поворот налево

Содзе ждал этого. В игре против оружейного барона, который десять лет возглавляет черный рынок, нужно быть осторожнее; и Тихиро проиграл, понадеявшись, что тот сглупит и поверит в то, что он действительно испугался. Но глупо недооценивать человека, который на все сто процентов состоит из лжи. Содзе сразу же почуял подставу и привел своих людей, вооруженных неким оружием. Может, это блеф. Может, это правда. Пока они втроем (вместе с Тафуку) заперты в отдельном пространстве, сказать наверняка нельзя. Значит, нужно разобраться с этим быстро. Если он убьет Содзе, то сможет вырваться из пространства Тафуку, и, следовательно, понять, что именно сейчас происходит снаружи… Нельзя сомневаться. Ради своей цели. Ради безопасности Шаль и Хинао. Тихиро отсекает от себя все лишние мысли, достает из ножен меч и бросается в атаку. Он собирается отсечь голову Содзе за один удар, но в последнее мгновение тот уклоняется; он все еще осторожничает, но явно наблюдает. В воздух взмывают отрезанные пряди волос, а Содзе, присвистывая, делает прыжок в сторону. Он довольно быстр, по скорости они равны, но Тихиро чувствует, что у мужчины просто лучше рефлексы. Магический клинок не делает Тихиро быстрее, его главная атака — это режущий удар. Когда он замахивается и пытается разрубить Содзе несколькими атаками «Черного», тот запросто перепрыгивает их в воздухе, сначала уходя от одной, а затем, от второй, словно играясь, проскальзывая между двумя ударами. Терпение медленно подходит к концу, и Тихиро бросается на него, собираясь закончить все это быстро и без лишнего притворства. Их клинки сталкиваются, звенит сталь. Они с Содзе оказываются близко, так, что теперь без труда можно рассмотреть его бледное лицо с черными пятнами под глазами. Тихиро напирает всей силой, но тот даже не дрожит в попытке оттеснить его, стоит, словно скала. Вместо безобразной ухмылки на лице Содзе лишь сосредоточенность. Он задумчиво тянет: — Ты реально сын Рокухиро. Любопытно… Значит, ты родился после войны? Он косится в сторону, где стоит Тафуку, потом хмыкает. Он отклоняет голову в сторону, когда Тихиро пытается резануть его по шее, следом подныривает под клинок и со всей силы пинает юношу в живот, вынуждая его согнуться пополам. Лишь в последнюю секунду он успевает отклониться от удара ногой сверху, которая могла бы вбить его лицо в пол. Гибкость у Содзе поразительная. Лающим смехом он гогочет: — А че, агент тут чисто для красоты? Прикольно! Всегда бы эти твари не лезли не в свое дело! Они обмениваются чередой коротких атак. С момента драки с белобрысым дружком Шаль прошло не так много времени, и тот довольно неплохо потрепал Тихиро, и это не говоря о схватках в дни до этого, когда они с Сибой собирали информацию по всем возможным притонам. По руке идет легкая судорога, и Тихиро про себя цыкает. Так он никогда не закончит эту схватку. Несмотря на то, что Хакури одолел Содзе, это произошло из-за обмана и грамотного расчета самого Хакури, который явно предположил, что Содзе с клинком расслабится; но теперь тот научен горьким опытом, и потому будет всегда настороже. Разница в их умениях поразительная — несмотря на три года суровых тренировок, Тихиро даже с магическим клинком равен по силе с Содзе, который играючи отбивает его атаки простым мечом. Когда он пытается атаковать со спины, Содзе отбивает атаку, даже не оборачиваясь; Тихиро замахивается вакидзаси и пытается ударить его, но его противник замечает это и хватает его за запястье, сжимая так крепко, что трещат кости. Он дергает Тихиро на себя, а когда тот невольно подается вперед, то бьет его лбом о лоб. Из глаз брызжут слезы. Он атакует еще и еще. Почему его меч не ломается?! У Содзе же обычный клинок, выкованная им сталь должна быть слабее датенсеки! Но Содзе словно слышит его мысли. Он ухмыляется — ухмыляется страшно — и затем скалится в безобразной ухмылке. — Отличное оружие, да? Любой клинок, скованный твоим отцом, бесценен. Истинное сокровище, способное дать бой даже магическому клинку в руках такого