На счет три – не смотри

Глава 2

Стены из бумаги

Блять. Блять. Блять. Ледяной водоворот ужаса штопором вонзился в живот. Драко инстинктивно шагнул назад, рука устремилась к губам. Малфой не был наивен, все авроры рано или поздно попадают в Мунго. Однако мысли бежали быстрее, чем заторможенное сознание могло их считывать. Марсо прибыл лично. Маккинен бросил один взгляд на Поттера и тут же передал управление Отделением коллеге. Все это — признаки по-настоящему дерьмовой ситуации. Драко смотрел во все глаза на Поттера. Лицо залито кровью, но едва ли его собственной. Никаких внешних повреждений не видно, а значит, что-то не так глобально. Иначе бы наставник не смог без осмотра так быстро все понять. — Вингардиум Левиоса! — воскликнул Маккинен. — Мы займем восемнадцатую палату, Дирк, идите за мной. Носилки плавно оторвались от пола и поплыли впереди взъерошенного наставника. Он шагал быстро, но аккуратно, стараясь не раскачать носилки. Хмурый, как туча, Марсо был на три головы выше Маккинена, но сейчас он вжимал голову в плечи и казался очень…виноватым? А это интересно. Драко двинулся вслед за ними, сам не понимая, почему он это делает. Голова и ноги словно действовали самостоятельно. Он шагал словно в трансе, однако мозг внимательно подмечал детали. Гомон колдомедиков, стоны пациентов, звон бутылей с зельями — все это словно оказалось под толщей воды. Не слыша оклика Ребекки, не обращая внимания на происходящий вокруг хаос, Драко медленно шагал прямо за Марсо. Он очнулся только когда за спиной захлопнулась дверь. Глава Аврората даже не обернулся, чтобы ее закрыть. Все внимание Дирка было приковано к Поттеру, который, как показалось Малфою, выглядел значительно бледнее, чем несколько мгновений назад, когда напарники втащили носилки в коридор Отделения Недугов от магических проклятий. Но разве это так сильно напугало Марсо и Маккинена? За годы практики и учебы Драко изучил множество разных проклятий от медленных, которые могли годами, если не десятилетиями, убивать почти незаметно до тех, что останавливают сердце почти мгновенно. Авада Кедавра была скорейшим способом убийства, однако не самым болезненным. Может, это одно из тех медленно действующих проклятий, которые активируются, когда пациент переступает порог древних сосредоточений магии? Больница Святого Мунго уже много веков является одним из самых волшебных зданий Лондона. Малфой одернул себя. Он давно боролся с распространеннной ошибкой всех начинающих колдомедиков — постановкой диагноза по косвенным признакам — но теперь снова начал себя вести как первокурсник ординатуры. — Дело совершенно немыслимое, — бормотал Марсо. — Поттера бережете? — хмыкнул Маккинен, склонившись над бессознательным телом. — У нас тут на койках ваши авроры умирали, и никакой истерики Аврората не наблюдалось. Старик аккуратно постукивал волшебной палочкой по кистям рук, плечам, шее. Стандартная процедура первичной диагностики. Одно из самых впечатляющих умений колдомедика было параллельно делать несколько дел, не теряя сосредоточенность ни в одном из них. Прямо сейчас он устраивал допрос одному из самых пугающих людей в Министерстве Магии — Дирку Марсо — и одновременно проводил диагностику одному из самых известных авроров всех времен — Гарри Поттеру. Маккинен всегда был несколько… чудаковат. Громкие должности и имена не вызывали у него никакого пиетета. Однако Драко изучил наставника очень хорошо, он имел слабость к политическим интригам и сложным врачебным случаям. — После того инцидента появилась необходимость беречь, — оскалился Марсо. — О, вы называете это «инцидентом»? — вскинул брови Маккинен, аккуратно приподнимая веко Гарри. Колдомедик зажег кончик волшебной палочки и водил им перед глазом Поттера, наблюдая за тем, как тот реагирует на свет. Поджав губы, старик вытащил из пояса небольшую склянку и натренированным жестом нажал на щеки пациента, вынуждая того открыть рот. Мгновение, и содержимое бутыля оказалось в горле Поттера. — Держите меня в курсе, что делаете! Дело чрезвычайной важности, в конце концов! — Это диагностическое зелье, пациент не реагирует на свет. Пытаюсь