поворот налево

Кафе «Хару-Хару» является отличным местом для договоров и сделок; его владелица, юная госпожа Хинао, несмотря на свой весьма беззаботный вид, является довольно умелым и искусным дельцом, и она знает множество полезных людей. Когда Сиба только-только знакомит их, Тихиро относится к ней с подозрением. По его (тогдашнему) мнению такая юная девушка не сможет быть полезным компаньоном в его невероятном путешествии до конца света. Однако, он ошибается. Хинао лишний раз доказывает, что внешность обманчива, и что Тихиро слишком спешит в своих выводах. В каком-то роде она становится безопасным проводником в мир, где нельзя доверять своим глазам. За это, пожалуй, он ей невероятно сильно благодарен. Когда они знакомятся в первый раз, Хинао готовит ему особый чай из какого-то собственного набора листьев — теперь это становится традиционным приветствием для Тихиро в ее кафе. Но в этот раз ему не до горячего напитка. Когда они с Сибой открывают дверь заведения, он едва ли может держать себя в руках. Все тело подрагивает в нетерпении, ведь здесь сейчас его ждет человек, что знает что-то о нахождении «Пронзающего Облака», что может помочь ему в его столь бессмысленных поисках эти три года. Он едва удерживает себя от того, чтобы ворваться внутрь, но все же вынуждает себя принять безразличный вид. Если человек, которого привела Хинао, будет простым слабаком или зевакой, то его допросит Тихиро; в ином случае подключится Сиба. Так они договорились, так они решили между собой. Тихиро считает, что это верное решение. Как ни крути, но он не всегда может сдерживать себя. Сиба сравнивает это с сидением на бочке с динамитом. К сожалению, все произошедшее за последние годы дало о себе знать — теперь Тихиро не может похвастаться столь уж огромным терпением. Звенит колокольчик над входом. Доносится голос Хинао: — Добро пожаловать! И, наконец, Тихиро поднимает глаза. Он понимает, что им придется выбрать второй вариант, когда видит человека, что сидит за стойкой напротив Хинао; та, кажется, подает ему чай, потому что перед ним стоит дымящаяся кружка. Он явно не настроен враждебно, ведь Хинао улыбается, а поза этого человека расслаблена. Он даже не в броне; в простом костюме без галстука с небрежно расстегнутой до ключиц мятой рубашкой. Но даже так видно, что этот человек опасен, что к нему нельзя просто подойти и начать угрожать. Когда Тихиро видит потенциально проблемных врагов, его сердце стучит иначе, и в этот раз оно бьется особенно гулко. Человек… свидетель — явно не обычный зевака, что видел «Пронзающее Облако». Такой человек либо сражался против него и чудом выжил, либо наблюдал намеренно, а потом пришел сюда специально, чтобы продать информацию. Свидетель медленно разворачивается в его сторону. Колышутся длинные волосы, ниспадающие до плеч. И глаза, черные, словно сама ночь, впиваются в Тихиро. Неизвестный человек выглядит болезненно (но это скорее его природная черта), с молочно-белой кожей и странными черными пятнами под глазами. В его взгляде только звериное чутье, это хищник, что идет на охоту, что мгновенно почует любую слабость. Тихиро понимает это; понимает, но у него нет выбора, потому что этот человек по какой-то причине пришел сюда для того, чтобы договориться. Он несет в себе знание о магическом клинке, том, что так необходим Тихиро для того, чтобы закончить наконец свой разрушительный квест. Ах, как сильно он желает бросить все наконец, вернуться к руинам дома и просто рухнуть перед ними на колени, понимая, что сделал все, что мог. Но до этого еще так далеко. Сиба тоже чувствует, что с этим человеком что-то не так. Вдвоем они проходят ближе, и неизвестный свидетель улыбается им безобразной широкой улыбкой, после