Туз

Ларри вышел на причал Йокогамы, чувствуя, как солёный ветер ударяет в лицо. Он всегда любил море, но это место было другим — шумным, ярким и полным жизни. Вокруг него высились современные небоскрёбы, а традиционные японские дома с изогнутыми крышами стояли, как старые воины, наблюдающие за наплывом новизны. Ларри не собирался теряться в раздумьях о красоте — он здесь не для этого. Он шагал по деревянному настилу, уверенно и решительно, окидывая местных, — и не очень, — жителей цепким взглядом. Каждый его шаг был полон намерения, и он знал, что здесь, среди толпы, его могут поджидать любые неожиданности и неприятности, поэтому не терял бдительности. Люди сновали вокруг, их разговоры сливались в гул, но Ларри был сосредоточен на своëм. Он не собирался отвлекаться на пустую болтовню. Остановившись на краю причала, он взглянул на бурные волны, накатывающиеся на берег. «Вот тебе и море, — подумал он. — Никогда не знаешь, что оно принесёт. Или кого». В его голове крутились мысли о том, что его ждёт впереди. Он не собирался жаловаться на потери — это жизнь, и в ней нет места для слабаков. Он знал, что ему предстоит столкнуться с опасностями, и это только подстëгивало его. Закат окрашивал небо в яркие цвета, и Ларри, не обращая на это внимания, продолжил свой путь. Он изучал улицы, запоминая каждую деталь: яркие вывески, шумные рынки, узкие переулки. Он был здесь не для того, чтобы любоваться пейзажем, а чтобы выполнить свою задачу. Будь простым туристом, то, может быть, отвлëкся бы на часик-другой. Но, увы, поездка была далеко не туристической. Какого чёрта меня вообще вытащили из любимого Арчер-Сити? Других авантюристов не нашлось? Он был американцем до мозга костей, и мысль о том, что он оказался в этой стране, стухнувшей от своих традиций, вызывала у него раздражение. То ли дело Техас, там я каждый уголок знаю. А тут? Эти узкоглазые желтокожие индейцы смотрят на меня, как на восьмое чудо света. Что, никогда вестерны не смотрели, не знаете, как выглядят обычные техасские парни? Ларри вспомнил, как его приятели с увлечением рассказывали о прелестях Японии, описывая еë, как совершенно другой мир. Мужчине это было не интересно, чуждо и банально набило оскомину. Только дурак не посчитал бы его патриотом своей страны. Хотя нет, не страны. Своего штата и, уж тем более, города, в котором родился и вырос. А тем временем солнце медленно опускалось, и Ларри знал, что впереди его ждут новые испытания. А именно: поиск места для ночëвки и ночное рандеву со своим «глубоко уважаемым» боссом. Но он к тому был готов. Мужчина считал, что в ней течëт кровь настоящего техасского рейнджера, ведь его дедушка, его прадедушка были рейнджерами, настоящими героями, каких в старых вестернах уж точно не покажут. И только отец, чтоб его, всю жизнь была простым ковбоем, переживающего за скотину больше, чем за свою семью. Время неумолимо шло, а он застрял в прошлом веке и не намеревался его покидать. Что поделать, человек старой закалки, но Ларри искренне этого не понимал. Тем не менее, такая жизнь всë-таки сделала его в некотором роде старомодным американцем. Вот же проклятый Dago… Поправив свой плащ, Ларри глубоко вздохнул. Ему точно нужно выдрать ему все патлы.

