Ворон перемен: огонь надежды

***

Четырьмя днями позже.

Апрель. 2015.

       — Итак, — сидя в широком кресле напротив заговорил блондин, отпивая из принесённой стюардессой чашки чёрный кофе. — Ты ни о чём не хочешь рассказать?        — М? — рыжая оторвалась от просмотра новостей, что не стихали вокруг убийства сенатора Северной Каролины почти неделю.              Людей если не охватила, то только начала кружить головы паника и те, кто считал своим долгом просвещать публику охотно пользовались положением дел. Каждый день появлялось всё больше и больше информации, да только правдивости в ней не было от слова совсем. Так, парочка попаданий, что заметит даже собака, но не более.        — Бйэби, — не шифруясь выдвинул на родном языке Атлас. Знал, что все люди, которые на них работают, связаны с ними уже не первый год.        — Ну не так же открыто, братишка, — фыркнула на французском Ворон. Лично она не доверяла этим девушкам так же, как парень. — Я же сказала, Хозяин объявился.        — И? — требовал заключения мысли блондин. — Поэтому ты пошла на это? Ты лишила жизни ребёнка, — выплюнул последнюю фразу на пренебрежительном французском Атлас, кривя лицо словно от лимона. — Ты клялась и божилась, что твои руки больше будут запятнаны детской кровью.        — Я говорила, что не желаю этого, — голос сочился холодом и сталью. — У него очень… — Бран попыталась подобрать нужное слово для описания произошедшего пиздеца, — доходчивый способ донесения информации. Не тебе быть мне судьёй — ты тоже делал и продолжаешь делать ужасные вещи.        — Не такого же масштаба, — парировал Мэлтон, наконец снимая пальто, оставаясь в черной водолазке, и откидывая предмет гардероба на спинку. — Мне интересно другое: как же они отреагировали?        — Сразу спихнули всё на меня, — удрученно потрясла головой Персия. — Типа меня одной не было в городе или на Базе в этот момент и они знают о моих, хе-хе, наклонностях… Пришлось отыгрывать до конца непричастную и убирать за собой грязь, извращая и перекидывая её на индуса. Напиздела с три короба, что была на Западе две недели, а не двое суток.        — В следующий раз, — со знанием дела наставил палец на подругу Мэлтон, — постарайся сделать всё так, чтобы было минимум подозрений.        — Я уверена, что Хозяин наоборот хотел кинуть тень. Всё-таки подбил меня на то, чтобы всё было в новостях.              Хозяин открыто не писал об этом, но не будь Бран наученной не наступать на одни и теже грабли дважды просекла его «хотелку». Если бы она скинула фото только ему, то зная своего босса, тот бы начал играть с ней, будто та была марионеткой, а вероятно сам бы всё отправил надлежащим инстанциям. Крутил бы ей как хотел, ломал бы как мог — Персия знает, проходила. Здесь же был слабый, но контроль над ситуацией и его можно было нагнуть в другую позу.        — Он тот ещё уёбок, не дающий продуху — здесь согласен. — Отозвался Атлас, вновь разваливаясь в кресле. Он оставался напряжённым уже почти трое суток, вовсю стараясь этого не показывать. Напряжённое тело, что было натянуто как струна, и готовое вот-вот треснуть, глаза, что часто становились куда сильным непроглядным туманом, чем есть на деле. — Но. Эль, я правда за тебя боюсь. Я знаю тебя — ты пойдёшь по головам, не обращая внимания на окружающее, но реально ли такая игра стоит свечь?        — Это ещё не игра, Атлас. Прелюдия, — рыжая выдвинула свою догадку, что сидела в голове уже не один день. — Не понимаю, что задумал Хозяин, но он упомянул, что убирать меня и их, — многозначительное «их» означало героев планеты, — в его планы пока не входило. Нам остаётся только догадываться, как далеко нас заведут эти дебри.        — Поскорей бы всё уже закончилось, — Атлас перетащил к себе ноутбук, устраиваясь поудобнее.              С начала полёта прошёл всего час, а лететь ещё одиннадцать. Швейцария — родина шоколада, механических часов и самых надёжных банков. Официальной столицы Швейцария не имеет, поскольку разделена на отдельные кантоны, имеющие своё законодательство и органы правления, и составляющие целую республику. Но повсеместно именно Берн считается столицей миролюбивой и неконфликтной страны. Официальными языками являются немецкий, французский и итальянский, а романшским пользуется только несколько процентов многомиллионого населения, а потому языкового барьера возникнуть не должно — Атлас свободно владеет всеми тремя, а поскольку Персия больше предпочитает молчать в неизвестной обстановке, то отдуваться, вероятно, будет Мэлтон, если возникнут какие-либо вопросы.        — То есть, — вновь, через некоторое время подал голос блондин, — они в курсе, чем ты занимаешься?        — Я расставила приоритеты, — дала смазанный ответ рыжая. — Сказала, что кровавой «халтурой» не занимаюсь, а чисто веселюсь, отрываясь на гонках. А еще я немножечко затупила.        — Почему я не удивлён? — В парня полетела чёрная глянцевая ручка, но тот успел её поймать в воздухе. Не нож и на том спасибо.        — Не всё настолько ужасно, но теперь стоит предупредить Кио о возможных куда более частых рейдах, — вот и совесть немного зародилась, проявляя на самых кончиках ушей алый румянец и заставляя те гореть, благо волосы всё скрыли.        — Наркотрафик? — Парень получил в подтверждение кивок.              В голове сразу возникла карта Северной Америки, а зеленым зажглись страны, подвластные конкретно Бран: США и Канада. Самыми центрами наркооборота были и до сих пор являются Ванкувер, что на севере Канады, Филадельфия в штате Пенсильвания, а точнее район Кенсингтон в котором у Кавамуро есть знакомые, и Лос-Анджелес, что замыкал тройку лидеров в этой неописуемой гонке галлюциногенов и не только. Менее наркоманизированными считаются города, что находятся, как ни странно, в непосредственной близости от границы с Мексикой, но это только на данный момент пока не свергли новый мексиканский картель. С каждым переворотом происходит новый бум и наплыв нелегалов, что привозят с собой вагоны наркоты ради быстрой наживы на клюнувших мирных гражданах, сбившихся с пути и слабых духом.        — Он самый. Нам надо избавляться от лишних клопов, а в Лос-Анджелесе их кишьмя кишит и это я ещё не говорю про Пенсильванию. Не уверена в том, насколько всё будет быстро — всё же сейчас у всех в приоритете попытаться разобрать клубок с убийством сорока пяти человек за пятнадцать минут…        — Пятнадцать минут?! Ты, блять, скорострелка! — то-ли похвалил, то-ли оскорбил блондин девушку. — Я как раз гадал, сколько ты потратила времени.        — Ты мне льстишь.        — Даже не надейся. Только Кио не говори, иначе я проспорил ей пять косарей.              

