Синяя Молния Конохи

Где честь, там и честность.

© Айшек Норам

***

Саске сразу же пошёл на сближение, как делал это много раз до поединка во время спаррингов. Схема вполне стандартная — прощупать своего оппонента, определить наличие слабостей, которые можно узнать только зайдясь с ним в тай, а дальше решаешь, какую стратегию использовать против него. Я облегчённо выдохнула от такого привычного и даже можно сказать будничного начала. Часть меня всё-таки ожидала, что он сразу кинется на меня с чидори, заставляя проявить все чудеса ловкости, чтобы уклониться от этой техники. Не то чтобы она считалась масштабной по меркам шиноби, но урон наносила знатный, от чего она и является коронной и узнаваемой в лице Какаши-сенсея. Эту технику в Конохе и за её пределами (что удивительно, даже в Кумогакуре), прочно ассоциируют с личностью Хатаке. Она даже есть в описании на его странице в Книге Бинго, как одна из коронных! Поэтому, зная неутомимое желание Саске заслужить уважение отца, который сейчас со стопроцентной вероятностью присутствует на арене, я посчитала логичным, что он начнёт наш бой именно с такой впечатляющей техники. Но чего нет, того нет — мы мощно столкнулись в тайдзюцу, обмениваясь крепкими и точными ударами, и мне с неохотой пришлось признать, что Учиха удивительно вырос в силе ударов. Не тренируйся я весь этот месяц, прошлая версия меня вполне вероятно отхватила бы от Саске уже на второй минуте. Он бил хлёстко и стремительно, с нетерпением ожидая, когда я проколюсь в обороне. Судя по посерьёзневшему виду, тот факт, что я ещё и умудрялась контратаковать, его слегка удивил. Но ключевое слово здесь «слегка» — Учиха знал, что стоять на месте, трепетно ожидая, пока он меня догонит, я точно не собиралась. Быстро подвернувшись под нацеленный мне в скулу кулак, я стремительно наклонилась и с развороту сделала подсечку, заставив Саске сбавить темп и отскочить на два метра. Мы остановились, каждый делая вид, что дыхание из-за подобной «пробы пера» ни у кого совершенно точно не сбилось. Учиха приподнял уголок губ в немом веселье, заново оценивая меня взглядом. — Неплохо, Изанами, — заслужила щедрую похвалу от человека, который к ней редко склонен. — Хорошая работа над собой, Саске, — вернула комплимент, бойко стреляя глазами, — Шисуи тоже решил помочь с тренировками, полагаю? — задала интересующий вопрос, потому что было трудно не заметить, как улучшилась скорость брюнета. Да и я несколько раз подглядывала за спаррингами Итачи-сана и Шисуи, и в движениях Саске я успела отличить отголоски стиля боя Шисуи. — Верно мыслишь, — удовлетворённо кивнул головой Учиха, опасно покачнувшись на пятках. — Тогда продолжим, — усмехнулась и прикрыла глаза на мгновение дольше обычного, после чего под пристальным взором Саске издевательски медленно согнула руку в локте и показательно громко хрустнула указательным пальцем под аккомпанемент довольного улюлюканья со стороны ребят из нашего класса, которые понимали, что данный жест под собой обозначает. Судя по картинно закатившимся глазам Саске, он этот жест и не забывал. — Выпендрёжница, — невозмутимо констатировал брюнет. — Да просто подумала, что мы уже достаточно размялись, — стойко проигнорировала оскорбление, сделав махи руками, как на разминке в детском саду. Учиха ухмыльнулся и утвердительно кивнул, опасно сверкнув глазами. Я мгновенно подобралась — уж слишком долго я знакома с Саске, чтобы проигнорировать столь тревожный звоночек. Наша дружба давала мне серьёзное преимущество. Я сразу же поняла, что меня сейчас ждёт капитальная подлянка. — Ты права, — впервые за долгое время я увидела довольную улыбку Саске, — Пора стать серьёзнее. Кунай пролетел аккурат мимо моих глаз, да так, что я еле успела уклониться, и всё равно успела почувствовать, как заточенное лезвие отрезало мне прядь волос. Они, подхватываемые ветром и скоростью моих движений, разлетелись по арене, отливая синевой на