неуча, как ты! Один из мечей времен войны?.. Потому он настолько крепок? — Великолепное оружие, созданное исключительно для резни! Рокухиро знал, на что шел, когда создал нечто подобное! Истинный шедевр мясника! Удары Тихиро становятся хаотичнее, но теряют силу. Содзе начинает теснить его прочь. — Заткни свою пасть! — рявкает он, а Содзе же откровенно веселится в ответ. — И это все, на что твой клинок способен? Или схватка с белобрысым говнюком тебя настолько вымотала? Давай же, Рокухиро! — Содзе почти кричит его имя, и глаза его сверкают азартом. — Покажи мне, на что способен настоящий магический меч! Ну если он хочет, то пожалуйста! Тело Тихиро окутывает разноцветная аура. «Золотой» — его главный козырь, но он выматывает его за считанные минуты, слишком высока нагрузка на тело. Но у него нет выбора, потому что сейчас они с Содзе равны. Он срывается с места, и мир вокруг превращается в разноцветную кашу, в которой единственным различимым пятном остается Содзе — словно черная дыра посреди ослепительно яркого кислотного мира. За этой скоростью он явно не успевает погнаться, и потому, когда Тихиро резко появляется у него за спиной, он успевает отшатнуться лишь чуть-чуть — так, чтобы удар «Небесной Бездны» не стал фатален, но этого все равно не хватает, чтобы уйти от атаки целиком, и Тихиро чувствует, как разрезает ткань, видит, как словно с замедленной съемке плещется из раны кровь, что-то еще, это глубокая и опасная рана. Отлично, он рассек ему бок! Теперь осталось добраться до шеи, и тогда!.. Он вновь окунается в разноцветный вихрь. Но Содзе словно чувствует, где именно он появится, словно его интуиция говорит ему о том, откуда именно выскочит Тихиро, словно черт из табакерки. Потому, когда Тихиро вновь выныривает из кислотного разноцветного месива в реальность Содзе швыряет Тихиро что-то в лицо — это что-то небольшое и круглое, явно не опасное, и инстинктивно Тихиро ловит его рукой, чтобы оно не ударилось о лицо. И только поймав его, он понимает, что это какой-то камень — совсем небольшой, больше напоминающий металл. Это смущает его; но что-то внутри бьет тревогу, когда он чувствует, как используемая им духовная энергия во время перемещения с помощью «Золотого» начинает словно тянуться к этому металлу, а сам тот — сиять. Тихиро чувствует две вещи: как внезапно его словно наполняет невероятной силой, а затем — резкую боль в руке, когда камень коротко загорается мелкой алой вспышкой, а следом подобно крохотной бомбе разрывает ему ладонь, а следом — руку. По всему телу поносится вспышка боли. Это ощущение настолько яркое, настолько жутко болезненное, что невольно он выныривает из ускоренного мира и падает на землю перед Содзе, а когда резко поднимает голову, чувствуя судорогу в искалеченной странным камнем руке, то видит своего противника — взгляд у него шальной, бешеный, словно у взбесившейся собаки. — Ну как же так, Рокухиро, — голос Содзе звучит ядовито насмешливо. — Твой папаша смог подчинить себе этот металл, а ты — нет? Тихиро хочет огрызнуться в ответ, но Содзе со всей силы бьет его рукоятью прямо в висок, отчего с его уст срывается лишь хриплый стон. Мир вокруг стремительно темнеет, и Тихиро чувствует лишь злость на самого себя, вновь — за то, что, как и с Сибой не смог защитить то, что ему дорого. Когда силуэты Тихиро и Содзе исчезают следом за Тафуку, который запирает их в обособленном пространстве, Сиба выразительно глядит на собравшуюся перед ним группу. Про двух чародеев со способностью промывать мозги он в курсе, младшенького видел издалека, плюс Тихиро рассказал, на что они способны — если неопытный брат сумел отрубить такую бешеную собаку, как блондинчик, что был с Шаль, то со старшим нужно быть еще осторожнее. Он разминает кулаки. Два одинаковых балбеса выглядят как типичные силовики, скорее всего с ними проблем не возникнет, цилиндроголовый тоже не похож на кого-то страшного. В общем, вся проблема только в менталистах. Хагивара понимает его без слов, потому что только на них Сиба смотрит почти неотрывно. Несколько