быть в уверен в этом. — Ты правда этого хочешь? — прошептал Гарри, когда они лишь на миг отстранились друг от друга, чтобы сделать глоток воздуха. Его глаза, потемневшие от желания, без стеснения изучали Малфоя. Поттер хватал его за руки, не прижимал к полу, не делал ни шага вперед, но этот взгляд действовал как заклинание Империо. Драко нарочно затянул паузу, чтобы насладиться тем, как Поттер сам себя останавливает от прикосновения, как он борется с собой. Сама мысль о том, что Гарри Поттер, вечно недоступный Гарри Поттер, из последних сил сдерживается, чтобы не… Эта мысль пьянила не хуже вина. Поттер прикусывал губу, не сводя глаз с Драко. Малфой выпрямил спину, надеясь, что выглядит сейчас гораздо привлекательнее, чем в ночь на Рождество, когда недосып и переработки превратили его в настоящее пугало. — Я. хочу. тебя, — делая паузы между словами произнес Малфой. — Хочу целиком и полностью. Хочу твою подгоревшую пиццу и плохой вкус в выборе фильмов. Больше никогда не задавай этот вопрос. «Я хочу, чтобы весь мир сгорел в пламени Ада и остался только ты» Гарри как загипнотизированный смотрел на Драко, а затем потянулся к его запястью и решительно сжал его, потянув на себя. Малфой позволил притянуть себя, и ощутил сильные руки на спине. Чужие пальцы быстро забрались под пижаму, заставляя выгибаться от смешанного чувства восторга и удовольствия. Поттер. Поттер. Поттер. Мысли стучали в голове, как множество снитчей, с наложенным на них проклятьем хаотичного движения. Каждое прикосновение обжигало тонкую кожу над ребрами. Драко не удержался от громкого нервного вздоха, его пробивает дрожью каждый раз, когда подушечки пальцев Гарри прикасаются. Было чертовски страшно. Никогда еще Малфой даже в самых смелых мечтах не позволял себе воображать Поттера таким. Разгоряченным, нервно выдыхающим воздух в его губы. Это было лучше, чем любая фантазия. Малфой проводит кончиками пальцев по шее Поттера и тот низко и коротко стонет. Этот звук как фейерверк взрывает сознание. Горячая волна прокатывается от груди вниз, вынуждая напрячь ноги и еще сильнее прижаться к Гарри. Драко быстро, почти нервно, стаскивает с Поттера футболку, которая летит куда-то на пол. Гарри тоже не остается в долгу и, немного запутавшись в пуговицах на груди, стаскивает с Малфоя его шелковую пижаму. Пальцы Поттера чуть трясутся, когда он вновь прикасается к груди Драко, уже без рубашки. Это все какое-то сумасшествие. Возбуждение спиралью закручивается, устремляясь все ниже и ниже. Дыхание становится все быстрее и прерывистые, когда пальцы Поттера касаются резинки пижамных штанов. Малфой скорее инстинктивно, чем осмысленно, потерся о жесткую ткань чужих джинсов в попытке унять сумасшедшее желание. — Если ты сделаешь так еще раз, я кончу, — глухо произнес Гарри. Этот голос, этот хрипловатый тон и то, что он произнес — все вместе это сорвало последние предохранители. В голове больше не осталось никаких мыслей. Драко отстранился, взглянув Поттеру прямо в глаза, кажущиеся почти чёрными из-за расширившихся зрачков. А затем змеей дернулся, смыкая острые зубы на чужой шее. — О боже, — выдохнул Гарри, запрокидывая голову назад. Драко чувствует, что сам дышит так быстро, словно вот вот потеряет сознание. Он почти невесомо касается места укуса губами, дыша на разгоряченную кожу и от этого все тело Поттера напрягается. Ему больше не нужно ничего говорить, его реакции говорили сами за себя. Если ты сделаешь так еще раз, я кончу. Это был вызов. Это был гребаный вызов. Малфой