чего бросает быстрый взгляд в сторону Хинао: — Это и есть твои лучшие исполнители? — А что, не нравится? — вклинивается в разговор Сиба, хмыкая. Он садится рядом с человеком, и Хинао подает ему бокал с алкоголем. Тихиро же предпочитает просто стоять рядом. — Не ведись на внешность, приятель. — Я не сказал, что вы некомпетентны. К тебе у меня нет вопросов вообще, — свидетель качает головой, отчего становятся заметней черные татуировки, заметные под воротом рубашки. Взгляд его то и дело возвращается к Тихиро. — Но вот этот юноша — другой случай. Впрочем… С учетом, что я видел, я не должен быть удивлен. — Ты о магическом клинке? В этот раз разговор начинает Тихиро. Свидетель, понимая, что пришедшие за информацией люди готовы преступить сразу к делу, вздыхает и подхватывает чашку с чаем в руку, будто бы ее взвешивая. Затем отпивает. Взгляд у него приобретает лукавые лисьи нотки. — Давайте сначала познакомимся, иначе это будет немного невежливо. Меня зовут Содзе. Возможно, вы обо мне слыхали. — Торговец оружием, — выдыхает Сиба, и Содзе кивает. — Верно. А вы? — Сиба называет ему фамилию. Тихиро предпочитает использовать кличку, данную ему в подполье, и оттого глаза у Содзе распахиваются в каком-то странном блаженном удивлении. — Ох, получается, ты и есть тот самый палач, что устроил массовую резню недавно? Ну да, ты же одноглазый. Я забираю слова назад. Хинао-тян, у тебя невероятные исполнители. Юноша, я впечатлен. Это была бойня высшего класса. Та лишь хихикает в ладонь, будто демонстрируя, что у нее можно найти лишь самых лучших. Тихиро не знает, радоваться ли ему подобному комплименту, потому не отвечает никак, и Содзе воспринимает это как предложение продолжать. — Не будем терять времени, оно, как известно, весьма неприятный ресурс. Вообще-то я пришел сюда совсем за другим заказом, но так уж вышло, что я увидел вон то объявление на стене, — он щелкает пальцами, и Тихиро смотрит на одно из многочисленных объявлений на доске у Хинао, где написано про поиск магических мечей. Этой бумажке уже третий год. — И кое-что вспомнил. И я подумал, что мы можем здорово помочь друг другу, не прибегая к трате денег. Возможно, это даже даст нам нечто большее, вроде отличных знакомств и так далее. — Ты хочешь отдать информацию в обмен на твой заказ? — Сиба вскидывает бровь, и Содзе с готовностью кивает. — Это несложное задание. Для такого человека, как ты, молодой человек — простое до безобразия, — он разводит руки в стороны, и Тихиро кажется, что он привирает, но он решает выслушать этого странного безумца. — Разумеется, я не стану обделять вас авансом. Часть информации до задания, остаток — после. Ну, как вам предложение? Разумный человек попросил бы немного времени подумать. Так поступил бы Сиба; заметно, как сейчас он хмурится, приспускает очки, явно не слишком довольный перспективой сотрудничать с таким человеком. Содзе опасен, если он — оружейный барон, один из так называемых «повелителей войны», шакалов, что зарабатывают на чужих несчастьях, то он не принесет с собой ничего хорошего. Его слова будут словно киноварь, отравляющий яд, что затекает в уши. Но Тихиро так сильно нужна информация, так сильно… Он уже и так обагрил свои руки в крови. Стал палачом, страшилкой подполья. Он не может ратовать за справедливость. Потому, обгоняя Сибу, он произносит: — Мы согласны. И игнорирует неодобрительный взгляд наставника. Содзе явно нравится его ответ; он опять улыбается уродливой широкой улыбкой, обнажая десны, а потом закидывает ногу на ногу и подпирает голову рукой. Он выглядит довольным, потому что владеет ситуацией. Тихиро не нравится этот человек, но он знает, что Содзе не врет. Ему нет нужды так поступать, раз он здесь за совершенно