секунд они смотрят друг на друга, затем резко косятся в сторону Шаль, и это чувствует Хинао — она тут же хватает девочки и ныряет под барную стойку, а Хагивара рядом с ним рявкает: — Узуки! В эту секунду два близнеца надевают маски, напоминающие головы демонов, и бросаются к Сибе наперерез, цилиндроголовый создает в руке несколько дарум и швыряет следом за ними, а менталисты бросаются к барной стойке. Младший почти перемахивает через нее, но в это время бьется окно: внутрь влетает невысокая черная тень, которая сильным быстрым движением швыряет в сторону менталистов пару тонких шестов, из которых мгновенно появляется несколько черных нитей и опутывает ноги младшенького, отчего тот неловко заваливается на пол. Тенью оказывается низкого роста агент в газовой маске, который обменивается коротким кивком с Хагиварой. Пока Узуки разбирается со старшим менталистом, который явно слишком быстр, чтобы его схватить, но недостаточно близко, чтобы использовать свою способность, Сиба и Хагивара бросаются наперерез к троице. Они обмениваются кивками — проблема не в близнецах с масками демонов, а в подрывнике, дарума-парне, что может просто забросать их взрывчаткой издалека. Потому Сиба телепортируется сначала к нему, а потом, хватая его за шкирку, хмыкает: — Подышим-ка свежим воздухом. И вместе с ним прыгает далеко в небо. Когда земля под ногами исчезает, в глазах дарума-парня появляется паника. Отлично. Сиба хочет отпустить его на растерзание ускорению свободного падения, но не успевает, потому что дарума-парень вдруг рычит: — Черт! И сжимает что-то в руке. Сиба не вполне способен рассмотреть, что именно там, но когда он пытается телепортироваться прочь, то его запястье опоясывают черные нити, напоминающие способность Узуки, а затем прямо в лицо ему бьет сильная вспышка. Взрыв?.. Такой силы!.. Его отшвыривает в сторону, и Сиба едва успевает телепортироваться ниже, чтобы не разбиться — но он не может толком выбрать нужную координату, потому что от взрыва его оглушает, а в ушах начинает противно звенеть. Опять контузило? Лишь бы Тихиро не увидел. После телепорта его по инерции швыряет еще несколько метров, прежде чем он останавливается от удара о коробку кондиционера на крыше. Он с трудом переворачивается на спину, видя, как дарума-парень спускается ниже, используя взрывы для легкого изменения траектории — он чуть подбрасывает себя, тем самым не давая себе сразу рухнуть вверх. Когда он приземляется прямо рядом с Сибой, тот цокает языком, поднимаясь. В кафе его дарумы были не такими мощными. Или он сдерживался, стараясь не задеть своих? Он ударяет каблуком о пол и сжимает кулаки. Вокруг него, словно из воздуха, растут дарумы — одна за другой. — Наивно было обманывать господина Содзе. Но Сибе не интересны громкие и красивые реплики, он продолжает смотреть на нечто в руке у Дарумы. Какой-то камень… Что за странная херня? И ощущение такое, словно это не тот же человек, что внизу, но намного сильнее. Словно… перед ним Тихиро с магическим клинком. Сиба хмурится. — А это, значит, его игрушка? Неплохо. — Лучшее оружие лучшим бойцам, — нагло ухмыляется Дарума и щелкает пальцами. Взрывные дарумы, словно по мановению руки, начинают лететь в Сибу. Каждая взрывается с такой силой, что после себя оставляет не просто выбоину, но пробивает дыру в крыше. Ох, жителям последнего этажа это не понравится! Он телепортируется прямо над головой Дарумы, но тот будто чует — и следующая неваляшка взрывается Сибе прямо в лицо. К счастью, он успевает защитить лицо руками, но те обжигает, и он вновь откатывается в сторону, чувствуя, как начинает болеть голова. Твою… мать! Одного раза, значит, ему в жизни не хватило! Судьба решила преподнести очередного умника с такой способностью! Нет, как же хорошо, что рядом нет Тихиро! Сиба слишком хорошо знает, что тот до сих пор травмирован тем инцидентом, в котором потерял глаз. Новый взрыв превращает его невероятную рубашку в труху, и Сиба рывком сдирает с себя ошметки. Ох, это неприятно. — Мне чертовски сильно нравилась эта