Поднося вино (将进酒)

Ветерок всколыхнул жаркую летнюю ночь, луна поднялась над шумящими, пышными кронами. Вино разожгло в Сяо Чие раздражение. — Значит, молитвы в храме Покаяния правда помогают смирить страсти и стать другим человеком, — бросил он, следя как Шэнь Цзечуань спускается лестнице. Подавальщик выскочил, предложить гостям чай на дорожку, но Шэнь Цзечуань повëл ладонью, отказываясь. — Я скорее учился улыбаться и терпеть. Сяо Чие взял чашку, прополоскал рот. — А я вот подозреваю, что хреновый ты ученик. По части смирения. — Мы просто веселились. — Шэнь Цзечуань вытер руки и улыбнулся ему. — Это вы всë восприняли слишком серьëзно. Сяо Чие бросил платок на поднос, отвернулся. — Этому представлению не хватало благородного героя, и я, Сяо Цеань, идеально сыграл роль. Неужели ты не оценил? — Я оценил клинок. Настоящее сокровище. — Взгляд Шэнь Цзечуаня скользнул вниз. Сяо Чие прикрыл ладонью рукоять у пояса. — А его хозяин, значит, не сокровище? Шэнь Цзечуань вздохнул. — Засмущали! Какого ответа вы ждëте? — У тебя глаз намëтан. — Сяо Чие убрал руку, не мигая глядя на него. — Не каждый отличит дрянной меч от хорошего. — И слепая кошка дохлую мышь найти может. Второй княжич — жемчужина Цюйду, разумеется у него всë самое лучшее. — От твоих похвал у меня волосы дыбом встают. — Ох, так вас никто не хвалит? — сочувственно спросил Шэнь Цзечуань. — Ну, я ещë даже не начинал! Погас свет на втором этаже, ресторан почти опустел. — Ты уж потерпи, не вываливай всë сразу, — так же ласково отозвался Сяо Чие. — Сколько великих замыслов погубила излишняя горячность! — Шэнь Цзечуань улыбнулся. — Не волнуйтесь, я человек терпеливый. Вы увидите. — О великих замыслах заговорил? Одного Цюйду тебе мало, на что же ты нацелился? — Это просто поговорка. — Шэнь Цзечуань одарил его нежным взглядом. — А вы что же, всерьëз беспокоитесь? Второй княжич, вот не думал, что вы всему верите. — Я юный господин, прожигающий жизнь в столице, — ответил Сяо Чие. — Откуда мне знать, как жесток мир? Я только пировать и умею, а ты со мной в умные игры играешь! — Больше не буду. Тяжело, должно быть, жить в наморднике. Приятно было снова помахать мечом? Шэнь Цзечуань попытался было уйти, но Сяо Чие упëрся ногой в стену, преграждая ему путь. — Приятно было. Куда собрался? Мы не договорили. — Не смею вас задерживать, — отозвался Шэнь Цзечуань. — Вы сегодня вызволили меня из деликатной ситуации, я так счастлив, что, боюсь, не смогу сдержать слёз. Не знаю как вас и отблагодарить! Сяо Чие усмехнулся. — Какое же ты лживое создание. Многих, небось, провëл? — Немногие ведутся. — Шэнь Цзечуань улыбнулся в ответ. — Впрочем, все мы порой привираем. Говорим: "денег у меня полно", например. Сяо Чие убрал ногу. — Но мне до тебя далеко. — Излишняя вежливость тоже ложь, — мягко заметил Шэнь Цзечуань. — Не будьте со мной так вежливы. Вот и поговори с ним. Каждая фраза, — как тëмный омут, не понять, что скрывается в глубине, где правда, а где обман. Как бы Сяо Чие не подбирался к нему, истинный смысл каждый раз ускользал. Он отвернулся и свистом подозвал коня. — Нас никто не слышит, не перед кем ломать комедию. Хватит со мной любезничать. — А что же мне делать? — Шэнь Цзечуань подобрал фонарь. — Снова вас укусить? Сяо Чие шагнул к нему, приблизившись вплотную. — Что ты так смотришь? Пытаешься очаровать красивой мордашкой, как остальных? Шэнь Цзечуань не впечатлился. — И не думал, — тихо ответил он. — Просто… Такие уж у меня выразительные глаза. Сяо Чие нацелил рукоять хлыста между