палящем солнце. Это что, мать вашу, только что было? Я с удивлением уставилась в глаза оппонента только ради того, чтобы увидеть там нездоровый азарт и два быстро вращающихся чёрных томоэ, на фоне кроваво-красных глаз. Учиха вновь двинулся в тайдзюцу, ловко орудуя лесками и сюрикенами, которые были призваны загнать меня в ловушку. Я чертыхнулась сквозь зубы, но отступила, отпрыгнув в сторону, чтобы леска не сбила меня с ног. Учиха вновь изящно крутанул в руках сюрикен и кинул его за своей спиной для того, чтобы он сделал виртуозный круг с металлической верёвкой и оказался у моего плеча, однако я успешно отбила его кунаем, быстро надвигаясь на Саске, пока он вновь не использовал леску. Я знала его любимый трюк — и он так же знал, что я знаю его любимый трюк. Сюрикены и леска легко давались носителям шарингана, потому что их глаза замечали буквально любое мановение и видели всё, как оно есть, давая себе возможность лавировать, а врагам отсутствие возможности избежать прочного связывания. Саске теперь мог использовать этот приём в полной мере. Я на пробу бросила в него два сюрикена: благо, у меня их в подсумке было достаточно. Учиха, как и ожидалось, легко ускользнул от них, хотя у них была приличная скорость. Хмыкнув, я всё равно приблизилась к нему, и мы скрестили кунаи, глядя друг другу в глаза. Я завороженно проследила за двигающимися томоэ, каждое из которых как будто бы стремилось сменить друг друга, образуя чёрный водоворот в кровавом океане глаз. Они двигались до странного хаотично, но по кругу, и завитушки очень сильно напоминали мне знак запятой из моей прошлой жизни. Шаринган был пугающе, устрашающе красив той красотой, которой очаровывает торнадо перед тем, как снести столетнее дерево: опасен, но тем не менее прекрасен. — Поздравляю, Саске, — тихо произнесла я, пока мы продолжали надавливать на кунаи друг друга, решая, кто из нас отступит и признает чужое превосходство. — Какаши-сенсей был прав, когда сказал, что гендзюцу тебя не берёт. Ты его даже не заметила. Конкретно в этот момент мы враги, Изанами, — не моргнул и глазом Учиха, — Думаю, тебе стоит напомнить, почему я тебе сказал, что буду самым яростным твоим противником. Он моментально приподнял вторую руку и свободными пальцами, которые не держали кунай, сложил печати огненной техники, буквально выдувая её изо рта. Я вынуждена была отвести кунай и заработать косой порез вдоль руки, лишь чудом не задевающий артерию. Несмотря на скорость, жар всё равно полыхнул мне в лицо, заставляя зажмуриться и задержать дыхание. Зная, что Саске обязательно воспользуется моим положением, заранее переместилась на десять метров назад, показывая, насколько улучшила свою скорость. Когда через долю секунды я открыла глаза, то увидела, что в месте, где я недавно стояла, теперь находится только пепелище, поражая мгновенно выжженной и почерневшей травой, на которой кое-где ещё догорали небольшие очаги пожара, который обрушил на это место Учиха. Страшно подумать, что случилось бы со мной, опоздай я хотя бы на мгновение. Он с досадой посмотрел на моё охреневающее лицо, шуншином оказываясь рядом со мной и опять нападая, пытаясь вновь подобрать момент, чтобы застать меня врасплох. Категорически не желая предоставлять ему такую возможность, воскрешая в памяти выжженный участок земли, я внимательно следила не только за его глазами, но и за руками, чтобы понять, в какой момент он сможет сформировать технику. Отлично, Саске. Какаши-сенсей действительно постарался. Да и не только он, судя по всему. Я на полной скорости кинула в него пару кунаев одновременно двумя руками, чтобы они оказались по обе стороны от его туловища. Формируя печати, я сложила пальцы в фигуру пистолета, призывая водную технику мне подчиниться. Водяной град, который я тренировала в поте лица, не подвёл: скорость снарядов, размером с два моих кулака была запредельная, пусть и до настоящего пистолета им было далеко. Учиха