рубашка! — рявкает он, а потом хочет броситься на Даруму, но они оба отвлекаются, когда внизу доносится шум. Вдвоем они смотрят на то, как Хагивара гнет стоящие рядом фонарные столбы, явно используя их и прочую стальную мелочевку в округе, чтобы отбиться от близнецов. Ох… Значит, у него способность к магнетизму? Неплохо… Сиба так задумывается, что чуть не пропускает запущенную в него очередную даруму. — Неплохой шрам! — бросает тот. Сиба добродушно скалится. — Комплименты принимаю только от девчонок! Что бы не было в руке у этого парня, Содзе снарядил этим своих ребят, зная, что их ждет засада. Хитер! Еще несколько раз Сиба телепортируется, пытаясь добраться до Дарумы, но этот парень тоже не лыком шит, свои взрывы на него либо не влияют, либо он взрывает бомбы так, чтобы взрывная волна в него не попала. Нет, так дело не пойдет. Сиба понимает, что ему нужно помочь сначала Хагиваре, а потом за шкирку телепортировать магов-менталистов прочь из бара, потому что он не уверен, как именно против них будет справляться Узуки. Духовной энергии осталось не так много… Была или не была. Сиба вновь прыгает к Даруме и хватает его за шкирку. Когда его обдает огнем от взрыва, он просто крепче стискивает зубы и вновь прыгает с ним высоко в небо, настолько, насколько позволяют его способности. Город кажется маленькой панорамой под ногами — красиво и страшно одновременно. Никогда еще Сиба так далеко не прыгал, особенно без четкой уверенности в своих способностях. Он пинком откидывает Даруму от себя, уже сжимает кулак, чтобы использовать свой козырь, который не хотел бы применять на виду у многих… Но вдруг что-то происходит. Он видит, как лицо Дарумы вдруг искажается в странной гримасе, а в следующее мгновение лицо Сибы обдает горячей кровью. … что? Он взорвался? Почему?.. Несколько секунд Сиба просто падает вниз, слишком растерянный, чтобы хоть что-то понять. Когда он пытается телепортироваться, то понимает — его сил хватит на последний прыжок, но не настолько далекий. Черт!.. Он в панике начинает соображать, что делать, но вдруг в следующую секунду нечто сбивает его с ног. Кубарем они вдвоем отлетают в сторону и падают на землю (так близко?). Когда Сиба резко поднимает голову, он видит перед собой серьезное лицо неизвестного юноши с татуировкой через нос, а потом слышит знакомый голос: — Еле успели… Харима, что с телом противника? — Поймано! Азами в парадном смотрит на него с небольшой земляной платформы, летающей в воздухе. Рядом с ним стоит девчушка в форме «Камунаби», как и тот юноша, что поймал Сибу — тот видит, как его руки на глазах принимают нормальную форму. Ошеломленно Сиба моргает, потом рявкает: — Азами! Радость моя! Не могу поверить, что я рад тебя видеть! — Я чувствовал, что что-то не так, — произносит тот вместо приветствия, а потом спрыгивает с девушкой вниз на земляную платформу, о которую Сиба затормозил со своим спасителем. — Насколько далеко можешь телепортироваться? — Запал остался на один раз. С тобой, думаю, хватит на полкилометра. — Этого будет достаточно, — Азами кивает девушке и неизвестному юноше. — Харима, медленно снижай платформу. Касахара, пакуй тело, потом жди команды. — Так точно, — хором отвечает молодежь. Азами смотрит на Сибу, выразительно, и тот громко стонет, понимая, что следующий день он проведет в постели, отдыхая после сегодняшней заварушки. Он хватает приятеля за плечо и вместе, когда платформа Харимы снижается достаточно низко, они прыгают в пространстве вниз, прямо в кафе. Сил помахать кулаками у него еще хватит, потому он шепчет Азами, чтобы тот шел на выручку Хагиваре (не дай бог у тех двух близнецов тоже есть такие странные камни), а сам бросается к Узуки. Кажется, тот продолжает играть в догонялки со старшим братом менталистом. Младший же явно пытается вывернуться из веревок, и, когда он видит Сибу, он понимает, что сейчас его старшенькому придется несладко. Он выворачивает руку, и в ней Сиба видит такой же камень… Вот дерьмо. В отличие от Дарумы, этого хватает ненадолго — на считанную секунду, прежде