Поднося вино (将进酒)

Ледяной ветер пробрался в мокрые рукава Шэнь Цзечуаня промораживая до костей, и тот не смог удержаться, — чихнул, помахал рукой Сяо Чие. — Нет ли у вас платка? — прогнусавил он, рассеивая всë напряжение, искрившее между ними. Сяо Чие подошëл, молча протянул ему платок, разглядывая покрасневший нос и не менее красные пальцы. — Где был? — спросил он, неспеша открывая алый зонт. — Гулял, — Шэнь Цзечуань прижал платок к носу. — Ты теперь мой человек, надо было доложиться в штаб. А то исчез без следа, а нам за тебя беспокойся. — Я ведь оставил именную табличку в купальне, вы разве не видели? — Шэнь Цзечуань понюхал платок. От ткани пахло не дорогими благовониями, обычными для богачей, а чем-то иным, — жарким ветром над пустошью. Сяо Чие. Приятный запах. Шэнь Цзечуань опустил глаза, завороженный им. Платок пах солнцем, и чем-то ещë, навсегда потерянным. В глубине души ему не хотелось возвращать вещицу, поэтому он глянул на Сяо Чие снизу вверх, как побитая собака. — Ничего я не видел. — Сяо Чие похлопал себя по груди, будто ища что-то за пазухой, и бросил быстрый взгляд в ответ. — Смотришь так, будто пакость какую-то сделал. — О, чего я только не делал! Долго рассказывать. — А я никуда не спешу. — Разговоры по душам приятнее всего вести у тëплого очага. — Шэнь Цзечуань демонстративно кашлянул. — Купальня ещë открыта? — Закрыта. Но у меня есть своя. Может, тебе лучше лекаря вызвать? — Премного благодарен. Второй княжич ведь не допустит, чтобы я платил за услуги лекаря? — Конечно. Ты у нас такой доходяга, как тебя одного отпускать? С этого дня за тобой всë время будут присматривать. — Сяо Чие галантно отступил, давая ему дорогу. — Идëм, Второй господин подержит над тобой зонтик. Шэнь Цзечуань даже на его плечо смотрел снизу вверх, но всë рано улыбнулся. — Я и сам могу подержать зонт. Придëтся, правда, идти на цыпочках. Он впервые подумал, что у Сяо Чие приятный профиль: прямой нос, идеальные линии… — С твоим ростиком ты мне его разве что на голову надеть сможешь, — усмехнулся Сяо Чие. — Он красный, буду ходить как невеста в покрывале. Бррр. — Это не я низкий, это вы слишком высокий, — парировал Шэнь Цзечуань, проходя вместе с ним в ворота. — В детстве я был куда ниже старшего брата. Очень меня это беспокоило, так что я начал усердно тренироваться и пить молоко перед сном. — Сяо Чие без усилия перешагнул немаленькую лужу. — И получилось, — в тринадцать как начал расти! — Прелестная история, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Мой старший брат тоже был высоким. Дождь постепенно уступил снегу, и тот, будто обрадовавшись, повалил сильнее. Сяо Чие выглянул из-под зонта. — Вот и ещë год прошëл. — Ещë год… — эхом отозвался Шэнь Цзечуань, тоже любуясь снегом. — Новый император взошёл на престол, объявлена всеобщая амнистия. — Сяо Чие помедлил. — Вдовствующая императрица выпустила вожжи. Можешь оставить Цюйду и идти куда душа пожелает. — Изменить имя, забыть прошлое и прозябать в безвестности, — тихо продолжил Шэнь Цзечуань. — Не ожидал услышать такое от человека, который меня ненавидит. — Я ненавиду всадников Бяньша, — холодно ответил Сяо Чие. — Я ненавижу Шэнь Вэя. — И меня должны ненавидеть. Сяо Чие вопросительно уставился на него. — Я живу ненавистью, Второй княжич. Снежинки падали на плиты двора и тут же таяли. Мгновение, — и вот их уже нет. — Понял теперь ту фразу про жизнь и смерть? — спросил Сяо Чие. — “Жизнь приносит больше страданий, чем смерть”. — Шэнь Цзечуань рассмеялся вдруг. — Не правда, я вовсе не страдаю. Ненависть мучает словно тысяча порезов, ранит как нож, вонзающийся в плоть. День за днём. День за днём. И постепенно ты привыкаешь. Я перестал чувствовать боль. Больше ничто в этом мире не принесëт мне страданий, и