Синяя Молния Конохи

— Когда ты успел стать экспертом в области ядерной физики? — Вчера.

***

На стадионе царило невообразимое оживление. Казалось, все решили обсудить прошедший поединок вместе друг с другом, даже если до этого они были незнакомы. Люди попеременно нахваливали то Саске, то Мари, не зная, кому отдать своё предпочтение. Подростки поразили своим боем даже опытных джонинов, которые со знанием дела уважительно кивали, цепко рассматривая две недвижимо лежащие фигурки на арене. Их дыхание можно было определить по редкому поднятию грудной клетки и суетливости ирьёнинов, которые профессионально выполняли свою работу и аккуратно перекладывали шиноби на носилки, не усугубляя их состояние при этом. Кимимаро едва удалось остановить подскочившего Хаку, отчаянно желавшего оказаться рядом с Мари, после того, как Учиха закончил свою технику. Он взволнованно кусал губу, сжимая руку Кимимаро до покраснения, но Кагуя не обращал на этот пустяк ни малейшего внимания — весь его фокус был сосредоточен на Юки, с трудом сидящего на месте, с тревогой вглядываясь в еле дышащую фигурку на поляне, которую переносили в медицинский кабинет. Кагуя тоже переживал за девочку, но внутренними усилиями смог сохранить бдительность, предотвращая неразумные порывы Хаку, которые могли привести их обоих к неприятностям. Они всего лишь зрители. Точка. — Сиди смирно, Хаку, — с угрозой прошептал Кимимаро в ухо Юки, предупреждающе сжав тому ладонь. — Ты слишком очевидно себя ведёшь. Успокойся. — Но там Мари…! — Хаку, — с нажимом произнёс Кимимаро, показательно невозмутимо оглядываясь по сторонам, ища возможную слежку, — С ней всё нормально, сам видел, что она дышала. Ты слишком напряжённо выглядишь, вспомни уроки Забузы-сана. Ты нас только выдашь. — Я, — сглотнул Юки комок в горле, — Хорошо, я… Сделаю. — Умница, — блондин осторожно провёл большим пальцем по костяшкам, слушая сбивчивое дыхание своего друга, — Мы навестим её после оставшихся боёв, тем более, нас сейчас к ней не пустят. Ты же знаешь, она живучая, а у Конохи одни из самых лучших ирьёнинов. После такого шоу её и с того света достанут, — продолжил успокаивать то ли Хаку, то ли себя Кимимаро. За то небольшое время, проведенное с этой наглой девчонкой, он сумел прикипеть к её непосредственности и острому языку. Кагуя впервые учил кого-то, и оказалось, что это довольно забавно. Особенно забавно было смотреть на сбившиеся после очередного проигрыша волосы Изанами и её недовольное сопение, которое, как она думала, никто не слышал. Поправочка: он слышал всё. У них образовались какие-то странные взаимоотношения. Кагуя не знал, мог бы он назвать её другом, потому что они пропустили этот этап. Их объединяла любовь к Юки, поэтому они автоматически, каким-то странным и неразумным способом начали доверять друг другу. Для Кимимаро подобное было в новинку: они не друзья, но разделяют тайны, которые по идее могут перевернуть всё сообщество шиноби. И ни у одного из них даже не закрадывалась мысль, что один может другого предать. Это странно и нелогично, но Кимимаро казалось, что они просто перескочили этап дружбы. Не знать друг о друге почти ничего — но при этом понимать, что между вами существует хрупкое доверие? Кагую это сильно озадачивало. У него не было друзей кроме Хаку, а Забуза-сан всегда выступал скорее в роли наставника и учителя, который относился к ним с лёгкой долей снисхождения в силу своего опыта и возраста. Кимимаро мог бы даже назвать его родительской фигурой, но язык почему-то не поворачивался: Забуза был Забузой, и этого никак не изменить. А вот хаотичная переменная в виде одной