поворот налево

Поначалу Тихиро ожидает, что Шаль будет его раздражать — все же, у него впереди серьезная миссия, очень долгий разговор с Содзе о том, на кой ляд ему вообще нужна такая девочка, и почему она выглядит так, будто он ее чуть ли не пытали, но потом он быстро понимает, что ошибался. Пусть она и очень много говорит, даже того, что в другой ситуации озвучивать будет неприлично, она весьма и весьма очаровательна — у нее приятная улыбка, звонкий голос, и ее болтовня довольно умилительна, хотя Тихиро кажется, что она намеренно заговаривает ему зубы, чтобы он отвлекся от темы возвращения к Содзе. И он невольно поддается — решает ей подыграть, вместе отправившись в ближайшую забегаловку. Может, это та самая его природная слабость, о которой говорил Сиба; в конце концов, он всегда тянется к людям в нужде. И Шаль точно такая же. Неудивительно, что этот Хакури решил ей помочь — видимо, тоже почувствовал, что ей нужна помощь, а это уже многое говорит о нем, как о человеке. Но, несмотря на это, Хакури все еще владеет магическим мечом, сначала украденным у его отца, а теперь — у Содзе. Если он сумел одолеть Содзе с клинком… Надо быть очень сильно осторожным с ним. Он не простой добряк. Он точно опасен. Хотя по нему было видно во время их боя, и дело даже не в том, что он каким-то образом мог использовать чародейством вместе с магическим клинком, да не одно, а несколько, что делает его крайне опасным врагом, даже несмотря на неопытность — такого не могли даже ветераны войны. Проблема в том, как именно он дрался. Это было виртуозное использование сочетания собственной магии и способностей клинка, и, несмотря на значительную паузу в применении «Грома», этот Хакури смог восполнить недостаток. Опасен. По-хорошему, он должен отдать Шаль Содзе, и дальше уже вместе с ним работать над тем, как остановить Хакури. Вдвоем они точно что-то придумают, даже скорее всего смогут создать тактику, где выбьют у него меч. В иной любой ситуации Тихиро без задней мысли бы так и поступил, но, опять же, проблема в Шаль. Шаль, которая так смертельно боится Содзе, что у Тихиро закрадываются подозрения о том, точно ли он использует только ее кровь, а если и да, то в каких количествах он ее выкачивает. Но нельзя поднимать эту тему вот так спонтанно. Это опасно; Шаль может испугаться и замкнуться, а если это произойдет, то Тихиро ничего не узнает. Потому он решает подыграть ей и немного побаловать. Вдвоем они заходят в небольшую лапшичную по дороге, где он закатывает ей какую-то дикую вариацию рамэна с сыром, а себе — порцию более классическую. Когда она начинает натягиваться на свой обед, он подкидывает ей кусочек мяса, отчего улыбка у Шаль становится еще шире. Итак… аккуратный допрос. Детям свойственно быть искренней и болтать больше, потому от нее можно узнать некоторую информацию, о которой Содзе мог намеренно умолчать — с него станется, он же подпольный делец, а они вечно утаивают то, что может сыграть против. Бизнесмен хренов. Потому он откашливается и начинает издалека: — Вы с этим Хакури давно знакомы? Шаль подозрительно на него смотрит, будто оценивая. — Ну-у-у, пару часов? Ого… А уже друзья не разлей вода. Быстро же Шаль доверяет людям. И быстро же согласился этот Хакури ее защищать, раз из-за пары часов общения бросился Тихиро наперерез. — Говоришь, он хорошо к тебе отнесся? — Ага! Он купил мне мороженку! Только я ее так и не попробовала… Из-за тебя. Тихиро отводит взгляд в сторону. — Извини. — Да ладно уж!.. Теперь у меня есть рамэн! — Шаль довольно облизывается, но