На счет три – не смотри

Глава 25

«Давай притворимся, что это в первый раз»

Малфой не помнил вкуса поцелуев. Он с трудом бы даже вспомнил, когда в последний раз целовал кого-то. Это было еще до войны, в другой жизни. Он не помнил, всегда ли поцелуи были глотком жизни. Всегда ли они возвращали чувства, похороненные месяцами боли, страха и отчаяния. Он не верил, что когда-нибудь вновь ощутит себя настолько живым, что забудет о горьком привкусе отчаяния. Однако этот поцелуй был всем: зельем, запускающим сердце, заклинанием Ренервейт,гребанным воскрешающим камнем из детских сказок. Драко цеплялся за футболку на груди Поттера, отчаянно сжимая ее в руках. Возможно, он цеплял пальцами кожу, но едва ли думал об этом. Драко ощущал себя человеком, который долго не мог дышать, но сейчас ему поставили хуммер и впервые он сделал глубокий вдох. И еще один, и еще. Одной рукой он продолжал сжимать футболку, а другую запустил в черные непослушные волосы. Малфой не сильно сжимал пальцы, боясь причинить боль. Поттер резко притянул Драко, прижимая его к себе. Одной рукой он держал его за талию, а вторая медленно заползла под водолазку. Пока он возился с заправленной в пояс тканью, Малфой едва замечал это. Чувства, словно пузырьки шампанского, туманили сознание. Короткая пауза. Поттер на мгновение отстраняется и Драко делает резкий вдох. И, не открывая глаз, сам подается вперед. Губы снова находят губы. Обжигающе-теплые пальцы Гарри касались кожи под водолазкой так, что хотелось забыться в этих прикосновениях. Мерлин всемогущий! Огневиски в крови распаляло желание, как бензин, который плеснули в костер. После всех этих унижений, косых взглядов и газетных статей. Наконец-то. Наконец-то он получил хоть что-то! От этих мыслей вдруг Драко словно окатило кипятком. Он резко отстранился, вдруг ощутив себя отвратительным мудаком. Гарри все еще чуть расфокусированным взглядом смотрел на него, явно не понимая, что произошло. Поттер протянул к нему руку, но Малфой быстро почти выкрикнул: — Нет! Рука замерла в воздухе. Поттер нахмурился, но отступил, позволяя Драко разорвать дистанцию. Малфой поднялся на ноги и инстинктивно обнял себя руками. — Прости, я думал, что ты был не против. — Это не «не против», это нервный срыв, — бросил Малфой, стараясь не смотреть на то, как Гарри изо всех сил старается держать лицо. Но гримасу боли все равно не удается скрыть. Поттер никогда не был хорош в контроле своих эмоций. Чувство вины больно резануло Драко, но он ничего не мог поделать. — Извини, — резко произнес Гарри. — Мне не следовало. Он тоже встал на ноги и зашагал к шкафу, где лежит его пальто. Хочет уйти! Драко сразу сообразил, что чертов аврор решает проблемы радикально — просто выходит из ситуации. Буквально. И, быстрее, чем Драко сам понял, что он делает, Малфой рванул вперед, вцепившись в предплечье Гарри. Вдвоем он не решится аппарировать. — Что? — мрачно спросил Поттер. — Не хочу, чтобы ты уходил так. Гарри развернулся к Драко и приподнял одну бровь. Он опустил обе руки и чуть приподнял голову. Они были почти одного роста, что позволяло Малфою без труда разглядеть его озадаченное выражение лица. — Как? Выражайся понятнее, — буркнул Гарри, а затем быстро добавил. — Пожалуйста. Теперь уже Драко не знал, что ответить. Он не мог понять, что чувствует. Целовать Поттера было приятно, но ощущать это наградой за пережитые страдания — чертовски паршиво. Словно Гарри не живой человек, оставшийся наедине со своей болью в Рождество, а приз. Малфой бы солгал, если бы никогда не думал о Поттере как о чем-то настолько возвышенным над всеми смертными. Чем-то вроде статуи силы и добра на высоком постаменте. Но сейчас, когда поднимал спящего Гарри с пола, когда выслушивал его историю и видел, как тот прячет глаза, боясь показаться слабым… Драко просто не мог продолжать воспринимать Поттера как приз. И это делало все раздражающе сложным. — Не уходи. — Почему? — Потому что… потому что тогда ты