На счет три – не смотри

Глава 18

«Не самое плохое место»

Традиционно каждый Хэллоуин больницу Святого Мунго украшали больничные эльфы. Драко шел по коридору и наблюдал, как на стеклах разрастается волшебная паутина, отличающаяся от настоящей своими размерами и неспособностью порваться, даже если кто-то из посетителей пациентов захочет разорвать ее голыми руками. Малфой запрокинул голову и увидел, как сразу два эльфа колдуют над небольшими тыквами, взмывающими вверх вдоль всего коридора. То ли тыквы выпрямились, то ли домовики перемудрили с волшебством, но иногда они начинали падать прямо на пол. Благо, была ночь, а значит, кроме ночных дежурных колдомедиков и самих эльфов в коридорах не было ни единой души. Атмосфера праздника постепенно накатывала на пациентов, аспирантов и даже опытных колдомедиков, которые нередко закатывали глаза, когда замечали праздничные украшения. В конце концов, праздник делает однообразную жизнь больницы чуть более приятной. Главный колдомедик верил, что украшения и праздничная атмосфера способствуют выздоровлению пациентов. И вот уже последние двадцать пять лет, что он руководит больницей Святого Мунго, каждое Рождество и Хэллоуин больничные эльфы отвлекаются от своих дел и несколько ночей украшают кабинеты и коридоры. — Интересно, кто будет виноват, если одна из этих тыкв упадет на голову пациенту? — задумчиво протянула Эрика Уотсон. Последние две недели она старательно игнорировала Драко, но на совместном дежурстве было слишком проблематично дуться. На сутках приходилось быть на ногах все двадцать четыре часа, а значит, необходимо договариваться с напарником, когда можно пойти поспать. И так слово за слово выпускница Рейвенкло обнаружила, что Малфой не спешит перерезать ей глотку. По правде говоря, она его совершенно не интересовала, куда охотнее однокурсник-Пожиратель смерти отправлялся беседовать с пациентами. Это не могло полностью изменить ее мнение об этом подозрительном типе, но помогло примириться с совместным дежурством. — Если пациентам на голову, то больница, если нам, то сами виноваты, — пожал плечами Драко, наблюдая за тем, как эльфы колдуют без использования волшебной палочки. Вообще они всегда так делали, но сейчас, в половину четвертого, уставший и немного сонный Малфой впервые в жизни с интересом наблюдал за этими существами. То, как они вращали кистями, наколдовывая волшебных пауков, как длинные пальцы словно выписывали невидимые узоры. Это все захватывало дух. Они стояли в конце коридора, прислонившись спинами к подоконнику высокого окна, из которого струился холодный лунный свет. Однако от зависших под потолком свечей расходился мягкий теплый свет, который не позволял луне создать мрачную атмосферу в больнице. — Если ты не против, я пойду спать, — зевнула Уотсон. — Могу сменить тебя через четыре часа. Четыре часа — самый длинный перерыв, который колдомедик мог себе позволить на сутках. Разумеется, аспирантов никто не оставлял дежурить в одиночку, параллельно с ними в больнице находились взрослые колдомедики. Однако сейчас было тихо: ни один из пациентов не пытался покинуть этот мир, и экстренных больных тоже не доставляли. Еще одна тыква упала, разбившись об пол и разлив свои внутренности по идеально вымытому полу. Эльф, колдующий над ней, грязно выругался и зашагал за тряпкой. — Пожалуйста, — махнул рукой Драко. — Тут все равно закончилось все самое интересное. Он не помнил, сколько прошло времени. Может, всего пара минут, а возможно и час. Эльфы ходили туда-сюда, размещая украшения, часы молчали, а значит, можно было никуда не спешить. Свечи медленно плавились, но волшебство ловко ловило стекающий воск и достраивало свечу снизу, делая ее вечной. Драко завороженно следил за пламенем, танцующим под потолком. Еще со времен Хогвартса ему нравилась эта идея: превращать скучные потолки в настоящее волшебное