Поднося вино (将进酒)

Над рекой Кайлин музыка мешалась с гулом голосов. Сюэ Сюи сидел, скрестив ноги, на кушетке, и щелкал орешки под вино. Увидев входящего Сяо Чие, он поспешно стряхнул с халата скорлупу, и вскочил, кланяясь. Сяо Чие сел напротив, Чэнь Ян немедленно принялся разливать по чаркам вино. Сюэ Сюи нервным жестом вытер пальцы о бедра. — Всё-всё-всё, мне хватит! Ваша светлость, этого вина помногу пить нельзя, вредно! Сяо Чие взял чарку и улыбнулся. — Старший юный господин щепетилен. Дома тоже так тщательно о здоровье заботитесь? — Есть немного… — Сюэ Сюи не осмеливался сесть без разрешения. Он был человеком хрупкого телосложения и маленького роста, да еще и ссутулился в поклоне, так что начал казаться еще меньше. — Садитесь, не стесняйтесь, — тепло сказал Сяо Чие. — Мне очень нужен ваш совет. Сюэ Сюи присел на краешек кушетки. — Куде же мне, невежде, давать вам советы! Сяо Чие сразу заметил, насколько разительна разница между братьями. Не удивительно, что Сюэ Сючжо не захотел подчиняться такому старшему братцу! — Я что-то давненько не встречал его превосходительство Яньцина, — Сяо Чие отхлебнул вина. — Слышал, он занят, проверяет дела вместе с министром Куном. Нелегко ему приходится! — Зато почести на него так и сыпятся с тех пор как старший секретарь Хай его продвинул! — Сюэ Сюи терпеть не мог Сюэ Сючжо и все время старался усложнить младшему брату-бастарду жизнь. Вот только Сюэ Сючжо был все равно что неваляшка: сколько его ни бей, встает будто ничего не случилось. Так что усилия эти шли прахом. — Он младший незаконнорожденный брат старшего юного господина. По обычаю, это вы должны сейчас сиять при дворе и продвигаться по службе. Почему же в вашей семье все иначе? Сюэ Сюи принял чарку, не смея отказать. Он уже успел изрядно напиться, так что границы приличия для него размылись, да и мир вокруг несколько поплыл. В ответ на вопрос Сяо Чие он фыркнул, крепче стиснув чарку: — Потому что он у нас самый изворотливый! Вы, должно быть, не знаете, да только он с малых лет подлизывается к власть имущим! Хитрый, скрытный, да ещё и строптивый! В год его рождения выпал глубокий снег, поэтому, когда пришло время давать ребенку имя, ему к нашему общему «сю» хотели добавить «гуй», да только даосский священник воспротивился. Он сказал что, мол, мальчик однажды встретит могущественного покровителя, а такое имя этого покровителя может отпугнуть. Тогда матушка Сючжо, которая вокруг батюшки так и вилась, упросила его пожаловать к «сю» иероглиф «чжо», такой же как в «взращивании добродетелей и выдающихся способностей», а вторым именем выбрать «Яньцин». Так что он, считайте, был с самого рождения благословлён! Увидев, что взгляд Сюэ Сюи затуманился, Сяо Чие поспешил его «утешить»: — Старший юный господин, к чему вам с ним соперничать? Вы старший законнорожденный сын клана Сюэ, вам весь почет и уважение. Его слова попали прямо по больному, Сюэ Сюи стало еще хуже. Он с тяжелым вздохом оставил чарку. — Ваше сиятельство… — вино придало ему храбрости. — Вы второй законнорожденный сын либэйского князя, никаких талантливых ублюдков, угрожающих занять ваше место, в роду Сяо нет, поэтому вам не понять, как положение моё опасно! Пусть он ниже меня по рождению, но во всём остальном превосходит! Все, все его вечно превозносят! Так жить невозможно! Взгляните на Восемь великих кланов: у кого во главе незаконнорожденный? Почему лишь клан Сюэ породил такого вот Сюэ Сючжо?! Сомнений не было: Сюэ Сюи ненавидел брата из-за собственного эгоизма, ведь только благодаря Сюэ Сючжо клан Сюэ вновь вернулся в обойму и укрепил свои позиции среди Восьми великих