синеволосой пигалицы вводила Кимимаро в жгучее недоумение. Их нельзя было назвать друзьями, однако для простых знакомых у них было чересчур много тайн на двоих. И всё, опять же, упиралось в это непонятное доверие, установившееся между ними. Кимимаро знал, что Мари никогда не предаст Хаку, и Мари знала, что сам Кимимаро тоже не предаст Хаку. Тот был неуловимой константой, обозначившей одним своим существованием запутанный клубок их взаимоотношений. Но вот сюрприз, Кагуя не может отрицать, что сейчас он тоже переживает за Изанами, пусть и внешне сохраняет удивительное хладнокровие. Скосив глаза на Хаку, сидящего рядом со слишком неестественно прямой спиной и смотрящим в никуда взглядом, пока объявляли следующий поединок, блондин тяжело вздыхает и проводит пятернёй по волосам в успокаивающем жесте. Юки был сентиментальнее, этого у него не отнять. Пусть на заданиях тот профессионально входил в роль, когда ему это было надо, в обычной жизни тот был иногда чересчур порывистым и эмоциональным. Из них двоих Кимимаро всегда притворялся лучше, натягивая на лицо пугающую в своей холодности гримасу, хотя носителем хьётона в их дуэте был Юки. На площадку тем временем вышли наследник клана Абураме и младший сын Казекаге. Парень с красными волосами вызывал у Кагуи намного больше опасений, чем Абураме с его противными жуками. Как будто что-то внутри него сжалось в страхе перед этим мальцом, будто… это не просто мальчик, а нечто гораздо, гораздо более опасное. Кимимаро доверял своему внутреннему чутью, но не всегда прислушивался. — Чувствуешь это? — тихо спросил у него Хаку, который заёрзал на своём месте. — Да, — так же тихо ответил блондин, не отрывая внимательного взгляда от происходящего на арене. Кимимаро заметил, как неосознанно напряглись мышцы ног, поскольку тело было готово к бегству. Но Кимимаро не был бы опасным шиноби, если бы боялся внутреннего чутья. Принял к сведению — определённо. Спасовал? Да ни в жизнь. — Приготовься, Хаку, — сложив руки в замок и медленно положив на них подбородок, уверенно произнёс Кагуя. — Думаю, скоро мы сможем размяться.

***

Гаара попеременно сжимал и разжимал кулаки, пока тонкая жилка тревожно билась на шее под гладкой, как атлас, кожей. Его зрение сузилось до белоснежных носилок, на которых комфортно расположилась пребывающая без сознания Изанами. Они довольно быстро пропитывались кровью раненой, и Собаку-но почувствовал тупую боль в челюсти из-за стиснутых в немом раздражении зубов. У девчонки была всего одна задача — победить Учиху, и она с ней не справилась. Гаара чувствовал небывалый прилив агрессии, самозабвенно подпитываемый шипящими комментариями Однохвостого. Красноволосый видел, что она выложилась полностью, и она действительно могла бы его развлечь, встреться они на поединке. Но Изанами подвела. Проиграла Учихе. У Гаары грохотало в ушах от злости, которую он больше не имел желания сдерживать. Удачное время подобрано, а планы мельтешащего сенсея его уже не волновали. Собаку-но собирался потопить эту идеальную в своей миролюбивости деревню в крови, заставляя каждого испытать муки и страдания. Он — Гаара Песчаный, и он покажет этой раздражающей деревне всю степень его жажды крови. Степень его неутомимого безумия, прогрессирующего с каждым днём и убитым сильным противником. Изанами Мари могла бы им стать: о да, у неё были самые удачные карты, — но противник оказался таким же шиноби, как и она. Собаку-но собирался вдоволь насладиться её мучениями, запугать до хриплых рыданий и полного опустошения в глазах. Однако сейчас решение останется за Однохвостым — и разрушение Конохи до основания, до