потом горьким тоном добавляет: — Но мороженку все равно жалко. Он потратил на нее денег, а мы ее уронили. Грустно… Мама всегда говорила не тратить деньги попусту. Значит, у нее есть мама. — Где сейчас твоя мама? Шаль поднимает на него взгляд. В нем не читается горечи или слез, в нем вообще нет эмоций, но он понимает ее без единого слова, потому что он прекрасно понимает опустошение в сердце, которое наступает в момент смерти родителя. Он хмурит брови, чувствуя, как неприятно скребут душу кошки, но потом решает дожать. — Что случилось с твоей мамой? — Ее убил Содзе. Ох, срань. Ну конечно. Он что, полагал, что подпольный делец станет действовать благородно? Торговец оружием, серьезно? А что дальше? Что он внезапно согласится отдать ему магический меч? Да, Тихиро хотел использовать его, но Содзе ни за что в жизни не согласится так просто отдать ему клинок — потому что он охотится за ним лишь с одной целью. С одной единственной и невероятно понятной — чтобы вернуть себе. Они оба друг друга используют. Но ладно это. Убить родителя… Тихиро барабанит пальцами по столу. Несколько лет назад он пообещал себе, что встанет на путь злодея ради того, чтобы вернуть клинки. Что несчастье пары человек не стоит того, что случится в мире, если творения отца будут использованы во зло. Но сейчас он смотрит на Шаль, которая жадно уплетает купленную ей порцию рамэна… Она же просто ребенок. Она не заслужила этого. У нее забрали родителя и счастливое детство, ровно как и у него. Тихиро до боли закусывает губу. — Он пытал тебя? — Ну… наверное, можно сказать и так, — Шаль отпивает немного бульона и слизывает с губ желтоватую пенку. Она задумчиво смотрит в потолок. — Он просто использует мой… э… особый… гено… тип? Для чего-то. Значит, насчет этого он не соврал. — Рубит на кусочки. Чоп-чоп-чоп! Тихиро многое видал за свою жизнь, но подобное беззаботное описание собственных мучений настораживает даже его. Сколько же она их пережила, что вообще не заботится о таком? Что же именно там происходило? Зачем Содзе это? Но кожа у Шаль очень чистая, на ней ни одного шрама… Рубит на кусочки? Каким образом… Нет. Неважно. Тихиро даже не хочет знать. Его передергивает от мысли о том, что творилось в ее прошлом, и он принимается за еду, не чувствуя аппетита вообще. Шаль же внимательно на него смотрит, не мигая. Ее голос звучит пусто. Без эмоций. — Ты правда меня вернешь? Отдашь ему? Она могла бы умолять его, как в начале. Могла бы притвориться опять. Но Шаль — совсем не детским взглядом — смотрит ему прямо в глаза, и Тихиро чувствует, как выстроенный за все эти годы барьер отчужденного и жестокого бойца начинает крошиться на глазах, а все потому, что он видит перед собой ребенка в нужде. Может, потому Хакури и решился ей помочь. Потому что он увидел перед собой простого ребенка, которого используют в грязных целях. За это его определенно точно можно уважать. Ему вспоминается собственное горе три года назад. Запах крови и железа. То, как он тряс папу за футболку, прося его очнуться, а тот все не отвечал, потому что уже был мертв. Если бы не Сиба, он бы просто лег рядом с отцом и позволил бы пламени его поглотить, потому что без папы он не видел смысла жизни. Но Сиба спас его. Сиба показал ему, что можно жить, пусть это будет и трудно. Тихиро отводит взгляд первым. Он жует губу. Черт. Сиба его точно за это убьет. — Нет, — наконец, решается он. Глаза Шаль мгновенно загораются светом, таким ярким, что она будто бы светится — от счастья, что ей не придется возвращаться обратно. Она вскакивает