***

Сегодня пахло днëм, когда ничего не должно произойти. Или так я пытался уверить проклятую вселенную в том, что пора прекратить подкидывать мне чëртовы сюрпризы и делать подножки судьбы. Я сидел в уютном кафе на углу одной из шумных улиц Йокогамы, наблюдая за людьми, которые сновали вокруг, погружëнные в свои заботы. Со мной за столом находились Кэрролл и Прист, случайно подвернувшиеся по пути. Кажется, мы пересеклись недалеко отсюда, и я своим появлением прервал их увлекательную беседу о подавителях. Заинтересовавшись этой темой, не придумал ничего лучше, кроме как затащить их в это злополучное кафе и наконец прояснить все давно интересующие меня моменты. Лью молчал, будто воды в рот набрал, и даже не хотел смотреть в мою сторону. Он боялся в чëм-то признаться. Крис, напротив, выглядел расслабленно, плюнув на всë, что его беспокоило ранее. И после очередного моего вопроса, казалось бы, в пустоту, ответил: — Он принимает подавители. Я удивлëнно поднял брови. — Что? Какие? Зачем? Это стало для меня нонсенсом. Помимо различных усилителей для эсперов, также существовали подавители, которые временно ослабляли действие способности. Их обычно принимали в небольшой дозировке только что пробудившиеся эсперы с буйной способностью, которая могла навредить людям. Также в большей дозировке подавители насильно заставляли принимать эсперов-преступников. Думаю, понятно, почему. Также, как и усилители, они имели свои побочные эффекты, но не были отменены и вполне законно, по рецепту, выдавались нуждающимся. Одна из побочек — это наркотическая зависимость. Если неправильно соблюдать дозировку или принимать слишком сильные подавители, на них можно неплохо подсесть. И другая побочка — разрушение ядра эспера. Ядро эсперо — второе сердце, при разрушении которого эспер навсегда утрачивает свою способность и становится моральным инвалидом. Постепенно он угасает и неизбежно умирает. Поэтому подавители выдают строго по рецепту специального врача, занимающегося эсперами и только ими. И обычно такие врачи не рекомендуют использовать подавители вообще, так как они прекрасно понимают риски и мотивы, которыми руководствуются некоторые эсперы. Желание стать таким же обычным человеком, как близкие и родные. Чтобы люди принимали тебя и не боялись. Я не мог поверить, что Льюис принимал подавители и, по всей видимости, регулярно. А он продолжал прятать глаза, словно провинившийся ребëнок. — Это сильнодействующий подавитель, — Кристофер протянул мне телефон с открытой вкладкой препарата. Внутри похолодело от ужаса. — Эмблокер. Ты всë верно видишь. Эмблокер — это синтетический препарат, изначально разработанный для контроля сверхъестественных способностей и эмоциональных состояний. Однако, несмотря на его потенциальные положительные эффекты, он стал предметом глубоких опасений из-за своей высокой эффективности и серьёзных побочных действий. В последние годы Эмблокер был отменён во многих странах и теперь активно реализуется на чёрном рынке, что ставит под угрозу здоровье и безопасность пользователей. Эмблокер содержит мощные компоненты, такие как Невротин, который подавляет активность нейротрансмиттеров, ответственных за проявление способностей эсперов. В сочетании с растительным экстрактом Либра, он может эффективно контролировать эмоциональные состояния. Тем не менее, именно это сочетание делает препарат особенно опасным, так как его действие может варьироваться от лёгкого успокоения до полного подавления и разрушения ядра. Эмблокер вызывает зависимость, привыкание и провоцирует обострение симптомов психических расстройств, если эспер к ним предрасположен. И частенько Эмблокер становится причиной головных болей, тошноты и нарушения сна. Поэтому я и