Поднося вино (将进酒)

Дождь лил не переставая, молния расчертила небо, и тут же над лесом зарокотал гром. Цяо Тянья поднялся, передал вынутый из трупа меч подчинённому. — Второго княжича задело болтом. Далеко не убежит. Сяо Чие и не пытался убегать: они с Шэнь Цзечуанем замерли на дне оврага, не дыша. Оба понимали, что выйты из окружения, когда рядом шныряют убийцы, будет не проще, чем живыми на Небеса вознестись. Особенно для Сяо Чие: рука, оцарапанная болтом, онемела, ещё час — и ступор перекинется на всё тело. Цяо Тянья тоже это понимал. Он пошевелил смятую траву носком сапога и, увидев в грязи следы, молча указал своим людям вниз. Стражники потихоньку окружили овражек, подошли к склону… Сяо Чие лежал, напряжённо вслушиваясь в их шаги, — благо грязь не позволяла охотникам двигаться совсем уж бесшумно. Он крепко сжал рукоять меча: стоит хоть одному псу спрыгнуть вниз, как он станет добычей волка: рывок, удар и готово дело. Он даже привстал, заметив тень стражника на склоне… но Шэнь Цзечуань вдруг удержал его, схватив за ворот, — взгляд его был спокоен и решителен. И в тот же миг из леса выскочили несколько новых фигур. Цяо Тянья успел лишь вытащить меч, а стражники уже повалились под взмахами клинков. Ободрённые успехом, убийцы бросились в атаку. На них Шэнь Цзечуань не стал тратить ножи. Сяо Чие понял, что надо делать. Он вскочил, взобрался по склону, цепляясь за густую траву. — Схватить их! — орал у него за спиной Цяо Тянья. Стражники засуетились и побежали, то ли отступая от нового врага, то ли бросившись в погоню. Сяо Чие с разбегу прыгнул, подтянулся на толстой ветке. Шэнь Цзечуань не успел выбраться из оврага, как стражники догнали его… недолго пришлось им радоваться: Сяо Чие прыгнул на них, бесшумный и яростный, как тигр. Под его натиском преследователи смешались и отступили было, но Цяо Тянья вдруг выскочил из-за их спин, и Сяо Чие едва успел пригнуться, — меч свистнул прямо над его головой… …И с глухим стуком врезался в подставленные ножны Шэнь Цзечуаня. Неглядя, тот наступил одной ногой на спину Сяо Чие, и тот понял манёвр: напряг мускулы, и, вскинувшись, одним мощным движением подбросил его в сторону Цяо Тянья. Шэнь Цзечуань взлетел, нож мелькнул в воздухе, пущенный прямо в лицо врагу… Цяо Тянья не дрогнул: стражники успели защитить командира, нож только звякнул, отлетев от скрещенных мечей, — пострадали лишь спадавшие ему на лоб пряди. Но Сяо Чие не дремал: он успел подняться, и налетел на Цяо Тянья, целя ногой в грудь. Тот взмахнул мечом, теряя равновесие, капли крови веером разлетелись от его клинка. Сяо Чие и Шэнь Цзечуань не стали ждать, пока он соберётся с силами: молча развернулись и понеслись прочь. — Взять их, — бросил Цяо Тянья. Сяо Чие на бегу потянул Шэнь Цзечуаня за плечо. — На восток! — Тут за каждым деревом по убийце, и по отряду стражи за каждым кустом! — Шэнь Цзечуань оттолкнул прилетевшую в лицо ветку. — А на востоке туаньчэнский гарнизон! Сяо Чие отпустил его руку. — Прорваться можно только на востоке, — решительно возразил он. — Зато врата Ада прямо перед нами, — Шэнь Цзечуань неглядя бросил нож, и с дерева бесшумно рухнул стражник. Меч его тут же перешёл в руки победителя. Сяо Чие вскинул Ланли. Вовремя, — два меча вспороли завесу дождя, сталь ударила в сталь. Левую руку он чувствовать уже перестал, пальцы правой тоже начали неметь. Тяжёлая будет ночь! Шэнь Цзечуань вонзил клинок в нападавшего, оттолкнул мёртвое тело. Сяо Чие двинулся было вперёд, но запнулся, налетел на него грудью, и вместе они покатились по спутанной траве в ручей. Ливень был холоден, но от ледяной воды