с места и подходит к Тихиро, заглядывая ему в глаза, а когда он наклоняется к ней, то вцепляется ему в шею крепкими объятиями. Это немой жест, но в нем столько благодарности, что он понимает, насколько важно для нее было это признание. Да. Так будет правильно. Другое дело, как он теперь будет объясняться с Содзе. Неуверенно он сглатывает, смотря на мобильный телефон, лежащий на столе. Разговор выйдет тяжелым. Содзе берет трубку практически моментально — будто бы ждал. Голос у него полон энтузиазма, он звучит уверенно, довольно, и Тихиро крепче сжимает губы. Он смотрит обратно на кафе, где осталась Шаль; она сидит за столом, доедая купленный ей анпан, пока сам он вышел на улицу для разговора. Начинает говорить не он — а Содзе, который явно не желает тратить времени на ненужные прелюдии. — Мальчик-менталист передал мне весточку о том, что ты разобрался с проблемами поиска иголки в стоге сена и нашел девочку, даже одолев ее телохранителя, — он лающе смеется, легкомысленно, и Тихиро понимает, что тот юноша не стал говорить Содзе о том, кто именно был противником, видимо, чувствуя, что это принесет больше бед, чем пользы. За это его можно поблагодарить. — Итак, после того, как ты выполнил столь невероятно сложное деяние, которое не могли сделать мои идиоты, приступаем к следующей фазе? Где ты хочешь встретиться? Я свободен весь день. Хотел нажраться в говно, но мой врач запретил. Опять в том же кафе? — Ты сказал, что используешь кровь девочки. Содзе на том конце трубки замолкает на мгновение, его голос следом принимает слегка настороженные нотки. — Ну, допустим? — Она сказала, что ты ее пытал. И что ты убил ее мать. — И че? — Содзе добродушно фыркает. — Это не относится к нашему делу совершенно. — Ей семь лет. — И?.. — Она попросила меня помощи, потому что ты… — Послушай, Золотая Рыбка, — прерывает его Содзе, и голос его звучит уже недовольно, не скрывая яда в тоне и настроении. Тихиро понимает, что из себя этот человек выходит быстро, но он умеет контролировать себя там, где следует. — Я понимаю, ты у нас мамкин моралист, потому что ты юный мальчик, а она сиротка, которая просит помощи в победе от злобного дяди, который режет ей ножки и ручки, хотя ей наплевать, потому что она превосходит нас с тобой в своей природе. Но я ждал большего от известного палача подполья. С чего ты вдруг купился на жалостливые истории? Хотя… Нет, не отвечай, мне глубоко посрать. Давай иначе. Без девчонки ты не получишь информацию о воре клинка. Тихиро фыркает про себя. Теперь ему это и не нужно, он даже знает его имя. А пока Шаль с ним, то можно не беспокоиться — он явно придет за ней во второй раз. — Мне не столь принципиальна эта информация. — Врешь, Рокухиро. Когда Содзе произносит его фамилию, по спине у Тихиро идут мурашки. Он замирает, не в силах вздохнуть, и Содзе, чувствуя его замешательство, смеется. Его лица не видно, но Тихиро без проблем видит, как по ту сторону телефонного провода он растягивает свой рот с безобразной широкой ухмылке. — Я не дурак, юноша. Молодой человек, слава о котором начала грохотать три года назад, как раз после убийства Рокухиро Кунисигэ. Владение магическим клинком, о котором никто до этого не слышал. Желание вернуть их какому-то законному владельцу. И это не говоря о том, что внешне ты очень похож с отцом. Я восхищен, что у героя войны был ребенок, но меня удручает то, что ты, как и все неудавшиеся писаки биографических книжек, цепляешься за мораль. В чем дело?.. Не ты ли своими руками вырезал кучу людей? По спине продолжает катиться