ужаснулся, только увидев название препарата. Его не так просто отменили во многих странах. Он был не просто подавителем, а самым сильным подавителем, из-за которого способность могла вспыхнуть, словно пламя, тем самым вызвав последнюю еë стадию, что в девяносто девяти процентов случаев приводит к летальному исходу. Такие случаи были повсеместны около пяти лет назад, когда препарат пользовался дикой популярностью и рекламировался как самый эффективный среди схожих. По факту оказался наркотиком похлеще всякого героина, и иже с ними. Только после этого Кэрролл поднял голову, снял очки и посмотрел мне в глаза. Покрасневшие белки не удивили так сильно, как поблëкшая радужка. Лазурный цвет постепенно серел. — У меня не было выбора, — сказал фотограф, готовый перейти на крик. — Я должен был Его подавить. Я не могу позволить Ему взять контроль. — Кому, Лью? Способности? — Шляпнику. Я выдохнул. Тяжело. Теперь ситуация была ясна, и это многое объясняло. — Это было причиной вашего разлада? — спросил я у Криса, и он кивнул. — Я пытался его отговорить, так как сам однажды чуть не умер. Вот только я хотел не подавить в себе способность, а… убить еë. Ни к чему хорошему это не привело, и я просто стал овощем, оказавшимся на обочине жизни. Однажды просто повалился в переулке, у мусорных баков, не в состоянии поднять себя. Пока меня не нашëл один человек, который помог встать на ноги и подарил уверенность. По крайней мере, помог бросить эту дрянь и восстановиться. — Это… ужасно. Но я рад, что тебе удалось пережить это. Кристофер ничего не ответил. Я его прекрасно понимал. — Может, ты сможешь повлиять на этого идиота? Раз меня он даже слушать не желает. Тебя, думаю, послушает. Я посмотрел на Льюиса, что отстранëнно глядел в окно, и действительно хотел поспособствовать в данном деле, но заметил знакомую фигуру. И она нас заметила тоже, махнув рукой. — Час от часу не легче, опять он, — буркнул я, узнав в этой фигуре Юсуфа. — Преследует, видимо. — Кто это? — спросил Прист. Из нас троих он был единственным, кто не знал Юсуфа. — Один сумасшедший араб. Считай, целая галлюцинация. Мираж в пустыне. Тем не менее, я встал. Юсуф понял, что мы выйдем к нему, поэтому остался стоять неподалёку и ждать, сильно не отсвечивая. Тогда мы покинули кафе и поспешили к мужчине. Когда мы вышли из кафе, воздух за пределами уютного заведения стал более свежим, но и более напряжённым. Юсуф стоял с лёгкой улыбкой на лице, хотя в его глазах читалось беспокойство. Я знал, что его появление не предвещает ничего хорошего, но в данный момент это было неважно. Важно было разобраться с Льюисом и его проблемами. — Эйс, — начал Юсуф, как только мы подошли ближе, — я невероятно рад тебя видеть в добром здравии. Как ты? — Определëнно лучше, чем пару дней назад. Что-то серьëзное? Поджав губы и покачав головой, Зейдан загадочно отмолчался. Он перевëл взгляд на Криса и Лью и вздохнул. — Вы ведь из «Безымянных»? — спросил Юсуф. — Я — да, — Кристофер ответил легко и непринуждённо. — А он год назад покинул нас, так что больше не имеет отношения к нашим делам. — Я слышал, что Данте тоже здесь. Можете не надрываться, книгу вам не найти. Прист усмехнулся и что-то пробормотал. — Так, секунду, что происходит вообще? — поспешил вмешаться я. — Может, я наконец услышу хоть что-то внятное, помимо того, что мой дорогой друг — наркоман? Напряжение повисло в воздухе. После моих слов всем стало то ли стыдно, то ли страшно. Даже Зейдан вздрогнул от моего тона и согласился ответить на всë. Потом понял, что ляпнул, и исправился. Ответит, но на часть вопросов, которые посчитает приемлемыми. И пришлось нам уже в составе квартета отправиться в путь, на ходу объясняя всë то, что вызывало вопросы. Ну, или почти всë.