последнего кирпичика привлекало того гораздо сильнее, чем игры Гаары с какой-то девчонкой. Собаку-но даже не помнил, как оказался на арене рядом с противником. То ли путь занял у него короткое мгновение, то ли продолжительную в своём тягостном ожидании минуту, которая могла испытать на прочность его будущего противника. Парень перед ним выглядел странно. Флегматично, как будто и не ощущает его жажду убийства и налитые кровью и глушимой яростью глаза. Гаара слышал о его жуках, но даже не считал Абураме за достойного противника. У него банально не хватит сил, чтобы тягаться против джинчурики с поражающими запасами чакры и полным ненависти к миру взглядом. Ведь Гаара действительно ненавидел. Эти полные показательной доброты улыбки, наверняка искренний смех, который окружал объект его мыслей за последний месяц. Изанами жила счастливо. Храбро защищала друзей, приходила на подмогу более слабым, обменивалась со всеми понимающими улыбками и сложными для понимания Гаары шутками. Иногда Собаку-но ловил себя на мысли, что хочет вцепиться ей в глотку зубами и не отпускать, пока по дёснам не побежит горячая, наверняка терпкая на вкус кровь. Теплыми ночами, характерными для этой тошнотворной деревни, он мечтал о том, что сотрёт эту усмешку с лица девчонки и изгонит лукавый прищур из её глаз. Потому что хотел того же. Сам себе не признавался, всячески отрицал подобные мысли и упрямо мотал головой, скаля зубы в безумной полуусмешке. Лишь бы не уснуть. И думать, думать, думать. Теперь вряд ли у него это получится, однако это не помешает ему стереть Коноху в порошок, обагренный алой кровью её жителей. Помнится, Мари так самозабвенно отстаивала их никчёмные идеалы в споре с ним. Одна из немногих, кто сделал это, и остался жив. Судья объявил начало боя. Собаку-но видел только красную пелену перед глазами, поэтому даже не стал дожидаться исчезновения шиноби с поля. Взмах рукой — и волна тяжёлого, удушающего в своей мощи песка устремилась в сторону наследника клана Абураме. Гааре нужно выпустить гнев наружу. Отпустить себя, дать разгуляться своим чувствам. Шукаку победоносно оглушает своим рыком мысли Гаары, и он, наконец, может позволить себе отдохнуть. Поспать. Но нет. Что-то не позволяет ему сделать это и он решает самостоятельно довести дело до конца.

***

Кожа Хаку покрылась едва видимым мурашками от осознания той мощи, которая исходила от сына Казекаге. До этого он просто казался мрачным парнем с устрашающей аурой, но подобное явление среди шиноби встречалось на каждом шагу. Однако здесь... Здесь крылось иное. Нечто спящее, древнее, и очень-очень опасное. Подавив дрожь и громко сглотнув слюну, Хаку вновь заставил себя выпрямиться, молча переглядываясь с Кимимаро. Тот уверенно кивнул, многозначительно указав на происходящее на арене. Абураме еле справлялся: он долго петлял по арене, защищаемый своими чакропожирающими жуками, которые стремились урвать кусочек из песчаного щита Собаку-но. По нему нельзя было сказать, что он испуган. Абураме сохранил на лице беспристрастную маску, будучи, видимо, уверенным в своих жуках. Их, безусловно, много, но песка было ещё больше — Хаку был убеждён, что тем будет трудно справиться с их прямой задачей. — Как Мари и говорила — что-то произойдёт, — тихо сказал он Кагуе, который даже не повернулся в его сторону. — Думаешь, Суна как-то связана с Орочимару? — поджал губы Кимимаро, задумчиво сведя брови. — Теперь я в этом уверен, — бескомпромиссно заявил Юки, настороженно оглядываясь. Из-за чакры Гаары, распространившей свою мощь по всей арене, тело застыло, как перед прыжком в бездну без подстраховки. — Будь