Когда погасло солнце

На дворе стояла глубокая ночь, спокойная, но не для директрисы Фарагонды, чей силуэт неподвижно стоял у большого панорамного окна, откуда открывался замечательный вид на, казалось бы, такую же неспокойную луну, о чем-то, словно предупреждающую. Тело пожилой волшебницы выдавало то, что она прибывала в напряжении, что вызвано на беспочвенной основе — лишь там, глубоко в груди, билась как об решетку неведомое директрисе чувство, кричащее, словно, о помощи, вопиющее о том, что скоро что-нибудь вот-вот случится. Самое ужасное то, что Фарагонда не знала, что именно случится, однако она знала то, что ее предчувствие никогда не обманывало за всю её не короткую жизнь. Фарагонда с детства отличалась внимательностью и развивала в себе это качество всю жизнь, и сейчас, устремив проницательный взгляд на двор школы, она без особого труда замечала, что всё кругом словно кричало о грядущей беде — луна, светящаяся не так ярко, как раньше; деревья, что словно пытались предупредить директрису шелестом деревьев; даже мелкие животные, чуткие по натуре, вели себя беспокойно, будто бы что-то знали наперёд и чувствовали нечто плохое. Директриса Фарагонда давно такое не ощущала — когда появлялся обычный злодей, которого всегда побеждали Винкс, волшебница не чувствовала себя так плохо и напряжённо. Даже когда она состояла в Команде света и противостояла трем ведьмам — ощущения даже близко не стояли с нынешними. Фарагонда была уверена лишь в одном — если даже мир, большой и малый, предупреждает ее, то впереди их ждёт не обычные силы зла, а нечто более масштабное, великое и могущественное. И к этому никто не мог заранее подготовиться, ведь если сейчас они создают такой ажиотаж, то неизвестно, какой хаос произойдёт совсем скоро. — Директриса Фарагонда, — голос Гризельды звучал взволнованно. Эта женщина имела одну странную особенность – она с легкостью и без своего желания перенимала настроение и чувства директрисы. — О чем вы думаете? — Гризельда, тоже не глупая по натуре, не могла не заметить изменения, затронувшие их школу. Феи, ведьмы и специалисты могут не почувствовать то, что их мир стремительно меняется в силу своих юных возрастов, но уже зрелые и опытные волшебники видели, какая масштабная буря надвигается не только на их школы, но и на всю Вселенную. И самое страшное то, что директриса Фарагонда сомневалась в собственных силах, не уверенная в том, что они могут справиться с грядущей бедой. — Прислушайтесь, Гризельда, — директриса садится за свой рабочий стол и прикрывает глаза, зная, что завуч выполняет веленое. — Всё кричит о хаосе. Этот крик бесшумный и безмолвный, но этим же он громкий, словно отчаянный. Даже шелест листьев предупреждает нас о чем-то очень плохом и злом, — шумно втянув носом воздух, шепчет директриса. Гризельда слышит тоже самое, что и она, и не нужно быть зрячей, чтобы увидеть даже малейшие изменения, настигнувшие Алфею. Это причиняет боль и заставляет трепетать, все они потеряли душевный покой, хоть и не показывали это за маской спокойствия. Если они поддадутся панике, то что будет делать более молодое поколение? — Считаете, что с этой бедой не справятся даже Винкс? — не желая верить в собственное предположение, интересуется тихо и боязливо Гризельда. Фарагонда вздыхает, складывает руки и подпирает ими подбородок. В глазах пожилой волшебницы Гризельда видела страх, но не за себя или перед кем-то, а за своих юных воспитанниц и весь ни в чем не повинный мир. — Мои девочки справятся со всем, нет на свете напасти, которой не смогли бы противостоять Винкс, — отрезает директриса.— Только на этот раз будут сражаться не только Винкс, но и весь мир. Вся Вселенная, все живые существа. Я искренне надеюсь, что мои предположения окажутся ошибочными и неверными, но... Мне кажется, что на этот раз беда к нам придет из более высшей цивилизации. Вы понимаете, о чем я говорю, Гризельда? — пронзительно взглянув в испуганные глаза женщины напротив, негромко, но с нажимом спрашивает Фарагонда. — Да, директриса, — сглотнув, отвечает завуч. — Кто, помимо нас, знает об этом? — Я полагаю, что изменения заметили директора других школ Саладин и Гриффин, — задумчиво проговорила Фарагонда. — Грядет ужасное время, Гризельда, мы должны проявить особую силу, выносливость и ум, — глубоко вздохнув, слабо улыбается директриса. — И на этот раз бороться будут все. Старшие феи, жители подводного мира, все планеты, измерения и королевства, школы. Я знала, что в один день это произойдёт. Моя предшественница и бывшая директриса Алфеи Мавилла готовила меня к этому с юношества, но, увы, я никогда не была готова к этому полностью. — И что мы теперь будем делать? — с дрожью в голосе уточняет Гризельда. — Сражаться, — отвечает директриса, поджав губы. — И использовать все наши тайные оружия. Это самая масштабная и кровопролитная война в истории волшебного мира, она запомнится всем и станет легендарной. Мы должны быть готовы ко всему, в том числе и к поражению и потерям...

