Ворон перемен: огонь надежды

***

      Кио всегда думала, что она отбитая. По сравнению со своими братьями и сестрой это было очень ярко выраженно: те ходили чуть ли не по струнке, всячески желая казаться отцу достойным наследником, а она, тем временем, сходила с ума на заднем плане. Весь бизнес её семьи строился на неизменных экспонентах: проституция, казино и дрифт со стрит-рейсингом. В последнем она, кстати, делала успехи, получив кличку «Императрица дорог», что раньше носила, словно корону, мама. Но чего-то всё равно не хватало. Может быть всё от того, что она была пустым местом. Может из-за того, что она стала причиной гибели матери. Может быть в этом виноват холод со стороны семьи, ведь ей неповезло родиться четвёртой, а как всем известно в якудзе действовало правило «первым всё — остальным ничего». Единственными исключениями из правил стали Шоджи и Наоки — братья-погодки, родившиеся вторым и третьим по счёту и что предполагаемо, должны занять главенство, обойдя при этом противящуюся учести быть насильно отправленной замуж Рейко. Якудза всегда больше почитали патриархальное правление, отчего на первую девушку и старшую сестру оказывалось колоссальное давление. Она не хотела терять то, что по логике и праву наследия по старшенству её. Кио же, напротив, была чем-то по принципу пятого колеса у телеги, воспоминания и мысли о которой куда проще отбросить на дальнюю полку и забыть. Лишняя во всей этой битве за престол, что стал так ей ненавистен. Оцнивая всё это Кавамуро могла подвести только один итог: да, у них с сестрой были разные цели и принципы, но они держались друг за дружку, словно Роза и Джек за дверь в «Титанике», прекрасно гармонируя и лавируя между всеми невзгодами.       Кио была тёмной стороной медали, по сравнению с золотой Рейко — следовать традициям и подобному бреду Кавамуро-младшая и в жизни не станет. Хватит с неё этого фарса. Как пример есть сестра, которую принимают только из-за пока ещё живого отца, но и его век невелик — пару лет, или максимум десять и он отправится к праотцам.              Два года назад Кавамуро поставила точку, перебравшись в Штаты и ощущая себя подростком в пубертате, что из-за несогласия с родителями решил сбежать из дома. Надежда двигала её вперёд покруче, чем бешенные бездомные собаки, что бежали вслед за прогуливавшимся поздней ночью по злачной подворотне ребёнком. Недолго она, конечно, радовалась свободе, ведь забыла про то, что хоть американский клан, имеющий силу и возможности сопоставимые с итальянцами или китайцами, но не имеющий должного авторитета среди остальных, потерял своего кровавого диктатора, носящего звание «Вермонтского Полуночника» до сих пор спокойно существует. Правая рука Полуночника покинула насиженное место, прячась где-то вглубине на территории Северной Америки, страшась возможности тюремного заключения вслед за своим боссом, но она оставила своего сына, коим был Атлас Мэлтон, взявший на себя бразды правления всем механизмом в самый трудный период.       Блондин, которому только-только исполнилось семнадцать, перенял на себя обязанности, веря, словно безумец в своего макаронного монстра, что его рыжая сестра и подруга бестия жива. Он нёс это бремя, пока все окружающие крутили пальцем вокруг виска. Он верил. Молился и все его мольбы стали услышаными. Она объявилась, кружась подобно бушующему урагану, что пытались усмирить обычные люди, носящие на себе эмблему орла, но они потерпели поражение. Яркая, стремительная, неукратимая, опасная, будоражущая до мозга костей, но в тоже время недоверчивая и насторожённая. Кио помнила, как Атлас предупредил её, что Ворон не то чтобы в восторге от перспективы сотрудничества, но утешил японку тем, что волноваться не о чем. Что за ней не придут ночью и её не депортируют обратно на этническую родину.        » — Дай ей время, Кавамуро. — На одной из первых проверок сказал блондин. — Ты знаешь, через что ей пришлось пройти, а ей всего четырнадцать.        — Атлас, мы тоже далеко не старики. Мы тоже многое пережили, — возможно она выглядела как истеричка, перед лицом которой только-только умыкнули последнюю помаду с прилавка, на которую та положила глаз, а теперь устраивает разборки с персоналом косметического магазина.        — В разы меньше чем она. Я знаю, о чём говорю. — Парень будто вспомнил что-то. — Слушай, она может первое время мутить воду, но лучше оставляй её мне. Я сумею её успокоить.»              Блондин был подобно лавровому венку, коим награждали победителей Олимпиады в античные времена. Белым голубем, что служил символом мира. Он, словно камень, вбивался между разногласиями и приводил к общей идее и сохранению отношений. Ворон была жестока в своих методах и предложениях, а потому Мэлтон работал тормозом в хорошем смысле слова, сглаживал углы и понижал градус страстей. Кавамуро не знала, что к нему чувствовать: если рыжая всем своим видом являла бесстрашие и угрозу, то блондин был оберегом, сулящим мирное сосуществование. Даже спустя два года Атлас дарил спокойствие и чувство защищённости, что позволил под другим углом взглянуть на Эль. Их Эль.              С рыжей, что была полноправной владелецей почти всей Северной Америки, они в скором времени договорились, не без разногласий, естественно. Особенно то, когда Эль-кун сказала, что теперь больше стала доверять японке и искренне пожелала «не проебать» полученное доверие, сыграло далеко не последнюю роль. Рыжая ей если не верила на слово, то хотя бы понемногу начала доверять, а это уже сопоставимо с первым шагом Армстронга на спутнике Земли. До полного доверия в обе стороны ещё плыть и плыть, но и алмаз не будет обладать блеском драгоценного камня, если его не отшлифовать.              