наготове, чувствую, придётся засветиться, — утвердительно кивнул Кимимаро, сжав его ладонь в своей. Хаку дёрнул уголком губ в намёке на улыбку. В неприятности, так вместе. Они никогда надолго не расставались, будучи слишком привязанными друг к другу. Собаку-но тем временем всё сильнее раздражался — он издал протестующий рык, когда очередная стремительная атака на Абураме не увенчалась успехом. Благодаря рою своих полезных жуков парень успешно избежал техники под претенциозным названием «Песчаная ловушка». Хаку уважительно присвистнул — он был уверен, что одноклассник Мари попадётся. Занимательный однако клан эти Абураме. Жуки медленно выкачивали чакру из песка, но его все равно было слишком много. Кикайчу замедлили Гаару, ещё сильнее раззадоривая того при этом. Юки казалось, что парень уже себя не контролировал: до того пугающее выражение ярости крылось на его лице. Хаку повидал в жизни многое, но подобную гримасу узрел впервые. И восторга она в нём не вызывала совершенно. — Нужно будет сначала найти Мари, а потом уже разбираться с остальным, — проведя языком по сухим губам, предложил Кимимаро. — Если повезёт, наткнёмся на Какаши, — согласился Хаку, как будто бы ненароком поправив объёмный рукав на рубашке, под которым скрывался его набор сенбонов, закрепленных чуть ниже локтя. — Меня одно интересует, как они планируют вывести из строя столько людей? Тут же помимо шиноби много влиятельных людей с охраной, — в замешательстве спросил Кагуя, — У них просто не может быть такое же количество нападающих, с нынешним положением Суны это невозможно. — Яд? — аккуратно предположил Хаку. — Вряд ли, его бы давно распознали АНБУ, — отрицательно качнул головой блондин, похлопав пальцем по подбородку, — Это определённо техника, но какая..? — Что-то неожиданное и неочевидное. Что-то вроде… гендзюцу, — в неверии протянул парень, столкнувшись взглядом с ошарашенно выглядящим Кагуя. — Внимательно следим за окружением. Держи кай все время на протяжении боя, это произойдёт сейчас, — спокойно, но жёстко произнёс Кимимаро, приостанавливая поток чакры в своём организме. Хаку проделал то же самое, исподлобья изучая проходивший на арене бой. Чутьё Кимимаро не подвело: сын Казекаге выглядел чрезмерно разъярённым, и создавалось ощущение, что от катастрофы их отделяла одна тонкая ниточка, которая могла порваться в любое время. И это произошло — в один момент чакра Гаары как будто бы высвободилась, обретая устрашающую физическую форму. На арене появилось настоящее чудовище, а Абураме отбросило песчаной рукой в стену, по которой он сполз, оставляя после себя кровавый след. Рядом с ним тут же оказался судья, шуншином перемещая подростка в безопасное место. Было малоприятно наблюдать, как с лица красноволосого подростка как будто осыпается часть кожи, а вместо неё появляется какая-то странная енотоподобная морда. Хаку вскочил, ожидая, что это сделают и другие испуганные представившимся зрелищем люди. По крайней мере гражданские. Однако реальная действительность оказалась иной — с неба начали медленно, издевательски плавно оседать белоснежные перья, накрывая весь стадион. И Хаку, и Кимимаро знали, что это — очень масштабное гендзюцу, потому что люди рядом с ними принялись оседать на кресла и лавки в разных позах. Только спокойно вздымающаяся грудь помогла друзьям определить, что яда никакого нет и они оказались правы в своих догадках. На ногах осталось не так много шиноби, и вероятно, это были либо АНБУ, либо опытные джонины. Хотя, Юки показалось, что он видел несколько генинов, которые смогли противостоять гендзюцу. — Пойдём, нужно найти медицинский