***

Власть. Сила. Величие. Высокий и крепкий мужчина в старомодном костюме средневековья словно прирос к сырой и склизкой земле захудалой пещеры, которую он со своими братьями делил на время прибывания в Магическом Измерении — места, куда он прибыл за тем, что, по праву, принадлежало ему. Спина мужчины напряжена и лишь это, пожалуй, выдавало то, что он не спокоен — его народ приписывал ему нечеловеческое терпение и превосходное умение контролировать себя, но, смотря на эти рыжие волосы, так и манящие к себя прикоснуться, и заглядывая в прекрасные голубые глаза, невозможно было оставаться спокойным. Мужчина лишь кротко вздохнул и устремил взгляд суровых серых глаз на развернувшийся перед ним облик рыжеволосой красавицы, заполучить которую он жаждал несколько веков. Она — девочка-пламя. Непредсказуемая, неподвластная никакому контролю, любящая совершать подвиги и действовать во благо миру, неважно, которому, — в котором живёт или в котором росла. Она была рождена и воссоздана из драконьего пламени, чтобы стать самой настоящей героиней из легенд и сказок, чтобы прославиться своим умом и отвагой, которым бы позавидовали тысячи мужчин. Первый всадник апокалипсиса — Чума, предпочитающий больше имя «Завоеватель», знал, что в его пламенной и пока что совсем юной девочке больше храбрости и мужества, чем в выдающихся волшебниках и волшебниц ее времени. Его девочка уникальна — сильная и добродушная, она отважно помогала всем нуждающимся и не забывала о собственных целях. Их дуэт неправильный, ведь он — одно из самых худших явлений в мире, а ее предназначение спасать мир от таких, как он. Всадник знал, что между ними не могло быть кристально чистой любви, ведь сам он испытывал губительную одержимость, что вполне могла перерости в нечто более абьюзивное. Блум — девочка-пламя и она принадлежит первому всаднику апокалипсиса и лидеру среди своих братьев — Валтору. Кровожадность. Жестокость. Хитрость. Красноволосый мужчина, по телосложению лишь немного уступающий брату, подошёл к нему практически бесшумно. Лишь дыхание, тяжёлое и спокойное, нарушает угрюмую, мертвую тишину. Мужчина в чёрных, что словно душу и натуру его олицетворяло, одеяниях становится наравне с братом и в то же мгновенье картина перед ними сменяется — вместе с рыжеволосой феей возникает русоволосая, осветив весь мир своей мягкой и нежной улыбкой, что греет грудь второго всадника апокалипсиса, не способного, с первого взгляда, на любовь. При виде милой девушки второй всадник слабо, почти невидимо улыбается, не отрывая взгляд от нее — лучезарной, хрупкой, такой изящной. Его имя — Война, он — раздор в худшем его воплощении, и единственной его слабостью являлась скромная фея природы, за которой он наблюдал уже приличное количество времени. Часть знаменитого клуба Винкс — он и не сомневался, что найдёт кого-то для своей души из них. Она будет единственной, кого дрянной характер всадника не затронет, она была той невинной, которой хотели коснуться порочные, кровавые руки Войны. Она — девочка-цветок. Нежный и хрупкий, нуждающийся в защите и заботе. Она была самым настоящим чудом, неземным ангелом — понимающая и милая, сострадательная и добродушная. Даже к своим врагам столь милосердная, способная пропустить оскорбления мимо ушей, совсем не назойливая и желающая помочь всем, кто нуждается. Застенчивая и робкая, иногда она показывала стойкость и силу характера, что так нравилось всаднику, влюбленному в ее очаровательную натуру и чистую душу. Его малышка понимала даже неживых, её любовь к окружающему миру была настолько велика, что даже сама природа безоговорочно любила фею и помогала ей в трудных минутах. Она — прекрасный человек, коих осталась совсем мало, единственный в своем роде. Всадник считал, что они идеально друг друга дополняют — жестокий и беспощадный мужчина обязательно бы сберёг свое милое, чудесное и очаровательное сокровище от всей боли и плохих вещей, творящихся в Магическом Измерении. Флора — девочка-цветок и она принадлежит второму всаднику апокалипсиса и самому жестокому среди братьев — Огрону. Милосердие. Веселье. Ясность