Сперва день в Лос-Анджелесе начинался как обычно: от того, что сегодня было ветрено повылезали сёрферы, желающие поскорей оседлать волну побольше и теперь из панорамного окна со второго этажа своего дома Кавамуро следила за разноцветным пятном из досок; любители ранних прогулок или беговых упражнений выходили на ещё пока пустые автомобильные дороги и пробегали свои марафоны, мучая лёгкие до состояния помутнения в глазах.              Сегодняшний день обещал быть интересным — Атлас, что позавчера выбрался из Вермонта и изрядно заеб-… заколебался носиться с одной части страны в другую упросил остаться у неё на пару дней до возвращения Ворона из Европы с новостями — благо гостевая комната, и не одна, имелась. Из-за участившихся рейдов проводить гонки стало банально небезопасно, а потому эти недели если они и происходили, то с дикими подвижками не только по месту встречи и времени. Не то чтобы весь контингент был рад такому, но особо не возмущались, понимая и видя новости.              Японка закрутила чёрные волосы, что были до лопаток, и воткнула в них тонкую посеребрённую кандзаси. Когда-нибудь она отстрежёт себе каре. Топ на бретельках и короткие тканевые шорты — собственно в чём спала, в том и вышла из комнаты. Спуск по лестнице занял пару секунд, а вот на кухне уже поджидал сюрприз.       Мэлтон поставил ноутбук на кухонный островок и, не решившись приземлиться на барный стул, стоял слегка с наклоненной спиной, пялясь то на экран, то на стопку бумаг.        — おはよう. — Японское пожелание хорошего утра привлекло внимание, на что блондин медленно обернулся. Он был в той же одежде в которой прилетел: чёрные джинсы, белая футболка, кроссовки.        — Привет, — кивнул Атлас, возвращаясь к работе. — Давно не спишь?        — Уже как полчаса, — Кавамуро кинула взгляд на часы. Пол-девятого. — Ты?        — Немногим раньше. Просматриваю отчёты и, честно, они меня уже достали. В основном много недовольства от тех, кому временно перекрыли кислород.        — Конкретней можешь? — Спросила девушка, открывая ящик и ставя турку на плиту. — В двух словах.        — Те, кто непосредственно может проебаться настолько, что выйдут уже на нас, — потёр переносицу Атлас. — В основном недовольны доки: нелегальные поставки приостановлены, а значит это в минус почти сорок процентов прибыли.        — У меня сходят с ума те, кто завязан на наркоте и стрит-рейсинге. О, а ещё авторские мастерские — ребята почти на стенку лезут от всех этих внештатных проверок. — Тюнинг есть везде, но только несколько мастерских в мире занимается определённым и все они принадлежат ей или её семье. — Надеюсь, от этого переворота не будет.        — Если о нём даже попытаются задуматься, то Эль будет быстрей. У неё везде…        — Глаза и уши. Я помню, — усмехнулась японка. — К тому же слухи быстро расползаются.        — Ты о чём? — Напрягся Атлас, а между бровями появилась складочка.        — Ну, она связана с Мстителями, — парень аккуратно выдохнул, что не скрылось от Кавамуро, — и частично вина на «чистке» ЛА лежит на ней. Я не против, не подумай — меня саму задрали вечные перестрелки между картелями, которым часто сносит башню по тому или иному поводу. Будет немного поспокойнее.        — Тебе Рейко рассказала?.. — Уверенный в себе Атлас даже бровью не повёл.        — И да, и нет, — Кио поставила на островок две кружки с чёрным жгучим кофе. — Эль-кун.        — Стоп, она сама тебе всё рассказала? — Лицо блондина заметно вытянулось. — Ты её пытала или она проспорила?        — Ни то и ни другое. Она же сама сказала, что доверяет мне.        — Помниться, пару месяцев назад она была готова перегрызть тебе горло, — подтянув серую кружку, посмотрел во внутрь неё Мэлтон в поиске дна. После поднёс к губам и отпил. — Что же поменялось?        — Не знаю, — отпила из чёрной кружки, на которой красовались несколько карпов кои японка. — Ты же, вроде, знаешь её, как свои пять пальцев?        — Никто не знает Эль лучше, чем она сама. Попробуй залезть в её мозги — там чёрт ногу сломит, — Атлас посмотрел на потолок, явно что-то вспоминая. Кио догадаться не могла, ведь чтением мыслей была обделена, а потому вновь прильнула к кружке.              С этим парнем было уютно. Не, ей было уютно и дома, в Киото, лет до четырнадцати, пока в братьях не взыграли гармоны и юношеский максимализм. Вечера, что после учёбы они коротали в читальном зале в особняке, и на которых, к сожалению, часто отсуствовала Рейко; прогулки по ближайшему лесу и побережью, на которых можно было не заботиться о своём предназначении и просто хотя бы на часик-другой побыть детьми — это было комфортно и сильно коробило нежные струны души, но слишком быстро потерялось во всей той суматохе, что началась в клане. Блондин же… Если бы ей сказали провести любую ассоциацию с братьями и Атласом, то первые стали чем-то отстраненным, мрачным, немного пугающим, а липкое ощущение связывалось в груди тугим и призрачным узлом. Атлас был другим: спокойный хвойный лес, шум прибоя и крик чаек, лёгкая прохлада после летнего дождя с грозой. Теперь ещё и запах чёрного кофе…        — Что-то не так? — Вывел из размышлений голос Мэлтона. Парень изучающе бегал глазами от тонких кистей рук, что держали кружку и заканчивал на открытых плечах, не опускаясь ниже на грудь. Туман в глазах завлекал, подобно песням сирен из старых античных мифов, что сердце уходило лихо отплясывать предсмертный танец.        — Д-да ничего, — поспешила ответить Кио, в поту соображая об отговорке. — Я хотела сходить потренироваться. Не хочешь со мной?        — Почему бы и нет, — пожал плечами Мэлтон, захлопывая ноутбук. — У меня есть шорты на всякий случай.        — Подготовился?        — Знал, что у вас в это время уже жарко, — Атлас качнул головой в сторону окна, за которым виднелись разноцветные пятна-доски для сёрфинга.              Кавамуро взглянула на крохотный датчик — было всего без десяти девять, а на улице уже шестьдесят восемь градусов. Похоже сегодня будет жарче, чем вчера, а вчера было почти девяносто к середине дня.        — Тогда жду здесь же через пятнадцать минут.              