чем его тело корежит до неузнаваемости. Но дело в том, что он — менталист, и потому по округе проносится резкая волна, словно хлопок, и Сиба чувствует, что все вокруг гаснет, словно свет отключило… Когда он моргает, то понимает, что сейчас находится вовсе не в кафешке Хинао, а в месте, из которого сбежал с таким трудом, с которого… В нос бьет запах гари и кровь, а когда Сиба оборачивается, то видит поля боя. Война. Точно. Это сражение… Этот момент, когда произошел тестовый запуск «Истинного Удара»… То страшное цветение. Он видит его снова и снова, снова и снова, словно пленку заело. Кажется, это длится часами. Днями. Неделями. Когда Сиба открывает глаза в другом месте, ему кажется, что его забросили в стиральную машинку на самый убойный режим. Ноги не держат; он видит, что не одному ему досталось — Узуки лежит рядом с закатившимися глазами, явно все еще пребывая под иллюзией, снаружи он слышит тихие голоса Азами и Хагивары. Даже им не удалось ускользнуть?.. Твою мать, насколько же далеко распространилась эта волна?.. Что это за камень?.. Усиливает магию… Черт, неужели… В кафе вваливаются два близнеца, оба бледные, как мел. Им тоже не повезло. Пока один решает, что ему неплохо полежать на пороге разрушенной кафешки, второй с трудом, игнорируя даже Сибу, плетется к барной стойке. Ох, понятно. Азами и Хагивара наверняка живы. Эти двое предпочли добраться до своей цели, а не добивать раненных. Умно. Он слышит вой, когда старший брат-менталист склоняется над обезображенным телом своего младшенького. — Эй! Эй! Очнись! Когда их взгляды с Сибой пересекаются, он поднимается на ноги и бросается на него. Близнец рявкает: — Отставить! — Я убью тебя! Но не успевает даже и двух шагов сделать, как ему прямо в лоб прилетает острое лезвие. Хагивара на пороге едва стоит, весь потный, а потом с насмешливой ухмылкой бормочет: — Господа, кажется, пора объявлять перемирие. — Не могу поверить, — шепчет близнец, оставшийся у дверей. — Правительственная псина права. Да уж, им всем тут не до боя… Прежде чем Сиба успевает что-либо ответить, с громким хлопком в центре разрушенного кафе появляется три фигуры. Тафуку настороженно смотрит по сторонам, не понимая, что здесь произошло, но Сибу интересуют два других человека — один из них стоит, опершись о вонзенный в землю меч, держа за шкирку своего обездвиженного противника. Когда Сиба видит Тихиро без сознания, он забывает про усталость и тут же бросается вперед, и Содзе швыряет бессознательное тело к нему. Его явно задело, одежда на боку вся красная. Сиба ловит своего драгоценного протеже на руки, и этого мгновения хватает, чтобы Содзе добрался до барной стойки и уже собрался перепрыгнуть ее… Но, видимо, сегодня обломятся все. Прямо перед его носом на стойку приземляется юноша, крайне похожий на того, с кем сражался Тихиро до этого, но чуть младше и со странной прической. Его лицо скрыто за маской. Он пинком ударяет Содзе, и, несмотря на то, что тот успел защититься, он падает на пол; неизвестный же ныряет за стойку, хватает Шаль (тоже без сознания) под руку и стрелой ускакивает прочь, словно крольчонок. Содзе ахает; Сиба, внезапно, чувствует, что его распирает от смеха. — Твою мать! Сраный говнюк! Я убью говноедов из Сазанами! Сазанами? — Ладно… Хер с ним, — Содзе тяжело вздыхает, держась за раненный бок. Он опускает глаза на Тихиро, потом встречается взглядом с Сибой. — Ну вот. Нас двоих поимели. Ну разве не замечательно? Да, думает Сиба, просто охрененно. Он понимает, что должен встать и добить Содзе, пока у них есть возможность, но они все вымотаны иллюзией, а Содзе — сражением с Тихиро. Надо так много сделать… Но Тихиро в его руках тихо стонет, и Сиба смотрит на него, с искалеченной правой рукой. У него есть другие обязанности. И это — не Содзе. Потому он позволяет тому уйти, ловко выпрыгнув в окно. За ним уходят и близнецы. И лишь потом, когда с трудом агенты «Камунаби» собираются в кафе и садятся на руинах, Тафуку заходит за барную стойку и помогает Хинао подняться на ноги. У нее кровоточит