чудом уклонился, мысленно, похоже, вознеся похвалу шарингану, потому что если бы не он, то снаряды задели бы не только раненную теперь правую руку, с которой струйками стекала кровь, но и в целом могли образовать сквозную дыру в его животе. Я вызывающе подняла брови, потому что подобным образом я можно сказать отомстила за рану от куная: теперь мы с ним оба были равны, так как у обоих повреждена правая рука. Учиха опасно стрельнул взглядом, равнодушно стряхивая скатывающуюся кровь с предплечья. Она каплями упала на притоптанную многочисленными боями траву, приковывая к себе глаз из-за алого цвета на зелёном фоне. Саске не обратил на это внимания — он был всецело поглощён моей скромной персоной. Мы замерли на несколько секунд, глядя друг другу в глаза, а затем, не сговариваясь, снова кинулись друг к другу, каждый формируя печати. Я вложила чакру в свою старую технику молнии которую Учиха уже видел, чтобы сбить его с толку — пусть думает, что водяной град это единственное, над чем я корпела весь этот месяц. Я планировала спровоцировать его на Чидори: насколько мне было известно, ему по силам создать только две таких техники, потому как она достаточно чакрозатратная и в целом тяжела в исполнении. Ну а дальше просто взять измором. План надёжный, блять, как швейцарские часы. Но придумать ещё один, более рациональный, было выше моих сил. Во мне тоже постепенно начал проскальзывать азарт — я уже и забыла за последний месяц, какого это, драться с человеком, который не впечатывает тебя лицом в асфальт с претенциозной лёгкостью. Саске соответствовал моему уровню, и мне действительно стало любопытно, смогу ли я победить его. Я столько лет оставляла его позади, и сейчас, когда благодаря шарингану он сравнялся со мной по многим критериям, во мне начинает подниматься что-то похожее на чувство соперничества, которого, как мне казалось, я в этой жизни была лишена. Когда Учиха в очередной раз направил в мою сторону столп пламени, я вёртко увернулась, сделав сальто. Мне нужно было просто его подловить, потому что у меня всё ещё оставался козырь в рукаве — водяной хлыст, который можно использовать и на средних дистанциях. Главное, это поймать человека, но поймать Учиху с шаринганом задача из непростых. Мы вновь сошлись в тайдзюцу, и как бы я не старалась, Учиха не позволял мне сложить печати для создания водяного града — ровно так же, как и я не позволяла его рукам приблизиться друг к другу, чтобы сформировать огненные техники, или, упаси Боже, чидори. На таком близком расстоянии это будет настоящее фаталити; такое, где малейшая ошибка будет равна смерти. Не знаю, пытался ли Саске использовать на мне гендзюцу снова или нет, но он должен был понять, что на мне подобные приколы просто не работают. Спасибо Шинигами за такой подарочек — его он, видимо, не посчитал слишком читерским. Странно, но ладно. Мне в голову пришла одна интересная в своей реализации мысль: а что, если намеренно спровоцировать Саске на чидори? Оставить ему пространство для манёвра, чтобы потом просто увеличить скорость на максимум и петлять от него, пока он не сможет сдерживать технику? Идея показалась мне хоть и рискованной, но довольно полезной — тогда у Учихи останется только одно чидори, а это менее опасно, чем два. Но всё равно убийственно. Я намеренно снизила скорость ударов, но так, чтобы Учиха своими не нанес мне критического урона. Сокомандник в таком случае подумает, что я попросту выдохлась и выносливость меня постепенно покидает. Так оно и случилось: на губах Саске даже появилась победоносная ухмылка, когда он усилил атаку, чтобы дожать меня. Изо всех сил применив свой воистину потрясающий актёрский талант, я с трудом изобразила что-то вроде досады у себя на лице, ещё сильнее спровоцировав Саске. Сделав вид, что не могу контролировать обе его руки, вынужденно отпрыгнула на пять метров, позволяя ему сотворить какую-нибудь технику. Учиха и его эго не