выяснить, насколько сильно поврежден мозг, — терпеливо ответил старик. — Но вы же не думаете, что в своем отделении я буду терпеть подобную наглость? Говорите правду, Дирк. Что случилось? Вы же знаете, верно? И постарайтесь сказать всю правду, повторения еще одного… — он сделал выразительную паузу и с нажимом выплюнул слово: –… инцидента я не потерплю. Только сейчас Драко понял, что оба волшебника даже не заметили, что он зашел за ними в палату. Маккиннен звучал спокойно, но в его голосе можно было уловить гнев. Это был второй раз в жизни, когда Малфой, работающий уже третий год с наставником, слышал этот тон. Первый раз он предпочитал не вспоминать никогда. От упоминания «инцидента» перехватывало дыхание. Неужели они правда имеют в виду?.. — Это секретное задание Аврората, — отрезал Марсо, вскинув голову. Он был выше старика-колдомедика на добрых четыре головы, но даже угрожающий вид и устрашающая репутация не могла пронять Маккиннена. Странно, что Марсо не запомнил этого с первого раза… — Такое же, как и в прошлый раз? — блеснули очки в хорошо освещенной палате. Это было намеренно. Если бы ситуация не была такой критичной, Драко бы ухмыльнулся. Наставник правда пытается впечатлить главу Аврората. Ну что за цирк? — Нет, это другое. Во имя всех богов, Марвес, ты будешь лечить его или нет?! — Чтобы спасти Поттера, а заодно и твою драгоценную задницу, мне нужно понять, что с ним случилось! — Не делай вид, что не лечил пациентов, не зная ни хрена о том, как они пострадали! — Перестань держать меня за идиота. Чем точнее я узнаю, чем его шарахнуло, тем быстрее поставлю на ноги. Этот пинг-понг оскорблений был бы даже забавным, однако Малфой не мог оценить столь утонченного развлечения. Все его внимание было приковано к волшебнику, растянувшемуся на кушетке. Ярко-красный плащ резко контрастировал с бледной, почти белой кожей. Драко шагнул вперед, не боясь себя обнаружить. Сердце колотилось как бешеное, кровь шумела в ушах, а в голове не было ни единой мысли. Впервые за два года он видел Поттера. Впервые с тех пор, как произошло то, что Марсо назвал «инцидентом». Все это время один из самых известных авроров в истории по счастливому стечению обстоятельств избегал попадания в больницу. Что было удивительно, учитывая стиль его работы. Малфой старательно отгонял от себя мысли о том, что однажды им придется встретиться. В переходе на улице, в книжном магазине, в одном из многочисленных баров. Мелочно он надеялся, что сама Судьба поможет избегать Поттера еще хотя бы лет десять. Столько сильных и противоречивых чувств он не испытывал уже достаточно долго. С того самого момента, как в первый и последний раз рука Поттера сжала его собственную. От одного воспоминания перехватило дыхание. Это было мало похоже на приятное волнительное воспоминание. Холодные пальцы смерти словно вновь сжались на горле. Тепло, горечь, истерика, дикий звериный страх. Малфой заставил себя зажмуриться. Понадобилось всего пара мгновений, чтобы взять себя в руки. И, наверно, целая жизнь, чтобы ужасающие сцены перестали вставать перед глазами. Драко потратил годы, чтобы все забыть. Один только вид Поттера всколыхнул воспоминания так легко, словно быстрым рывком сорвал пластырь, под которым все еще была незажившая рана. Мягкие бурые ткани вновь встретились с ледяным воздухом. — Малфой, что ты тут делаешь?! Голос Марсо вырвал из оцепенения. Драко поднял взгляд и увидел, что глава Аврората, как и его наставник, закончили ругаться между собой и готовы были одновременно наброситься на него. Малфой опустил взгляд и вдруг заметил, как венка на виске пациента отчаянно забилась. — Дерьмо! — воскликнул Драко и, игнорируя взбешенные взгляды, закатал рукава. — Мистер Маккинен, у него подскочило давление! Тут уже Маккинен очнулся и переключился на пациента. Он сразу сообразил, что имеет в виду ученик. Драко послушно отступил, пропуская своего более опытного наставника. Им случалось работать в паре, каждый раз Малфой исполнял роль «второй скрипки», подавая бутылочки с зельями и выполняя команды. Во время лечения не было места сантиментам или битвам за авторитет. Драко принимал