Поднося вино (将进酒)

Шэнь Цзечуань сонно погладил небритую щеку, трущуюся о его ладонь. — Колючий… — Нравится? — спросил Сяо Чие. — Нравится… Сяо Чие подался к нему ближе. У него не было времени привести себя в порядок, и заявился он как был, — грязный, растрёпанный. Но им обоим на это было наплевать. Чэнь Ян, памятуя, что нужно отчитаться перед начальством, хотел было отвести занавесь, но вовремя понял, что Сяо Чие разрешения входить не давал, и застыл на месте. Стражники, вставшие рядом, с каменными лицами смотрели кто в небо, кто в землю. — Наощупь приятно? — тем временем допытывался сквозь смех Сяо Чие. — Не очень. — Шэнь Цзечуань поджал губы и наклонился к его уху. — Исколол меня своими колючками, больно. — Где болит? — Сяо Чие ласково боднул его лбом в лоб. Шэнь Цзечуань, вместо ответа, наградил его долгим взглядом. Его глаза казались глубокими, затуманенными, словно горные озера, и в этой глубине мерцала жажда большего, в приподнятых уголках, — едва различимая улыбка… Сяо Чие не выдержал и закрыл колдовские глаза ладонью. — Не доводи, не время сейчас. — Я просто смотрю, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Что это ты выдумал? — А не надо смотреть. Вернёмся, тогда и насмотришься. Снаружи донёсся многозначительный кашель Чэнь Яна. — Господин… Сяо Чие убрал руку и поднялся. — Заходите. Только тогда Чэнь Ян осмелился отвести занавесь. *** Шэнь Цзечуань сидел на кровати, укутанный в плащ, и пил лекарство, слушая, как Цяо Тянья пересказывает все, что удалось выяснить за последние дни. — Согласен, — сказал он, когда слуга закончил. — Все это выглядит совершенно неестественно. Пойду еще дальше и скажу, что падение Лотосового павильона тоже наверняка не случайность, а преступление под прикрытием наводнения. — С коронации прошло всего полтора года. Новая метла по-новому метет, и каждый спешит выслужиться, чтоб влезть наверх, — сказал Сяо Чие, сидящий на скамье рядом с постелью. — Кому же выгодна смерть его величества? Этого Шэнь Цзечуань так и не понял сам. Допив лекарство он передал чашку Цяо Тянья. — Увы, мы не можем вести расследование при дворе. Сперва нужно заиметь там своего человека. Место начальника службы церемоний пустовало, но в настолько серьезное ведомство им ходу не было, — то была вотчина вдовствующей императрицы, только она решала, кого назначить на этот пост. Но лучше мелкий чиновник при дворе, чем вообще никакого, — хотя бы не придётся действовать вслепую. — Вы хотели проверить Сянъюнь, — вдруг сказал Шэнь Цзечуань. — Что-нибудь нашли? — За всеми заботами из головы вылетело, — признался Сяо Чие. — Гу Цзинь! Гу Цзинь вышел вперёд. — Я проверил Дом Сянъюнь, но ничего не нашёл. Покровителей у него не много, я проверил всех, но с делом о лжесвидетельстве никто не связан. Шэнь Цзечуаня это не успокоило. Он чувствовал, что они что-то упускают. Что кто-то дёргает за ниточки из-за кулис, и этот кто-то близко, возможно, они даже знакомы… но придумать он ничего не мог, возможно оттого что едва пришёл в себя. — Его величество всё ещё без сознания, болезнь до сих пор не ушла. Значит, несколько дней у нас в запасе есть, — заметил Сяо Чие, потягиваясь. — Сточные канавы мы расчистили, можно отдохнуть. Надо поберечь силы, они нам еще пригодятся. Собравшиеся ответили согласием и удалились. Дождавшись, когда они уйдут, Сяо Чие сел на край кровати и стащил сапоги. — Ты-то выспался, а этот Второй княжич едва держится, — он лёг рядом. — Иди ко мне, будешь у меня вместо одеяла. Шэнь Цзечуань отвернулся. — Укройся плащом. Сяо Чие прикрыл глаза. — Я его тебе оставил. Шэнь Цзечуань подсунул подушку ему под голову, и не успел отодвинуться, как Сяо Второй, не открывая глаз, схватил его за запястье и подтащил ближе, заключил в объятия. — Слишком ты тощий, — Сяо Чие ощупал добычу. — Тебя обнимать больно, кости так и впиваются! Осенью мне доставят либэйскую дичь, к зиме откормим тебя как следует. Он прижался носом к виску Шэнь Цзечуаня, и устало улыбнулся. — Поспи немного со своим Вторым княжичем… Сяо Чие вымотался. Уже несколько дней он не мог даже поспать как следует, — бодрствовал