разочаровали — я уже видела эту вариацию печатей в исполнении Хатаке, когда Наруто уговорил того использовать технику просто для того, чтобы показать её нам. А ещё я помню практически алчный взгляд Саске, когда он впервые познакомился с этой техникой. По этому взгляду я с горькой усмешкой осознала, что она полностью и всецело завладела вниманием брюнета — в его глазах я видела почти мечтательный блеск, свидетельствующий о том, что он уже придумал, как усовершенствовать эту технику. Фантазией мой сокомандник не был обделен, ровно как и талантом. И вот, наконец, я слышу это зловещее потрескивание и с затаённой тревогой наблюдаю, как ярко и громко искрится молния в руках Саске. Я жду до последнего, чтобы уклониться. Досчитай до трёх, Мари. Нужно буквально три секунды. Раз. Саске набирает скорость. Два. Молния уже слепит мне глаза, из-за чего я силюсь, но не закрываю их. Три. Рука Учихи в считанных сантиметрах от моего живота, но я в последний момент с максимальной скоростью, на которую способна, уклоняюсь влево, задействуя левую руку, чтобы отвести этот удар в землю. Грохот стоял оглушительный, а рука онемела от отдачи подобной техники, но я быстро отскочила назад, потому что техника уже сработала. Мысленно я вознесла благодарность Кимимаро за то, что мы отрабатывали этот приём с десяток раз, прежде чем я научилась делать это молниеносно. Правда, он всё равно исполнял его изящнее, чем я, но оправданием этому служила его природная грация. Учиха выглядел ошеломлённым. Он медленно переводил взгляд то на меня, то на глубокую дыру в земле, являющуюся результатом его ниндзюцу. Хмыкнув, атаковала его водяным градом, вынуждая отступить. Тот оставил масштабные следы в стене арены, и заставил зрителей громко охнуть от неожиданности, но Учихе удалось удачно увернуться. Я громко цокнула — Саске не может поддерживать шаринган вечно, даже если пробудил его месяц назад. У подобного додзюцу есть предел, и неопытность Учихи в этом вопросе сыграет мне на руку. Он слишком рано его активировал, я бы на его месте подождала, пока сама не раскрою все козыри. Однако Учиха — не я, и мышление у нас двоих очевидно разное. Я лишь невольно размяла плечо, притворно поморщившись, прежде чем вновь атаковать, сойдясь с ним в тайдзюцу. Только в этот раз я свою скорость не сдерживала. Учиха, да и все остальные на арене, наконец увидели, на что я была способна. Учиха был быстр, но я всё равно была быстрее. Удар тут, удар здесь, внезапная подлянка сверху, и вот он уже отступает, отгорождаясь на безопасное расстояние, забрасывая меня огненными шарами, от которых я с переменным успехом уворачивалась. Но в тот момент, когда из-за дыма ничего не было видно, Саске использовал своё преимущество — он знал, где находилась я, благодаря шарингану, который чувствовал чакру. Я выругалась сквозь зубы, создавая водяной хлыст, вращая его вокруг, чтобы разогнать дым. Саске выскочил из-за спины, ровно как я и ожидала. У шиноби нет принципа «не нападать из-за спины». Допустил подобное — погиб. Тебя за твою честь не похвалят, не воздадут почести. Ты просто умрешь, заслужив насмешку со стороны своего врага. Саске благодаря дымовой завесе предпринял попытку ударить меня чидори, однако я с усмешкой уклонилась, даже не используя шуншин. Скорость есть скорость, Саске. Я не зря просила у Шинигами подобную способность. Ну вот и всё. Две попытки исчерпаны, Саске тяжело дышит, неестественно сильно прижимая к себе правую руку, которой от меня досталось. Я стёрла кровь из носа, идущую из-за сильного удара по переносице. Мы оба знали, что бой закончится в течении следующих пяти минут. И эти пять минут определят будущего победителя. Одновременно двинувшись в сторону друг друга, мы принялись формировать техники. Он сделал это с небольшим запозданием, и я удовлетворенно подумала, что это из-за многочисленных ударов и порезов на его правой руке, по которой я преднамеренно целилась. Не