кабинет, — проговорил Хаку, глазами оглядывая стадион. Сейчас он действовал как профи — изучал оставшихся на предмет возможной опасности и предательства, а ещё выискивал запоминающуюся седую шевелюру. На всякий случай. — Я вижу Хатаке, — указал рукой куда-то вправо Кимимаро, — У него и поинтересуемся. АНБУ старались задержать нечто, что соседствовало с Гаарой в его теле. Их раскидывало, словно щенков, но задачу они выполняли исправно — окружив его кольцом, они принялись выводить его из центра деревни куда-то на окраину. Откуда-то далеко, где мог уловить только острый слух шиноби, послышался оглушительный взрыв и звук падения огромных камней, которые с громким «бум» оседали на землю. Оттуда же послышались панические крики гражданских, которые стремились убраться оттуда, ища безопасное место. Хаку и Кимимаро молча переглянулись и последовали туда, где сейчас находился Хатаке, будучи занятым освобождением от гендзюцу чунинов и генинов. Решив не медлить, они оба на максимальной скорости оказались рядом с мгновенно напрягшимся Хатаке, который, тем не менее, не был удивлён их внезапным появлением в Конохе. Ну, или успешно делал вид. — Какаши-сан, — обратился к нему с нетерпением Хаку, — Можете сказать, где сейчас Мари? — И тебе привет, — фыркнул шиноби, ловким движением привставая с колена. Под его ногами завозился какой-то маленький генин, недоуменно протирающий глаза кулачками, — И Кагую притащил, — цинично констатировал мужчина. Кимимаро на это никак не отреагировал и замер в нетерпеливом ожидании ответа, демонстративно сложив руки на груди. — Какаши-сенсей? — мягко вопросил генин в забавных круглых очках, удивленно осматриваясь в стадионе, полном спящих людей. — Знаешь, как рассеивать гендзюцу? — Не особенно, — вжал голову в плечи мальчик, затравленно глядя на окруживших его шиноби. — Тогда беги в госпиталь и помогай перетаскивать раненых. Шустрей, пацан, — судя по коротким и односложным вопросам Хатаке, тот в полной мере осознавал серьёзность ситуации. Мальчик секунду помедлил, однако быстро кивнул и, встав на ноги, помчался в сторону выхода из стадиона. — Значит так, — решительно произнёс Какаши, переведя на них тяжёлый взгляд, — Хаку, ты идёшь сейчас в медицинский кабинет и приглядываешь за Мари и Саске. Если увидишь там людей с моном клана Учиха, скажи им, что тебя сюда послал я. Кагуя, — повернулся к блондину мужчина, — Твоего имени не знаю, твоих способностей тем более, однако подозреваю ты с Забузой не цветочки в огороде сажал. Помощь нам нужна и здесь. Эвакуировать и защищать гражданских, обезвреживать лазутчиков. Нападение масштабное, и Хокаге обязательно оценит помощь. Если хотите здесь остаться, то это явно послужит благоприятным фактором. Потянешь? — застыл в ожидании ответа Хатаке, вперив изучающий взгляд в показательно равнодушное лицо Кимимаро. Мужчина был закономерно серьёзен, подавляя своей волей всех остальных. — Вполне, — сдержанно проговорил Кагуя, с деланной лёгкостью доставая кость из своего локтя. Стоит отдать Какаши должное, он даже не моргнул, за время своих миссий повидав и не такое. Объяснив Хаку, где в данный момент находится Изанами, Какаши с демонстративно усталым вздохом устремил взгляд вверх, после чего вернулся к тому, чем занимался, шестым чувством ощущая, что вскоре ему предстоит неплохо так потрудиться. Очень много вражеских сигнатур приближалось, и мужчина, решив не терять времени даром, отправился навстречу к ним, коротко кивнув Кимимаро при этом. Тому особого приглашения не требовалось — наказав Хаку быть на чеку, тот, двигаясь наравне с Какаши, двинулся в бой. День прошёл хорошо.