***

             Зал был огромным даже для двоих человек, не сказать что для одной миниатюрный японки. В углу стояли снаряды, что были непривычны для простого обывателя: телескопические шесты, роуп-дарт, веера, даже…        — Кусаригама? Поверить не могу, — рот блондина приоткрылся в изумлении, а девушка подавила смешок.        — Ну да, — махнула головой Кавамуро, что закачался хвостик. — Ты что-нибудь знаешь из восточных боевых искусств?        — Кэндо, Дзюдо, Айкидо? Можно опробовать смесь из всего.        — Мне уже жалко твои руки, — прикрыла ладонью улыбку Кавамуро и потянулась за бамбуковыми посохами, один перекидывая прямо в руки блондина.        — Это мы ещё посмотрим, — парень стукнул шестом об пол и перехватил его в обе руки.              

***

             Японка хоть и была миниатюрной, но отнюдь не фарфоровой куклой. Сильные атаки, что та наносила с помощью всего своего тела заставляли блондина каждый раз то выругиваться, то переставлять ноги, чтобы банально не завалиться на спину. Рост играл Кавамуро на руку, добавляя несколько очков к ловкости, а потому проскальзить между ног или же уверенно атаковать в тело той было проще. Стук двух шестов был схож с маршевым ритмом, а потому невольно Кио начала считать. Раз-два, удар, раз-два, подсечка, раз-два… Атлас откинул её от себя на пару метров, от чего пришлось тормозить ногами, дабы не улететь ещё дальше. Грудь тяжело вздымалась и опускалась, горло и лёгкие горели, но никто из них двоих ненамерен сдаваться. Передышка и очередной повтор, в котором японка смогла завалить парня и в конце оперлась концом шеста о его грудь.              Со стороны послышались аплодисменты. Хлопки ударялись о стены и усиливались громким эхом, от чего казалось что ликовал не один человек, а целая публика.        — Браво, Кио-сан, — рыжая отлипла от стены. Огненные волосы собраны в две косы, хотя короткие волосы уже повылезали из ранее аккуратно собранного произведения, особо не портя внешний вид. Голубые глаза с неведомой искрой и прищуром лисы посматривают то на одного, то на вторую. Чёрная кожанка лежит на сгибе руки и прижата к бежевой футболке, что заправлена в джинсы. Красные конверсы неизменно болтались на ногах, а длинные шнурки были обвязаны об голеностоп.        — Давно там стоишь? — Прохрипел Атлас, в грудь которого до сих пор втыкали шест. Теперь точно будет синяк и конкретный.        — Здравствуй, Эль-кун, — Кавамуро поклонилась в пояс, выражая своё уважение. Японка была ниже американки на голову, а Мэлтона даже на три — стандартный японский поклон от человека в сто пятьдесят с копейками выглядел чем-то постановочным на фоне относительно высоких людей. Она не удивлена, что рыжая появилась здесь, ведь известно что у Ворона есть способности, что та не скрывает, а наоборот открыто применяет, стоит посягнуть на то, что принадлежит ей. В последнее время она стала делать это реже, но проявления могущества и не требовалось.        — Доброе, давно не виделись, — лёгким кивком и приподянтыми уголками губ попривествовала Бранайрис.        — Я слышала про то, что Вас… тебя, — исправилась японка, помогая Мэлтону подняться и отдавая ему два посоха Бо, — приняли кланы. Поздравляю.        — Ещё рано судить, приняли ли меня, — она проследила за блондином, что отнёс снаряды на их законное место. — Главное то, что фамилия теперь не просто притянута за глаза. Рейко?        — И не только. Атлас-сан тоже подвешен на язык, — лукаво подмигнула японка, а после прикрыла миниатюрный рот ладошкой скрывая улыбку. — Чем могу быть полезна? Вы… Ты же не просто для получения поздравлений сюда добиралась. Путь из сердца Европы до Лос-Анджелеса не близок.        — Хочу просить тебя об услуге. Атласа даже спрашивать не нужно — он пойдёт за мной в самое пекло, — лицо Бранайрис разгладилось и стало бесстрасным, — а вот что касается тебя…        — Ты опять сомневаешься в моей верности? — Кавамуро обиженно насупилась и казалось вот-вот театрально заплачет.       Как жаль, что такое на Ворона не действует, а вот Мэлтона очень даже может зацепить. Что поделаешь? Мужчины никогда не бросят девушку в беде, даже если и сами являются причинами этих бед. Последнее это так, личное наблюдение Ворона.        — Нет, Ки-сан, даже не думай об этом. Я хочу провернуть масштабное дельце и нужен хотя-бы ещё один человек, в котором вижу ту преданность, что горит в сердце. Я никому не доверяю также, как Атласу и тебе, — и Ворон не врала. Впервые за долгое время. Она врала всем в разной степени, но всё, что она сказала прямо сейчас — правда.        — Говорю сразу — на всё согласна. — Воодушевилась Кавамуро, сияя во все тридцать два.       Она отказалась от своего клана только потому, что ей там ловить нечего, а быть на побегушках у сестры с братьями или просто принцессой, что ждёт в башне принца на белом коне — заезжано.              «Есть принц, но не на белом коне, зато сам с белой гривой,» — Бранайрис покосилась на Мэлтона, что наконец-то держал курс в их сторону. Аллилуйя, что не придётся повторять дважды — ещё один плюс у этих двоих в отличаи от остальных.        — Эль, почему не позвонила? Я бы встретил, — Атлас запихнул руки в карманы шорт.        — Ты думаешь, я на джете?        — А разве?.. Да блять, всё время забываю что ты перемещаешься, — драматично шлёпнул себя по лицу Атлас. Один из театров Бродвея теряет потенциально яркую звезду.        — Так вот, товарищи. Вернёмся же к нашему кардебалету. Нам нужно попробовать договориться с одним человеком и, желательно, забрать кое-что, не применяя при этом физической силы.        — И кто наш клиент? — завела выбившуюся прядку за ухо японка, оголяя недавно проколотый хрящ уха.        — Глава иранского клана — Камбиз.                    

***

30.06.2015

Тегеран, Иран.