***

Одиннадцать часов спустя.

Берн, Швейцария.

             Все ведь когда-то слышали фразу, что у всякой шумихи тихие дирижеры. Нет? Не слышали таковой? Значит с почином.              Ни для кого не секрет, что существует распространенная теория о теневом правительстве и как бы человек не хотел отвергать все подобные заговоры и слухи всё равно находятся подтверждения. Точной информации нет ни у кого из простых гражданских лиц, а те кто ей обладают — либо молчат, боясь лишиться собственного языка, либо служат именно этим людям.              Мафию часто приравнивают к подобным тайнам в конспирологии, ведь это неизвестная простому обывателю территория, что находится чуть ли не за гранью фантастики. Точнее её приравнивали к этой невиданной грани до резкого спада экономики в начале двухтысячных, что до сих пор отражается на обычной жизни. Теперь же «тёмный мир» будоражит не только писателей и кинорежиссёров, но и среднестатистических граждан. Люди часто мечтают если не попасть, то хотя бы на день заглянуть в пропасть человеческого порока, при этом не ожидая того, с чем они могут столкнуться — спасибо всё тем же фильмам и книгам, что романтизируют мафиозную жизнь. Никто не знает всей черноты, кроме тех, кто связан с этим не только косвенно, но и кровными узами из которых не выйдешь даже после смерти.              Швейцария сама по себе один из мирных скучных центров посреди Европы, что без войн обходится уже два столетия. Животрепещущие расщелины между двух горных массивов, Альп и дю Жура, в которых расположилась страна, пронизанная спокойствием и умиротворением, будто состаривающим на несколько десятков лет. Будь они здесь по другой причине, то можно было бы отложить всё на несколько дней и просто позволить времени течь сквозь тело.              Отель Belleveu Palace видел президентов, монархов, кинозвёзд, здесь работал генштаб во время Первой мировой, хоть Швейцария и была нейтральна. Шпионы со всего мира называли данное место своим «гнездом» или «улием»: частой гостьей была Элизабет Вискеманн — английская журналистка и разведчица, что любила Германию всем сердцем, но была противником нацистского режима и будучи сотрудницей пресс-службы британского представителя в Швейцарии активно сотрудничала с Аленом Даллесом; начиная с тридцать девятого года прошлого столетия Барнуэлл Ретт координировал разведывательную деятельность США против Германии, но после был выведен на чистую воду и Штатам вновь пришлось идти на ухищрения.       Местечко на деле с интересной историей и в котором до сих пор разворачивается немаленькое количество действий из многих шпионских романов.       Из-за близкого расположения к Федеральному дворцу отель и раньше становился местом неформальных встреч между дипломатами, политиками, министрами и послами, а потому вероятность встретить кого-то из правительства резко возрастала. Раньше, до шестидесятых, Федеральный Совет долго буйствовал, не желая принимать у себя столь огромную и сильную коалицию из семи семей, но после порядка двенадцати переговоров всё всё-таки пришли к соглашению.              Американцы планировали остановится на родине треугольной шоколадки Tobleron не более чем на четверо суток — ненавистный джетлаг не щадит никого, даже человека со сверхспособностями. Погода в Швейцарии более чем предсказуема в апрельский период времени, а потому кашимировое пальто было прекрасным дополнением для вечно мерзлявого Мэлтона, захватившим его из особняка. Бран же посмотрев на термометр, что держался на отметке в девять градусов по цельсия, просто закатила глаза. Ей-то легко — пойдёт в чёрном костюме-двоечке без особых заморочек, белой футболке и красных высоких кедах, хотя наоборот должна бегать как белка в колесе и подбирать лучший аутфит.        — Поверить не могу, что ты пойдёшь так, — ровно пятнадцать минут до выхода, а Атлас до сих пор выносит мозги на счёт внешнего вида. — Мы вроде как должны произвести впечатление.        — Если я кому-то что-то и должна, то только Уголовному кодексу, — Персия провела по волосам, собрав их в высокий хвост. Будь Уголовный кодекс живым существом, то давно бы повесился от перечня, что был рассписан на десятки страниц с «нарушениями» Бран. И, прошу заметить, это даже ещё до раздела с летальным исходом не дошло — только причинение среднего по тяжести вреда здоровью. — Чур я за рулём.              Ожидаемым подгоном от Дэвида стала машина. Любовь к британским маркам перешла к Персии по крови, но на этот раз было сделано исключение. Maserati GranTurismo — неожиданный выбор. Рыжая была уверена, что будь Кио с ними, то пищала бы от счастья ультразвуком — настолько обожала машины всех марок, годов и предназначений. Но это только их с Атласом разговор, а втягивать дочку якудзы может быть равнозначно заявлению прав на территории Кавамуро — они вдвоём не знают, как отреагируют на это кланы, что держат под каблуком почти весь мир. Да, Кио явно не претендовала на трон семьи Кавамуро будучи четвёртым ребёнком и отдавая всё это на попечение старшей сестры и братьев, но она всё ещё член клана, хотя и не планировала ещё долгое время возвращаться обратно в страну восходящего солнца.              «Эль, невозможно избавится от этой метки, — несколько недель назад сказал Дэвид в телефонном разговоре. — Как бы кто либо ни старался выйти из клана, ты всё равно не сможешь избавится от крови, что течёт по твоим венам.»              Тогда Дэвид явно имел в виду семейное проклятье, но и в данной ситуации это также звучало неплохо.             