другим делом. — Я действительно видел «Пронзающее Облако». Держал его в своей руке, — он сжимает кулак. — Отличное оружие, созданное великим мастером. Я видел множество смертей, но лишь одна меня опустошила — и ею стала гибель Рокухиро Кунисигэ. Тихиро не знает, как на это ответить. Содзе, выходит, фанат отца? Это так странно. Он переглядывается с Сибой, но тот выглядит хмуро, явно не очень довольный согласием работать с таким человеком. — Не позволишь поинтересоваться, зачем тебе мечи? Ты их собираешь с какой-то целью? Полюбоваться? — Я верну их законному владельцу. — Кому? — со смешком спрашивает Содзе. Мне, думает Тихиро. Но вслух проговаривает: — Это не имеет отношения к нашей сделке. — Ну ладно, черт с тобой, — Содзе и не настаивает, по-гиеньи хихикая, отчего он запрокидывает назад голову. — «Пронзающее Облако» доставил мне человек… в качестве небольшого дополнения к его заказу. Но это неважно. Я сразу понял, что его владелец убит, потому что меч подчинился мне. Я знаю, ты захочешь доказательств, потому я скажу, что у клинка было три способности: молния, вода и лед. Значит, это не ошибка и не ложь. — Ты использовал его?.. Содзе работает с «Хисяку». Одного этого факта достаточно, чтобы его убить. Но будь спокоен, напоминает себе Тихиро. Вряд ли он имеет отношение к убийству отца. Да, он, очевидно, злодей, но раз он отдает эту информацию, значит, еще рано его убивать. Потому он просто сжимает кулаки, чувствуя, как ногти больно впиваются в кожу. — Да. Я стал его владельцем. Ненадолго, — Содзе задумывается и барабанит пальцами по столу. — Но у меня его украли. Ох. Это плохо. Но если Содзе стал владельцем меча, то контракт заключен — теперь им не воспользоваться. Если Содзе тут, значит, все в полном порядке. Тихиро выдыхает, чувствуя, как спадает напряжение. Да, плохо, что меч забрали. Но им не смогут воспользоваться во зло в полной его разрушительной мощи. Единственным из шести, что был без владельца. Интересно, если сдать Содзе «Камунаби», что они будут делать? — Если ты боишься, что его используют, то можешь быть спокоен. — Я знаю о механике пожизненного контракта, юноша. Но в этом и проблема. Он закончился. — Закончился?.. — Тихиро медленно вскидывает бровь, и Содзе кивает. — В каком смысле? Ты все еще жив. — Как выяснилось, остановка сердца на пару секунд может разорвать подобную связь. В диалог вклинивается Сиба: — То есть, тебя откачали. Но твой убийца забрал клинок? — Он использует его, — севшим голосом бормочет Тихиро, и Содзе еще раз кивает. — Да. В этом-то и проблема. И я хочу достать убийцу, потому что этот ублюдок просто потоптался на моей репутации, — голос его звучит низко, рычаще, словно у волка, но затем за секунду возвращается в жизнерадостное состояние. — Но об этом мы поговорим уже потом. Как я и сказал, у меня есть заказ. Мои парни облажались, потому что они кучка идиотов, но мне повезло, что тут появились вы. Думаю, с такой легкотней вы справитесь уж точно. Сиба и Тихиро выразительно переглядываются. Затем наставник наклоняется вперед. — И что же тебе нужно? — Я ищу девочку. Когда Тихиро в первый раз слышит заказ — найти ребенка, видит ее фото — он настораживается, боясь услышать какое-то извращенное дерьмо, но Содзе поясняет, что девочка сбежала, а ему нужны образцы ее чародейства, чтобы продолжить исследования, не более. Остальное для Тихиро уже не столь принципиально, потому он легко соглашается на заказ. Девочка так девочка. Сибе, очевидно, не очень нравится подобный обмен, и, когда они вдвоем покидают кафе Хинао, они идут в ближайшую закусочную, чтобы обсудить план, он демонстрирует это всем своим видом. Найти одного ребенка в Токио будет сложно, это больше напоминает поиск иголки в стоге