висок, но, кажется, она живее всех живых. — О нет! Мое кафе! Да вы все охренели, ублюдки! — в повисшей мертвой тишине ее голос звучит комично разъяренно. Не сказать, что это поражение, но явно и не победа. Об этом Сиба думает, когда сидит перед окном в больничке, куда их пинком отправляет Азами, сам же идущий с повинной отчитываться руководству о провале охоты на Содзе, но о добыче некоего минерала, который они выковыряли из тела дарума-парня. Самого его уже осмотрели, раны залатали, и теперь он, в больничной юкате, сидит и курит в палате Тихиро, посматривая, что творится на улице. Да, было бы лучше выйти на крышу, но он обещает себе, что выкурит лишь одну маленькую сигаретку и не более. От этого хуже точно не станет. Ситуация, конечно, атас. Итак, у Содзе есть некая игрушка, которая делает тебя равным чуть ни не магическому мечу — да, без опыта толку мало, было видно по двум примерам, закончившим свою жизнь крайне неудачно, но за эти несколько минут жизни те успели навредить так сильно, что голова до сих пор пухнет. Плюс в дело вмешалась семья Сазанами… из которой, видимо, и пришел тот белобрысый мальчик, защищавший Шаль. Может, это был он? Но Тихиро говорил, что у него косица сбоку, и что роста они одинакового, а этот был явно меньше. Что-то тут не так. Содзе тоже выглядел так, словно это шло против его планов. Сазанами вмешались сами? Но зачем им Шаль? Содзе явно выкачивает из нее кровь, чтобы сделать свои камикадзе-камни долго действующими, это довольно разумно, но криминальной семейке-то зачем в это дело лезть? Затем он косится в сторону постели, на которой сейчас спит Тихиро, щедро накаченный обезболивающим. Рука — в труху, хорошо, что не ведущая. Медики осмотрят ее еще завтра, но пока что они не уверены, что ее можно будет спасти — потому что Сиба видел, что это не рука, а просто фиолетовое нечто, едва ли напоминающая изначальную конечность. Вся переломанная. Содзе тоже использовал этот булыжник? Или вынудил Тихиро это сделать? Он пытался спросить у Тафуку, но тот лишь покачал головой, сказав, что с его позиции было и не увидеть. Хотелось бы обвинить его в бездействии, но Сиба понимает, что в той ситуации Тафуку сделал все, что мог. А против Содзе с такой игрушкой мог выступить только Тихиро. Сиба докуривает сигарету, открывает окно и вышвыривает окурок вниз. Потом оставляет его — пусть проветрится, а сам направляется к постели и садится на ее край, с левой стороны, где рука у Тихиро целая. Он всматривается в его лицо, бледное, с запавшими глазами. Он еще совсем ребенок, заметно было по тому, как он действовал в ситуации с Шаль и Содзе. Да, убийства ожесточили его, он постоянно рискует и не жалеет себя, но в душе он все еще мальчик, жаждущий самого лучшего. Без плаща и повязки на глазу он выглядит таким маленьким, лишний раз напоминая Сибе, что ему только месяц назад исполнилось восемнадцать. Нельзя еще даже алкоголь пить. Сиба проводит ладонью по его лицу. По мягким волосам. — Прости меня, — бормочет он, а потом поднимается на ноги. Когда он выходит за пределы палаты, то спустя несколько шагов натыкается на Азами. Тот явно искал Сибу по больнице, но он знал, где в итоге отыщет. Они обмениваются короткими взглядами, а потом вдвоем идут уже к нему, потому что Сиба чувствует, что, несмотря на то, что прошла целая ночь с бойни, он еще не в том состоянии, чтобы слишком долго гулять по окрестностям. Хорошо же им досталось! Он опускается на свою постель и тихонько стонет, чувствуя, как неприятно болят обожженные руки. Вот и еще один симпатичный шрам в его коллекцию. Кто бы подумал, что это случится так скоро. Он натягивает одеяло и со вздохом поднимает взгляд на Азами. — Ну, давай. Что тебе боссы сказали? — В основном орали, — Азами криво ухмыляется. — Но так как никто из наших не помер, а Содзе лишился трех человек, то посчитали, что операция прошла неуспешно, но в рамках запланированного. Разумеется, про Тихиро-куна никто не сказал… Но теперь у нас две проблемы. Одна — это воришка «Пронзающего Облака», вторая — Содзе и датенсеки. — Я