правила игры, поэтому Маккинен до сих пор мирился с его присутствием. Марсо еще полыхал гневом, сложив руки на груди. Малфой почти физически чувствовал его испепеляющий взгляд. Он дождался, пока колдомедики стабилизируют Поттера, и затем открыл рот: — Малфой, в последний раз, когда вас заметили с Поттером, вы оба чуть не загремели в Азкабан. Что, во имя всех святых, ты тут забыл?! Это пациент Маккинена, он прекрасно справится и без твоей помощи. Держись от него, нахрен, так далеко, как только это возможно! Драко с трудом сдержал порыв ответить. Он с огромным удовольствием бы послал главу Аврората так красноречиво, как даже Рон Уизли не смог бы. А еще с большим удовольствием бы впечатал этот выдающийся нос прямо в стену. И с наслаждением слушал бы хруст, с которым он разламывается от удара. Однако сдержался. Марсо в состоянии не только разрушить его карьеру, но и действительно усадить в тюрьму на долгие годы. Перекошенное от гнева лицо главы Аврората словно умоляло: «Только дай мне повод!» Такого удовольствия Драко не планировал ему доставлять. — Марсо, не тебе решать, кто мне ассистирует, — вступился за ученика Маккиннен. — Напомнить, на каких условиях твой мальчишка избежал тюрьмы? — глаза аврора опасно блеснули. Малфой невольно сделал шаг назад. Он слишком хорошо помнил. Слишком. — В стенах моего отделения он такой же ординатор, как и остальные! — Жаль, что твое отделение все еще находится в юрисдикции Магической, мать ее, Британии! И ты, и все твои ученики будут подчиняться Визенгамоту и его решениям. — Визенгамоту, не Аврорату, — колдомедик повысил голос так, что Драко стало страшно. Еще не хватало, чтобы Маккиннена арестовали за неподчинение Аврорату. — Марсо, видишь этого пацана? — старик-колдомедик махнул рукой на Поттера. — Нам нужно его спасти, но я даже не знаю от чего! Ему становится хуже внезапно, сам видишь, мы можем только останавливать приступы. Приступы хрен знает чего! Я лечил людей с неизвестными проклятиями, но это требует времени. У пацана этого времени нет. Готов рискнуть Гарри Поттером, чтобы защитить свои сраные секреты? На лице главы Аврората застыла борьба. Он явно взвешивал за и против. Эта хладнокровная расчетливость вызывала в душе Драко настоящую ярость. Маккиннен был прав. Причем, он явно видел больше, чем сам Малфой. И если уж наставник говорит, что нужно знать проклятье, значит, происходит что-то действительно из ряда вон. Молчание затянулось. Драко не сводил глаз с лица Поттера. Бледный, в цвет подушки, на которой он лежит. Капли пота и пряди иссиня-черных волос встретились на лбу. Гарри тяжело и глубоко дышал, однако будто запинался, переходя на свистящие короткие вдохи. Дрожащей рукой Малфой коснулся его виска и понял, что кожа холоднее, чем его собственные ладони. Дерьмо. Буквально только что он ассистировал Маккиннену и прикосновение не вызвало никаких эмоций. Рабочий момент. Он — врач, Поттер — пациент. Однако теперь Драко пробежался подушечками пальцев по правому виску вниз, к щеке, ниже к шее. Это не имело ничего общего с осмотром. Этого не стоило делать, тем более, на глазах у наставника и главы Аврората. Этого абсолютно точно не стоило делать. — Непреложный обет, — наконец, решился Марсо. — На вас обоих. — Давай уже! — сердито выставил ладонь вперед Маккинен. — Не тяни! Драко, скрепи наш, а потом я скреплю ваш. Оторвавшись от Поттера, Малфой удивленно вскинул брови. Он не ослышался? — Вы правда хотите?.. — Помолчи, парень, — грубо перебил его старик. — Давай уже, Дирк. Покончим с этим, и я, наконец, начну нормально работать. Как в замедленной съемке Драко наблюдал за тем, как Марсо бегло проговаривает требования к клятве. Слова отскакивали от зубов так четко, словно повторялись уже много раз. Вероятно, это была стандартная процедура для Аврората, но последнее, что интересовало Малфоя, были гребаные внутренние аврорские регламенты. Когда настала его очередь приносить обет, Драко не отказал себе в удовольствии вцепиться в руку Марсо так крепко, что на загорелой коже точно останутся отметины. Он надеялся на это изо всех сил. Не теряя зря времени, глава Аврората хмыкнул и