обратив внимание на технику, я сформировала широкий водяной хлыст, который, несмотря на свои размеры, был очень манёвренный и подчинялся любому мановению руки, двигаясь по желанию шиноби. Сам по себе этот хлыст может разве что оставить не слишком глубокий порез, но моя вариация подобной техники оказалась куда-а-а полезнее. Я посильнее сконцентрировала чакру воды в руке, материализовав и сжав её, прежде чем напомнить всем, что я ещё и являюсь обладателем чакры молнии. Мощный энергетический поток прошёл сквозь воду, не травмируя обладателя при этом, потому что это моя чакра. Подобный заряд мог посоревноваться в эффективности с райкири благодаря воде, которая только усиливала молнию. Если бы это был обычный хлыст, Учиха бы с лёгкостью уклонился. Но это был хлыст из чакры, который обладал неестественной гибкостью и умением двигаться в самых различных направлениях. Поэтому Саске… Стоп. Я видела, как хлыст почти что коснулся Саске, ровно как и видела, что тот уклонился, показывая бешено вращающиеся томоэ шарингана, после чего в его руке мгновенно материализовалась самая мощная чакра молнии, которую только можно представить. Третье, мать его, чидори. «Всё-таки за его руками нужно было следить внимательнее», — невесело подумала я, прежде чем сознание пронзила адская боль в правом предплечье и меня отбросило ударной волной назад. Отомстил за свою правую руку, паршивец. Прежде чем отключиться, я с удовлетворением заметила, что хлыст, повинуясь моей последней воле, всё-таки достиг моего оппонента, полоснув Учиху по груди, после чего брюнет упал ничком, медленно закрывая глаза. А затем послышался глухой удар о землю и моё сознание померкло.

***

Вся арена молчала, когда обоих подростков отбросило друг от друга ударной волной. Оба оказались серьёзно ранены — у синеволосой девочки вместо правой ключицы было кровавое месиво, а у парня хлестала кровь из длинной, ужасно напоминающей удар катаной, раны поперёк груди, достигающей живота. На арену тут же посыпались люди в белых халатах, ирьёнины серьёзно переговаривались друг с другом, отдавая критически важные распоряжения. Истошный крик «Мари-ча-а-ан» вкупе со спешащим к девочке блондином был как гром среди ясного неба. Только после него начались какие-то переговоры, обсуждения и весь подобный гам, сопровождающий исход каждого матча. Все были поражены: это был самый эффектный, и, пожалуй, самый травмоопасный бой среди всех, которые были до этого. Обычные люди, торговцы, а так же шиноби возбуждённо обсуждали увиденные техники и личности сражающихся. Поражались умениям Саске Учихи, потому что тот продемонстрировал большое количество огненных техник, которые, пусть и не напрямую, но причинили урон противнице. Про чидори и говорить не стоит: техника была известна из-за Шарингана Какаши, пугающая своей эффективностью. Результат её применения был на самой арене, лежал, тяжело приподнимая грудь, пока редкий летний ветер сдувал локоны синих волос с лица. Поражались таланту бесклановой девочки по имени Мари Изанами, которая, будучи обычной сиротой, добилась подобных высот. За ней едва можно было уследить на арене — до того быстро она двигалась. Лишь всполохи и хаотичные синие линии, которые можно было заметить из-за редкого цвета волос. Потрясающий уровень: и это осознавали даже люди, далёкие от работы шиноби. Вкупе с большим запасом чакры, которая позволяла той использовать стихийные техники, это создавало впечатляющее своей мощью сочетание. «Синяя Молния Конохи, " — шептался народ, нарекая девочку, которая даже не подозревала, что такое прозвище станет её визитной карточкой на долгие-долгие годы. Вскоре в центр арены вышел судья, успокаивая всех своих невозмутимым видом. Генма остановился, лёгким движением вынул сенбон изо рта, чтобы его было лучше слышно, и произнёс фразу, которую жаждали услышать все на этом экзамене: — Бой Саске Учиха и Изанами Мари объявляется ничьей. День прошёл хорошо.