             Город, что возвышался среди пустыни, был непривычен. Пыльные бури, что сильно разбушевались в последние несколько часов и покрывали слоем песка всё, что было можно, начиная от асфальта и домов и заканчивая людьми, животными и деревьями, тоже будто говорили, что здесь чужаков не ждут. Американцев не сильно жалуют больше конечно из-за антиштатской или антизападной пропаганды, а потому стоит быть вдвойне осторожными — слишком много правил, что не следует нарушать, если не хочешь оказаться в здешней тюрьме и быть суждённым по законам Шариата.              Испытывать судьбу не хотелось, а потому лёгкий платок из струящихся тканей был больше формальностью и соблюдением рамок закона и этики, нежели чем-то иным. Как говориться, в чужой монастырь со своим уставом не лезут, а когда это касается религии, социального положения и деловых отношений, то вообще стоило бы не открывать рот по возможности.       Тегеран являлся столицей Ирана и в некоторых прогрессивных районах можно было заметить протесты и митинги против ношения платков, хиджабов и прочей лишней ткани, что мешала свободным телодвижениям — тонкие цветные ткани либо просто лежали на плечах у девушек, либо остуствовали вовсе, тем самым показывая что иранские гражданки хотят жить более приближенно к европейской моде и избавится от этих изрядно устаревших обычаев и традиций.              Бордовый платок, что лежал в качестве символизма далеко на затылке, открывал рыжие волнистые волосы. Также поступила и Кавамуро, что слегка посильней натянула приятную глазу неяркую ткань на голову. Стиль одежды в основном не изменился и впервые за годы после иранской революции позволил туристам и жителям столицы немного расправить плечи в плане одежды. Кио всё-таки накинула лёгкую хлопковую рубашку, заправленную в джинсы, что по своему фасону внизу становились шире. Бранайрис же осталась во всём чёрном не взирая на жару, сменив только толстовку с капюшоном на чёрную хлопковую футболку и оставляя повязки на руках. Мэлтон тоже не особо выбивался из всей компании по стилю, а потому тёмно-синие джинсы и серая футболка, что идеально очерчивала подтянутые руки сидели как влитые.              Камбиз прислал к трапу джета машину и сопровождение к ней в виде чёрных джипов, с напихнутыми в них вооружёнными лицами. Атлас сразу же сел за руль, пока девушки запрыгивали на пассажирские не желая испытывать терпение.              Азар Надер Туран Камбиз или как все коротко звали иранца — Камбиз, взошёл на престол клана только год назад, но почти сразу же прошёлся слушок о его безумстве и не только между криминальным обществом. Спецслужбы всего мира знали о том, чем занимается иранская семья не первое десятилетие и что раньше была главной помимо шаха в тогда ещё Персии.              (Девушку знатно веселил тот факт, что её ненасточщее имя идентично бывшему названию империи.)              Химическое производство — то, чем гордился иранский клан. Не важно как они это производят, главное — что и сколько. Разработки в сфере вооружения, а потому слух и почти презентация между всеми криминальными семьями помимо «Семёрки» того, что носит название «Лавомерка» интересовали спецслужбы мира куда больше, чем наркотики, произведённые на всё той же части территории «Золотого Полумесяца» и биологическое оружие, разработанное на в одной из лабораторий.              Бранайрис хотела подстрелить двух зайцев одним выстрелом: и суметь устаканить, насколько это возможно, дружеские отношения, и забрать биореагент, чтобы поместить его на нейтральную территорию, где обычные работяги-учёные разложат всё по полочкам и изучат, и выменять на что-нибудь «Лавомерку», хотя последнее больше хотела Кио для попытки воспроизводства куда более мощного состава, чем закись азота. Проблема в том, согласится ли на некоторых условиях Камбиз. На сестру Камбиза — Бахар — надеяться бесполезно, ведь та против брата не пойдёт ни в коем случае, следуя давно известной истине — не стоит кусать руку кормящего тебя, а сюда же добавляются религиозные фанатичные взгляды, и просто потому, что верна ему, как Атлас и Кио верны Ворону.              « — Как ты себе это представляешь?! — Вскинул руки Атлас, ходя из стороны в сторону по гостиной, подобно маятнику. — Ты хочешь заявиться к Камбизу и попытаться его уговорить добровольно отдать то, чем он буквально угрожает всему, подчёркиваю, всему миру?! Да он нас уничтожит, стоит только заикнуться.        — Не забывай, брат, что он не сделает это из-за договора.        — Ах да, точно, как же я забыл эту твою «шалость», — теперь на психопата смахивал блондин с этими повылезавшими из орбит глазами и перекошенным от злости лицом.        — Атлас-сан, — умиротворённая Кио, которую всегда было довольно сложно вывести из душевного равновесия, аппеляционно подняла руки. — Спокойней. У тебя же есть план? — Вопрос был адресован рыжей, что поглядывала на брата.        — Камбиз прислал мне приглос, пока я была с Дэвидом, а после в Германии, — девушка достала письмо из кармана, будто там у неё было другое измерение, что служило складом. Она покачала им, являя свету сургучную печать желто-песочного цвета с иранским тюльпаном и с выведенной фамилией на фарси. — Поскольку из вас никто персидский не знает, то кратко перевожу: он сказал, что я могу приехать и взять несколько своих людей. Чисто переговоры, плюс я ему интересна.        — В каком плане «интересна»? — В отвращении скривилась Кио, сразу думая о самом непотребном.        — Я не умею считывать эмоции через слова на бумаге, — покачала из стороны в сторону конвертом Бранайрис. — Нам необходимо начать налаживать отношения. Кланы, помимо Дэвида, нам не доверяют и это видно за милю.        — Так какой план? Мы же не просто придём и попросим его отдать то, что принадлежит ему по праву.        — Хм, Атлас, — поманила к себе пальцем Бран блондина, будто маленького ребёнка. — Помнишь Старк отдал мне тот носитель?        — В форме пластиковой карты?        — Ну типа.        — И что?        — Дело в том, что я покопалась в коде. Это одна из ненужных Старку самообучающихся программ, которую я почти перелопатила для собственных нужд.        — Это будет из разряда Джарвиса?        — Кто такой Джарвис? — Кио задала вполне логичный для себя вопрос. Если Атлас знал почти всю подноготную досконально, то Кавамуро ещё только нагоняла упущенное.        — Раньше дворецкий читы Старков. После смерти Тони наделил программу голосом Джарвиса и последовательность аббревиатуры случайно, наверное, совпала с именем дворецкого. Подробностей я не знаю так как Тони не сказал, но всё равно. Заметили, что из меня очень хороший слушатель?        — Потому что ты не из болтливых, но тут я бы поспорил, — в парня прилетела ручка. Где рыжая их только берёт, ведь это уже не первый раз?        — Вернёмся к сути. То есть у нас появится программа, способная делать… что?        — Всё что захотим: начиная от базового умного дома и заканчивая секретарём или взломщиком баз данных любого правительства. Благо искусственным интеллектом одаривать это саморазвивающееся творение не стоит — Альтрон ещё долго будет ассоциироваться со всем, что связано с разработкой и модификацией ИИ.        — И? Как нам это поможет? Я не понимаю.        — Осталось до начала встречи примерно полторы недели, — девушка покрутила рукой в воздухе. — Я знаю, что многие инстанции по-типу ФБР, ЦРУ и прочих шавок правительства хотят заполучить в основном биореагент, ведь он куда больше распиарен…        — А Мстители входят в этот список?        — Их в эти дела пока не посвещали — не имеет смысла, ещё не всё настолько серьёзно.        — Я слышала, что некоторые спецслужбы всё же отправляли агентов, но те не вернулись. Да и реагент этот… он где вообще спрятан? В пустыне под слоем песка?        — Даже если и так. Кланы, а значит и спецслужбы, вечно говорят про горы, что на территории Ирана, а потому все отправляют своих туда, но опять же я не знаю какая конкретно точка, ведь все данные засекречены, — разжевала проблему Ворон. — Они усилили защиту и фаервол не пробить, а потому нужен кто-то, кто в этом лучше ориентирован.        — Старк?        — Много чести, — поставила точку Бранайрис, пренебрежительно закатив глаза. — Потому-то наш единственный выход — я доделываю или пытаюсь доделать программу в кратчайшие сроки, через неё качаем данные, а дальше шантаж и себя придётся почувствать в шкуре сапёра.        — Думаю было бы легче если бы Камбиз был огнепоклонником, — проворчала Кавамуро, потирая пальцами глаза.        — Что? — Хором задали вопрос блондин и рыжая.        — Огнепоклонники или зороастрийцы — люди, что поклоняются огню как божеству, — сидя по-турецки на диване и обнимая подушку процитировала википедию Кавамуро. — В Иране у приверженцев данной религии один из главных и основных во всём мире храмов и… больший процент оставшихся верующих находятся на территории Ирана, хоть и потесненны они исламом. — Кио отвела глаза, явно не желая встречаться с прищуром рыжей. Японка сложила руки на груди в защищающемся жесте. — Простыми словами: ты обладаешь огнём, а для огнепоклонников ты как, ну не знаю, Иисус в женском обличии?        — Только на кресте не распята и воду в вино не превращает, — подтвердил Атлас, скрещивая руки. — Тогда работаем? Чем нам тебе помочь?        — Было бы прекрасно если бы вы подучили персидский, но за неделю чуда явно не произойдёт. Изучите традиции, быт и прочую лабуду — потом кратко перескажите, дабы мы не сильно закосячили. Иранцы — странные люди со странным менталитетом и не шибко обожающие американцев.              Когда Бран говорила про усиление защиты она не шутила. После того, как Альтрон смог заполучить данные всех спецслужб, и благо тогда ещё Джарвис сумел отразить атаки и искусственный интеллект не заполучил доступа к ракетам, то все стали шифровать всё куда лучше, чем раньше. Может какие-нибудь гении по типу Старка и смогли бы подобраться, но не Персия. Да, она «шарила» в этом на порядок больше того же Атласа и Кио и была на уровне той же Романофф, но у неё откровенно не было времени разбираться ещё и с правительством, что и так задолжало ответы на вопросы. Везло — или нет — тем, что Хозяин снова залёг на дно и теперь приходилось ещё сильней держать ухо востро. Со всеми этими мелочами она разберётся позже, надеясь что хитроумная программка, подгнанная Старком относительно недавно, заставит повеселиться ну или повеситься — тут как посмотреть и как пойдет. Ясно одно: данные на Камбиза, хоть и с усилием но будут на руках, а это уже что-то.»              Резиденцию семейства Камбиз можно было сравнить с дворцом персидских шейхов, что когда-то правили этими бескрайними просторами. Здание было не то что большим, а реально огромным — несколько каплевидных куполов расписанных гирихом, что добавляли к высоте ещё примерно двести метров, внешняя отделка из белоснежного камня, что поигрывал на палящем иранском солнце яркими режущими бликами, а также виднелись блоки из песчанника. Огромный так называемый бассейн с трёхъярусным фонтаном, вокруг которого кружилась подъездная дорожка.        — Иранцы не поскупились, — присвистнула Кавамуро, сидя на заднем сиденье. — Не, серьёзно, настолько выёбываются только они, турки и итальяшки.        — Главное при них не спиздани, — через плечо оглянулась рыжая, сверкнув глазами от которых японка быстро стушевалась.        — Их же всего двое, откуда столько народа? — Атлас подтянулся на руле поближе, разглядывая не менее двух десятков человек. — Не похожи они на прислугу или охрану.              И вправду, настолько огромную публику собирали только во время средневековых костров с показательным жиганием ведьм или с отрубанием руки по законам Шариата за мелкую кражу к примеру. Ну вот такие были развлечения у людей, что поделаешь?              По иранским обычаям семейные узы и статус всегда имели значимую роль. С помощью них можно было усиливать как авторитет, так и положение. Только это работало с мужской стороны, никак не с женской, что немного огорчало прогрессивный настрой, а в целом не всё настолько плохо, если бы не одна загвоздка: у Камбиза из ближайших родственников осталась только сестра. Их отец и бывший глава, Газван Фаик Хаджи, отошёл в мир иной, а потому по праву наследия трон перешёл к сыну, хотя остались немалочисленные дядюшки-братья покойного отца. Теперь же они совместно уже со своими семьями выстроились в громадную процессию.        — А я надеялась на личный разговор, — фыркнула Бран, поправляя платок. Рыжие пряди сами завились около лица и теперь намеревались высунуться из-под куска ткани.        — Мы в заднице, — на японском выдвинула разумное предположение Кавамуро.        — Вроде я — Ворон, а каркаешь ты.              Колонна остановилась прямо перед растеленной ковровой дорожкой. Мэлтон заглушил мотор. Первой вылезла Персия, придерживая край платка и подходя ближе к иранцу, что внешне выглядел лет на пятьдесят — чёрная густая борода заставляла так думать. На деле ему было в районе тридцати пяти или сорока. По правую руку стояла в чёрном балахоне молодая кроткая женщина, на чьих волосах также легко была наброшена ткань. Она скупо улыбалась уголками губ и больше глядела изподлобья на прибывших, от чего выглядела неприветливо.        — Азар Надер Туран Камбиз, — когда за её спиной стали возвышаться, будто стена, японка и блондин рыжая протянула руку. Она знала, что если углубляться в правила конкретно иранского этикета, то мужчине даже смотреть на женщину запрещено, не то чтобы ей руку пожимать. Но Бранайрис была непреклонна. К тому же многие иранский бизнесмены и дипломаты учились или работают с европейскими или северно-азиатскими коллегами, а потому «европейский» этикет здесь тоже известен и не должен удивлять посвящённых.              Чувствуя на себе взгляды, иранец всё же протянул руку в ответ, не переставая скалиться белоснежной улыбкой, что сияла на лице ещё тогда, на подписании договора.        — Да прибудет с вами мир, — на персидском поприветствовала Бранайрис.        — Да прибудет с тобой мир и милость Аллаха, и его благословение, — с холодной улыбкой на лице, от которой пробежались мурашки, ответил Камбиз. Он расцепил замок и положил правую руку на сердце — девушка повторила за ним этот жест. — Мистер Мэлтон, Мисс Кавамуро.              Люди со стороны Ворона и Камбиза обменялись учтивыми кивками. Процессия двинулась в сторону парадного входа, благо подниматься по лестнице не нужно.        — Дорогая Бранайрис, — мужчина поравнялся с рыжей, а после немного пропустил её вперёд себя. — Вы не поверите, как я рад нашей встрече!              «Видно по твоей улыбке. Того и гляди, накинешься как гиена на антилоппу.»        — Согласна с вами, — более сдержанно ответила девушка. — Честно, я не ожидала что Вы будете первым, кто решится на такой шаг.        — Что вы имеете в виду?!        — Не поймите меня неправильно, — мигом попыталась выровнять шаткую позицию Бранайрис, чувствуя себя балансирующей на лезвии бритвы. — На нашей первой встрече все кланы отнеслись к моему появлению достаточно, как бы выразиться… пренебрежительно и с опасением. Но только не Вы.        — Ах, вот оно что… — мигом стушевался мужчина, но это было недолго.        — Мне просто интересно узнать, чем же я вызвала у Вас такую заинтересованность в моей персоне?        — Вы же не против, если мы перейдём на «ты»?        — Как вам будет угодно. — Не слишком бодро, по сравнению с Камбизом, бросила Ворон.        — Ты меня поразила. Не похожа на остальных, даже на Дэвида, а вы с ним одна кровь! Такая гордая, амбициозная, пока об скалу не разбилась, — спрятаная угроза проскользнула в последней фразе. — Ты цепляешь глаз. Не только внешностью, нет. Ты обладаешь… как это слово на английский, — мужчина прислонил два пальца ко лбу, вспоминая. — Точно! Невиданной харизмой и умеешь к себе располагать. На деле много чем обладаешь, но надеюсь посыл ты уловила. А ещё этот твой огонь!..        — Только не говорите мне, что вы огнепоклонник. Причисления меня к святым не выдержит планета, а уж к божеству!..        — Скажешь тоже! — Театрально вздохнул иранец, а после ещё громче рассмеялся.              Девушка поддержала это лукавой улыбкой, чувствуя на спине пристальный взгляд. Только одна женщина позволяла смотреть на кого-то, кто крутится вокруг мужчины так долго, конкретно таким взглядом. Как она ещё не прожгла в Вороне дырку?        — Если у нас будет возможность, — они вдвоём прошли во внутренний двор с искусственным прудом, похожим на те, что в японских храмах, — то я бы хотела, чтобы и мои люди могли слышать наш разговор и принимать в нём участие — к сожалению фарси они не знают, хотя некоторые фразы сказать могут.        — Как только начнём обсуждать рабочие вопросы, — согласился Камбиз и остановился поблизости с водой.        — А что же Бахар? — Ворон старалась выведать всё, чем она могла позже аппелировать и потому, прилипшая женщина-тень не осталась в стороне. — Я думала она подключится к данному нашему разговору, — сразу упомянула сестру Камбиза рыжая.        — Она должна проверить все ли готово — мы же одни из гостеприимных народов! — Зыркнул тот на сестру, от чего женщина поспешно удалилась.        — Это уж точно, — благоговейно прикрыла глаза Бранайрис от лёгкого и на удивление не сухого ветерка. — Ты и вправду хочешь обсудить рабочие вопросы за столом? Не испортит ли это настроение всем присуствующим?        — Не думаю! — гоготнул Камбиз, будто услышал лучшую шутку за всю его жизнь.              «Это точно будет нам стоить блядской жизни,» — мысль, что так чётко описывала предполагаемую ситуацию, заставила красную, давно покрытую пылью лампочку, предупреждающе моргнуть.              