начал говорить: — Согласно показаниям его напарников, речь идет о проклятье Ревиуса. По крайней мере такие признаки запомнили они. Но авроры не целители и не ученые, так что точность их суждений может быть, — Марсо поморщился. — сомнительной. — А какие признаки они описывали? Драко знал о проклятье Ревиуса только в рамках короткого семинара, но, очевидно, его наставник точно был в курсе всех деталей. По крайней мере Малфой не заметил на его лице сильного удивления. Однако для чего нужна была такая секретность? — Вспышка была почти белая, заклинание было произнесено на немецком языке, оттого его природа нам не до конца понятна. Сразу после попадания эффекта не было, кроме едва заметного свечения. Хуже стало уже после аппарации, причем внезапно. Словно свет выключили в комнате. На немецком языке… И тут до Малфоя дошло. Он бросил беглый взгляд на наставника, который сосредоточился на медицинских деталях и все еще был в недоумении. Наверняка обычный человек бы пропустил эту деталь или попросту не стал заморачиваться, но Драко, побывавший в похожей передряге, сразу понял что к чему. — Действительно похоже на проклятье Ревиуса, — кивнул Маккинен. — Если только не один из его аналогов, в них черт ногу сломит. Немецкий язык, да? Проверю их вариации этого проклятья, знаю, что у них свои есть. Видишь, Дирк, тут тонкая материя, начнешь лечить не от той вариации, и все, угробишь парня. Только никак не возьму в толк, для чего нужна была эта показуха с Обетом. — Это была тайная операция на территории чужой страны, — произнес Драко. На его губах заиграла полубезумная улыбка. Он не мог поверить, что гребаный Аврорат на это решился. Снова. — Дело ведь в этом, верно, господин Главный Аврор? Это абсолютно незаконно, и, если мы начнем болтать, ваша авантюра перерастет в международный скандал. Кислая физиономия Марсо говорила сама за себя. Драко вглядывался в эти тусклые карие глаза, и его начинала накрывать истерика. Этого просто не может быть! Это сон под седативными. Это кома под обезболивающими. История повторилась. И снова прямо в самом центре очередной хреновой истории оказался Гарри Поттер. — Дирк, неужели вы?.. — Маккинен, склонившийся над Поттером, поднял голову и воззрился на аврора. — Вы понимаете, что если мы не сможем выяснить, какая из вариаций проклятья поразила пациента, мы будем вынуждены опрашивать остальных авроров. А лучше сразу отправить запрос в больницы Германии. И делать это нужно немедленно, проклятье Ревиуса убивает за неделю, и это максимальный срок, что у нас есть! — Есть целая неделя, чтобы выяснить. Я думал, тут работают профессионалы. — Профессионалы, а не экстрасенсы! Малфой старательно давил истерический смех. Его потряхивало от осознания происходящего. Каждый раз, когда он встречал гребаного Дирка Марсо, его собственная жизнь катилась куда-то в район нижних подземелий старой больницы. И сейчас, глядя на то, как неловко мнется и торгуется глава Аврората, надеясь одновременно спасти и собственную задницу, и жизнь одного из самых известных авроров, он давил в себе чертовски плохое предчувствие. — Мы можем провести анализы на все двадцать три вида вариаций, — предложил Драко. — Двадцать восемь, — буркнул Маккинен. — И это займет сколько? Недели две минимум. Кровь на полнолунии настаиваться будет не меньше восьми дней. Малфой, это просто невозможно. У него нет столько времени. Колдомедик задумчиво постучал пальцем по своему подбородку. Он всегда так делал, когда о чем-то глубоко задумывался. Драко переводил взгляд от наставника, стоящего у изголовья кровати, к пациенту, который, казалось, стал еще бледнее, чем был. Малфой моргнул несколько раз, чтобы убедиться, что ему не кажется. Ерунда какая-то. Он вглядывался в лицо Гарри так внимательно, словно надеялся в нем найти ответы на все свои вопросы. Казалось, что в любой момент Поттер откроет свои зеленые глаза, посмотрит с хитрым авантюрным прищуром и вновь утащит Малфоя в какую-то сомнительную затею. И снова не даст ни одного ответа. Драко как зачарованный наблюдал как едва заметно вздымается грудь, как во сне напрягаются мышцы на лбу, а брови сурово