полотно. Вдруг дверь одной из палат скрипнула и в коридор тихонько вышел седовласый старик в джинсах и длинном свитере. Казалось, пациент решил ночью посетить туалет и был сбит с толку обилием украшений, которые появились за одну ночь. Старик испуганно оглядывался, явно не понимая, где оказался. Драко только хотел зашагать к нему навстречу, чтобы успокоить и объяснить, что происходит, как что-то прямо над пациентом опасно качнулось. Огромная тыква, и без того неуверенно державшаяся в воздухе, завалилась на бок и начала снижаться, по ходу пути набирая скорость. Этот удар для пожилого человека мог стать фатальным. Молниеносный рефлекс, выработавшийся еще во времена, когда Малфой-мэнор населяли Пожиратели смерти, сработал как надо. Малфой выхватил волшебную палочку и крикнул: –Вингардиум Левиоса! Тыква зависла в воздухе, в пяти дюймах от головы старика. Не сводя глаз с тыквы, Драко подошел к пациенту и, аккуратно прихватив его за локоть, отбуксировал к окну. И только потом тихо опустил тыкву на пол. Издевательская вырезанная рожа задорно подмигнула аспиранту-колдомедику. Мерлин, да почему ничего нельзя сделать как надо?! Праведный гнев начал разгораться в груди Драко. От самой мысли, что эта чертова тыква, так небрежно заколдованная, могла запросто убить пациента, в жилах закипала кровь. Малфой был всего два месяца в статусе аспиранта, но уже успел убедиться на собственном опыте, как трудно спасать жизни. Десятки, если не сотни колдомедиков с блестящим образованием, не жалея себя, вытаскивали колдунов с того света не для того, чтобы какая-то тыква проломила им череп. — Гребаная тыква! — не удержался от восклицания он, а затем быстро поправил себя. — Извините, сэр! Просто я испугался, что она вас ударит. Старик с любопытством осматривал своего спасителя. На его носу красовались очки, круглые, прямо как у Поттера. Белоснежные усы под самым носом и точно такие же брови говорили о том, что пациенту едва ли меньше семидесяти. Однако бодрые внимательные глаза, сканирующие Малфоя, как заклинание диагностики, выдавали в пациенте еще очень активного колдуна. — Спасибо, молодой человек. Вы правда уберегли мою голову от шишки, — улыбнулся старик. «Или от сломанного черепа», — подумал Малфой, но воздержался от комментариев. Руководство больницы не погладит его по голове, если вдруг старик осознает опасность и подаст на них в суд. — Беспокоиться о вашем здоровье — моя работа, — просто ответил Драко. Всего лишь работа. Но в глубине души Малфой всегда радовался, когда получалось спасать жизни, а не отнимать их. Это если не заглушало звенящие в ушах каждую ночь предсмертные крики грязнокровок, которых заставлял пытать и убивать Волдеморт, то помогало примиряться с мыслью, что ему есть ради чего просыпаться по утрам. Драко старался не заглядывать в эту бездну в своей душе. И ему это прекрасно удавалось в течение дня: тяжелая учеба в больнице Святого Мунго, начало практики и даже столкновение со странным Поттером здорово отвлекали от заглядывания в бесконечную черноту, которая разъедала душу ночь за ночью. Однако если не удавалось, мозг раз за разом подбрасывал воспоминания в таких деталях, что Малфой мог описать серьги девушки-грязнокровки, которую заставили убить на глазах у матери. Голубой камень в серебряной окантовке. Прямо как ее глаза. Драко покачал головой, пытаясь выбросить этот всплывший образ из сознания. — Знаете, не каждый колдомедик будет тут дежурить, оберегая головы своих пациентов от шальной тыквы, — широкая улыбка расплылась на лице старика. — Это очень ответственно с вашей стороны. — Что? Я не… Так случайно вышло, — признался Драко. — Просто у меня дежурство и я здесь на случай, если кому-то станет плохо. — Например, на голову упадет тыква. — Вроде того, — хмыкнул Малфой, осознавая, что чисто формально старик был прав. Он правда стоит посреди ночи в коридоре