сена, но как говорит Содзе, его люди — те самые, что никак не смогли найти девочку — все же сумели выйти на чародеев с магией менталистики, и потому они примерно знают, что ребенок в этом районе. Разумеется, это не особо помогает поискам, но Тихиро наплевать. Наплевать на то, что он буквально помогает злодею. Все это ради благой цели. Себе он заказывает маленькую порцию; Сиба берет побольше и просит сделать поострее. Потом разламывает палочки и одной указывает на Тихиро. — Ты ведь знаешь, что он ищет эту девочку не ради помощи. Он сотворит с ней какое-то дерьмо. Я слышал о Содзе от Азами, и тот назвал его психопатом. — Но он видел меч, — апатично возражает Тихиро. — И он согласен с нами работать. Он даже не возразил, когда я сказал, что заберу клинок, будто в тот момент его больше интересовала запятнанная честь. Все это неважно… Если он попытается присвоить «Пронзающее Облако» себе, то я убью его. Если нет, то с ним можно будет договориться даже о девочке. Хотя мне наплевать. Сиба ничего не произносит в ответ, лишь мугыкает, но Тихиро чувствует горечь в его взгляде, будто сейчас его наставник сожалеет о том, что вообще вручил ему клинок в руки и научил убивать. Иногда он и сам об этом жалеет, мечтая о жизни, где он просто отвернулся от всего и зажил как обычный юноша, которого ничего не гнетет. Но он не может. Пока клинки в руках врага… Он готов пожертвовать счастьем одного человека ради других. Ради себя. Это будет благородно. Тихиро опускает глаза в тарелку с супом перед собой, видя в ней собственное кривое отражение: каждый раз, когда он видит повязку на глазу, его передергивает, потому что, как и шрам Сибы, это след его слабости и неспособности защитить дорогого ему человека. Ах, если бы он только был идеален. Если бы только он смог отбросить все сомнения окончательно. Но, к сожалению, он слишком цепляется за старые учения, за то, что говорил ему папа. Но этот Тихиро уже мертв. Он умирает вместе с первой жертвой, когда Рокухиро Тихиро закрывает глаза окончательно, а открывает их наемник по кличке Золотая Рыбка. — Главное, что мы наконец получили след, — добавляет он, прикрывая глаз. — Если нам повезет, мы сможем убедить Содзе сотрудничать с нами и дальше. Он же фанат отца. И продает оружие, значит, у него связи по всему подполью. Представь, сколько информации о «Хисяку» он нам раскроет, если мы станем с ним ближе. Разве это не полезно? — Я не думаю, что он так много знает. Тихиро вскидывает бровь, когда смотрит на Сибу. — Почему? — Как я понял, они дали ему меч, — мужчина загибает палец. — Но не для использования, а для исследований, которые связаны с этой девочкой и ее чародейством. Группа вроде них будет держать свои проблемы при себе, и то, что Содзе обратился к Хинао, показывает, что для них он просто человек со стороны. Несомненно, он что-то знает, но будет ли оно того стоить?.. Но, — он вздыхает, — это решать тебе. Потому что это твоя миссия. Я поддержу тебя в любом случае. Тихиро откидывается назад и поднимает голову кверху, к небу. Наступает ночь. Медленно появляются звезды. Когда он задает им вопрос — стоит ли поступить как злодей ради блага множества — они молчат, как обычно, безразличные к проблемам смертным. Точно так же равнодушно они наблюдали за тем, как убивали папу. Стоит ли исполнять заказ Содзе ради информации? Выбора всего равно нет. Тихиро нужен клинок. И он совсем рядом, дразнящий столь заманчиво… — Выбора нет, — произносит он. Как и времени на сожаления. Проблема в том, чтобы найти Золотую Рыбку, начинается с того, что Хакури без понятия, где его искать. Да, разумеется, он говорит о наемнике, о котором ходит множество слухов. Что это юноша, который носит черный плащ, и что у него нет одного