***

       — Мы опаздываем, — подгонял сестру Мэлтон, то и дело поглядывая на часы.        — Не ссы, у нас ещё десять минут есть, — рыжая завернула на подъездную дорожку.              Остановившись двое выскочили из машины, а Персия перекинула ключи швейцару в приятном бардовом костюме. Другой же сопроводил их на нужный этаж и открыл массивную дубовую дверь, что впустила вовнутрь в зал.              Если бы обычный человек каким-то образом заблудившийся в данном здании заглянул бы сюда, то у него возникло бы ощущение, что здесь решается вопрос какой-нибудь компании. Круглый стол из всё того-же тёмного дерева, что и вся отделка в комнате и за которым уже сидят все главы, а их правые руки стоят за их спинами.              Советниками или правыми руками, кому как нравится обозначение, всегда являлись люди, которым глава верит ровно столько же, сколько и себе самому. Многие выбирали на этот пост своих жён или сестёр, иногда брали детей, что будут наследниками, а некоторые решали что лучше взять тех, кто служит верой и правдой семье не одно столетие. Так поступил Дэвид Бранайрис, чью компанию поддерживал высокий, широкий в плечах, то-ли британец, то-ли шотландец с чёрными волосами и пристальными карьими глазами. Так же поступил и пристарелый глава Китайского Дракона, в данный момент что-то нашёптывающий своей правой руке.        — Кланы, — девушка ради приличия в уважении склонила голову и присела на кресло.              Мэлтон лишь кивнул, оставаясь за её спиной как и остальные доверенные лица. Он не глава клана, он в данной ситуации всего лишь советник и, вероятно, выглядит как телохранитель, а потому должен быть молчалив и обязан лишь прикрывать тыл. Поэтому девушке самой придётся отбиваться от нападков если таковые будут.        — Удивлены, что ты наконец почтила нас своим визитом, — с выраженным итальянским акцентом проговорил статный мужчина сидящий по левую руку от девушки.        — Не могла же я и дальше отсиживаться, особенно после той мнимой угрозы, сеньор ди Морино, — глаза цвета топаза сверкнули на свету, что падал ажурными бликами с хрустальной люстры.        — Мы хотим убедиться, что ты не станешь бичом, Бранайрис, — отозвался японец, что сидел в кресле напротив девушки. — Или как лучше к тебе обращаться?        — Как угодно, но уж точно не по отцовской фамилии. Вы же тоже его недолюбливаете и это мягко сказано, — девушка спускала то, что к ней обращаются не на «Вы» — это она переживёт. Но если ей хоть как-нибудь вздумают напоминать о несостоявшемся родителе… чтож, конец «Большой Семёрки» будет фееричным. — Я думала Кио вам докладывает что и как, но она меня поразила своей проницательностью и верностью. Похвально — за это я её и ценю.              За спиной японца дёрнулась женская фигура.              «Рейко,» — догадалась Ворон.              Рейко всегда готовили стать наследницей — она неплохо справлялась с командировками, в которые её отправлял немолодой отец, а когда тот покидал место обитания японской мафии, то держала всех в железных но не менее изящных руках. Глава якудзы был на десять лет младше главы Китайского дракона, которому уже перевалило за семьдесят пять, но это не мешало ему всё также пока отбиваться от нападок. А ещё Рейко любила свою сестру: если с братьями у неё довольно натянутые отношения — все же они хотят забрать дело всей её жизни — то вот с сестрой молодая японка была в прекрасных взаимоотношениях.        — Предполагаю, что это личный разговор, мистер Кавамуро, — отзеркалил улыбку, коей наградила рыжая японца Дэвид. — Фумихико, будь любезен, не выставляй всё на показ. Уверен, вы договоритесь но позже.        — Согласен, — на японском отстрекотал Кавамуро и заткнулся.        — Кланы, позвольте начать то, зачем мы здесь, — выступил улыбчивый турок, поднимая руки. — Надо сказать девочке, почему это всё затеялось.              Бранайрис щёлкнул пальцами, а после указал на турка, как бы соглашаясь.        — Мы боимся, что твоя связь с Мстителями для нас обернётся катастрофой. — Взял слово итальянец, поглядывая на до сих пор молчавших китайца, шведа и иранца. — Мы благодарны, что они спасли мир от разрушения и не первый раз, но станет ли это концом для нас? Вдруг ты выведешь их на нас.        — Сеньор ди Морино, это звучит дико. Подвергать семьи такой угрозе…        — Кто тебя знает! — заместо отца выкрикнул обвинение один из близнецов, что стояли за спиной. — Ты не появлялась у всех на глазах чёртовых десять лет, а после того как все тебя мысленно похоронили, объявилась!        — Амадео, chiudi il becco! — рявкнул на парня глава ди Морино. — Нерайо, тебя тоже касается.        — Я молчал вообще, — парень в круглых очках одёрнул брата за плечо и зло зыркнул. — Sei un stronzo, — прошипел он брату.        — Господи боже, — на выдохе сказал швед, накрыв глаза ладонью. Он представитель одного из молодых кланов — его семье всего двести восемьдесят лет и швед всё время задавался вопросом, как за все то время до вступления в «Семёрку» главы кланов не умудрились перегрызть друг другу глотки когда доходило до подобия этой грызни, что началась с сыновей итальянца.        — Если вы так боитесь, что я выдам информацию про вас, то вы ошибаетесь, — искося поглядывая на близнецов заговорила Ворон.        — Какая гарантия, что ты этого не сделаешь? — турок всё также озорно улыбался, будто ситуация его забавляла. А может он просто псих? — Не соврешь?              Персия задумалась. И вправду, они не обязаны ей верить.        — Я — человек созданный из крови, мучений и лжи, но. Я не стану рушить тесно сотрудничающие миры ради… ради чего? Начиная с банального — для меня это невыгодно.        — Выгода, как обычно, становится камнем преткновения.        — Слушайте, я готова с вами всеми договориться и заключить, ну не знаю, договор на крови, означающий что не предам вас всех оглазке и уж точно не натравлю на вас Мстителей — у них и так проблем, что не терпят отлагательств, хватает, — девушка всё ещё помнила то, что убийство сорока пяти человек было всего пятью днями ранее и что она легонько сместила угол на Лос-Анджелисские наркобанды.              Мстители обратили внимание на это и уже через два дня задержали четыре мелкие банды, что стали палить друг друга от страха и в надежде на то, что таким образом скостят срок. Но осталось таких ещё почти что две сотни, а существует помимо клоповников ещё и несколько крупных. Для того чтобы переловить всех придётся чистить ЛА ещё примерно полгода, а возможно и год и то, если Бран позволит это.        — «Договор на крови» — звучит заманчиво, — посмаковал предложение иранец, что до этого отмалчивался и жадно косился на рыжую.              «Вот он уж точно стопроцентно псих,» — тихий голос на задворках сознания мигнул алым фонарём. Странно, они вроде не в Нидерландах.        — Мы можем заключить его хоть сейчас. Это и будет гарантией для нас всех.        — Посмею заявить, — добавился в разговор мужчина, что прибыл с Дэвидом. Персия помнила его очень смутно. — Такого рода договор не заключался уже порядком сотни лет, а на его подготовку уйдут недели.        — Лично я в Швейцарии на несколько суток и у нас у всех есть специ по части юридических вопросов, — Бранайрис прям чувствовала, что самостоятельно захлопывает собственную мышеловку, в которую попала, но надежда… эта гадкая вещь, что отдавала сладким послевкусием, стоила того. — Общими усилиями создадим его и можно более не беспокоиться о моём предполагаемом предательстве, — легко проговорила Бранайрис, махая руками словно дирижёр и чувствуя что затылок буравит один сероглазый товарищ.        — А если нарушишь?        — Вы прям настолько в меня не верите? — сощурилась по-лисьи девушка и тихо хмыкнула, растягивать на лице хищник оскал. — Убьёте меня либо же гореть мне синим пламенем.              