его бровей. — Прекрасные глаза. Жаль только, что за ними ничего кроме коварных планов. — Я выходец из подлого сословия. — Шэнь Цзечуань осторожно отвëл хлыст пальцем. — Если не буду строить планов, как же мне играть наравне с господами? — Я поставил Фэн Цюаня на место, потому что он оскорбил и меня, — Сяо Чие отвернулся. — Не думай, что я тебя защищал. — Луна сегодня так красива… — Шэнь Цзечуань вздохнул. — Как можно в такую ночь разбивать чужие мечты? Сяо Чие вскочил на коня, насмешливо глянул на Шэнь Цзечуаня сверху вниз. — Боюсь, стоит дать слабину, и ты ко мне привяжешься, будешь таскаться за мной, выть и скулить. — Вам бы поменьше пить. Что это вы придумали? — Кто тебя знает, — ответил Сяо Чие. — Тебе не впервой закатывать истерики. Ответом ему было молчание. Победа. Сяо Чие пришпорил было коня… — Княжич, нашли вы то, что искали пять лет назад? — раздалось вдруг у него за спиной. Сяо Чие резко развернулся. — Отдавай, — холодно потребовал он. Шэнь Цзечуань улыбался, но в глазах застыло жестокое выражение. — Желаете вернуть свой перстень? Легко. Гавкните два раза, и получите. Кречет слетел с тëмных небес, покосился на Шэнь Цзечуаня таким же ледяным взглядом, что и хозяин. В ночи затрещала вдруг колотушка ночного стражника, и огонëк фонаря, затрепатав, словно от испуга, погас. Наступила тьма. *** Несколько дней прошло прежде чем Ли Цзяньхэн осмелился сунуться к Сяо Чие. К его удивлению, гнев княжича не улëгся: Сяо Чие грыз лëд с такой яростью, что осколки летели, пугая музыкантш и служанок. — Ты ещë злишься? — прошептал Ли Цзяньхэн, закрывшись чашкой. Сяо Чие разгрыз очередную ледышку с таким душераздирающим хрустом, что у Ли Цзяньхэна волосы дыбом встали. — Нет. — Осень скоро, не налегай так на лëд. Смотреть страшно! — Каждый год заготавливаем целый подвал, — Сяо Чие закинул ноги на стол и откинулся на спинку кушетки. — Надо же куда-то его девать. — Ладно, расскажу тебе кое-что интересное. — Ли Цзяньхэн придвинулся поближе. — Знаешь, кем оказался этот Фэн Цюань? — Кем? — Помнишь красавицу, о которой я говорил? — Ли Цзяньхэн так и сиял, но глаза его бегали. — Оказывается, Фэн Цюань еë младший брат. Пань Жугуй еë обожает, как было не продвинуть братишку? Тот, впрочем, и сам не промах, — так умаслил Цзи Лэя, что он его названным сыном назначил! Сяо Чие приподнялся на локте, чтоб лучше видеть его лицо. — Похоже, запала тебе в душу эта красотка. — Не буду отрицать. Так вот, эту сцену с ослом задумал ублюдок Цзи Лэй. И куда было деваться Фэн Цюаню? Пришлось исполнить волю названного отца. — Это ты так просишь за него? — уточнил Сяо Чие. Ли Цзяньхэн был человеком гибким, даже слишком гибким для наследника правящего клана. Безо всякого стыда он вскочил со стула, присел на корточки перед Сяо Чие, умоляюще глядя на него снизу вверх. — Дружочек, не злись на него, ради моей большой любви к красавице! Разве мы не заставили его есть ту ослятину, пока не стошнило? Он всë-таки человек Пань Жугуя, опасно его преследовать. Сяофуцзы умер совсем недавно, Его Величество за нами наблюдает… Сяо Чие выпрямился вдруг, пристально глядя ему в лицо. — Ты с ней переспал? Ли Цзяньхэн что-то неопределëнно промычал в ответ. — Ты тронул женщину Пань Жугуя?! — Будь он настоящим мужчиной, я бы не посмел! — Ли Цзяньхэн нехотя поднялся. — Но он просто старый кастрат с причудами. Избивает мою красавицу, доводит до слëз! Мою женщину! Окажись ты на моëм месте, разве не поступил бы так же?! — Нет! — рявкнул Сяо Чие. Он ожидал от приятеля всякого, но