отстранился, чтобы отвлечь Гарри поцелуем, а затем еще раз дернул бедрами, прижимаясь к его паху. С губ Поттера срывается еще один глухой, рваный стон. Его пальцы судорожно впиваются в спину Драко, почти до боли, но Малфой лишь усмехается. В этой игре будет только один победитель, а Драко всегда принимал вызовы Гарри Поттера. Даже сейчас. Особенно сейчас. Гарри тянется к резинке его штанов, но Драко перехватывает его руку за запястье и качает головой. Поттер покорно отступает и видеть его таким было слишком, слишком, слишком. Малфой закусил губу, ощущая, как он опасно близок к тому, чтобы позволить Поттеру абсолютно все. С каждым движением он и сам двигался ближе и ближе к краю пропасти. Тонкая ткань домашних штанов ощущалась почти невесомой. Преимущество было не на стороне Драко. Гарри только открыл рот, как Малфой моментально поймал его губы в попытке поцелуем остановить его от слов, которые бы наверняка окончательно свели его с ума. Ритм сердца напоминал музыку, звучащую по вечерам у соседей маглов. С каждым поцелуем голову вело все сильнее и Малфой не понимал, откуда это чувство, ведь с того самого дня он не сделал и глотка алкоголя. Чужие горячие пальцы легли на спину и начали вырисовывать замысловатые узоры между лопатками. Эти хаотичные движения вынудили сдавлено застонать прямо в рот. В отместку Малфой прижался еще сильнее к паху Поттера ощущая чужое возбуждение так же ярко, как свое собственное. Гарри рвано выдохнул, разорвав поцелуй. Драко понятия не имел, что он делает: он просто двигал бедрами, соприкасаясь с жесткой тканью джинс и молил бога о том, чтобы остаться в своем уме. Трение лишь разжигало и без того дикое желание касаться и не останавливаться. О Мерлин. Гарри вдруг замер и глухо застонав, сжав Малфоя в своих объятиях так сильно, что казалось вот-вот сломает. Спустя всего пару мгновений Поттер ослабил объятия, расслабившись и уткнувшись носом в чужое плечо. Он тяжело дышал, прокатывая жар этого дыхания по коже. Драко закусил губу, чтобы не застонать в голос. Это было попросту невыносимо. Жар в паху стал совсем невыносимым, а вынужденная остановка — пыткой. Несколько мгновений они сидели, крепко обняв друг друга, и не смея шелохнуться. Руки Поттера расслабились, не прижимая к себе, а лишь бережно удерживая. Он поднимает голову и произносит куда-то в висок Драко: — А ты? — Сам. Чтобы не встретиться с Поттером взглядом, Драко уткнулся в чужое плечо лбом и закрыл глаза. Смотреть прямо сейчас в эти глаза было бы совершенно, неизбежно, бесконечно сложно. Затем медленно, едва дыша, запустил руку в собственные штаны и не удержался от стона облегчения. Пальцы привычно обхватили основание члена и начали медленное движение, постепенно ускоряя темп. Он вдыхал запах разгоряченной кожи Поттера и не мог думать ни о чем. Свободной рукой Малфой вцепился в другое плечо Гарри, с силой сжимая его пальцами. Сильнее. Еще сильнее. Пожалуйста. Он не знал, о чем именно была та единственная мысль в голове. Пальцы перепачкались в смазке, а воздух словно закончился. И вдруг Поттер прошептал: — Ты, блять, невероятен. Едва эти слова сорвались с его губ, оргазм накрыл Драко волной цунами. В крепких руках Поттера он задрожал, чувствуя, что наслаждение прошивает с такой силой, что невозможно держать себя в руках. Малфой подавил громкий стон, но его отголоски все же заставили Гарри вздрогнуть и прижать его к себе еще сильнее. Это было лучше, чем он даже мог вообразить И это было страшнее, чем он боялся. Что они, черт возьми, наделали?