кланов. Пусть законнорожденных сыновей в клане Сюэ были сотни, не меньше насчитывалось и детей наложниц и служанок. При этом, все сиюминутные семейные расходы вроде свадеб, похорон, подарков, ежемесячного содержания и прочего оплачивались из средств клана. Сперва батюшка Сюэ собирался поддерживать Сюэ Сюи и вручить ему бразды правления. Однако, старший сын был слишком занят то поисками бессмертия то швырянием денег на ветер и участием в сомнительных аферах. Не удивительно, что вдовствующая императрица не смогла вспомнить никого достойного из клана Сюэ! Кроме Сюэ Сючжо и вправду никого не нашлось бы. Он был не только преуспевающим чиновником, но и главой клана. Он смог предотвратить упадок семьи и укрепил ее позиции. На его попечении находилось множество братьев, только и знающих, что прожигать деньги, а также дядюшек с отцовской и материнской стороны, постоянно ищущих способ поживиться из клановой казны. По сути, все они жили за счет Сюэ Сючжо, что не мешало им поплёвывать на него свысока и сплетничать о его происхождении. Сяо Чие об этом прекрасно знал. Он разделял виденье Шэнь Цзечуаня: Сюэ Сючжо не высовывался, прятался за спинами благородных кланов, и разве они, так ценившие таланты, не переманили бы его на свою сторону? Случай с цюаньчэнским шелком это только подтверждал. Шэнь Цзечуань считал этого человека кукловодом, которого нужно опасаться, — человеком хитрым, способным планировать на сто шагов вперед, и везде расставить своих марионеток, напрямую ни во что не вмешиваясь. — В жизни всякое бывает, удачи сменяются неудачами, — заметил Сяо Чие, поглаживая край чарки. — Не беспокойтесь так, старший юный господин. Братец ваш на хорошем счету у министра Куна и старшего секретаря Хая, ведет себя примерно, не пьет, не гуляет, — знает своё место. Сюэ Сюи вскинулся, от вина и волнения его начала бить икота, поэтому он на мгновение прикрыл рот и нос рукавом, но тут же совладал с собой. — Притворство, это всё притворство! — поспешно выпалил он. — Два прекрасных цветника улицы Дунлун вам знакомы? Лотосовый павильон и Дом Сянъюнь! Несколько лет назад Сюэ Сючжо выкупил несколько девчонок и мальчишек из Дома Сянъюнь и прячет их в своей усадьбе, воспитывает под свои нужды! Услышав про Дом Сянъюнь, Сяо Чие почувствовал, что дело нечисто. — Выкупил кого-то из Дома Сянъюнь? — тихо переспросил он, пристально глядя на собеседника. — Вот именно! Пятеро мальчишек… Пятеро девчонок… — Сюэ Сюи для верности показал десять пальцев. — И все оттуда! Сяо Чие помолчал немного, и вдруг поднялся. — Чэнь Ян, составь старшему юному господину компанию. Яо Вэньюй должен бы уже прибыть, пойду его поприветствую. Заслышав имя Яо Вэньюя, Сюэ Сюи немедленно выпрямился, и, не решаясь задерживать Сяо Чие, выразил самое горячее согласие. — Гу Цзинь! — рявкнул Сяо Чие, выйдя за дверь. Гу Цзинь спрыгнул откуда-то сверху, и тут же преклонил колено. — Второй княжич! — Я тебе велел проверить Дом Сянъюнь. Так как же ты проморгал, что она десять человек продала клану Сюэ?! Гу Цзинь застыл как громом пораженный, не смея поднять глаз. — Прошу, господин, накажите меня! Обстоятельство и впрямь было подозрительное: Сянъюнь, в деле о покушении на императора, дала ложные показания, обвинив Сяо Чие во взяточничестве. Почему вдруг она так открыто связалась с Восемью великими кланами? Этого никто так и не выяснил. И потом, зачем Сюэ Сючжо, не замеченному ни в каком разврате, покупать у нее столько юношей и девушек, да еще и прятать их в поместье? Да. Шэнь Цзечуань был прав. Может Сюэ Сючжо тут и не при чем, однако же, он оказывался замешан в каждом крупном деле. — Накажу я