***

Когда нам удалось найти уединëнное место, в почти безлюдном парке под сенью деревьев, Юсуф начал с простого. — Дело обстоит так: я, Густав и доктор Стивенсон состоим в не совсем обычной организации под названием «Хранители земного порядка». Необычная она по той причине, что создана Богами. Еë нынешним лидером является Хайд, Бог Хаоса. — Так он всë же действительно Бог? — я с сомнением посмотрел на мужчину, на что он кивнул. — Именно так, — продолжил Юсуф. — Ты же слышал легенду о Боге Пустыни и Войны Сете? — я неуверенно кивнул. — Многое из неë правда, многое — выдумка. Тем не менее, после того случая Сет пропал из Пантеона. Потому Сет стал Хайдом. Он покинул Египет. В качестве наказания его лишили половины сил и сделали лидером организации. А через какое-то время посчитали забавным привязать его к человеку, что является полной его противоположностью. — А господин Беккер тот, кто знает все легенды, — дополнил Льюис. — Господин Зейден же просто мальчик на побегушках и любимчик большинства Богов. Юсуф помрачнел после сказанного, но никак не ответил на это. Продолжил отвечать на мои вопросы. — «Безымянные» — это не совсем организация. Скорее, «кружок по интересам». У них нет строгого устава, и они редко работают вместе, но у них есть общие цели и приоритеты. И лидер, что и создал «Безымянных», — это Данте Алигьери. Он сильный эспер и католический священник, который в какой-то момент решил собрать единомышленников ради великой цели. — Так, не совсем понимаю. В чëм дело обстоит? Почему вы враждебно настроены по отношению друг к другу? Кто такой этот ваш Данте Алигьери — спрашивать не стал. Мне было достаточно знать его прототип, чтобы понимать, что из себя представляет человек с этим именем. Удивляться подобному я уже перестал. — Мы не то чтобы враждуем, скорее, используем разные методы достижения одной и той же цели, — пояснил Кристофер. — Мы и они защищаем интересы людей и эсперов в первую очередь. Но Данте категорически против вмешательства Богов в проблемы человечества и наоборот. А Хранители напрямую связаны с Богами. — Ах, вот как… — Только Данте немного мешает нам, — Юсуф кашлянул. — Он стремится предотвратить вмешательство Богов в дела человечества и ищет книгу, способную менять реальность. Он хочет, чтобы она не попала в неправильные руки. Да вот только кто знает, может, его руки и окажутся неправильными. Мы не можем доверять ему. Мне нужно было какое-то время, чтобы переварить услышанное. Тем не менее, вопросы всë же остались. — Подождите, — сказал я, озадаченно глядя на Кристофера. — Ты тоже из «Безымянных»? Крис кивнул, его выражение лица стало серьёзным. — Да, я с ними уже несколько лет. Но я не всегда был частью этой группы, и, честно говоря, не всегда был согласен с их методами. — А Льюис? — спросил я, оборачиваясь к Кэрроллу. — Ты ведь раньше был с ними? Льюис кивнул и помрачнел. — Да, я был частью «Безымянных», но в какой-то момент понял, что это не то, что я хочу. Я не могу поддерживать их идеалы. Поэтому я вышел. — Скорее уж сбежал, поджав хвост, когда понял, что Данте может посчитать тебя опасностью. Юсуф резко схватил меня и Лью за шкирки, соскочив со скамейки, которую тут же прорешетило, едва не задев Криса, что спокойно обернулся назад. Те многие люди, гуляющие неподалëку, подняли шум и поспешили убраться, как можно подальше от места бойни. Возможно, они посчитали, что это очередная перестрелка преступных группировок. Как удобно. Я попытался сосредоточиться на человеке, медленно направляющегося в нашу сторону: крепкий высокий мужчина, с грубой щетиной на лице, алыми глазами, налитыми кровью, и тëмно-каштановыми волосами. Образ его напоминал не то американского рейнджера, не то бандита из вестернов пятидесятых. В любом случае, мне