сдвигаются. Как знаменитый шрам кажется еще больше на осунувшемся лице. Все их прошлое наваливалось, как снежная лавина. Оно сбивало с ног, ломало кости, разбивало лицо и разрывало внутренние органы на две части. Он клялся больше никогда не лечить Поттера. Как смешно сейчас звучат все эти клятвы. — Мы не должны обращаться в магические больницы Германии. Их местный Аврорат быстро сложит два плюс два, — наконец, ответил Марсо. — Это грозит разрывом дипломатических отношений. — Тогда готовьтесь хоронить национального героя, — вспылил Драко. — Начинайте уже придумывать красивую ложь для журналистов, потому что, видит Мерлин, смерть человека, который спас всю эту чертову страну, будут обсуждать в деталях. — Закрой свой грязный рот, неблагодарная тварь! — не выдержал аврор. — Благодаря мне ты дожил до сегодняшнего дня. И Поттер тоже! И сейчас я здесь, чтобы в очередной раз спасти его неблагодарную задницу. — Однако обратиться к немецким колдомедикам вы не дадите, верно? То есть вы спасаете его, только пока ваша собственная неблагодарная задница не окажется в опасности. Аврор вспыхнул, в его глазах взвился пожар. Он выхватил волшебную палочку и направил ее прямо на Малфоя. Тот быстро вскинул пустые руки, демонстрируя, что он безоружен. — Дирк, ты рехнулся?! — прогремел Маккинен. — Врываешься в мое отделение, угрожаешь моим ординаторам! Немедленно прекрати, пока я не доложил об этом главному колдомедику. Это превышение полномочий, клянусь Мерлином, это превышение полномочий! Марсо спохватился и опустил волшебную палочку. Он демонстративно, но очень нервно вернул ее обратно в чехол на предплечье. Драко не опускал рук и внимательно следил за аврором. Дирк Марсо неспроста занял свой пост — он мог убивать даже голыми руками, а значит, его показная безоружность не стоила и кната. Их знакомство нельзя было назвать близким и продолжительным, но увиденного пару лет назад Драко с лихвой хватило, чтобы не доверять этому сукиному сыну ни на секунду. — Информация об этом задании не выйдет за пределы этого кабинета. Вы сможете спасти его, не обращаясь к источникам за пределами страны? Колдомедики переглянулись. — Нет. — Да. Слова прозвучали почти одновременно. Маккинен удивленно воззрился на Малфоя. Драко лишь поджал губы, размышляя, что в последний раз наставник так смотрел на него, когда узнал об «инциденте». — Что ты имеешь в виду, Малфой? — Марсо даже не потрудился звучать нейтрально. Презрительные нотки проскакивали так явно, что даже Маккинен поморщился. — У меня есть идея, — проигнорировал хамоватый тон Драко. — Но для этого нужно согласие наставника. — Что ты задумал? Пронзительный взгляд старика словно сканировал не только голову, но и все тело Малфоя от лба до коленей. Драко бы соврал, если бы сказал, что ему не страшно. Даже предлагать такое в здравом уме он бы никогда не стал. И дело не в присутствии гребаного сукиного сына Марсо, не в этических нормах и даже не в том, что Маккинен вышвырнет его из больницы, когда услышит идею. Просто это было чистым самоубийством. Ладони вспотели; если бы Малфой прислушивался к сигналам собственного тела, понял бы, что вся его природа протестует против такого решения. В горле пересохло, а мысли начали путаться. Маккинен и Марсо смотрели на него не отрываясь. Драко хотел послать их к черту, но взгляд упал на Поттера и внутри все оборвалось. Легкие, сердце, желудок — все летело в зияющую бездну. Можно было сколько угодно врать самому себе. Можно было делать вид, что событий двухлетней давности не было. Можно было даже выстроить всю свою жизнь заново, кирпичик за кирпичиком, так, словно Гарри Поттер никогда не рождался. Но невозможно было отрицать, что одним только видом он провоцировал Драко на самоубийственные решения. Мерлин всеблагой, на этот раз Гарри даже не пришлось уговаривать! Каждый крик, каждый удар кулаком о стену, каждое «никогда больше», каждое «гори ты в аду!» превратилось в пыль. Опоры, выстроенные годами, рухнули как карточный домик. — Я могу растянуть время действия проклятия, чтобы мы могли сделать все анализы. В два раза, возможно больше, — выпалил Драко, пока не успел