ума. Не заставляя себя долго ждать, появляется и третий брат, потерявший первый двух. Он не спешит присоединяться к ним, лишь остаётся в стороне, прислоняется спиной к холодному камню и подгибает правую ногу, издалека наблюдая за своей девочкой. При его появлении картина сменяется вновь — ныне на них глядела красивая темноволосая девушка в наушниках, не особо вникающая в разговор подруг. Третий всадник не может не улыбнуться, понимая, что нашел не только чувство, называемое людьми любовью, но и родственную душу, в которой он так остро нуждался — братья не могли дать ему то, что он временами жаждал. Его любовь была волшебной и всё в ней было прекрасным — никто не удивился, когда третьему брату приглянулась волшебница из Винкс, обворожившая его с первых мгновений. Она — девочка-мелодия. Недоверчивая, вспыльчивая и сварливая с другими, и такая другая с теми, кому доверяет, с теми, кто ей по-настоящему близок. На самом деле предельно ранимая, временами мечтательная и чувствительная, она имела при себе три самых любимых качества третьего всадника — честность, оптимизм, хорошее чувство юмора. Всадник смотрел на нее и видел живой ритм, полыхающий внутри нее, и острую интуицию, которой та обладала. Лишь с одним мужчина смириться не мог — её мелодию, такую яркую и глубокую одновременно, слушал отнюдь не достойный ее человек, не умеющий проявлять ту любовь, которую она заслуживала. Всадник глядел на нее и понимал, что был готов наполнить счастьем каждую минуту той, которая, на самом деле, обладала особой силой и выносливостью. Несмотря на тяжёлую судьбу и детство, она не переставала улыбаться и всадник мысленно пообещал самому себе, что ныне лишь радость станет спутником феи музыки. Муза — девочка-мелодия и принадлежит она третьему всаднику апокалипсиса и самому милосердному среди братьев — Морону. Могущество. Мудрость. Господство. Появление четвертого брата и всадника — величественно. С каждым его шагом земля, словно признав хозяина, содрогается, груда камней, которыми полнилась пещера, беспомощно затряслась, как осиновый лист. Вселяющий страх и испуг и в живых, и в мертвых четвертый и самый опасный всадник сегодня молчалив и сдержан, даже больше, чем обычно. С его появлением картина перед братьями меняется — в поле зрении возникает светловолосая лучезарная девушка, излучающая сияние, блеск, добро и тепло. Ее появление озаряет мертвую пещеру, освещает душу четвертого всадника, вселяя столь необходимую каплю света. Ее улыбка имеет невообразимое влияние на четвертого всадника, а глаза ее теплые янтарные имеют сильнейшую власть над его душой. Всадник смотрит на нее пронзительно и не отрываясь — никто, кроме него, не заслуживает эту красоту. Она — девочка-солнце. Имеющая много сравнений фея тройной силы выделяла себя именно солнцем — тёплым, светлым и необходимым источником жизни и процветания. Всадник считал, что его фея уникальна и неповторима — прекрасная внешне, она обладала чудесным характером, но так неправильно часто сталкивалась с непониманием и непризнанием. Преданная близким, жертвенная и всегда позитивная — она излучала свет и тепло, которое никто не ценил. Она была прекрасной дочерью и достойной принцессой своего королевства, верной и чувственной девушкой своего возлюбленного, способной защитить не только мир, но и своих подруг и свое достоинство волшебницей. Ее тягу к жизни и умение видеть во всем хорошее принимали за легкомыслие и ветреность, что злило четвертого всадника. Его девочка сильнее и выносливее, чем кажется на первый взгляд, гораздо умнее и мудрее той, которой ее знают. Готовая на все ради своих близких и за то, что ей по-настоящему дорого, эта фея заслуживала то счастье, которое ей мог подарить только четвертый и последний всадник. Прекрасная и душой, и внешностью — она обязательно добьется признания рядом с ним. Стелла — девочка-солнце и принадлежит она четвертому всаднику апокалипсиса и самому сильному из братьев — Ризанду. — Готовьтесь, братья, — подаёт полный уверенности и боевой готовности голос лидер всадников. — Мы отправляемся забрать то, что принадлежит нам по праву.