он показался неприятной личностью. — Ларри, что ты здесь забыл? — Прист нахмурился, когда мужчина встал позади него. — Тебя Данте вызвал? — Естественно. Сам был я ни за что в эту убогую страну не отправился бы, — нахально усмехнулся Ларри и посмотрел в нашу сторону. Улыбнулся. Неприятно. — Надо же, а кто тут у нас, сам Юсуф Зейдан! А эта леди… — Ларри Макмертри, не ожидал встретить вас в столь неподходящем для стрельбы месте, — Зейдан ответил ему также официально. — За книгой, смею предположить. — Если честно, я пока сам нихрена не знаю, но не мог пройти мимо знакомого еблета и не ударить по нему. Когда-нибудь одна из моих пуль окажется в твоей головушке. Только я хотел отвлечь Юсуфа от увлекательного разговора, как он оттолкнул меня в сторону Льюиса и тут же отразил удар Ларри, что в жалкое мгновение оказался перед ним. Я едва не упал от неожиданности, но Лью удержал меня за плечи. Скоро рядом примостился Крис. — Опять они отношения выясняют. И не надоело силами мериться, — закатил глаза Прист, равнодушно наблюдая за рукопашным боем Зейдана и Макмертри. Кэрролла это тоже, в целом, не поразило. Блядство. День за днëм меня преследуют проклятые неудачи, которые когда-нибудь точно доведут меня до самоубийства. Это невозможно терпеть. Невозможно. Стоило только подумать об этом, как происходящее потеряло значение, когда до моих ушей донëсся крик. Крик Френ. Я обернулся и обомлел, увидев Франсуазу, держащую за руку Тургенева. Его взгляд был, как всегда, красноречив. Он смотрел на раскинувшуюся перед ним картину и явно не подбирал цензурные выражения. Ох, как же я его понимал. Вот только, что они-то здесь забыли? — Мама, — оказавшись ближе к нам, Френ тут же вцепилась в меня. Я был невероятно тронут и растерян, так как ещë не привык к тому, что малышка в один день вздумала называть нас с Фëдором мамой и папой, а Карму — братиком (чему рад он не был). — Почему эти дяди дерутся? — У меня аналогичный вопрос, — Иван нахмурился. — Вроде, парки не для этого придуманы. — Не спрашивайте меня, я сам ничего понять не могу, — я вздохнул. — Но было бы неплохо их разнять уже, пока они деревья не посносили. — Понял. Ответ Вани я не успел мысленно обработать, как он тут же направился к дерущимся и чудным образом просто взял… и остановил их, раскидав в разные стороны. Естественно, оба устояли на ногах, но проехали по земле приличное расстояние. — Он ведь всего лишь эспер с регрессирующей способностью, — Льюис поправил очки. — Как он это только что сделал? — Ни о чëм меня не спрашивайте, я ничего не знаю, не понимаю и не хочу знать и понимать. Кристофер наблюдал молча, его ничего не удивляло. Сегодня он определëнно вëл себя иначе, несмотря на этот театр абсурда. — Френ, как вы здесь оказались? — Дядя Ваня сказал, что пошëл тебя искать, а я за ним пошла, — Франсуаза улыбнулась. — Папа и братец не заметили. Я тихо-тихо следовала за дядей Ваней, но он меня заметил. Обратно хотел вернуть, но я настояла на своëм. — Вот же маленькая проказница, — ухмыльнулся я и почувствовал заинтересованный взгляд Кэрролла. — Что?.. — Вот же придурки! — Тургенев перебил меня своим криком. — Совсем с ума посходили?! Юсуф извинился, а Ларри внезапно рассмеялся. Меня всего передëрнуло от этого смеха. — Надо же, а ты неплох, мужик, — американец утëр слëзы и широко улыбнулся. — Силушки у тебя что надо. — И в отличие от некоторых, к этой силе у меня и мозги прилагаются. Что здесь происходит, мать вашу?! Лью опередил грубое высказывание Вани и вовремя закрыл уши Френ, а она только и хлопнула глазками в непонимании. Вздохнув, я понял для себя одно. Я заебался. Когда я посмотрел на эту сцену, меня охватило чувство полной абсурдности происходящего. Все вокруг меня, казалось, сошли с ума, и это было не