глаза. Что он владеет мечом. Но в Токио полно самых разных личностей, которые могут так или иначе подойти под это описание, плюс — это слова очевидцев, которые не всегда могут быть правдой. В итоге некоторое время он просто бродит по улице, навещая самые известные притоны и места, куда может наведаться этот наемник, и это занимает значительное время — но тщетно. Возможно, стоит перестать изображать из себя невероятную ищейку, которой Хакури не является. Он, в конце концов, больше боец, чем следопыт. Этого не нужно стесняться, его обучали немного другим истинам. Даже отец не нашел бы в происходящем чего-то позорного, потому что Хакури не натаскан на поиск, а втягивать новых людей в сложившуюся обстановку нельзя. Эта информация исключительно для клана Сазанами. Если люди Содзе (Хакури уверен, что тот уже пришел в себя, потому что такие крысы, как он, не умирают так просто) узнают, что он тут, проблем не избежать. Хотя будет ли Содзе объявлять во всеуслышание о том, что его поимели? Вопрос, конечно, интересный. С одной стороны, он явно не из тех, кто так просто даст себя обмануть и использовать. С другой — ему явно будет неприятно раскрывать эту информацию. Скорее всего, о случившемся будут знать лишь самые близкие к нему подчиненные, вроде тех двух близнецов. Но это не значит, что можно забыть про безопасность. В итоге он просто шныряет по городу. Ночует в дешевых мотелях, потом вновь отправляется на поиски. Хакури размышляет о смысле своего дела — стоит ли ему искать самостоятельно, или попытаться устроить ловушку, чтобы наемник на нее клюнул — в момент, когда наконец устает от беготни и покупает себе мороженое (в клане они редко балуются такими низменными угощениями), а потом идет на ближайшую детскую площадку, где садится на качели. На дворе начало октября; пока еще солнечно, даже тепло. Смотря на безоблачное голубое небо, он думает о том, как мирно выглядит город сейчас. По сравнению с теми притонами, где Хакури побывал в поисках наемника, город выглядит практически мирным спокойным местом. Странный контраст. Чем же занимаются «Камунаби», что позволяют подобным вещам сосуществовать? Впрочем, он не должен их осуждать за бездействие. Благодаря этому вести аукцион намного проще. Он откусывает немного от эскимо и зажмуривается, чувствуя, как болью отдаются зубы от неожиданного холода, но не успевает насладиться этим ощущением в полной мере, потому что слышит крики рядом. Похоже, играют дети. Сначала это не очень интересует его, но потом в криках он начинает различать панику, обиду, и невольно оборачивается в ту сторону, откуда доносится шум. Там же он видит группу ребятишек: трех мальчиков лет десяти и девочку чуть младше. Кажется, мальчишки отняли что-то у девочки и перекидывают это друг между другом. Это стандартное развлечение для детей, и Хакури отворачивается… — Отдайте! Ну пожалуйста! Слезы в голосе девочки вынуждают его вздрогнуть. Ему живо вспоминается сцена, когда он сам, еще ребенок, уже признанный неудачником, точно так же страдал от нападок старших братьев. Когда те воровали его игрушки и рвали их, и Хакури мог только наблюдать за тем, как его привычная жизнь трещит по швам, словно те самые плюшевые кошки, которых дарили ему на прошлые дни рождения, когда еще видели в нем потенциал. Как он точно так же со слезами на глазах просил вернуть хотя бы их, но получал только обрывки. Сколько таких разорванных плюшевых кошек он закопал на заднем дворе? От этого он сжимает палочки эскимо так сильно, что она ломается. Мороженое падает на землю, и Хакури отстраненно смотрит на него, видя, как к нему уже медленно ползут муравьи. Но не слышит ничего, даже криков детей больше, а все из-за собственного тяжелого дыхания. В