***

— Как думаете, какое платье мне надеть: это с золотым ремешком или это в белый горошек? — предоставив взору подруг два очаровательных платья, поинтересовалась Стелла и поочередно подставила их к телу, оценивая свой внешний вид в зеркале. Блум и Лейла, сидящие на мягкой кровати, разделились в мнениях: рыжеволосая отдала предпочтение платью с золотым ремешком, а беременная в белый горошек, посчитав, что они подчёркивают янтарные глаза подруги. Среди них не было Текны, Музы и Флоры — первая разрабатывала некую жизненно важную программу со своим парнем в режиме онлайн, а последние две отправились на встречу с возлюбленными. Оставшиеся три феи решили посидеть в кафе, где работала Блум, но могли бы сделать это раньше, если бы фея солнца не наматывала бы третий круг, ища подходящее платье. — Вызывающий красный средь бела дня слишком вульгарно, я хочу что-нибудь лёгкое, летнее, — откинув очередное платье в сторону, Стелла вновь ушла с головой в свой гардероб под обречённые вздохи подруг. Несмотря на бесчисленное количество одежды в своем арсенале, Стелла каждый раз тратила несколько часов на подборку образа. — Я и мой малыш жутко голодны, Стелла, ты можешь поторопиться? — положив руки на живот, ненавязчиво интересуется принцесса Андроса. И это срабатывает: услышав о своей крошке, Стелла спохватывается, хватает первое попавшееся милое платье и с лёгким щелчком пальцев переображается. — Наконец-то! Видишь, малыш, какую силу ты имеешь над своей тётей Стеллой? — подруги смеются – громко и синхронно. — Так-то лучше, — довольно улыбается фея пламени дракона. — Ну что, идём? — Да, конечно, только сумочку захва... Фей отвлёк мимо пролетевшая заплаканная Флора, закрывшая лицо руками и тихо в них всхлипывающая. За ней спешила Муза, вихрем пролетев мимо подруг и тоже чем-то на вид растроенная. Лейла и Блум мгновенно поднялись с мест, а Стелла провела их удивлённым взглядом — подруги даже не посмотрели в их сторону. Отбросив все свои дела в сторону, девушки поспешили к Флоре и Музе, которые залетели в комнату первой. Дверь была приоткрыта и, зайдя, подругам развернулась следующая сцена — Флора, зарывшись лицом в подушку, плакала тихо и дрожала всем телом, а Муза, сидя рядом с ней на краю кровати, пыталась ее утешить, поглаживая нежно по плечам и рукам. Только фея природы не желала успокаиваться и совершенно не слушала фею музыки, что лишь ввело Блум, Стеллу и Лейлу в ступор и недоумение. — Флора! — Блум подбежала к подруге, но даже так она не обратила на нее внимание, погруженная лишь в то, что заставило ее плакать. Лидер клуба присела рядом с ней и попыталась развернуть к себе, но девушка не поддалась, всхлипнув. — Флора, что случилось? Пожалуйста, посмотри на меня, не пугай нас, — почти взмолилась фея огня дракона и переглянулась с Музой. Та тоже выглядела подавленной, еле сдерживая слезы. — Почему ты плачешь, милая? — Стелла, подойдя ближе, убрала с лица подруги пряди русых волос и столкнулась с печальным взглядом феи природы и ее глазами, полные боли. Флора всё же поддалась и приняла сидячее положение, не переставая шмыгать носом и закрыв красное лицо руками. — Тебя кто-то обидел? Расскажи нам, дорогая, ты заставляешь нас переживать. Ты только не волнуйся, Лейла, — бросает принцесса Солярии беременной подруге, что не менее тревожно смотрит на Флору, ожидая от нее внятного ответа. — Гелия... — сквозь слёзы шепчет Флора. — Он... Мы... Мы расстались с ним, девочки, — выдаёт неожиданное и вновь всхлипывает. — Он покинул Магикс и вернулся на свою родину, а я... Я... — Подожди, Флора, успокойся, — остановила ее Лейла и пронзительно взглянула ей в глаза. — Как это «покинул Магикс»? Объясни нам по порядку. Однако фея природы не