день и ночь, словно волк, охраняющий логово. Как бы он ни был силен, даже его наконец догнала усталость. Чувствуя приятную тяжесть Шэнь Цзечуаня, навалившегося на него, он наконец расслабился и согрелся. Он собирался просто подремать часок, чтобы ночью на свежую голову заняться подсчетом расходов на лекарства, а проснулся перед рассветом, в час инь. Ещё немного одуревший со сна, он зарылся лицом в грудь Шэнь Цзечуаня… И проснулся окончательно. Приподнялся на локте, осматриваясь. Солнце еще не взошло, в комнате было темно. Оказывается, во сне он сполз с подушки, и полночи продрых на руке Ланьчжоу, а тот обнимал его, укрывая полой плаща, словно защищая от чего-то. Сяо Чие снова лёг, забрался под плащ, которого едва хватало для двоих, и прижал Шэнь Цзечуаня к себе. — Что, отлежал тебе руку? — хрипло спросил он. Шэнь Цзечуань что-то утвердительно промычал, не открывая глаз. Сяо Чие принялся разминать его затёкшее предплечье. — Разбудил бы. — Сяо Второй… — сонно промурлыкал Шэнь Цзечуань. — Хм? Шэнь Цзечуань наконец открыл глаза. — Ты во сне всё повторял: «Шэнь Ланьчжоу», «Шэнь Ланьчжоу». Сяо Чие улыбнулся. — Говорил о том, о чём наяву думаю. От близости Шэнь Цзечуаня, от его взгляда, Сяо Чие в жар бросило. Силы его после доброго сна вернулись, и теперь он разрывался между желанием подразнить Ланьчжоу и дать ему отдохнуть. Запела первая птица, ее трель далеко разнеслась в тишине раннего утра. — Почему заговорил про Сянъюнь вчера? — спросил Сяо Чие. — Что-то вспомнил? — Раздумывал, откуда взялась Му Жу. Её ведь, кажется, купил прошлый император? — Изначально её подарили его величеству на день рождения, — Сяо Чие обнял его поуютнее. — Кто, не помню, но вроде бы содержали в хорошем доме и учили. Родилась она в Цзиньчэне… думаешь, её рук дело? — После покушения его величество терпеть не может евнухов, к тому же, кроме Шуанлу он ни с кем из них так и не сблизился. Служанок его тщательно отбирают, они все проверены. Остаётся Му Жу, лишь она могла помочь ему выйти. — Шэнь Цзечуань задумался. — Но если это она, причина должна быть веская. Наследника она не носит, значит её жизнь зависит от императора. Она наоборот должна печься о его безопасности больше всех. — Должна быть веская причина, вот именно. Наш преступник всё тщательно продумал. Из-за смерти прошлого императора и падения клана Хуа не просто пара чиновничьих шапок слетела, — волны пошли по всей Дачжоу. Полгода Хай Лянъи насмерть стоял, удерживая баланс между благородными кланами, всё только-только начало налаживаться. Случись что с императором, никто от этого не выиграет. — Пока его величество не очнется, подробностей мы не узнаем, — вздохнул Шэнь Цзечуань. — Министерство труда в этот раз серьезно проштрафилось, Пань Сянцзе будет изо всех сил искать, на кого бы свалить вину, а цензорат всерьёз возьмётся за него и за следствие… ты знаком с Лян Цюйшаном, его подчинённым? — Ага, видел его. — Сяо Чие умолк, припоминая. — Он вроде бы человек ответственный. — Я назначил его вести всю бухгалтерию по лекарственным травам. Когда всё закончится, передашь записи министерству податей и цензорату, они наверняка их потребуют. — Умница! — на похвалы Сяо Чие никогда не скупился. — Когда началась эпидемия, некогда было ждать распоряжений из дворца, мы просто собирали по аптекам травы и оставляли расписки. Но расписки это для них не документ, а вот приходо-расходные книги от человека из министерства труда другое дело, теперь гвардии не придётся с министерством податей бодаться. Сяо Чие ненавидел связываться с чиновниками из министерства податей, — хватало того что ему каждый год приходилось согласовывать с ними отчёты. Воспользовавшись случаем с забитыми сточными канавами эти старые лисы всех подвели бы под монастырь, мол, раз каждый виноват, нельзя же всю столицу наказать. Начало весны было самым сложным временем для секретариата, — на них и так навалились горы бумаг, а тут ещё это. — У тебя нет желания ходить в министерство податей, а они как раз боятся, что ты придёшь. — Шэнь Цзечуань рассмеялся. — Ван Сянь, замешанный в деле с цюаньчэнским