Поднося вино (将进酒)

Снег валил целыми днями. Дело о покушении быстро закрыли, и никто больше о нëм не упоминал, будто и его замело густым снегом, спрятало под холодной белизной. В один из таких ненастных дней, Ли Цзяньхэн узнал, что Сяо Чие занемог в заточении, от того что почти не ел и не пил, целыми днями размышляя о своих ошибках. Теперь же, прикованный к постели, он не мог даже подняться. Ли Цзяньхэн не стерпел: невзирая на снег, он, со свитой, покинул дворец и отправился в княжескую резиденцию, возвращать утраченную дружбу. Сяо Чие и вправду выглядел бледным, — Чэнь Яну даже пришлось помочь ему сесть. Дождавшись, пока все выйдут, Ли Цзяньхэн обратился к другу: — Я позволил себе поверить их наветам и оскорбил тебя. Я так виноват! — Кого же слушать Его Величеству, если не своих министров? — ответил Сяо Чие. —Этот подданный просит вас не тревожиться об этом. Повисло молчание. Значит, вот до чего дошло. Даже наедине они теперь «Его Величество» и подданный. Ли Цзяньхэн через силу улыбнулся. — Я всегда думал, что ты железный и болезни тебе ни по чëм. А сейчас вижу, что ты, оказывается, обычный человек. — Этот подданный и вправду обычный человек. Пронзите меня ножом и кровь потечëт. Ли Цзяньхэн вновь вспомнил о той ночи на охоте, когда Сяо Чие, в одиночку, бросился защищать его, рискуя жизнью. Странно же устроены люди! Презирая кого-то, припоминают лишь его недостатки, но стоит им почувствовать вину, как начинают вспоминать лишь хорошее, и чем сильнее ругали раньше, тем стыднее им становится. У Ли Цзяньхэна накопилось много вопросов, но, при виде друга, расхотелось их задавать. Сяо Чие сказал, что его можно ранить ножом… возможно ли, что его и словом можно ранить так, что вся дружба врозь? — Править или нет… мы этого не выбирали, — ответил Ли Цзяньхэн. — Цеань, ты не понимаешь, каково это, сидеть наверху, ни в чем не имея уверенности. Все думают, что император счастлив и свободен. Мы и сами так думали, но это неправда, неправда! Сяо Чие молчал. Ли Цзяньхэн почувствовал, как слёзы закипают в глазах. Он вдруг почувствовал себя ужасно печальным, но отчего, не смог бы сказать. — Мы… я же всё про себя знаю. Я не столп государственности, а так, гнилая деревяшка, и всегда таким был. Не умри мои братья, кто бы отдал мне власть? Но разве я в чём-то провинился? Мне хотелось просто жить в своё удовольствие, это вы все меня сюда затащили, не спрашивая! Я старался, Цеань, я правда старался. Но как я могу управлять миром, когда сам раб на троне? Он закрыл лицо рукавом и горько зарыдал. — Цеань! Я так высоко, что мне ничего оттуда не разглядеть! Тут и у Сяо Чие покраснели глаза. — Мы же братья. Как я могу тебя винить! Ли Цзяньхэн вытер слёзы. — Но я ведь эту дружбу предал! — Если не мог ничего поделать, зачем себя винишь? Я сам виноват, довыпендривался. Вашему величеству и нужно было меня приструнить. — Тебя не за что винить, это твоя натура. А они науськивали меня ради своей выгоды! Прости меня, Цеань. Они помирились искренне, но оба знали, что прежней теплоте и лёгкости уже не бывать, — они навсегда правитель и подданный. Ли Цзяньхэн не мог остаться надолго и вскоре ушёл, на прощание одарив Сяо Чие подарками и велев отдыхать как следует. Стоило императорскому кортежу удалиться, как Сяо Чие отбросил подушку, оделся и пошёл в кабинет в Сяо Цзимину. Старший брат как раз слушал доклад Чжао Хуэя, и, завидев Сяо Чие, поманил его сесть рядом. — Министерство податей проверило наши оборонные расходы за прошлый год, — продолжил Чжао Хуэй, не прерываясь. — Однако, называть сумму на этот год пока не спешат. Снега в Цзюэси выпало много, по всем приметам будет хороший урожай, но, морозы стоят такие, что крестьяне в Чжунхоне замерзают насмерть. — Ямыням Чжунбо не хватает