это… — Цеань, мы же друзья! Ну неужто ты вправду так обижен? Забудь про Фэн Цюаня, и я найду тебе новую игрушку. Сяо Чие молча лëг обратно. Если Пань Жугуй узнает, история с Сяофуцзы прогулкой в саду покажется. Старый кобель придумает, как их обоих отправить на тот свет. То, что он пригрел Фэн Цюаня, уже показывало, как он дорожит этой женщиной. Старику шестьдесят пять, родных детей нет, и ни одна красотка рядом с ним так долго не задерживалась. Если эту он превозносит как жену или наложницу, то Ли Цзяньхэну конец. — Раз ты на такое осмелился, значит придумал, как выпутаться? — спросил Сяо Чие, когда принц соизволил прервать путанные объяснения. Ли Цзяньхэн сел прямо на ковëр, и принялся разглядывать свой веер, словно увидел нечто невероятно интересное. — Нет, но… — пробормотал он. — Я тут узнал, что Пань Жугуй когда-то держал при себе мальчика… вот и подумал, не послать ли замену… — Кто же сможет сравниться с твоей красоткой? Ли Цзяньхэн не посмел ходить вокруг да около. — Тут недавно… разные люди меня спрашивали… о Шэнь Ланьчжоу. — Что спрашивали? — Дорого ли берëт, и сколько стоит его содержать. — Увидев, что Сяо Чие не собирается перебивать, он приободрился, снова уселся на стул. — Деньги — ерунда, но вот как к нему подобраться? Кто знает, что он выкинет, если загнать его в угол… Цеань, помоги мне разок! Просто отправь его к Пань Жугую! Когда вернëтся, я ему заплачу серебром! Нет, золотом! Сяо Чие молча подался вперëд, уперевшись руками в колени. — Ты ведь ненавидишь Шэнь Вэя, так? — Ли Цзяньхэн усмотрел в этом молчании намëк на согласие. — А это хороший способ приструнить его сынка. После такого он не осмелится тебе слова сказать! Мы беспокоились, что пока он жив, может натворить дел, но если вскроется, какой он продажный, кто захочет с ним связываться? Позор хуже смерти! К тому же, Вдовствующая императрица наверняка ведь тоже хотела пристроить его… — Я одного не понимаю. — Сяо Чие поднялся. — Ты башкой вообще думаешь? Или она тебе для красоты? — Цеань! — Ли Цзяньхэн бросился вдогонку, приподняв полы халата. — Цеань! У ворот Сяо Чие вскочил на коня и молча уехал, не оборачиваясь. Допустим, они подложат Шэнь Цзечуаня в постель к Пань Жугую. Но решится ли Пань Жугуй тронуть парня, которому благоволит его хозяйка? Прими он сомнительный подарочек, и всë, — мосты сожжены! Да Ли Цзяньхэн умом тронулся, такое предлагать! Но если он осмелился такое предложить… Если он осмелился… А откуда ему вообще пришла эта идея? *** Смена Шэнь Цзечуаня как раз закончилась. Он сдал бирку и собирался уже уходить, как вдруг, сразу за воротами, наткнулся взглядом на лоснящегося, гордого жеребца Сяо Чие. — За перстнем приехали? — спросил Шэнь Цзечуань, спускаясь по лестнице. Сяо Чие отломил тонкую веточку с парой листьев, сунул в зубы. — День на дворе, а ты уже в дрова? Не дури, отдавай, — потребовал он. — А той ночью вы были нежнее. — Шэнь Цзечуань взглянул на ясное небо. — Не пристало генерал-губернатору лаять у ворот среди бела дня. Значит вы не за пропажей приехали. Зачем же тогда? — А ты не знаешь? — Сяо Чие уселся на ближайший валун. — Принц Чу хотел проучить Сяофуцзы, а ты из своего храма умудрился в это влезть. Я тогда не придал этому значения, а теперь вот вспомнил. Признавайся, ты к нему приставил своего человека? И не просто шпиона. Кто-то подначил его. — Будь я настолько хитëр, не убирал бы сейчас слоновий навоз. — Как отличить правду от лжи? — Взгляд Сяо Чие был холоден. — Рассказывай всë по порядку. А я решу, верить тебе или нет.