* * *

В длинном коридоре отчетливо пахло потом. Малфой поморщился, представляя как крепко въелся этот запах в стены. Он шагал вперед, стараясь даже случайно не коснуться плечом этих стен. Отвратительно было даже дышать этим пропитанным грязью воздухом. Но дело должно быть сделано. В руке Малфой сжимал куртку, которую второпях оставил Поттер. Он почти избежал необходимости отправиться на его поиски, но в кармане обнаружился пропуск в Аврорат. А на проходной ведьма наотрез отказалась что-то кому-то передавать. А потому пришлось идти в пасть льва — в обитель авроров, на их тренировочную базу. Когда он зашел в просторный зал, стало ясно, что тренировка уже окончена. Драко оглянулся и почувствовал себя в палате для пациентов, которые могут навредить сами себе. Весь пол был устлан мягкими матами черного цвета. Точно такие же маты были приклеены на стены до самого потолка, явно не без помощи волшебства. Посреди зала почти в шахматном порядке стояли тренировочные манекены — мужские торсы на жесткой пружине. Драко закатил глаза, представляя энтузиазм, с которым молодые авроры колотят эти груши. Ну, по крайней мере они бьют что-то, чему потом не нужно сращивать кости и диагностировать сотрясение. Малфой прошагал на противоположный край зала, где еще сидели стажеры Аврората. Все пятеро сидели нелепым кружочком, в футболках и шортах, вспотевшие и с разводами пота на одежде. Они были настолько заняты разговором, что даже не заметили, как к ним подошел Пожиратель смерти. — И потом нужно не забыть вернуть порт-ключ, — гнусаво поучал незнакомый Драко аврор с широкой спиной и темными волосами, собранными в неряшливый пучок. — Только если его проебать, это будет улика, смекаете? — Насколько я знаю, порт-ключи не подписаны. Даже если кто-то и найдет его, с чего бы связывать это с нами? Ну, предположим, это сделал кто-то, кто украл ключ, мало ли преступников? — Рон Уизли сидел боком к Малфою, но был полностью поглощен разговором. — Они обратятся в Министерство, оно обязано регистрировать каждый международный ключ. Есть что-то вроде договора между странами о пересечении границы. Слушать всю эту очень интересную белиберду не было совершенно никаких сил. Драко прокашлялся привлекая к себе внимание. Авроры почти синхронно вскинули головы. На лицах двоих незнакомцев, одного паренька, Райана, которому пришлось вправлять нос, отразилось нескрываемое презрение. — Здесь секретные разговоры, которые запрещено слышать посторонним. Особенно, таким как ты, — не удержался от укола аврор с небрежным пучком. Гарри только открыл рот, чтобы ответить, но Малфой был быстрее: — Если бы этот разговор был секретным, тебе бы хватило мозгов наложить заглушающее заклинание или, я не знаю, сделать голос потише. Каждое ваше очень секретное слово еще в коридоре слышно. Конспирология явно не твой конек. — А ты осмелел, я смотрю. — Сложно бояться того, кто даже с прической справиться не может. А это был перебор. Аврор с пучком на голове усмехнулся и начал медленно вставать, явно готовясь к драке. Малфой не выглядел серьезным противником в кулачном бою, а руки были слишком заняты, чтобы выхватить волшебную палочку. Однако Драко гордо вздернул подбородок, готовый дать отпор. — Остин, только не надо тут никого бить, — поспешил вмешаться Рон. Он встал на ноги, вслед за своим коллегой и поднял руки в примирительной позе. — Да тут даже не надо бить. Одного удара хватит и для нокаута, и для урока хороших манер, — усмехнулся Остин. Он сжал кулаки и согнул руки перед собой, как это делали боксеры по маггловскому телевизору. Малфой напрягся, ощущая, что этот кретин правда полезет в драку из-за пары слов. Еще не хватало влипнуть в конфликт с аврорами. Драко перевел взгляд