холодный пот. Тихиро понимает, что если он сейчас не вдохнет, то задохнется. Черт. Он так бережно хранил этот секрет ото всех, даже взял псевдоним, но о правде все равно пронюхали. И в такой неудобный момент… Но нельзя пугаться. Страх — это оружие Содзе, и Тихиро должен выстоять это испытание, чтобы добраться наконец до своего счастливого финала. Он сглатывает и сквозь зубы шипит: — Это не имеет отношения к Шаль. — О, ты даже узнал имя девочки? Настолько с ней сблизился? — Содзе цокает языком, потом легкомысленно смеется. — Н-да, мы могли бы о стольких вещах поговорить, я бы, может, даже отдал бы тебе эту сраную катану в конце концов, но ты решил сыграть в сраного героя! — под конец фразы его голос переходит в ор, и он уже не скрывает злости. — Так дела не делаются, Рокухиро! Я добрый человек, потому позволь мне пояснить: если в подполье ты дал слово, то либо ты исполняешь свое обещание, либо потом жалеешь о последствиях. Но я дам тебе поблажку, потому что ты еще молоко с губ не стер. Итак, еще раз. Где мы встречаемся, чтобы ты передал мне девчонку? — Нигде. Следующий вздох Содзе полон агонии. — Понятно. Информация о похитителе тебе реально не нужна? Вот дурак. — Я встретил его. Юношу со светлыми волосами. На секунду повисает пауза. Потом доносится смех. — Бля-я-я, вот в чем причина! Так ты, сукин сын, уже все вынюхал, да? Понятно. Не в девчонке дело, а в том, что нет смысла больше выполнять мои указания? Окей, я понял. Хитро. Сколько ты хочешь? Тихиро недоуменно моргает. — В смысле? — Ну, бабла. За сколько ты отдашь мне девчонку? Он действительно думает, что Тихиро просто возьмет и продаст ему Шаль?.. — Нисколько. Я разрываю сделку. Звоню, чтобы ты… — Пиздец. Когда он это произносит, Тихиро вздрагивает. Содзе же, судя по щелчку зажигалки на том конце провода, закуривает. Потом, чуть подумав, мужчина добавляет: — Всегда знал, что с неопытными юнцами вести дела — себе дороже. Не подвела меня моя чуйка в начале… Ладно, Рокухиро. Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Во-первых, на меня работают братья-менталисты, которые мгновенно вычислят твое местоположение, даже если ты вдруг наденешь шапочку из фольги. Во-вторых, я знаю, что Хинао-тян хорошо к тебе относится. Если ты не хочешь, чтобы ее голова оказалась в коробке на твоем пороге, ты приведешь мне девчонку без лишних выкрутасов. Я закрою глаза на твое абсолютно мудацкое и свинское поведение, где ты решил изобразить героя-спасителя, но на этом наши пути разойдутся. Про меч и «Хисяку» ты от меня нихера не узнаешь. Понятно? Тихиро крепко сжимает ладонь, до кровавых полумесяцев на коже. Содзе же, судя по голосу, улыбается и фыркает. — Понятно. Бывай, Рокухиро, — голос его резко становится ледяным. — Завтра вечером в кафе Хинао-тян. Приведи девочку, или я начну охоту. Чао! А затем — гудки. — И о чем ты вообще думал? — Честно? Когда Тихиро вздыхает, Сиба начинает смеяться. Он быстро понял короткое сообщение и телепортировался в ресторанчик, едва не напугав Шаль; но его дурацкая (по мнению Тихиро) рубашка наконец-то нашла свое применение, потому что она явно понравилась девочке. Мир установлен. Сейчас они вдвоем сидят за все тем же столиком; хозяин заведения только рад подавать им новые блюда, даром что Сиба берет себе дорогие алкогольные напитки. Шаль же сидит на руках у Тихиро; она уже утомилась, и, накрытая его плащом, дремлет у него на плече. Тихиро же нервно смотрит на Сибу, сжимая ее в некрепких объятиях. Сейчас в заведении только они и другой гость с дурацкой прической, которая