пожалеть. — Нет, — гаркнул Маккинен. — Даже не продолжай. Кто будет вторым подопытным? — Я сам. — Рехнулся? Это буквально преступление! — Давайте я буду определять, что является преступлением, — заговорил Марсо. — В конце концов, ни один из вас не обладает соответствующими полномочиями. А теперь, уважаемый мистер Маккинен, дайте закончить вашему ординатору. — Я никогда не разрешу! Тут не о чем разговаривать, Дирк. Идите и решайте дипломатические вопросы немедленно. У вас есть неделя, может меньше, — отмахнулся Маккинен. Марсо отвернулся от целителя и уставился на Драко, явно ожидая ответа. Малфой отвернулся от Маккинена, сверлящего его испепеляющим взглядом, и заговорил: — Предмет моего научного исследования — метод Бенье. Он позволяет разделить проклятие на двух человек. Чисто в теории это может помочь ослабить его действие и растянуть срок, отведенный Поттеру. Но это лишь теория, пока испытания проводились только на крысах. — Метод Бенье? Что-то такое слышал. Исследование финансирует Аврорат, верно? — почесал подбородок Марсо. — И оно сработало? — Да, на крысах сработало. Сосредоточенный взгляд Главы Аврората теперь был лишен предвзятости. Он смотрел на Драко как на шанс, как на шлюпку в безбрежном ночном Северном море. — А что будет, если не получится? — Диапазон побочных эффектов многообразен и не изучен, — фыркнул Драко. — Но посмотрите на него, он умрет в любом случае через неделю. Может, раньше. Какая вам разница? — Ты не знаешь, как это отразится на тебе, — сложил руки на груди Маккинен. — Я не собираюсь терять ординатора, на которого потрачено три года жизни. — Моя ценность в магическом обществе весьма плавающа, — Драко кивнул аврору. — Верно? Будь ваша воля, я бы давно в Азкабане коротал свои дни. — Именно. Если ты предлагаешь рискнуть только твоей задницей, но взамен не рассориться с магической Германией и вытащить героя всей страны с того света, меня такая сделка устраивает. Маккинен крепко схватил Драко за рукав мантии, больно ущипнув запястье, и с силой повернул к себе. Малфой едва устоял на ногах. Он порой забывал, насколько силен этот старик, который едва ли ростом доходил ему до груди. — И думать забудь! Это все настолько не изучено, что даже рассчитать возможные последствия невозможно. Я не позволю тебе этого сделать! — Я совершеннолетний, — попытался выдернуть руку из крепкого хвата Драко. — И могу принимать такие решения самостоятельно. — Как твой научный руководитель, я запрещаю, Драко. Даже если ты, благодаря помощи, — Маккинен выразительно посмотрел на аврора, всем своим взглядом передавая презрение к теневым сделкам. — мистера Марсо сможешь избежать тюрьмы. Ты не сможешь продолжить работу потому что как руководитель твоих исследований, я не даю разрешение на тестировании на людях! — Ученые веками испытывали на себе собственные исследования! — А ты не будешь! Во имя Мерлина, ты даже не ученый еще! Ординатор, даже не выпускного года! Я отказываюсь брать на себя такую ответственность. Эксперимента не будет! — в глазах Маккинена полыхало ослиное упрямство. Глаза наставника казалось вот-вот вылезут из орбит. Сама фигура Маккинена словно раздулась: он привстал на носочки, активно размахивал руками и даже не замечал, как слюна брызгала на окружающих. Впервые в жизни Драко видел его в таком бешенстве. Даже тот факт, что Марсо хотел спасти собственную задницу ценой жизни своего подчиненного не так взбесил Маккинена, как идея Драко. Трясется за свою репутацию? — Тогда я выйду из-под вашего руководства и продолжу исследование самостоятельно, — сверкнули глаза Малфоя. — Я не позволю тебе публиковаться. Зарублю на защите. — Да дайте же вы мне его спасти!!! — Драко сорвался на крик, больно царапающий горло и сердце. Его голос, всегда спокойный и язвительный, и Марсо и Маккинен впервые слышали в таком тоне. Аврор и колдомедик отреагировали одинаково: они оба опешили, не в силах выдавить из себя ни слова. Тишину, повисшую в палате, прерывали только хрипы, которые прорезались в тяжелом дыхании Поттера. Комната была освещена специальными магическими фонарями, которые использовались в операционных, свет резал