шелком, переведен в министерство ритуалов. Не твоя ли это работа? — У меня к нему никаких обид, взыскивать долги я ходил по службе, но из-за меня он потерял лицо, погорел на деле о взятках. Задвинуть его в министерство ритуалов, — временная мера. Все его надежды хорошо выглядеть на нынешней проверке пошли прахом, когда его назначат на пост в провинции, место выберут самое дальнее и унылое. Ван Сяню и правда в жизни не везло. Сперва ему приходилось иметь дело с Сяо Чие, который то выжимал из него деньги на новую экипировку для гвардии то подступал с ножом к горлу, когда нужно было платить гвардейцам за какие-нибудь работы. Никакой, упаси Небо, дружбы между ними никогда не было, так кто же знал, что беда придёт от гвардии? Когда начали разбирать дело о цюаньчэнском шелке, обнаружилось, что на документах стоит его подпись, и как тут объяснишься! В конце концов Сяо Чие с императором снова помирились, а вот Ван Сяня прогнали с поста секретаря и едва в тюрьму не посадили, припечатав, во время проверки: «проявил халатность на службе». В Цюйду ему больше ничего не светило, а хорошего места в провинции и подавно было не выбить. Столько лет осторожности и честной службы псу под хвост, — такая вот несправедливость! Что-то щелкнуло у Шэнь Цзечуаня в голове, все встало на свои места. — Только не говори, что собираешься устроить ему назначение в Чжунбо. — Смотри-ка, догадался! — рассмеялся Сяо Чие. Он помог Ван Сяню устроиться в министерство ритуалов, сохранив жалование, так что тот хоть и недолюбливал своего «благодетеля», всё равно был ему благодарен. Теперь же, узнав, что Ван Сяню светит должность в провинции, Сяо Чие решил поставить его в кишащую разбойниками и бандитами префектуру Чжунбо. Иметь там своего человека было бы не менее полезно чем при дворе. — К другим местам нам не подобраться, но в Цичжоу влезть можем, — объяснил он. — Ты хорошо придумал с перераспределением денег за снос, теперь Чжоу Гуэй, магистрат Цичжоу, с нами в хороших отношениях. Если сунем к нему под крыло Ван Сяня, он поймёт, что с ним делать. Впрочем, не важно, кого туда отправят, Цичжоу я должен держать под присмотром. Интерес его был не праздным. Провинция Цичжоу соседствовала с Северо-восточной военной дорогой, по которой возили зерно для Либэйской тяжёлой конницы. Хоть братья Сяо редко писали друг другу, но цели у них были одни, и мысли совпадали. — Цюаньчэнский шелк словно скрытый клинок. Если бы Фу Линье не нашел его сейчас, он так и остался бы ждать своего часа в бухгалтерских книгах гвардии. — Шэнь Цзечуань приподнял голову. — Это не Сюэ Сючжо устроил? — Он, — кивнул Сяо Чие. — Этот Сюэ… что ты о нем знаешь? — Сперва я не обращал на него особого внимания, но потом проверил отчеты цензората о его работе: за последние годы только высочайшие оценки. На службу он заступил в последние годы жизни императора Гуаньчэна, пост старшего цензора в министерстве податей получил при императоре Сяньдэ, занимал эту должность восемь лет, до инцидента на Осенней охоте, после перешел в судебное министерство и был повышен до заместителя министра. Вел дела величайшей важности, касающиеся безопасности его величества, — мятеж Хуа и Паня, а также покушение на Пиру десяти тысяч чинов. У него хорошая репутация, он умудряется дружить и с Восемью великими кланами и с чиновниками-простолюдинами, собравшимися вокруг Хай Лянъи. — Шэнь Цзечуань помедлил. — Чего я не знаю, так это чем он занимался до того как поступил на службу. — Зато я знаю, — хмыкнул Сяо Чие. — Попросишь, — скажу. Шэнь Цзечуань приподнял бровь. — Говори. — Ну и ну, разве так просят? — Сяо Чие натянул плащ повыше, прильнул к Шэнь Цзечуаню. — Я же всего-то хочу чтоб ты ко мне подлизывался, умасливал меня. Он просто дразнил Ланьчжоу, и не ожидал, что тот посмотрит на него вдруг своими бездонными глазами и горячо выдохнет: — Цеань… Жаркое, влажное дыхание пощекотало нос Сяо Чие, его щеки, губы, словно мимолетный поцелуй. Он не выдержал: подмял Шэнь Цзечуаня под себя, навис над ним, поймав за подбородок. — Только болтать и умеешь. Ну нет, на болтовню Второй княжич не купится!