послушала беременную подругу и заплакала, вероятно, от воспоминаний. Блум прижала ее к себе и положила ее голову себе на плечо, попытавшись ее успокоить. Стелла села рядом с Музой и взглянула в ее глаза, найдя ответы на все свои вопросы и заметив, что и она еле сдерживала слезы, но упорно пыталась не заплакать и выставить себя сильной. Фея солнца не была слепой и видела, что Муза испытывала нечто похожее на грусть и что возникла она не из-за состояния Флоры. Стелла придвинулась ближе и несильно сжала ладонь подруги — та вздрогнула, поджала губы и отвела взгляд, почувствовав себя уязвимой перед глазами Стеллы, что смотрели на нее пытливо и пронзительно. — Расскажи нам, что случилось, Муза, — фея солнца вложила в свой голос максимальную мягкость и это подействовало. Муза со свистом втянула воздух в лёгкие и кивнула, столкнувшись с выжидающими взглядами подруг. — Я видела, как вы уходили к парням взволнованные, но не придала этому значения. Они... Что-то натворили? Ну же, объясни! — На самом деле мы пошли не на встречу с парнями, — дрогнувшим голосом начала Муза и набрала в грудь побольше воздуха. — То есть, на встречу, но совсем по иным причинам... Гелия долго не отвечал Флоре, она забеспокоилась и позвонила Брендону, чтобы тот передал трубку Гелии. Замявшись, Брендон ответил, что с Гелией и Ривеном случилось некое происшествие. Они возглавили отряд специалистов на задании в Мёртвых землях, но произошла какая-то ошибка и дело дошло до драки. Брендон со Скаем еле их разняли. Мы, понятное дело, поспешили к ним и поняли, что ошибка, совершенная ими, чуть не стоила жизни целому отряду специалистов, поэтому один из них должен был покинуть школу. Саладин вынес приговор, что Ривен был провокатором и зачинщиком, но он взбунтовался, что директор защищает своего племянника. Оскорбленный Гелия уступил Ривену свое место в школе и решил вернуться на родину. Флора умоляла его остаться, но Гелия не мог оставаться в Магиксе, ибо винил себя в том, что чуть не угробил несколько десяток жизней. Он разорвал с Флорой все отношения и нашёл в себе смелость попросить ее беречь себя, — Муза сглотнула, а Флора всхлипнула. — Мы с Ривеном поругались на этой почве. Он обвинил меня в том, что я не доверяю ему и его потенциалу и защищаю честь Гелии, а не его. Хотя на самом деле именно Ривен был виновником произошедшего и даже Набу не смог его успокоить — тот наговорил Гелии и Саладину то, что я передать не могу, — и, не сдержавшись, Муза позволяет себе слабину и плачет, взваливая на свет всё то, что покоилось на ее душе. Плачет от досады и бессилия, от усталости, с которой столкнулась в отношениях с человеком, не желающим прислушиваться к ней. Она и знала, и догадывалась, что это – конец. Зная своего парня, она с уверенностью могла предположить, что тот больше не захочет с ней разговаривать и продержит обиду до нескольких поколений, и если она сама не сделает первый шаг, извинившись, то он вряд ли сам пойдёт на уступки. Не всем везло с парнями, как Стелле, Текне и Блум, и не всем везло с женихами, как Лейле. — Гелия и Ривен не имеют права обижать моих подруг и заставлять их плакать, — сжав тонкие пальцы в маленькие кулаки, шипит со злобой в голосе Стелла. — Они ответят мне за это, я пойду и надеру им задницы, а Гелию из-под земли достану! И пусть Брендон только попробует меня остановить, — фея солнца решительно поднимается на ноги с намерением осуществить задуманое, как тёплая ладонь Флоры хватает ее за руку и мягко останавливает. Стелла смотрит непонимающе, пытаясь высвободить руку, но красные глаза подруги не позволяют ей сдвинуться с места. — Пожалуйста, не стоит, — просит Флора. — Я не смею его задерживать и... Если он решил уйти, то это его желание