***

       — Ты в край ёбнулась! — наматывал сотый круг по номеру Атлас, пока девушка сидела на огромной кровати с ноутбуком и прикрывалась одним только полотенцем. — Нет, но это же надо так проебаться!        — Слушай, я тоже не в восторге от ситуации, но дело сделано, — Атлас уже её достал. Он нудел об произошедшем без продуху почти два часа, а она за это время успела принять душ, помыть голову, проверить почту, ответить на запросы, прочесть всё, что имелось о клятве на крови и, заметьте, всё это она сделала спустя бутылку белого вина, что распила с блондином. Метаболизм воистину потрясающая вещь, когда играет на руку.        — Ты, блять, сама себя завела в эту ситуацию! Прошло от встречи только десять минут, а ты уже начала сраться с итальянцами!..        — Ну, во-первых, они первые начали, — наставила палец на друга рыжая.        — Эль, кровный договор не шутка, — парень сделал привычный для итальянцев жест, носящий название «кошелёк для пальцев» и потряс руками в воздухе. — Это буквально разрешение на то, что тебя могут убить, стоит сделать то, что им не понравится!        — А раньше он являлся знаком побратимства, — Персия пробежалась по жирно выделенной строчке на экране с открытой вкладкой и цокнула языком. — Взгляни на это с другой стороны: они не станут мне вредить, потому что тогда за ними придёт куда большее зло. Или если на нас кто-то нападёт, то они будут обязаны вступится за меня. За нас, — исправилась девушка, но парень все равно был недоволен. — И с каких это пор выношение моего мозга из черепной коробки стало традицией?        — Ты говорила об этом с Дэвидом? — Оставил вопрос неотвеченным блондин всё неунимаясь.        — Мы попытались, но мне кажется он расстроен, — притворно-грустно опустила голос Персия, поправив сползшее полотенце.        — Действительно, блять. Я-я-я до сих пор в шоке, — ошарашенно качал головой Атлас. — Когда Кио об этом узнает…        — Вообще не должна, — взгляд метнулся обратно к парню. — О кровном договоре знают только те, кто подписал его.        — Все равно это пятнадцать человек. Главы и их правые руки, а зная Рейко и то, что она почти всем делится с сестрой…        — Не думаю, что Рейко поступит настолько опрометчиво. Отвернись, — девушка встала с постели и продефилировала в одном полотенце до шкафа с одеждой.        — Я тебя умоляю — чего я там не видел, — но всё же Мэлтон сделал то, о чем его попросили. — Я представляю как долго и блатно будет ругаться Кио.        — Что ты заладил-то? Кио-Кио, Кио-Кио… Кстати, признайся ей уже наконец и не еби мне мозги. — Натянула на себя футболку девушка, а после запрыгнула в тёмно-синие джинсы.        — Было бы всё так легко, — смирился с поражением Мэлтон, падая на кресло, что стояло в углу между окном и туалетным столиком. — Что в итоге с договором?        — Считай мы почти закончили. Вечером завтрашнего дня всё будет готово.        — Оперативно.        — Поверь, всем это и боком не упёрлось, но если существует какой-то другой метод проверенный временем, то жду от тебя предложений.              