так и знал. Нет ни одного другого камня, который усиливает чародейство. Но откуда у Содзе датенсеки? — Я думаю, поставщиком были «Хисяку». Как они вручили ему меч, так и металл. — Но зачем? — хмурится Сиба. — В смысле, какой в этом толк? — Ты видел бомбы. Он либо пытается сделать новое оружие, либо усмиряет металл с помощью крови девочки, и мы видели незавершенный продукт. — Я лишь предположил, что у нее регенерация, — хмурится он. — Ладно, я понял, о чем ты. Что по нашим двум жмурам? — Умерли от переизбытка энергии. Их буквально разорвало изнутри. Наши спецы сказали, что копаться в таких трупах — ужас, — Азами хлопает себя по карманам, явно желая покурить, но потом вспоминает, где он находится. Следующий его вздох звучит немного жалко. — Камень удалось извлечь лишь из трупа юного мальчика… Того, с кем ты сражался в небе, мы не нашли. Но надо же… Датенсеки… Что же именно делают «Хисяку»? Зачем им Содзе? Если он так радостно отправился работать с Тихиро, не похоже, что он питал особо теплых чувств по отношению к боссам, готов был продать в любой момент. Что-то тут не так. У Сибы создается ощущение, что той схватки, что произошла сегодня, не должно было быть — словно что-то пошло не по сценарию. Состоялась битва двух владельцев магических мечей… Но белобрысый мальчик сбежал, потому что ему не интересен Тихиро и его меч. Или интересен? Но сейчас он больше думает о Шаль. Если он тоже из Сазанами, могло ли быть, что это он послал своего (предположительно) брата забрать ее? И тогда все его догадки о вмешательстве Сазанами не имеют смысла, потому что это просто личная прихоть их сына. Надо подумать об этом на досуге. Сиба стучит пальцем по губе, потом усталым взглядом смотрит на Азами. — Это ведь не все, что ты хотел мне сказать. Тот качает головой. — Я планировал сделать это раньше, но ситуация с похищением меча отвлекла, — он молчит немного, потом смотрит Сибе в глаза, серьезно. — Когда тот мальчик запустил волну кошмара, что ты видел? — Это личное! — Сиба хочет отшутиться, но Азами смотрит на него, не улыбаясь, и все веселье спадает на нет. Уголки его рта опускаются. — Ты знаешь, что. Это каждый раз одно и то же. Каждый долбанный раз. — Я знаю. Потому что я видел то же самое. Азами немного жует губу, потом тихо, будто боясь это произносить, говорит: — Содзе выставляет на аукцион Ракудзаичи «Истинный Удар». Хакури чувствует себя странно, когда смотрит на телефон. Там — уже который пропущенный вызов от Тенри. Сначала он предполагал, что брат просто хочет удостовериться, как у него дела, но теперь он уже не так уверен… Он все еще в том же мелком мотеле; отлежаться после полученной раны — самое важное! Валяется он на постели в одних штанах, даже без рубашки, и под блеклым светом ламп его старые шрамы кажутся молочно-белыми. Хакури не любит смотреть на них, они напоминают о неприятном времени, когда он был слабаком, но сейчас ему проще так, потому что скоро все равно менять бинты… Он сбрасывает вызов Тенри и вновь возвращается играть в «змейку», но чуть не взвизгивает, когда окно с полупинка распахивается, и на подоконник садится его младший брат. Взгляд у Тенри очень осуждающий. Хакури не должно быть стыдно, он — наследник!.. Но ему стыдно. — Я так и знал, что ты просто меня игнорируешь. — Я восстанавливаюсь. — он разводит руки в стороны. — Мне чуть не надрал задницу парень с магическим клинком. — Ага, я так и понял. Я сделаю вид, что не видел, как ты бездельничал, а то отец начнет возмущаться. Тенри скользит взглядом по его ранам, потом запрыгивает в комнату и подходит ближе. Когда он садится рядом, Хакури недовольно фыркает, делает это громче, когда Тенри падает на постель рядом, прямо на плечо. Он уже не такой легкий, каким был в детстве. Хотя Хакури никогда не таскал Тенри на руках, в основном это делал Соя… От воспоминаний о старшем брате по коже идут мурашки, но Хакури быстро спохватывается и беззаботным тоном интересуется: — Зачем пришел? — А зачем ты меня игнорировал? — Я был занят! Когда Тенри смотрит на него дюже