напоминает Тихиро метлу. И что теперь делать? Он облажался. Не стоило договариваться с Содзе вообще, но он мало того, что сначала согласился, так потом еще и не в самой вежливой манере дал ему отворот-поворот. Конечно же он взбесился. Но Тихиро больше всего беспокоит не сам Содзе, а его угроза причинить вред Хинао. Но как он может обменять жизнь Шаль на нее? Это тоже несправедливо. Она всего лишь ребенок. Он не может ее бросить. Черт. Стоило договориться с тем блондином. Сложно поверить, что он так думает после их боя. Сиба щелкает зажигалкой и закуривает сигарету. Хочется огрызнуться, чтобы он не курил в помещении, особенно пока рядом спит ребенок, но он просто отгоняет облако дыма прочь от себя, пока Сиба задумчиво смотрит в сторону. Взгляд его некоторое время блуждает по окружению, но потом он возвращается обратно к Тихиро и криво улыбается ему уголком рта. — Ладно. Не ссы. Пробьемся. — Да? Он, кажется, десяток лет возглавляет черный список «Камунаби». — А еще его чуть не убил твой ровесник, хотя в руках у него был магический клинок, — Сиба разводит руки в стороны. — Это все неважно. Проблема в девочке, как я понимаю. Как ты сказал?.. Что он про нее говорил? Чоп-чоп-чоп, сказала Шаль. Тихиро хмурится. — Про то, что отрезал ей конечности. Что она превосходит по природе нас с тобой. — Вот как… Ясно, — он берет телефон и, кажется, начинает набирать что-то. Опять будет звонить Азами, уныло понимает Тихиро, но не возражает. Ему некогда: в его руках Шаль начинает ворочаться, и он перехватывает ее под плечи удобнее, чтобы ей слаще спалось. Отдавать ее Содзе он точно не собирается. — Эх, Тихиро! Глупость ты совершил, конечно, но что уж там, хотя бы по чести поступаешь. Посмотрим, что с этим можно сделать. Я займусь. — А что с Хинао? Угроза была явной. Это была не шутка — Содзе действительно ее убьет, если Тихиро не приведет Шаль завтра вечером. Но он не может. В итоге, он застрял между двумя невозможными выборами, где он вынужден пожертвовать чьей-то жизнью ради другого. Единственный шанс для него — привести завтра Шаль и устроить бойню. Тогда, может, у него выйдет убить Содзе и его людей. Но на него работает слишком много опасных чародеев, особенно братья-менталисты… Младший, менее опытный, без особых проблем вырубил Хакури, который задал Тихиро жару даже не владея клинком полностью. Опасно. Но выбора нет. Он кладет руку на рукоять клинка, и Сиба замечает этот жест, понимая его желание без слов. Со вздохом он стягивает очки с лица и вертит их в руках, и без уже приевшихся розовых стекол его лицо выглядит намного старше, не столь безалаберно. Без маскировки Сиба превращается в себя настоящего — ветерана войны, который очень хорошо знает человеческие слабости. Во всех смыслах. Затем он затягивается сигаретой до того, как та обратится в пепел, и тушит ее об пепельницу. — Ну… Мы хотя бы нашли меч. Еще не нашли, думает Тихиро. Тот все еще в руках у Хакури. Но он понимает, о чем говорит Сиба. — … знаешь, у меня есть охрененная идея, но вот Азами она очень сильно не понравится. Азами не нравится. Азами просто в бешенстве от предложения, но ему нечего больше сказать, потому он смиряется и вздыхает, как он всегда делает, бросает на Сибу осуждающий взгляд, а на следующий день Тихиро встречается с людьми, которые, видимо, и являются той самой «идеей», предложенной Сибой. Они сидят в паре кварталов от кафе Хинао в небольшом пабе на местной злачной улочке (отличное место, чтобы закрепить связи и скрыться от чужих глаз). Агентов «Камунаби» тут явно не любят, владелец