останешься один. Щеки Поттера вспыхнули. Он резко выдернул предплечье из рук Драко: — Вот только не надо меня жалеть! — Тогда потому что я тоже хотел, чтобы ты меня поцеловал. — Не ври, сам сказал, это был нервный срыв! — Да, это был нервный срыв, но… но это было неплохо. — Какой ты сложный! — не удержался Гарри и бросил на пол пальто. — Ну почему с тобой всегда так? Хороший вопрос. И Драко очень хотел тоже знать на него ответ. — Мне нужно это обдумать, — буркнул Малфой. — А пока можешь остаться. Если хочешь, конечно. Если ты решил уходить, я не буду тебя держать. — Ты буквально держал меня, — издевательски усмехнулся Гарри. И в этот момент Малфой понял, что он останется. У Драко был огромный опыт ссор с Гарри, почти бесперебойный стаж в десять с лишним лет. Едва ли кто-то умеет так же понимать злющего Гарри Поттера, как Драко Малфой. Однако ответить на выпад было просто необходимо. — Ты имеешь неприятную особенность сбегать посреди ссоры. А я предпочитаю закончить ссору. — В последний раз ссора закончилась дракой, — напомнил Поттер. — До этого еще много раз ссоры заканчивались драками. Видимо, рано или поздно они должны были закончиться поцелуем. Или нервным срывом. — Прости. Это прозвучало так обреченно, что Драко не мог поверить своим ушам. В его вселенной Гарри Поттер не звучит так расстроено из-за него, Драко Малфоя. Но в его вселенной Гарри Поттер и не целует его на съемной магловской квартире в Рождество. — Ты не сделал ничего, за что нужно было бы извиняться, — отрезал Драко. — Но ты не хотел. Значит, я просто… Просто воспользовался тем, что ты устал, пьян или преисполнился жалостью ко мне! Малфой изумленно захлопал ресницами. Гарри предполагал, что Драко целовал его в ответ из жалости. Его, Гарри Поттера, за которым разве что дементоры не бегают! Малфой был определенно в смятении относительно своих чувств, но чего он точно не испытывал это жалости. Или ощущения, что Поттер воспользовался, Мерлин всемогущий, его состоянием. «Это лучшее, что со мной случилось за последний год», — хотел сказать Драко. — Это не так, — ответил он. — Все просто… — Сложно, — закончил за него Гарри. Малфой кивнул. Видимо, с ним действительно всегда сложно. Сейчас у него не было ответов для Поттера, но одно Драко знал наверняка. Он не имел ничего против Гарри в этой квартире.

* * *

Спина болела так, как не болела никогда. Драко, как хороший хозяин, уступил гостю кровать и сам впервые ночевал на собственном диване. И это было отвратительно. Малфой полночи мечтал его сжечь. Желательно, прямо сейчас. Старые пружины больно впивались в ребра, а продавленные подушки напоминали поверхность Луны с ее кратерами и впадинами. Драко лениво открыл глаз и увидел Поттера. Его макушка и плечо в той самой белой футболке быстро промелькнуло на кухне. Малфой рывком сел на диване и заставил себя встать и застонал в голос. Ноги и руки словно налились свинцом. Тело плохо слушалось и отчаянно протестовало против любых резких движений. Драко устало уронил голову на руки. Переутомление. То, о чем его так долго предупреждал Маккинен. И Элизабет. Черт. Будь он один дома, Малфой бы вернулся в постель, свернулся в клубок и проспал бы все выходные дни. Впереди было аж четыре выходных дня, рождественские смены закончились и с сегодняшнего дня постепенно на работу возвращались счастливчики, которым повезло провести праздники с семьей. Четыре дня. Из кухни потянуло чем-то съестным. Желудок Драко болезненно кольнуло. Пить огневиски на пустой живот было скверной идеей, но не каждый день к тебе заявляется Гарри Поттер собственной персоной. Нужно было поесть. Или его вывернет наизнанку. — Поттер, ты решил сжечь мне кухню? — крикнул Малфой. — У меня жуткое похмелье, — пожаловались с кухни. — Готовлю похмельный завтрак. У меня тут на двоих, но если ты не хочешь, сам съем. — Только попробуй, — невероятной силой воли Драко заставил себя встать и направиться к кухне. Ноги переставлять было тяжело, но