следующий раз, когда он моргает, он стоит рядом с детьми. Ловит предмет, который они перекидывают, прямо в полете — это простая булочка с бобовой пастой, анпан в упаковке. Несколько секунд Хакури просто на нее смотрит, потом — на детей. Мальчишки выглядят недовольными, но прежде чем они начнут возмущаться, он рычит: — Что вы тут устроили? Брысь. Наверное, по нему все же заметно, что он чародей, потому что дети внезапно пугаются и исчезают. А может, он невольно активирует «Погребение», отчего его глаз покрывается черным пламенем. Он не знает. Но девочка не убегает. Она просто смотрит на него несчастным взглядом, и теперь у Хакури есть возможность рассмотреть ее получше: она выглядит тощей, на ней старая рубашка не по размеру, вся она выглядит растрепанной. Не как ребенок из нормальной семьи, а беспризорник. На секунду Хакури моргает и видит вместо несчастной девочки себя юного, после избиений братьев. Наваждение быстро спадает. Хакури присаживается перед девочкой на корточки и протягивает ей немного мятый анпан. — Держи. Та немного мнется, будто неуверенная, но потом выхватывает булочку и с фальшивой бравадой аплодирует. — Неплохо у тебя вышло! Но я бы и сама справилась, надо было только подождать! — Правда? — она веселит Хакури, и он решает не спрашивать, как именно она бы остановила мальчишек. — Что тут поделать. Я просто хотел помочь. — Ничего страшного! Ты просто ускорил процесс! — девочка пристально на него смотрит, потом щурит глаза. — Э, ты чародей? — Так заметно, да? — У тебя глаз почернел! Иногда эмоции влияют на чародейство, и случается, что он раскрывает себя. Ничего принципиально страшного в этом нет, но нужно попытаться сдерживаться. Если он станет новым главой клана Сазанами после отца, то ему нужно уметь держать себя в руках. Патриарх должен быть бесстрастным и равнодушным, готовым на все. Ну, к счастью, ему пока далеко до этого статуса. — Эм… Спасибо. — Всегда пожалуйста, — улыбается Хакури. Девочка явно мнется, желая сказать что-то еще, и он решает, что неплохо было бы сделать перерыв. Потому он приглашает ее на ближайшую лавочку, ногой отпихивает уроненное эскимо подальше под ее заинтересованный взгляд, а потом садится с ней рядом. На вид ей можно дать лет шесть или семь, но она очень уж худенькая, будто ее не кормят, да и эта одежда… Но ни единого синяка не видно, кожа чистая, будто фарфоровая. Девочка вгрызается в анпан, так, будто не ела уже несколько дней. Хакури барабанит пальцами по коленям. — Меня зовут Шаль, — вдруг произносит девочка, и Хакури повторяет ее имя. Странное, звучит как иностранное. Он решает не оставаться в долгу. — Я — Хакури. — Приятно познакомиться! Шаль молчит немного. Потом смотрит на упавшее мороженое. — Это твое?.. — Ага. Услышал, что тебя обижают, и случайно выронил. — Ну ты даешь!.. Ты же чародей! — И что? — улыбается Хакури. Разговор с Шаль напоминает ему болтовню с младшими братьями. Когда он был изгоем, только они и говорили с ним нормально, еще слишком невинные для того, чтобы поддаться влиянию клана и начать его ненавидеть. Смешно, что отводить душу он мог только с детьми. Как же много поменялось с того момента, как он раскрыл в себе талант. — Ну, ты должен быть крутым, нет? И не ронять мороженое. Оно же вкусное! Жалко! — Я могу купить новое. — Ты что, богатей? — Шаль придирчиво его осматривает, и Хакури не сдерживает смеха. — Можно сказать и так. А что? — Везет!.. Всегда хотела кучу денег! Чтобы покупать все вкусняшки, какие захочу!.. — Шаль мечтательно облизывает губы. — Я бы купила торт выше, чем я, и проела бы в нем себе домик, чтобы, если мне становилось грустно, я бы там пряталась и понемногу отъедала от него… Эй, не смейся, я серьезно! Но Хакури все равно