места, мужчина с выдающимися усами, опасливо косится в их сторону, пока они пьют поданный чай, но приглашенные Азами люди и ухом не ведут. Один из них — юноша в очках с лисьей улыбкой и больно наглым взглядом, который становится еще наглее, когда Тихиро вместе с Сибой садится напротив него. Он делает приветственный жест, закидывая ногу на ногу, а потом довольно жизнерадостным тоном представляется: — Меня зовут Хагивара. Я из личного подчиненного отряда Азами-сана. Вы, господа выглядите крайне подозрительно, вы знали? В гавайских рубашках ходят только маргиналы, ну а про тебя, одноглазик, и говорить нечего. Но эффектно, несомненно. Будто вылезли со съемочной площадки. — Ага, мы заметили, — Сиба выдыхает ему сигаретный дым в лицо, но Хагивара и ухом не ведет, лишь хищнее скалится. — И в чем же ты нам поможешь, дражайший друг? Ну и ты, второй… э… рикиси? Рядом с Хагиварой все это сидит молодой человек, словно сошедший с ринга сумо. Тихиро несколько секунд задумчиво смотрит на стоящий перед ним радужного цвета сладкий коктейль со взбитыми сливками и клубникой, совершенно ему не подходящий по духу, но неизвестный вскидывает руку, останавливая Хагивару от дальнейших приветствий, и спокойным голосом замечает: — Меня зовут Тафуку. — Дай угадай, ты тоже из отряда Азами. — Не-а, мимо, — хмыкает Хагивара. — Но мы подтирали пару следов вместе… — Азами мне доверяет, — заключает Тафуку и хлопает в ладоши. — У нас произошла накладка, потому пришлось собирать отряд по устранению довольно спешно. Решив, что Сиба обо всем сам договорится, потому что Тихиро не слишком сведущ в искусстве переговоров, как они выяснили по ситуации с Содзе, он просто кивает. Сиба быстро смекает, что всю ответственность скинули на него (не только из-за скованности в словах, но и потому что все мысли Тихиро сейчас заняты Шаль, сидящей в соседней комнате без окон вместе с Хинао на пару), потому наклоняется вперед и подозрительно щурит глаза. — Че за отряд? — У нас была информация, что «Пронзающее Облако» сейчас у Содзе. Мы собирали отряд по уничтожению, но… — Хагивара задумчиво стучит пальцами по столу, и его лисья улыбка спадает. — Никто не ожидал, что меч будет забран. Против нового владельца нужно строить свою тактику, но у нас слишком мало информации. Сиба и Тихиро быстро переглядываются. Они-то прекрасно знают о новом владельце. Но кто-то слил данные «Камунаби»? Вряд ли сбор такого отряда согласовывался быстро, значит, информация ходила уже некоторое время. Он где-то успел засветиться? Но каналы Тихиро были чисты, а Хинао точно бы что-то услышала. Значит, это был намеренный слив. Значит, планировалось, что информация про Содзе доберется до «Камунаби»… Нет, думает Тихиро, закусывая ноготь. Что-то тут не так. «Камунаби» — не истинная цель. Мог ли ею быть он? В конце концов про теплые чувства Азами к его отцу знали многие. Значит, это мог быть намеренная ловушка, чтобы заманить Тихиро. Но зачем? Это были «Хисяку»? Но про Хакури никто не знает. Хакури был неожиданным поворотом в планах всех задействованных. Потому его личность — загадка. — И, в общем, так как Содзе теперь без чародейства и без меча… — Не факт, что чародейство ему не вернуло, — встревает Тихиро, и Хагивара выразительно на него смотрит. Но кивает. — Не буду юлить, возможно. Но мы следили за ним последнее время… Не в связи с вами, из-за всей ситуации, так как готовили отряд. Макото сказал, что он ни разу не задействовал свое чародейство, хотя он личность крайне экстравагантная, и ему только дай повод блеснуть способностями. Так