***

                   Когда Бранайрис говорила про вечер завтрашнего дня она не врала. И того: восемь экземпляров документа, что вскоре будут подписаны кровью, стерильные скальпели и ёмкости, перья, чтобы прям точно вспомнить как подобные клятвы свершали раньше. Не хватает приглушённого света, орды, облачённой в доспех под окном, и запаха средневековой Европы, во времена которой и был придуман таковой вид извращения.        — Ты уверена в своём решении? — На ухо на кельтском спросил Дэвид, решивший пока они не начали постараться переубедить племянницу.        — Я всё обдумала, дядя, — твёрдо стояла на своём Бранайрис. — У меня на это было почти двое суток, за которые Атлас вытрахал мне мозг.        — Это твой последний шанс. Можно придумать что-то менее…        — Менее что? Я нахожу это единственным вариантом, что не даст мне нарушить данное мной слово, а в другие способы я ставлю под сомнения — действительно ли они настолько позволят мне не облажаться, как с кровной подписью? Покончим с этим, — последнее слово было за Персией, а потому Дэвид отступил.              Наверно он был горд, но в тоже время страшился. Своей амбициозностью и самоуверенностью девочка в Мэриан — не самые лучшие черты, что были переняты от матери. Мэриан тоже не сомневалась когда-то за что жестоко поплатилась.        — Кланы, — громогласно призвал к себе Бранайрис, — мы можем начинать.              Засуетились люди, что начали расскладывать экземпляры перед всеми участниками, а после чего удалились. В отличии от своих помощников, только главы знали, что заключается в самом договоре. Советники только подпишут, но не будут знать о внутреннем сокрытом тексте. И тут было одно маленькое-маленькое исключение — Мэлтон не был советником в привычном понимании, а потому ему было известно, что скрыто в рукописи. Он был компаньоном, со-директором компаний, со-продюссером данного шоу. Он, как и все, знал — они вершат историю, только как именно это аукнется в будущем? Никто из них и близко не может похвастать возможностью глядеть в ближайшее будущее, а чего уж ожидать от далекого, скрытого?              Персия первая, кто потянулся за ножом. Но не стерильным скальпелем, а за привычным лезвием, что долгие годы служило ей весомым аргументом, висящим на предплечьях. Она привыкла не оставлять собственной крови на любой поверхности, а потому использовать что-то помимо бумаги и клинка она не намерена. Вымеренным движением она провела линию по левой ладони от кончика среднего пальца и до запястья, а после сжала кулак. Кровь хлынула на пергамент и пока не засохла девушка окунула в неё подушечки пальцев и потёрла их между собой. Помимо обычной подписи и каплей крови на бумаги главы оставляли и отпечатки, говорящие о подлинности документа, но она пойдёт на хитрость — сделает вид, что так делает, а на деле ничего. Не потому что не хочет, а потому что не может. Заместо обычного пера она всё тем же ножом, на кончике которого скопилось достаточно крови, вывела причудливую подпись, позволила Мэлтону свернуть договор в рулон и поставить сургучную печать. Печать, на которой был ворон, увенчанный королевской короной. И тут до неё дошло: она — Бранайрис. Не просто на словах, а официально. Это было громким заявлениям, от чего сердце ликовало и заглушало прочие звуки, отдаваясь гулом в ушах.              Погрязнув в мыслях она не заметила, как подобным образом поступили и остальные, закрепляя договора своими печатями и как настала очередь подписать остатками экземпляр со всеми подписями. Поставить точку, что неминуемо означает развязку. Она обратила внимание на порезы на руках у остальных — все сделали разрез либо на предплечьях, либо на пальцах и возможно видели в Бранайрис сумашедшую, что в порыве лизнула собственную ладонь и теперь ощущала привкус железа на губах. Плевать, абсолютно плевать. Теперь у неё есть то, чего не было раньше — поддержка кланов и в некотором роде авторитет, который нужно ещё и удержать. Пусть он пока хлипок, но это только начало. Солнце вновь воссияет над ней и она воскреснет из пепла словно феникс. На большее она раньше и не могла рассчитывать.