просто странно — это было выматывающе. Я попытался собрать свои мысли, но они расползались, как песок сквозь пальцы. — Итак, — произнёс я, стараясь вернуть ситуацию под контроль, — что нам делать с этой ситуацией? Юсуф, наконец, оторвался от своего противника и подошёл ко мне, его лицо всё ещё было сосредоточено. — Вам не следует беспокоиться, я сам разберусь с Ларри, — сказал он, указывая на Макмертри, который, похоже, был в прекрасном расположении духа после недавнего обмена ударами. — И как же? — спросил я, скептично настроенный к этому заявлению. — Он не особо настроен на спокойные беседы. — Я могу поговорить с ним, — предложил Кристофер, подходя ближе. — Вроде как, у нас неплохие взаимоотношения. — Даже ты не уверен в этом. Он что, один из вас? — Именно так, и это лучше, чем ничего, — ответил Крис. — Я думаю, он достаточно успокоился. Ваш приятель на него неплохо воздействовал. Убедившись в том, что Тургенев действительно угомонил Макмертри, я посмотрел на Льюиса, который, казалось, был погружëн в свои мысли, и на Френ, которая, несмотря на всю эту суматоху, выглядела удивительно спокойной. — Френ, — сказал я, наклонившись к ней, — лучше держись подальше от всего этого. Мы разберёмся. — Я не боюсь, — ответила она с решимостью, и меня это немного удивило. — Хорошо, но будь осторожна, — сказал я, прежде чем снова обратить внимание на Юсуфа и Кристофера. Ларри, заметив, что мы обсуждаем его, подошёл ближе, с ухмылкой на лице. Ваня следом, контролируя ситуацию. — Ну что, ребята, у вас тут весело, — произнёс он, обводя нас взглядом. — Не думал, что встречу здесь столько знакомых. Крис, Лью, вы сами-то чего тут забыли? — За себя могу ответить, что сопровождаю Данте, об этом он меня попросил, — Кристофер ответил спокойно. — Ему понадобилась приятная компания. А Лью по работе. Мы с ним сами не так давно встретились. Впервые за год. — Вот как… — мужчина скрестил руки. — По всей видимости, что-то серьëзное назревает, коли тут мы и Хранители. В этот момент я почувствовал, как напряжение в воздухе нарастает. Юсуф молчал, и мне казалось, что в его молчании слишком много всего. — Я надеюсь, что ваши разборки не сделают хуже, — сказал я, прижимая Франсуазу к себе. — Йокогама и так на ладан дышит, а тут вы… — Можете не беспокоиться об этом, — заверил Юсуф, не дав Ларри и слова сказать. — Это наши личные проблемы. И с ними мы разберëмся сами. Вы к этому не имеете отношения. Поэтому мы откланяемся, чтобы впредь не тревожить вас. Сказано — сделано. Зейдан увëл «Безымянных» за собой, и остались только мы. Льюис тоже остался, так как давно не имел никакого отношения к давнему конфликту. — Так, и что это было? — спросил Тургенев, и я вздохнул. — Дома объясню. Нам лучше убраться отсюда. И как можно скорее.

***

Ларри выдохнул сигаретный дым, смотря на ночную Йокогаму с балкона. В комнате в это время присутствовали Кристофер и сам Данте. Он был крайне недоволен тем, что Макмертри ввязался в потасовку с одним из Хранителей, но мужчины, честно говоря, было искренне плевать, что обо всëм случившемся думал этот проклятый Dago. После разговора с Зейданом они наконец встретились с Алигьери. Он немедленно доложил Макмертри его цель визита и несколько сотен раз попросил более так не рисковать, иначе ему придëтся принять меры. Но Ларри не был бы Ларри, если бы не придумал весëлую шутку для себя, чтобы избавиться от скуки. — Я знаю, что ты замышляешь. И лучше тебе не отсвечивать лишний раз, — строго отметил Данте, выйдя на балкон. На это Ларри усмехнулся. — Я не шучу. — Захлопнись уже, святоша. И без сопливых скользко. Ты знаешь, что я не могу оставить этого араба в покое. Он давно меня бесит. Алигьери покачал головой. — Я скину тебя с этого балкона. — А попробуй. Это будет весело.