и караулит, чтобы пациенты оставались в безопасности. Даже если им угрожают чертовы тыквы. — Туалет дальше по коридору, вам нужно свернуть направо… — Мне не нужен туалет, — перебил его старик. Его внимательные глаза изучали Драко с макушки до самых пят. Ощущение было не самое приятное. — Просто не спится, молодой человек. Я хотел пройтись немного, обдумать разные вещи, которые кажутся важными и неважными одновременно. Разве с вами такого не случается? Не случается ли с Малфоем, что вместо сна он бродит по пустым комнатам и бесконечным коридорам? Не кажется ли ему, что переживать каждую ночь эти чудовищные дни это важно и не важно одновременно? Горькая ухмылка коснулась губ. Почти каждую ночь. Но меньше всего он хотел вываливать груз боли, сожалений и страха на этого старика. Видит Мерлин, Малфой заслужил нести его один. — Когда меня преследуют плохие мысли, я предпочитаю заняться полезным делом. Например, повторить правила сочетания волшебных ягод в противоядиях. Если просто думать о них, они победят. Пожилой пациент задумчиво приложил руку к подбородку и внимательно вгляделся в лицо Драко, словно надеялся что-то увидеть в нем. — И вы предпочли сбежать в колдомедицину? Вопрос старика разил как хорошая шпага. Драко инстинктивно шагнул назад, складывая руки на груди. Он не был готов к этому разговору. Он не был готов даже к мыслям об этом. Он просто хотел немного пожить, не сражаясь за каждый шаг с самим собой. Малфой молчал, но внутри него собирался настоящий торнадо. Инстинктивно он сжал челюсть и начал чаще дышать. Воздуха чертовски не хватало, как бы он ни старался вдохнуть сильнее. Дерьмо. Взгляд метался от чертовых тыкв, зависших под потолком, к окну, за которым ночной дождь бился о стекло, к веренице свечей, освещающих коридор. Он не хотел смотреть на излишне разговорчивого и проницательного старика. Не хотел думать, о чем он предлагает порассуждать. Но мысли уже текут стремительно, как вода в водопаде, по пути разрушая все стены, выстроенные вокруг самых страшных воспоминаний. Яркие образы, похороненные глубоко в сознании всплывали голосами, яркими глазами, стонами, криками, переломанными костями и удушающим чувством ни с чем не сравнимого ужаса. Одна рука вцепилась в другую с такой силой, даже сквозь рабочую мантию ощущалось, как пальцы врезаются в кожу. — Не худшее место, куда можно сбежать, — задумчиво произнес старик, не замечая состояния Малфоя. — Знаете, молодой человек, если вы от своих демонов бежите туда, где людей спасают, а не убивают, это уже достойно уважения. Людей спасают, а не убивают. «Это он Аврорат имеет в виду?!» — пораженный своей догадкой, Драко уставился на старика. Пациент лишь усмехнулся в ответ. Он явно наслаждался эффектом, который его слова производили на молодого колдомедика. Малфой же был искренне изумлен такому взгляду на вещи. Отчего-то в голову пришел Поттер, который сидел в летней столовой его матери и смущенно признавался, что не уверен, что хочет идти в Аврорат. А что, если именно тогда он делал выбор, куда бежать от всего хаоса в голове? Драко знал, что послевоенные раны Гарри были гораздо глубже его собственных. Что, если он тоже не знал, куда от них бежать? Старик внимательно смотрел на Малфоя, в его глазах отражалось такое понимание, что становилось страшно. Кто он такой? Почему он задает правильные вопросы? И откуда, черт возьми, он так понимает его, Драко? — Вы окклюмент? — недоверчиво спросил Малфой. — Ну что вы, молодой человек! — казалось, старика позабавило это предположение. — Когда поживешь с мое, людские души будут как на ладони. Кстати, напомните, как ваша фамилия? — Малфой, — произнес Драко, прекрасно понимающий, что врать бессмысленно. Он ждал, что сейчас лицо старика перекосит гримаса страха или отвращения. Что он отвернется и зашагает прочь. Что скажет что-то очень гадкое. Что пожалеет о своих словах про уважение. Но пожилой пациент лишь пожевал губу и произнес: — Хорошо, Малфой. Попробуешь свои силы в Отделении недугов от заклятий. Выходи ко мне на дежурство на следующих выходных. Посмотрим, как далеко ты убежал. Все слова, которые Драко мог бы сказать в ответ, попросту улетучились из его головы. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Пациент только что пригласил его поработать в Отделении недугов от заклятий. Нет, не пациент, уже не пациент… — Доктор Маккинен?! Старик коварно улыбнулся и кивнул. — Так что, хочешь поработать в моем Отделении? Драко, с трудом переваривая информацию, стремительно закивал. У него не было даже надежды попасть в такое сложное Отделение. Недуги от заклятий занимались, наверное, самой сложной магией и имели дело с теми, кто балансирует на грани жизни и смерти гораздо чаще, чем в остальных Отделениях. Это была высшая лига. Это было гораздо больше, чем Малфой смел надеяться с его-то фамилией и биографией. За один только шанс попасть сюда его однокурсники были готовы глотки друг другу перегрызть. Так с чего бы доктору Маккинену после одной беседы пригласить его лично к себе? Это было подозрительно, но Драко не планировал упускать такой момент. Впервые за последние много-много лет ему по-настоящему повезло. — Тогда увидимся на Хэллоуин, — все еще улыбаясь, попрощался Маккинен и зашагал дальше по коридору. Он удалялся все дальше и дальше, оставив Драко наедине с изумлением. Малфой не удержался и ущипнул себя за тыльную сторону ладони. Нужно было убедиться, что все это не фантазия задремавшего на сутках аспиранта.

* * *

Праздники — самые загруженные дни в больнице Святого Мунго. Все опытные колдомедики еще заранее подсуетились и выпросили себе выходной на эту ночь. И только когда смена началась, Драко понял, почему. Весь коридор был заполонен пострадавшими от волшебных хлопушек, домашних агрессивных растений, выпившими не то зелье, проклявшими друг друга кузенами. Волшебники и волшебницы заполонили все скамьи для ожидания, все палаты. Они сидели даже на полу, прижавшись спинами к стене и выставив ноги на половину коридора. Малфой носился из одного конца коридора в другой, в попытке успеть везде. Он спотыкался о чужие ноги, перепрыгивал через них и старался никого не задеть. Было настолько шумно, что он не слышал собственных мыслей. Разумеется, предложение Маккинена не могло быть лишено подвоха. Однако такой подставы от уважаемого профессора Драко никак не ожидал. За первые пару часов дежурства он успел сделать больше, чем за некоторые сутки. Бешеный рабочий ритм не позволял ни на минуту задуматься о том, что больше никаких семейных праздников за одним большим столом, украшенным тыквами, ему не удастся провести со своими близкими. Сложно топить себя в океане сожалений, когда едва успеваешь вовремя добежать до пациента, которого тошнит странной зеленой слизью. Еще сложнее жалеть себя, когда один из пациентов, не устояв на ногах, падает, цепляясь за плечи и утаскивая к самому полу. Драко поминал Мерлина, драккла, Моргану и всех кого только мог, пытаясь одновременно быть в нескольких местах. Спустя еще несколько часов он потерял счет времени, фокусируясь на каждом конкретном пациенте так, что не видел ничего, кроме испуганных, уставших или искаженных болью лиц. Малфой тяжело вздохнул, когда часы напомнили о себе, он сбился со счету в который раз за это дежурства. Руки и ноги казались тяжелыми, словно сделаны из свинца. Однако гомон из коридора даже не думал утихать. Это будет чертовски долгая хэллоуинская ночь. Где-то за дверью кого-то вырвало. Судя по звуку, прямо на пол. Софи, сидящая в одном кабинете с Драко, поморщилась от этого звука. Сегодня она тоже стажировалась в Отделении недугов от заклятий, но как именно она сюда попала, было для Малфоя загадкой. Возможно, он бы смог ее разгадать, если бы все его