смеется. Не сдерживает смешок, когда Шаль пихает его локтем в бок, явно оскорбленная тем, что он так посмел поиздеваться над ее мечтой. Она довольно странная девочка, но забавная. Это приятный перерыв в поисках Золотой Рыбки. Но Хакури тоже не может вечно развлекаться с чужим ребенком; он озирается по сторонам, понимая, что рядом нет никого из взрослых, потом смотрит на Шаль, что старательно облизывает пальцы. На ее лице видно следы бобовой пасты, и он платком вытирает ей рот. — Ты здесь одна? Родители отпускают тебя так далеко? Улыбка спадает с лица Шаль, когда она смотрит Хакури в глаза уже не тем наглым забавным взглядом, но другим, полным печали — слишком взрослым для ее возраста. Он понимает ответ моментально. Значит, потому она такая грязная, потому на ней эта странная футболка не по размеру. Это лучшее, что она смогла найти. Хакури чувствует укол вины за то, что спросил такое, он поджимает губы, а потом осторожно интересуется: — Тогда что ты делаешь сейчас? Просто гуляешь? — Я иду в кафе… Шаль осторожно смотрит по сторонам, но потом хватает Хакури за ладонь своими маленькими тонкими пальчиками. — Кафе… корректировщика, да! Я слышала, там можно найти помощь! Но ты мне помог сейчас… Не хочешь помочь мне еще? Пожалуйста! Ты такой добрый! Обычно Хакури только проклинали. Он всегда был врагом, опасным противником, эмиссаром воли Сазанами. Никто и никогда не говорил, что любит его. Отец теперь заявляет так, мол, он — идеальный наследник, но его больше интересуют способности; Соя же не любил его, а просто завидовал, потому что, как Хакури знает, тот не желал быть наследником, а до того, как Хакури раскрыл собственный талант, тот был вынужден принять этот статус. (интересно, как поживает сейчас старший брат, покинувший родной дом) Но Шаль этого не знает. Для нее Хакури — просто загадочный незнакомец, помогший забрать булочку назад. Ее видение не оттеняют чужие сплетни, она просто ребенок, для которого даже рассказы про семью Сазанами — это нечто очень далекое, незнакомое. Он смотрит на нее, отчаянно глядящую ему в глаза с надеждой, что он согласится, и сердце Хакури трепещет. Его учили быть жестоким к другим, игнорировать все, что не связано с волей семьи Сазанами, но эта девочка — его отражение, такой же ребенок в беде. Никто не приходил к нему на помощь, когда его нещадно избивал Соя. Но он — не Соя. Он лучше. Сильнее. Идеальнее. Отец все равно не знает, где он сейчас… — С чем тебе нужна помощь? — наконец интересуется он, и Шаль мгновенно начинает улыбаться. Но на секунду, потому что ее улыбка начинает дрожать. — Я сбежала! Меня преследует человек, и мне нужна защита! Вряд ли у нее есть деньги. Скорее всего и эту булочку она либо выпросила, либо украла. — За что? Она тут же замолкает и трясет головой. Это пробуждает две эмоции: раздражение и сочувствие. Хакури нужно знать, почему его просят о защите. Он — наследник Сазанами, у него нет времени возиться с детьми. Но эта девочка просто нуждается в помощи. Она обратилась к нему, потому что больше не к кому. На мгновение он замолкает, опускает голову вниз. Ребенок без дома… Вздыхает. — Знаешь, я не смогу хорошо защитить тебя, если не буду знать, от чего. Шаль все еще трясет головой. — Это настолько большой секрет? — Очень! — Кто тебя преследует? Это плохой человек? — Да… Он работает с плохими людьми… Очень злой. Вероятно, это кто-то из подполья. Если это важная шишка, то Хакури может использовать его, чтобы выманить Золотую Рыбку. Он задумывается. — Он что-то с тобой сделал? — Он… Шаль не говорит, и это явно не та тема, которую стоит поднимать. Хакури сжимает ее ладошку крепче. — А чем ты мне заплатишь? Это уже шутка, но Шаль вдруг смотрит на недоеденный анпан в своей руке