это очень удобно. Вы постоянно требуете, чтоб я остановился, но кому как не вам знать, что роскошь выбора нам недоступна? Впрочем, если вам так нравится иллюзия нежной дружбы, я подыграю. Шэнь Цзечуань плавно поднял руку, провëл ледяными пальцами по спине Сяо Чие. — О, сколько вещей прекрасны, когда на них смотришь издалека, будто сквозь лëгкую дымку… — прошептал он. — А подойдëшь поближе… и увидишь лишь разложившийся труп да кучку костей. Сяо Чие дождался, когда он уберëт руку, и встряхнул зонт. — Трупы, обычно, живых так не лапают. Шэнь Цзечуань улыбнулся и шагнул было вперëд, но Сяо Чие обхватил его одной рукой за плечи. — А ты отчаянный… лезть к своему Второму господину, когда от тебя кровью несёт. Куда это ты собрался? Десять человек за тобой не уследили, думаешь, я тебя отпущу? Будешь спать со мной. Шэнь Цзечуань этого не ожидал. Но Сяо Чие держал его железной хваткой, и отпускать не собирался. — Шэнь Ланьчжоу, я же с тобой по хорошему от того, что ты спас мою жизнь. А ты меня за дурака держишь. Так нравится меня дразнить? Тогда что же ты не улыбаешься? Играем мы с тобой или нет? С этими словами он вдруг отбросил зонт и, легко подняв Шэнь Цзечуаня, закинул на плечо. — Второй кня… — начал было возмущëнный Шэнь Цзечуань, но тошнота накатила на него, и он умолк, прижав ко рту платок. — Только дëрнись, и я столицу переверну вверх дном, но найду всех подельников, которые помогли тебе убивать! — пригрозил Сяо Чие. — Так переверните! — огрызнулся Шэнь Цзечуань, но “носильщик”вскинул его, поудобнее устраивая на плече, и тошнота вернулась. — Посмотрим, как быстро ты выберешься из моей купальни, — бросил Сяо Чие, и, перемахнув со своей ношей через ограду, как ни в чëм не бывало прошëл через круглую лунную арку, ведущую в пожухший от мороза сад. Дорога эта вела прямиком в его покои. Стоило ему уйти, как от крыши отделилась некая тень, вытянула голову, пытаясь рассмотреть, что случилось, и удивлëнно прищëлкнула языком. — Только что ведь болтали и улыбались, что это на него нашло? — Ну не люб ему наш командир, понятно? — глотнув рисового вина отозвался соглядатай, упустивший недавно Шэнь Цзечуаня. — Он небось вчера потому и сбежал, — боялся, что Второй княжич его утащит в своë логово. Я поспрашивал вчера у гвардейцев, все про них знают. — Нам доложить Наследному княжичу? — спросила тень на крыше, и, достав из-за пазухи книжечку, лизнула кисть. — Ох, нелегко о таком писать… — Вот так взял и к себе утащил… — отозвался тот, что с вином, но его прервало громкое: “бах”, — это Сяо Чие с размаху захлопнул дверь пинком. — Знаешь что, не докладывай-ка ты никому. Отрезанные рукава дело тонкое, вроде важно, а вроде и баловство. Ляпнем что-нибудь не подумав, а Второму княжичу влетит. Его собеседник нахмурился, сделал пару штрихов. — Пожалуй… запишу для себя, но докладывать не буду. А если Наследный княжич придëт по наши души, скажу, что это нас Второй княжич застращал и мы не осмеливались доложить. — А всë-таки… — соглядатай отставил бутылку и положил голову на сложенные руки. — Как же этот тип умудрился сбежать? *** В комнатке было жарко натоплено, мерцала углями жаровня. Сяо Чие, не отпуская свою ношу, принялся деловито шарить по сундукам. — Воды горячей полно, можешь выбрать и благовония и мыло. — Сяо Чие демонстративно ткнулся носом в его бок. — А может тебе привычно в молоке купаться и жемчужным порошком натираться? — Пустите… меня сейчас вырвет… — отозвался Шэнь Цзечуань. — Не сдерживайся, я не брезгливый, — Сяо Чие выудил со дна чистую одежду и захлопнул сундук, не удосужившись сложить как было. В соседней комнате за занавеской оказалась разделëнная ширмой купальня: с одной стороны вешалка для одежды, с другой небольшой бассейн с горячей водой. Сяо Чие забросил