внимание не было приковано к пациентам, которые так или иначе пострадали от заклятий. Некоторых он отправлял на другие этажи, к профильным отделениям. Но, к сожалению его и Софи, большинство были их клиенты. Аспирантка с трудом справлялась, то и дело отирая со лба пот. Они не успевали даже переглянуться, принимая в одном кабинете пациентов без даже пары минут перерыва. Профессор Маккинен, в отличие от остальных глав Отделений, тоже лично принимал пациентов в попытке ускорить очередь. И Софи, и Драко удивленно поглядывали на столь необычного колдомедика, которому по статусу положено заниматься только самыми сложными случаями и только в рамках своего кабинета. Иные дежурящие в Отделении, казалось, не были удивлены. Однако Малфой в этом не был уверен, другие работали в других кабинетах, когда сам Маккинен сидел в окружении двух аспирантов-первогодок, которые иногда бросались к своим конспектам. — Ну же, молодые люди, приободритесь! Впереди еще прекрасные пятнадцать часов чистой колдомедицины! — восклицал профессор, накинув на плечи рабочую мантию. Он сидел в том же самом свитере, в котором Драко его видел в ту знаменательную ночь, когда Маккинен пригласил поработать в его Отделении. Его бодрости бы позавидовали даже пациенты, не говоря об уже выдохшихся Софи и Драко. Аспиранты едва успевали переводить дыхание. Нужно было не только помогать пациентам, но и успевать заполнять их истории болезни. — Надо было на вступительных сдавать письмо на скорость, — не удержался Малфой, когда закончил очередной лист. Руки уже немели от такого количества писанины, а впереди, как оптимистично заметил Маккинен, еще целых пятнадцать часов. — Это бы не помогло, к такому ни один тест не подготовит, — простонала Софи. — Наверно, я исписала уже футов десять пергамента! Профессор, как вы успеваете все и даже хорошее настроение сохраняете? — Опыт, уважаемый коллега, — в усы улыбнулся Маккинен. — Через тридцать лет руки перестанут неметь, а через пятьдесят вас это все будет только веселить! Софи опустила голову, проворчав, что через пятьдесят лет такой писанины ее руки попросту отвалятся. Малфой был с ней солидарен, но воздержался от продолжения нытья. Ему было чертовски важно произвести хорошее впечатление на единственного профессора, который по какой-то таинственной причине решил дать шанс Пожирателю смерти. Вдруг часы на поясе профессора засветились и запищали, привлекая к себе внимание. Маккинен вытащил их из кармана, нахмурился и произнес: — Если затекли ноги, сходите, встретьте ещё пациента. Говорят, там что-то серьезное, так что проводите его до второй палаты, я скоро приду. И успокойте сопровождающих. Драко переглянулся с Софи, на лице девушки застыла бесконечная усталость. Она жалобно взглянула на Малфоя, и тот с тяжелым вздохом поднялся на ноги. Видит Мерлин, как ему было лень! К тому же это было так несвоевременно, куда полезнее было бы остаться наедине с профессором и продемонстрировать ему свои знания и трудолюбие. Однако начинать спор из-за такой мелочи казалось еще более плохой идеей. Ноги действительно несколько затекли, поэтому первые шаги получились неуверенными. Однако дальше Драко вышел в коридор и, вынужденный ступать аккуратно, чтобы не задеть никого из бесконечной очереди пациентов, быстро забыл о боли в ногах. Малфой тревожно покосился на потолок под которым зависли злосчастные тыквы. Они опасно покачивались, угрожая устроить очереди еще несколько сотрясений мозга. Но думать об этом было некогда — впереди его ждал пациент и его очень взволнованные сопровождающие. Несколько раз Драко все-таки наступил кому-то на ногу, бросая на ходу извинения, которые едва ли были услышаны. Он правда старался никому ничего не оттоптать, но избежать этого было невозможно. Чертыхаясь и извиняясь, он добрался до самой двери в Отделение. Взгляд Малфоя был прикован к дороге, поэтому он