ручья захватывало дух. В этом царстве холода горячее дыхание Сяо Чие обжигало замёрзшую шею Шэнь Цзечуаня как клеймо. — Убивать меня тебе не выгодно. — Сяо Чие приподнялся, опираясь на клинок. — Так что помогай. — Спасать вас мне тоже не выгодно, — отозвался Шэнь Цзечуань, задрав голову, чтоб не захлебнуться. — Ты ищешь принца Чу. — Сяо Чие снова прижал его ко дну. — Но ты его не найдёшь. И стражники не найдут. Только я знаю, где он прячется. Задание своё ты провалил, власти Вдовствующей императрицы конец. Придётся тебе позаботиться обо мне, я твой золотой жетон спасения. Шэнь Цзечуань обернулся, едва не задев кончиком носа его нос. — Или я убью вас и погибнем вместе, — холодно возразил он. — Ты столько сил угробил, чтобы выбраться из заточения, только чтобы умереть тут со мной от большой любви? — усмехнулся Сяо Чие. — Хотите болтать, поболтайте с Цяо Тянья, — ледяные пальцы вцепились в руку Сяо Чие, и вырвали меч. Воспользовавшись заминкой, Шэнь Цзечуань столкнул с себя противника и встал, все еще задыхаясь от бега, сжимая в каждой руке по мечу. — Побереги силы, — бросил он приближающемуся Цяо Тянья. — С сегодняшнего дня будешь звать меня хозяином Тот не успел ответить. Клинок блеснул во тьме, вода брызнула из-под сапог. Каждый удар Шэнь Цзечуаня был смертелен, но вот Цяо Тянья в очередной раз отбил затупившийся от постоянных столкновений меч, и сила удара вырвала его из руки Шэнь Цзечуаня, швырнула далеко в кусты. На мгновение они разошлись. Опустевшая рука Шэнь Цзечуаня повисла, кровь сочилась каплями, растворяясь в ручье. — Такой нежной красавице на подушках за шелковой занавеской сидеть, а не мечом размахивать. — Цяо Тянья потянул носом, словно принюхиваясь. — Не боишься, что я твои тонкие ручки переломаю? Шэнь Цзечуань взвесил в руке широй клинок Сяо Чие. — Попробуй. Это твоя единственная надежда на спасение. — А тебя, я смотрю, лучше не злить. Такие как ты особо опасны, потому что не жалеют ни себя ни других. Шэнь Цзечуань атаковал. Меч Сяо Чие был тяжёл, и сражаться им в полную силу не получалось, но в тяжести нашлось и преимущество: Цяо Тянья с трудом отбивал мощные удары в стиле клана Цзи, и не выдержал, дрогнул наконец. Особо сильная атака едва не отбросила его в ручей, лишь чудом он устоял на ногах… и слишком поздно понял, что это ловушка: безвольно висевшая, окровавленная рука Шэнь Цзечуаня взметнулась вдруг, и ошметки грязи брызнули в лицо, ослепляя, заставляя открыться. Мгновение, и мощный пинок в грудь отправил Цяо Тянья в ледяную воду. Подкрепление было все ближе. Снова вступать в схватку не улыбалось, поэтому Шэнь Цзечуань подхватил неподвижного княжича Сяо под мышки и попытался оттащить подальше. Задача оказалась не из лёгких, — зачем эта орясина отрастила такие длинные ножищи?! Как теперь его вытянуть?! *** Время текло слишком медленно. Все, кого стражники поймали в лесу, оказались подсадными утками. Тренированными и верными подсадными утками, готовыми жизнь отдать за господина: попав в руки врага они немедленно кончали с собой, откусывая языки, только бы не попасть на допрос к Цзи Лэю. Где искать принца Чу знал только Сяо Чие. — Мелкий ублюдок! — Цзи Лэй поднялся, раздражённый. — Отправить туаньчэнский гарнизон на поиски! *** Шэнь Цзечуань попытался выволочь безвольное тело из воды, но берег был слишком уж пологий, понадобилось вцепиться зубами в ворот Сяо Чие и напрячь все силы, лишь тогда получилось втащить его наверх. Левая рука всё кровоточила, — пришлось оторвать полосу от халата и, смыв грязь, кое-как забинтовать рану. — У меня платок за пазухой, — сказал Сяо Чие, которого он прислонил