***

             Иранские пиры. Многие представляют себе, что все сидят на полу на знаменитых персидских коврах, тянут кальян и крепкий кофе, заместо алкоголя что тут воспрещён, льётся шумная народная музыка, а гомон от разговоров не стихает со всех краёв стола. Практически также и было, только всё перенесено за стол.              На предложение о кальяне сразу откликнулся Атлас, что был не прочь подымить лишний раз, а вот в голове Ворона мигнула слабая красная лампочка, вызывая до тошноты привычный бой в висках. До этого она обдумывала то, что ей сказал Мэлтон и что же ей сказать в ответ иранцу.        — Камбиз, — теперь же на английском говорила Ворон, одними губами притронувшись к армуду, но не отпив. Она глянула на всех присутствующих, дабы те прекратили разговоры и начали внимать словам.        — Говори, Бранайрис, — дал отмашку скалящийся иранец, проведя рукой по густой бороде.        — Дело касается биооружия, — на этих словах звук полностью стих. — Я знаю, как и многие во всём мире, что вы храните его у себя и легко можете применить, высекая людей подобно серпом.        — Ты говоришь… от чьего имени? — С опаской в глазах пепеглянулась свита Камбиза.        — От своего и никак иначе. Я, как Бранайрис, клялась защищать своих людей и свой народ. Я обещала помочь человечеству и сохранить планету для будущих поколений. А Вы грозите вымиранием нескольким миллиардам. И правда думали, что этот момент вам спустят с рук?        — От чьего имени ты говоришь? — повторил более жёстко Камбиз, сияя подогретым безумством в глазах.        — Сказала же, что от своего, — сохраняла спокойствие в отличии от иранца Ворон. — Может договоримся? Вы нам просто его отдадите и…              Камбиз всё слушал с улыбкой, а в конце разразился злобным гортанным смехом. Злой рокот прокатился ото всех, кто был со стороны иранца.        — Естественно! Послушай, Ворон, я не знаю о чём тебе там напел Дэвид или правительтсво, или вообще Аллах знает кто!..        — Вы меня перебили, — не меняя лица и голоса сказала Бранайрис, скинув с головы бордовый платок. — Хочу предложить вам сделку.        — Да неужели! Может мне было бы проще приказать вас убить?        — Не можете, — с полной уверенностью заявила Ворон, ощущая как порез, оставленный на ладони во время клятвы кровью, начал пульсировать. — Двадцать четыре часа. Если уложимся в это время — реагент наш. Нет — можете поставить условия, какие только сможете придумать.              Камбиз встал со своего кресла. Расправленные плечи, круглая грудь — подобно орлу или ястребу мужчина кружил над добычей. Он прошёл на середину стола, куда также подползла и Ворон. Голубой топаз сверкнул в ее глазах роковой молнией.        — Послушай, девочка, — на грани шёпота начал Камбиз, постепенно поднимая голос и продолжая безумно улыбаться. — Многие спецслужбы пытались выкрасть его у меня. Особенно последний… агент О’Керд, как он мне тогда признался, когда я просверлил ему колени! Ох, как же он почти потрясающе сработал! И насколько потрясающий на вкус теперь он в виде табака.              Где-то за спиной послышались хрипы и кашель. Похоже Атлас осознал какую ошибку совершил.        — Убить вы меня не можете, Азар, — повторила Ворон, а такие повторы начинали уже выбешивать. Она не любит повторять дважды.        — Точно-точно… Ха-хах, а ты такая же безумная как и я! — Вскрикнул иранец и протянул руку. — Двадцать четыре часа, Ворон! Время пошло! — Он развёл руками и повернулся к своей семье, вскидывая руки и почти напевая на персидском: — Три головы, две из которых принадлежат наследникам, и по цене нескольких миллиардов обычных! Ха, да я войду в историю!              