не сразу заметил, кто именно ждет его у входа. А когда поднял голову, ощутил, словно весь воздух вышибло. Нос к носу к нему стояла бледная, но решительная Гермиона Грейнджер. — Грейнджер, — выдохнул Малфой. — Нам нужна помощь, — почти одновременно с ним выпалила Гермиона. — Мы предупреждали. Несколько мучительно долгих мгновений они смотрели друг на друга. Ее спутанные волосы прилипли к щекам, мокрым от слез. Пальто, едва накинутое на плечи, ни шапки, ни шарфа, очевидно, она очень быстро собиралась. Малфой не видел в коридоре Поттера. На пару мгновенией он ощутил, как похолодели руки. Вот дерьмо. — Где пациент? — взял себя в руки Драко. — Я провожу вас до палаты, но дальше им займется профессор Маккинен. И, увидев замешательство в глазах Грейнджер, пояснил: — Он глава Отделения недугов от заклятий. Это ведь наш профиль? — Д-да, — сдавленно произнесла Гермиона. — Конечно. Сейчас! Она развернулась на каблуках и открыла дверь, ведущую к длинному коридору, ведущему к лифтам. — Гарри, заносите! — крикнула она. И в этот момент Малфой ощутил непонятно откуда взявшееся облегчение. Однако времени выяснять такие вещи не было. Он смахнул упавшую на глаза челку и вытащил волшебную палочку, готовясь принимать пациента. Теперь, когда он выяснил, что Поттер в порядке, отчего-то было легче сосредоточиться. И Драко не планировал упускать это приятное чувство, когда ощущаешь такую уверенность и устойчивость. Гермиона поспешила придержать дверь, когда двое авроров внесли буквально на руках бесчувственное тело. Было сложно сразу понять, что именно произошло и кто был перед ним. Короткие волосы спутались в крови и грязи, голова упала на грудь. Одна рука пациента была взвалена на плечо неизвестного Малфою аврора, другая же — на плечо Гарри Поттера. Поттер старался двигаться осторожно, чтобы не потревожить своего напарника. Он не сводил с него глаз и даже не смотрел на Гермиону, которая нервно кусала губы и, казалось, почти не дышала. Она что-то едва слышно пробормотала, но в коридоре стоял такой гул, что Драко не услышал. Едва ли это было сейчас важно. Малфой смотрел на пациента и не понимал, что ему делать. Он словно впал в ступор, глядя на то, как Поттер и его коллега стараются держать голову пострадавшего ровно. Глаза быстро отмечали бледный цвет кожи, неестественно вывернутую ногу, но не мог найти основные повреждения. От этого внутренности скручивались в узел. Нужно было что-то решать, нужно было оказывать первую помощь и переместить пациента в палату номер два, нужно было успокоить всех троих сопровождающих. Будто Драко мог успокоить хотя бы сам себя! Мысли, как безумные мушки, бились в голове, отбивая ритм начинающейся паники. Он учится всего два месяца. Он никогда не оказывал первую помощь, когда пациент настолько плох, что даже определить, что с ним не так — огромная проблема. Черт. Черт. Черт. Гарри впервые вскинул голову на него. Драко слишком медлил. Взгляд испуганных серых глаз и отчаянных зеленых встретились. Только сейчас Малфой понял, Поттер тоже с трудом держит себя в руках. Он тоже на грани паники. Черт. –Вингардиум левиоса! — почти силой заставил себя колдовать Драко. Где-то за шкафом скрипнули и медленно поплыли к волшебникам длинные носилки. Гермиона первой сообразила и, вытащив свою палочку, повторила заклинание левитации. Малфой краем глаза заметил ее сосредоточенное лицо. Вот уж кто умеет взять себя в руки. — Положите его сюда. Осторожно, только не заденьте шею. Грейнджер, я пойду впереди, просто повторяй за мной, — голос дрожал, как бы он не пытался заставить себя звучать уверенно. Авроры попытались уложить пострадавшего как можно аккуратнее, но его голова все равно опасно качнулась, когда они уронили его на носилки. И только сейчас Малфой смог увидеть его лицо. Лоб и нос были залиты кровью но этого человека он узнал с легкостью. Рон Уизли. Вот дерьмо.