есть хотелось до желудочных спазмов. Голова казалась тяжелой, будто к ней кто-то привязал взрывопотама. Пошатываясь, Малфой добрался до кухни, упал на стул и, сложив руки на столе, уронил на них голову. — О, ты жив! — весело прокомментировал Гарри. — Тише, умоляю. Дай мне тишину, воды и еды да пожирнее. И тишины, — застонал Драко. — А у колдомедика дома нет антипохмельного зелья? — В последний раз я пил вместе с тобой, в мэноре. А потом знаешь ли, было как-то не до того. — То есть ты пьешь только со мной? — В последнее время, — подчеркнул Драко, услышав, звук, с которым тарелка соприкоснулась со столом. Он поднял голову и увидел на красивой фамильной десертной тарелке, с монограммой Малфоев, глазунью из трех яиц. Сверху было щедро навалено жареных помидоров. Кто вообще жарит помидоры? Кто кладет глазунью на десертную тарелку?! Поттер заметив недоумение Малфоя истолковал его по-своему: — Ну бекона у тебя в холодильнике не нашлось. Вообще у тебя странный набор продуктов, словно здесь живут не то кролики, не то семья тех странных ребят, которые ходят по квартирам и которым Гермиона говорит не открывать дверь. — Понятия не имею, домовик наполняет холодильник по своей стандартной программе, — пожал плечами Драко, вооружаясь вилкой с ножом. Он был слишком голоден, чтобы комментировать еще и оказию с тарелкой. — Домовику? То есть ты живешь один, но даже в магазин не ходишь?! — А кто вообще ходит в магазин? — приподнял вопросительно брови Малфой. С Поттером он завтракал очень часто, но обычно они были разделены двумя столами Рейвенкло и Хаффлпаффа. Драко нередко тайком поглядывал на Поттера и знал, что тот ест глазунью только с кетчупом. До сегодняшнего дня Малфой понятия не имел, к чему ему это знание. Оно просто лежало где-то между воспоминаниями о драке из-за язвительного комментария Уизли и гонке за напоминалкой Лонгботтома. У Драко в голове было множество дурацких знаний. — Кетчуп наверху, я закинул в шкаф, где обычно хранят салфетки. — Что? — Кетчуп. Во-о-он там, сверху. Но я скорее сдохну, чем встану, так что давай сам, — произнес Малфой и сунул в рот вилку. Поттер удивленно воззрился на него, не притрагиваясь к еде. — Откуда ты?.. — Ну, потому что я туда его положил. — Нет, откуда ты знаешь, что я искал кетчуп? — Как у тебя много вопросов для человека, который опаздывает на работу, — резко сменил тему Драко. Сообщать Гарри, что с самого первого дня в Хогвартсе он наблюдал за школьным врагом чертовски не хотелось. Неловкости последних дней ему бы хватило на две жизни вперед. — Я не опаздываю на работу, потому что пока не хожу на работу. — Но почему? — от удивления Драко аж резко опустил вилку и она звякнула о край тарелки. — Меня отстранили, — радостно сообщил Поттер. — Тебя?! Разве вообще возможно отстранить Гарри Поттера? — Райан сказал то же самое. Но Марсо решил, что я перерабатываю и если не отдохну, или кого-то угроблю или сам сгину. Посоветовал проветрить голову и отдыхать до Нового года, — Гарри даже не пытался скрыть раздражение. И в этом Малфой его понимал. Если бы Маккинен его отстранил аж на неделю по каким-то своим очень воображаемым причинам, Драко тоже был бы в бешенстве. — Хреново, — прокомментировал Малфой. — Как планируешь провести эту неделю? — У меня из планов только отправить миссис Уизли письмо с извинениями, что меня не было на празднике, — произнес Поттер, а затем добавил. — Было бы неплохо не просыхать всю эту чертову неделю. Драко откинулся на спинку стула и повернул голову к углу комнаты, где вчера обнаружил упакованную выпивку. Коробки неровно стояли друг на друге, удерживаемые только волею судьбы и, возможно, волшебством домовиков. Малфой велел им ничего не трогать и коробки не убирать, но не сомневался, что эльфы, столько лет проработавшие у его семьи, просто не смогли бы смотреть на то, как разбивается дорогое вино и огневиски из самых далеких погребов. — Тут хватит на пару недель, в зависимости от твоих