на Поттера, который, казалось, сидел на матах абсолютно расслаблено. Но взгляд зеленых глаз из-под очков цепко следил за происходящим. Едва заметно Малфой покачал головой, давая понять, что не желает, чтобы Гарри вступал в конфликт. — Хороших манер? — переспросил Драко, надеясь, что звучит не излишне саркастично. Во всем должна быть мера. Остин не уловил сарказма. Он вообще был больше сосредоточен на грядущем мордобое. — Именно, Малфой. Хорошие манеры это такая штука, которая поможет тебе не оказаться в итоге по ту сторону решетки. — О, правда? — сверкнул глазами Драко. — А мне казалось, именно о тех, кто за ней оказался, говорили как о выдающихся блюстителях разных манер. Я бы даже сказал, их защитников. Остин заметно напрягся. Он явно сообразил, что что-то идет не так, но пока не мог взять в толк, что именно. Вид совершенно не боящегося Пожирателя вызывал тревогу. Драко же был по горло сыт обвинениями. Злость медленно копилась в нем месяцами, но быстро тушилась чувством вины. Однако перед этим здоровенным и туповатым лбом никакой вины у него не было. Как акула кружила вокруг жертвы, Малфой начал обходить противника, вырисовывая полукруг. Голос Драко звучал все тише, но весь зал затаил дыхание, а потому слова можно было расслышать из любой его точки: — А знаешь, кто еще был выдающимся волшебником, которого отмечали как самого вежливого студента Хогвартса? Волдеморт. Его манеры были безупречны, так же, как и его жажда утопить в крови всех, кто хоть немного уступает в воспитании и убеждениях ему самому, — вкрадчивый голос не дрогнул, когда он хладнокровно перечислял кровожадность Темного лорда. — Уж поверь, я знаю, о чем говорю. Остин лишь криво усмехнулся, его руки все еще были выставлены перед собой, но плечи поникли. Аврор был хорош в драке, но ему навязывали словесную пикировку. Малфой заметил, что взгляд противника стал более растерянным. После мучительных месяцев проживания Волдеморта и его свиты бок о бок с семьей Малфоев, Драко научился улавливать любые изменения настроения собеседников. Чаще всего приходилось иметь дело с эмоциями страха и гнева. Без лишней скромности Малфой мог назвать себя специалистом в этом вопросе. — Верю конечно, — выплюнул аврор. — Такие как ты хорошо знают темные искусства и совсем забыли, что мир изменился. Тебе нужно помнить свое место в нем, Пожиратель. В ответ на это нелепое обвинение захотелось рассмеяться, но Драко позволил себе лишь слабую полуулыбку. — Знаешь, — Малфой тяжело вздохнул. — Я много размышлял, сидя на скамье заключенных. Пока один суд сменял другой, и каждый день приходилось жить в камере, размером с трех жмыров. Думал о том, что это все не должно быть просто так случившимся дерьмом. Что у всего этого должен быть какой-то гребаный смысл. У всех этих лет, у всей этой истории, понимаешь? Он обвел взглядом слушателей и только сейчас понял, что вообще все авроры замерли. Каждый из них жадно ловил каждое слово бывшего Пожирателя смерти. — Вселенской справедливости не существует, и если у мира нет ответа на мои вопросы, я решил ответить на них сам. Я сам придумаю смысл. И мой смысл во всем этом пожирательском дерьме был в том, что я чертовски хорошо запомнил идеи, которые сподвигают людей пытать, истязать и убивать. И знаешь, с чего начинались эти идеи? — хищно, но очень тихо спросил Драко. — С того, что какой-то сукин сын вообразил, что он может указывать другим, где их место. Что его манеры и знания — причина для того, чтобы делить людей на сорта. Ноздри Остина раздулись от гнева, но он опустил руки, продолжая сжимать их в кулаки. Обвинение, брошенное в лицо, было настолько серьезным, что обычной потасовкой тут не отделаешься. Оставалось два выхода, избить до полусмерти