людей, в такие снегопады некому чинить провалившиеся крыши. — Сяо Цзимин задумчиво отхлебнул чаю. — Скажи министерству податей чтоб вычеркнули сорок тысяч лянов из военных жалований, пусть пойдут на восстановление домов в Цичжоу. Он не просто так протягивал руку помощи: Цичжоу находился как раз рядом с Северо-Восточной военной дорогой. Чжао Хуэй кивнул и сделал пометку в бумагах. — Людей в ямынях недостаточно, но столичные чиновники туда не рвутся. А затягивать с этим делом нельзя, — заметил Сяо Чие, подливая брату чай. — Хуа Сициань назначениями в Чжунбо заниматься не желал, это ведь денег не приносило, даже наоборот, — сказал Сяо Цзимин, задумчиво потирая край чашки. — Но в этом году старший секретарь Хай надзирает за весенним экзаменом, он наверняка отберëт нужных людей. — Новичкам не хватит опыта, — покачал головой Сяо Чие. — Может, на местах они и пригодятся, но власть не удержат. Туда нужно посылать кого-то опытного, из столицы. — Таких сейчас особенно не хватает, — согласился Сяо Цзимин. — Чжунбо когда-то был удельным княжеством, и, благодаря клану Шэнь, все неочевидные связи, круговая порука и подковëрные интриги запутались ещё сильнее. Когда Шэнь Вэй появился, всë было в равновесии, но пять лет назад начался хаос. Жители бежали, столица разбираться не спешит. По сути, там остались лишь семьи тех, кто служит в гарнизоне, да бандиты. Как говорится: «чего б не воровать, когда некому унимать», а в Чжунбо сейчас положение именно таково. Им нужен чиновник, способный навести порядок и показать, кто тут главный. — Если бы туда послали генерала с войском, чтобы обуздать бандитов, за порядком дело не стало бы. — Чжао Хуэй педантично подравнял листы. — Однако, мне кажется, что они побоятся. С этим спорить никто не стал. На северо-западе границу охраняла Либэйская тяжëлая конница, на юго-востоке армия Цидуна, и содержать их было накладно, не говоря уже о том, что за ними следовало приглядывать. Добавить к ним ещë одну армию значило всë только усложнить. Однако и Чжунбо оставлять без защиты не следовало. Столице следовало найти компромисс. — Пусть у Секретариата об этом голова болит, — Сяо Цзимин отодвинул бумаги и обернулся к Сяо Чие. — Как всë прошло? Сяо Чие подпëр голову рукой, устраиваясь поудобнее. Он бы и ноги скрестил, да кресло было слишком мало. — Ты здорово напугал императора. Нравится ему или нет, а дружить со мной придëтся. — Вы с ним и так давние друзья и собутыльники, — усмехнулся Сяо Цзимин. — Но пусть боится. Так с ним проще иметь дело. — А этот Фу Линье расстарался, — заметил Сяо Чие. — Нужно его как-нибудь отблагодарить. — И не забудь поблагодарить твоего тайного друга, — напомнил Сяо Цзимин. — Если б не его усердный труд за кулисами, мы бы так красиво это представление не окончили. Удивительно, что Фу Линье, с его-то опытом, попал в ловушку. — Угу, — усмехнулся Сяо Чие и поспешил перевести тему. — Где Гу Цзинь? Позови, у меня есть для него приказ. Сяо Цзимин обернулся к Чжао Хуэю. — Зови всех, я тоже собирался отдать распоряжения. Чжао Хуэй выглянул в дверь, созывая остальных. Первым влетел Мэн, приземлился на вешалку, и принялся отряхиваться, засыпав снегом повешенную для просушки одежду. За ним, сняв сапоги, ворвался Дин Тао, и немедленно вытянулся перед Сяо Цзимином по струнке. Последними вошли Чэнь Ян и Гу Цзинь. — Наследный княжич! — выпалил Дин Тао, сверкнув белозубой улыбкой. Сяо Цзимина он уважал больше всех в мире. — Прошу, приказывайте мне! Я, Дин Тао, готов ради вас и в огонь и в воду! — Ого! — Сяо Чие взял чашку. — А Второму княжичу ты почему никогда такого не говоришь? — Так вы же всë время велите меня вышвырнуть! — Что же ты натворил, раз Второй княжич тебя вышвыривает? — мягко спросил Сяо Цзимин. — Ничего я не