что мы делаем ставку на это. Ну так вот. Так как он теперь может полагаться лишь на своих людей, мы решили немного изменить тактику. Большой и сильный отряд не потребуется. С нами отправится еще один наш коллега, Узуки-кун, он сейчас мониторит ситуации у кафе, но основными игроками будете вы двое, — Хагивара поочередно указывает рукой на Тихиро и Тафуку. — Наши главные звездочки. Подозрительно Тихиро оценивает Тафуку, который продолжает с равнодушным видом пить свой невероятно сладкий коктейль. Он не выглядит наглым, как Хагивара, не такой громкий… Кажется, с ним можно будет сработаться. Они обмениваются взглядами, и Тафуку слегка кивает, демонстрируя свое доверие. Что ж, это приятно. — А мы с тобой?.. — Сиба вскидывает бровь. — Там целая банда головорезов, поверь, мы с тобой найдем, чем развлечься. Плюс надо защитить двух очаровательных дам. Но раз уж так сложились звезды, — Хагивара складывает руки у груди и смотрит наверх с таким видом, что Тихиро начинает злиться, ведь ничем люди с «Камунаби» по сути не отличаются от того же Содзе, просто разнятся покровители, — то почему бы нам не убить двух зайцев одним выстрелом? Мы наконец-то избавимся от Содзе, как крайне раздражающего элемента, а ты… Ну, ты лишишься своей проблемы на голову. Разве я не прав? Хагивара разводит руки в стороны и улыбается, и улыбка у него в этот момент самая что ни на есть содзевская. Когда наступает вечер, Тихиро чувствует, как гулко бьется его сердце. Солнце медленно закатывается за горизонт, освещая город теплым оранжевым светом. Он попытался объяснить все Шаль настолько, насколько было возможно. Сказал ей не беспокоиться, и что он точно ее не отдаст — но ей нужно подыграть, потому что они собираются обмануть Содзе. Кажется, она поняла; но поверила ли окончательно — вот в чем вопрос, может, думает сейчас, что Тихиро все же решил от нее избавиться. Сейчас она сидит у него на руках, и, вместе с Хинао, они возвращаются к кафе. Тихиро знает, что Хагивара и Тафуку ушли на позиции, как и их третий друг, но он не уверен, где именно. Может, их телепортирует на место бойни Сиба. Это он решил не уточнять. Когда же двери кафе маячат впереди, он чувствует, как крепче Шаль вцепляется ему руками в плечи, как прячет лицо в вороте пальто, и он может лишь поглаживать ее по голове, пытаясь успокоить. Слова сейчас не помогут. Хинао останавливается прямо перед порогом кафе и с критичным видом стучит пальцем по замку. — Зацени. Вот гад. Сломал мне замок. Наверняка сидит внутри в пафосной позе. — Потребуй замены, — пытается отшутиться он, и Хинао смотрит на него, вскинув бровь. — Тихиро, что это с тобой? Ты всегда такой серьезный был, а тут даже шутки шутишь. — Не знаю. Просто нервничаю. Он прижимает Шаль к себе и шепчет ей на ухо — не беспокойся, все будет хорошо, и девочка крепче обнимает его за шею напоследок, прежде чем он опускает ее на землю и берет за руку. Втроем они открывают дверь в кафе… Стоит полутьма, но стоит им войти и захлопнуть за собой входную дверь, как свет резко включается, и, как и предугадывает Хинао, за одним из диванчиков у стены действительно сидит Содзе — в этот раз на нем другая одежда с меховой белой оторочкой и высокие тяжелые сапоги. Это разительно отличается от мужчин позади него: двух близнецов с ирокезами, парнем с прической, похожей на цилиндр, и старых знакомых — братьев-менталистов. Младший, видя Тихиро, тут же качает головой, всем видом говоря — зря ты на это решился. Тихиро сжимает ладошку Шаль крепче. Однако вместо надменного приветствия или медленных