или найти способ посадить его за решетку. И если первое может привести к увольнение, то для второго не было ни единого формального повода. Малфой почти видел, как крутятся шестеренки в этой туповатой башке. Он был готов получить кулаком в лицо, но остановить этот поток бесконечных попыток вытереть об него ноги. Это и так продолжалось слишком долго. Остин сделал шаг вперед. Еще один. И еще, пока они не оказались лицом к лицу друг к другу. На лице аврора была видна борьба между тем, что хочется и что правильно. Драко напрягся, готовясь к удару. Однако Остин лишь скорчил мрачную физиономию и, толкнув Малфоя плечом, прошагал к выходу. Драко выдохнул, только сейчас ощутив, что все это время была напряжена каждая клеточка его тела. Сердце заходилось в ударах, подгоняемое адреналином. — Еще вопросы? Пожелания? — не удержался Малфой. Двое незнакомых авроров молча поднялись на ноги и с выражением оскорбленных в лучших чувствах господ, двинулись вслед за Остином. Один из них лишь бросил: — Договорим, когда здесь не будет посторонних. Рон Уизли стоял, сложив руки на груди и криво улыбался. Его рыжие волосы, так раздражавшие в школе, прилипли ко лбу, а в голубых глазах плескалось мальчишечье веселье. На удивление, сейчас это вообще не раздражало. — Это было неплохо, — произнес он. Уизли двинулся вслед за коллегами и, проходя мимо Драко, одобрительно хлопнул его по плечу. Это был настолько неожиданный жест, что Малфой изумленно обернулся ему вслед. Рон же, не оглядываясь, отсалютовал ему двумя сложенными пальцами. Когда Драко обернулся на Поттера, тот продолжал сидеть на матах в той же позе, в какой и был до того, как началась перепалка. Его внимательные зеленые глаза изучали Малфоя. — Все авроры такие непроходимые тупицы? — поинтересовался Драко. Он подошел к Гарри и опустился на маты. Усевшись неподалеку от Поттера, он чувствовал, как колени все еще чуть чуть подрагивают, но молился всем богами, чтобы это было не заметно. — Остин не тупой, он просто немного мудак, — повел плечом Гарри. — Знаешь, я тоже об этом думал. — О том, что Остин тупица? — Нет. Хотя возможно, временами, — улыбнулся Поттер. — О том, что было бы неплохо, чтобы все через что мы прошли было не зря. Чтобы я убил человека голыми руками в одиннадцать было не случайно. Что каждый чертов год борьбы с Волдемортом был не просто так. Чтобы у всего этого был смысл. — И до чего додумался? — Драко было искренне интересно услышать его ответ. — Не поверишь, ни до чего, — Гарри потянулся к стоящей неподалеку бутылке с водой и сделал большой глоток. — Просто варился в своей обиде и чувстве, что меня наебали. Вот смотрю на эту систему Аврората и в толк не возьму, какого черта это должен был делать я? Где вся эта армия была, пока я бегал как кретин без единой подсказки по лесам? Чем дольше он говорил, тем больше заводился. Речь становилась более эмоциональной и торопливой. Поттер это заметил и осекся. Он замолчал на пару секунд, а затем продолжил куда спокойнее: — У меня нет ни одного ответа, который бы хоть что-то объяснил. И твой ответ мне понравился. Если у этого нет рационального объяснения, я могу его придумать сам. — Не худшая идея, — кивнул Малфой. Он хотел бы добавить что-то еще, что-то по теме. В конце концов этот разговор казался даже интимнее, чем то, что они сделали несколько дней назад на его диване. Однако, как это всегда бывает, в самый нужный момент все мысли из головы вылетели. — Спасибо, что не стал вступаться, — выпалил Драко. В ответ Поттер только кивнул: — Иногда важно сделать это самому. Вступиться за себя. Но если бы он тебя ударил, я бы не стал просто на это смотреть. И это тоже было интимнее, чем то, что они делали на диване несколько дней назад.