***

       — Ты безрассудная тварина, Ворон! — Откашливался на заднем сиденьи блондин, проклиная сестру. — А я скурил человека!.. Блядского человека!        — Я тебе говорила не брать что попало в рот, — посмотрела через плечо Бранайрис.        — Ты тоже молодец, — Кавамуро вела машину одной рукой, другой кулаком толкнув рыжую в плечо.              Они выехали с территории поместья несколько минут назад и держали путь на предоставленную Камбизом квартиру. Иранец, забавы радя, предложил им это место зная, что такая вольность ему не будет стоить даже нескольких тысяч риалов.        — Кто же мог подумать, что фраза «у меня есть план» означает «плана нет, нам всем пиздец, лучше заткните мне рот, а то иначе я подпишу нам всем смертельный приговор»?! — обозлённо рявкнула японка.        — Он у меня есть.        — И какой же? — Вылез вперёд Атлас, положив локти на спинки кресел.        — Обсудим, когда приедем.        — Ясно, плана всё же нет. — Блондин хотел было уйти на заднее, но его затормозили.        — Почему ты мне не веришь?        — Действительно, Эль! Договор, что был подписан кровью, распространяется только на тех, кто его подписал, а значит только ты, дура, неприкосновенна. Ты торгуешь только нашими с Кио, — парень указал на себя и японку, а после завалился на сиденья, — жизнями. Убьют нас, а не тебя!        — Прекращай, истеричка, — Бранайрис бросила взгляд в зеркало заднего вида на блондина. — Мешаешь сопоставить факты.        — Какие к черту факты?!        — Зачем Камбизу прятать реагент в горах? — Провела пальцами по губам Ворон, посмотрев в зеркало заднего вида.        — Чтобы до него было сложней добраться? — Задала встречный вопрос Кавамуро. — Ты слышала, даже специально обученные лица в итоге стали вкусовой добавкой для табака.        — Давай размышлять логически: как тогда сигнал с пульта управления должен дойти до какой-то маленькой херни на глубине нескольких сотен метров? Усилителей сигнала я не заметила — обычно их просто так в стену не спрячешь.        — Но если не там, то где тогда?              Девушка замерла, а глаза внезапно расширились. Чёрные зрачки сжались в узкие щёлки.        — Я знаю, где реагент. — Глаза метнулись на японку и обратно. — Нам нужен манёвр.        — Мы думаем об одном и том же? — Спустя пять минут молчания заговорил Атлас. — А если не сработает? — пробормотала японка, сжимая руль до побелевших костяшек. — Должен. — Она вновь посмотрела на Кавамуро. — Обязан.       

***

             Камбиз верил в своё превосходство. Ровно до того момента, пока его не пошатнула мелкая рыжая девчонка и её двое подпевал. Она бесила своей непоколебимостью и нахальством. Думала, что перед ней падут ниц и жёстко облажалась, когда стала угрожать не на своей земле.              Боевики, что стояли в горах передали сообщение: «Поймано трое, но не те». А следом фотографии троих наёмников, что как-то давно служили на него, а после, оплошав получили сроки на несколько десятков лет и теперь должны были отбывать их за решёткой.              Трое, но не те.              Разозлился ли мужчина? Да он был в ярости. Приказы о том, чтобы заблокировать все рейсы, аэропорты, усилить национальные патрули и собственных людей полетели быстрей, чем полетит голова этой чёртовой девчонки. От одного было спокойно — они ещё в стране и они не забрали реагент. Девчонка не настолько труслива и готова затоптать собственную гордость, просто потому что не смогла забрать шесть ампул с реагентом. Шесть ампул, что скрыты на самом видном месте и это далеко не в горах.              Какая-то мелкая слуга случайно врезалась в Бахар, что тенью скользила по воздуху за разгневанным братом по коридору, а после упала на колени и быстро затараторила извинения и молила Аллаха о помиловании. На неё было откровенно плевать. И на её извинения плевать. Всё что сейчас важно — рыжая паскуда.        — Найди этих проклятых детей! — шипел и сочился ядом Камбиз, озераясь на сестру. — Что, чёрт вас дери, так сложно найти эту чёртову девку?!        — Брат, все наши силы брошены на это, — бегала почти чёрными глазами тёмноволосая женщина по планшету и сводкам. — Главное, что…        — Я хочу её башку, Бахар, — развернувшись шикнул на сестру Азар, что та постаралась сжаться до миллиметра под этим взором.        — Но это н-невозможно… Как же договор?        — А кто говорит, что я убью её? На этот случай есть те двое, — развернулся Камбиз и прошевствовал по коридору вперёд. — Осталось девять часов — найдите её, живо!              