и протягивает ему оставшуюся часть. Большего у нее нет. Оставшаяся одна, без родителей и дома, она просит у него, незнакомца, помощи. Будь Хакури идеальным наследником Сазанами, он бы отказал ей. Но он тоже не без изъяна, и тот зародился в нем в тот самый день, когда никто не проявил к нему сострадания. Он не станет таким, как Соя. Он будет лучше. Потому он берет анпан и откусывает от него, поглаживая Шаль по голове. — Ну хорошо. Но учти, что я тоже занят, потому не смогу охотиться на твоего мучителя. Не обижайся, иначе меня тоже отругают… Гм, давай я куплю тебе что-то еще вкусное, а то съел твою булочку. Что ты хочешь? Взгляд Шаль опускается на эскимо, которое целиком поглотили муравьи, и Хакури понимает все без слов. Он просит подождать его на детской площадке, тут, а сам идет в ближайший магазин, размышляя, во что он ввязался. Это может быть детской фантазией, игрой — это факт. Но Хакури видел глаза Шаль, и в них был лишь искренний ужас. Слишком плохо она выглядит для ребенка, который обманывает, слишком худенькая, слишком грязная на ней одежда. Она и правда откуда-то сбежала, но почему-то на ней нет ни единого синяка. Нет мамы и папы… Может, они постарались? И их усилиями Шаль улизнула целехонькой. В любом случае, она вряд ли ему помешает. Если Шаль врет, он просто сдаст ее полиции. Никто не захочет иметь дела с семьей Сазанами, потому проблем не будет, даже если девочка вдруг начнет его обвинять. Если же она права, то он разберется с ее проблемой, а потом можно будет посмотреть. Если она будет в безопасности, то можно будет вновь обратиться в полицию, а если нет — в клане всегда примут детей на роль прислуги. У нее будет крыша над головой, питание, даже работа. С этой мыслью он берет новое эскимо и сладкую газировку. На душе становится спокойно. Да, отец будет недоволен, но Хакури наплевать. Он не будет как Соя, он не будет как вся семья, он не бросит ребенка в беде. Слишком болезненно это, когда тебя бросают на растерзание судьбы. Он этого не допустит, ни за что и никогда. Так думает Хакури, когда возвращается обратно в парк. А там, он видит Шаль на скамеечке. Она испуганно смотрит вперед, на человека, что стоит рядом с ней, и Хакури невольно спешит к ней, чувствуя зарождающееся на душе раздражение. Стоило отойти всего на несколько минут, и уже начались проблемы? Он подходит ближе, и слышит часть разговора, часть реплики неизвестного юноши, что стоит перед Шаль: — … он попросил найти тебя. Идем. Шаль испуганно вжимается в спинку скамейки, почти не дыша. Она бледна, словно снег, настолько напугана, трясет головой, так отчаянно, что кажется, словно ее тонкая шея не выдержит. Это явно злит юношу перед ней, в голосе которого сейчас сквозит заметное раздражение. Он делает шаг ближе и протягивает руку. — У меня нет времени, чтобы тратить его на твои капризы. — Что ты делаешь? — практически рычит Хакури, и юноша разворачивается. Наконец-то Хакури может рассмотреть его полностью: это примерно его ровесник, в черном старом пальто. У него растрепанные темные волосы, алые глаза, а на лице с левой стороны заметен огромный светлый рубец, больше напоминающий падающую звезду. Но не это привлекает Хакури больше всего, а повязка, тянущаяся через левую сторону лица и закрывающую один глаз. На поясе у юноши висит катана. Может ли быть это просто совпадением? Или нет? Черт, надо было спросить имя того человека, что охотится на Шаль… Хакури несколько секунд смотрит на этого человека, вспоминая ориентировки на Золотую Рыбку, а юноша разворачивается к нему целиком, тоже злой от того, что его отвлекают. Вдвоем они замирают друг перед другом, пока черноволосый юноша вдруг не кривит лицо и не бормочет злым низким голосом: — А ты еще кто?