на вешалку чистую одежду, сложил ширму, и лишь тогда опустил Шэнь Цзечуаня на край бассейна. А сам подтащил к себе стул и уселся как ни в чëм не бывало. — Прошу. Всë готово, купайся на здоровье. Шэнь Цзечуань побледнел. — Вы собираетесь смотреть? Сяо Чие развалился в кресле, вытянув длинные ноги, скрестил руки на груди. — Скромничаешь? Ты, главное, не убегай. — В прошлый раз, как вы помните, скромничал не я, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Тогда раздевайся. — Сяо Чие и бровью не повëл. — Посмотрим, кто быстрее сдастся. Шэнь Цзечуань молча рванул пояс. Сяо Чие смотрел не отрываясь, как-будто даже не моргал, только стиснул подлокотники до побелевших костяшек, когда Шэнь Цзечуань снимал нательное бельë. — Что с лицом? Это ты так злишься или живот пучит? — поддразнил Сяо Чие, и зря — ком одежды немедленно полетел ему в лицо. Он поймал тряпки, ухмыляясь, но быстро понял, что пока возился, Шэнь Цзечуань соскользнул в воду и сел, отвернувшись. Капли воды, блестели на его белой, гладкой спине как роса на нефритовом цветке. — Ты что, обиделся? А я-то думал ты твëрдо решил со мной поиграть. — Со Вторым княжичем мне в твëрдости не сравниться. В первый раз этот намëк и впрямь смутил Сяо Чие, но дважды он на эту уловку попадаться не собирался, последние остатки смущения как рукой сняло. Он лишь поудобнее устроился на стуле. — Против правды не попрëшь. Повисло молчание. Но долго он молчать не мог. — Не расскажешь ли, где гулял? — Вы воистину человек всемогущий, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Сами выясните. — Выбор невелик, — Сяо Чие выудил из его скомканных одежд восточную жемчужину, поднëс двумя пальцами к свету, рассматривая. — Вдовствующая императрица всë ещë богата, и послания рассылает соответствующие. Ты же не купился на жемчуг и побрякушки? — Кто не любит деньги? — отозвался Шэнь Цзечуань. — Пусть Его Величество благоволит вам и доверяет, тратите вы на гвардию свои средства. Кому как не вам знать цену серебру! — Она тебе велела кого-то убить, а ты взял и пошëл? Шэнь Цзечуань, решивший, что достаточно отогрелся, потянулся было к вешалке, но Сяо Чие ловко оттащил еë ногой. — Отвечай. — Да, — выплюнул Шэнь Цзечуань, привстав так, что видно стало яшмово-белую грудь. — Врëшь. — Сяо Чие стащил чистую одежду с вешалки. — Той ночью жемчужина промокла насквозь, как ты умудрился прочитать приказ? Ты убил того, кого и так хотел убить. Я прав? — Мхм, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Что “мхм”? — Сяо Чие огладил ткань. — Мычание за ответ не считается. —Да, я убил того, кого хотел убить, — Шэнь Цзечуань потянулся за одеждой. — Вы угадали. — Цзи Лэй? Или Пань Жугуй? — А может, вы тоже в списке? — Шэнь Цзечуань приподнялся на цыпочки, но халат лишь взлетел выше, — Сяо Чие никогда не отпускал добычу так просто. — Смотри, как ты заговорил. Второй княжич человек простой, таких сложных шуток не понимает. Не важно, Цзи Лэя ты убил, Пань Жугуя, — Судебные палаты это так не оставят, уже завтра весь город заговорит. Вдовствующая императрица ещë не знает, что произошло, но я могу ей рассказать. Стоит мне к ней сходить, — и ты мой с потрохами. Так что говори серьëзно, не дерзи. Пока он произносил эту тираду, Шэнь Цзечуань всë пытался достать одежду, но не получалось — Сяо Чие поднимал руку выше и выше, пока Шэнь Цзечуаню не пришлось встать во весь рост. — Говорить серьëзно? Когда я голый?! Сяо Чие подался вперёд, разглядывая его. — Вот это уже похоже на беседу. Нечего тут покойника изображать. Сказки о призраках меня не пугают. Он помолчал мгновение, обдумывая что-то. — Ты во дворе мою спину наглаживал, значит нужно вернуть тебе любезность. Правда, самовольничать я не буду, мы не так уж близки. Выбирай, за что тебя потрогать?