возможностей. Хочешь начать прямо сейчас? — лениво поинтересовался он. — Ты… ты хочешь, чтобы я остался? — в удивлении распахнул глаза Гарри. — Я думал приготовить завтрак в качестве извинений за то, что испортил тебе праздник и… — А было похоже, что у меня большие планы на Рождество? — перебил его Малфой. — Хочешь, оставайся. Я ничего не имею против. Он старался не смотреть на Поттера, который даже в похмелья, даже в его больничной футболке выглядел восхитительно. Драко медленно ел яичницу и уже натренированным взглядом из-под упавшей на лоб челки наблюдал за тем, как Гарри орудовал вилкой, как он встал, обнаружил кетчуп и затопил им всю еду. На языке вертелось сразу несколько язвительных комментариев, но так не хотелось портить момент. Поттер еще что-то говорил. Что-то смущенно-растерянное. Что-то про «если ты не против», «не хочу чтобы это было неловко» и «тогда я могу спать на диване». Драко не знал, что это: похмелье, нескончаемый кошмар, в который превратилась его жизнь, или нервный срыв. Но прямо сейчас он вдруг ощутил себя настолько счастливым, что хотел замереть в этой минуте навечно. В той самой, где заспанный Поттер сидит в его футболке на его кухне и заливает полностью кетчупом десертную тарелку с глазуньей. Мерлин. Драко не хотел разбираться. Он чертовски устал копаться в себе. Это было так страшно и чертовски больно. Каждый раз находить очередные черные дыры, в которых скрывались воспоминания, разрушающие его до основания. Малфой так чертовски устал от этого, что малодушно решил принять. Даже если Гарри уйдет завтра, он сидит на этой кухне сегодня. А значит сегодня можно не думать о том, что будет завтра. Но Поттер не ушел завтра. И послезавтра. И абсолютно точно не собирался уходить через два дня. Целыми днями они говорили о какой-то ерунде. О больнице, об идиотах-инструкторах в Аврорате. Малфой не заметил, как вдвоем они потихоньку разобрали все коробки. Даже те, о существовании которых Драко совсем забыл. Поттер показал ему глупые телевизионные шоу. Драко долго не мог поверить, что люди действительно готовы объединяться в команды, чтобы готовить разные блюда на камеру, под комментарии очень грубого и громкого ведущего. Гарри хихикал, слушая возмущенные комментарии Малфоя. — Да кому вообще нравится, когда под руку орут?! — не унимался Драко. — Может, лучше фильмы посмотрим? — А у тебя есть фильмы? — У нас в доме есть прокат видеокассет, но я ни разу там не был, — пожал плечами Малфой. Уже третий день он воображал, что все нормально. Что буквально жить под одной крышей с Поттером это обычное дело. Пока Волдеморт находился в мэноре, Драко нередко воображал себе альтернативную реальность, в которой не было крови на половицах, не было истошных криков терзаемых чудовищем жертв. Малфой научился строить для себя альтернативную реальность. И сейчас он просто добавил в эту реальность другого человека, который, кажется, не возражал. Поттер не задавал вопросов. Не восклицал вслух, как странны последние дни, проведенные в одной квартире. Они оба — и Драко и Гарри — скрывались от своих демонов в этом воображаемом «спокойном» дне. И оба не обсуждали то, что произошло на Рождество. В их этой странной повседневности не было многозначительных касаний, не было попыток сократить дистанцию или сделать шаг друг к другу. Малфой, наконец, расслабился, ощутив, что от него не ожидают никаких объяснений. — Давай ты сходишь, а я пиццу приготовлю, — предложил Гарри. — Мне очень лень одеваться. — Ты мне доверяешь в такой вещи, как выбор фильма? — удивленно приподнял бровь Драко. — Я никогда не был в видеопрокате. — Там ничего сложного. Приходишь, выбираешь кассету, там с одной стороны обычно название, а с другой краткое описание. Выбирай что тебе будет интересно. Вот и вся инструкция! Драко надел пальто прямо поверх пижамы и, поленившись даже сменить домашние штаны на брюки, растерянно кивнул. Просто выбирай то, что понравится по описанию. Что может быть проще?