***

             До конца спора осталось три часа. Три проклятых часа, а этих троих всё никак не могли найти. Лазутчики на других территориях тоже молчали либо же сообщали, что девки и её людей нет. Дьявольской суки нет.              Деревянные двери в три метра высотой поддались и впустили перепуганного мальчишку-слугу, что обычно занимался кальяном. — Господин! — молодой парень арабской внешности упал на колени. — Господин! Проникновение! Оружие!        — Где охрана?!              Следом за пареньком вошёл человек, что полностью одет в чёрную экипировку. В руках автомат и был тот направлен чётко в сердце Камбиза, а потому неверное действие и он покойник.        — Камбиз — вперёд, — на блестящем персидском прошипел человек, чьё лицо обтянуто непрозрачной маской.              Пришлось повиноваться. Даже если это тот блондин, что приехал с Бранайрис, то две девчонки сто процентов где-то на территории. Других людей у рыжей чертовки на этой земле нет. Но что с охраной? Кто положил его гвардию? Не могли же это сделать три простых ребёнка!        — Бегом, — подгонял, почти тыча дулом в спину вооружённый.              Заведя в тронный зал их, словно на публичную казнь, поставили на колени. Его! Азара Надер Туран Камбиза, сына Газвана Фаика Ханджи и потомка великого Фетх Али-Шаха! Он буквально кипел от злости, благо пар из ушей не шёл.              На его троне восседал чужак. Будто это было его собственное кресло, а не место Камбиза. Это позор. Это чёртов позор, что придётся смыть кровью: он не удержал своего места, словно был слабым малолетним мальчишкой.              Ленивой походкой чужак, а на деле чужачка, что скинула с головы капюшон, являя свету ярко-оранжевые волосы подошла, но всё ещё не снимала маски с лица. Голубые глаза горели и были сравнимы с глазами жадной до крови хищницы — зрачки выдавали всю её с потрохами. Она присела на корточки, прямо перед Камбизом и стянула маску, опираясь одной рукой об колено.        — Победа за мной, Камбиз.              Следом за Бранайрис маску стянула японка, что держала в руках М15. Остальные же человек тринадцать, что окружали его с сестрой и несколькими пригнанными слугами, которым не повезло попасть под горячую руку, также продолжают стоять с автоматами на изготове.        — Как?! — Камбиз хотел встать с колен, но всё-таки остался в том же положении. — Как, если мои люди следили за вами во все глаза?! У тебя не было людей здесь, на моей территории.        — Твои люди, Камбиз, как и все: покупаются и продаются. — Ответила Бранайрис, с острой ухмылкой на губах. В её груди нефтянным пятном растеклось удовлетворение от проделанной работы. — Я намеренно, ещё примерно за сутки, заранее вкинула «парочке» человек кругленькую сумму. Смысл иметь в банке несколько миллионов и при этом ими не пользоваться?        — Поправлю, — вставил слово Атлас, стащив с лица платок, что был в роли маски, — миллиардов.        — Ага, спасибо. Всё время забываю какие у меня цифры на счету и на сколько нулей оканчиваются. — Отмахнулась рыжая, перебирая пальцами чёрное узкое лезвие, что так удобно лежало в руках.        — Ne pas oublier nos hommes qui ont été envoyés à l'Iran six mois avant la réunion, — на французском фыркнул блондин, на что девушка закатила глаза.        — Так о чем мы? А, да, точно. Я подкупила твоих людей, бла-бла-бла, дальше. Нам стоило всего лишь отвлечь тебя, ведь место, где ты спрятал реагент, я угадала почти сразу же, как только мы втроём уехали со вчерашней пирушки.        — Вы и правда думали, что мы настолько глупы и пойдём на слушок о том, что всё спрятано в горах? — Добавилась к монологу Кавамуро, всё также держа в руках винтовку. — Не спорю, через подземные ручьи и озера можно добраться до мирового океана, но под землёй как правило плохая связь и что будет, не поймай датчик приказа?        — Мы столкнулись с подобным пару раз, но сейчас не об этом. У меня было две мысли, — девушка показала два пальца, — пруд, что у вас во дворе, и фонтан.        — Пруд мы отмели практически сразу же, а вот фонтан, что соединён с общей канализацией. Да и сигнал тут явно хороший, ведь пульт управления у вашей сестры, а, Камбиз? — Вскинул подбородок блондин, подтрунив иранца.        — Нет надёжней тайника, чем младшая и родная сестра, — пропела соловьём Бранайрис, покручивая в воздухе толстый и широкий браслет-обруч с драгоценным камнем. — Я несколько дней до нашего визита думала, как же можно произвести запуск ампулы. Потом, во время нашего с вами пира, Атлас шепнул мне про браслет, что был на кисти Бахар и сильно выделялся по сравнению с остальными украшениями, носимыми ей до и после наших встреч или просто фотографий со званных обедов, что просто найти в той же всемирной паутине. А дальше я уже попросила Кио. То столкновение с прислугой в коридоре произошло далеко не случайно, — покачала головой Ворон, хохотнув.              В голове главы и его правой руки всплыло воспоминание. Та девушка в коридоре, что пала на ковёр в извинениях. Чёрт.        — Кио стоило всего-то немного отвлечь внимание, а после аккуратно стянуть его с руки Бахар и уже позже передать мне. Ну что, Камбиз, моя ставка сыграла, — победно вскинула руки Бранайрис и встала в полный рост. Рука скрылась в заднем кармане. — И у нас в запасе ещё примерно два часа.              Иранец сидел задумчиво, но после взорвался от истеричного приступа смеха. Как всё удачно спланированно, а он даже и не заметил. Какой же он идиот!        — Ах, Шайтан! Шайтан-шайтан! — Причитал Камбиз, продолжая посмеиваться. — Хорошая попытка, Ворон, но больше я тебе такого не прощу! Раз так, то забирай. Я — человек слова.        — Уже, — девушка нагнулась и подняла штанину. За лодыжку, поверх армейских сапогов, крепилась маленькая коробочка размера портсигара, в которую вмешалось ровно шесть ампул. Она достала её и даже открыла крышку, являя свету содержимое: красные колбы.        — И что же ты теперь намерена делать?        — Я уже говорила, что за тобой следит весь мир, так? Отнесу реагент на нейтральную зону — тогда его никто не сможет себе пристроить, если речь о ком-то из криминальных семей, а вот спецслужбы станут следить за этой штукой в оба. Начнётся разборка между всеми этими компашками, а тогда и клюнет рыба по-крупней. Дело, предположительно, перейдёт к Мстителям и от этого человечеству вымирание от неизвестной болячки более не грозит.        — Аллах, откуда у тебя такая уверенность в них? — Неожиданно подала голос сестра Камбиза, что стояла на коленях позади брата в остальной толпе. — Они больше чем три месяца назад чуть не угробили Землю!        — Они под моей… юрисдикцией, а потому если что-то и начнётся то только по двум причинам: я мертва или я не в курсе того, чем они занимаются, поскольку отсутствую на нашей планете, — Бранайрис подняла кулак, который стукнул Атлас, а следом подтянулась и Кио. — Ты же не против если я заберу своих людей?        — Да-да, забирай и проваливай, — бормотал Камбиз, нервно улыбаясь и поддергивая уголками губ.        — Я могу взять «Лавомерку»? — Спросила иранца Кавамуро, убирая М15 за спину.        — Нет.        — Всё равно возьму, — пожала плечами японка.        — Бранайрис, — в след уходящей толпе, что замыкала Ворон крикнул иранец. Та обернулась. — Ты — Дьявол.        — Спасибо. Я знаю, — отсалютировала девушка. — Кстати, уже можете встать с колен. — Обещаешь, что не пройдёт в массы? — На персидском спросил Камбиз, нервно почёсывая чёрную бороду. — Слово даю, Азар, — напоследок бросила рыжая, исчезая в коридоре. — Она мне не нравиться, — зло прорычала Бахар, встав на затёкшие ноги. — Эта девчонка очень ценный кадр, Бахар. Такие рождаются крайне редко. — «Такие» это какие? — стрельнула тёмными глазами Бахар в брата. — Ещё пока не знаю, но пора нам запастись терпением и мы узрим что-то нечто… необыкновенно новое.