скептично, Хакури проглатывает язык. Ладно, может, он не был занят. Ну, то есть, немного. Он думал о том, что делать дальше. Если Шаль попала в руки мечника, что работает на Содзе, то ему нужно придумать не только то, как избавиться от Золотой Рыбки, но и как убить всю ораву его прихвостней. Содзе все же опасный противник, пусть у Хакури и два чародейства, но клинком он владеет буквально несколько дней. Этого маловато для полноценной схватки. Он обзвонил своих знакомых корректировщиков в подполье (когда становишься потенциальным наследником, то такие связи заводятся), пообещал услугу в обмен на информацию, и после этого начал думать, что же ему делать с тем, что он получил о Золотой Рыбке и Содзе. Речь о том, что эти двое вдруг сцепились, о чем гремит все подполье. Он опускает взгляд на брата, который ерзает рядом с ним. Тенри — как чистая энергия, вечно в движении. Ему непривычно просто ничего не делать. — Я к тебе по делу, — немного смущенно произносит младший брат. Он немного задумывается, но потом глаза его сверкают гордостью. — Отцу понравилось. — Ага, пришел похвастаться. — Может быть!.. Ладно, только за этим. Дома так скучно. Энджи и Тамаки думают, что я нам больше проблем создал. А я вот думаю, отец прав. Я такую схему повернул!.. А еще я скучаю по тебе, хорошо? — Ну говори уж. Улыбаясь, Тенри напоминает довольного кота. Он довольно жмурится, когда Хакури треплет его по волосам. — Ты слышал, да? Про то, что Содзе, которого ты облапошил, вступил с кем-то в драку. Хакури медленно поднимает бровь. — Допустим. С каждым новым словом его сердце словно пропускает удар. — Ну так вот… Они из-за какой-то девочки поругались! Я некоторое время следил за Золотой Рыбкой, потому что я слышал, что он тебя поранил, и я думал, как бы эффектней его обезвредить, — Тенри тут же машет руками, будто сдаваясь. — Я был в маскировке, когда следил, так что он не понял, что мы связаны! Ну так вот. Я услышал, что он болтал о девочке, типа, она очень нужна Содзе… И потом приятель Золотой Рыбки предположил, что она типа, ну… у нее какие-то важные способности. — Ох, — слабо бормочет Хакури. — И вот из-за нее они и разругались! Не знаю, что именно там произошло, но Содзе их всех одолел. Я следил издалека, очень издалека, но в какой-то момент они все в той кафешке будто разом упали без сознания. Не знаю, что произошло… В общем, я ее украл. — Девочку? — Да. Хакури чувствует, что не находит нужных слов. Он уже думал, как будет договариваться с Золотой Рыбкой, а тут мало того, что причиной той драки была Шаль (получается, Золотая Рыбка передумал, оказался неплохим парнем?), так еще и Тенри ее выкрал, доставив в безопасное место. Теперь нет смысла беспокоиться о Шаль, можно сосредоточиться на устранении Золотой Рыбки. Но если он оказался не таким уж и говнюком… Но семья важнее. Хакури задумчиво закусывает ноготь, а Тенри, не находя желаемого одобрения у брата, растерянно на него смотрит. — Что, не впечатлило? — Честно? — Хакури поднимает голову. — Очень. Я просто задумался об этой девочке… Говоришь, отец одобрил твой план? — Ага. Сказал, что я сделал невероятную инвестицию. Она вроде бы бессмертна. Ох. — Отец сказал, что клан, чья кровь в ней течет, был уничтожен больше десяти лет назад. И найти выжившего — невероятная удача! — Тенри гордо задирает нос. — Мы собираемся выставить ее на аукционе, как один из главных лотов! А? Как тебе? По-моему, невероятно!.. Тенри говорит еще и еще, а Хакури понимает, что больше его не слышит. Шаль действительно оказалась в поместье… но вовсе не потому, что он привел ее в безопасное место… А потому что у отца появился новый лот на аукционе. В итоге, вырвавшись из одной клетки, она очутилась в новой. Внутри него все сжимается в нервный комок, и Хакури опаливо смотрит на своего брата, что продолжает рассказывать о том, как обманул Содзе с Золотой Рыбкой. На его устах вырастает нервная улыбка. Ну и что ему теперь делать? — Ты молодец, — бормочет он, поглаживая Тенри по волосам, а сам же понимает, что теперь не знает, что делать вообще.