и решение... — Перестань быть такой лояльной ко всем, Флора! — восклицает Стелла резко, заставив фею природы замолчать и поджать губы. Никто не решался прервать разгневанную принцессу Солярии. — Ты не игрушка, которую можно выбросить в любой момент! Любви нужно добиваться, особенно учтя то, что благодаря тебе эти отношения и начались! Я не позволю этому своевольному художнику играться с твоими чувствами! — Стелла, успокойся, — обрывает всех появившаяся внезапно Текна. Занятые двумя подругами, феи не заметили ее стоящую в дверном проёме. — Родина Гелии – Линфея, Флора, — обратившись к заплаканной подруге, как очевидное произносит Текна будучи единственной, кто полагается на логику и здравый смысл. — Как и твоя. Он отдохнет на своей родной планете, соберётся с мыслями и вернётся к тебе с извинениями. Это ведь логично, что вы не сможете жить друг без друга долгое количество времени! — Ты хочешь, чтобы Флора вернулась к этому несчастному поэту после того, как он бросил её? — сложив руки на груди, спрашивает Стелла. — Как ему удобно! Я не допущу этого. Флора не девочка на побегушках, готовая возвращаться к нему как по щелчку пальцев, — с ней была согласна лишь Лейла. Блум, увы, разделяла мнение Текны. — А может ты не будешь вмешиваться в их отношения? — сузив глаза, воскликнула фея технологий. Стелла шумно втянула носом воздух, готовая вот вот задохнуться от возмущения и недовольства. — А ты предлагаешь мне спокойно смотреть на их слёзы? — не остаётся в долгу принцесса Солярии. — Как долго ты будешь бежать за Ривеном и ждать от него извинений? У тебя совсем нет гордости, — обращается уже к Музе Стелла. Та молчит и ничего не отвечает, ведь знает, что подруга правда как никто. Лишь Стелла говорила правду открыто такой, какой она есть, может, пожалуй, грубо, но исключительно с хорошими намерениями. Стелла не любила вмешиваться в дела чужих и предпочитала обходить их стороной, но подруги не были чужими и смотреть на их слёзы было невыносимо. Блум прижимает к себе Флору и не знает, что ответить с позиции лидера. Приняв решение помолчать, она принялась утешать и успокаивать дрожащую Флору. Муза, что сильнее характером, нервно кусала губу и тихо вздыхала, не заметив, в какой момент все пошло под откос. Только вчера они устраивали совместный поход в горы и лес, веселились, смеялись, были одной командой, а сейчас? Сейчас Гелия, оскорбленный чужими словами и угнетенный собственными мыслями за плохую проделанную работу, покинул их, хоть и на время, а Ривен, наплевав на близкие отношения с другом, отдалился от них, предпочтя свое эго. Они и представить не могли, что произойдет такой раскол в их дружбе, в чем ни Флора, ни Муза не были виноваты. — Стелла права, — вдруг произносит Муза словно не своим голосом. — Из-за слепой любви я совсем потеряла гордость. Да, Ривен пытается измениться из-за меня в лучшую сторону, но я больше не могу терпеть его грубое отношение к окружающим и иногда наплевательское ко мне. Я ведь, в конце концов, его девушка, а не личный психолог. Я хочу трепетное отношение в свою сторону, а не вечный холод, агрессию и недопонимание между нами. Быть может, нам лучше порознь, — нижняя губа Музы дрожит, было видно, что ей нелегко принять такое решение. Лейла заключила девушку в крепкие объятия и положила ее руку на свой живот — малышу удалось хоть немного успокоить свою тётю. — Я люблю его, но у меня тоже есть чувства. Я так устала от его тяжёлого характера, которого правда пыталась принять, но... Я больше не могу все это терпеть. Моя душа так болит, девочки... — Всё будет хорошо, — наконец шепчет Блум и виском прижимается к волосам Флоры. — Боль пройдёт, тучи рассеются и всё вновь будет хорошо. Я вам это обещаю.