совершал! Просто Второй княжич всегда приказывает следить за… Сяо Чие едва не выплюнул чай, и, громко звякнув крышечкой гайвани, выразительно взглянул на Чэнь Яна. Чэнь Ян, сообразив, в чëм дело, отвесил Дин Тао такой щелбан, что тот за голову схватился, и испуганно умолк. — Закопайте его во дворе! — бросил Сяо Чие, морщась, — так защипало обожженный аем язык. — На что он там жаловаться посмел? Гу Цзинь! — Да я не… — начал было возмущённый Дин Тао, но Чэнь Ян зажал ему рот и утащил в сугроб. «И чего ты от меня хочешь»? — подумал Гу Цзинь. — «Что мне сказать-то»? Заметив, что Сяо Цзимин собирается поставить чашку, Гу Цзинь встал на одно колено и бережно принял еë, сам поставил на стол. — Наследный княжич… — пробубнил он. — Чай-то горячий… Сяо Цзимин не ответил, задумчиво наблюдая за вознëй Чэнь Яна и Дин Тао. Сяо Чие сидел, словно на иголках. — Что происходит? — спросил Сяо Цзимин. — Ты что, прячешь кого-то в поместье? — Да как я могу! — возмутился Сяо Чие. — Старший брат, я даже не просватан ещё, зачем мне портить репутацию какой-нибудь девице? Сяо Цзимин пристально взглянул на него, но так и не решил, верить или нет, поэтому промолчал. Сяо Чие вновь сел поудобнее. — Я хотел послать Гу Цзиня проверить Дом Сянъюнь. Чжао Хуэй задумался. — Дом Сянъюнь на улице Дунлун, а там кто только не ошивается. Трудно будет вести там расследование. Второй княжич полагает, что Сянъюнь на кого-то работает? — У нее точно что-то нечисто, — кивнул Сяо Чие. — Иначе зачем ей на меня клеветать? — Наследный княжич, — обратился Чжао Хуэй к командиру. — Я слышал, что она возвела напраслину на Второго княжича из ревности. — Раз нежные чувства между вами в прошлом, значит ты нашел новую зазнобу, не так ли, младший брат? — спокойно сказал Сяо Цзимин. — Я так давно в столице, так почему только сейчас об этом узнаю? — Никакой у меня зазнобы, просто устал от этой возни. — Не моргай так часто, когда врёшь, — посоветовал Сяо Цзимин. — Из какой она семьи? Отец и твоя невестка уже об этом беседовали. Если у тебя кто-то есть на примете, почему не сказать старшему брату? Мы всё устроим. — Никого у меня нет. — Больше всего Сяо Чие хотелось сейчас сорваться и убежать куда-нибудь, но он не решился. — Правда, никого. Да и зачем мне жениться? Только жизнь какой-нибудь несчастной испорчу! — Зачем жениться? Чтоб хоть немного повзрослел, — Сяо Цзимин хотел было потрепать младшего братца по макушке, но раздумал, чтоб не ронять его авторитет среди подчиненных, и понизил голос. — Сколько же нам с твоей невесткой о тебе заботиться? Тебе нужна родная душа в столице, чтоб кто-то ждал тебя дома, чтоб было с кем поговорить по душам. Не важно, кто тебе приглянулся, мы с отцом костьми ляжем, лишь бы вы были счастливы. Даже если это барышня из знатного рода, что-нибудь придумаем. Сяо Чие хотел было обратить всё в шутку, но эти слова и вправду тронули его до глубины души. — Даже если это кто-то… вроде командующей Ци? Сяо Цзимин приподнял бровь и подумал, что вкусов брата, похоже, совершенно не знает. — Если она не попытается тебя убить… — произнёс он, борясь с собой, — я согласен. *** Сяо Чие собирался было лечь спать, но вдруг наступил на что-то. Он наклонился и поднял с ковра застёжку-жемчужину. Лежала она у самой кровати… Он резко распахнул окно. — Чэнь Ян! Чэнь Ян подошел ближе. Сяо Чие помолчал немного, но справился с собой. — Завтра пойди к ювелиру на улице Шэньу. Не успел Чэнь Ян ответить, как из окна полетела шкатулка. — Пусть сделают серьги, по одной каждого вида. — Сяо Чие задумался. — Чтобы просто, но изысканно. Чэнь Ян взглянул на шкатулку. — Каждого… вида? — Каждого. Сяо Чие закрыл было окно, но тут же открыл снова. — Господин? — позвал Чэнь Ян, не осмелившийся уйти. — Пусть запишут на мой счёт!