* * *

— А когда они перейдут на английский? — поинтересовался Поттер, растянувшись во весь рост на диване. — Никогда, — ответил Драко, удивленный таким вопросом. Он сидел на полу, прислонившись спиной к дивану и почти физически чувствовал тепло тела Гарри. — Как это никогда? А как мы тогда поймем, что происходит? — А ты не понимаешь французский? — Ты издеваешься?! Прыснув от смеха, Драко обернулся, чтобы встретиться взглядом с искренне возмущенным Гарри. Поттер аж сел на диване, чтоб выглядеть как можно более устрашающим. — Ты это нарочно? — Ты сказал выбрать любой фильм, который мне понравится. Мне понравился этот, сюжет интересный, к тому же я давно не практиковался во французском, думал заодно и польза будет. — А на каком этапе выбора кассеты ты решил, что я тоже знаю французский? — Гарри злился, но злился совсем не так, как обычно. Это была какая-то особая злость, которая не была опасной. Такая злость, которая в любой момент могла перерасти в смех, а не в драку. Малфой и сам не заметил, как губы растянулись в легкую полуулыбку. Осознав это, Драко изумленно коснулся подушечками пальцев губ. Улыбка. Без подавления эмоций, без напряжения, без постоянной готовности держать удар. Поттер прервался в своих гневных восклицаниях на полуслове. Он наблюдал за тем, как подушечки пальцев проходятся по губам, проверяя, не почудилась ли эта улыбка. Драко поднял взгляд и встретился с сияющим зелеными глазами. Если притворяться, что ничего за пределами квартиры нет. Что время во все вселенной началось с похмельного завтрака после Рождества, и закончится, когда Поттер уйдёт и закроет за собой дверь. Если все эти дни, застывшие в безвременьи, окажутся лишь сном от переутомления. Тогда Драко готов принять то, что чувствует осторожное и очень невесомое счастье. — Я тебе переведу. — Весь фильм? — Ну, хочешь, переводить буду только одного героя, а ты будешь играть в угадайку. Поттер расхохотался раскатисто и громко. Драко много раз слышал этот смех в коридорах Хогвартса. Идея переводить весь фильм была глупая, особенно когда на кофейном столике сводила с ума своим ароматом домашняя пицца. — Подожди, получается, ты настолько хорошо знаешь французский, что можешь смотреть на нем фильмы? — вдруг задался вопросом Гарри. — Oui, mais pas suffisamment pour écrire des articles scientifiques sur la médecine. (Да, но недостаточно хорошо, чтобы написать научную статью по колдомедицине) — Эй, я ничего не понял! — полушутливо возмутился Поттер. Его рука взлетела вверх и взлохматила и без того полный беспорядок на макушке. — Но в любом случае, это круто. Я знал, что ты умный, но понятия не имел, что настолько. Драко хотел ответить, но слова застряли в горле от такого неожиданного признания. Захотелось начать оправдываться, ведь учить французский не было его идеей, это все мама. А работа в Мунго — просто способ сбежать от руин, в которых пребывала его жизнь. Малфой только открыл рот, чтобы сказать что-то из этого, как вдруг Гарри помрачнел и произнес: — Мне нужно завтра в Аврорат. Марсо сменил гнев на милость и прислал сову, пока ты ходил в видеопрокат. Не хотел портить вечер, но не могу больше молчать. Понимаешь, после войны в Аворорат мало кто хочет пойти, люди устали от войны и теперь их мало, каждая волшебная палочка на счету… Драко выпрямился и задумчиво уставился на Поттера. Тот сидел на диване, сложив ноги по-турецки. Плечи поникли, а на губах не осталось и тени улыбки. — И ты не можешь не пойти. Я понимаю. Ты никогда не мог не пойти. Драко молчал еще несколько минут, пытаясь понять, что будет правильно. Больше он не хотел допускать ошибок. Наконец, Малфой переплел пальцы в замок и спросил: — Тогда, могу я попросить тебя об одолжении? Поттер осторожно кивнул. Драко неловко пошатнувшись встал на ноги и сел на диван прямо рядом с Гарри. Тот не отрываясь следил за каждым движением Малфоя. — Мы можем притвориться, что это в первый раз? Гарри нахмурился, пытаясь понять, что Драко имеет ввиду. Малфой неторопливо поднес руку к его щеке и несмело провел пальцами вниз, до подбородка. Затем легко, почти невесомо, провел большим пальцем вниз по подбородку и робко коснулся губами губ.