глаза. Наверняка, именно это стало причиной того, что наставник вдруг начал быстро моргать. — Значит, это личное, Драко? — чуть слышно спросил Маккинен. Он первый пришел в себя. — Ничего личного, только наука, — покачал головой Малфой, почти чувствуя, как на его щеках проступают красные пятна. Он уже пожалел, что не смог удержать себя в руках. Мурашки побежали по шее и рукам, когда осознание медленно толчками прорывалось в сознание. «Что я наделал?» Мысли, словно ведро с ледяной водой, обрушились на Драко. Они потоками воды стекали от макушки, по волосам, вниз по вороту, шее. Затем по локтям, ребрам, ногам и коленям. Его крепость окончательно пала. Она была из картона. Маккинен смотрел на него своим пронзительным взглядом, и Малфой понимал, что он не верит ни единому слову. — Идиот, — буркнул наставник. — Он тебе за это спасибо не скажет. И уж тем более не простит. — Мне не нужно его прощение, — ответил Драко быстрее, чем успел подумать. Еще одна раскаленная веревка хлестнула его в районе горла и ключиц. Малфой сжал зубы, встречая это ужасное чувство лицом к лицу. Он обязательно разберется в себе. Однажды. Когда-нибудь позже. — Если вы закончили ваши трогательные переговоры, предлагаю начать. Или вам нужны дополнительные приготовления, мистер Малфой? «Уже мистер? Какое воспитание! Какой такт!» Драко скривил губы. Прямо сейчас он был Марсо нужнее, чем Марсо — ему. А значит, можно было не сдерживаться в словах. Как славно. Привычку ругаться он подхватил от Поттера пару лет назад. Этот начинающий аврор всегда говорил, что его работа сопряжена с таким стрессом, что отборный мат — самый легкий способ сбросить напряжение. — Важно подготовиться, — кивнул Драко. — Заклинание не сработает, если в кабинете присутствуют мудаки. Мне жаль, мистер Марсо, но вам придется выйти. Лицо главы Аврората перекосило, но ему хватило выдержки удержать себя в руках. В конце концов, у него был огромный опыт выслушивания о себе правды. — Марсо, это подло. Вы используете мальчишку для своих целей, — сдвинул брови Маккинен. Наставник не был готов сдаться без последней попытки воззвать к совести аврора. Но на удачу Драко, совести у Дирка Марсо отродясь не было. Потому он и взлетел так высоко по карьерной лестнице. — А мне кажется, это мальчишка использует меня для своих целей, — усмехнулся Марсо. Малфой сжал зубы. Сукин сын знает слишком много и очень опасно балансирует на грани. Однако все было решено. Даже если Марсо прямо сейчас выболтает обо всем, что видел в Париже, это не изменит ничего. Драко предложил решение проблемы, которое устроит обоих. Несмотря на всю ненадежность идеи, Малфой не чувствовал страх. Он отступил еще когда Марсо проявил заинтересованность. Возможно, он по-настоящему боялся не последствий непроверенного заклинания, а чего-то другого. Драко резко выдохнул, испугавшись, куда может завести его эта мысль. «Я делаю это ради науки. Когда все получится, Совет засчитает мне сразу кандидатскую». Малфой потратил два бесконечных года, чтобы лгать себе. И он не планировал останавливаться. — Если все решено, лучше не медлить. Метод Бенье не отменяет уже нанесенных увечий. Мы и так отняли у него слишком много времени, — Драко шагнул к постели, стараясь не смотреть на пациента. — Ты больше не мой ученик, — безжизненным голосом произнес Маккинен. Драко обернулся на старика. Тот стоял, уперевшись руками в изголовье другой кровати. Костяшки пальцев Маккинена побелели, так сильно он вцепился в это дерево. Выражение его лица было абсолютно несчастным, кровь прилила ко лбу, щекам, подбородку. Глаза подернуты пеленой. — Еще шаг, Драко, и ты сам по себе. Надеюсь, ты это понимаешь? — голос наставника, всегда уверенный и едва ли не беззаботный, дрогнул. Всю жизнь Малфой был уверен, что в момент важного решения он будет колебаться, дергаться туда-сюда, перебирать в голове варианты, взвешивать плюсы и минусы. Возможно, топтаться на месте, полагаться на авторитеты. Однако сейчас в голове было ясно, словно кто-то включил яркий прожектор. Ему не было нужды даже смотреть на Поттера, чтобы все для себя решить. — Давайте уже спасем этого придурка, профессор.