тебя, уж будь спокоен! С тех пор как в столицу приехали, только пьёшь и пьёшь! Так глаза залил, что совсем ослеп? Да тебя за такое небрежение убить мало! Иди к Чэнь Яну, проси, чтоб он тебя выпорол! Гу Цзиня в жар бросило, пот так покатился по вискам. Сяо Чие доверил ему эту работу, потому что ценил его тщание, — Гу Цзинь в том, что казалось разведки, был лучше всех, — он, бывший разведчик либэйской тяжелой конницы, раньше никогда бы так не опростоволосился. Сяо Чие был прав. Слишком долго он просидел в Цюйду, раз начал приказы выполнять спустя рукава! — Даю тебе два дня, чтоб всё перепроверил. Найди мне точное число и имена всех, купленных Сюэ Сючжо. Возраст, место рождения, имена родителей и дальних родственников, — я хочу знать всё, — холодно сказал Сяо Чие, проходя мимо. — Ещё одна ошибка, стрелой отсюда вылетишь. Гу Цзинь молча поклонился в пол, поднялся и поспешил к Дому Сянъюнь. Освободившийся Чэнь Ян подошел к Сяо Чие. Он заметил, что господин не в духе, но все же сказал: — Господин, Сюэ Сюи отдыхать изволит. — Поручи кому-нибудь завтра его проводить, — Сяо Чие оглянулся на дверь. — У меня тут несколько редких книг со Двора цветущих слив. Вручишь ему. — Это ведь из библиотеки клана Яо, — напомнил Чэнь Ян. — Не нужно ли спросить у юного господина Яо… — Яо Вэньюй продал мне их вместе с домом, значит ему наплевать. Он вечно путешествует, книжки эти ему не нужны. — Сяо Чие выпил этим вечером порядочно, но пьяным не выглядел. Вытерев руки, он отбросил платочек. — К тому же, даже если он вернулся в столицу, его не поймать. На такой банкет он в жизни не заявится. Даже приглашать такого нечего. — Если бы молодой господин Яо присоединился ко двору, Сюэ Сючжо точно остался бы в пролёте, — заметил Чэнь Ян. — В политике не всё так просто, — отозвался Сяо Чие, всё ещё мрачный. — Яо Вэньюй мог бы и не подняться так же высоко как Сюэ Сючжо. Если так подумать… они ведь во всём друг другу противоположны. — Сюэ Сючжо человек светский до мозга костей, а юный господин Яо всё равно что бессмертный, с гор к нам спустившийся, — продолжал Чэнь Ян, — а все же, в ученики старший секретарь Хай взял его, и ценит его куда больше. — Тут особое дело. Он передает Яо Вэньюю знания без утайки, взял его в ученики, не посмотрев даже, что он из благородного клана, — считай, поступился ради него своими принципами. Бережёт, на службу идти не заставляет. Дал ему второе имя, — «Юаньчжо». Это уже, считай, отцовская любовь. Сюэ Сючжо, конечно, многого добился, но учеником Хай Лянъи так и не стал, потому что истинную связь учителя и ученика ничем не перебить, — добавил Сяо Чие. — Яо Вэньюй не просто благородный наследник клана. По их меркам он еще более достойный чем остальные законнорожденные сыновья Паней, Фэев и Сюэ. Клан Яо всегда выделялся честью и благородством. Даже девицы клана Хуа не всегда удостаивались чести выйти замуж в клан Яо. Для Яо Вэньюя горы золота и серебра такая же редкость что листья в лесу. Чэнь Ян всего раз встречался с Яо Вэньюем, — когда покупал Двор цветущих слив, — и запомнил его молодым мужчиной с сумкой для книг, всем обликом напоминавшим учёного из тех учёных, что предпочитают коням и паланкинам верного ослика. — Дин Тао уже вернулся? — вдруг спросил Сяо Чие. — …так он еще и не уходил… — отозвался Чэнь Ян. — Ладно, пусть побесится, — Сяо Чие вошел в свою каюту и сменил вышитый халат на более скромный. — Со всеми, с кем надо было, я уже выпил, до рассвета время ещё есть. Скоро вернусь. *** Шэнь Цзечуань вышел из переулка, сопровождаемый Си Данем. Тот не осмеливался его обогнать, и, опустив голову, замер, ожидая приказаний. — Вы