к замшелому камню. Шэнь Цзечуань сунул руку ему под одежду и вытащил мокрый комок грязи, когда-то и вправду бывший платком, отжал воду прямо на грудь своей тяжкой ноше. — Когда отпустит яд? — спросил тот — Скоро. Он действует два часа. — Лучше прятаться на дереве, чем в воде. — Сяо Чие заметил вдруг, что ворот насквозь мокрой цзечуаневской формы завернулся, и пятно грязи темнеет на белом загривке так явно… — Стражники натаскивают охотничьих псов на запах крови. — Шэнь Цзечуань поднёс окровавленные пальцы к губам, втянул воздух… Так соблазнительно… Сяо Чие моргнул. Что это за колдовство? Ничего женственного не может быть в мужике, который весь вечер махал мечом и убивал направо и налево, ничего соблазнительного… Это всё проклятый Ли Цзяньхэн со своим сюсюканьем! Сю-сю-сю, какой красавец! Столько раз слышал как он этого Шэня нахваливает, что сам привык о нëм думать… будто какой-то старикашка похотливый! — Хорошо сражаешься, — …и глаз не мог оторвать от его загнувшегося ворота. — Ты, верно, без дела не сидел в заточении, упражнялся, но глядя на твоё хрупкое тельце, об этом ни по чём не догадаешься. Какие-то пилюли принимаешь? Шэнь Цзечуань покосился на него, коснулся затылка. — Что вы так смотрите? Словно одержимый. Сяо Чие сглотнул собравшуюся во рту кровь. — Какие сильные слова ты выбираешь… будто я какой-то похотливый демон. Вместо ответа Шэнь Цзечуань набросил ему на лицо грязный платок. — Я думал, что вы развлекаетесь только с девицами и куртизанками. Не ожидал, что вас и мужчины привлекают. — Флиртуешь со мной что ли? — отозвался Сяо Чие. — Этот Второй господин просто заметил, что у тебя шея грязная. — Хотите, чтоб я вытер? — Шэнь Цзечуань сквозь платок нажал на точку меж его бровями. — Или желаете вытереть собственноручно? Ледяные капли дождя стекли по его пальцам, холодя лоб, струйками потекли по щекам, по шее, щекоча, пробираясь под одежду.. Сяо Чие ощутил вдруг сильнейшую жажду. И желание убраться подальше от этого... — Интересный ты человек, — улыбнулся он. — А у вас слишком буйное воображение, — Шэнь Цзечуань поправил ворот и крепче сжал меч. Ливень понемногу стихал. Вдалеке послышался собачий лай, но бежать не было смысла. Валун, за которым скрывались беглецы, сверху порос кустарником, образовывая узенькое укрытие, достаточное лишь для одного. Сяо Чие прислушался, пытаясь угадать шаги псаря, как вдруг Шэнь Цзечуань перелез через него, взял меч… Сяо Чие почувствовал, как он навалился всем весом, как ëрзает на его животе, на груди, устраиваясь верхом; остро ощущал, как трутся друг о друга их бëдра, чувствовал дыхание на виске… Он закрыл глаза, но наваждение не исчезало, наоборот, перед внутренним взором сразу встала эта шея, белая, словно корень лотоса… — Прошу… — выдохнул он. — Сиди где сидишь… не сползай ниже. Шэнь Цзечуань и не думал двигаться, потому что шорох всë приближался. Сяо Чие постарался дышать ровнее, но тут же столкнулся с трудностями: стоило поднять голову, как он невольно потëрся о подбородок Шэнь Цзечуаня, стоило немного опустить, как коснулся кончиком носа его шеи… Шэнь Цзечуань, внимательно вслушивавшийся в шорохи, вдруг убрал платок с его лица, наклонился, внимательно глядя в глаза. Сяо Чие не мог отвести взгляда. То ли запах крови был тому виной, то ли безумие ночи, но его мужское естество окончательно отвердело под бедром Шэнь Цзечуаня. Одежды на них обоих промокли насквозь, и вышло совсем уж неловко: ткань липла к коже так, будто между их телами вовсе не было преграды. Стоит двинуться, потереться, и из искры вспыхнет пламя. Гончая на краю обрыва шумно втянула носом воздух.