хлопков, какие Содзе наверняка мог бы изобразить, он быстро замечает: — Я не буду возмещать замок. — Гадина! Хинао закусывает губу и трясет кулаком. Ох, даже так. Она берет Шаль под руку и проходит с ней к барной стойке, заходит за нее и сажает на нее девочку, чтобы та была на равном уровнем с ними остальными. Шаль старается не смотреть на Содзе, но видно, как то и дело она туда косится, как она боится быть рядом с ним в одной комнате. — Ты уже не первый, кто угрожает моей жизни, — Хинао закатывает глаза с видом, будто ничего серьезного и не случилось. Она упирает руки в стойку. — Серьезно, такой моветон. Нет, я не шучу… Почини замок. — Никакого замка, — отрезает Содзе и выразительно смотрит на Тихиро. Тот все еще без понятия, где Сиба и остальные, потому нервничает вполне себе по-настоящему. Голос у мужчины сладкий, словно патока, он наклоняется вперед и подпирает голову рукой. — Я рад, Рокухиро, что ты решил не играть в героя дальше и выбрал разумный путь. Есть в тебе крохи мозгов. Ничего, эволюционируешь, как амеба, поймешь, что думать надо прежде всего о себе. Он резко поднимается на ноги. Тихиро замечает на его поясе катану. Это не «Пронзающее Облако». Обычный меч. Значит, он хорошо владеет мечом и так. Когда он окончательно встает, происходит несколько вещей. Шаль роняет кружку. Хинао пригибается за стойку за метелкой. Один из братьев-менталистов хмурится. С виска Тихиро падает капля пота. Перед ним с тихим хлопком и запахом озона появляется Сиба в сопровождении с агентами «Камунаби». Один из близнецов с ирокезом кричит: — Засада!.. И после этого наступает абсолютная тишина. Они все еще в кафе Хинао… Но кроме Тихиро, Тафуку и Содзе тут больше никого нет. Такая у него магия, значит? Это барьеры? Тихиро моментально вытаскивает клинок из ножен, произносит шепотом имя клинка, и с того вспархивают маленькие золотые рыбки. Сразу два взгляда наблюдают за ним в этот момент. Один из них заинтересованный (это Тафуку). Другой — хищный, словно у стервятника, что высматривает добычу. Но Содзе не выглядит настороженным или напуганным. Он лениво обводит пространство вокруг, а потом цокает языком. Затем опускает свой взгляд на Тихиро. Тот же, чувствуя, как начинает скалиться в ярости, сжимает рукоять лезвия крепче. — Лучше бы ты тогда согласился отступить. Тафуку явно не собирается участвовать в этом сражении, он лишь предоставляет площадку для быстрого и удобного устранения противника. Все почести отойдут Тихиро. Но ему все равно. Он не станет злиться на безучастие агента «Камунаби». Сегодня он убьет человека, что связан с «Хисяку», что связан с убийцами отца. Сегодня он подарит Шаль свободу. Но что-то не так. Что-то… Почему-то Содзе слишком спокоен. Мужчина продолжает смотреть на него и растягивает губы в безобразную кривую ухмылку. Он не выглядит встревоженным ни на каплю, абсолютно равнодушный к тому, что его загнали в угол. Лишь склоняет голову набок и смотрит исподлобья, и в этот момент он выглядит невероятно страшно, будто бы не лишившийся жизни торговец оружием, которого обманул Хакури, а кто-то иной — кто-то, с кем Тихиро совершенно не хочет иметь дела. Его голос звучит расслабленно. — Я ждал этого. Ты думаешь, я пришел бы сюда без надежного плана? Что я злодей какого-то воскресного токусацу? Стану бахвалиться скорой победой еще до ее наступления? Улыбка его начинает напоминать оскал бешеной собаки. — Я сказал тебе, что тебе не стоит играться со мной, Рокухиро. Теперь твои приятели своими глазами увидят, что за оружие я делаю из крови девчонки.