хорошо держались, — неожиданно мягко сказал Шэнь Цзечуань, обернувшись к нему. Си Дань немедленно поклонился. — Для этого несчастного нет большей чести чем помогать вам в разрешении затруднений, ваше превосходительство. — Однако, Си Хунсюань по натуре подозрителен. Одними уговорами из него денег не вытянуть, — заметил Шэнь Цзечуань. — Вы действительно посвящены во все его дела? — Да, да! — горячо отозвался Си Дань. — Все его расписки и амбарные книги, все до одной, каждый месяц стекаются в Цюйду. На него работает шестьдесят восемь счетоводов, все — сыновья домашних рабов. Их воспитывали специально для этой цели, их родители, жёны и дети у господина в кулаке. Мимо него ни одна монетка не проскочит, он всегда знает все цифры. Вот поэтому раньше всё шло прекрасно. — Чтобы достать деньги, Си Хунсюаню достаточно передать вам ключ от хранилища и отдать приказ, это ясно. Но как перевезти такую сумму, вот что интересно. Си Дань задумался. — По земле везти очень рискованно, это же четыре миллиона! Понадобится много телег, серебро придётся как-то замаскировать. Да к тому же, нужно прикрытие: какой-нибудь караван, который постоянно туда-сюда ездит, чтобы провинциальный уполномоченный Цзюэси Цзян Циншань ничего не заподозрил. Сперва тринадцать городов Цзюэси, потом Дичэн… там трудно будет пройти досмотр. Да к тому же, Си Хунсюань прав: в Цюйду столько серебра негде спрятать. Увы, речь шла именно о серебре, а не банкнотах. Мало у кого нашлось бы хранилище, способное вместить серебряных слитков на четыре миллиона. Значит, нужно было спешно придумывать, куда их потратить. — Эти деньги до Цюйду не доедут, — задумчиво сказал Шэнь Цзечуань во тьму. Си Дань не осмелился издать ни звука, понимая, что сейчас последует продолжение. И оно последовало. — По земле перевозить или по морю, — не важно, досмотра в Цзюэси всё равно не избежать. Четыре миллиона это слишком много. Даже если мы будем о них молчать, невозможно скрыть такой караван от чужих глаз, кто-нибудь да проговорится или пренебрежёт секретностью. Деньги, лежащие мёртвым грузом, тоже никому не нужны. Поэтому тащить их в Цюйду нет смысла. — Ваше превосходительство пытается сказать… чтобы я провёл эти сумму через наши лавки? — попытался угадать Си Дань — Да. Половину, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Для второй половины я что-нибудь придумаю. А вы готовьтесь, — клану Си необходим будет человек, знающий, как вести дела. Когда звезда Си Хунсюаня закатится, вы займёте его место. Си Дань быстро закивал, соглашаясь. Шэнь Цзечуань же без лишних слов сел в экипаж и укатил в императорскую темницу. Спать ему было некогда, — он слишком занят был, ища подсказки в нераскрытых делах двадцатилетней давности. Гэ Цинцин, бывший как раз в ночном патруле, давно открыл ворота, поджидая их с Цяо Тянья. Стоило Шэнь Цзечуаню выбраться из экипажа, как он подошел ближе и прошептал: — Его сиятельство хоу здесь. Шэнь Цзечуань снял плащ, перекинул его через руку, и, взойдя на крыльцо, кивнул Гэ Цинцину. Тот, поняв намёк, поспешно удалился. Кабинет Шэнь Цзечуаня весь пропах вином: даже сменив одежду Сяо Чие не смог избавиться от запаха. Сам он откинулся в кресле за столом, на лице его лежала раскрытая книга. Услышав шаги, он поднял книгу, но вставать не спешил. — Иди сюда, садись, — он бросил книгу на стол. Шэнь Цзечуань закрыл дверь. Аккуратно повесил плащ. Расстегнул ворот, подходя ближе. А потом, глядя Сяо Чие прямо в глаза, ловко перекинул ногу через его колени, и сел, оседлав бёдра. Сяо Чие немедленно обнял его за талию, притягивая ближе, губы их слились в поцелуе, ещё раз и ещё, снова и снова…